Проекция и перенос в чем разница
«Ты проецируешь!» Как распознать психологическую проекцию и что с ней делать
В повседневной жизни мы часто говорим: «Ты проецируешь на меня свои чувства!», «Поставь себя на мое место!», «Разговаривая со мной, ты имеешь в виду кого-то другого!» Иногда кажется, что собеседник не замечает вас и обращается исключительно к собственным образам и представлениям, а иногда мы и сами так себя ведем. Какими бывают проекции, почему они мешают и можно ли использовать их во благо?
клинический психолог, психотерапевт, философ, автор четырех книг и ведущая телеграм-канала «Психология и медитация. Психотерапевт Наталья Кайрос». Более подробную информацию можно найти на сайте автора.
Понятие «проекция» предложил отец психоанализа Зигмунд Фрейд. Он описал ее как защитный механизм, оберегающий «Я» от травмирующих переживаний. Травмирующие события, от которых психика стремится защититься, могут происходить как во внешнем мире, так и в нашем бессознательном.
Проекция — это перенос внутреннего состояния на других людей и ситуацию, это происходит вне нашего сознательного контроля.
Звучит неплохо! Но механизм проекции, который должен исключительно защищать нас, иногда порождает новые проблемы. Если обобщить, основная проблема проекции — отсутствие ясности. Из-за этого мы не способны адекватно оценивать себя и окружающих — а значит, всё больше запутываемся и повторяем свои ошибки раз за разом.
Как мы проецируем
Обычно выделяют три стадии проекции, которые последовательно сменяют друг друга.
Однако проекции не всегда связаны с негативными чувствами. В случае позитивной проекции мы идеализируем других людей, приписывая им качества, которые по каким-то причинам не проявляем сами. Например, дачница, которая стесняется угостить соседей клубникой — а вдруг они подумают, что она навязывает свою дружбу? — будет восхищаться волонтерами, привозящими дрова малоимущим пенсионерам.
Бывает трудно отличить проекцию от эмпатии, ведь мы можем сопереживать другим людям, разделять их чувства. Чаще всего сопереживание и проекция идут рука об руку.
Об этом хорошо знают психологи, которые постоянно имеют дело с переносами и контрпереносами. К этому вопросу мы еще вернемся.
Какими бывают проекции
1. Атрибутивная проекция
Самый распространенный вид проекции — приписывание другим людям своих чувств и намерений. При этом в основном мы проецируем теневые, тщательно скрываемые черты собственной личности, которые считаем нежелательными.
Чтобы понять, какие качества вы отвергаете в себе, задумайтесь, что вас больше всего раздражает в окружающих.
На приеме женщина 35 лет, разведенная мать двоих детей, рассказывает, что вынуждена прибегать к помощи матери, которая постоянно «учит ее жить», дает советы по воспитанию детей и вторгается в решение всех бытовых вопросов. Клиентка говорит, что стремится к установлению со своими детьми дружеских отношений, прислушиваясь к потребностям и желаниям. А вот поведение авторитарной матери мешает этому и вызывает сильнейшее раздражение.
В ходе сеанса выясняется, что на работе женщина — начальница отдела и считает своим долгом контролировать деятельность всех сотрудников. Ее профессиональные опасения основаны на страхе упустить важные детали, что может привести к финансовому ущербу.
В процессе терапии мы говорили о делегировании ответственности. «Удивительным образом» поведение матери поменялось через несколько недель. Осознав собственную потребность в контроле, клиентка признала в себе тщательно скрываемую авторитарность и сумела найти ей выражение. Женщина предложила определить дни, когда с детьми будет оставаться одна бабушка, и перестала вмешиваться в то, что происходит в это время.
В описанном случае речь шла об атрибутивной проекции: клиентка переносила собственные мотивы и чувства на мать. Распознав этот механизм, она перестала болезненно реагировать на поведение бабушки детей.
Опыт показывает, что часто в отношениях, которые клиент называет токсичными и деструктивными, он проецирует собственные теневые стороны. Признать такое положение дел в ходе терапии оказывается весьма непросто. В свою очередь, психологу приходится маневрировать на тонкой грани между ретравматизацией и способностью трезво взглянуть на отрицаемые стороны клиента.
