театр вахтангова мертвые души актеры
Сцена разгорожена кулисами и шпалерами. На них проецируются виды губернской архитектуры и бисерные гоголевские рукописи. Шпалеры измяты, как будто побывали где-нибудь у Плюшкина. Но выглядят и впрямь изысканно и фактурно.
Очень важны бесчисленные чемоданы, ящички и короба. Это футлярное пространство, известное фольклористам (смерть Кощея, чулан Синей Бороды, малахитовый ад Бажова). В спектакле оно восходит, конечно, к знаменитой шкатулке Чичикова. У этой шкатулки есть даже собственное потомство: гардероб чеховского Беликова, саквояж Остапа Бендера, бочкотара Василия Аксенова.
Поставил спектакль известный вахтанговец Владимир Иванов. Инсценировка написана им же в соавторстве с Андреем Тупиковым. Словесная ткань вставок и реплик в сторону («отсебячины», как говорил один знакомый охранник) ничуть не вздорит с гоголевским текстом, что уже большой комплимент. А вот насчет композиции и пропорций есть вопросы.
Но постановщики посвящают происхождению Чичикова все первое действие. Что ж, имеют право: прямые наследники его, плуты вроде Бендера и Буратино, Штирлица и Фандорина давно выдвинулись в нашей словесности на первые роли.
Подробно исследуется предыстория героя: родители, школа, начальники, ухабы карьеры. Много всего придумано: чемодан с огнем и дымом, игра с эхом и зеркалом, парад испанских баранов. Но все же заметно, что биографию Чичикова пришлось затягивать и амплифицировать, чтобы достало на целый акт. В общем, долго запрягают, чтобы затем сполна насладиться быстрой ездой.
Во втором действии начинается одиссея Чичикова. Или галопад, как обозначен жанр спектакля (буйный старинный танец, чаще говорили просто галоп). Не сказать, чтобы действие неслось в бешеном темпе, скорее, как в игре с младенцем: шагом-шагом-шагом… рысью-рысью-рысью… галоп! галоп! галоп! Однако переодеваться и перевоплощаться здесь приходится в три раза быстрее. При этом увы, утрачены большие куски смачного гоголевского текста. Но попутно создается несколько убедительных образов.
Манилов в панталонах из воздушной пены. И сам такой нежный, на чистом сливочном масле. Коробочка, которая и впрямь выскакивает из короба. Как пресловутый чертик или кукушка из часов, хотя она скорее наседка. Часы тикают тут же, для недогадливых.
Собакевич, уездный неандерталец в гулливеровых башмаках. Плюшкин, настоящий «князь Тьмы» с длинным пыльным шлейфом, в котором какой только дряни не зацепилось. «Поднимается протяжно в белом саване мертвец, кости пыльные он важно вытирает, молодец». Это из раннего Гоголя, «Ганц Кюхельгартен».
Спектакль превращается в бенефис Марии Ароновой. Нет, партнер у нее вполне достойный. Но самые смешные и пронзительные моменты сыграны ею, именно она одушевляет всю эту механическую карусель. Хотя нужно отдать должное и карусели, фирменной вахтанговской феерии.
Заканчивается спектакль знаменитым пассажем о птице-тройке, исполненным в миноре, в элегической манере. Но спектакль все-таки получился не о жизни плута, горестной или завидной. А о том, что есть на свете сила, которая перемелет и его судьбу.
И неважно, что птица-тройка везет тщедушного Чичикова (один герой у Шукшина все сокрушался по этому поводу). Инерция ее огромна, орбита вечна, пассажиры меняются. Гремит и становится ветром разорванный воздух. Постораниваются и дают дорогу другие народы и государства.
О премьере «МЁРТВЫЕ ДУШИ»
О новом спектакле Владимира Иванова «МЁРТВЫЕ ДУШИ» с Марией Ароновой и Владиславом Гандрабурой пишут очень много. Ссылки на полные тексты статей можно найти на странице спектакля: https://vakhtangov.ru/show/dead_souls/
В подборке использованы фотографии Яны Овчинниковой.
