секреты семейной жизни постельные сцены
Вышел ремейк фильма «Сцены из супружеской жизни» Ингмара Бергмана: чем он отличается от оригинала
О чём фильм Ингмара Бергмана
«Сцены из супружеской жизни» – одна из главных картин в творчестве шведского режиссёра Ингмара Бергмана, снятая в 1973 году. Изначально «Сцены» вышли на шведском канале SVT2 в виде сериала из шести эпизодов, но позже в кинопрокат поступила укороченная версия.
Это история брака Марианны (Лив Ульман) и Йохана (Эрланд Юзефсон) — супружеской пары из Швеции, которая вместе уже десять лет. У них средний достаток, двое детей, банальная история встречи и нет никаких серьёзных проблем. Йохан – профессор психологии и главный добытчик в семье, Марианна – юристка, специализирующаяся на семейном праве. События фильма разворачиваются на протяжении десяти лет: картина начинается с самой счастливой стадии отношений и заканчивается уже после развода. По большей части фильм состоит из разговоров двух героев. Одновременно в кадре не появляется больше четырёх актёров.
Лив Ульман и Эрланд Юзефсон в фильме Бергмана
Несмотря на благополучную и спокойную жизнь, Йохан неожиданно предлагает Марианне развестись. Оказывается, что он завёл роман и хочет уехать в Париж со своей возлюбленной, молодой женщиной Полой. Это побуждает и Йохана, и Марианну наконец выпустить накопленные обиды, злость и неудовлетворенность, которые они годами держали в себе. Когда Йохан уходит от любовницы и хочет вернуться к бывшей жене, она его не принимает.
Но после развода отношения Йохана и Марианны не заканчиваются. Спустя годы они сходятся снова — уже не для брака, а для секса, потому что их по-прежнему влечёт друг к другу. В конце фильма Йохан и Марианна приходят к выводу, что именно так для них выглядит любовь.
Бергман частично списал сюжет с реальной жизни, например, перенёся на экран историю собственных отношений с актрисой Лив Ульман (в фильме она сыграла Марианну). Первую сцену вдохновила знакомая пара из Дании, которую Бергман считал идеальной. Сюжетную линию с побегом в Париж с любовницей режиссёр тоже позаимствовал из собственной жизни.
Бергман сам снял два фильма-продолжения: «Из жизни марионеток» (1980) и «Сарабанду» (2003) о Марианне и Йохане в более зрелом возрасте.
Российский режиссёр Андрей Звягинцев хотел сделать прямой ремейк «Сцен», но не смог приобрести права. Тогда он снял современную интерпретацию этой истории – драму «Нелюбовь» (2017), номинированную на премии «Оскар» и «Золотой глобус». С фильмом Бергмана перекликается ещё один номинант на «Оскар» – нашумевшая картина «Брачная история» (2019) Ноа Баумбака со Скарлетт Йоханссон и Адамом Драйвером.
Отличия ремейка
1. Смена ролей
«Сцены из супружеской жизни» Бергмана – камерное кино о разрыве двух людей, от самого счастливого периода из брака до развода. Из семьи в нём уходит муж, увлечённый новой страстью. В сериале же роли полностью перевернуты. Мира (Джессика Честейн) – кормилица семьи, занимающая руководящую должность в крупной технологической фирме. У её мужа Джонатана (Оскар Айзек) нет карьерных амбиций: он заботится о дочери и преподает философию в университете. Судя по первому эпизоду, дальше Мира повторит судьбу Йохана, а Джонатан останется в роли Марианны.
2. Сюжет
Авторы сериала, режиссёр Хагай Леви («Любовники») и сценаристка-дебютантка Эми Херцог, не стали глобально менять сюжет. В первом эпизоде Мира и Джонатан начинают с рассказа о своём укладе жизни – и размышляют о том, почему распределение сил и обязанностей в их семье так хорошо работает.
Единственное сюжетное различие — это судьба второстепенных персонажей. В картине 1973 года друзья Йохана и Марианны были на грани развода и в конечном итоге разошлись. Но герои из новой версии, Кейт (Николь Бахари) и Питер (Кори Столл) живут в открытом браке: оба свободно встречаются с другими людьми. Кейт переживает из-за разрыва с последним любовником и хочет сочувствия от мужа, но не получает его.