2. Рациональная проекция
Рациональная проекция тоже очень распространена. В этом случае человек склонен видеть обстоятельства и других людей как совершенно не зависящие от него факторы. Достаточно послушать тех, кто, жалуется на «новые времена» или «потерянное поколение», перестройку, лихие 1990-е или пандемию.
В крайнем варианте этой проекции человек ощущает, что его судьба полностью зависит от обстоятельств, которые не оставляют ему выбора: одним только нам просто «не везет», а у других были «все условия».
Рациональные проекции часто становятся конвенциональными, то есть их разделяют большие группы людей. Например, огромный массив проекций можно наблюдать в горячих спорах противников и сторонников вакцинации. Представители обоих лагерей апеллируют исключительно к «объективным» данным, которые якобы игнорируют их противники — только объективность такого рода часто не выдерживает критики.
3. Аутистическая проекция
Аутистическую проекцию бывает довольно сложно распознать. Это восприятие других людей и внешних обстоятельств исключительно из собственных чувств и желаний. Как правило, мир воспринимается как несправедливый и агрессивный.
Такая проекция характерна для людей с нарциссическими чертами. Однако так или иначе большинство из нас время от времени склонны к таким проявлениям.
«Никому нет до меня дела. От меня все только что-то хотят: муж, дети, даже мамочки из родительского комитета. Чувствую себя дойной коровой. Как будто я всем всё должна. Если время от времени не буду устраивать скандалы, меня сожрут окончательно».
За альтруизмом и образом жертвы обстоятельств и хищного окружения женщины проглядывает стремление доказать свою значимость. Выйти из пресловутого треугольника Карпмана с жертвой, спасителем и преследователем в этом случае оказывается весьма непросто. Проективный материал словно непрестанно дробится.
В описанном случае клиентке было сложно осознать свои проекции. Позже выяснилось, что они были психологической защитой, связанной с проявлением весомой вторичной выгоды, отказаться от которой женщина не пожелала. Дело в том, что после рождения второго ребенка ей пришлось отказаться от выгодного карьерного предложения и представление о собственной ценности стало связываться исключительно с вопросами семьи. Поэтому, чтобы поддерживать ощущение своей значимости, клиентка выбрала позицию жертвы, время от времени заявляющей о себе проявлением агрессии.
4. Комплементарная проекция
Комплементарная проекция — это приписывание другим людям черт, свойственных нам самим. Мы уже немного затронули эту тему, когда речь шла об эмпатических переживаниях.
Принято считать, что мы «притягиваем» в свою жизнь похожих на нас людей. Они и правда могут обладать качествами, сходными с нашими. Но в то же время нередко мы просто приписываем им свойства, которыми обладаем сами.
Человек, попавший в группу по творческому саморазвитию, будет склонен обнаруживать у других участников креативные черты, присущие ему самому, — при этом сам он о своих способностях может не подозревать или только смутно догадываться об их существовании.
Комплементарная проекция, пожалуй, самый неустойчивый из всех видов проекции. Именно с ее динамикой связаны разочарования, обесценивание отношений, переосмысление своего опыта. С другой стороны, комплементарная проекция — важный элемент едва ли не любого обучения, ведь так человек может сопоставить себя с другими и развиваться в соревновании с ними.
Как распознать проявления проекции
Проекция в психотерапии
Многие смотрели фильмы и читали книги о сложных отношениях между клиентом и психотерапевтом: неудержимая страсть между ними — излюбленный прием сценаристов.
В процессе психотерапии механизм проекции обретает некоторые особенности. Нередко (но не всегда!) проекция принимает форму терапевтического переноса — это такая ситуация, когда клиент переносит свою любовь или любые другие чувства на специалиста. А контрперенос — это то же самое, но со стороны терапевта, когда он испытывает некие чувства к клиенту.
Если контролировать эти явления и использовать их в терапевтических целях, они вполне считаются нормальными и зачастую приводят к глубоким инсайтам клиента. Но если оставить перенос без осознанного внимания, он приведет к большим потрясениям и ретравматизации человека.
Опытный специалист может распознать перенос и сделать его частью терапевтического процесса, не травмируя клиента. Часто людям довольно трудно признаться в чувствах к терапевту и, столкнувшись с этим, они прекращают терапию. Однако если помогающему специалисту всё же удается распознать проекцию, то терапевтический процесс обретает особую силу.
