Скачать книгу Кречет. Кровь не вода полную версию современного популярного автора Константин Калбазов в формате FB2, TXT, PDF, EPUB бесплатно на нашем сайте 18pohd.ru.

Кречет. Кровь не вода
Константин Георгиевич Калбазов

Кречет (Константин Калбазов) #1
Я совсем не тот, кем привык себя считать. И мой батя мне вовсе не отец. Во мне вообще течёт кровь великого княжеского рода межзвёздной Российской империи.

Стоит только захотеть объявиться в отчем доме, и отец выстелет мне путь ковровой дорожкой! Но повод ли это – отказываться от своих планов и спешить к родным, которые столько лет обходились без меня? Вопрос серьёзный. Ответ неоднозначный. И уж тем более, когда в тебе бушуют гормоны восемнадцатилетнего мальчишки, способные занести куда угодно…

Константин Калбазов

Кречет. Кровь не вода

Глава 1

Незнакомка

– Эй! Иди сюда! Да иди же ты! – требовательно прошептала девушка.

Впрочем, словами она не ограничилась и, схватив меня за руку, притянула к себе. Мало того, ещё и подалась назад, упёршись спиной в стену из гладкого композита. Девушка, конечно, не рохля какая, а вполне себе спортивная, среднего роста, под стать мне. Только я куда сильнее физически и крепкого сложения. Однако она застала меня врасплох. Опять же, будь это парень, тогда я уже отправил бы его в короткий ознакомительный полёт с полом торгового центра. Но батя всегда втолковывал мне, что девочек обижать нехорошо.

Пока я гадал, как мне поступить, и телком на привязи выполнял её требования, она схватила меня за затылок и притянула к себе. Со стороны могло показаться, что мы целуемся, на деле же её губы оказались возле моего уха, обдав его горячим дыханием. В нос ударил терпкий девичий аромат. Её рельефная грудь оказалась прижата ко мне, бюстгальтер и лёгкая белая блузка не смогли скрыть тепло её разгорячённого тела.

Волнительно? Да я весь вздыбился! И что самое поганое, никак не мог решить, что мне следует делать. Сейчас-то вроде как это она на меня набросилась, но стоит только мне её обнять… У нас тут, конечно, не Британское королевствои уж тем более не Конгломерат, поэтому вот так, на дурака, в сексуальных домогательствах не обвинить. Но получить затрещину очень даже. А там и защитник девичьей чести может найтись. Нарываться же на поединок ни за понюх табаку как-то не хочется.

– Да стой ты! Будто мы целуемся, – с жаром прошептала мне в ухо незнакомка.

Ну всё. Сейчас мне сорвёт крышу. Я толком рассмотреть её не успел, нейросети у меня пока ещё нет, а потому память самая обычная и вернуть перед внутренним взором скрин не смогу. Но и то, что я приметил мельком, мне определённо понравилось. Девственности я лишился ещё в шестнадцать, так что со вкусом женщины знаком не понаслышке. А это ведь дело такое, что чем больше есть, тем больше хочется.

– Так может ну их, эти условности. – Я всё же решил приобнять её и подался губами к белоснежной шейке.

– Даже не думай, – коброй прошипела она.

И я тут же ощутил болезненный тычок коленом в пах, отчего чуть подался назад. Вот только вместо злости отчего-то припомнил её точёные ножки и мини-юбку, облегающую приятные округлости бёдер.

– Извращенец! – вновь прошипела она мне в ухо.

Ну что сказать, при столь плотном контакте трудно не обнаружить реакцию моего младшего братца, у которого, как известно, голова своя. Вот только думать ею он совершенно не умеет.

– Да пошла ты, – попытался было отстраниться я.

– Нет! Пожалуйста! – Моё ухо вновь обдало горячим дыханием, а сама незнакомка сильнее прижалась ко мне.

– Ты больная? – возмутился я, чувствуя, как вновь меня охватывает возбуждение.

Сам не знаю отчего, но я всё же не оттолкнул её и произнёс это шёпотом. Как-то на автомате подыграл ей, хотя и не уверен, правильно ли поступаю. А может, дело в самой девушке. Реальная красавица, а ещё горячее упругое тело.

– Простите. И спасибо, – наконец произнесла она, отстраняя меня.

Я не стал противиться и отошёл на пару шагов, теперь уже получая возможность осмотреть её более детально. Ну что сказать, примерно моего возраста и роста, точёная спортивная фигура, тёмные волосы забраны в хвост, открывая приятное лицо с правильными чертами. Красивая девочка. Очень.

– Может, всё же объяснишь? – поинтересовался я.

– А мы уже на «ты»? – вздёрнула она бровь.

Причём сделала это так, что ни капли сомнений, передо мной аристократка. Порода сквозит во всём облике, пусть и одета она в одежду среднего ценового сегмента, и косметика вполне под стать той, которой пользовались мои одноклассницы.

– Да мы практически парочка, – хмыкнул я, намекая на недавние события.

– Не чересчур ли самонадеянное заявление? – игриво улыбнулась она.

– Да брось. Видно же, что ты не имеешь ничего общего с этими благородными чопорными курицами. Ну, если я ошибся, тогда прошу прощения, и прощайте.

– Погоди, – окликнула она меня, бросила взгляд по сторонам и решительно подхватила под руку. – Пошли отсюда. Заодно и проводишь. На случай, если они опять появятся.

– Кто они-то? – поинтересовался я, вновь подчиняясь ей и направляясь в сторону эскалатора.

– Моя охрана.

– Ого. А ты не из худородных, – скосил я на неё взгляд.

Батя всегда говорил, что человек стоит ровно столько, сколько он стоит, и не больше. Везение родиться в дворянском семействе даёт благоприятные условия для старта, но не гарантирует успеха. И я был склонен придерживаться именно этой точки зрения.

– Я дворянка в четырнадцатом поколении.

– О как. Получается, твои предки были в самом начале исхода.

– Первая экспедиция.

– Погоди. Это же… – Я даже остановился от удивления.

– На нас начинают обращать внимание. – Она легонько тряхнула мою руку.

– И какой род? – становясь на ступеньку эскалатора, не удержался я от вопроса.

– Анастасия Кречетова, – вздохнула она.

– Нормально так. Княжна Анастасия. И как я мог вас не узнать.

– Уже на «вы»? – игриво хмыкнула она.

– Всему есть предел, Анастасия Семёновна.

– А можно вернуть того нахального парня? Ну, пожалуйста, – спустившись на ступеньку ниже и состроив умилительную рожицу, попросила она.

– Я постараюсь, – искренне пообещал я, уже не уверенный в том, что у меня это получится.

Одно дело не попускать дворянам, и совсем другое – беседовать с дочерью одного из пяти самых влиятельных лиц Российской империи, предок которого принимал деятельное участие в её основании.

– То, что ты меня не узнал, это нормально. А как бы я бегала от моей охраны, если бы не изменила внешность. Но тут ничего сложного. Всего-то экспресс-краска для волос, вытягивающий утюжок, чтобы избавиться от локонов, и волосы прибрать в несвойственный мне хвост. Далее избавиться от броского макияжа, используя что-то поскромнее, и, наконец, переодеться. Всё необходимое умещается в эту вот сумочку, – тряхнула она ею.

Среднего ценового сегмента, не такая уж большая, но и маленькой её не назвать. А так-то про женские сумочки самые настоящие легенды ходят, где подчас не отличить вымысел от правды.

– Хочешь сказать, там находится другая твоя одежда? – всё же не удержался я от вопроса.

– Издеваешься? Как бы я её туда поместила, а главное – обувь на каблуке. Я оставила всё в дамской комнате. Юбку и кофту поддела под платье, в сумочку только балетки и утюжок сунула, – указала она на свои туфельки на плоской подошве.

– И зачем тебе это?

– Надоело всё время быть под присмотром. Ты не представляешь, насколько папенька помешан на моей безопасности. Ему всюду мерещатся террористы, непременно желающие добраться до меня, – состроив рожицу, наигранно трагичным голосом произнесла она.

– Может, он всё же не так уж и далёк от истины? – возразил я.

– Возможно. Но сегодняшний день и особенно вечер принадлежат мне. Я очень долго готовила этот побег.

– А охранников тебе не жалко? Ведь им нагорит из-за твоей выходки.

– Нагорит, – вздохнула она и тут же встрепенулась, – но это уже не впервые, и каждый раз у меня получалось их защитить. Я им даже потерю в жалованье возмещала.

– Очень надеюсь, что это действительно так. Обидно будет за парней, если они пострадают из-за взбалмошной подопечной.

– Не нужно представлять меня в столь негативном свете. Кстати, а как тебя зовут?

– Клим.

– Обменяемся номерами?

– Думаешь, оно того стоит?

– Ты мне помог, и я у тебя в долгу. Не то чтобы в неоплатном, но всё же.

– Давай. – Я извлёк свой школьный коммуникатор.

Согласно законодательству Российской империи, пользование нейросетью является конституционным правом каждого гражданина империи. Государство гарантирует её установку за казённый счёт. Вот только при этом ты получаешь изделие первого класса, что не подразумевает карьерного роста, рабочий низшего звена, максимум мастер.

Инженеру необходим как минимум второй класс. Но это уже за свой счёт, под что выделяются кредиты, правда, если ты поступил в университет. Можно её получить ещё и за счёт государства при условии поступления на бюджет. В этом случае ты мало того, что учишься бесплатно, ещё и стипендию получаешь. Однако после выпуска лишён права выбора и в течение десяти лет после учёбы тебе предстоит работать по распределению, причём нередко в какой-нибудь заднице мира.

Третий класс стоит в разы дороже, и кредит на него можно получить либо при наличии поручителей, либо имея высокие баллы успеваемости к окончанию первого года обучения. Но тут уж нужно и впрямь иметь масло в голове, так как придётся конкурировать с теми, кто устанавливает её ещё в начале учёбы. Ну и, опять же, бюджетники могут сыграть с государством в рулетку, попытавшись получить улучшенную версию за казённый счёт.

Четвёртый класс стоит ещё дороже и ставится на тех же условиях, что и третий. Зато перед тобой открываются весьма заманчивые перспективы карьерного роста. Но, как правило, это либо представители состоятельных слоёв, либо по факту законтрактованный раб, ну или крепостной, так как условия расторжения договора зачастую нереальные. Впрочем, хватает тех, кто полагает, что подобная плата за комфорт и благосостояние вполне приемлема.

Ну и наконец пятый класс, наивысший из существующих. Он доступен только элите, да и то не всей. Те же отпрыски княжеских родов могут рассчитывать лишь на четвёртый. Понятия не имею, что там за функционал при таких-то допусках.

Разумеется, право не обязанность, и от установки нейросети можно отказаться. Вот только это прямой путь к прозябанию на задворках общества. К слову, есть и такие сектанты. Они в основном проживают на фермах, возделывают землю, используя допотопную технику, и едва сводят концы с концами. Но их это полностью устраивает.

Однако, несмотря на научно-технический прогресс, как бы ты ни жаждал заполучить нейросеть до восемнадцати лет, тебе нечего об этом и мечтать. Дети пользуются коммуникаторами, имеющими стандартный набор функций и ограниченный выход в сеть. Прежде чем браться за костыли, не мешало бы научиться использовать голову.

Ясное дело, имелись и дорогие модели с несколько расширенным функционалом, но как по мне, предоставляемые ими преимущества не стоили переплаты. Законодательство жёстко ограничивало доступ подрастающего поколения к цифровым технологиям. Тут и взрослые весьма успешно разжижают себе мозги, что уж говорить о детях…

Вслед за мной достала свой коммуникатор и Анастасия. К моему удивлению, у неё оказалась едва ли не самая дешёвая модификация. Понятно, что функционал у них схожий, но дорогая модель всё же подчёркивает статус. А куда же благородным без понтов.

– Что? – вздёрнула она брови.

– Н-ничего, – пожал я плечами.

– Я его купила только для звонков и переписки, чтобы избежать контроля. Мой оставила в дамской комнате вместе с платьем, чтобы не смогли отследить, – поняв моё удивление, отчего-то сочла нужным пояснить она.

А я о чём? Имидж наше всё. Вон даже слегка покраснела от неловкости.

– Да нет, я удивился тому, что ты в принципе достала коммуникатор. Думал, что уже имеешь нейросеть.

– Хочешь сказать, что я выгляжу старой?! – вскинулась она.

– Хочу сказать, что ты выглядишь взрослой, – возразил я, и ей это явно понравилось.

– Принимается. Ладно, давай свой контакт, – активировав коммуникатор для обмена, произнесла она.

Я поступил так же и поднёс прибор к её. Экран мигнул, высветив новый номер в списке контактов.

– Готово. А что за причина такая, по которой ты вдруг решила сбежать? – не зная, о чём ещё говорить, поинтересовался я.

– У меня сегодня выпускной в гимназии. Уже завтра обзаведусь нейросетью. Не переживай, я скопирую из коммуникаторов все контакты, так что твой номер не потеряется.

– Да я и не переживаю.

Я и вправду не переживал. Контактами обменялся, только чтобы не отказывать девушке. Её словам относительно долга не придал значения. С чего бы мне совершать такую глупость. Кто она и кто я. Пообщались да разошлись, как корабли в безграничном космосе. Батя меня воспитывал жёстко. Так что на мир я смотрел трезвым взглядом, реально оценивая свои возможности.

– Получается, ты сбежала, чтобы отметить с друзьями выпускной?

– Ну да. А ты, судя по одежде, тоже выпускник?

Вообще-то, по одежде это не видно. Самая обычная школьная форма с тонким галстуком на застёжке. Ленточку выпускника я уже снял, чтобы лишний раз не отсвечивать. Признаться, надоели доброжелательные взгляды, полные ностальгии. Но сегодня последний звонок по всей империи, и на десятиклассника я как-то уже не тяну. Так что догадка Анастасии не на ровном месте.

– Есть такое дело, – подтвердил я.

– А пойдём со мной? – остановившись и схватив меня за руку, вдруг предложила она.

– Типа выпускной бал только у тебя.

– А мы решили не идти на бал. Там всё будет официально и напыщенно до тошноты. Мне с друзьями это уже вот где, – она поднесла кончики пальцев под изящный подбородок.

– Понимаю. Но мы этим как-то не пресыщены, – хмыкнул я и добавил: – И потом ты идёшь со своими одноклассниками, но и у меня они ведь тоже есть.

Вообще-то, я не совсем откровенен, но это уже детали. Тем паче, что на бал я всё же пойду.

– Ты прав. Тогда я тебе позвоню, – нашлась она. – До поступления в университет ещё целый месяц, и мы непременно встретимся.

– Договорились, – легко согласился я, зная, что этого не случится.

– Пока!

Анастасия взмахнула рукой в прощальном жесте и побежала через просторный холл торгового центра на улицу. Там она вскочила в стоящее на стоянке такси, практически сразу тронувшееся с места, унося мою новую знакомую. Впрочем, чего это я. Скорее уж всё же незнакомку. У нас разные не то что звёздные системы, а даже галактики.

Хмыкнув, я тряхнул головой и двинулся в сторону станции метро. Подземный транспорт существует уже на протяжении не одной сотни лет. Причём его строят на всех обитаемых планетах вне зависимости от наличия атмосферы. Потому что он выполняет не только логистическую функцию, но ещё является и убежищем даже от орбитальных бомбардировок. Поэтому здесь имеются различные склады, способные обеспечить на какое-то время огромную массу людей.

– Батя, я дома, – громко произнёс я, переступая порог.

– Явился, выпускник. Какие планы на вечер? – выглянув в прихожую, поинтересовался отец.

– Пойду на выпускной бал.

– До утра? Или как?

– Или как.

– А чего не с ребятами? – вздёрнул бровь отец.

– Малахов позвал всех к себе домой, его родители раскошелились на вечеринку, – махнул я рукой.

– Не помирились?

– С чего бы мне с ним мириться.

– Сын.

– Да ладно, батя, он вечно нарывается и за языком не следит. Б-бесит.

– Гибче нужно быть, сынок. Вычеркнуть человека из жизни просто. Но она ведь может и так обернуться, что сегодня ты готов его прибить, а завтра уже за него любого порвёшь в клочья.

– А ещё ты говорил, что если есть возможность избежать обострения без урона для себя, то лучше лишний раз не нагнетать.

– Так уверен, что набьёшь ему морду?

– На все сто.

– Ладно. Тогда разогревай обед, а я пойду гляну, как там дела у Глафиры, и сразу назад.

– Ага. Сделаю.

Глафира помогает бате управляться в нашей небольшой гостинице. Они тут и администраторы, и горничные, и вообще на все руки от скуки. Но для того, чтобы обслужить двенадцать номеров среднего ценового сегмента, их и дроидов уборщиков вполне хватает. Мы, конечно, не перебиваемся с хлеба на воду, но большой штат работников нам никак не потянуть.

Я как раз закончил накрывать на стол, когда отец вернулся и сел напротив меня. Ели, как всегда, молча и быстро. У бати привычка ещё со службы в космодесанте, а меня уже он приучил. Не то чтобы подгонял, просто личным примером. Я во многом старался походить на него.

– Ну и как, планы на дальнейшее не изменились?

После обеда, отец, по обыкновению, устроился в кресле и закурил древнюю как мир трубку. Трофей одной из боевых операций, хотя при каких именно обстоятельствах она попала ему в руки, он не рассказывал. Как, впрочем, и о винтовке, что висит на стене напротив. Полагаю, что это связано с мамой. О ней я знаю совсем немного, отец особо не распространяется. Три её фото стоят на полочке. И ни одной, где бы они были вместе.