«В Вахтанговском премьера — пожалуй, самая необычная в параде юбилейных премьер, которые подготовлены к 100-летию театра.
Мария Аронова примеряет на себя образы гоголевских персонажей. А их у нее — семнадцать. Да-да, вы не ошиблись — именно семнадцать. Аронова — Чичиков, причем в разном возрасте: от Павлуши до Павла Ивановича. Она же — генерал, его дочка на выданье, Манилов, Коробочка, Дама, приятная во всех отношениях, и просто приятная, и даже (только спокойствие!) Собакевич». (Марина Райкина, МК)
«Гоголевские похождения Чичикова рассказывают два актера – мать и сын, Мария Аронова и Владислав Гандрабура. Они играют всех персонажей, по очереди перевоплощаются в главного героя. Способствуют этой феерии образов костюмы-трансформеры и маски.
Она и Он – два блистательных актера безукоризненно воплотили уникальную режиссерскую идею и подарили москвичам и гостям столицы аншлаговый спектакль на годы вперед». (Владимир Сабадаш, «Культура двух столиц»)
«Костюмы, придуманные в стилизации автора произведения — Гоголя — удивительная находка Максима Обрезкова, который в очередной раз продемонстрировал свои чувство меры и чувство такта по отношению к классике.
На наш взгляд, получившийся спектакль равен своему классическому прототипу — произведению Н.В. Гоголя «Мёртвые души». (Андрес Ландабасо Ангуло, «Э-Вести»)
«Богатейшая палитра красок голосов артистов позволяет их персонажам мгновенно стареть и молодеть, менять характер, личность, пол и амплуа. Юная сладкоголосая барышня-кокетка через секунду становится надменным чиновником с грубым, неприятным голосом, а цветущий молодой юнец обретает скрипучий тембр старухи.
Маски, перья, блестки, кружева, цветы, множественные элементы буффонады и щедрые порции беззаботного смеха роднят спектакль с легкой, стильной, изящной, остроумной комедией. Есть здесь и другая неотъемлемая часть комического — суровое, безжалостное, беспощадное обличение пороков современного автору общества, самых разных слоев населения» (Ольга Пурчинская, ArtРЕПРИЗА)
«Когда-то Аркадий Райкин показывал чудеса преображения, через секунды появлялась из-за кулис в новом образе. Сегодня за этим надо идти к вахтанговцам на Арбат. Вот уж Театр так Театр. Маски, парики, какие-то супервычурные одеяния…
Как играет Мария Аронова – словами не передашь: Манилов, Собакевич и Коробочка, которых она представляет как эльфа, гиганта и карлицу, невозможно забыть. А Селифан? Где сегодня увидишь такую игру преображения? Чудо. Но и Владислав Гандрабура под стать ей: инфернальный Плюшкин и на грани человеческого распада Ноздрев. А дуэт дам? Идите и смотрите». (Ирина Шведова, Московская правда)
В Вахтанговском сканировали лица актеров ради масок для «Мертвых душ»
На исторической сцене случился галопад
Вахтанговский театр представил «Мертвые души» Гоголя, и этот премьерный спектакль после «Принцессы Турандот» войдет в историю театра как вторая комедия масок. Правда, с существенной разницей в их количестве: в «Турандот» их всего четыре, а в «Мертвых душах» — 25. Что и говорить, символичный жест к вековому юбилею театра. Во многом показательной постановка оказалась и для его ведущей актрисы Марии Ароновой. С премьерного показа — обозреватель «МК».
Фото: Валерий Мясников
Режиссер Владимир Иванов, один из немногих, умеющих в театре ставить комедии и понимающий природу коварного жанра, назвал свое сочинение галопадом. Что означает «парный танец» — галоп, несущийся на скорости. Он-то и стал для постановщиков образом непонятно куда несущейся жизни. Естественно, российской — какой она была и при Николае Васильевиче, всесторонне и с размахом своего дарования ее отобразившем, и нынешней, для описания которой равного ему таланта пока не нашлось. Зато в Вахтанговском «Мертвые души» прочтены более чем оригинально. Авторы инсценировки — Владимир Иванов и Андрей Тупиков.