В любом случае о терапевтических проекциях стоит помнить и, обнаружив сложные чувства по отношению к своему терапевту, непременно обсудить их. Опытный специалист отнесется к этому с пониманием.
А вот осуждение или иные реакции с его стороны могут быть сигналом, что вам пора расстаться.
Проекция с точки зрения юнгианского анализа
Юнгианское направление в психотерапии делает особый акцент на обнаружении и возвращении проекции. Одна из ключевых идей — представление о том, что энергия, вложенная в проекцию, становится как бы отрезанной от человека, и это вызывает дезинтеграцию личности.
Карл Густав Юнг считал большой проблемой слияние бессознательного человека с внешним миром в процессе проецирования. Тогда человеку становится сложно выделить себя из потока событий. Нередко за этим следуют тревожные сигналы, свидетельствующие о нарушении его адаптации к миру.
Как с этим работают юнгианские аналитики? Они направляют внимание клиента так, чтобы он смог признать ментальный образ внутренним явлением, а не внешним — тогда ценность или энергия, вложенная в образ, может вернуться к человеку.
Важно понимать, что существует большая разница между проекцией и ошибкой. Вот как об этом пишет юнгианский аналитик Мария фон Франц:
«Разница между проекцией и обычной ошибкой в том, что ошибка может быть легко исправлена через получение верной информации и впоследствии растворится, подобно утреннему туману в первых лучах солнца».
Как показывает опыт, избавление от проекций — процесс куда более сложный, чем коррекция ошибочных суждений.
Проективные методы в психодиагностике
В психодиагностике проективные методики занимают важное место. Их используют в ходе патопсихологического эксперимента и на их основании ставят диагноз.
Работа с проективными методиками сложна, а обучение занимает немало времени. Неграмотный специалист и самостоятельная интерпретация могут принести гораздо больше вреда, чем пользы. Мне часто приходится слышать примеры ошибочных интерпретаций, которые иногда вызывают улыбку, а иногда — негодование.
Человеку, предпочитающему оттенки красного, порой приписывают чрезмерную активность и демонстративность; мужчине, которые любит разводить цветы, — эротическую страсть; коллекционирующему ножи ребенку — скрытую агрессию. Парадоксально, но подобные интерпретации часто сами являются плодами проекции специалистов.
Умелое использование проективных методик открывает действительно впечатляющие перспективы. Статистические и количественные методы, стандартные тесты чаще всего неспособны проявить то личное и сокровенное, благодаря чему становится возможным исцеление клиента. А визуальное мышление, которое активируется в ходе применения проективных методик, позволяет избежать ловушек рациональности: чрезмерное влияние «разумных рассуждений» нередко ведет к очерствлению и потере сокровенных смыслов.
Как могут помочь метафорические карты
Метафорические ассоциативные карты (МАК) за два десятилетия стали очень популярны. Психологи самых разных направлений успешно используют их для диагностики и коррекции.
Существуют сотни колод метафорических карт: оракулы, ассоциативные карты, Таро, используемое в психологическом ключе… Обилие методик порой вызывает замешательство. Многие колоды имеют изначальную фокусировку: например, для работы с личными границами подойдут карты «Окна и двери», любимая мною колода «Архетипы и тени» позволит поработать с межличностными проблемами, а к детским травмам удобно применить карты «Из сундука прошлого». В своей практике я часто работаю с «Оракулом Симболон» — удивительными по глубине образов картами.
В отличие от стандартных психодиагностических методик, в проективных методиках нет разделения на «правильное» и «ошибочное». Акцент делается на уникальных свойствах клиента.
При этом стимульный материал и инструкции всегда неоднозначны, что дает возможность проявиться индивидуальным чертам.
Принципы, лежащие в основании проективного подхода, были описаны Виктором Франклом в 1939 году:
Чек-лист: что стоит запомнить о проекции
Комментарии 
0
Мне нравится 
2
Начало статьи читайте здесь
Этим словом в психоанализе называется процесс, в ходе которого один человек проецирует на другого свои собственные чувства и переживания. Когда Фрейд начинал свою терапевтическую практику, он, как и его коллеги, укладывал своего пациента на кушетку и вел записи, в которых отражалось содержание беседы. Один из терапевтов сказал Фрейду: знаешь, я ужасно привлекательный и сексуальный мужчина. Вчера я вел прием, а после сеанса моя пациентка неожиданно бросилась мне на шею.