– Всё в силе, батя. Послезавтра иду на вербовочный пункт и записываюсь в космодесант. Раньше начну, раньше закончу. Нейросеть третьего класса за казённый счёт, а если повезёт, то и четвёртого. Как по мне, то оно того стоит.

– Но ты ведь не связываешь свою жизнь с флотом? Так, может, и ну его?

– За всё нужно платить, батя. Мне проще отслужить, а не становиться чьим-то должником. Ты же сам служил.

– Потому что хотел этого. И служил с удовольствием, пока меня не попросили на пенсию. Тебе же флот нужен только как ступенька.

– Как по мне, то нормальный ход. Пять лет, и я получу желаемое.

– Целых пять лет, Клим. Словом, я тут подумал… Нет тебе нужды идти на службу.

– Мы внезапно разбогатели? – улыбнулся я на подобное заявление.

– Я нет. А вот ты… Выслушай, – сжав пальцы так, что побелели костяшки и хрустнул чубук трубки, как-то уж совсем угрюмо произнёс отец.

Признаться, я даже вздрогнул от неожиданности. Он всегда бережно относился к своей трубке. И тут вдруг такое.

Глава 2

Скелет из шкафа

Я молча сидел и смотрел на батю, замершего со сломанной трубкой в руке. Понятия не имею, о чём он собирается мне рассказать, но всё за то, что этот вопрос насколько тяжёлый для него, настолько же и важный. Впрочем, нет. Касается это нас обоих.

– Восемнадцать лет назад я жил в Любавино на Китеже… – наконец начал он.

– Я знаю, – кивнув, непроизвольно перебил его я.

– Не встревай. В тот год там случился бунт, ну или как его называет «прогрессивное человечество», восстание за свободу и независимость звёздной системы Глизе. Не суть важно. К тому моменту я уже пять лет как был на пенсии и успел спиться до потери человеческого облика. По всему выходило, что оставалось мне не больше года, а там сдох бы в какой-нибудь канаве бомжик по имени Виталик, и через день о нём все благополучно позабыли бы.

– Ты?! – искренне удивился я.

На моей памяти батя даже глоток пива не сделал, и спиртным от него никогда не разило! Вот я… Ну-у, не то чтобы увлекался, но с парнями баловались, бывало. Стремление к взрослой жизни, все дела. Из меня отец потом этот хмель усиленными тренировками выгонял. И так в течение пары недель. Да мне после такого в сторону горячительного и смотреть не хотелось. Лучше бы уж отругал, выпорол и далее по списку. Но нет, ни слова в укор, только шутки-прибаутки и нарочито заботливо эдак – не тяжко ли тебе, сыночек, может, передохнуть хочется. Ага. Ищи дурака. Я на такое только в первый раз повёлся.

– Я, Клим. Я. Как со службы ушёл, так и приложить себя оказалось некуда, ну и покатилось-понеслось, сам не заметил, как стакан мне всё на свете заменил. Только и того, что с гордо поднятой головой заявлял, что я, мол, может, и пью, зато не ширяюсь. Когда заваруха случилась, так у меня прям крылья выросли. Потому как шанс появился не в канаве сдохнуть, а в бою погибнуть. Оставалось только оружие раздобыть. Да разве же это проблема для космодесантника, пусть и с напрочь пропитыми мозгами. Руки все помнят. Правда, убивать для этого никого не пришлось. Приметил труп какого-то мужика, он с древней охотничьей болтовкой на улицу за каким-то выперся, где его и упокоили.

Батя указал сломанным чубуком на стену, где висело древнее оружие. Мне из него доводилось стрелять. Подумать только, ему почти четыре сотни лет, а оно и сегодня бьёт вполне на уровне современных образцов.

Батя попытался закурить и с удивлением обнаружил, что трубка сломана. Я думал, огорчится, а он только досадливо крякнул. Я быстро сориентировался и, поднявшись, подошёл к книжному шкафу, открыл дверцу и достал коробку, в которой была новая, только один раз раскуренная трубка. Это я ему в прошлом году подарил, но он предпочёл свою старушку.

– Ага. Ну, значит, время пришло. Спасибо, Клим, – растерянно улыбнулся он.

Я опасливо посмотрел на батю. Больно уж мне не нравилось, как тот выглядит. Он всегда меня сыном и сынком называл, а тут всё по имени и по имени. Странный он какой-то сегодня.

– Подобрал я винтовку да сотню патронов при ней и начал отстреливать этих мразей, – пыхнув табачным дымом, продолжил он. – Борцы за независимость, м-мать, а среди них ни одного местного. И как только доставили такую прорву народу. Удачно охотился, рисково, нагло, чуть не в открытую. И стреляли в меня, и ствол у меня не автоматический, да только я кладу их, а костлявая всё мимо меня ходит, словно я заговорённый. На следующий день наши десант высадили и начали чистить город. А там и пехота подтянулась. Иду я мимо одного домишки, а из окна детский плач едва слышится. Да и не плач, а будто котёнок мамку зовёт. Вошёл в дом, а в прихожей бармалей мёртвый валяется и молодая женщина. Считай, сутки как холодные, а ты знай попискиваешь, совсем уж ослабел.

– Я?

Моему удивлению не было предела. Вот уж никогда не подумал бы, что батя мне не родной. Мы ведь с ним даже внешне похожи, и это не моё мнение, а окружающих. Или они, как и я, просто желали найти схожие черты, вот подсознание и подсовывало их или даже дорисовывало. Я в каком-то детективе такое читал. Так. Стоп. Что я вообще несу? Какого тут вообще происходит?

– Ты, Клим. Я как увидел младенца, так и стал носиться по дому чисто наседка. Хорошо хоть, ты уж на искусственном питании был, и само оно нашлось в доме. Худо-бедно, но я тебя всё же накормил и подмыл. А после вдруг понял, что не могу тебя отдать. Ну вот хоть на части режь, а не могу. Как только я в бой встрял, так сразу смысл жизни обрёл, потому как солдат. Но схватка осталась позади, и мне опять пора возвращаться в свою канаву. И так мне стало тоскливо. А тут ты. Как маяк. Как рука, что вытянет меня из этого дерьма. Ну и вцепился я в тебя мёртвой хваткой. В доме нашёлся электронный паспорт твоей матери. Сунул в него свой нос, зафиксировал информацию, а там тебя в охапку и ходу.

– Даже не похоронил её? – В голову словно вату набили, я в этот момент мало что соображал.

– Если бы сам похоронил, то сочли бы её без вести пропавшей. Вызвал бы легавых, тебя отобрали бы. А так город чистили, её обнаружили и тело передали мужу. Я узнавал. Сам же обратился к одному деловому, тот мне обязан был, а потому выправил документы, по которым мы и улетели сюда, на Перун. Я как пенсионер сумел взять кредит, поставил вот эту небольшую гостиницу, так мы и стали с тобой жить.

– Мама и впрямь была Берёзкиной, или ты это придумал? – отстранённо поинтересовался я.

– Елена Николаевна, в девичестве Берёзкина. Знаю, что была лейтенантом космофлота, когда в дом ворвались бандиты, одного из них застрелила, а после и сама погибла. Вот и всё. Врать тебе не хотел, потому ничего и никогда не рассказывал.

– А я думал, что ты её сильно любил, и вспоминать о ней тебе трудно, – отчего-то произнёс я.

– Так и есть, Клим, трудно. Только ноша моя иного характера, – кивнул батя и сделал очередную затяжку, пустив дым из ноздрей.

– А кто мой отец, ты знаешь?

– Князь Кречетов Семён Аркадьевич, в то время он был наследным княжичем.

– Но у него трое детей, они старше меня, и их мать жива-здорова, – отчего-то ясно и чётко вспомнил я.

Князь личность медийная, известный политик и глава одного из крупнейших холдингов империи, всегда на слуху как сам, так и члены его семьи. А ещё герой войны в системе 58 Эридана, когда Конгломерат попытался выдавить Российскую империю из этой узловой точки. Тогда серьёзно отличился вице-адмиралКречетов, командовавший отдельным отрядом лёгких сил. По тем событиям было снято несколько фильмов и написана ни одна книга, есть даже популярная виртуальная игра.

– Не в курсе его семейных перипетий, – пожал плечами отец, – но если судить по обнаруженному мною электронному паспорту, он был женат на твоей матери. И ты был записан на его имя.

– Ты столько лет молчал. Почему вдруг?.. Боишься отправлять меня на военную службу?

– Есть немного. Но не настолько, чтобы костьми лечь и не допустить. В принципе, я уже давно готовился к этому разговору и пару раз за прошедший месяц едва не заговорил. Но в последний момент останавливался.

– Опасаешься княжеского гнева?

Ситуация полный сюр. Но самое невероятное это то, что я веду этот разговор. О чём-то там спрашиваю, выслушиваю ответы, но в реальность происходящего попросту не верится. Словно случилось всё это не со мной.

– Не князя я опасаюсь, а боюсь потерять тебя. Кровь в тебе Кречета, но для меня ты сын, а ещё тот, кто вынул меня из помойки и дал второй шанс на жизнь. Что-то в тот момент щёлкнуло у меня в голове, и ты для меня оказался спасательным кругом. А почему говорю это именно сейчас? Не знаю. Готовился к этому разговору, готовился, а тут вдруг прорвало. Потому что незачем тебе идти окольными путями, раз уж есть прямой и короткий. Я написал письмо в княжескую канцелярию. Месяц уже лежит в черновиках, всё никак не решусь отправить. Пожалуй, время настало.

– Батя, а почему ты не называешь меня сыном? Почему по имени? Уже отпустил? – неожиданно для себя спросил я.

Вот без понятия, отчего мне показалось это важным. Тут вроде бы мир с ног на голову переворачивается, а я задаю такой вопрос. Хм. А может, как раз потому. Ну или из-за нереальности происходящего. Я ведь всегда над девчонками потешался из-за их тяги к дешёвым мыльным сериальчикам, а тут на тебе, в реале такая лютая хрень.

– Я восемнадцать лет незаслуженно называл тебя сыном. Теперь сам решай, кто я тебе.

– А ведь князь не простит, – опять не пойми к чему произнёс я.

– Да насрать мне на его прощение, – пыхнув табачным дымом, равнодушно произнёс он.

– Батя, не отправляй письмо, – всё ещё слабо соображая, попросил я.

– Хочешь переспать с этим, – кивнув, произнёс отец.

– Завтра за завтраком поговорим. Ага?

– Договорились.

Остаток дня прошёл как в тумане. На выпускной я не пошёл. Настроение такое, что вообще не хочется никого видеть. Так что вышел на вечернюю пробежку и выдал кросс на десяток километров, выложившись без остатка. Вот уж дал, так дал. Потом спортгородок до упора, пока мышцы не забились и тело не отказалось повиноваться.

До кровати буквально дополз, но уснуть так и не сумел. В голове роились тысячи мыслей, я думал обо всём сразу и ни о чём конкретно. Вообще ни о чём. Голова гудела как колокол. Я тупо валялся в постели с открытыми глазами и пялился в потолок невидящим взглядом…

– Доброе утро, батя, – выйдя из своей комнаты, по обыкновению поздоровался я.

Без понятия, в какой момент я отключился. Просто утром открыл глаза и посмотрел в окно, залитое ласковыми лучами Альсы. Вообще наша звезда называется Альсафари, ну или Сигма Дракона, но мы называем её Альсой. Так вот, когда я проснулся, то, к своему удивлению, обнаружил себя бодрым, полным сил, и никакой тяжести в голове, а одни лишь ясные мысли.

– Доброе, Клим. Завтракать будешь?

– А есть причины не завтракать? И… Батя, не называй меня, пожалуйста, по имени. А то такое чувство, будто я наворотил какое-то непотребство, и ты злишься.

– Садись есть, сынок, – улыбнувшись, произнёс он.

И было в той улыбке радости с надеждой поровну. Не знаю, откуда мне эта высокопарная хрень в голову влетела, но вот так я это воспринял.

– Ага. Это я с удовольствием, – потянув носом запах яичницы с беконом, под урчание желудка произнёс я.

– Я так понимаю, ты что-то решил? – спросил отец, устраиваясь напротив.

– Батя, а трубка твоя, она, как винтовка, тоже с Китежа?

– Нет. Это другая история, – дёрнув щекой, возразил он. – И я её уже починил.

– Расскажешь?

– Это тебя не касается, – отрезал он.

– Мне показалось, что после вчерашнего разговора…

– Тебе показалось, – перебил меня отец.

– Ну, попытаться-то следовало, – пожал я плечами, нанизывая на вилку кусок яичницы.

– Итак? – не смог сдержать волнения отец.

– Да просто всё, батя. Ну вот скажи, если я приду к моему родителю лет эдак через десять, он обрадуется мне так же, как и сейчас?

– Ну, наследником он тебя не объявит, даже если бы ты был старшим из его детей. Обрадуется, конечно, поможет с учёбой, нейросеть четвёртого класса это как пить дать. Выделит какие-то средства и даст толчок или тупо возьмёт на содержание. Так что нет, с годами ничего не изменится. Если только он к этому времени не сыграет в ящик.

– Ну, по здоровью ему это не грозит, а по возрасту слишком рано. Что до доброжелателей, то, полагаю, он вполне способен о себе позаботиться.

– К чему это ты?

– К тому, что я попытался понять, как вообще отношусь к другому отцу. А утром вдруг понял, что ничего к нему не чувствую. Вообще. Стоит же подумать о нём, как мысли сворачивают к тебе. Ты мне и мама, и папа, и вся родня. А они… Ну да, кровь, конечно, не водица, только сейчас Кречетовы мне посторонние. Опять же, ты ведь говорил, что везение родиться в дворянском семействе даёт благоприятные условия для старта, но не гарантирует успеха. К помощи князя я всегда успею прибегнуть, но хотелось бы знать, чего я стою сам по себе. Ну и такой момент, что я как тот скалолаз со страховкой иду на штурм отвесной скалы, точно зная, что разбиться мне не грозит.

– Скалолаза может банально приложить о стену, – напомнил отец.

– Знаю, батя. Но риск это неизменная составляющая успеха.

– Значит, всё же хочешь попробовать сам, – подытожил он.

– Именно.

– И завтра идёшь на вербовочный пункт.

– Да.

– Ну что же, тогда остаётся только пожелать тебе удачи. И ещё. Это, конечно же, маловероятно, но жизнь ещё и не такие коленца выкидывает. Словом, есть на флоте такой адмирал Свиридов, он сейчас командует эскадрой в системе звезды Дзета Тукана.

– Протекторат Когурё, – не удержался я.

– Вижу, что в школе тебя чему-то научили. Так и есть, протекторат России, который обеспечивается силами пятой эскадры под командованием этого ублюдка. Когда я служил на флоте, он был в звании кап-три. Но с тех пор сделал хорошую карьеру. Так вот, в такую встречу трудно поверить, но если вдруг каким-то невероятным образом это всё же случится, я советую тебе не упоминать наше родство. Уж больно он злопамятный. Даже на гражданке пытался меня достать.

– А причина?

– Как-то в увольнительной я качественно набил ему морду за одну девку. Так, что не обошлось без регенерационной капсулы. Она, конечно, была проституткой, и случилось это в борделе, но измываться над бабой последнее дело. Он был по гражданке и представиться не успел. Короче, выслуга у меня была, а командир моего крейсера не желал, чтобы на его корабле случился военный трибунал. У него всё шло к повышению по службе и к вице-адмиральским погонам. А у меня как раз вышел минимальный срок выхода на пенсию. Куда меня благополучно и сплавили.

– То есть он спас тебя от трибунала?

– Себя он спас. Я имел все шансы вывернуться из этой передряги. Но на флоте меня не оставили бы в любом случае. А командиру моему я подгадил бы, потому что вне зависимости виновен его подчинённый в происшествии или нет, резонанс на пользу не пошёл бы. Я, к слову, после пытался заключить новый контракт, но меня не взяли. Так и остался на гражданке с бутылкой в руках.

– А частные военные компании?

– У нас вместо них княжеские да боярские дружины, и отбор туда такой, что со стороны никого не возьмут. Можно, конечно, податься за кордон, но таким подразделениям поручаются только грязные делишки, за какие честный солдат нипочём не возьмётся. Мне проще было спиться. Трусливое решение, согласен. Но тогда я сломался, – хмыкнув, закончил он рассказ.

Позавтракав, я вышел на улицу. Решил прогуляться. Не то чтобы напоследок глотнуть гражданки. Перед смертью не надышишься. Просто захотелось подышать свежим воздухом и, уже окончательно осознав свалившиеся на меня новости, взглянуть на это со стороны. В конце концов, нужно же понять, я вообще правильное решение принял или нет.

С батей всё понятно. Я для него не то что спасательный круг, а скорее смысл жизни. Вот потерял он его, когда оказался на гражданке, и тут же сломался. Упустит меня и сломается снова. Потому что любит. А я люблю его и не желаю огорчать. Он мой отец, какая бы во мне не текла кровь.

