супруги железновы после трех лет совместной жизни в зарегистрированном браке пришли к выводу
ВС разобрался, является ли квартира, купленная до брака, но зарегистрированная после, общей собственностью супругов
Верховный Суд в Определении № 117-КГ20-2-К4 указал, что факт погашения личного долга одного из супругов по обязательству, возникшему из заключенного до брака договора купли-продажи квартиры, не является основанием для признания жилого помещения общей совместной собственностью.
2 ноября 2016 г. Владимир Губин заключил с ООО «Инвест Плюс» договор купли-продажи квартиры. По условиям договора стоимость квартиры составляет 100 тыс. руб., расчет между сторонами должен производиться в течение 5 лет со дня регистрации перехода права собственности по договору с оплатой ежегодно равными частями без права досрочного погашения путем внесения денежных средств на счет продавца или в кассу предприятия.
11 ноября 2016 г. мужчина вступил в брак с Еленой Губиной, а спустя 10 дней, 21 ноября, была произведена государственная регистрация перехода права собственности на квартиру к Владимиру Губину. В период брака был куплен автомобиль.
8 декабря 2018 г. супруги развелись. После этого Елена Губина обратилась в Гагаринский районный суд г. Севастополя с иском о разделе совместно нажитого имущества. В обоснование заявленных требований она указала, что с июля 2007 г. до 11 ноября 2016 г. состояла в фактических брачных отношениях с Губиным, они проживали вместе, вели совместное хозяйство. Квартира была приобретена на общие денежные средства.
Суд установил, что балансовая стоимость квартиры, учитываемая в составе основных средств, составляла около 2,1 млн руб., оплата стоимости вносилась ответчиком с 30 ноября 2017 г. и по 3 июня 2019 г., когда стоимость квартиры была оплачена в полном объеме.
Первая инстанция отметила, что квартира приобретена Губиным по сделке, заключенной до брака, в силу чего совместно нажитым имуществом не является и разделу не подлежит. При этом суд указал, что оплата стоимости квартиры производилась за счет личных средств Губина, за исключением платежа от 30 ноября 2017 г. в размере 20 тыс. руб. В удовлетворении исковых требований было отказано.
Отменяя решение первой инстанции в части раздела квартиры, апелляция, руководствуясь п. 2 ст. 558 ГК, указала, что договор купли-продажи подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации. Ссылаясь также на положения ст. 8.1, 131, 223, 551 ГК и учитывая, что регистрация права собственности за ответчиком на спорную квартиру произведена в период брака – 21 ноября 2016 г., суд пришел к выводу о том, что квартира приобретена в период брака сторон и в силу положений ст. 34 Семейного кодекса относится к совместной собственности супругов. При этом апелляция также учла, что исполнение сделки частично (в размере 20 тыс. руб.) было произведено в период брака.
Суд кассационной инстанции согласился с выводами суда апелляционной инстанции.
Владимир Губин обратился в Верховный Суд. Изучив материалы дела, ВС заметил, что в соответствии со ст. 34 и 36 СК необходимым условием для признания имущества совместным является его приобретение супругами в период брака и на совместные денежные средства. Юридически значимыми обстоятельствами при решении вопроса об отнесении имущества к раздельной собственности супругов являются время и основания возникновения права собственности на конкретное имущество у каждого из них.
Суд отметил, что договор купли-продажи был заключен между ответчиком и ООО «Инвест Плюс» в нотариальной форме 2 ноября 2016 г., т.е. до вступления сторон в брак. Кроме того, в договоре оговорено, что на момент заключения сделки покупатель в зарегистрированном браке не состоит и денежные средств на приобретение квартиры являются его собственностью.
Вывод судов апелляционной и кассационной инстанций о том, что договор купли-продажи квартиры подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации, не основан на законе, посчитал ВС, поскольку согласно п. 8 ст. 2 Закона о внесении изменений в гл. 1, 2, 3 и 4 ч. 1 ГК правило о государственной регистрации сделки с недвижимым имуществом, содержащееся в ст. 558, 560, 574, 584, не подлежит применению к договорам, заключаемым после марта 2013 г. В связи с этим спорный договор купли-продажи жилого помещения государственной регистрации не подлежал.