На исторической сцене буквально галопад — два актера, и к тому же связанные кровными узами, разыгрывают бессмертную поэму Гоголя. Мария Аронова и ее сын Владислав Гандрабура, внешнее сходство которых нельзя не отметить, в этом бешеном танце становятся прохвостом Чичиковым — по очереди и одновременно, а также прочими персонажами поэмы. Кстати, внешнее сходство актеров только в помощь спектаклю: в отдельных сценах оно, где и задумано, создает дополнительный эффект Зазеркалья, где вдруг проступает пугающий мистицизм писателя. Ох, лучше туда не заглядывать.
В контексте современного театра вахтанговские «Мертвые души» — праздник театра, именины актерского сердца. Ну когда бы еще Мария Аронова, признанная королева комедии и импровизации, за два с половиной часа, что идет спектакль, сыграла бы 17 ролей? А здесь пожалуйте, Мария Валерьевна, — 17 образов вам, в которые можно перевоплотиться мгновенно и даже не уходя со сцены.
Так делал великий Райкин, который за считаные секунды менял маски, представляющие различные типы советского общества, в основном его бюрократическую часть. Так делает Аронова, рискнувшая согласиться на подобную авантюру, обрекающую ее, женщину, на сравнение с великим сатириком. Авантюра, стоит признаться, удалась. Актриса жонглирует масками, техниками, жанрами, предложенными режиссером, набор солидный — от театра кукол через театр масок и гротеск к горечи драмы.
Трансформация из одного образа в другой для Ароновой как свободное плавание. Она — автор, рассказывающий, как милейший карапуз Павлуша Чичиков превратился в дельца и проходимца Павла Ивановича в первом акте. Во втором — прижимистая помещица Коробочка в виде тантамарески — пожалуйста. Сладкий мимишка Манилов в панталонах, состоящих сплошь из капроновых роз, — да извольте. И даже Собакевич, обличием похожий на Франкенштейна, — тоже она. Хотя как только этот громила на котурнах начинает говорить, все же закрадываются сомнения: а она ли это, не мужчина ли со скрипучим голосом заменяет актрису, пока та за кулисами переодевается в даму просто приятную или переводит дух от галопа? Всех запутала/обманула Аронова, показавшая высочайший класс актерского мастерства, возможно, и недосягаемый. И дыхание у нее в бешеном галопе не сбилось ни разу. Даже во втором акте, где чрезмерность масок, а хочется живого лица хоть на мгновение.
Фото: Валерий Мясников
Мария Аронова, естественно, первая скрипка в галопе с партнером-сыном, и факт родства усложняет ее положение. Опыт совместной работы с сыном у нее есть — в каскадной комедии «Мадемуазель Нитуш», поставленной тем же Владимиром Ивановым, но здесь совершенно другого рода партнерство. И надо сказать, что именно в этой работе Гандрабуру можно наконец увидеть и открыть как интересного и перспективного актера: он мягкий, легкий, ироничный. Он ловкий партнер, который умеет «ловить» коллегу и работать на него, но не обслуживать. Так что волнения Марии Валерьевны, которые понятны любому родителю, напрасны.
Оформление спектакля — отдельный разговор. Максим Обрезков, кажется, поставивший в этом сезоне рекорд по количеству спектаклей на столичной сцене (только в Вахтанговском это у него третья постановка большой формы), в «Мертвых душах» превзошел себя. Сценографическое решение продиктовано Гоголем и, скорее, судьбой его бессмертного произведения, второй том которого, как известно, он сжег. Поэтому спектакль идет на фоне двух огромных листов бумаги, находящихся в постоянном движении, — белом с убористым текстом черных чернил и черного листа сожженного второго тома «Мертвых душ» с белыми буквами, летящими по черному полю. К тому же бумаге, обработанной по определенной технологии, придан эффект измятости: Гоголь писал, недовольный, комкал, бросал, вновь принимался описывать свою Русь, которая, как Птица-тройка, до сих пор несется неведомо куда.