Однозначно, если бы не он, то и моя жизнь сложилась бы по-другому. Кто знает, может, я умер бы рядом с матерью. А если нет? Что изменилось бы для меня? Слаще ел бы, мягче спал? Имел бы лучшие перспективы? Так я и без того не голодал и вырос не под забором, вирт-капсулысвоей, может, и не имею, но и не бедовал. К слову, её у меня нет не из-за несостоятельности бати. Он-то как раз был готов её купить, хотя это и недешёвое удовольствие. Я сам отказался. Посчитал это неоправданными тратами.

Что же до перспектив, то они никуда не делись. Одно письмо, и дело в шляпе. Для того, чтобы провести тест ДНК, достаточно персонального искина, который может себе позволить любой среднестатистический гражданин империи. Пара-тройка минут, и родство или отсутствие оного будет установлено.

Да оно, может, и к лучшему, что меня воспитывал отставной сержант космодесантник Рязанцев. Глядишь, в княжеском доме выросло бы из меня эдакое мажорное недоразумение, каковых я ненавижу до трясучки. И ведь не из-за того, что они могут себе позволить то, чего не могу я. А потому что, имея возможности, они предпочитают оставаться быдлом с золотой ложкой во рту. Слава богу таковыми являются не все, иначе от Российской империи уже ни хрена не осталось бы. Но я ведь имел бы шансы оказаться в их тусовке.

Я вышел на набережную полноводной реки, разрезающей столицу на две неравные части, когда в кармане завибрировал коммуникатор. Достал и с удивлением увидел, что мне звонит Анастасия Кречетова. Ну надо же было нам встретиться именно вчера. Прямо судьба, иначе и не скажешь.

– Привет, Клим. Как вчера прошёл выпускной? – послышался задорный девичий голос.

– Да нормально прошёл. Погуляли с ребятами. А у тебя? Сумела не попасться своей охране?

– Ещё бы. И даже с утра получить от папеньки взбучку. Еле-еле уговорила его не наказывать парней. Но я помню, что в долгу перед тобой. Предлагаю сегодня встретиться.

– Созрел очередной план побега?

Не знаю отчего, но мне захотелось её увидеть. Быть может, как говорят в народе – кровь тянет. Ну или сказывалась моя зависть к одноклассникам, у которых были и братья, и сестры. Многодетные семьи поощряются государством, причём далеко не только в России, но и в других государствах. Уж больно большое у человечества жизненное пространство, и экспансию по большому счёту сдерживает именно численность населения.

– Нет. Я свой лимит выбрала. При повторной выходке ребятам прилетит уже по-настоящему. Так что встречаемся под присмотром телохранителей.

Оказываться в поле зрения людей князя мне категорически не хотелось. К гадалке не ходить, его служба безопасности начнёт выяснять, кто я такой, и однозначно докопаются. А мне этого не нужно. Я же хочу выяснить, чего могу сам добиться.

– Извини, но встретиться не получится.

– Почему?

– Я уже на вербовочном пункте. Решил записаться на флот.

– Правда? – разочарованно произнесла она.

– Истинная. Извини, мне тут нужно анкету заполнять.

– Я тебе завтра позвоню.

– Не получится. Нас предупредили, что как только мы подпишем контракт, у нас тут же отберут коммуникаторы.

– И сколько ты будешь вне зоны доступа?

– Без понятия. Прощай.

– До свидания. Я перед тобой в долгу, помнишь? А я всегда отдаю долги.

– Ну, может быть, когда-нибудь ещё и встретимся…

Глава 3

Новик

– Итак, молодой человек, чем вызвано ваше желание поступить на службу в императорский военно-космический флот? – наконец, оторвавшись от монитора стационарного компьютера, спросил капитан-лейтенант.

Слишком старый для младшего офицерского состава, и карьера во флоте уже не светит, а до максимальной пенсии есть шанс добрать только в этом вербовочном пункте. Обычная практика. Старший офицерский состав это уже другой уровень, перейти на который не так уж и просто.

– Хочу получить нейросеть третьего класса, а при удаче так и четвёртого, – честно ответил я.

– То есть патриотических лозунгов о долге, чести и желании служить своей Родине, не щадя живота своего, от вас можно не ждать, – подытожил он.

– Не вижу противоречий. Я хочу получить от службы многое. Это и нейросеть третьего класса, и необходимые мне базы навыков, которые позволят овладеть мне некоторыми специальностями. При этом отдаю себе отчёт в том, что за всё нужно платить. В данном случае образцовой службой и выполнением своего долга. Так что одно не исключает другого.

– Необычно прагматичный взгляд для восемнадцатилетнего парня. Иными словами, речь идёт об одном контракте?

– Так точно, товарищ капитан-лейтенант.

– Господин капитан-лейтенант. Мы пока ещё не в одной лодке, молодой человек.

– Прошу прощения, господин капитан-лейтенант.

– Весьма откровенно, Клим Витальевич. И какие планы по завершении службы?

– Заочное обучение в университете, а затем хочу основать свою логистическую компанию по грузоперевозкам.

– Для того, чтобы быть владельцем пары-тройки грузовиков, совсем не обязательно получать высшее образование, хотя нейросеть второго класса, конечно же, потребуется. Но её можно получить куда менее экстремальным способом. Ваш отец владелец небольшой гостиницы и пенсионер, вышедший в отставку по минимальному сроку. Иначе говоря, средства для этого наскрести вам вполне по силам, – уже не обращаясь к интерфейсу нейросети, заметил он.

– Я не желаю останавливаться на паре-тройке грузовиков, а подумываю о достаточно крупной компании.

– Вот как. Похвально. Могу только пожелать вам удачи. Но отчего же не попробовать поступить в военно-космическое училище на специальность пилота?

– Минимальный контракт поступившего в военное училище составляет десять лет.

– Логично. А почему обучение в университете только по завершении контракта? Отчего не желаете совместить службу и учёбу?

– Как вы правильно заметили, господин капитан-лейтенант, мой отец пенсионер космофлота, а потому я знаю, что времени на что-то иное кроме службы у космодесантников остаётся совсем немного. Командиры же не любят, когда их подчинённые манкируют своими обязанностями.

– Ясно. Где желаете служить, в ККД или КДВ?

ККД это корабельный космодесант, базирующийся непосредственно на кораблях. Помимо десантных операций на планеты и астероиды, они являются ещё и абордажниками, в задачу которых входит досмотр торговых судов, захват кораблей и космических станций. Для чего требуется соответствующая квалификация.

КДВ это космодесантные войска. По сути, десантируемая пехота, действующая только на планетах. А так как подобные операции редкость, то и в деле они бывают нечасто. Свободного от службы времени у них не в пример больше, служба легче, но и возможностей по моим планам на будущее у них немного.

Но, несмотря на это, к армии они всё же отношения не имеют. Те в основе своей несут гарнизонную службу. Ну хотя бы потому, что до крупномасштабных боевых действий на поверхности планет дело доходит крайне редко. В последний раз они были задействованы во время того самого инцидента на Китеже восемнадцать лет назад, когда дело дошло до полномасштабных боевых действий.

– ККД, господин капитан-лейтенант, – не задумываясь, ответил я.

– Кто бы сомневался, что молодых привлекает романтика космоса, служба на кораблях и дальние походы по разным системам, – хмыкнул он, что-то вбивая в компьютер.

У него, разумеется, имеется нейросеть минимум третьего класса. Но она не подключена к сети императорского космического флота. Ну или только в части касающейся. Так как, по меркам военных, защита у неё всё же не столь высока. Её, конечно, можно серьёзно усилить, но для этого нужны специальные имплантаты, что весьма дорого и явно не уровень младшего офицерского состава.

– Не мой случай, господин капитан-лейтенант. На корабле служба тяжелее, но и возможностей больше, а часть необходимых мне навыков я получу в ходе освоения основной специальности.

– Вы действительно знаете, чего хотите, Клим Витальевич. В таком случае вы ведь понимаете, что если не подойдёте для ККД, то отставка вам не светит, вас спустят на ступень ниже, в КДВ, а если не подойдёте и туда, то далее по нисходящей. И так, пока мы не убедимся, что вы не соответствуете нашим требованиям, и нам лучше расторгнуть контракт. Так что вместо боевой части вы можете оказаться в какой-нибудь тыловой, и даже КДВ это практически гарантированный второй класс нейросети. Операция же по её замене стоит дороже самого изделия.

– Я готов рискнуть, господин капитан-лейтенант.

– Хорошо. Тогда приложите ваш палец сюда.

Он повернул ко мне планшет с выделенным посредине квадратиком, куда я и приложил большой палец. Опасаться каких-нибудь подводных камней не приходится. Это стандартный договор, который легко найти в сети. Иной сейчас мне предложить попросту не могли.

– Отлично. Оправляйтесь в кабинет двести два на тестирование. Можете идти.

Я поднялся из-за стола, и так как ещё не был на службе, просто попрощался и вышел из кабинета. Едва оказался в коридоре, как вызвали очередного, а меня тут же окружили кандидаты, такие же молодые парни и девушки, как и я, которые засыпали меня вопросами.

С одной стороны, это вроде бы вводное собеседование. Но с другой, даже здесь можно завалиться и получить от ворот поворот. Имперский флот мог себе позволить отбирать материал получше, а не по принципу – возьми боже, что нам не гоже. Хотя бы потому, что в его сети нередко попадают действительно ценные кадры, не имеющие возможности позаботиться о своём будущем на гражданке и в то же время не желающие идти в кабалу к тем, кто готов в них вложиться. Ну или не сумевшие привлечь к себе внимание.

К слову, я именно по этой причине и не пытался скрыть свои искренние мотивы. Мало ли что я собираюсь отслужить только один контракт. При наличии мозгов я вполне перспективная цель для последующей обработки, чтобы убедить меня продолжить службу во флоте. А быть может, и поступить в военно-космическое училище. Хотя заставлять, конечно же, не станут. Глупо же. Ладно ещё рядового, но уже сержанта вынуждать служить попросту нецелесообразно.

– Андрей?

Сказать, что я был удивлён увидеть здесь моего одноклассника Малахова, это ничего не сказать. Он из обеспеченной семьи и был последним, кого я ожидал встретить на вербовочном пункте.

– Привет, Клим. ККД или КДВ? – вполне даже дружелюбно спросил он.

Более чем странно, учитывая то, что месяц назад я вдумчиво набил ему морду. В отместку он устроил у себя дома выпускную вечеринку, только бы я не оказался в эту ночь в компании одноклассников. Вот ни капли сомнений, именно так и обстоит дело. Родителям Малахова эта гулянка на один чих. А тут ещё, как оказалось, перед его отправкой на военную службу. Заодно ещё и проводы получились.

– ККД, – коротко ответил я.

– Непруха. Думал, хоть тут не увижу твою рожу. Ну, может, всё же повезёт, и ты окажешься в другой учебной роте. Народу вроде бы много набирается.

– Ты чего тут делаешь? Твоему отцу без проблем устроить тебе третий класс.

– Но тут я могу серьёзно сэкономить, и даже есть вариант получить четвёртый.

– А могут счесть тебя достойным только второго.

– Могут, конечно, но тогда никто не запретит мне установить что-то получше за свой счёт.

– И всё же?

– Что, Клим, так интересно, что даже набить мне морду расхотелось?

– А ты мазохист?

– Нет, конечно. Просто не хочу упустить возможность взять реванш. В прошлый раз тебе всего лишь повезло.

– Не думаю.

– А чего тут думать. Сегодня же и выясним, – подмигнул он мне.

Похоже, кое-кто откровенно рассчитывает на поединок. Рукопашные схватки в Российской империи поощряются, а уж на флоте так и подавно. Защитник отечества должен иметь характер и уметь постоять за себя, близких и Родину. А добрая драка этому только способствует. Хотя делать это всё же лучше в специально отведённых местах, благо недостатка в них нет. Иначе прилетит так, что не обрадуешься.

Вот дуэли это совсем другое дело. Здесь всё серьёзно, и вопрос рассматривает дуэльный комитет, который и даёт разрешение на её проведение. Какой-нибудь мещанин, купец или промышленник не может драться с дворянином, если тот сам не изъявит желание. Вообще-то, в этом случае он опозорится, но возможность избежать схватки у него есть. Подчинённый не имеет права вызвать своего начальника, а вот наоборот очень даже. Нюансов предостаточно.

– Не вопрос, всегда к твоим услугам, – пожал я плечами.

– Кстати, ребята интересовались, отчего тебя не было. В особенности девочки. Прямо извелись все. Инна вообще заявила мне, будто я сволочь, потому что она мечтала потерять свою невинность с тобой и именно на выпускном. Но из-за меня ты не явился, и у неё случился облом. Пришлось утешить её вместо тебя, – подмигнул он мне.

– А с чего ты взял, что я стал бы с ней спать?

– Издеваешься? Да её вся школа до сих пор хочет, а малолетки онанируют на её фотки в купальнике. Да и не спали мы. Вот ещё. С такой-то красавицей.

– Инна красавица, факт. Как и то, что она была невинна, если верить тебе, до недавнего времени. Мне же претит быть первооткрывателем. Так за каким ты тут, Андрей?

– Люблю веселье. А на флоте всегда весело.

– Ну-ну.

Я прошёл дальше по коридору и, миновав лифт, поднялся на второй этаж по лестнице. Дольше пришлось бы ждать. Повернул направо, несколько шагов, вот и нужная дверь. За ней оказался класс с рядами стульев со складной столешницей. За довольно большим столом сидит сержант, который тут же сделал мне приглашающий жест.

– Господин сержант, кандидат на службу Рязанцев Клим Витальевич для прохождения теста прибыл.

В школе преподают начальную военную подготовку, так что выпускники имеют поверхностное представление о порядках в вооружённых силах. Ну а я ещё и целенаправленно готовился. К слову, и батю частенько расспрашивал, хотя он особо о своей службе не распространялся. Как теперь понимаю, для него это была неприятная тема.

– Есть такой, – глянув в монитор стационарного компьютера, кивнул сержант.

После чего взял со стопки справа от себя самый обыкновенный тонкий планшет. Я с таким в школу с пятого класса ходил. До этого мы писали исключительно в тетрадках самыми обычными ручками. Зрительная память, мелкая моторика, ещё чего-то там.

На самом деле в образовательном процессе присутствовало множество древних анахронизмов, которые в дальнейшей жизни вообще не пригодятся. Но как утверждают учёные, дело своё в развитии человека они делают, и приобретённое остаётся с ним до самой смерти, пусть он этого и не осознаёт.

– Двести вопросов, по минуте на каждый, по истечении времени он вырубится, – сделав в планшете отметку, протянул его мне сержант.

– Ясно, – кивнул я в ответ.

– Не теряй время, парень, часики тикают.

Никогда не понимал этого выражения. Где они видели тикающие таймеры. Ну есть такие стильные, со стрелками, где секундная стрелка двигается прерывисто, но на тиканье это никак не тянет.

Я сел на стул, опустил столик и пристроил на него планшет. С тестами всё просто, вопрос – варианты ответов, свой ответ. Единственное, слишком мало времени, а вопросы между тем… Да какой-то несуразный винегрет. От «мочились ли вы когда-нибудь в постель» до математики, физики, химии, правописания… Да вообще по всем школьным предметам. На некоторые я отвечал мгновенно, другие требовали времени куда больше. Так что на последний вопрос я успел ответить лишь за пару минут до истечения назначенного срока.

– Раньше времени. Молодец, – приняв у меня планшет, произнёс сержант.

После чего запустил проверочную программу и, уже через несколько секунд получив результат, удовлетворённо кивнул.

– Прошёл, парень. Теперь дуй в раздевалку, там в репликаторе закажешь форму и на стадион сдавать физуху.

Я вышел из кабинета и подошёл к ближайшей панели плана здания. Набрал в поисковике «мужская раздевалка», и нужное мне место подсветилось красным. Помимо этого выскочила пояснительная записка, и я уверенно направился на поиски нужного мне помещения.

Нашёл довольно быстро. Разделся, повесив одежду в свободный шкафчик, после чего подошёл к репликатору и встал на обмерочную площадку. Моё тело тут же ощупали лазерные лучи, а через пару минут в окне выдачи появилась аккуратная стопочка из ещё тёплой футболки, спортивных штанов, носков и кроссовок. Стандартный флотский набор. Он останется мне вне зависимости от того, пройду я отбор или нет. Но если пройду, то нужно бы к нему побережней, потому что выдаётся он на год. Если придёт в негодность, то новый уже за свой счёт.

На стадионе народу хватало. И в основном это мои сверстники. Ничего удивительного, учитывая то, что по всей империи прошли выпускные, и молодёжь, переполненная энтузиазмом и романтикой, рванула на вербовочные пункты. Тут сейчас самая настоящая страда. Нет, набор не превысит установленной квоты. Но именно сейчас у флота имелся шанс отобрать лучших.

– Господин сержант, кандидат на службу Рязанцев Клим Витальевич прибыл для сдачи зачёта по физподготовке, – представился сержанту, сидевшему за столом на краю беговой дорожки.

– Тэкс. Есть такой, – заглянув в планшет, кивнул он.

После чего сделал отметку и выдал мне браслет на манер наручных часов. Никто не собирается отслеживать ни твой результат, ни соскочишь ты с дистанции или нет. Этот же принцип и в школе. Браслет сам всё сделает, фиксируя твой результат по прохождении мимо планшета сержанта.

– Двенадцать кругов. И поторапливайся, если хочешь сдать, – кивнул мне экзаменатор.

– Есть.