Также Верховный Суд указал, что в соответствии с п. 1 ст. 556 ГК передача недвижимости продавцом и принятие ее покупателем осуществляются по подписываемому сторонами передаточному акту или иному документу о передаче. Если иное не предусмотрено законом или договором, обязательство продавца передать недвижимость покупателю считается исполненным после вручения этого имущества покупателю и подписания сторонами соответствующего документа о передаче. Согласно п. 12 ДКП договор является документом, подтверждающим передачу квартиры Губину.
ВС заметил, что судами апелляционной и кассационной инстанций не учтено, что по смыслу ст. 131 ГК государственная регистрация права носит не правоустанавливающий, а правоподтверждающий характер, поэтому придавать решающее значение дате регистрационной записи перехода права собственности на спорное имущество при определении статуса такого имущества, как нажитого супругами во время брака, безосновательно. «С учетом того, что договор купли-продажи спорной квартиры был заключен до брака, оснований для включения квартиры в состав совместно нажитого имущества супругов у судов апелляционной и кассационной инстанций в силу положений ст. 34, 36 Семейного кодекса Российской Федерации не имелось», – подчеркивается в определении.
Суд указал, что факт погашения в период брака личного долга одного из супругов по обязательству, возникшему из заключенного до брака договора купли-продажи жилого помещения, в соответствии с положениями ст. 34 СК не является основанием для признания жилого помещения общей совместной собственностью супругов. Кроме того, все платежи, кроме одного, были погашены ответчиком после прекращения брака.
Таким образом, судебные акты апелляции и кассации в части оспариваемой квартиры были отменены, а решение первой инстанции – оставлено в силе. В остальной части судебные акты оставлены без изменений.
Как пояснил адвокат АП Санкт-Петербурга Сергей Краузе, ответчик по делу регистрировал не договор, а право. «Ошибки в судебных актах, допущенные судами апелляционной и кассационной инстанций, явились следствием неверного применения норм семейного и гражданского права. Первая состоит в том, что суды подменили понятие “приобретение имущества” понятием “переход права собственности на имущество”. Это и легально, и доктринально не одно и тоже. Юридическое значение для отнесения имущества к общему совместному, согласно ст. 34 СК, имеет именно факт приобретения имущества, который имел место до заключения брака. При этом последующая регистрация права собственности на квартиру, состоявшаяся в период брака, не имеет юридического значения», – указал адвокат.
Второй неточностью, допущенной нижестоящими судами, по мнению Сергея Краузе, является путаница в понятиях «регистрация договора купли-продажи» и «регистрация права собственности на объект недвижимости». «Надо заметить, что подобная путаница вряд ли была бы возможна в судах Санкт-Петербурга, славящегося высоким уровнем юридического образования и правовой культуры. В районных судах нашего города и Санкт-Петербургском городском суде есть сложившаяся практика разрешения споров между бывшими супругами в ситуациях, когда имущество приобреталось до брака, а платежи за него частично выплачивались в период брака (или погашался кредит, за счет которого приобретено имущество). В этих случаях суды справедливо отказывают истцам в разделе, признавая спорное имущество личной собственностью супруга, на которого оно оформлено», – отметил он.
Адвокат АП Чукотского автономного округа Игорь Кустов отметил, что ВС продолжает развивать изложенное, в том числе в постановлениях Пленума Верховного Суда, мнение, что в отношении недвижимого имущества правоотношения возникают после заключения договора, а не с момента регистрации недвижимого имущества в органах Росреестра. По мнению адвоката, решение является справедливым, так как такой переход права собственности в отношении недвижимого имущества приравнивает его к переходу права собственности на иное имущество, что соответствует общей природе вещей.