Для его «Мертвых душ» Обрезков сочинил 25 масок несколько макабрического свойства. Они выполнены из органического пластика, в основе которого (смешно сказать) — кукуруза. Но благодаря именно ей, как рассказал мне художник после спектакля, маска не прилипает к лицу, создает ощущение натурального материала и комфортна для артистов. Между прочим, сделать такую маску — целый процесс, на производство одной уходит две недели. Сначала делают 3D-сканирование лица актера, чтобы потом передать маске все анатомические его особенности. По полученным сканам отливают форму, из которой выдавливают основу и покрывают папье-маше, грунтуют и расписывают.
Максим Обрезков с 16 лет в кукольном театре и имеет большой опыт работы с масками.
— От какой традиции ты отталкивался, сочиняя маски для «Мертвых душ»?
— От итальянских масок комедии дель арте. В спектакле есть полумаски и маски целиком, к ним потом крепили детали костюма и грима. Когда на репетиции артисты надели первую маску, все, не сговариваясь, сказали: «Конечно, это же Гоцци!» Да, Гоцци, Италия, Гоголь. Гоголь очень любил Италию.
Да, Гоголь любил солнечную Италию, но переживал за Россию — «Мертвые души» свидетельство его раздумий, страданий и любви. О чем, собственно, и версия его «Мертвых душ» в театре Вахтангова, поставленного к 100-летию театра.
На поклоны к артистам присоединяются еще 22 человека, которые обслуживают спектакль и без слаженной работы которых он бы вряд ли состоялся.
«Мертвые души»: дерзкий, шикарный галопад Марии Ароновой и Владислава Гандрабуры
Новую роль Марии Ароновой мы ждали слишком долго, и очень знаково, что это своеобразное возвращение на сцену Вахтанговского ей подарил ее учитель Владимир Иванов. Это их шестая совместная работа, и надо отметить, что этот тандем великолепен.
На сцене двое – Мария Аронова и ее сын Владислав Гандрабура, не уступающий своей матери в артистизме ни на йоту. Два артиста, появляющиеся вначале на сцене в дорожных костюмах и кепи, постоянно меняя роли и маски, вдвоем рассказывают нам всю поэму Гоголя. Получается такой трибьют эстетике раннего Вахтанговского театра, где маски напоминают о великой «Принцессе Турандот», а пластика (ей мы обязаны Сергею Землянскому) просто вне комментариев.
Спектакль поставлен в жанре «галопад», которое определяется как «особая пляска, в которой кавалер с дамой, обняв друг друга, скачут оба вместе». Владимир Иванов об этой работе говорит, как о гимне актёрству, Театру в целом. И надо сказать это так. «Мёртвые души» Иванова – это торжество театра и признание ему в любви. Не зря этот спектакль появился сейчас, в юбилейный для Вахтанговского год. Здесь столько зашито аллюзий и сносок, что лишь успевай угадывать. В образах помещиков легко узнаются герои советских сказкок: вот совсем миниатюрный Чичиков сидит в великанском кресле в гостях у Собакевича и сразу вспоминается мультфильм «Кот в сапогах», а вот появляется Плюшкин один в один Баба Яга Георгия Милляра, или костюм одной из двух приятных дам, который полностью повторяет образ Рины Зеленой в «Приключения Буратино». Даже в самых второстепенных героях кто-то да припрятан: учитель Чичикова в гимназии с усами и фуражке напоминает Сталина, а разговор двух «искренних приятельниц» шоу «Одна за всех».