Я нацепил браслет и по кивку сержанта побежал по беговой дорожке. Десятые доли секунды тут мало чем помогут. Только не на пятикилометровом кроссе и не при сдаче физических нормативов на службу во флоте.

Пробежал я без особого труда. Выкладываться не стал, ведь и без надрыва сумел уложиться на отлично. А если так, то и жилы рвать ни к чему. Говорю же, я готовился. Когда пошёл на последний круг, появился Малахов. Отчего-то не помню его на тестировании, наверное, слишком уж увлёкся ответами на вопросы. А может, он был в другом классе. Всё же народу тут сегодня реально много.

Затем были зачёты на спортивных снарядах, и опять же, в режиме потока. Пришлось поднапрячься, но я всё же управился и сдал всё на отлично. Больше норматива не выдавал, как и с кроссом посчитал это лишним, хотя нашлись и те, кто выкладывался едва ли не до последней возможности. Вдвое больше подтягивались, втрое сверх положенного подъёмов с переворотом. Смысла в этом никакого, так как подобные подвиги попросту не учитываются.

Несмотря на предостережение капитан-лейтенанта, я без труда прошёл отбор. О чём он же меня и проинформировал, и таки да, я попал именно туда, куда и хотел, в ККД. Если и дальше всё сложится как надо, то меня ожидает служба на корабле. Что куда предпочтительней гарнизонной тягомотины. Это если позабыть об остальных плюшках.

Так что в столовую на обед я отправился уже полноценным новиком. Каковыми пока ещё являлись далеко не все, пришедшие на вербовочный пункт. Поток кандидатов не прекращался до полудня. Только тогда завершился приём заявок, и остальным желающим надлежало явиться на следующий день. Ведь нужно же прогнать тех, чьи документы уже приняты.

Кстати, браслет, выданный в спортгородке, так и остался при мне, я его сдам лишь по отбытии из центра. Штучка многофункциональная, и сейчас на его небольшом экране высветилась информация по поводу моего места в казарме. Как и приказ, чтобы по прибытии в расположение я непременно воспользовался репликатором и получил там минимальный комплект, полагающийся новику. Напомнили и о необходимости до завтрашнего утра отправить свои личные вещи домой или избавиться от них посредством утилизатора. Как я и собирался поступить, потому что не вижу смысла сохранять одежду…

Глава 4

Сослуживцы

– Эй, парень, поди-ка сюда. Ну, подойди, чё, не мужик чё ли.

Эта парочка привлекла моё внимание, едва я переступил порог казармы. Ведут себя нагло, развязно. Устроились на койках, где разбросали новенькое обмундирование только что из репликатора. Он находится справа от входа, и там сейчас образовалась небольшая очередь. Но что-то мне подсказывает, что эти приблатнённые в ней не стояли.

Космофлот не только для желторотиков из-за школьной парты. Идут сюда люди разного возраста, пола и социального статуса. Не закрыта дорога и бывшим уголовникам, разве только не вместо полученного срока, а лишь по отбытии его. Но отбор они проходят на общих основаниях и если не соответствуют, то получат от ворот поворот. Ну и такой момент, что при наличии нейросети первого класса о погонах можно и не мечтать. Потому что в вооружённых силах нижний порог второй класс, а новику оплачивать операцию по замене никто не станет.

Едва услышав развязный окрик, я скосил взгляд на приблатнённых, но, как оказалось, звали они не меня, а невзрачного паренька довольно тщедушного сложения. Государство на законодательном уровне поощряет агрессию в определённых рамках. Но это не значит, что все подданные империи ходят с зудящими кулаками и постоянным желанием кому-нибудь втащить.

Паренёк глянул по сторонам и, не встретив поддержки от окружающих, с обречённым видом подошёл к наглой парочке.

– Чего вам? – поинтересовался он.

– Т-тя как звать, братан? – спросил первый из них.

– Николай.

– О, Назар, вишь, это Колян, он теперь наш кореш и ничего для нас не пожалеет. Пайка в столовке была так себе. Как считаешь, Колян? Вот и я говорю, на зоне сытнее кормят. Ты же можешь помочь парочке бродяг поправить это дело? Ведь правда? А чипок с этим управится на раз, и кормят там не в пример лучше столовки. Ну как, согласен угостить своих новых друзей?

Чипок это чайная, кафе или лавка, расположенные на территории военной части, где торгуют всякой всячиной. Все знают, что это, и никто понятия не имеет, откуда пошло название древнее, как сама армия и флот. Это едва ли не самое популярное место в солдатской и матросской среде. Есть они и на кораблях классом от крейсера и выше.

– Мы не друзья, и угощать я вас не собираюсь, – покраснев, с обречённой решимостью ответил парень.

– Да ты чего, Колян? Как не друзья-то? А-а-а, ты пайку зажал, чё ли? Не по-пацански это, Колян. Ты прям как не русский.

– Извините, я пойду, – попытался дистанцироваться парень.

– Да погоди ты, Колян, – ухватил его за руку первый.

– Николай, я тебя потерял, а ты тут лясы точишь, – подошёл я к пареньку и, приобняв за плечи, повёл в сторону.

– Эй, мальчонка, ты не видишь, мы разговариваем, – возмутился первый.

Легонько подтолкнув между лопатками незадачливого Колю, я обернулся к поднявшейся с коек парочке и склонил голову набок.

– Какие-то проблемы?

– Вали своей дорогой и оставь нашего кореша в покое, – произнёс тот, которого назвали Назаром.

Этот не так многословен, но сложён крепче и движения у него не дёрганные, как на шарнирах, чем выделяется первый, а плавные, уверенные. Если его дружок заводила, разводила и, скорее всего, мозг, то этот однозначно силовая поддержка.

– Это мой товарищ, а вот вас я вижу впервые. Так что отвалите, – глядя в глаза Назару, спокойно произнёс я.

– Ну, ты просил, – пожал плечами первый.

– О! Клим! Кого-то гасим? Вы кем будете, убогие? – рядом со мной нарисовался Малахов с таким счастливым видом, словно сбылась его давняя мечта.

– Ты глянь, Назар, этих смертников теперь двое. Ну что, мальчики, разомнёмся в круге два на два? – с прищуром поинтересовался первый.

– Да легко. Слушай, а ты в каком сериале такой взгляд подсмотрел? Пробирает аж до костей, – восторженно поинтересовался Малахов.

Ну что сказать, и поставить себя он может, и парой слов достать до печёнки ему как два пальца об асфальт. Собственно, из-за этого мы с ним и цеплялись.

– Я тебе чуть позже расскажу, – пообещал первый.

– Договорились. Ну что, до ужина мы полностью свободны, а вы, я гляжу, вещовку свою уже получили. Так, может, прямо сейчас и перетрём? Или очко прижало? – с самой добродушной улыбкой поинтересовался он.

– Ну пошли, мальчонка, перетрём, – со спокойной уверенностью произнёс Назар.

Лишние разговоры они лишние и есть, поэтому мы двинулись первыми, а эти чуть поотстав. Нападения сзади мы не опасались. Это ведь не подворотня. Тут за подобное можно и под военным судом оказаться. Иное дело в кругу поединка, где это только поощряется. Хотя вот убей, не понимаю, отчего такое происходит на флоте. Оно ведь дисциплина, боевое братство и чувство товарищеского локтя, а подобные разборки никак не способствуют сплочению подразделения.

Как выяснилось, мы оказались ничуть не оригинальны в своём стремлении выяснить кто есть кто. Пришлось обождать, пока завершатся две схватки перед нами. Благо реальное выяснение отношений не имеет ничего общего с киношным. Даже если в короткое время не успеешь вырубить противника, вскоре вы оба банально выдохнетесь. Просто поразительно, как стремительно тают силы, когда дело доходит до реальной драки.

Конечно, можно и кружить, подгадывая момент для коротких наскоков, чтобы прощупать противника. Но здесь имеется распорядитель с погонами ефрейтора, и время схватки ограничено тремя минутами. Так что, затянув поединок, есть шанс просто выйти из круга ни с чем. Оно можно и повторить, но это считается уже глупым. Есть что сказать, у тебя была такая возможность. Не сказал, значит, и сказать нечего. Как, впрочем, и твоему противнику. А раз так, то чего вообще было начинать.

– Итак, сынки, правила вы знаете. За умышленное увечье противника придётся отвечать по всей строгости, – предупредил нас ефрейтор.

Мы молча кивнули, поняли, мол, не вопрос. И решительно ступили в круг, обозначенный на композитном полу обычной краской. Никакого тебе татами, всё жёстко, как и предстоящая схватка.

Противники постарше нас года на три, и бог весть с каким багажом за плечами. Наверняка попали на зону ещё по малолетке, ну или сразу после выпускного. Как-то сомнительно, чтобы у них была нейросеть хотя бы второго класса, о третьем и говорить нечего. Во всяком случае, мне хотелось, чтобы это было именно так. Нейросеть даже первого класса даёт определённые преимущества в скорости, реакции и отточенности движений. И чем выше класс, тем лучше навыки. А если ещё и наниты имеются, так и вовсе весело получается.

– Против Назара продержишься? – спросил я Андрея.

– Боишься? – хмыкнул тот.

– Не хочешь, как хочешь. Тогда он мой.

– С чего бы? Займись другим, а с этим крепышом я уж как-нибудь разберусь, – хмыкнул он и указал пальцем на Назара. – Слышь, бычок, подходи, манерам учить буду.

– Хана тебе, щ-щенок, – тут же навёлся на него крепыш.

Мне оставалось только удовлетворённо кивнуть. Вот что-что, а вывести из себя у Малахова получается лучше всего. Я ещё толком не решил, как нам половчее разобрать противников, а он разом расставил фигуры по местам.

Я по обыкновению повёл плечами, после чего двинулся навстречу первому. Даже не поинтересовался, как его зовут. Ладно, после узнаю. Если оно вообще мне понадобится. Приблатнённый чуть выше меня ростом, но сложением пожиже будет. А ещё он явно медленнее. Собственно, поэтому я его и выбрал.

Три года разницы сыграли с моим противником злую шутку. Он отчего-то уверился в собственном превосходстве, но серьёзно просчитался. Без понятия, что за технику рукопашного боя он использовал. Скорее всего уличная сборная солянка, которой не стоит пренебрегать, потому что такой боец может удивить.

Я расслабляться не собирался и вовремя распознал отвлекающий выпад ногой понизу. Затем резкое сближение с переходом в атаку локтем в челюсть. Проделано всё было на хорошем уровне, но я всё же сумел среагировать, блокируя ногу и принимая атаку рукой в приподнятое плечо. В удар он вложился от души, и меня повело вправо, чему я не стал противиться. Крутанулся вокруг оси и, выбросив руку, приложился основанием ладони ему по затылку. Мой противник с глухим стуком упал на пол как подрубленный и замер без движения.

Не теряя времени, я сместился в сторону Назара, который давил Андрея, вынужденного уйти в глухую оборону и отпрыгнувшего назад, разрывая дистанцию. Приблатнённый не собирался давать ему время на перегруппировку и рванул следом. Правильное решение, если бы это был поединок один на один. Но у нас групповая схватка, а он совершенно не следил за мной. То ли доверился своему товарищу, то ли просто не способен контролировать сразу нескольких противников.

Я нанёс удар ему под колено, а когда его нога подломилась, нанёс удар в основание черепа под правым ухом. Этого срубило так же быстро, как и первого, он завалился на бок и остался лежать без движения.

Едва закончилась схватка, как на площадке появился медик со своим чемоданчиком оказания первой помощи. Мы отошли к ефрейтору в ожидании его приговора, получит ли наша разборка дальнейшее продолжение или на этом всё и завершится.

– Ну и какого? Думаешь, я не управился бы с ним? – буркнул Андрей.

– И в твоём, и в моём случае результат неясен. Назар хороший боец, и это видно сразу. А ты не выстоишь против меня, это доказанный факт. Значит, чтобы положить их, сначала нужно вывести из дела слабое звено, а после вдвоём задавить сильное. Что в итоге и получилось.

– С чего ты взял, что я слабее тебя? И что ты там говорил про доказанный факт? – хмыкнул Малахов.

– Андрей, давай только не сегодня, а? Два поединка за день оно как-то некрасиво, не находишь?

– Согласен. Мы ещё вернёмся к этому вопросу, – после секундной заминки кивнул он.

– Ладно, парни, медик даёт отмашку. Валите отсюда, – пресёк наш диалог ефрейтор.

Наши противники и впрямь уже поднимались, выискивая нас взглядами. Наконец Назар сфокусировался на мне и провёл большим пальцем себе по горлу. Я лишь ухмыльнулся и неодобрительно покачал головой. Конечно, не факт, что я с ним управлюсь, но это не повод его бояться.

С другой стороны, он вполне может вызвать меня на дуэль, и если комитет сочтёт причину достаточно веской, то мне придётся с ним драться. Таковы законы империи. Мало того, военный уклониться от поединка не имеет права. Иди и пали в воздух или изображай непротивление, если так хочется. Противник твой имеет полное право тупо застрелить тебя, заколоть или сломать шею в зависимости от выбора оружия.

– Ребята, спасибо, – подошёл к нам давешний Николай.

– Не за что. Не из-за тебя дрались, – отмахнулся я, направляясь на выход.

– Кстати, а почему ты влез? – идя рядом со мной, спросил Малахов.

– Таким спускать нельзя. Это же как на улице, не задавишь сразу, завтра дело дойдёт до тебя. И раз уж драки не избежать, бить нужно первым, – пожал я плечами.

– Не факт, что они попадут с тобой в одну учебную роту, и уж точно найдётся ещё достаточно тех, кого нагибать куда проще, чем тебя, – не согласился Андрей.

– Я сказал, а верить или не верить дело твоё. А ты-то чего влез?

– Как это чего? Нам завтра, может, вместе с Николаем придётся сражаться плечом к плечу, как я могу допустить, чтобы над ним издевались. Против двоих у него никаких шансов. Как, впрочем, и у тебя. Поэтому я счёл своим долгом вмешаться.

Я даже остановился посреди коридора, в удивлении воззрившись на одноклассника. Вот выдал, так выдал. Ладно ещё про то, что одному против двоих не сладить, как бы слегка приподнял самооценку хлюпика. Даже молодец, чего уж там. Но всё остальное…

– Малахов, ты на Альсе случайно не перегрелся? Что это за муть?

– Отчего же муть? Это моя жизненная позиция, – возразил он.

– С каких пор? – не унимался я.

– Да всегда так было.

– Мне-то не гони.

– Знаешь, Клим, имеющиеся между нами разногласия вовсе не повод для подобных высказываний.

– Понятно, что ничего не понятно. Давай хоть познакомимся, что ли, – обернулся я к Николаю.

– ЛяпишевНиколай, – с готовностью представился он.

– Малахов Андрей, а это Рязанцев Клим. Ты вот что, Коля, держись к нам поближе, а то эта парочка опять может подвалить. И кстати, мысль насчёт чипка мне ни разу не показалась непродуктивной. Разумеется, не за твой счёт, Коля. Угощаю.

– Я и сам могу себе купить, – буркнул я.

– Сам, так сам, мне проще. Пошли, что ли…

Когда мы вернулись в расположение, репликатор уже освободился, а новики активно примеряли необмятую форму и распределяли небогатое имущество. Мы переглянулись, и Андрей любезно уступил место. Я тоже проявил воспитанность и предложил Коле пройти вперёд. Тот было заартачился, но тут уж мы с Малаховым дружно подтолкнули его в нужном направлении.

Парочка наших противников была уже в казарме и взирала на нас так, словно ничего не произошло. Но новую жертву они себе всё же подыскивать не стали. Возможно, решили для начала обзавестись союзниками или же окончательно понять, куда их в принципе определят. А так-то какой смысл бодаться, если впоследствии нас раскидают по разным ротам, а то и батальонам. На флоте вроде бы принято перетасовывать личный состав так, чтобы в одном взводе оказались выходцы из разных городов и планет.

С одноклассником мы бодаться не стали, он сделал приглашающий жест, я лишь пожал плечами и подошёл к репликатору. Поднёс свой браслет к окошку, после чего аппарат загудел, а через минуту в окне выдачи появилась аккуратная стопка ещё тёплой формы, ботинки на высокой шнуровке и вещевой баул. Все мои антропометрические данные уже в системе, куда попали во время изготовления спортивной формы.

Забрав свои вещи, я направился к отведённой мне койке, где пока ещё не был. Ну что сказать, самая обычная армейская кровать из композита, застеленная казённым бельём. И что примечательно, не смятая. Похоже, наш конфликт с парочкой не прошёл незамеченным. Рядом тумбочка, в которой обнаружились туалетные принадлежности. Вот, пожалуй, и всё моё имущество.

Я сбросил с себя одежду, оставив только коммуникатор, и прямо в трусах прошёлся до утилизатора. А чего стесняться, тут только парни. Девушки располагаются отдельно. С этим на флоте и в армии строго, никаких общих казарм и удобств, даже если они изъявили желание служить в десанте.

Вернулся к койке и переоделся в форму. Разумеется, часть имущества осталась, но, взглянув на эту скромную кучку и огромный баул, я понял, что его вместимость сейчас чрезмерная. Вещовку-то мы получили далеко не всю. Глянул на молнию, змеящуюся вокруг огромной сумки, и, воспользовавшись ею, превратил объёмный мешок в компактную сумку. Впрочем, размер всё одно великоват, но, полагаю, это ненадолго. Мариновать нас на сборном пункте не станут, а в части мы уже обрастём имуществом по полной.