«Вообще вопрос о времени перехода права собственности является актуальным не только при бракоразводных процессах, но и иных вопросах, когда время перехода права собственности имеет существенное значение. Так, указанные новеллы применялись ВС РФ при решении вопроса о регистрации приватизированного имущества наследниками не успевшего зарегистрировать право собственности наследодателя», – отметил он.
Игорь Кустов полагает, что разъяснение момента возникновения права собственности на недвижимое имущество положительно скажется на правоприменительной практике.
Имущественные отношения сожителей, проживающих в “гражданском браке”
М.Полуэктов / АК Полуэктова и партнеры
Понятие «гражданский брак» в законодательстве отсутствует, но широко используется в разговорной речи. Под ним понимаются фактические семейные отношения без регистрации брака или “сожительство”.
На лиц, проживающих в гражданском браке, не распространяются нормы Семейного кодекса РФ, посвященные супругам (в том числе о возникновении общей совместной собственности на нажитое во время брака имущество, распределении долгов и др.).
Нет оснований для применения этих норм и “по аналогии”. Поэтому суды при разрешении споров между бывшими сожителями применяют общие правила ГК РФ.
Через суд бывшие сожители, в основном, пытаются признать право общей долевой собственности на имущество, приобретенное в период сожительства, либо взыскать неосновательное обогащение.
Общая собственность
Требуя признать право общей долевой собственности на имущество, приобретенное в период сожительства, и определить размеры долей в праве общей собственности, сожитель, как правило, обосновывает свой иск тем, что имущество приобреталось (или улучшалось) частично на его личные средства (возможно взятые в кредит), а оформление имущества было произведено на имя другого сожителя.
В судебной практике выработался устойчивый подход к разрешению подобных споров.
Таким образом, суды готовы защищать договоренности между сожителями об установлении режима общей долевой собственности на приобретаемое имущество. Причем неважно, когда эта договоренность была достигнута — до приобретения имущества или после.
С позиции права этот подход можно обосновать через запрет на заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом) и недопустимость извлечения преимуществ из своего недобросовестного поведения (статьи 1, 10 ГК РФ).
Кроме того, соглашение о приобретении имущества в общую собственность при определенных условиях можно квалифицировать как договор простого товарищества (ст.1041 ГК РФ). В этом случае приобретенное за счет вкладов товарищей имущество будет признаваться их общей долевой собственностью на основании ст.1043 ГК РФ.
Допустимыми доказательствами заключения между сторонами договора простого товарищества на основании ст.ст. 161, 162 ГК РФ является письменный договор, а при отсутствии такового — письменные и другие доказательства, за исключение свидетельских показаний.
Что касается соглашения об установлении режима общей долевой собственности на уже приобретенное на имя одного из сожителей имущество, то здесь имеется одна догматическая проблема, которая игнорируется практикой.
Дело в том, что сама возможность лица, являющегося единоличным собственником вещи, по соглашению с другим лицом передавать ему долю в праве собственности на эту вещь и тем самым создавать режим общей собственности, ставится под сомнение многими юристами.
Это вытекает из п.4 ст.244 ГК РФ, согласно которому общая собственность возникает при поступлении в собственность двух или нескольких лиц имущества, которое не может быть разделено без изменения его назначения (неделимые вещи) либо не подлежит разделу в силу закона.
Такие известные цивилисты как Суханов Е.А. и Скловский К.И., толкуя данную норму, делают вывод о невозможности собственнику создать общую собственность на неделимую вещь путем соглашения с иным лицом.
Так, Суханов Е.А. писал: «Общая собственность в соответствии с абз. 1 п. 4 ст. 244 ГК РФ не может быть установлена самим собственником путем отчуждения им произвольно определенной доли или долей в праве на это имущество с сохранением за собой «оставшихся» долей или доли. Иначе говоря, собственник не вправе сам создать общую собственность на принадлежащую ему неделимую вещь, сделав предметом отчуждения установленную им по соглашению с приобретателем долю в праве своей единоличной собственности на нее» (Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 1: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. С. 571 — 572).