Проблемы приятелей заставляют Джонатана и Миру задуматься о собственных отношениях. Посреди разговора Мира вдруг сообщает, что беременна вторым ребёнком и не знает, хочет ли его оставить.
3. Формат
Фильм Бергмана разделен на шесть глав, которые в телевизионной версии были просто сериями. У каждой есть своё название — «Невинность и паника», «Искусство не выносить сор из избы», «Пола», «Долина слёз», «Невежды» и «Среди ночи в тёмном доме где-то на краю света». В версии 2021 года таких эпизодов-глав всего пять, но авторы сохранили звучные названия от Бергмана.
Главное достоинство «Сцен супружеской жизни» 1973 года — в камерности и глубоких, очень человечных диалогах. Фильм действительно выглядел как сцены, которые можно было бы увидеть в домах обычных людей. Зрителям из Швеции они показались настолько реалистичными и правдивыми, что, по слухам, в стране увеличился процент разводов (официально это не подтверждено). По словам профессора скандинавской литературы и кино Линды Рагг, люди восприняли «Сцены» как документальный фильм об истории одного развода, и увидели в картине себя.
Кроме того, в картине Бергмана всего восемь действующих лиц и минимум декораций. Оператор часто снимал актёров крупным планом, благодаря чему всё внимание было направлено на героев, их эмоции, реплики и реакцию друг на друга. Камерность фильма делала происходящее чем-то интимным, как будто зрители подсматривали за чужой жизнью.
Сериал 2021 года снят так же, но написан гораздо проще. Мира, Джонатан и их друзья часто прямо проговаривают свои эмоции и мысли. Например, Мира во время интервью открыто сомневается в словах мужа. Сериал разворачивается как классическое американское шоу: в семейной эпопее NBC «Это мы» можно встретить ровно такие же разговоры, откровенные и драматичные, но лишённые психологизма. В фильме Бергмана для понимания отношений Миры и Йохана важна каждая деталь, практически каждое слово и даже паузы в разговоре. Новые «Сцены» явно адаптированы для более массового и менее внимательного зрителя.
4. Новые стороны семейной жизни
Шведская исследовательница кино Биргитта Стин в книге «Путеводитель по Бергману» приводит слова режиссёра о том, что «Сцены из семейной жизни» – это фильм об освобождении Марианны. Бергман использует прогрессивные идеи женской сексуальности и независимости: героиня вполне успешно справляется с уходом Йохана. После развода Марианна она растит детей, находит новую любовь и учится жить в других отношениях — гораздо более свободных.
Сериал тоже имеет явную феминистскую направленность: Мира заботится о финансовом благополучии семьи, а её муж выполняет в массовом понимании женскую роль и доволен этим. Но также в «Сценах» 2021 года Мира – пример женщины без материнского инстинкта и вообще желания строить семью. Джонатан воспитан ортодоксальными евреями, и часто его религиозные идеи сталкиваются с прагматичным (почти научным) взглядом жены на мир. Друзья Джонатана и Миры стараются сохранить свободные отношения, но оба страдают от своих измен.
Авторы сериала создавали его с оглядкой на современные ценности, что заметно даже в мелочах. В самой первой сцене интервьюер первым делом уточняет у Миры и Джонатана их местоимения. Темы гендера, ориентации, распределения ролей в семье, измен и верности пропущены через призму XXI века. И следующие четыре эпизода покажут, получилось ли у режиссёров и сценаристов достойно осовременить Бергмана.
Обложка и фото в материале: скриншоты «Канобу», оф. сайт HBO
«Секреты семейной жизни»: трэш-комедия про зависимость от соцсетей
Полина и Никита – молодая супружеская пара SMM-щиков в модном агентстве для инстаграм-блогеров. Их клиенты растут «в лайках» не по дням, а по часам – жаль только, что чем успешнее они на работе, тем стремительнее на убыль идет их брак. Причина – соцсети: Никита настолько погружен в своих «инстателок», что может в течение ужина из одного салата схватиться за телефон двадцать два раза. До точки кипения они доходят, когда Полина задумывается, что миллион какой-то по счету лайк мужа в аккаунте их наиболее популярной клиентки с ником Веган-дива – серьезный повод начать ревновать… и в один прекрасный день умертвить со злости соперницу. Удивительно – убийство не только не омрачает их брак, но и реанимирует его!