До ужина оставалось всего-то полчаса, все находились в казарме, как и требовала того инструкция в наших браслетах. Разве только разбрелись по помещению, разбившись на группы по интересам. И всё это с эдакой ленцой.

– Господа новики! Всем встать возле своих коек! Смирно! – пророкотал вошедший в казарму сержант.

Из-за его спины вышли с десяток младших сержантов и ефрейторов с телескопическими дубинками. Они тут же пустили их в ход, без всякой жалости вколачивая в нас повиновение приказам. Жёстко. Как по мне, так и чересчур, потому что случилось это внезапно, мы ещё толком и понять-то ничего не успели, как эти ухари были уже среди нас.

Резкий болезненный удар ожог мне правое плечо, но я предпочёл не выказывать недовольство, а поспешно вытянулся по стойке смирно. Похоже, это время выбрано намеренно, и сделано всё так, чтобы мы никак не успели отреагировать на приказ, получив свою порцию наказания. Иными словами, с ходу дать понять всем, что теперь у нас началась новая жизнь и мы больше не принадлежим самим себе.

Кстати, приблатнённые тоже не выказали никакого недовольства, хотя и им перепало. Вместо этого вытянулись в струнку, стараясь не смотреть на командиров, но во взгляде Назара я приметил нехороший огонёк. Как пить дать затаил злобу на прошедшегося по нему ефрейтора. Ну и дурак. Ему же хуже.

– Итак, господа новики, гражданка осталась там, за стенами вербовочного пункта. Большинство из вас пришло во флот, чтобы получить нейросеть третьего класса, с радужными надеждами на большие перспективы. Самая крупная ошибка в вашей жизни. Потому что с этой минуты вы никто, имущество, принадлежащее флоту и вашим командирам, которым они вольны распоряжаться по своему усмотрению. Но для начала давайте упорядочим эту толпу, которую вы из себя представляете, в нечто более организованное. Сейчас сержанты будут зачитывать ваши фамилии. Услышавший её подходит к своему будущему командиру и занимает место в строю рядом с ним.

На центральный проход вышел первый сержант и чуть расфокусировал взгляд, что говорило о том, что он вызвал интерфейс нейросети. Секунда и он выкрикнул первую фамилию. Названный отозвался и поспешил встать слева от командира. Так и пошло. Сержант выкликал очередного новика, тот спешил в строй.

Судя по всему, нас сейчас разбивали на команды по будущим специальностям. В десант записалось не меньше половины. Но тут же были изъявившие желание осваивать флотские специальности, каковых не так чтобы и мало. К этим парням требования по физической подготовке не такие строгие. Зато нужно уметь пользоваться мозгами.

Меня назвали где-то в середине списка, и я оказался в первых рядах третьего взвода. Вскоре вызвали Малахова, который не преминул по этому поводу скорчить недовольную мину. Затем Ляпишева, откровенно обрадовавшегося данному обстоятельству. Далее Груздева. Каковым оказался Назар, вот уж подфартило, так подфартило. Мало мне было Андрея. А вот и Степанов по имени Прохор, тот самый первый приблатнённый. Полный комплект.

– А теперь, мальчики, дружно взяли свои койки и расставили их по местам, чтобы ночевать уже как подобие нормальной роты.

Я мысленно возмутился подобному идиотизму. В какой век живём?! Можно же было сразу всё распределить, и нам занять койки уже по спискам, а не нянчить их сейчас, спешно перенося с одного места на другое. Всё, как всегда. Как говорил батя, круглое таскаем, квадратное катаем. Даже не возьмусь предположить, когда именно появилась эта поговорка, но она, похоже, безошибочно передаёт всю суть вооружённых сил империи.

Глава 5

Курс молодого бойца

– Назар, Прохор, помогите Малому, – на выдохе приказал я.

Те обречённо кивнули и, приотстав, подхватили Николая с боков за ремень, беря его на буксир. Тащить товарища на себе или забирать оружие и амуницию строго запрещалось. На случай внезапного боя космодесантник непременно должен быть готов встретить врага во всеоружии, даже если оно будет гулять в его руках, как у пьяного паралитика, а иглы лететь куда угодно, только не в цель.

Я удовлетворённо кивнул и глянул на Андрея, тот только ухмыльнулся, мол, не дождёшься, и мы продолжили бег, выдерживая общий темп взвода. Не скажу, что мне было легко, но выгляжу я получше парней. За прошедшие почти три месяца они также поднабрали форму, но всё же пока уступали мне, что в общем-то и неудивительно. Я всерьёз занимался спортом, поначалу потому, что гонял батя, как и учил драться. А последние пару лет уже точно знал, как и чего я стану добиваться.

Хуже всего дела обстояли у Николая, который и на службу поступил не в лучшей форме, пройдя тестирование по нижней планке. Он, разумеется, также прибавил, и сегодня те испытания прошёл бы на отлично, но требования к нам неизменно возрастали, как увеличивались и нагрузки. Он достаточно уверенно держится по нижней отметке, но имеет все шансы выпасть из обоймы.

От первоначального набора нас осталась едва ли четверть. Но причина тут далеко не только в нагрузках, но и в мозгах. Мы ведь не тупое мясо, от которого требуется лишь крушить всё и вся, снося любые препятствия. Каждый космодесантник ККД это многопрофильный боец. Не спецназ, но достаточно близко к ним.

Так что нам нужно уметь пользоваться головой. И вот с этим у Николая был полный порядок. Тем более на фоне того, что мы всё ещё не получили нейросети и вынуждены рассчитывать только на свои способности.

– Шагом! – выдохнул взводный кадет-сержант.

Мы перешли на шаг, и я вновь взглянул на Малого. У нас теперь у всех позывные, и выбирали мы их не сами. Не стал исключением и Ляпишев. За тщедушное телосложение и невысокий рост его с первого дня все называли Малым. Так и прилипло.

За мной закрепился позывной Колун. Причин тому две. Первая – я не скрывал, что собираюсь после службы заняться грузоперевозками, а именно так среди дальнобойщиков назывался один из самых распространённых грузовых кораблей. Без понятия, с чего бы, ведь на реальный колун он своим видом не походит. Вторая – выяснилось, что свалить меня в роте ни у кого не получалось. Мало того, наш старшина даже стал нагружать меня проведением занятий по рукопашному бою вместо сержанта-инструктора. Как оказалось, батя хорошо поставил мне базовую систему космодесанта. Кстати, осознавший это Малахов решил придержать коней с разборками, пока не подтянет свои навыки в руконогодрыжестве.

Сам он теперь был Дроном, позывной прилип благодаря бывшему сослуживцу, который не прошёл отбор в ККД и был переведён в учебную роту КДВ. Но дело его живёт, и данное им Андрею прозвище так и прижилось. Впрочем, ему оно очень даже нравится. Возможно, из-за созвучности с именем.

Прохор и Назар ничего менять не стали. У них и на зоне погонял не было, вполне подошли имена. Не распространённые, а потому в достаточной мере выделяющиеся. И сослуживцы произносят их с особым смаком. Отдаёт эдакой седой стариной.

По прибытии в учебный полк весь личный состав ожидаемо перетасовали. Да так, что в нашей роте выходцев из столицы осталось не больше десятка человек, а после отсева только мы пятеро. И что примечательно, как были в одном отделении с самого начала, так до сих пор и оставались. Уж не знаю, чем руководствовалось командование, распределяя личный состав именно так.

– Бегом! – опять подал команду кадет-сержант.

Оно, может, и дал бы нам и себе любимому чуть больше роздыху, что ни говори, а если верить браслетам, кое-какой запас по времени у нас есть. Но, глянув на нашего сержанта-инструктора, командир, похоже, решил перестраховаться. Тот держался чуть в сторонке, будучи налегке. Только и того, что на поясном ремне пистолет, нож и телескопическая дубинка.

Последнюю наши инструкторы пускали в ход по поводу и без. Отличие от обычной, считающейся холодным оружием, лишь в том, что в качестве набалдашника не стальной шар, а резиновый. Правда, нам от этого не легче. Как прилетит, так не возрадуешься.

– Противник справа! Рассредоточиться! – выкрикнул наш взводный, поспешно занимая позицию за большим камнем.

Тут же застрекотали выстрелы штурмовых игольников и загрохотал игломёт, а вокруг нас засвистели иглы. Часть ударила по земле, выбивая фонтанчики. Прилетело и по камню, за которым укрылся взводный. Несколько игл с визгом ушли в рикошет, а в забрало шлема кадет-сержанта ударила каменная крошка.

– Отделение, рассредоточиться! – указывая рукой направление, продублировал приказ наш командир отделения.

Хлёсткий, словно удар плети, выстрел снайперского игольника, и наш комод с коротким матом упал на землю, дёргаясь, как припадочный. Вот уж кому не позавидуешь. А потому что не хрен руками размахивать, показывая всем, кто тут главный.

Я также ощутил парочку попаданий в грудь, но бронежилет выдержал, распределив удар, а потому практически этого не заметил. Да и не до того мне теперь. Отметка командира на интерфейсе шлема потускнела, и командование отделением перешло ко мне.

– Игломёт и штурма, давим цепь! Малой, запускай «глаз», ищи снайпера! Дрон, не отсвечивай, жди наводку. Глыба, будь готов отработать по технике, – напоследок поставил я задачу гранатомётчику.

– Колун, наблюдаю игломётчика, – доложил Дрон.

– Я сказал не отсвечивать, – рыкнул я.

Послал короткую очередь в одного из накатывающих на нас противников, одновременно с этим мельком взглянув на тактическую карту, выведенную на внутреннюю поверхность забрала. Ко мне сейчас стекаются сведения от всего отделения, управляющий блок в шлеме обрабатывает данные и выдаёт данные в интерфейс.

Когда я наконец получу нейросеть, она будет синхронизироваться с блоком, а пока приходится работать языком и подбородком. Поначалу было жутко неудобно, но длительные тренировки и мотивация дубинкой сделали своё дело. Неполные три месяца, и я управляюсь с этим если не виртуозно, то вполне свободно.

Сейчас мне видно не только местоположение каждого из моих бойцов, но и сектора их стрельбы. В случае необходимости я могу вывести перед собой картинку, наблюдаемую тем или иным моим подчинённым. Командир я или погулять вышел. Имеются отметки местоположения и направления движения всех обнаруженных моим отделением противников. Вижу я и игломёт, о котором докладывал Дрон. Но цели нужно выбирать по мере важности. Снайпер куда опасней, один выстрел и мы потеряли комода. Плохой расклад.

Ага. А вот и данные от взлетевшего «глаза», дрона в виде эдакой коробочки с антигравом. Наше зрение и слух. Совершенно бесшумный, он способен подбираться к противнику вплотную. Если, конечно, у того нет соответствующих средств радиоэлектронной борьбы. Вообще-то, отсутствие РЭБ редкость, поэтому приходится использовать «глаз» на приличном расстоянии или высоко поднимая в воздух. Условия для сбора данных не очень, но лучше уж такие, чем лишиться мобильной разведки.

Вновь хлёсткий удар плети, и у меня погасла отметка игломётчика.

– Я засёк его, – доложил Малой.

И тут же на тактической карте появилась отметка. Противник после выстрела активно менял позицию, но «глаз» уже вцепился в него и неотрывно отслеживал передвижение в видеорежиме. Ненадёжный способ, но лазерный целеуказатель или узконаправленный радиолуч можно обнаружить.

Наконец снайпер противника сменил позицию, и Дрон не упустил возможность посчитаться за подстреленных товарищей. После чего, не меняя позицию, сделал ещё один выстрел, затыкая вражеский игломёт.

– Дрон, смени позицию, м-мать твою! – распорядился я, снимая короткой очередью одного из наступавших.

Ага. Послушал-таки. Везучий сукин сын. По месту, где он только что был, отработал гранатомётчик противника. Зря он обнаружил себя. Сменивший игломётчика второй номер поспешил разрядить в его сторону длинную очередь. И весьма удачно.

Обозначился ещё один снайпер, которого тут же приметил Малой и навёл на него Дрона. «Глаз» порхал как мотылёк, постоянно маневрируя и оставаясь незамеченным, в то время как его сенсоры продолжали шарить по полю боя.

Ну что тут сказать, Ляпишев, может, и посредственный боец, зато отличный программист, и в работе с маленькими помощниками ему нет равных. Это уже третье нападение, и во взводе из шести дронов четыре вышли в тираж, а в нашем отделении живы оба.

Взводный хотел было подрезать у Ляпишева один «глаз», но, как выяснилось, это невозможно. Николай сделал их персональными, завязав на блок управления своего шлема. А ещё он поработал над программой управления дронами, серьёзно повысив их способность противодействия средствам РЭБ. Правда, есть и недостаток. С выходом из игры Малого придётся распрощаться с «глазами». Даже воспользоваться его шлемом не получится, потому что управляющий блок завязан на ДНК владельца, и никто другой работать с ним не сможет. Обычная практика.

А вот и техника. Сквозь кусты на поле проломился бронетранспортёр, и в его башне загрохотала пушка, посылая в нас тридцатимиллиметровые снаряды. Вдоль позиции пробежалась строчка разрывов, затянувшая нас дымом и пылью.

– Глыба, какого хрена?! Делай! – выкрикнул я, приподнимая голову.

Впрочем, наезжал я на него зря, потому что уже через секунду вдали раздался разрыв, а следом ещё один. Гранаты вылетели с дозвуковой скоростью, поэтому саму стрельбу я не слышал, а вот рвутся они вполне себе звучно. Пыль и дым отнесло в сторону, и я вновь рассмотрел противника, который, лишившись средств усиления, уже начал откатываться.

Вот и ладно. Вот и хорошо. Парни дали несколько выстрелов вдогонку, добивая отступающих и добирая очки. Я же прошёлся по интерфейсу моего шлема. Обстрел из пушки не причинил никакого вреда. Нет даже раненых, что не может не радовать. Нам сейчас только штрафов не хватало.

– Командирам отделений доложить о потерях, – послышался приказ взводного кадет-сержанта.

Вообще-то, к нему стекаются данные взвода. Но порядок есть порядок, и вне зависимости от этого каждый командир по окончании боя должен отчитаться о его результатах. Я дождался, пока доложатся другие комоды, и заговорил:

– Третье отделение, убиты командир и игломётчик. Уничтожено восемь нападавших и выведен из строя БТР противника.

– Принято. Две минуты на подготовку к транспортировке павших и выдвигаемся.

– Назар, Прохор, Дрон, Глыба, готовьте носилки, будем выносить выбывших.

Из-за бликующего на Альсе забрала я не видел их лиц, но по жестам и позам без труда понял, что данное обстоятельство их не обрадовало. Космодесант своих не бросает и, если есть возможность вынести павших товарищей, именно так и поступает. Мы хороним на месте или оставляем тела непогребёнными только в самых крайних случаях. И это в нас намертво вколачивали на тренировочных выходах.

– Твою м-мать! – сдёргивая деактивированный шлем, выматерился мой комод.

– Ну ты как, Тоха? – поинтересовался я у него.

– А ты попробуй как-нибудь.

– Спасибо, но это тот самый опыт, который мне получать не хотелось бы, – отрицательно покачал я головой.

А кому понравится мощный электрический разряд, что твой шокер, отправляющий в нокаут. И это если повезёт. Управляющий блок оценивает возможность повреждений и может счесть тебя раненым, а тогда будет издеваться, пока не окажут помощь. В назидание, так сказать.

У атаковавших нас манекенов иглы едва преодолевают звуковой барьер, только и того, чтобы был слышен звук выстрела. Но реально навредить нам они не могут, даже попав в участки, не прикрытые бронёй. С этим вполне управится скафандр, облегающий тело как вторая кожа. Толщина наноткани всего-то семь миллиметров, но достаточная, чтобы противостоять и космическому холоду, и осколкам снарядов, и иглам мини-игольников. При ударе наноткань уплотняется, что твоя броня, разве только всё же не обладает её прочностью. Но как я уже говорил, скорость игл невелика, а значит, и пробивная способность не очень. Плюс минимальная дистанция боя составила сотню метров, и скорость игл успела немного упасть.

Хотя игломёт и игольник, конечно, вносили некоторый элемент риска. Калибр и вес игл у них побольше, и вероятность получить реальное ранение в слабозащищённые участки не так уж и мала. С другой стороны, нам никто не обещал лёгкую жизнь, и погибшие во время учений не невидаль, а скорее редкость. В нашем наборе пока обходилось лишь ранениями.

Что до разрывов снарядов, так это чистой воды пиротехника. Корпуса снарядов из композита, слабая взрывчатка. В случае прямого попадания, конечно, мало не покажется, можно и перелом получить, а если в шлем, то и сотрясение головного мозга. При сильном невезении есть вероятность и шею сломать, увы, но наноткань не работает на изгиб, иначе в таком скафандре о резких движениях можно забыть. Хотя если отдать команду, то может и зафиксировать ту или иную часть тела.

– Готовы? – спросил я у бойцов.

Наш командир отделения и игломётчик уже лежали на носилках, с виноватыми выражениями лиц изображая трупы. Увы, с деревьями вокруг полный швах, одни кусты, а потому ручки изготовить не из чего и придётся нести их за лямки. Не самый удобный способ.

– Колун, что у тебя? – поинтересовался взводный.

– Готовы, командир.