Фрейд задумался над этим эпизодом, и у него мелькнула догадка: когда пациентка лежит на кушетке, голос аналитика она воспринимает как бы со стороны. В ходе разговора воскрешаются давние впечатления, восстанавливаются детские эмоциональные переживания. Голос, льющийся от изголовья, рождает образ отца, с которым неожиданно и проигрывается партитура давно забытых отношений. Чувства, которые вдруг возникают в ходе сеанса, относятся вовсе не к аналитику. Они перенесены с отца на терапевта.
После первой беседы с пациентом я обычно прошу его (или ее) записать дома впечатления от беседы. Мне интересно, куда поведет собеседницу (или собеседника) его бессознательное. Беседа наверняка вызвала смятение чувств: ведь мы говорили о душевной боли.
Дома он (или она) присели за стол, чтобы сделать записи. При этом думалось одно, а написалось вдруг другое. Стоит только навалиться грудью на стол, как из глубин подсознания поднимается нечто.
Вот одна женщина пишет: «Павел Семенович мне понравился. Мне даже показалось, что он похож на Пастернака, у него большие синие глаза». Простите меня за интимную подробность, читатель. Глаза у меня не синие, а карие. И на Пастернака я вовсе не похож. Что за блажь? Кто понравился моей пациентке — я, черт возьми, или кто-то другой? Сомнений нет. Она сама создала этот условный образ, можно сказать, спроектировала его.
Проекция (букв.: бросание от себя) — психологический механизм, благодаря которому собственное содержание бессознательного приписывается другому лицу.
Мы склонны считать, что мир таков, каким мы его видим, что и люди таковы, какими мы их себе воображаем. Собственные мысли, чувства, переживания люди переносят на других людей. Проекцию в этом случае можно рассматривать как переложение субъективного внутреннего содержания на внешний объект. Этот процесс имеет бессознательный характер. Он обнаруживает себя как спонтанный, а не волевой акт.
Одна студентка рассказывает мне на индивидуальном сеансе психоанализа: когда вы начали читать нам лекции, вы мне очень понравились как мужчина. Мне даже показалось, что и я вам приглянулась. Но потом вы мне разонравились, потому что много говорите о сексе.
Нетрудно догадаться, что студентка демонстрирует проективный механизм. Ее рассказ имеет ко мне косвенное отношение. Я вовсе не заприметил ее в студенческой аудитории. Да и о сексе я не рассказывал параноически много. Просто я читал лекцию о Фрейде. Тут уж, как говорится, ни убавить, ни прибавить. Можно предположить, что в основе ее проективных фантазий лежат собственные сексуальные проблемы. Они и перенесены на меня. Оказалось, что это я сексуально озабоченный маньяк. Не будь этого, возможно между нами возникло бы долгое и прочное нежное чувство.
А вот отрывок из дневника другой женщины. Она пересказывает свой сон: «Я гуляю с вами по Парижу. Вы, Павел Семенович, молодой, высокий и красивый. Меня радует все, что я вижу вокруг. Вы меня держите за руку и я чувствую какую-то нежность и к вам, и ко всему, что меня окружает Неожиданно вы предлагаете мне зайти в больницу, где лежит ваша дочь. Я не задаю вам вопросов, хотя и не могу понять, откуда у вас появилась дочка? Мы заходим на красивую зеленую территорию больницы. Потом мы идем по узкому длинному и темному коридору. У меня появляется ощущение, что я здесь уже была и мне все знакомо. Мы заходим в палату, и я вдруг вижу маленькую девочку на подоконнике, которая смотрит в окно и буквально обливается слезами, но делает она это тихо, почти беззвучно, будто хочет скрыть это от всех. Вы подходите к окну и берете ее на руки, а я в этот момент смотрю в окно, куда смотрела девочка, и вижу свою маму, молодую, она уходит за пределы больни¬цы. У меня защемило сердце, в этот миг я отворачиваюсь и вижу, что стою одна в высоком зале огромных размеров. Когда я проснулась, то у меня было неприятное ощущение от сна. И я вспомнила, что такой эпизод действительно со мной был, и даже почему-то мне вспомнились слова врача, который сказал мне, что если я буду плакать, то маму ко мне больше не пустят. Это воспоминание на меня сильно подействовало, и мне захотелось плакать, так мне стало жалко себя».
