служанки спектакль виктюка актеры первый состав
Служанки (Виктюк)
«Служа́нки» — спектакль Романа Виктюка по одноимённой пьесе Жана Жене, премьера которого 17 сентября [1] 1988 в театре «Сатирикон» стала эпохальным театральным событием и заявила себя как манифест новой театральности.
Содержание
Первая редакция, 1988
Благодаря разработке особой актёрской пластики Валентином Гнеушевым, хореографии Аллой Сигаловой, подбору музыки Асафом Фараджевым, костюмам Аллы Коженковой, гриму Льва Новикова, — в сочетании с актёрской игрой Константина Райкина (Соланж), Николая Добрынина (Клер), Александра Зуева (Мадам) и Сергея Зарубина (Мсьё), — Виктюку удалось создать неповторимый спектакль, который был показан во многих странах мира, собрал восторженные отзывы прессы, а самого режиссёра сделал одним из самых узнаваемых и известных театральных деятелей.
Первый состав исполнителей
Создатели спектакля
Вторая редакция, 1991, Театр Романа Виктюка
Второй состав исполнителей
Третья редакция, 2006, Театр Романа Виктюка
Третий состав исполнителей
Музыка
Примечания
Ссылки
Полезное
Смотреть что такое «Служанки (Виктюк)» в других словарях:
Виктюк — Виктюк, Роман Григорьевич Роман Виктюк Дата рождения: 28 октября 1936(1936 10 28) (73 … Википедия
Виктюк, Роман Григорьевич — Театральный режиссер; родился 28 октября 1936 г. в г. Львове; окончил ГИТИС; работал в г. Львове, в студенческом театре МГУ; ставил спектакли в известных театрах Москвы, Санкт Петербурга, Одессы, Таллина, Нижнего Новгорода, а также в Италии, США … Большая биографическая энциклопедия
Виктюк, Роман Григорьевич — ВИКТЮК Роман Григорьевич (родился в 1936 г.), режиссер. Работал во Львове, Калинине и других городах. Добиваясь предельного жизнеподобия в студийных постановках пьес Л.С. Петрушевской (“Уроки музыки”, 1979, Студенческий театр МГУ), раскрывал и их … Иллюстрированный энциклопедический словарь
Виктюк, Роман Григорьевич — Роман Виктюк Роман Григорович Віктюк … Википедия
Виктюк Р. Г. — Роман Григорьевич Виктюк (родился 28 октября 1936 года во Львове) советский, российский, украинский театральный режиссёр. Народный артист РФ. Народный артист Украины. Содержание 1 Биография 2 Спектак … Википедия
Виктюк Р. — Роман Григорьевич Виктюк (родился 28 октября 1936 года во Львове) советский, российский, украинский театральный режиссёр. Народный артист РФ. Народный артист Украины. Содержание 1 Биография 2 Спектак … Википедия
Виктюк Роман — Роман Григорьевич Виктюк (родился 28 октября 1936 года во Львове) советский, российский, украинский театральный режиссёр. Народный артист РФ. Народный артист Украины. Содержание 1 Биография 2 Спектак … Википедия
Виктюк Роман Григорьевич — Роман Григорьевич Виктюк (родился 28 октября 1936 года во Львове) советский, российский, украинский театральный режиссёр. Народный артист РФ. Народный артист Украины. Содержание 1 Биография 2 Спектак … Википедия
«Служанки» Романа Виктюка шокировали некоторых благовещенских зрителей
Увидев полуобнажённых мужчин в юбках, несколько человек в начале спектакля покинули зал
Поставленный впервые в 1988 году в театре «Сатирикон» спектакль «Служанки» принёс Виктюку славу кумира богемы и сделал его символом нового театрального направления. Он положил начало стилю, который позже стал именоваться victyuk style – утончённые линии модерна, красота и фантастическая театральность действа, происходящего на сцене. Попасть на «Служанок» значило побывать в самой богеме.
— Я была на этом спектакле в Театре Романа Виктюка в 90-х годах. И он оставил у меня самые яркие воспоминания. Конечно, он не скромный. Но очень красивый и притягательный. Как можно было отказать себе в новой встрече? Поэтому сразу пошли и купили билеты, – рассказала зрительница Татьяна Сергеева.
Это был спектакль на уровне цвета и ощущений. Красный, пряный, с цепким и дурманящим ароматом барбариса. Откуда распространялся этот запах, можно было только догадываться.
Это было действо для крепких натур. Несколько человек встали и ушли.