Первый оригинальный сериал нового видеосервиса Kion – и сразу серьезный претендент на звание флагманского проекта. Вдобавок ко всему, это, кажется, первый случай в российской практике, когда шоу прямо-таки просится на экран телефона. Яркая, «под ТикТок» картинка, с многочисленными вкраплениями анимационных вставок, имитирующих деятельность героев в соцсетях, лишь оттеняет злободневность истории в духе «Прирожденных убийц». На ум также приходит «Текст», только без фирменной хтони Дмитрия Глуховского, зато с кучей черного юмора. Герои, укокошив причину разлада в их отношениях, завладевают ее аккаунтом в инстаграме, проникают в ее квартиру и вообще начинают жить её жизнью, как талантливые мистер и миссис Рипли. Но делают это ужасно непоследовательно и нелепо, порождая массу идиотских и опасных ситуаций.
Это, с одной стороны, временами очень смешно: скажем, в доме хозяйки их ждет немало неожиданных открытий, а попытки сокрыть содеянное не только не приведут к нужному результату, но и вынудят решать новые проблемы. То, как они с этим (не) справляются, и составляет большую часть гэгов, временами на грани трэша – скажем, в одной из сцен они пытаются «упаковать» труп в чемодан, но у него вечно вываливается то рука, то нога, и выглядит это совсем как в каком-нибудь «Монти Пайтоне». Очень хорош в этом плане экранный дуэт Алены Михайловой и Петра Скворцова – оба смогли себя проявить в нетипичном амплуа комедийных актеров. Особенно хороша Алена – ее актерская палитра собрала в себе оттенки эмоций в диапазоне от «меня ваще ничто не колышет» до «черт возьми, что это сверло дрели в моей руке делает в голове противной инстаблогерши господи божечки а-а-а!».
С другой стороны, все это, конечно, уже не так уж и смешно. Сатира на то и сатира, чтобы быть злободневной. В погруженном в свой телефон Никите, погруженной в депрессию Полине, хабалистой Веган-диве и даже полицейских на дороге, остановивших машину героев, чтобы поскабрезничать про «пропащую молодежь», узнается актуальная, известная каждому Россия XXI века. Люди сходят с ума, блогеры устраивают аварии на дорогах, полицейские хапают взятки. Лайк, шер, репост – смотри не сядь.
Эксклюзив: Петр Скворцов о сериале «Секреты семейной жизни», отношениях с женой и знакомствах в социальных сетях
Уже четвертый день я отменяю все свои планы после работы и лечу домой, чтобы посмотреть очередную серию нового российского сериала «Секреты семейной жизни», премьера которого состоялась 20 апреля в онлайн-кинотеатре KION. Не знаю, как это работает, но оторваться от него практически невозможно. И в этом заслуга не только талантливого режиссера Шоты Гамисонии и невероятной Алены Михайловой, но и молодого актера Петра Скворцова. Его ты мог запомнить по драме Кирилла Серебренникова «Ученик» и по роли bad boy в «Содержанках».
Я ожидала увидеть такого же безбашенного и энергичного парня, как и его герой в сериале, но вот передо мной в Noor Bar сидит абсолютно спокойной и семейный человек, у которого даже нет Instagram, что обычно настораживает в наше время. Но не в случае со Скворцовым. Сам актер признается, что сходства у них с главным героем «Секретов семейной жизни» все-таки есть: «Мы любим свою работу, довольно сильно. И пытаемся произвести слияние жизни и карьеры. А разница в том, что мой герой в попытке слияния чувствует себя комфортно и серфит по жизни расслабленно и красиво, а я склонен к критическому взгляду на жизнь и на то, что я делаю».
Сразу после этого Петр скромно мне говорит, что сейчас проектов почти нет: «Меня никуда не зовут». Но я в это не верю. После такого сериала, как «Секреты семейной жизни», где он показал, что может быть и смешным, и трогательным, и сильным, и жалким, и даже порой очень мерзким (читай – лайкает фото других девушек), а порой все сразу, – это вопрос времени.