С политико-правовой точки зрения трудно обосновать необходимость такого ограничения свободы договора и прав собственника. Тем более, что это ограничение легко обойти, включив в цепочку сделок посредника с множественностью лиц на стороне приобретателя, что только усложнит гражданский оборот.
Может быть поэтому договоры о возникновении общей собственности прочно вошли в нашу жизнь. Они уже признаются Росреестром и многими судами. Сам законодатель в специальных законах предусматривает возможность расщепления единоличного права собственности на доли (например, в ст.10 ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» (закон о материнском капитале)).
Неосновательное обогащение
Нередко истцы вместо получения доли в праве собственности на имущество пытаются взыскать со своего сожителя неосновательное обогащение.
В этом случае ответчикам следует строить свою защиту на п.4 ст.1109 ГК РФ, согласно которому “ Не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения … денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности ”.
Суды, как правило, единообразно толкуют данную норму: денежные средства и иное имущество не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения, если будет установлено, что воля передавшего их лица осуществлена в отсутствие обязательств (в том числе, из неосновательного обогащения), то есть безвозмездно и без встречного предоставления — в дар либо в целях благотворительности. Причем бремя доказывания данного факта лежит на приобретателе.
Однако суды разных регионов по разному определяют направленность воли передающего лица.
Например, в апелляционном определении Новосибирского областного суда от 31.01.2017 по делу N 33-878/2017, по сути, делается вывод о том, что сам по себе факт нахождения истца и ответчика в фактических брачных отношениях не означает, что все предоставления между сожителями носят безвозмездный характер.
Однако в недавнем Определении от 16.06.2020 N 5-КГ20-29 СКГД Верховного Суда РФ согласилась со следующим выводом нижестоящих судов: “… Максютов С.Г. нес расходы на строительство и обустройство дома на земельном участке Леоновой Н.Н. в силу личных отношений сторон в период их совместного проживания, в отсутствие каких-либо обязательств перед ответчиком, добровольно, безвозмездно и без встречного предоставления (т.е. в дар), в связи с чем пришли к выводу о том, что в силу пункта 4 статьи 1109 ГК РФ потраченные таким образом денежные средства истца не подлежат взысканию с Леоновой Н.Н. в качестве неосновательного обогащения ”.
В поддержку этой позиции можно привести следующие аргументы.
Для целей применения п.4 ст.1109 ГК РФ имеет значение воля передающего лица на момент предоставления.
Как правило, сожитель, вкладывая деньги в имущество своего “гражданского супруга”, делает это безвозмездно. В этот момент он не рассчитывает на то, что его “вторая половина” вернет ему вложения. Точно также понимает ситуацию и принимающая сторона. Обе стороны ведут себя так, как будто они находятся в зарегистрированном браке.
И только после разлада в отношениях обиженный сожитель начинает говорить о том, что он якобы делал “инвестиции” в имущественную массу другого сожителя с изначальным намерением их вернуть.
Очевидно, что правопорядок не должен защищать такое непоследовательное и неосмотрительное поведение одного из сожителей и возлагать неблагоприятные последствия такого поведения на другого сожителя, который добросовестно полагался на безвозмездный характер их отношений.
Ситуации могут быть разными. А если дом, построенный сожителем на земельном участке другого сожителя, сгорит? Было бы справедливо возлагать на собственника земельного участка обязанность возместить своему бывшему сожителю деньги, потраченные на строительство дома?
Но есть и аргументы против фактически установленной Верховным Судом РФ презумпции безвозмездности отношений между сожителями.
В том же примере сожитель, вкладывая свои деньги в строительство дома на чужом земельном участке, возможно рассчитывал на то, что он строит дом в том числе и для себя, так как планировал проживать в этом доме.
Можно ли в этом случае говорить о безвозмездности предоставления?
Спорный вопрос. И все таки, скорее, да. Предоставление изначально было безвозмездным, сожитель не планировал получить возмещение своих затрат на строительство дома.