– Выдвигаемся.

– Малой, чтобы орлом у меня, – кивнул я Николаю.

– Есть, командир, – с обречённым вздохом ответил тот.

М-да. Когда уже научится нормально подгонять оружие и снаряжение. Я поравнялся с ним и ткнул в штурмовой игольник.

– Подтяни ремень.

Бьющее по телу болтающееся оружие не причиняет боли и не может ничего натереть, спасибо наноткани скафандра. Но от неудобства она не спасает, а это мешает и отнимает лишние силы. В случае же Ляпишева любая мелочь ложится в копилку.

Оставшиеся пять километров съели время, отыгранное во время марш-броска. Хорошо хоть, несмотря на «потери», нам всё же удалось обойтись без штрафов и даже получить бонус в виде минуты. Не скажу, что она оказалась решающей, но знание этого вносило некое успокоение.

Вот только с прибытием в расположение ничего не закончилось. Едва успели избавиться от оружия, сбросить амуницию да вылезти из скафандров, как получили приказ прибыть в учебный класс. Злые и усталые, мы, разумеется, его выполнили, хотя при этом помянули тихим добрым словом отцов-командиров.

О занятиях сейчас не могло быть и речи. Нам однозначно предстояло очередное тестирование. Любило командование устраивать такое после изнуряющих физических нагрузок. Тут выбешивает одна мысль о том, что ещё предстоит приводить в порядок оружие и амуницию. А тебя ещё и за парту тянут. Ну не сволочи ли!?

– Встать! Смирно! – скомандовал наш взводный.

– Вольно, садитесь, – приказал инструктор и продолжил: – Надеюсь, все прихватили свои учебные планшеты. Отлично. Итак, шестьдесят вопросов, по минуте на каждый. Время пошло.

Наши планшеты практически синхронно тренькнули, оповещая о входящем сообщении. Я открыл его и прочитал первый вопрос. Пытка началась. Живот сильно заурчал, требуя свою дань после растраченных калорий. От сухого пайка, заменившего мне обед, уже не осталось и следа.

К слову, был у нас один толстяк, так за столь непродолжительное время он уже успел не только похудеть, но и перегнать немалую часть своего жира в мышцы. Здоровый получился детина, а ведь может и ещё подрасти. Даже боюсь представить, что из него выйдет за монстр. А если ему ещё и нанитов подсадить, к примеру, на силу и ловкость, то и вовсе – туши свет, бросай гранату.

С тестом я, как обычно, управился без особого труда. Если забыть о сорока девяти минутах беспрерывного урчания живота. Не у меня одного, если что. Правда, мне от этого не легче.

Сосед по школьной привычке пытался было заглянуть ко мне в планшет. Тесты-то у всех индивидуальные, но могут же совпасть вопросы или оказаться схожими. Однако помогать я не стал. Не потому, что жалко, а просто не приветствовал это. Ведь может статься, из-за вот такого ловкача придётся дерьмо ложками жрать.

– Шестьдесят балов из шестидесяти возможных, – констатировал инструктор, отдал мне планшет и кивнул на выход.

Я вышел в коридор с твёрдым намерением сбегать в чипок и перехватить там хотя бы один пирожок. Время ужина уже подошло, но в столовую можно попасть только в составе взвода и никак иначе. Однако, оказавшись за дверью, тяжко вздохнул и привалился к стене, ожидая, когда подтянутся остальные. Уж пятнадцать-двадцать минут я как-нибудь выдержу.

Вслед за мной вышел Малой, мы с ним постоянно в числе лидеров, если первый не я, то непременно он. А вот Дрон всегда третий, отчего злился, но изменить ситуацию у него не получалось. Хмурые Назар и Прохор появились по прошествии основного времени с большинством взвода. Я сунул нос в их планшеты и понял, что веселиться им не с чего. Тест они опять завалили. Следующий прокол будет последним.

– Николай, – отозвал я Ляпишева после ужина. – Послушай, если эти оба два уркагана не сдадут следующий тест, то их однозначно отбракуют в КДВ.

– А может, и вовсе куда подальше, – мстительно произнёс Малой.

– У-у-у, как всё запущено-то, – присаживаясь на лавку, улыбнулся я.

– Ты мне ещё про чувство товарищеского локтя расскажи, – опускаясь рядом, произнёс он.

– Я не воспитатель. А потому скажу другое. Отделение дерётся не за Родину и не за князя, а сражается друг за друга. Все мы здесь по своей причине. Мне нужна нейросеть третьего класса, тебе и вовсе желательно четвёртого. Прохор и Назар, похоже, потому что приткнуться больше некуда. Причины у всех свои и настоящих патриотов по пальцам пересчитать. Они это понимают. Поэтому на каждом марш-броске молча берут тебя на кукан.

– Они тянут меня, потому что время засекается по последнему. А сами постоянно издеваются надо мной.

– Не совсем так, Коля. Ну вот они пинали тебя, раздавали затрещины, измывались, загоняя на спортивные снаряды…

– Именно! – перебивая меня, взвился он.

– Ты задницу-то опусти, Коля. Присядь, присядь. Вот и молодец. Скажи-ка мне, дружище, а ты сдал нормативы по физподготовке?

– Сдал.

– А благодаря кому? Сам или тебе всё же помогли? Молчишь? Ну уж прости, как смогли, так и помогли. Но результат есть. А ведь ты был кандидатом на вылет.

– Хочешь сказать, что они…

– Хочу сказать, что ты им малость задолжал, – перебил его я.

– И с чего ты взял, что у меня получится? Вон Дрон с ними бьётся как рыба об лёд и ничего-то поделать не может.

Ох уж мне этот Малахов, в перехлёст его в колено. Что с этим парнем не так? Я его просто не узнаю. Пытается помочь всем и каждому и ни с кем-то у него нет конфликтов. Мало того, ещё и авторитетом пользуется. Причём не только в нашей роте, но и в полку вообще. Куда подевался тот задира, что был в школе? Там он старался любыми путями добиться лидерства, здесь… В общем-то, тоже старается, но от звания кадет-сержанта отчего-то отбрыкался.

– Дрон хочет им помочь, но как бы тебе сказать, словно для галочки. Вроде и старается искренне, но без огонька.

– А я, значит, с огоньком буду их подтягивать? – хмыкнул Ляпишев.

– А у тебя к ним свой счёт имеется, Коля. И щадить их чувства ты не станешь.

– А если нет?

– Нам ещё три месяца до получения нейросети, и нагрузки будут только возрастать, как физические, так и теоретические. Вы либо поможете друг другу, либо по очереди свалите в закат. Как-то так, дружище. Ладно, пошли, оружие и амуниция сами себя в порядок не приведут.

– Малой, – окликнул его ротный сержант-инструктор.

– Я, господин сержант! – взвился Ляпишев.

– Говорят, ты там что-то с «глазом» учудил.

– Никакого вреда, господин сержант.

– Был бы вред, ты уже пожалел бы об этом. Завтра после завтрака со шлемом, обоими дронами и записями, что и как сотворил, в штаб к капитану Тамирбекову. Не боись, Малой. Если дельное что-то, быть тебе с поощрением. Если так себе задумка, но вреда нет, ничего тебе не будет. Но если вредительство какое сотворил, готовься к серьёзному внушению.

– Господин сержант, он это сделал с моего разрешения, – вступился я.

– Ясно. Малой, свободен. – И когда Ляпишев убежал, продолжил: – Кадет-ефрейтор, заруби себе на носу, вы присягу ещё не принимали, и твои приказы не могут оградить его от ответственности. А чтобы ты это хорошенько запомнил и не брал на себя больше, чем можешь унести, доложишь взводному сержанту-инструктору, что я объявил тебе три наряда на работы. Свободен.

– Есть!

Глава 6

Не друзья, но уже товарищи

Я открыл глаза и посмотрел на нависающую надо мной крышку разгонной капсулы. Прислушался к своим ощущениям. Вроде бы ничего не изменилось, каким засыпал здесь, таким и проснулся. Интересно, я тут просто спал и видел сон, местами интересный, а местами не очень. Или всё же меня только что чему-то там научили. Вопрос риторический. Просто я ожидал хоть каких-то изменений.

– Как себя чувствуешь, боец? – поинтересовался оператор.

– Да вроде нормально.

– Головокружение, тошнота, галлюцинации?

– Ничего такого.

– Садись. Сколько пальцев?

– Два.

– Как тебя зовут?

– Рязанцев Клим Витальевич, позывной Колун.

– Отлично. Свободен, – уже направляясь к другой капсуле, произнёс он.

– А к чему эти вопросы? – не удержавшись, всё же спросил я.

– У всех восприятие индивидуальное. Мы сейчас используем минимальный режим, но кому-то и это слишком быстро. Если тебе поставили сетку третьего класса, то с этим должен быть порядок, но лишний раз проверить всё же не помешает, – уже отключив соседнюю капсулу и поднимая крышку, ответил он.

Я хотел было ещё что-то спросить, но он лишь мотнул головой, мол, вали уже. Да оно и понятно. Пусть от нашего учебного полка и остался только один батальон, три с половиной сотни подопечных это, ох, как немало, и у каждого вопросы, на которые устанешь отвечать.

Вышел на широкое крыльцо учебного корпуса и поёжился от прилетевшей в лицо снежной крупы. Поправил шапку, глянул по сторонам, нет ли кого из офицеров или инструкторов, чтобы не нарваться на плюху. После чего сбежал по ступеням и поспешил в казарму, где доложился о прибытии и направился прямиком в спальное расположение.

Усталости я не чувствовал, но по инструкции после сеанса разгона, ну или установки обучающих баз, полагается часовой сон. Через полгода натурального издевательства у нас наконец наметился настоящий отдых. На установку необходимого минимума навыков нам выделили целую неделю, а значит, всё это время будем жить по щадящему режиму.

За последние три месяца мы успели сменить три локации. Вечную сырость экваториальных джунглей с ненасытными и вездесущими насекомыми, отдохнуть от которых получалось, только облачившись в скафандр, да и то постоянно казалось, что они забрались под облегающую наноткань. Пронизывающий полярный холод с его ледниками и горами, изобилующими острыми скалами. Там у нас случилась пока единственная потеря, один из кадетов не удержался на карнизе и упал в глубокую пропасть. Скафандр от такого спасти не смог. Ну и иссушающее пекло пустыни с её всепроникающим песком. И в столовую в том числе. Я за месяц съел его не меньше ведра.

Позавчера вернулись в расположение полка, и нам начали устанавливать нейросети. Я с удовлетворением отметил, что заслужил свой третий класс. Правда, тут же слегка разочаровался, ведь и на четвёртый мог рассчитывать. Ну а что такого, нормальная практика – чем больше есть, тем больше хочется.

Впереди нас ожидало продолжение учебного процесса, но теперь уже в космосе. На планете мы свои азы уже получили, не отвечающих критериям отбора отсеяли. Дальнейшее обучение без нейросети уже не имело смысла. Основная наша служба будет проходить на кораблях, и для этого необходим огромный массив знаний.

Следующие полгода нам предстоит провести в походе на учебных кораблях. Виртуальные и реальные десантирования на планеты и астероиды, абордажные схватки, банальная работа по обслуживанию корабля в открытом космосе. Короче, будет много нового и интересного.

Кстати, военный городок не пустует. Каждый месяц формируется минимум рота новобранцев, а то и до батальона доходит. Но летнего наплыва, вызванного окончанием учебного года, конечно же, нет и в помине.

Когда вошёл в расположение, сразу же бросилась в глаза группа, устроившаяся на стульях. Назар и Прохор, по своему обыкновению, пытали Малого. В смысле мучали вопросами. Из этой троицы получилась отличная команда. Бывшие урки сумели подтянуть физическую форму невзрачного ботана. Особыми успехами он по-прежнему похвастать не мог, но по нижней планке нормативов, становящихся всё жёстче, держался вполне уверенно и даже марш-броски теперь выдерживал сам. Они тоже прошли по самому краю, но тем не менее справились и свои нейросети третьего класса получили.

– …даже не надейтесь, – с некой ленцой вещал Малой. – Нейросеть умными вас не сделает.

– За тупого ответишь, – боднул его хмурым взглядом Назар.

– Да чего сразу наезжать-то? Ну не так выразился. Сама по себе сетка вашу успеваемость не поднимет. Так нормально?

– Так. Нормально, – раздельно ответил Прохор и подбодрил кивком, продолжай, мол.

– Она всего лишь костыли, помогающие в усвоении большого массива информации. Но знать и уметь это две большие разницы. Её наличие вовсе не исключает систематических тренировок, учёбы и наработки навыков. Ну вот, к примеру, нам установили слот и четыре имплантата. Стандартный набор космодесантника. Со слотом все понятно, он нужен для подключения внешнего оборудования. Хоть того же шлема или какого-либо транспорта. Далее идут имплантаты на силу, гибкость и регенерацию. Все три контролируют наниты, запущенные нам в кровь. Первый отвечает за мышечную массу и их тонус. Так что наши тела довольно скоро изменятся, наберут массу, станут более рельефными и сильными. Но этого не произойдёт, если не тренироваться, потому что наниты реагируют на изменения организма, разве только многократно разгоняя этот процесс. Если без наноботов трансформация была бы практически незаметна, с ними всё иначе. Гибкость работает с мышцами, суставами, связками и сухожилиями, увеличивая их прочность и эластичность. Что, опять же, требует систематических тренировок. Единственно, что нет нужды развивать, это регенерацию. Хотя тут следует уточнить, что эти наниты не лечат, а восстанавливают организм до заданного эталона.

– Так вот почему перед установкой сеток нас прогнали через медкомиссию, а некоторых и в регенерационную капсулу определили, – щёлкнул пальцами Прохор.

– Догадливый. Возьми с полки пирожок, – хмыкнул Малой.

– А в морду? – цыкнул тот.

– Ну вот, а я о чём – сетка не прибавляет ума, – пожал плечами Ляпишев.

– Не умничай, – отвесил ему подзатыльник Назар.

– Слышь, у тебя рука, между прочим, тяжёлая, – возмутился Николай.

– Дальше рассказывай, – пихнул его в бок Прохор.

– Да чего рассказывать-то? Дальше силовые нагрузки и учебные занятия будут только возрастать. Радует хотя бы то, что по физухе теперь упор пойдёт на спортивные снаряды, гимнастику и рукопашный бой. На корабле особо не побегаешь.

– А беговые дорожки на что, – подмигнул Назар.

– Не. Они не идут ни в какое сравнение с пересечённой местностью. Курорт, – тряхнув головой, возразил Ляпишев.

– Это да. С физухой теперь попроще будет, – удовлетворённо кивнул Прохор.

– Это как сказать. Бывалые рассказывали, что десантуре за бортом много болтаться приходится. Так что хапнем невесомости до дурноты, – возразил Назар.

Я тем временем успел расправить койку и раздеться, после чего обернулся к товарищам, слегка разведя руками. Те меня правильно поняли и, поднявшись, направились на выход. Тем паче что им по распорядку уже пора двигать в учебный корпус на первую процедуру разгона.

– Ну как, поумнел? – вошёл в расположение Малахов.

– Только что одних выпроводил, ты ещё тут.

– Когда реванш?

– Какой реванш, Андрюша, окстись. Думаешь, после разгонной капсулы превратился в супербойца? Прогресс, конечно, есть, но и я ведь не стою на месте, так что пока у тебя без шансов.

– Пока, – многозначительно подхватил он.

– А я и не отрицаю, что в итоге ты сможешь меня сделать. Но облегчать тебе жизнь в мои планы точно не входит.

– Вот и договорились.

– А теперь давай спать, а? Меня что-то и впрямь в сон рубит.

– Ага. Есть такое дело, – согласился он.

Неделя прошла в расслабленном режиме, если не считать пятикилометровой утренней пробежки, тренировок на тренажёрах, занятий по рукопашному бою и строевой подготовки, всё же присяга скоро. В сравнении с тем, через что нам пришлось пройти за эти полгода, тянуло на разминку.

Зато имели место ежедневные процедуры в разгонной капсуле со всё возрастающими нагрузками, постепенно вышедшими на свой пик. Дело в том, что нейросеть третьего класса подразумевает скорость загрузки информации с коэффициентом в одну целую две десятые. Существенная экономия времени, тем более на навыках высокого уровня…

Присяга прошла как-то… Да обычно в общем-то прошла. Мероприятие вышло торжественным, с общим построением полка, который сейчас не дотягивал до штатной численности. Сослуживцы, несмотря на различные причины, приведшие их сюда, далёкие от патриотизма, по-настоящему волновались и по несколько раз переглаживали парадную форму. И Малахов в том числе, чем опять меня удивил, я ведь знал, что он самый настоящий прагматик, а тут вдруг такие неподдельные эмоции.

А вот сам я смотрел на это сквозь призму того, что, с одной стороны, дело, конечно, полезное, но с другой – совершенно бестолковое. Мы ведь уже давно подписали контракт, в котором всё прописано самым подробным образом. Присяга же отдавала напыщенностью и пафосом, скорее являясь приложением к уже существующему договору.

Не мои слова и суждения. За этот циничный взгляд отдельное спасибо отцу. Он не раз и не два затевал со мной разговор на эту тему. Говорил, что когда враг пришёл домой, то сражаться с ним долг каждого гражданина, и тут уже не важно, давал ты присягу или нет. Но если нужно драться в интересах государства за его пределами, то тут уже не долг перед ним, а контракт с ним, в котором чётко прописаны права и обязанности сторон.