Мы начинаем интервью, и первый мой вопрос, конечно, о последнем проекте, который не похож на другие российские сериалы. Это история о молодой паре с непростыми отношениями, жизнь которой меняется в один день из-за определенных обстоятельств. В сериале сочетаются комедия и мелодрама, которые разбавляют сцены в стиле Квентина Тарантино в исполнении Шоты Гамисонии. И мне, как любому зрителю, интересно узнать, почему Скворцов решил согласиться на съемки. «Потому что это жанровая история, – отвечает Петр. – Та вещь, которую мне не удавалось попробовать раньше. Для меня это было испытание: хотел узнать, справлюсь ли я с ним или нет».
Как и в любом испытании, на съемочной площадке команда сталкивалась с трудностями, о которых актер упоминает в ходе нашего разговора: «Материал был сложный, а съемки – сжатые. Режиссер и оператор давали нам непростые референсы, и в попытке их воплотить мы часто срывались, ссорились и просто превращали диалог в бессмысленную трату времени. Нам не удалось хладнокровно пройти весь путь. И это печалит до сих пор».
Зато он без труда сработался с Аленой Михайловой. Их актерский союз заставляет нас верить в реальную историю героев, сопереживать им и даже высмеивать вместе с ними стереотипы, которыми мы все привыкли спасать отношения: от консультации психолога до покупки нового кружевного белья. Актеры так просто и легко взаимодействуют друг с другом, что кажется, будто они знакомы много лет. Но в этом секрет профессионализма: на самом деле общаться они начали только во время съемок, но впервые встретились немного раньше – на дне рождения Варвары Шмыковой. Хотя, как оказалось, Алена познакомилась со Скворцовым еще во время обучения в университете: «Когда она училась в Перми, мы приехали туда со спектаклем «Конармия». Тогда она первый раз меня и увидела. Потом на одной из смен сериала Алена спела мне наизусть три песни из спектакля. Меня это очень поразило».
Но было и то, что Петра немного раздражало в Алене (больше в шутку): «С ней было легко, но проблема в том, что Алена любит Instagram. Мне иногда хотелось с ней поболтать, а она сидела в «Инсте». Хотя в сериале все наоборот было».
В сериале его герой Никита – самый настоящий инстазависимый. Здесь это звучит как реальный клинический диагноз. Он буквально не отрывается от телефона: ругается с женой, при этом листая ленту, и даже во время секса проверяет лайки. Перед интервью я искала его аккаунт в Instagram, хотела сравнить, настолько же он социально активный, как Никита. Оказалось, что у Петра аккаунта вообще нет: «Мне там скучно. И все. Я пробовал подписываться на разных людей: умных, веселых, очень близких, очень политичных и аполитичных, даже на крутых музыкантов. Но мне не подходит этот формат. Слишком коротко. Не успеваешь ничего понять».
Если до этого вы не встречали парня, который не писал девушкам в директ, то вот он, сидит передо мной и удивленно спрашивает, давно ли началась эта тема: «Я уже года четыре живу с женой. Да и до этого не практиковал такое. Меня всегда пугали люди, которые пишут в Сети. Если бы у меня была потребность, я не делал бы это через «Инстаграм», потому что у меня страх попасть на женщину-маньяка, которая напоила бы меня и обокрала».
«Тогда где знакомиться?» – вопрос от меня и еще тысячи негодующих парней, присылающих эмодзи в директ. «Ну вот здесь замечательное место для знакомства. А вообще, я ходил бы в заведение под названием WIP и слушал бы там джемы. И наверняка встретил бы там кого-нибудь».
Раз уж разговор невольно зашел о жене Петра, как тут не спросить об истории их знакомства? В Сети информации не так много, а судя по тому, с каким трепетом он говорит о Саше, отношения у них особенные: «Мы познакомились, когда я гулял по Москве с друзьями. И она нас пригласила в гости. Так мы и полюбили друг друга. Потом я предложил ей завести ребенка. Она тогда хотела поступать и учиться живописи, но мы решили, что получится все совместить. Я ей сказал: «Будешь сидеть у холста, кормить ребенка и писать картины». А поженились мы, когда Саша уже была с животом. Без загса и пышного торжества, зато с крутой фотографией: она в футболке с Бобом Марли и я на фоне баннера с двумя кольцами и надписью: «Будьте счастливы».