Ну, так кто тут «молодой и красивый»? Ясное дело не я, молод я, разумеется, был, относительно красивым, возможно, тоже, но вот высоким не был точно. Да это и не обо мне. «Моя» дочка — это сама пациентка. Она ведь вспомнила, как она лежала в больнице и тоскливо смотрела в окно. А тот, о ком пишет моя чаровница, это проективный образ ее собственного отца. Обидно, конечно, не побывать в Париже с молодой и красивой женщиной, но что поделаешь?
Механизм проекции показывает, как раздражение или аффект, переживаемый кем-то, может получить ложную направленность. Вспомним А.С. Грибоедова: «Ах, этот человек всегда причиной мне ужасного расстройства!» Но действительно ли «этот» субъект служит источником тех или иных болезненных чувств? Или в силу различных психологических закономерностей в качестве виновника оказывается совсем другое лицо или обстоятельство?
Вот что пишет одна их моих студенток: ‘Теперь я понимаю, почему некоторые мои однокурсники испытывают к вам смутно отрицательные чувства. » Прямо в точку! Когда я начинаю работать с пациентом, я предупреждаю его, что наши отношения будут драматургически обостренными и различными: может возникнуть неприязнь, конфликт, отчуждение. Ведь в процессе работы я беру на себя множество проекций. Строго говоря, эти чувства не имеют отношения ко мне лично. Работает безотказный механизм проекции. Меня воспринимают как отца и излагают мне детские обиды. Я могу оказаться в роли «отвергнутого любовника» или сладкой персонификацией первой любви.
Допустим, сам я жаден, но я приписываю это качество своему деловому партнеру. Предположим, я завистлив, но это свойство вижу во всех, кроме самого себя. Наконец я захвачен сексуальным инстинктом, но постоянно твержу, что молодежь стала совсем безнравственной. Разумеется, проекция бывает не только отрицательной. Вытеснив в себе мужество, я склонен воспринимать других людей как отчаянных храбрецов.
Перечитаем Н.В. Гоголя. Герой пьесы «Женитьба» страшно боится вступить в брак. Вот он расспрашивает своего слугу: «Был ли ты у портного. А не спрашивал ли портной, зачем барину новый кафтан? Не говорил ли он, не собирается ли, мол, барин жениться? Был ли ты у сапожника? Не спрашивал ли он, зачем барину вакса для сапог — не собирается ли барин жениться?» Сам барин решился на мужественный поступок, но он собственные чувства «передает» и портному, и сапожнику, которым, поди, нет никакого дела, женится барин или нет.
Проецировать можно не только отдельное качество личности. Не исключена проекция конкретного образа. Допустим, в вашем сознании сложился стереотип «идеальной жены» или «идеального мужа», «послушного ребенка» или «закадычного друга». И вот эти идеализированные образцы вы проецируете на тех, кто вам встретился на жизненном пути. Понятное дело, здесь возможно разочарование. Фрейд рассматривал механизм переноса как феномен, присущий всем человеческим отношениям. Он действует безостановочно и неукоснительно, причем люди часто об этом не догадываются. Цель анализа заключается в том, чтобы показать пациенту действие этого механизма, помочь ему разобраться в своих связях с «ближними» и «дальними». Проекция, как правило, проистекает из эротических источников. Пациент склонен перенести на личность терапевта свои эмоциональные переживания, которые сложились у него с родителями, наставниками, любимыми, друзьями, коллегами.
Любое идеологически ангажированное искусство стремится персонифицировать «благородную» или, наоборот, «пагубную» силу. Советская культура воспитывала молодежь в духе революционных идеалов. Идеальные качества проецировались на героев истории. Так возникал перенос благородных и возвышенных чувств — самоотверженности, любви, подвижничества и самоотречения.