Спектакль длится 2 часа 40 минут, и если за это время обычно на сцене успевают показать лишь похождения взрослого Чичикова, ту самую погоню за мертвыми душами, то здесь все первое действие посвящено становлению Павла Ивановича от самого момента его рождения. Мы уже совершенно о них забыли, но и размышления о полноте героя, которые кокетливо отыгрывают немного корпулентные Аронова с Гандрабурой, и рассуждения о его добродетельности – все это находится в тексте Гоголя и заботливо возвращено зрителю. «Чи?-Чи!-Чичи?-Чичи!» – перекатывается на языке – и вот, рожден герой, наш предтеча Остапа Бендера. С Чичиковым случается столько перипетий, что, конечно, герой не может остаться прежним. За сменой образов следишь как за игрой в наперстки. А затем на поклонах открывается, что все было еще сложнее. История показана почти полностью, лишь убрана история капитана Копейкина, да вся городская часть после поездок к помещикам показана пунктиром. И нет легендарных шашек у Ноздрева, пусть их и пообещают со сцены сами артисты. Но образ Ноздрева получается и так достаточно полон и ярок, его присутствия на сцене хватает.
Максим Обрезков, бессменный художник Вахтанговского театра, создал интереснейшие пространство и костюмы. Чего стоит лишь идея с маской Чичикова: Николай Васильевич получается неразрывен со своим героем. Эта маска (немного напоминающая темного лорда ситхов) становится своеобразным символом, так же, как и известный фрак «цвету наваринского дыму с пламенем». А панталоны Манилова… Или театр в театре: будто старая синематека, и вот тени героев движутся в своем собственном кино, а тантамарески кружатся в вальсе настоящего бала. Все же Обрезков – это знак качества.
«Мертвые души» в Вахтангова нельзя назвать каноническими, это бесспорно очень авторское произведение. Бесконечно легкое, игривое и при этом очень изящное. Отличный подарок мэтра к юбилею родного театра!
Спектакль «Мёртвые души» — отзывы
Описание
Продолжительность: 3 часа
Галопад в двух действиях
«Галопад летел во всю пропалую: почтмейстерша, капитан-исправник, дама с голубым пером, дама с белым пером, грузинский князь Чипхайхилидзев, чиновник из Петербурга, чиновник из Москвы, француз Куку, Перхуновский, Беребендовский — всё поднялось и понеслось» (Н.В. Гоголь. «Мёртвые души»).
Организатор: ФГБУК «Государственный академический театр им. Евгения Вахтангова»
Великолепный спектакль! Мега талантливая игра Марии Ароновой и ее сына Владислава Гандрабуры. Всем рекомендую, отличная постановка!
Это лучшее из увиденного за последнее время. Фома подачи, игра актёров все Великолепно!
Замечательный режиссер! Замечательные актеры!
Без этого «современного искусства». Смотреть!
Читала в школе. Но сейчас почувствовала ужасное сочувствие Чичикову, и мне его очень жаль. В этом безумном-безмном-буземном мире.
Таких чувств при прочтении произведения в школе у меня не было.
Приятно, что режиссер присутствовал в зале и потом вышел на поклон. Еще приятно, что на поклон вышла вся группа, что делала спектакль)
Уснула. Такая скукотища. Ушла в антракте и не только я.
Замечательная как всегда постановка В. Иванова!Игра М.Ароновой гениальна, сын играющий с ней на сцене продолжение ее таланта. Браво актерам и режиссеру за постановку.
Я специально потянул с просмотром этого спектакля, и пошел не на премьеру, а спустя 2 месяца, чтобы спектакль сыгрался. Актерская игра Марии Ароновой и Владислава Гандрабура на 5 из 5 (хочется даже поставить 6). Хочу подчеркнуть, что Владислав играет не хуже своей знаменитой мамы. Режиссура Владимира Иванова 5 из 5. Почему то смотрится спектакль довольно не просто в особенности первый акт, второй акт хоть он и длиннее смотрится прекрасно, и декорации (свет на сцене) и бы сделал светлее, но это очень маленькая ложка дегтя из-за чего общая оценка 4, а не 5. Но эти мелочи меркнут в сравнении с тем, что нам подарили новый спектакль в театре Вахтангова с участием Марии Ароновой. Спектакль очень не ординарный и не проходной. Рекомендую посмотреть.