Возвращаясь к теме кино, спрашиваю Петра, важна ли для него критика: «Важна, но как ее нащупать? Мне не интересно мнение зрителей, потому что оно упирается в похвалу или поругание, а ни то, ни другое никакого веса для роста в профессии не имеет. А вот профессиональный комментарий может помочь проанализировать пройденный путь и что-то скорректировать». О последнем Петр знает не понаслышке: «Как-то мой педагог Михаил Макеев сказал нашей группе, что, пока мы относимся к профессии как к работе в плохом смысле этого слова, пока мы разделяем профессию и жизнь, ничего не получится. И скорее всего, это разделение приведет к не очень счастливому существованию. И это довольно сильно повлияло на меня».
Самым счастливым временем своей карьеры Скворцов называет второй курс театрального вуза – тогда он снимал со своим другом, режиссером Владимиром Беком, фильм «Без кожи». Без сценария, денег и продюсеров. «Только кинематограф и система Станиславского», – вспоминает он. В это же время Скворцов получил лучшую, по его мнению, театральную роль – Кириллова в «Бесах»: «С 24 по 27 мая мы будем играть этот спектакль последний раз, а 28 мая покажем новую версию, так что приходите».
А примерно в начале лета выйдет долгожданный третий сезон «Содержанок». Рассказывая о съемках, Петр начинает с самого главного момента: «У меня не было ни одной постельной сцены. Это все, что нужно знать. Это была чисто мужская история, суровая и детективная… Хотя подождите, была одна сцена, но по сравнению с остальными ничего не стоящая».
Кстати, к своему герою Петр относится с большой симпатией: «Он очень трогательный человек, который верит и любит, хотя находится посреди кишащего болота, в котором люди без конца делают зло. И он – как Маленький принц на чужой планете, а Роза для него – это Лена в исполнении Даши Мороз».
«Сцены из семейной жизни» на HBO: Бергман-лайт с Оскаром Айзеком и Джессикой Честейн
Станислав Зельвенский — о новом ремейке чуть ли не величайшего телесериала всех времен, снятого Ингмаром Бергманом.
В жизни каждого режиссера наступает момент, когда он думает: не снять ли мне ремейк Ингмара Бергмана? Подумав, каждый режиссер отбрасывает эту идею как бестолковую, но не таков израильтянин Хагай Леви, шоураннер популярных сериалов, известных в России как «Любовники» и «Пациенты»: теперь он сделал для HBO минисериал, который мог бы называться и так и так, но называется — вслед за бергмановским оригиналом 1973 года — «Сцены из супружеской жизни».
«Сценам», справедливости ради, не привыкать к адаптациям: написанные и поставленные Бергманом как телепьеса (в формате шестисерийного телефильма, потом ужатого до трехчасового кинофильма), впоследствии они переместились в настоящий театр, где и живут по сей день: едва ли не самый универсальный, как оказалось, сюжет великого шведа. Формально это история про развалившийся буржуазный брак, фактически — клиническое исследование долгосрочных взрослых отношений, токсичных, как тогда еще не выражались, но поразительным образом жизнеспособных. Считается, что Лив Ульман играла какую‑то версию самой себя, а Эрланд Юзефсон, соответственно, — автора; впрочем, Ульман — редкая возлюбленная Бергмана, на которой он как раз не женился.
У Леви супругов, Джонатана и Миру, играют Оскар Айзек и Джессика Честейн (уже бывшие непростой парой в замечательной картине «Самый жестокий год»). История растягивается на много лет, но в начале обоим около сорока, они давно вместе, у них маленькая дочь и дом в пригороде Бостона. Мира, топ-менеджер в IT-фирме, работает и зарабатывает больше; Джонатан, профессор философии, часто трудится дома, хозяйство и дочь в основном на нем. Сериал начинается с того, что студентка гендерных исследований расспрашивает их для своей диссертации об успехе их брака — успехе, как вскоре выяснится, более чем относительном.
Первая серия — самая многолюдная: помимо студентки героев навещают друзья (Кори Столл и Николь Бехари), живущие в свободных отношениях, которые только что с грохотом обрушились им на головы. Но большую часть времени Джонатан и Мира проводят наедине друг с другом; даже дочка появляется лишь мимолетно, а обычно спит за стенкой (Бергман обозначил наличие детей, но вовсе убрал их из кадра), не вмешиваясь в эту бесконечную битву и не нарушая ее болезненную интимность.