В нацистской Германии было немало причин для общественного неудовольствия. Гитлер персонифицировал зло, он назвал виновниками всех болезненных процессов, происходящих в стране, евреев и коммунистов. Анализ его политических речей показывает, что, назвав однажды своих антиподов, он обычно говорил о них, прибегая к местоимению «они». «Они — вы знаете о ком я говорю» — эта излюбленная формула неизменно вызывала реакцию аудитории. «Знаем» — кричала в ответ толпа.
Американский президент Р. Рейган, искавший социальную базу для неоконсервативной программы в период первого президентского марафона, объявил носителями зла безработных. В самом деле, безработный в Америке той поры жил неплохо и вовсе не перебивался с хлеба на кока-колу. В результате в американском обществе сложился определенный социальный слой людей, которые сошли с дороги потребительской гонки. Обращаясь к избирателям, которым приходилось нести на себе бремя социальных расходов, Р. Рейган изобличал тех, кто, пользуясь общественным пирогом, не участвовал в процессе его создания.
А ведь такое поведение противно духу капиталистического общества, где ценность представляют инициативные, предприимчивые. Телевидение США мгновенно подхватило эту установку политического лидера. В спектаклях появились персонажи безработных, воплощающих в себе все пороки бездельников. Обозревая телевизионную продукцию тех лет, американские социологи подчеркивали: Америка не может обеспечить былую динамичность развития из-за безработных. Так работал механизм проекции. Политическому деятелю удалось переключить психическую энергию и пустить ее по ложному руслу. Режим объявил войну социальной сфере. Начался курс, который получил название «неоконсерватизм». Имелось в виду возрождение ценностей раннего капитализма — инициативности, предприимчивости, высокой ответственности.
А вот еще один пример из американской действительности. В Америке получила распространение расистская пропаганда. Некоторые политики утверждали, что США — страна предельного динамизма. Однако в ней живут негры, пуэрториканцы, которые олицетворяют собой отсталость, нежелание приспособиться к темпу перемен. Так общественное негодование было перенесено на определенные слои населения, якобы ответственные за то, что в Америке возникли конкретные трудности.
С началом перестройки в нашей стране тоже чрезвычайно активизировались поиски «виновных» в серьезных трудностях ее развития. Одни в числе таковых называли диссидентов, другие — коммунистов (большевиков), третьи — империалистов и т.д. Первые годы реформ породили новых «злодеев»: у одних ими оказались «красно-коричневые», у других — «демократы», у третьих — «национал-фашисты». Позже, уже в наши дни, родились дополнительные персонажи — «олигархи», «террористы», «лица кавказской национальности».
Как видим, проекция может быть и общей причиной враждебности, и единственным источником жизненной энергии.
Мы уже обратили внимание на тот факт, что механизм переноса рождает конкретный человеческий образ. Действительно, психическая энергия «лепит» определенную персонификацию. Провес отождествления одного человека с другим Фрейд назвал идентификацией. У каждого из нас есть представление об идеальном человеке. Оно рождается в результате эмоциональной привязанности к другому лицу. Рождается желание походить на избранника, боготворить его.
Вот строчки из дневника: «Содержание сна я абсолютно не помню, за исключением того чувства, которое испытала. Я пережила то ощущение, которое всегда было у меня, когда был жив отец. Причем это не просто любовь, а любовь, когда можно назвать другого человека самым любимым и дорогим существом. Я всегда понимала, что «испытываю слабость» к людям, которые выделяют меня с особенным вниманием, находят что-то редкое, индивидуальное. Это чувство, вероятно, от папы. Не скажу, что обделена любовью со стороны родных людей, но папа меня очень любил, мы много времени проводили вместе, я никогда об этом не забываю. «
А вот пример из терапевтической практики. Молодая семья под угрозой распада. Муж—предприниматель, закончил Институт международных отношений. Жена — дочь дипломата, выпускница того же вуза. Драма семьи, если говорить упрощенно, в том, что молодая женщина видит в качестве образца мужчины своего отца. Ей нравится его выражение лица, манера общаться, утонченная речь, походка, стиль поведения, образ жизни. Она невольно подражает отцу и. с этой позиции смотрит на мужа с явным разочарованием. Речь простая, грубая. Походка чуть в раскачку. На изысканность нет и намека.