А то, что он планировал жить в построенном доме, так это его заблуждение. Он должен был понимать, что никаких прав на проживание в этом доме не получит. Закон не защищает заблуждение относительно правовых последствий сделки (п.3 Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 10.12.2013 N 162 “Обзор практики применения арбитражными судами статей 178 и 179 ГК РФ”). Тем более, не должен защищать заблуждение относительно правовых последствий действий, сделками не являющихся.
Иначе даритель всегда мог бы забрать подарок у одаряемого, сославшись на то, что он думал, что сможет пользоваться этим подарком после дарения, но ошибся.
Лекции, шпаргалки, учебники, практикумы.
Решения задач по гражданскому, уголовному,
семейному, трудовому и другим отраслям права.
Решения задач по Семейному праву.
Задачи по семейному праву.
Задача 1. Попов в возрасте 10 лет остался сиротой и был взят на воспитание дядей, у которого была родная дочь Лариса. Дети росли и воспитывались вместе, а когда им исполнилось по 18 лет, решили пожениться, но органы ЗАГСа отказали им в регистрации брака по мотивам близкого родства и принимая во внимание возражения родителей Ларисы.
Законны ли действия органов ЗАГСа? Изменится ли решение, если будет установлено, что дядя усыновил Попова? Смотреть решение
Задача 2. Михеева и Третьяков при вступлении в брак решили сохранить свои добрачные фамилии. Однако перед рождением ребенка они решили, что у них должна быть общая фамилия, и обратились в ЗАГС с заявлением о присвоении им общей фамилии путем присоединения. Органы ЗАГСа отказали им в перемене фамилии, ссылаясь на то что это допускается только при вступлении в брак или при расторжении брака и что двойная фамилия не допускается.
Законны ли действия ЗАГСа? Когда супруги вправе решать вопрос о перемене фамилии? Допускается ли двойная фамилия по законодательству РФ? Смотреть решение
Задача 3. Харисова и Князев в течение двух лет состояли в близких отношениях без оформления брака. 2 мая 1996 г. Князев погиб при исполнении трудовых обязанностей. 1 февраля 1997 г. у Харисовой родился сын. Она обратилась в суд с заявлением об установлении факта признания Князевым отцовства, указав, что они жили одной семьей, ждали ее беременности. Князев был очень огорчен тем, что у них нет детей, о чем было известно всем их друзьям и родителям Харисовой. О своей беременности Харисова узнала вскоре; после смерти Князева. Их с Князевым общие знакомые хотя и сочувствовали ей, но были рады, что у нее останется память о любимом человеке. Установление факта признания отцовства необходимо Харисовой для оформлении пенсии по случаю гибели кормильца и наследства.
Против установления факта признания отцовства возражала мать Князева как единственная его наследница. Она пояснила суду, что этот ребенок рожден не от Князева, так как у него вряд ли могли быть дети. От бесплодия он никогда не лечился, но его первая жена расторгла с ним брак по причине отсутствия бере?менности. Сейчас она замужем за другим мужчиной, и у нее родился сын. Сожительствуя с Харисовой, Князев также не имел детей, о чем очень сожалел, так как у них с Харисовой сложились хорошие отношения.
Как решить дело? Какой факт и в каком порядке подлежит установлению в данном случае? Смотреть решение
Задача 5. Болотова и Вишневский имели сына Владимира, в отношении которого они были лишены родительских прав Владимир был помещен на воспитание в детский дом. Администрация детского дома предъявила родителям ребенка иск о взыскании алиментов. Суд взыскал в пользу детского учреждения на содержание ребенка алименты в размере 1/4 заработка родителей, т.е. с каждого из родителей по 1/8 их заработка. Алименты поступали в адрес администрации, которая приходовала деньги и тратила на содержание детей, находящихся в детском доме.