Леви в общих чертах сохранил бергмановскую структуру и характеры с мелкими поправками на эпоху айфонов и Airbnb (плюс Джонатан у него превратился в экс-иудея с соответствующими комплексами). За одним принципиальным исключением: муж и жена в новой версии поменялись местами, условный «разрушитель брака» и «плохая мать» теперь Мира, а «жертва» — Джонатан. Это, конечно, огромный сдвиг, над которым интересно подумать, но работает он, как и многие гендерные перевертыши сегодня, со скрипом. Самая очевидная проблема: медленное, мучительное освобождение бергмановской Марианны от козла-мужа — абсолютно понятный, в том числе социально, процесс. Почему Джонатан ведет себя так, как ведет, почему он терпит Миру и что он вообще в ней нашел — вопрос, на который здесь нет убедительного ответа. Всегда можно сказать «это любовь», но это как начать путешествие по лабиринту сразу из его центра.
Перемены, случившиеся в обществе, в том числе в институте брака, за пятьдесят лет, не сводятся к расплывчатости гендерных норм. Развод сегодня — совсем не то, что развод в 1970-х: авторы, разумеется, понимают это и пытаются отрефлексировать, но путано и нерешительно («Брачная история» Баумбаха — лежащий на поверхности пример более удачного апдейта Бергмана). Равно как и еще один важный сюжетный пункт, который из сегодняшнего дня под определенным углом (и в свете некоторых американских новостей) выглядит спорно, даже реакционно.
Каждая серия начинается как бы из‑за четвертой стены: мы видим, как Айзек или Честейн приходят на площадку, слышим команду «Мотор!». Прием, который призван, вероятно, устанавливать отношения между нашей реальностью (члены съемочной группы снуют вокруг в масках) и экранной, но де-факто кажется претенциозным, особенно со второго раза. За кадром вместо оглушающей бергмановской тишины иногда звучит музыка братьев Гальпериных — красивая, но почему‑то в духе «Охотника за разумом» (в этой семье все не настолько плохо). Идут годы, герои выглядят все лучше, их проблемы кажутся все более незначительными, это уже похоже не на Бергмана, а на Франсуа Озона. Постепенно четвертая стена вовсе перестает существовать: остаются два хороших артиста, зачитывающих что‑то вроде радиопьесы, и мы, зачем‑то запертые с ними на пять нескончаемых часов.
Кино«Что такое успешный брак?»: Аккуратно переснятые «Сцены из супружеской жизни» Бергмана
В новых декорациях, но о том же
Текст: Алиса Таёжная
12 сентября HBO выпустил первую серию пятисерийного фильма «Сцены из супружеской жизни» с Оскаром Айзеком и Джессикой Честейн в главных ролях (в России сериал выходит в «Амедиатеке»). За экранизацию взялся автор уже успешных проектов о хитросплетениях частной жизни «Любовники» и «Пациент» Хагай Леви: вместе с Эми Херцог он слегка адаптировал каноническую историю Бергмана под наши дни. Несмотря на смещение гендерных ролей в паре, бережно сохранённая история рассказывает о базовом конфликте в паре — о невозможности быть довольными даже формально «счастливыми» долгосрочными отношениями и об ускользающем значении оценки «успешный брак».
Внимание текст содержит спойлеры!
Современные «Сцены из супружеской жизни» начинаются со слома четвёртой стены: актриса Джессика Честейн проходит через декорации вместе с участницей съёмочной группы. «Буду здесь до конца дня», — констатирует Честейн и садится в гриме в построенную для съёмок уборную, после чего звучит команда «Мотор!». Что бы ни происходило дальше в сценах, зрителю будут напоминать, что всё на экране — постановка по цитируемой десятилетиями легендарной драме об отношениях обычной пары из среднего класса.
Современных героев — Миру и Джонатана — можно с чистой совестью назвать везунчиками. Она занимает высокий пост в технологической компании, он посвятил жизнь академической карьере, вместе они воспитывают желанную и любимую дочку, а ещё у них есть деньги на няню и хороший дом. Чем не идеальные респонденты для социологического интервью о секретах успешного брака? Исследовательница Даниэль приходит в гостиную пары по приглашению Джонатана, чтобы задать несколько личных вопросов о том, как устроена их семья. Тема работы Даниэль — отношения людей с нетипичными гендерными ролями: проще говоря, с семьями, где жена зарабатывает больше мужа и часто трудится вне дома, в то время как муж больше занимается хозяйством и следит за ребёнком.