Сцена то превращалась в репетиционный зал, огороженный станками, то становилась настоящим рингом. Актёры кружились в каких-то неведомых танцах, напоминающих поединки из восточных единоборств, потом брейк-данс. Вот это пластика!
Действо продолжалось 2,5 часа без антракта. К финалу зал аплодировал стоя, а актёры устроили мощный на «бис»: танцевали восточные танцы и другие неведомые композиции.
А самая суть спектакля заключается в свободе.
Спектакль оставил приятное послевкусие, а публика познакомилась с настоящим victyuk style…
Рубрика отражает субъективную позицию автора и не является продукцией информационного агентства «Амур.инфо».
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Цитатник
Исполнители A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z А Б В Г Д.
Инесса Арманд. История любви «Она была необыкновенно хороша&qu.
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Статистика
Абсурд, доведенный до совершенства. Роман Виктюк. «Служанки»
17 сентября 2017 года мы посетили ДК Выборгский, где посмотрели нашумевший 30 лет назад спектакль Романа Виктюка «Служанки».
Премьера этого спектакля состоялась 17 сентября 1988 года в театре «Сатирикон» с участием актеров Константина Райкина, Николая Добрынина, Александра Зуева и Сергея Зарубина. Виктюку удалось создать неповторимый спектакль, который был показан во многих странах мира, собрал восторженные отзывы прессы, а самого режиссёра сделал одним из самых узнаваемых и известных театральных деятелей.
Николай Добрынин в одном из своих интервью сказал:«Это спектакль загадка, это спектакль страсть. Ведь такие постановки рождаются раз в сто лет, и там звезды сходятся. Тут фантастическая работа Романа Григорьевича, восхитительного балетмейстера Аллы Сигаловой, режиссёра Валентина Гнелошева».
Спектакль « СЛУЖАНКИ » поставлен Романом Виктюком по одноимённой пьесе Жана Жене.
Жан Жене (1910-1986) – enfant terrible французского авангарда. Написанный им в тюрьме роман «Богоматерь цветов» сначала ужасает, а затем восхищает Жана Кокто, который открывает Жене дорогу во французский литературный мир. Написанные в 1947 году «Служанки» продолжают проходящую через творчество Жене тему индивидуальной свободы, вступающей в конфликт с регламентирующим все стороны человеческой жизни социумом. Роман Виктюк первым в СССР обращается к драматургии Жене (театр «Сатирикон», 1988), делая дерзкий, вызывающе театральный спектакль, в котором условности социума оказываются поводом для восхитительной игры, как раз и дарующей искомую свободу.
В сю свою жизнь Жене бежал ото всех и отовсюду, ведь этот благополучный мир был не для него, и, кажется парадоксальным, что лишь оказавшись в тюрьме, он нашел там, наконец, себя. Существуют разные версии, как и почему юный Жене вдруг вознамерился стать вором. Сам он потом напишет: «Брошенный семьёй, я счёл естественным усугубить это любовью мужчин, а эту любовь усугубить воровством, а воровство — преступлениями или участием в них. Так я окончательно отверг мир, отвергший меня».
Впервые Жене оказывается в исправительной колонии для несовершеннолетних в пятнадцать лет. В восемнадцать вербуется добровольцем на военную службу. В общей сложности он проводит в армии шесть лет, но в 1936 году внезапно дезертирует из колониального батальона в Марокко, прихватив с собой чемоданы сослуживцев, чтобы отправиться в длительное «турне» по городам Европы.
Его много раз арестовывают, сажают в тюрьму, высылают — маршрут Жене петляет из страны в страну: некоторое время он живет в китайском квартале Барселоны, ворует и занимается проституцией (Жене признавался, что проституция привлекла его своей —«легкостью»), а в 1937 году зачем-то возвращается в Париж, где его тут же арестовывают и выдвигают обвинения по двенадцати правонарушениям, среди которых дезертирство, бродяжничество, подделка документов и несколько краж.
В 1938-1939 гг. Жене снова в пути, он предпринимает «путешествие в Италию»: Рим, Неаполь, Бриндзини, затем Албания, Греция — его путь лежит на Корфу, он хочет получить здесь вид на жительство, но местные власти отвечают отказом. По военным дорогам Европы бродяга пробирается в Югославию, проходит Австрию, Чехословакию, Польшу, вступает в царство Рейха — гитлеровскую Германию. Вспоминая Берлин, Жене скажет о постигшем его там разочаровании: «Даже на Унтер-ден-Линден у меня было ощущение, что это лагерь, организованный бандитами… Это была страна воров, я это чувствовал. Воруя, я тем самым поддерживал бы заведённый здесь порядок».