Я пытаюсь обратить внимание молодой женщины на достоинства мужа. Да, он приехал из провинции, но он сумел, что называется, без блата поступить в элитарный вуз. Он состоялся как предприниматель, хотя, разумеется, бизнес — это не дипломатический раут. Несомненно, он общается с людьми, которые лишены изощренного вкуса, но кто может соответствовать идеальному образцу? И еще непраздный вопрос: нет ли у женщины следов обыкновенной детской идеализации своего отца? Ведь в детстве всегда кажется, что «мой отец самый сильный и умный, а мама — самая нежная и добрая». Впрочем, в подробностях рассказа моей пациентки о детстве возникают несколько сниженные представления об идеальном отце.
В классическом психоанализе идентификация — это понятие, которое выражает рождение изначальных ранних эмоциональных связей. Это относится не только к отцу или матери, но и к другим людям, которые оказываются значимыми. Моя пациентка Светлана Васильевна росла без отца. В детстве она была безумно привязана к кузену Николаю, который был старше ее на восемь лет. Личная жизнь у Николая не сложилась. Света однажды сказала ему: «Никто так сильно не любил тебя, как я». Надо ли указывать на некоторые подробности судьбы самой Светы? Она вышла замуж за человека, которого тоже зовут Николай. Он моложе ее на восемь лет. В бессознательном Светы к моменту встречи с будущим мужем жил образ юного кузена.
Идентификация — процесс противоречивый и сложный. В нем проступает двойственность чувств. Мальчик, к примеру, любит своего отца, хочет во всем походить на него. Но в глубинах его психики гнездится и враждебность к родителю. Ведь мальчик нежно относится к матери и хотел бы устранить соперника.
Однако не следует думать, будто можно отождествлять себя лишь с любимым человеком. Возможно уподобление нелюбимому созданию. Скажем, девочка абсолютно поглощена своим отцом, но она понимает, к слову, что отец любит мать, и поэтому старается походить на нее. Девочка может, скажем, даже придумать себе какой-нибудь недостаток, станет прихрамывать или кашлять. А смысл? В том, чтобы привлечь внимание отца.
Идентификация тесно связана с феноменом персонификации. Так называется процесс осмысления своего «Я» в процессе социализации, поиска образца.
В пору стремительного развития телевидения американские зрители полюбили цикл мультипликационных фильмов, главным героем которых был Микки Маус. В начале этой фантастической серии серому мышонку все время не везло. Всюду его подстерегали невероятные опасности. Но однажды, совершенно случайно, Микки отведал некоего снадобья, придающего тому, кто съест его, необыкновенную силу. С той поры все изменилось. Обретя могущество, он стал верным защитником всех гонимых и обездоленных. Разглядев с небесной высоты какое-нибудь бедствие, Микки, словно метеор, обрушивался на злодеев и спасал жертв в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях.
Разумеется, в этой серии обыгрывался нехитрый набор одинаковых ситуаций: лукавые коты, кровожадные волки получали по заслугам всякий раз, как только намеревались обидеть мышат или овец. В каждой программе действие достигало остроты за счет одного и того же приема — злоумышленники были предельно близки к цели, но вездесущий Маус. Однако, несмотря на стереотипность образов и сюжетов, зрители не могли оторваться от зрелища.
Почему зрители с такой инфантильностью (детской непосредственностью) погружаются в фантастическое действие? Отчего они столь доверчивы, так безмерно сочувствуют любимым персонажам? Чем объяснить, что картины справедливой мести, заслуженного воздаяния доставляют аудитории острое чувство возбуждения и радости? Что, вообще говоря, заставляет зрителей переживать за гонимых и злорадно торжествовать победу над наказанным притеснителем? За исследование сюжета известного мультсериала взялся психоаналитик Эрих Фромм.
Конечно, популярность серии мультфильмов, противоречивость восприятия зрелища (причудливое сплетение сочувствия и ненависти у зрителей), потребность в постоянном продолжении цикла мож¬но было бы объяснить и так: рядовой индивид, сталкиваясь с суровой действительностью и переживая психологическое напряжение, ищет в массовой культуре иллюзорное воплощение своих побуждений. Ощущая себя песчинкой, человек стремится раствориться в образе Микки, почувствовать себя, хотя бы в воображении, всесильным и удачливым. Вместе с тем он жаждет реванша, т. е. расправы над теми, кому завидует, кого считает «счастливчиком». Таким об¬разом, человек избавляется от болезненных напряжений либо путем фиктивного воплощения своих влечений (грезы), либо путем агрессивного акта (фанатизм).