Мира относится к интервью настороженно с самого начала — и особенно смущается, когда необходимо давать подробные развёрнутые ответы о личной жизни: обсуждать с посторонними сокровенное явно не в её характере. Интервью проходит без эксцессов, но Джонатану оно даётся куда легче. Сорокалетний преподаватель, выросший в еврейской традиционной семье и начавший отношения с Мирой уже тридцатилетним, любит порассуждать о влиянии капиталистических ценностей на ожидания от семейной жизни. «Успешный брак? Что такое успешный брак?» — спрашивает он исследовательницу? Успех — это всё ещё жить вместе? Или считать себя по-настоящему реализованными? Или быть всё ещё влюблённым в своего партнёра? Джонатан даёт бережный и довольно прагматичный ответ: они с женой живут, каждый добиваясь своих целей, не сливаясь воедино, воспитывают общего ребёнка и используют семью как надёжный фундамент для спокойной совместной жизни. Мира немногословна, её отвлекает ребёнок, и сама она не до конца понимает, что должна сказать. Спорить с мужем, вторить ему в его оптимизме, раскрывать перед чужой женщиной свои сомнения? Она явно нервничает, и через полчаса мы узнаём почему — из-за сомнений о возможной беременности.
Оригинальный телесериал Бергмана, который он позже перемонтировал в фильм для кинопроката пугающего хронометража, описывает десять лет из жизни Йохана и Марианны, которые с минимальным привлечением посторонних обсуждают отношения и проживают вместе измену, аборт, взаимное охлаждение, ссоры и другие отношения, оставаясь друг для друга близкими людьми — даже когда будут казаться чужими.
Проговаривать сомнения, оппонировать друг другу и обмениваться взглядами на жизнь — то, чем занимаются герои Бергмана, очень нетипичного режиссёра своего времени, у которого к нынешнему времени собрались пара десятков последовательных подражателей — от Джона Кассаветиса и Ричарда Линклейтера до Ноа Баумбаха и Азиза Ансари. То, что сейчас кажется кино- и телемейнстримом — от «Брачной истории» до того же сериала «Любовники» или «Малкольма и Мари», — было популяризовано именно Бергманом. Что неудивительно, ведь в Швеции середины 70-х с её куда менее значительным гендерным дисбалансом был возможен разговор мужчины и женщины более или менее на равных: оба героя Бергмана успешны в работе, реализованы в отношениях с другими людьми и считают себя равноправными родителями.
Йохан, которому приписывали многие черты Бергмана и вообще мужчин его времени — от эмоциональной недоступности и неэтичной немоногамии до самоуверенности и нежелания признавать неправоту, — тем не менее воспринимает жену всерьёз в соответствии с принятыми в Швеции порядками. В фильме Бергмана он избегает тяготящих семейных обязанностей, невнимательно относится к эмоциональным потребностям жены и не всегда готов на поддержку, однако домашним тираном его не назовёшь. Его жена — тонко чувствующая и совершенно не безмолвная — через беседы и поступки пытается показать, что хочет от него симметричного внимания. Их выяснение отношений тоже начинается со стороннего вторжения — c интервью для женского журнала. Шесть серий раскрывают непоследовательность поступков обоих и расхождение слов и действий: герои время от времени притворяются или недоговаривают, временами врут себе или искренне верят в своё счастье или несчастье, временами мучаются страхом непонятости и одиночества. А ещё не ценят то, что у них есть, и гонятся за тем, что им на самом деле не нужно.
Лёгкий гендерный сдвиг в новой версии сериала сложно трактовать однозначно — формально это немного другая семья, но с тем же фундаментальным конфликтом мужчин и женщин. Арифметического равноправия в долгосрочных отношениях достичь невозможно, потому что многие вещи строятся на эмоциональных началах, да и баланс кажется понятием невозможным: требуется слишком много сил, чтобы его соблюдать и эффективных измерительных приборов ещё не придумали. Очевидно только одно: социологические интервью максимально далеки от многослойной правды.