Однако Жене вовсе не был антифашистом. Напротив, он с восхищением отзывался о нацизме: «Одним лишь немцам во времена Гитлера удалось совместить Полицию и Преступление. Этот глобальный синтез противоположностей оказался наделен каким-то пугающим магнетизмом, который еще долго будет преследовать нас».
«Крутые жесты, которые пришпоривают нас и заставляют стонать, как тот виденный мною город, чьи бока кровоточили жидкой массой движущихся статуй, приподнятых дремотой, статуй, марширующих в едином ритме. Батальоны-сомнамбулы продвигаются по улицам, как ковер-самолет или колесо, проваливающееся и подскакивающее в согласии с медленным тяжелым ритмом. Их ноги спотыкаются об облака… Невежественные,оплодотворяющие, как золотой дождь, они обрушились на Париж, который всю ночь унимал биение своего сердца», — так будет живописать он в 1942 году шествие нацистских палачей в «Богоматери цветов», закончив признанием жертв: «Мы же дрожим у себя в камерах, поющих и стенающих от навязанного им наслаждения, потому что при одной только мысли об этом гульбище самцов мы кончаем, как если бы нам было дано увидеть гиганта с раздвинутыми ногами и напряженным членом».
22 июня 1940 года Франция капитулирует в войне, немецкие войска вошли в Париж еще 10-го. Жене воспримет поражение так: «Франция была схвачена почти без боя несколькими батальонами красивых и воинственных блондинов. Из-за избытка красоты, светлых волос и молодости Франция пала… Легла ничком. Я там был. Потом она спаслась, испуганная, дрожащая у меня на глазах… ».
В период нацистской оккупации он продолжает «гастролировать» по тюрьмам. В 1942 году Жене на спор с сокамерниками пишет «Приговоренного к смерти» — и так становится поэтом. В том же году ему удается подпольно напечатать сто экземпляров поэмы за свой счет.
Жан Кокто, с которым Жене знакомится в перерывах между отсидками, после прочтения «Приговоренного к смерти», запишет в своем дневнике: «Мне кажется, что его стихи — единственное важное событие нашего времени».
Как и положено гению, Жене литературу презирал, и все написанное им вплоть до 1952 года, следует рассматривать в первую очередь как единую и непрерывную психоаналитическую штудию, где автор, погружая нас в мир воров, убийц, предателей, гомосексуальных проституток, трансвеститов, как будто совершает публичный акт дефекации, лишь только с той разницей, что как один прочищает кишечник,так Жене совершает очищающий обряд своей души.
Это стихотворение Жан Жене прочитал 14 февраля 1943 года в ресторане «Отель дю Лувр» Кокто,художнику, сценаристу, поэту. А 15 февраля Кокто запишет:
«Наконец увидел Жана Жене, его привел Лауденбах. Поначалу он, видимо, считал, что я над ним смеюсь. Этот парень живет от тюрьмы до тюрьмы и тюрьмой отмечен. Лицо параноика, обаятельно скован, но легко переходит к раскованности. Глаза невероятно быстрые и лукавые. Я набросал его портрет, который он унес с собой. Я повел его с Бераром обедать в «Отель дю Лувр» [. ] Понемногу он освоился и прочитал нам свое новое стихотворение «Спящий боксер». Там есть такие замечательные строчки, что мы с Бераром расхохотались. На этот раз он прекрасно понял, что мы над ним не насмехаемся и что наше веселье вызвано радостным удивлением.
Этот поразительный чудак источает изящество, равновесие, мудрость. Его стихи для меня самое значительное событие последнего времени. Кроме того, эротизм служит им надежной защитой (от публикаций), их можно читать только тайком и передавать из рук в руки.
Кокто сочинял поэзию, прозу, пьесы и критику, поставил несколько фильмов, нарисовал тысячи скетчей и картин, оформлял балеты Дягилева, сотрудничал с такими композиторами, как Стравинский, Сати, Мийо, Пуленк, Онеггер и Менотти, играл в кино и в театре, стал одним из основателей Фестиваля проклятых фильмов, который состоялся в Биаррице в 1949 году, играл джаз в нескольких парижских клубах и лично натренировал конченого боксёра из Панамы по имени Эл Браун до титула чемпиона мира в весовой категории «петуха». Единственной формой визуального искусства, которую он не практиковал, была фотография, однако сам Кокто позировал величайшим фотографам мира — Анри Картье-Брессону, Жаку-Анри Лартигу, Мэну Рэю, Ирвингу Пенну. Он вёл кипучую деятельность, при этом производя впечатление абсолютного бездельника, — а чаще бывает совершенно наоборот.