Но Фромм делает следующий шаг. Он обращает внимание на всевозможные персонификации, порожденные психологическими механизмами, в частности, потребностью индивида в идентификации. Речь идет о том, что человек воспринимает мир как поток персонализированных образцов, постоянно соотносит себя с другими людьми, с их индивидуальными свойствами, обликом, характером. Индивид, собственно говоря, и формируется, отождествляя себя с конкретным образом, персонажем, реальным или выдуманным кумиром.
***
Нам трудно разобраться в клинических историях пациентов без учета глубинных закономерностей психики. В самом деле, общаясь с аналитиком, невротик развертывает целую систему защитных механизмов. Он способен сублимировать собственную психическую энергию и направить ее на неожиданный объект. Он может продемонстрировать двойственность переживаний, сложный замес любви и ненависти, страха и бесстрашия, корысти и бессребреничества, эгоизма и альтруизма. Наконец, может выясниться, что ориентиром поведения индивида является некий идеализированный образец. Но аналитик в данном случае выступает не только как просветитель, объясняющий действие психологических механизмов. Он прибегает к тонким способам разрушения той психологической защиты, которая служит покровом невротического отклонения.
Вопросы для повторения
Что такое сублимация?
Почему сублимация является защитным механизмом?
Как вы понимаете перенос?
Что является основой проективного механизма?
Как в конкретной культуре возникают благородные и пагубные образы людей?
Зачем политикам нужно знать феномен проекции?
Как Фрейд толковал механизм идентичности?
Что такое персонификация?
Отчего идентификация выражает двойственность чувств?
Каким образом Фромм объяснил популярность мультипликационных серий о Микки Маусе?
Упражнение 1. Образы аутотренинга
Упражнение 2. Защитные механизмы
Немецкий психотерапевт Н. Пезешкян записал восточную притчу: «У восточного торговца был говорящий попугай. Однажды этот попугай опрокинул бутыль с маслом, торговец страшно разгневал¬ся и ударил его палкой по голове. С тех пор попугай разучился говорить, потерял перья на голове и совсем облысел. И вот однажды к торговцу вошел лысый покупатель. Его вид привел попугая в страшное смятение. Он затрещал, захлопал крыльями и вдруг прогово¬рил: Ты тоже опрокинул бутыль с маслом и получил подзатыльник? Вот почему у тебя нет волос!»
Подумайте над тем, какой психологический механизм показан в этой восточной притче. Попробуйте разобраться, как в вашей жизни обнаруживается механизм сублимации. Например, как вы переключаетесь на отдых после напряженного труда? Не было ли в вашей жизни такого эпизода, когда любовь превратилась в неприязнь или ненависть? Проверьте себя — не пытаетесь ли вы приписать другим людям те качества или состояния, которые присущи лично вам? Ответьте на вопрос: кто является вашим кумиром? Есть ли у вас такой человек, «жизнь бы сделать с кого. «? Вспомните, ка¬кие обобщенные образы вы могли бы назвать по материалам идущих телевизионных серий: «добродетельная девушка», «благородный отец», «коварный соблазнитель», «заботливая мама», «девушка — прожигательница жизни» и т. д.
Попытайтесь в группе поговорить о том, имеют ли современные российские политики собственный имидж, обладают ли они харизмой?
Упражнение 3. Мое тело
Возьмите чистый лист бумаги и нарисуйте свое тело
ВНИМАНИЕ! Объяляется набор на авторский курс по Психоанализу ( Глубинная психология ) П.С. Гуревича.
Гуревич П.С. Российский философ, кандидат исторических наук, доктор филологических наук, доктор философских наук, профессор, академик РАЕН. Специалист по философской антропологии, современной западной философии, философии культуры, клинической психологии, психоанализу, трансперсональной психологии. Практикующий сертифицированный психоаналитик. Исследователь нетрадиционных религий и культов. Автор книг по психоанализу.
Возможность получить сертификат или государственный диплом с правом работать по специальности.