Если работа в академии оплачивается меньше и позволяет свободный график, а технологии — прибыльная сфера с фиксированными часами работы, значит ли это, что домашние обязанности перекладываются с более занятого на менее занятого? Как измерять неизмеримую эмоциональную поддержку? А родительский вклад? И почему няня всё ещё не избавляет от страха и ответственности родительства? На словах Джонатан характеризует брак как надёжный фундамент, но, кажется, чего-то недоговаривает — последовательного прагматизма в его реакциях и поступках немного. Но уместно ли говорить про романтическую любовь, когда ваши дни и расходы расписаны, чтобы жизнь не развалилась на куски? Когда заканчивается командная игра и чьими силами она поддерживается? Мира не успевает, или скорее не хочет, дать подробный ответ на вопрос об успешном браке во время интервью, и нам так и не ясно, разделяет ли она скепсис Джонатана по поводу индустрии семейных терапевтов и книг самоподдержки, как и по поводу тезиса «мы работаем над отношениями». Хорошо, не «работаем», а что тогда? Просто проживаем? Пытаемся направлять? Уговариваем себя потерпеть ещё немного?
Казалось бы, перед глазами Джонатана и Миры есть куда менее счастливая и благополучная пара — пришедшие к ним в гости друзья-ровесники, решившие поэкспериментировать с полиаморией. В пересказе Миры причиной смены «формата» отношений были постоянные измены мужчины: его партнёрше было проще открыть отношения и начать тоже встречаться с другими мужчинами, чем быть страдающей стороной, узнавая о его связях на стороне. Их ссора на глазах у главных героев обнажает одно из главных свойств человеческих отношений: ты почти никогда не знаешь заранее, чего хочешь от себя и отношений, а потому не можешь дать по-настоящему неизменных многолетних обещаний. Новые люди и новые чувства вносят перемены, к которым один из партнёров или оба не окажутся готовы. На фоне дружеской пары Мира и Йохан — моногамные и верные, по крайней мере, какими мы видим их в первой серии, — находятся в безопасности в этом вопросе. Но если одних опасностей можно избежать, застрахованы ли они от других?
Сомнения в паре возникают от новых обстоятельств и от одного человека моментально передаются другому. Новость о беременности застигает Миру врасплох: она не понимает, какой реакции хочет от самой себя, на что готова ради ребёнка и насколько мнение и поддержка мужа помогут ей в дальнейшем пути. Гендерные сдвиги и большая зарплата не облегчают принятие решения о том, какое будущее тебе нужно, хочешь ли ты ребёнка и как тебе поступать со своим телом. Так же как и биология не предусмотрела такой ситуации для мужчины — и в этом сохраняется базовое неравноправие полов. Возможно ли в таком случае равноправное родительство? И почему даже после общего решения о необходимости аборта именно женщина сворачивается в слезах под простынёй?
Мини-сериал Хагая Леви — о том, что, несмотря на популярность терапии, образование, постепенное уравнивание возможностей, счастливый и «успешный» брак — что-то из мира глянцевых журналов и социологических исследований. А пребывание в отношениях, конечно, можно назвать «работой» и «эмоциональным трудом», но в этой характеристике потеряется первопричина — неуловимая радость от улыбки любимого человека, спокойствие неодиночества и опыт, который приятнее разделить, чем прожить самостоятельно. Герои «Сцен» бьются, чтобы услышать себя и партнёра и одновременно осознавать, что они делают спонтанно, что последовательно, когда необходимо остановиться, а когда двигаться дальше, что, в конце концов, делается ими напоказ, что для себя, а что для друг друга.
Мира и Джонатан, как и Йохан с Марианной сорок лет назад, не могут измерить, выразить и спрогнозировать собственные чувства, а уж тем более сопоставить их с ощущениями партнёра: то, что просто оценить ретроспективно, ускользает в моменте. Так что же остаётся? Работать над собой и хвалить себя за «эффективность», считая семейное счастье результатом труда? Или допустить магию таких истрёпанных слов, как любовь и привязанность? Или принимать вещи такими, какие они есть, не загадывая дальше завтра? Наблюдая за новой, но на самом деле той же самой парой, мы разочаровываемся, что за десятилетия никак не приблизились к пониманию, почему разваливаются одни отношения и сохраняются другие, — и сухого анализа достижений супругов, статистики по равноправию, биологических открытий и откровенных разговоров всё ещё недостаточно. Просто потому что мы не до конца знаем самих себя. «Сцены из супружеской жизни», кажется, можно будет экранизировать снова и снова до момента, когда человеческую судьбу и отношения можно будет предсказать в зачатке, а эмоциональные силы и потенциал партнёров сравнить, как суммы на раздельных банковских счетах.