Во Франции 1920-х слово «разносторонний» считалось порицательным, и Кокто чаще всего хулили за его непостоянство и дилетантство, называя «общественным хамелеоном» (он знал всех, кто имел хоть какой-то вес, и постоянно обзаводился новыми нужными знакомыми), фривольным эстетом, свободным от каких-либо обязательств и растворяющимся во множестве различных форм искусства. Особенную ненависть, носившую стойкий отпечаток гомофобии, к Кокто испытывал Андре Бретон. По мнению Бретона, Кокто осквернял такое понятие, как «мужская отвага художника», поэтому армия его сюрреалистов пыталась вести подрывную работу на каждом из многочисленных проектов Кокто. Поль Элюар, будучи на спектакле Кокто «Человеческий голос» в «Комеди Франсез», воскликнул: «Это просто непристойно!» Разгневанный Франсуа Мориак покинул премьеру «Сложности бытия».
В 1945-1948 гг. он друг за другом пишет и официально издает «Торжество похорон», «Кэрель из Бреста» и «Дневник вора». В тот же период появляются и первые пьесы Жене: «Строгий надзор», «Служанки» и «Splendid’s».
В 1949 году, благодаря петиции писателей, инициаторами которой выступил дуэт Сартра-Кокто, Венсан Ориоль, тогдашний президент Французской Республики, подписывает окончательное помилование для Жене. В тюрьму он больше не вернется.
Большинство текстов Жене посвятил своим многочисленным возлюбленным, в разное время вдохновившим его на создание того или иного произведения. Любовь была для Жене всепоглощающим чувством. Он настолько страстно и серьезно воспринимал каждое свое увлечение, что посвящал ему большую часть времени.
Между 1956 и 1961 гг. Жене пишет и публикует три пьесы: «Балкон» (1956), «Негры» (1959) и «Ширмы» (1961), заставившие критиков заговорить о феномене «театра Жене».
Обратившись к драматургии, Жене смог окончательно избавиться от автобиографического бытописания мира тюрем и гомосексуалистов-преступников. Он больше не напишет ни одного романа. Сеанс психоанализа был завершен.
Для понимания (или хотя бы принятия) текстов Жана Жене необходимо держать в голове и тот факт, что его пьесы есть проявление жанра театра абсурда (или театра парадокса), а потому критерий оценки и мерило художественной ценности будут иными, нежели для реалистической литературы. Каждый абсурдист стремился эту самую абсурдность подчеркнуть – пренебрежением, грубостью, несуразностью, алогичностью, контрастностью, крикливостью, эпатажем, бунтом. Всё это есть и у Жене: мир абсурден, ситуации безвыходны, люди – схемы и функции. В общем, остаётся лишь наблюдать за всей этой фантасмагорией, что с удовольствием автор и делает. Когда читаешь Жене, создаётся впечатление, что смысл, который изначально был вложен в текст, – это нечто вторичное, несущественное, а вся соль произведения – в смаковании самим Жене им же созданных образов. Но и это вполне объяснимо, если речь идёт о театре абсурда.
Большой минус театра абсурда как такового – это невозможность полного объяснения авторской позиции через художественное слово. Слишком всё непрочно и глубоко субъективно. Большинству абсурдистов приходилось писать пояснения, комментарии, различные манифесты для разъяснения читающей публике смысла написанного. То же самое делал и Жан Жене. А как же иначе? И порой ему приходилось объяснять не столько смысл произведения, сколько то, что этого смысла там нет, а всё написанное – лишь игра (а игра – это практически основа абсурдистской литературы) и плод фантазии и хорошего настроения автора.
Мартин Эсслин в книге «Театр абсурда» видит квинтэссенцию театра Жене как «образ человека, затерявшегося в лабиринте кривых зеркал, искажающих его лик, стремящегося вырваться из этой ловушки и соединиться с теми, кто рядом, но отделён от него стеклянными барьерами (этот образ Жене использовал в либретто балета «Зеркало Адама»). Пьесы Жене — отражение его беспомощности и одиночества, противостоящих отчаянию человека, оказавшегося в тисках жизни, обернувшейся залом кривых зеркал; безжалостно обманутого бесконечно множащимися искаженными отражениями, — ложь на лжи, фантазии, вскармливающие новые, кошмары, питающиеся кошмарами внутри кошмаров».