Хотя в последнем случае не всё столь уж однозначно. Порой приходится бить первым, точно зная, что драки не избежать, и если мы не придём на ту сторону сами, то та сторона придёт к нам, и тогда выйдет во сто крат хуже. Но в отсутствии подобной опасности сражаться точно придётся за выгоду элиты, а раз так, то должны быть соблюдены интересы обеих сторон.

Впрочем, зря я брюзжу, как старик. Два положительных момента в этом есть определённо. У нас сегодня был не просто сытный, но и праздничный завтрак. А ещё предстояло увольнение на двое суток, и мне за добросовестную службу и успехи в боевой подготовке разрешили выезд за пределы Знаменска, в пригороде которого и располагался наш учебный полк.

– Колун, ты куда? – весело спросил Назар, зажав локтем шею трепыхающегося Малого.

– В Николаевск.

– Дали добро на поездку домой! – с завистью пискнул Ляпишев.

– Подтянул бы физуху да не влетал бы по-глупому, и тебе обломилось бы.

– Ага. С этими не влетишь, так они сами втянут, – обречённо дёрнулся Николай, но так, без огонька.

– А вы куда? – спросил я.

– Будем устранять пробелы в образовании Малого, – наигранно вздохнул Прохор.

– В смысле? – не понял я.

– Поведём его в бордель. А то этот ботан в девственниках ходит. Не дёргайся, – чуть сильнее прижал товарища Назар.

– Ох, Коля, Коля, незавидная тебе досталась доля. – Я едва сдержал смех.

– Да отстаньте вы, придурки! Не пойду я никуда.

– Крепись, Николай, мы все когда-то прошли через это тяжкое испытание, – благословил его я.

– Отпусти, Назар, – не на шутку рассердившись, уже всерьёз дёрнулся Ляпишев.

– Да ладно тебе, Малой. Ты чего? – уловив его настроение и отпуская, примирительно произнёс тот. – Это же как ветрянка у детей, чем раньше переболеешь, тем будет лучше.

– Не хочу в бордель. Понимаешь? – покраснев, заявил Николай.

– Зря ты так. От баб однозначно башню сносит. Но чем ты взрослее, тем заскок может выйти конкретней. И уж тем более, если с нормальной девушкой, а не с проституткой. А тут все чётко, ты справил нужду, она заработала, и никаких заморочек, – гнул своё Назар.

– Всё равно, – упрямо набычился тот.

– Да оставь ты его, Назар, – махнул рукой Прохор. – Чего насел. Не хочет, и нечего заставлять. Чем через силу, лучше уж с Дунькой Кулаковой. Айда по пивку, а то за полгода уже забыл, какое оно на вкус, – подтолкнув Николая в спину, подытожил он.

Назар многозначительно глянул на кореша. Но тот сделал успокаивающий жест, мол, спокойно, всё сделаем в лучшем виде. И ведь сделают. Прохор поднаторел разводить Малого на слабо и вовлекать его в сомнительные предприятия. Оттого Николай систематически залетал с ними за компанию в наряды на работы.

Всё же прав был батя, когда говорил, что из врагов порой получаются настоящие друзья. Вот и эта троица яркое тому подтверждение. У меня с ними знакомство состоялось тоже не лучшим образом, и хотя друзьями нас не назвать, мы стали добрыми товарищами. Тот же Малахов вроде и пыжится, но от былой остроты не осталось и следа, только здоровое соперничество. Кто бы мог подумать.

– Клим!

Ага. Помяни его, он и появится.

– Чего тебе? – обернулся я к Андрею.

– Слышал, тебе увольнительную в Николаевск одобрили.

– Так и есть.

– Поехали вместе?

– Не надоела тебе ещё моя морда?

– Да ладно, чего ты так-то самокритично. Морда как морда, даже кирпича не просит.

– Ну, спасибо тебе, добрый человек.

– Всегда пожалуйста. В аэропорт или каршеринг?

– Каршеринг звучит заманчиво, – кивнул я.

Необходимые навыки на управление флаером в нас уже загрузили. Мало того, мы получили практический минимум в вирт-капсулах и на полковом полигоне. Так что имели лицензии на управление лёгким флаером, пусть и с ограничениями.

– Но поведу я, – тут же выдал Малахов.

– Туда. Обратно уже я, – уточнил я.

– Замётано.

Аренда флаера с правом передвижения по планете удовольствие не из дешёвых, но деньги у нас есть. Мы ведь получали жалованье, пусть у кадетов оно поменьше, чем у полноценных рядовых, и надбавок у нас нет, но выходило не так чтобы и мало, а тратить особо некуда.

Андрей сделал останавливающий жест и, судя по расфокусировавшему взгляду, вызвал интерфейс нейросети. Со временем мы привыкнем и будем использовать его походя, но пока только учились использовать новый девайс.

– М-да. Придётся обождать полчаса. Не мы одни такие умные, все ближайшие прокатные стоянки уже опустели, – наконец сообщил Малахов.

– Да ладно, что нам какие-то полчаса, – отмахнулся я, направляясь к КПП. – Слушай, а всё же, может, расскажешь, за каким ты попёрся на флот? Ты же всегда об универе говорил.

– Любопытство съедает? – поёжившись под резким порывом холодного ветра, хмыкнул он.

– Ещё как, – подтвердил я.

– Пообещай, что это строго между нами.

– Как скажешь.

– Твоя правда, я всегда хотел в универ, получить по окончании у отца от щедрот его свою долю наследства и начать какое-нибудь дело. Но перед выпускными экзаменами отец позвал к себе в кабинет на совет со старшими братьями и предложил пойти в политику. Братья поначалу поддержат, а там, глядишь, у меня получится сделать карьеру.

С возможностями семьи Малаховых идея выглядит вполне здраво. Но политик, не служивший в армии, это нонсенс. Теперь понятно, отчего Андрей так резко изменился. Впрочем, не так уж он и поменялся. В классе Дрон всегда пользовался авторитетом, а в школе достаточно популярен. Это со мной у него нашла коса на камень, не сошлись мы ввиду моей независимости. Так что мнение моё сугубо субъективное.

– А почему не военное училище? Там и образование, и служба. Опять же, офицер не рядовой, – не удержался я от вопроса.

– Вот именно, что не рядовой. Три года в училище и после ещё минимум два полноценных контракта. Иначе нечего и думать о политической карьере. А так один контракт, после чего универ, обучение в котором не мешает общественной деятельности, и к его окончанию я сумею встроиться в обойму какой-нибудь партии. Пусть и мелкой сошкой. Экономия восемь лет. Улавливаешь?

– Даже не представляю, сколько тебе ещё предстоит, – покачал я головой.

– Вообще-то, не так чтобы и трудно. Достаточно взять себе за правило помогать или поддерживать тех, кому трудно, через не хочу и не могу. Когда не о себе заботишься, а о других, тогда оно как-то проще выходит.

– Почему тогда отказался от звания кадет-ефрейтора, а после ещё и кадет младшего сержанта?

– Смеёшься? Да если бы меня драли за косяки других, то хрен бы я сдержался.

– Согласен, для тебя это уже было бы слишком.

К КПП то и дело подлетали флаеры такси или каршеринговые. Пассажиры и арендаторы спешно размещались в салонах и отваливали в сторону города. Вскоре подлетел и наш, мягко опустившийся перед нами и призывно открывший двери. Мы устроились в кабине, и занявший место водителя Андрей уверенно подал энергию на антигравы, которые с тихим гудением мягко подняли машину в воздух.

Ограниченная лицензия не позволяла Малахову занять верхний эшелон, как и резко разгоняться. Так что всё у нас было средненько, плавно и мягко. Как и скорость составила всего-то четыре сотни километров в час. Маловато, и полёт до Николаевска займёт добрых три часа. Но, с другой стороны, это где-то и хорошо, ведь какая-никакая, а практика, и в личном кабинете приложения отобразится соответствующее время управления.

Глава 7

Первый шаг к цели

Время в пути тянулось как патока. Андрюхе-то хорошо, наш воздушный коридор не изобиловал транспортом. С одной стороны, в империи шесть миллиардов подданных. С другой, они разбросаны по пяти звёздным системам, и в столичной Альсафари проживают не более полутора. Из которых на планете земного типа Перун только один миллиард. Так что места предостаточно и девственных мест хватает. Ну и транспортные потоки не такие уж оживлённые.

Поэтому на пустых участках нашего коридора Малахов выписывал порой пируэты, проходившие по грани ограничений. Лично я смотрел на это как на ненужное ребячество, потому что вполне возможно попасть под административный штраф, а то и вовсе лишиться лицензии на управление лёгкими флаерами. Впрочем, отчего бы и не погонять кровь по жилам. Даже если дойдёт до временного лишения лицензии, в ближайшие полгода увольнения нам точно не грозят.

– Не боишься подпортить себе репутацию? Вдруг лет эдак через тридцать тебе припомнят, как ты безрассудно нарушал правила полётов, – заметил я.

– Брось. Наличие подобных мелких нарушений только добавит мне живости, не то получусь каким-то рафинированным, а таким люди как раз не доверяют.

– Я гляжу, тебя конкретно подготовили к будущей карьере.

– Будешь смеяться, но за полгода я со своими дай бог, если раз пять поговорил по коммуникатору. Зато с пиар-консультантом и психологом, которых отец нашёл лично за неслабый гонорар, общаюсь регулярно. В особенности с последним.

– Серьёзно тебя взяли в оборот.

– Есть такое дело. Я, кстати, не хотел ехать домой, думал попить с парнями пивка и сходить по девочкам, но отец настоял, чтобы я приехал. И проведу я увольнительную в разгонной капсуле, закачивая в свою башку различные навыки. Много, конечно, в меня не запихают, но какие-то базовые основы вполне себе успеют. А если отец ещё и на бусты разорится…

– Всё так серьёзно? – удивился я.

– Уж поверь. Под меня специалист уже расписал программу обучения. Девиз моего отца – молодость это средство, чтобы обеспечить себе старость и поддержку роду.

– И что? Отдохнуть и развеяться вообще без вариантов?

– Ну почему же. Что-то мне перепадёт, не враг же он мне. Но львиная доля времени точно уйдёт на капсулу.

– Везёт, – многозначительно хмыкнул я.

– Да ла-адно. Меня хоть за шиворот в это толкают, пусть и на пользу мне. А ты сам полезешь, ещё и приплатишь в обучающем центре за аренду капсулы.

– Ну, у меня на несколько часов в капсуле кредитов не хватит, так что времени на отдых будет в разы больше, чем у тебя.

– Это точно, – вздохнул он.

Потом подмигнул и заложил очередной вираж, отчего у меня под вздохом образовалась лёгкость, а затем навалилась незначительная тяжесть, как на аттракционе. Хотя нет, всё же слабее. Похоже, Андрей не хотел лишаться лицензии прямо сейчас с передачей управления автопилоту.

Уже на подлёте к столице движение стало оживлённым, и от пилота потребовалось куда больше усилий. Впрочем, ошибиться было достаточно трудно, а уж довести до столкновения практически нереально. Искины флаеров строго следили за соблюдением мер безопасности.

Конечно, ограничения можно обойти, чем занимаются некоторые хакеры-программисты, но это уголовное преступление, и подобная услуга дорогое удовольствие. Зато езда на транспорте с апгрейдом уже подпадает под административную ответственность. Разумеется, если не будет доказана причастность пилота к преступлению, что весьма проблематично. Штрафы за лихачество серьёзные, но те, кто может себе позволить оплатить подобную услугу, уж как-нибудь разберутся с подобной неприятностью.

– Ну что, послезавтра заеду в четыре утра, – произнёс Андрей, опуская флаер на лужайку перед нашей небольшой гостиницей.

– Не вопрос, буду ждать в четыре.

– Договорились, – пожал он мне руку.

Я вышел из флаера и направился к дому, одетый в парадный бушлат с погонами кадета-ефрейтора. Отец появился в дверном проёме и смотрел на меня с нескрываемой гордостью. Я, разумеется, поддерживал с ним связь, у нас ведь было свободное время, пусть и немного, когда нам раздавали наши коммуникаторы. Так что он был в курсе моих успехов.

– Привет, батя, – протянул я ему руку.

– Ну, здравствуй, сынок, – сграбастал он меня в крепкие объятия.

Потом отстранил, сжав плечи, и я увидел то, чего никак не ожидал он него. По щекам пролегли две дорожки слёз. Признаться, и у меня запершило в горле. Я предпочёл сделать вид, что ничего не заметил и, обойдя его, вошёл в дом. Не родной? Лишивший меня возможностей? Да идёт всё лесом и ещё дальше! Нет у меня никого роднее, и я за него любому глотку порву!

Что-то я как-то распалился, сердце бьётся быстрее, кулаки непроизвольно сжались, в горле уже не першит, а стоит ком, и чую, если заговорю, то могу и петуха выдать. Поэтому прошёл через гостиную и направился прямиком в свою комнату.

Пока переодевался, успокоился и взял себя в руки. Ком исчез довольно быстро, и теперь можно спокойно общаться. Отчего-то подумалось, что батя может расстроиться и неправильно понять моё поспешное бегство.

– Ну ты как тут, батя? – присаживаясь на диван, спросил я.

Одновременно окинул гостиную взглядом, всё точно так же, как и полгода назад. Впрочем, как и пять, и даже десять лет тому. Батя не любил перемены и со старыми вещами расставался с неохотой.

– Нормально всё, сынок. Живу, небо копчу да от тебя весточки жду.

– Извини. Могу, конечно, сказать, что коммуникаторы нам выдают не так часто, н-но… – Я запнулся, не зная, что сказать.

– Нормально, сын. Сам воспитывал тебя без соплей, так чего теперь-то удивляться нечастым звонкам. Это мне уже хочется внимания. Старею, наверное.

– Батя, ты не подумай, я очень рад встрече. Просто…

– Да понимаю я всё, сын, – тепло улыбнулся он.

– Нет, не понимаешь. И я вижу, что тебе обидно. Просто… В общем, ком в горле встал, и я чуть слезу не пустил, поэтому и сбежал, – разом выдохнул я, вновь чувствуя, как начинает першить в горле, а лицо заливает краска смущения.

– И правильно сделал. Никогда не показывай свою слабость. Старикам можно, а тебе пока рано, – облегчённо выдал отец, хлопнув меня по плечу.

– Батя, я чего спросить-то хотел. А почему ты так и не женился и не завёл своих детей? – решил я сменить тему.

– Ты меня из дерьма вырвал, я тебе жизнь спас. Третий и последующие лишние, это только между нами.

– И не жалко было платить налог за недостающих двоих детей? – хмыкнул я.

– Жалко, конечно. Сам посчитай, сколько я в казну отвалил за годы, что на гражданке. И ещё отвалю, пока в пенсионный возраст не взойду, – нарочито горестно покачал он головой.

Демографическая политика Российской империи нацелена на рост рождаемости. Все бездетные, достигшие двадцати трёх лет, начинали платить дополнительный налог в шесть процентов. С рождением первенца он уменьшался до четырёх, со вторым ребёнком до двух, с третьим выходил на ноль. За каждого последующего начинались послабления по одному проценту. А также вводились льготы для матерей. Ну и всячески пропагандировался институт семьи.

– В дороге хоть останавливались пообедать? – поинтересовался отец.

– Не. Прямиком с плаца и без остановки.

– Ясно. А чего форму-то сразу сбросил?

– Да сколько в ней можно ходить-то. Опять же, в город собираюсь, не в парадке же щеголять.

– Ясно. Похоже, сильно я обижен на службу и перестарался с цинизмом в отношении флота. А форма тебе идёт, – как мне показалось, с лёгким сожалением произнёс он. После чего хлопнул себя по коленям и поднялся. – Ладно, пошли есть.

– Ты пока накрывай, а я сейчас, батя, – произнёс я и направился в свою комнату.

Успею ещё в гражданке походить. А сейчас мне хотелось сделать для него приятное. Видел ведь, как его глаза загорелись. Да и в голосе слышалась гордость, когда я уже после первого месяца сообщил ему о получении временного ефрейторского звания.

– О как! – встретил он меня с наигранным восхищением.

Вот только поди ещё разбери, сколько там наигранного, а сколько искреннего. Как он ни старался свести всё к веселью, я заметил, что он смерил меня с ног до головы и с трудом скрывает удовольствие.

– Какие планы? – указывая мне на стул, поинтересовался он.

– Собираюсь в обучающий центр, – присаживаясь к столу, произнёс я.

– Так там время резервировать за несколько дней нужно.

– Я и зарезервировал капсулу, как только узнал, что мне одобрили увольнительную.

– Ясно. И что будешь изучать?

– Ну, с кадетского жалованья я сумел скопить лишь девяносто тысяч кредитов. Поэтому только навык «Торговля» до второго уровня и получится.

– Не понял. Ты что? Вообще никуда не тратишь жалованье?

– Да куда мне его тратить-то. Учебка же. Это у нас первое и последнее увольнение. Уже через несколько дней отправляемся в учебный межсистемный поход.

– А, ну да. Шлюхи и кабаки это уже после.

– Батя! – хохотнул я.

– Чего? Ты уже взрослый, вон убивать учишься, так что нормально. Да и девок уже давно распробовал, уж я-то знаю.

– Откуда? – удивился я.