Законны ли решения суда и действия администрации детского учреждения? Каков порядок расходования алиментов на ребенка, помещенного в детское учреждение? Смотреть решение
Задача 6. Шумилин 17 лет вступил в брак с Ушаковой 15 лет. Брачный возраст им был снижен в установленном законом порядке. Ушакова имела ребенка в возрасте 1 года. Шумилин пожелал его усыновить и обратился в органы опеки, чтобы собрать все необходимые документы. Мать Ушаковой, опекун внука, возражала против усыновления, так как сама хотела усыновить ребенка. Однако жена Шумилина давала согласие на усыновление только мужу, сама при этом просила сохранить за ней родительские права. Органы опеки разъяснили Шумилину, что до 18 лет он не может быть усыновителем, а после 18 лет он должен встать на централизованный учет кандидатов в усыновители. Также на централизованный учет должен быть поставлен ребенок. Но практически усыновление невозможно, пока его жене не исполнится 18 лет, так как против усыновления возражает опекун ребенка, т.е. его бабушка, без согласия которой усыновление не допускается. Согласие матери ребенка не имеет правового значения, так как она сама является несовершеннолетней.
Законны ли разъяснения органов опеки? Какие требования предъявляют к кандидатам в усыновители?
Имеет ли правовое значение согласие на усыновление, данное несовершеннолетними родителями ребенка? Смотреть решение
Задача 7. Агеева после смерти своего мужа вступила в повторный брак с Сурковым. Через год после заключения брака Сурков потребовал признания брака недействительным, т.к. выяснилось, что Агеева вследствие травмы не могла иметь детей, а медицинское обследование супруги до заключения брака супруги не проходили. Агеева иск не признала, утверждая, что медицинское обследование проходить не обязательно, и оснований для признания брака недействительным нет. Разрешите спор. Смотреть решение
Задача 8. Гольская получила по наследству от бабушки жилой дом с земельным участком. Супруг Гольской убедил ее, что нужно продать этот дом и, добавив средств, приобрести более комфортное жилье в городе для постоянного проживания. Гольская согласилась продать дом с земельным участком и, добавив 50 000 руб., супруги приобрели трехкомнатную квартиру за 600 000 руб. Спустя 3 года супруги поссорились, и Гольская предъявила иск о расторжении брака (ввиду отсутствия согласия мужа на расторжение брака) и о разделе совместно нажитого имущества. Супруг Гольской потребовал, чтобы в состав имущества, подлежащего разделу, была включена трехкомнатная квартира как приобретенная в период брака, хотя и зарегистрированная в собственность Гольской. Гольская же считала, что поскольку большую часть средств вложила именно она от продажи имущества (дом с земельным участком), полученного по наследству, то дом принадлежит ей, а супругу полагается компенсация в размере 25 000 руб. – половина вложенной за счет общих доходов супругов суммы. В чьей собственности (общей или личной) находится приобретенная квартира? Как следует разрешить спор? Смотреть решение
Задача 10. Светлана Елисеева жительница г. Владимира и студентка третьего курса ВГПУ, познакомилась с курсантом четвертого курса ВЮИ Романом Тетериным. Светлана и Роман полюбили друг друга. Роман Тетерин предложил Светлане Елисеевой выйти за него замуж. Она согласилась, но сказала, что не может уехать из Владимира к месту его назначения в г. Ленск (Якутия), поскольку ей нужно закончить институт. Однако после окончания института Светлана не поехала к мужу, а устроилась на работу по специальности во Владимире. Роман Тетерин, приехав в отпуск в Владимир, стал настаивать на том, чтобы Светлана уволилась с работы и уехала с ним. Светлана дорожила местом работы и не хотела уезжать. Роман считал, что если она вышла замуж за сотрудника правоохранительных органов, то обязана следовать за ним к месту его службы и жить вместе с ним. Светлане это не казалось обязательным, она полагала, что можно жить в разных городах и ездить друг к другу во время отпуска.
1. Правомерно ли заявление Романа Тетерина о том, что Светлана Елисеева, как его жена, обязана следовать за ним к месту его службы и проживать вместе с ним?
2. Правомерно ли заявление Светланы Елисеевой о том, что они с мужем могут жить в разных городах?
3. Как трактуется в Семейном кодексе право супругов на выбор места жительства?
Смотреть решение