В мае 1968 года, когда в парижских университетах вспыхнули первые очаги студенческих демонстраций и массовых беспорядков, Жене находится в Марокко, но молниеносно реагирует на события, происходящие в Париже.
Жене выступает на стороне восставших студентов — 30 мая Le Nouvel Observer публикует его первую политическую статью под заголовком «Любовницы Ленина», посвященную одному из самых известных лидеров студенческого движения — двадцатитрехлетнему Диниэлю Кон-Бендит. Кон-Бендид был одним из организаторов Движения французских студентов 22 марта, группу анархо-коммунистического толка, выступавших за полную свободу, в том числе и сексуальную. В конце 1967 года слухи о том, что Кон-Бендита собираются отчислять из университета, привели к местным студенческим волнениям, после чего уже готовый приказ об отчислении был отозван. 22 марта 1968 года студенты заняли административные помещения, и после закрытия университета 2 мая студенческие акции протеста переместились в центр Парижа. С 3 мая 1968 года в Париже начались массовые студенческие протесты против правительства Шарля де Голля, возглавляемые, в основном, леворадикальной молодёжью (анархистами, троцкистами, маоистами). Кон-Бендита французские СМИ преподнесли как одного из лидеров студенческого восстания. Лидер Французской Коммунистической Партии Жорж Ма рше назвал Кон-Бендита «немецким анархистом» и объявил студентов, участвующих в протестах «буржуазными сынками» … «которые быстро забудут про революционный задор, когда придёт их черёд управлять папочкиной фирмой и эксплуатировать там рабочих». Впрочем, жестокое подавление студенческих выступлений полицией вынудило профсоюзы и, впоследствии, Коммунистическую партию, поддержать студентов, и 13 мая во Франции началась всеобщая забастовка.
Так вот Жене и поддерживал студенческие беспорядки во Франции. Вот что говорит Даниэль Дефер – известный политик и общественный деятель, участник событий 1968 года, друг и соратник Мишеля Фуко. Преподавал социологию в экспериментальном Вансенском университете, созданном после событий 1968 г. в качестве своеобразной «резервации» радикального левого студенчества. Он вместе с Мишель Фуко, Жак Делезом, Пьер Видаль-Наке, Жан Жене создал «Группу информации по тюрьмам» (1971-1972) – сетевая организация, основанная на новаторских даже в этой ситуации принципах. «В рамках неортодоксальных левых инициатив во Франции начала 1970-х были разработаны политические техники, с успехом применяемые и сегодня: приемы уличных манифестаций и зрелищных акций, провокации широкой аудитории и СМИ, переприсвоение городского пространства и захват учреждений, гражданская мобилизация и давление на государственные органы. За неполных два года тюрьму из темы, неизвестной и незаметной не только для широкой публики, но и для большинства левых активистов, удалось превратить в широко и горячо обсуждаемую проблему национального масштаба.»
» Во Франции гомосексуализм никогда не рассматривался как преступление или как противозаконное деяние, но существовал определенный полицейский контроль, в основном, касавшийся известных личностей, с целью возможного политического шантажа. Впрочем, это было верно и для гетеросексуалов: интимная жизнь политических деятелей была под наблюдением полиции, чтобы в дальнейшем использовать это для шантажа. Гомосексуальное движение, тогда еще очень молодое, поддержало социалистическую партию, и первой же мерой социалистов по приходу к власти была отмена полицейского контроля над сексуальной жизнью.»
Дефер потом возглавил Движенеие по борьбе со СПИДом.
1970-й — год наивысшей политической активности Жене — проходит для него под знаком «Черных пантер» — афроамериканской организации, ставившей своей целью продвижение гражданских прав чернокожего населения и выступавшей за вооружённое сопротивление социальной агрессии в интересах афроамериканской справедливости.
Жене вновь прибывает в США, чтобы организовать кампанию в поддержку «пантер»: с марта по май он живет и путешествует с ними по Америке, дает многочисленные конференции в университетах и интервью для прессы. Осенью того же года Жене, по приглашению представителя Организации Освобождения Палестины, отправляется в Иорданию, чтобы посетить палестинские лагеря. Вместо восьми запланированных дней он остается там на полгода. В начале ноября в лагере Вахдат Жене встречается с Ясиром Арафатом.