– Не то чтобы кого именно ты приходовал, но что по девкам шастал и честных не портил, в курсе. Ладно. Не о том сейчас речь. Тебе «Торговля-то» зачем?

– По-хорошему нужны ещё «Маркетинг», «Брокерское дело» и «Бухгалтерский учёт». Но для последнего «Торговлю» нужно поднять вообще на третий уровень.

– И зачем тебе это?

– Ну, на службе тратиться мне особо будет некуда, поэтому основное своё жалованье хочу пустить в оборот, играя на бирже. А для этого мне нужно получить лицензию брокера с правом проведения единовременных операций до одного миллиона кредитов.

– Значит, не отказался от своей затеи.

– Нет, батя.

– Сынок, думаешь ты первый, кто решил, что ему море по колено, горы по плечо и сам чёрт не брат? Знаешь, сколько народу впустую слили уйму сил и денег? В молодости все думают, что они самые умные, а до них были одни неудачники. Но статистика против таких умозаключений.

– Риск, конечно, есть. Но не рискуя, мне свой корабль не купить и к пенсионному возрасту.

– Это да. Сидя на пятой точке, как я, успеха не добьёшься, – кивнув, согласился он.

В голове раздался сигнал о входящем сообщении, и я машинально проверил, кто это сподобился. Как оказалось, банк. С чего бы это? Открыл и с удивлением обнаружил, что это уведомление о зачислении на мой счёт двухсот тысяч кредитов. Отправитель…

– Батя, ты чего?

– Если нужно ещё, скажи. Батя у тебя, конечно, не такой состоятельный и не может дать того толчка, что и князь, и это все мои сбережения, но у меня хорошая кредитная история, и полагаю, миллиона полтора я осилю.

– Да я и сам справлюсь.

– Не сомневаюсь. Но это тебе сэкономит несколько месяцев.

– Ты же не веришь?

– В успех? Не верю. Но если ты уверен и хочешь это сделать, мешать и хватать тебя за задницу не стану. Помогу, чем смогу.

– Спасибо, батя. Мне это и впрямь поможет, – искренне поблагодарил я.

Вообще-то, нет. Я ведь отправляюсь в космос, и так как остаюсь кадетом, не буду иметь свободного доступа к сети. А значит, и реагировать своевременно на колебания рынка не смогу. В подобной ситуации глупо делать финансовые вложения. Изучить навык я собирался, только чтобы не иметь денег на счету. А то мало ли что может взбрести мне в голову. Но и обижать отца отказом тоже не мог.

– Значит, прямо сейчас оформлю кредит, – взбодрился он.

– Погоди, батя. Не нужно. После изучения навыков у меня останется ещё где-то пятьдесят тысяч. Как раз, сама лицензия двадцать и минимум для входа на биржу тридцать. Вполне достаточно, чтобы поднабраться опыта. Изученные навыки ведь не гарантируют успеха, нужно узнать кухню изнутри, играя по маленькой.

– Хм. Согласен. Но обещай…

– Слово даю, когда пойму, что готов вкладываться серьёзно, я тебе сообщу.

– Хорошо. Ешь давай, я специально для тебя гуся запекал.

– Ага. Спасибо, – набросился я на птицу, фаршированную яблоками…

Все необходимые навыки можно приобрести в обучающем центре. И надо сказать, что обходилось это достаточно дорого. Обучаясь в университете или институте, получаешь всё то же самое с куда меньшими затратами, а если хватит мозгов для поступления на бюджет, так и вовсе бесплатно плюс стипендия.

Мне повезло, что кто-то отказался от посещения центра, и я смог занять освободившееся время. В итоге вместо намеченных полутора часов я провёл в разгонной капсуле более четырёх.

– Как вы себя чувствуете? – едва крышка капсулы поднялась, а я открыл глаза, поинтересовалась служащая центра.

– Нормально. Только голова немного кружится.

– Это ваше первое погружение на четыре часа, верно?

– Так и есть. В учебке мой максимум был в полтора.

– Вполне ожидаемо. Не переживайте. Мозг также нуждается в тренировке. С каждым последующим погружением он будет адаптироваться к новому способу получения информации. Вот выпейте, пожалуйста.

Она предложила мне стакан с какой-то жидкостью неприятного мутного цвета. Я сначала понюхал содержимое. Похоже на какой-то сок и отторжения не вызывает. На вкус также ассоциации с соком, хотя определённо это было какое-то лекарство. Причём действовать начинало быстро, потому что головокружение сразу сменилось лёгкой эйфорией, которая быстро улетучилась, полностью смыв все негативные ощущения.

Я благодарно кивнул и, обув туфли, поднялся на ноги. Прислушался к себе. Всё отлично. Полон сил и готов на подвиги. Снял с плечиков китель, застегнул его на все пуговицы и, надев фуражку, покинул кабину с капсулой.

Выйдя из обучающего центра, посмотрел на склоняющуюся к закату Альсу и вздохнул полной грудью. Знаменск, где дислоцируется наш учебный полк, находится значительно севернее, и там сейчас настоящая зима. Столицу же первые переселенцы устроили на юге. Здесь температура никогда не опускалась ниже нуля, а сейчас и вовсе не меньше плюс пятнадцати. Так что я даже парадный бушлат надевать не стал.

– Клим! Неужели это ты?! – окликнул меня девичий голос.

Вот уж кого не ожидал увидеть на крыльце общественного обучающего центра. Князь Кречетов по своему положению вполне может позволить себе приобрести разгонную капсулу. Даже мысленно не могу называть его отцом. Приходится буквально насиловать себя, зато то, что передо мной сестра, принял с лёгкостью.

– Здравствуй, Настя, – поздоровался я с ней.

У неё за спиной обнаружились двое сопровождающих. Один крепыш среднего роста, второй, напротив, высокий и атлетического сложения. У обоих на среднем пальце правой руки по печатке. Что однозначно указывало на благородное происхождение. Порой родовитые дворяне, желая подчеркнуть это, изображали на них герб. Но куда чаще лишь нейтральную гравировку, иногда с небольшим камнем.

У этих молодых людей печатки были нейтральными, как, впрочем, и у самой Насти. В прошлый раз, помнится, у неё подобного украшения не было. Впрочем, она ведь тогда сбежала от телохранителей и избавилась от всего лишнего. А на тот момент её печатка наверняка была украшена княжеским гербом.

– Господа, позвольте представить, мой старинный знакомый Клим. Платон, – указала она на крепыша. – Антон, – назвала она высокого.

Представив нас таким образом, она, считай, ввела меня в круг своих друзей. Вот уж чего и даром не нужно. Обманывать себя не буду, с сестрой пообщаться хотелось, как и узнать её поближе. Недаром же издревле говорят, что кровь не водица.

Вот только драться мне не хотелось, уж больно не понравился взгляд дворянчиков. Морду я им набью, это они зря на меня косяка давят. Военную подготовку они, конечно же, проходят, и базы рукопашного боя им ставят не хуже, а то и лучше моих. Ведь дворянин это в первую очередь не привилегия, а служба. Любой благородный мужчина, не прошедший службу в вооружённых силах, обучаясь в университете, обязан посещать военную кафедру, а после выпуска отслужить три года. Вот только к вложенному в мозг не помешает ещё и практика, с чем у меня был полный порядок.

– Очень приятно, – кивнув, произнёс я, в упор не замечая враждебности друзей Насти.

Они изобразили долженствующий поклон, и мы обменялись рукопожатием. Держат морду лица перед княжной, на которую имеют виды. Ну-ну.

– Ты в увольнительной? – между тем поинтересовалась она.

– Да. Сегодня утром была присяга, с товарищем арендовали флаер и прилетели, – ответил я.

При этом лихорадочно обдумывал, как лучше поступить. Пообщаться с сестрой или свалить подобру-поздорову. Ну вот не хотелось мне пока пересекаться с биологическим отцом, продолжение же знакомства с Настей как раз приближало меня к этому.

– Так ты уже полноценный космодесантник?! – возбуждённо схватив меня за руки и подпрыгнув, произнесла она.

– Буду таковым через полгода, – растерялся я от подобного проявления эмоций.

– Кстати, а я тебе звонила, но коммуникатор был вне зоны доступа, – беря меня под руку и спускаясь по ступеням, произнесла она.

Платон и Антон вынуждены были идти следом, что им категорически не понравилось. Сомнительно, чтобы кто-то из них был её парнем, скорее уж оба из разряда соискателей. И похоже, они решили объединиться против внезапно обнаружившегося соперника.

– У нас отбирают коммуникаторы и выдают только по большим праздникам, – пояснил я.

– А почему ты ни разу мне не позвонил?

– Настя, мы ведь с тобой только раз виделись и разговаривали минут десять, не больше.

– Хочешь сказать, что я не вхожу в круг тех, с кем ты хотел бы общаться? – Настя старалась скрыть своё недовольство, вот только получалось у неё плохо.

– Хочу сказать, что свободного времени у нас бывает совсем немного, поэтому я звонил отцу и тем, кого хорошо знаю.

– И своей девушке, да?

– И ей в том числе, – с лёгкостью соврал я, а после добавил: – Вообще-то, удивительно, что ты в принципе меня запомнила.

– У меня хорошая память.

– Я ни к тому, что она у тебя плохая, а к нашему мимолётному знакомству.

– А ничего, что я тебе должна? У нас в роду принято отдавать долги.

– Ты мне ничего не должна.

– А вот это позволь решать уже мне.

– Кстати, а что ты делаешь в общественном обучающем центре? – решил я сменить тему.

– В университетский обучающий корпус не пробиться, там всё по расписанию. Надо же где-то заниматься дополнительно. Происхождение не даёт знания.

– Твой отец не может позволить себе разгонную капсулу? – не смог сдержать я своего удивления.

– Конечно же, может, но я уговорила папу и учусь инкогнито, на общих основаниях. Я даже в студенческом общежитии живу. Правда, в соседней комнате пара телохранительниц.

Она скосила взгляд, и я приметил двух девушек неподалёку. Те весело щебетали с мороженым в руках. На вид лет по девятнадцать, не больше, но скорее всего постарше и ни разу не подарок. Однако и на первый, и на второй взгляд самые обычные беззаботные девчонки, радующиеся жизни.

– Понятно, – хмыкнул я.

– Что тебе понятно? – вздёрнула она брови.

– Что княжна изволит заниматься сумасбродством, – пояснил я.

– Это не сумасбродство, – остановившись, резко ответила она.

– Потрудитесь извиниться, – тут же выдвинулся вперёд высокий Антон.

– Хочется подраться? – Я склонил голову набок.

То, что передо мной дворянин, не имеет ровным счётом никакого значения. Я космодесантник императорского флота, уже принявший присягу, и в форме, а потому имею полное право защищать даже не столько себя, сколько честь мундира. Вот бойцы княжеских и боярских дружин на это права не имеют и смогут драться, только если сам дворянин изволит сделать шаг навстречу, отказ драться с неблагородным урона его чести не несёт. Вот сойтись с офицером императорского флота я не смогу ни при каких условиях, за исключением занятий по боевой подготовке.

– Полагаете, что форма космодесантника и флотские базы рукопашного боя меня впечатлят? – ухмыльнулся он.

А ведь ещё минуту назад я не собирался драться. Но вызывающее поведение этого придурка тут же изменило мои намерения. Я сделал запрос в сеть и удовлетворённо кивнул.

– В квартале отсюда имеется торговый центр с ареной. Желаете размяться? – спросил я Антона.

– Было бы неплохо.

– Вот и замечательно.

– Антон, к чему это? Меня ничуть не задели слова Клима, – попыталась остановить нас Настя.

– Полноте, Анастасия Семёновна, это ведь не дуэль, а всего лишь дружеский поединок, – с улыбкой заверил её Антон.

Арена находилась на втором этаже и представляла собой пустующий круг, выстеленный паркетом. Говорю же, поединки в империи только приветствуются, пусть и не возведены в культ.

Вокруг играла детвора, спешили по своим делам посетители центра, и ни у кого не возникало желания вступить в его границы. Но стоило нам подойти к вешалке, и мне пристроить на ней свой китель, а моему сопернику куртку, как народ начал останавливаться и подтягиваться к бесплатному зрелищу. Вскоре арену обступила небольшая толпа.

Мы вошли в круг и, встав напротив, приветствовали друг друга поклоном, после чего начали кружить, изучая повадки противника. Много таким образом не выяснить, поэтому я провёл разведку боем, вынуждая Антона отвечать. Молниеносный обмен ударами, блоки, уклонения, нырки и разрыв контакта.

– Неплохо, – хмыкнул Антон.

В ответ я только пожал плечами. А ведь этот ухарь имеет базу куда лучше моей. Плюс решил обзавестись нанитами. Мне казалось, что состоятельные предпочитают использовать имплантаты иной направленности. Впрочем, их впоследствии и заменить можно. Вывести наниты не так уж и сложно, неделя и имплантат сам всё сделает, а там несложная операция и замена его самого на что-то более нужное. Но сейчас пора молодости, обучения в универе и возможность погонять по венам горячую кровь.

Однако меня его имплантаты не больно-то и впечатлили. Судя по всему, он тренируется не систематически, а от случая к случаю, делая ставку на сетку, имплантаты и базы. В этом я ему уступаю, зато у меня богатая практика.

Когда мы сошлись в очередной раз, то всё решил блок и какая-то пара ударов. Антон хекнул, поймав кулак в душу, и, переломившись, упал на пол. Добивать его я не стал, а лишь отошёл на пару шагов.

– Чистая победа! – объявил распорядитель, он же медик.

Сказав это, взял чемоданчик и направился к уже приходящему в себя Антону. Наскоро осмотрел, задал несколько вопросов и наконец кивнул мне, мол, соперник в порядке, и я могу быть свободен. Будь иначе, и последовало бы разбирательство относительно честности поединка. Обычно вопрос разрешается быстро, и при отсутствии умысла победитель за нанесённые увечья ответственности не несёт.

Я глянул на Платона, но тот сделал вид, что не заметил этого. Понятно, значит, драться не желаем. Вот и ладушки. Я направился к вешалке, чтобы одеться и привести себя в порядок. Народ тут же начал расходиться, обсуждая увиденное.

– Извини, Клим. Понятия не имею, что на него нашло, – подойдя, произнесла Настя.

– Тебе не за что извиняться. А за себя он ответил сам, – обуваясь, произнёс я.

– И всё же.

– Разговор ни о чём, а я уже опаздываю, – снимая с вешалки китель, произнёс я.

– На свидание? – ни с того ни с сего спросила она.

– А ты как думаешь? За полгода первая увольнительная, – не стал разубеждать её я.

Попрощался и направился в сторону эскалатора.

– Клим?! Клим! – не успел я ступить на ленту, как за спиной раздался радостный голос.

М-да. Вот и скажи, что Николаевск это столица с шестимиллионным населением. Невольно скосил взгляд на остававшуюся у арены Настю. Так и есть, она услышала окрик и смотрит в мою сторону.

– Привет, Инна, – обняв бывшую одноклассницу, я чмокнул её в щёчку.

Настя резко обернулась и быстрым шагом пошла прочь. И с чего бы нам быть такими нервными? Самолюбие взыграло? Странная всё же у меня сестрица.

– Я гляжу, карьерный рост налицо, – чуть отстранившись, Инна провела ладошками по моим погонам.

– Хочешь сказать, что ты не слышала пословицу – лучше дочь проститутку, чем сына ефрейтора?

– Хм. Звучит как план.

– Ты это о чём?

– Пока только о приглашении в бар опрокинуть по кружечке пива.

– Не возражаю, только приглашаю я.

– Принимается, – согласилась она, подхватывая меня под руку.

Глава 8

На орбиту

– Ну и как увольнительная? – уступая мне водительское место, спросил Малахов.

– Даже лучше, чем я надеялся, – забросив на заднее сиденье пакет с бутербродами и дешёвым термосом с кофе, ответил я.

– Это ты сейчас о базах или о чём-то ещё? – с хитринкой поинтересовался он, падая на пассажирское место и закрывая дверь.

– Ты о чём?

– Скорее о ком.

– Господи, столица империи, а как большая деревня, – покачал я головой, поднимая флаер в воздух.

– Увы, но ничего-то тут не поделаешь. Итак?

– Батя выделил мне двести тысяч, и я поднял базы настолько, что теперь могу получить лицензию брокера третей гильдии. Правда, толку от этого сейчас никакого.

– Ну, наличие баз на будущее в любом случае лучше их отсутствия, – философски заметил он.

– Ты чего так на меня пялишься?

– Про Инну рассказать не хочешь?

– О чём это ты?

– Да ладно, я же видел вас. Пришлось даже в другой бар идти. И смотрела она на тебя вовсе не как на одноклассника.

– Завязывай.

– Ну, не хочешь рассказывать, и не надо, – с удовлетворённым видом откинулся он на спинку кресла.

– А у тебя как? – поинтересовался я.

– Ожидаемо, – вздохнул он. – Если бы не ограничения от чрезмерных нагрузок, меня продержали бы в капсуле все время увольнения. Хорошо хоть, инструктор дал понять отцу, что использование буста в первый же месяц после установки нейросети не лучшим образом скажется на нейронных связях головного мозга. Иначе он закачивал бы в меня базы, как в компьютер.

– Мне тебя пожалеть?

– Пустое. Я ведь сам выбрал этот путь, никто меня не заставлял, – отмахнувшись, вздохнул он.