Он еще три раза посетит Иорданию — во время четвертого посещения Жене будет арестован и выслан из страны. После запрета на въезд в США и Иорданию, Жене возвращается в Париж, где оседает на последующие десять лет. Он ведет активную политическую деятельность, пишет статьи, вместе с Фуко встречается с членами комитета по защите прав заключенных.
В это же время Жене начинает работу над последней своей книгой, посвященной его пребыванию в палестинских лагерях и у «Черных пантер». Книга будет называться «Влюбленный пленник» — он завершит над ней работу лишь через пятнадцать лет, и на прилавках книжных магазинов она появится, когда самого Жене уже не будет в живых.
Политическая репутация ультра-левого Жене в 70-х гг. среди либералов была хуже некуда. Однако его слава, его авторитет не позволяли подвергнуть Жене остракизму до тех пор, пока он не перешел все возможные границы. Так в 1977 году разгорается крупный скандал, когда Le Monde поместила на первой полосе его статью «Насилие и жестокость», где он выражает солидарность с Фракцией Красной Армии — немецкой леворадикальной террористической организацией, декларировавшей ведение городской партизанской войны, направленной против буржуазии и государственного аппарата. Жене обвиняют в пропаганде насилия и симпатиях к террористам, в следствие чего он вынужден замолчать на два года.
В мае 1979 года у Жене диагностируют рак горла. Последние семь лет жизни он проводит большей частью в Марокко, рядом с Мохаммедом Эль Катрани — последним своим возлюбленным, вместе с которым он воспитывает его сына Аззедина.
В 1982 году, в разгар гражданской войны в Ливане, Жене вновь отправляется на Ближний Восток, и в ночь с 16 на 17 сентября, когда случается кровавая резня в палестинских лагерях Сабры и Шатилы, случайно оказывается в Бейруте. Наутро, после того как ливанские христиане-фалангисты, союзники израильтян,провели в лагерях беженцев военную операцию по поиску палестинских боевиков, в итоге обернувшейся резней мирных жителей, когда за одну ночь погибли более трех тысяч человек, Жене оказывается первым европейцем на месте чудовищной трагедии, и по горячим следам создает свое самое значительное политическое произведение — «Четыре часа в Шатиле».
В июле 1983 года в Марокко он возвращается к работе над «Влюбленным пленником», намереваясь закончить книгу прежде, чем прогрессирующий рак сведет его в могилу.
В июле 1984 года, спустя полгода после получения Большой национальной литературной премии, Жене в последний раз отправляется в Иорданию, чтобы в последний раз увидеть главных героев своей последней книги.
В ноябре 1985 года он заканчивает работу над «Влюбленным пленником» и отправляет рукопись в «Галлимар».
В марте 1986 года, вычитав первую корректуру, Жене уезжает на десять дней в Марокко, как будто зная, что нужно обязательно проститься с Мохаммедом и Аззедином, а после снова возвращается в Париж, устраивается в «Джекс-Отель» на улице Стефан-Пишон. В ночь на 15 апреля 1986 года, во время работы над второй корректурой «Возлюбленного пленника», Жене скоропостижно умирает.
25 апреля, следуя последней воле умершего, его хоронят на маленьком испанском кладбище в Лараше, близ Танжера в Марокко. Кладбище находится на скале над морем. С одной стороны его расположена тюрьма, с другой — публичный дом.
Вряд ли стоит сегодня идеализировать Жене, пытаясь навесить на него или на его творчество какой бы то ни было обобщающий ярлык-классификатор. Во всей его жизни было что-то романно-неправдоподобное, отдающее непримиримым противоречием, наполненное грандиозным противостоянием в определении предназначения — перефразируя Ницше, мы станем называть это рождением музыки из духа трагедии.
«В желании быть вором он доходит до предела возможного, погружаясь в мечту; в стремлении довести мечту до точки безумия он становится поэтом; в жажде довести поэзию до финального торжества слова, он становится человеком; и человек делается истинным поэтом так же, как поэт был истинным вором», — размышляя об удивительной судьбе Жене, резюмирует Сартр в 1952 году.
Сам Жене еще раньше высказывается по этому поводу в «Дневнике вора», и куда более лаконично: «Моя жизнь призвана стать легендой, — говорит он, то есть должна быть прочитана, и это чтение породит некое новое чувство, которое я называю поэзией. Я — лишь повод для этого, вот и все, что я собой представляю».
Так все и вышло на самом деле.
Вот что надо знать об авторе одной из самых нашумевших постановок Романа Виктюка, которую мы посмотрели.