саитова рамиля хамитьяновна биография
«Выше судьи и президента»: активистка из Уфы, обвиняемая в экстремизме, провозгласила себя мессией
Репортаж UFA1.RU из зала суда
Во время суда Рамиля Саитова сделала громкое заявление — она объявила себя посланником Всевышнего
Фото: Марк Константинов
«Я та, которую ждали лет»
Перед началом заседания Рамиле Саитовой дали время поговорить с журналистами, сыном Акимом и адвокатами. Женщина выглядела бодрой и активной и предупредила, что у нее есть «важное объявление». Сначала активистка зачитала стихотворение собственного сочинения под названием «Чеширский кот».
Рамиля Саитова заявила, что сегодня она раскроет перед общественностью свой статус.
— Я та, которую ждала земная цивилизация лет. Я мессия, я машиах (посланник Всевышнего в иудаизме, который должен превратить мир в жилище для Бога. — Прим. ред.). Евреи знают, что я должна была прийти. Ни для кого не секрет, что пришло время страшного суда, однако время, место и личность машиаха — это самая большая тайна, — сказала женщина.
Саитова утверждала, что она «раскрылась» и всё то время, как сидела в СИЗО, женщина «писала эпос».
— Сложилось так, что я единственный человек, который представляет себе, в каком направлении нужно идти, чтобы человечество не погибло, чтобы не случился ад, — заявила обвиняемая.
В беседе с журналистами Саитова рассказала, что сейчас ее самочувствие гораздо лучше, чем раньше. Но условия содержания в СИЗО и питание, по ее словам, по-прежнему ужасны, за исключением того, что в ее камеру принесли телевизор.
— Я думаю, у меня, как и у многих заключенных, анемия. Там нет мяса, нет нормального питания. И у меня после голодовки, я думаю, жуткая анемия. Меня трясло всё время, — вспоминает подсудимая.
Рамиля Саитова выглядела бодрой и активной в этот раз
Фото: Марк Константинов
Также она снова отметила, что подвергалась насилию.
— Меня избили в феврале, с какой целью — не знаю. Может, хотели утащить, но я оказала сопротивление. Сексуального насилия не было. Думаю, я не представляю такой ценности, — рассмеялась Рамиля Саитова.
Слово адвокату
Когда началось само слушание, Рамиля Саитова уже перед судьей заявила, что является мессией и пришла в этот мир, чтобы показать людям «иной путь».
— Не тот путь, который ведет нас в ад. Имея в виду мой высокий статус, ваша честь, который превышает ваш статус и статус президента Российской Федерации и всего мира, я волеизъявляю и требую изменить мне меру пресечения на иную, не связанную с лишением свободы, без ограничений, — сказала подсудимая.
Судья не скрывал удивления, но оставил заявление обвиняемой без комментария. Адвокаты полностью поддержали подзащитную и просили удовлетворить ходатайство. Однако судья отклонил его, сославшись на то, что Саитова должна находиться под стражей до 2021 года.
После Япаров зачитал еще три ходатайства от общественников, которые под свое поручительство просили изменить меру пресечения для Рамили Саитовой или отпустить ее под домашний арест, однако судья отклонил их.
Показания свидетелей
После зачитывания ходатайств судья вызвал первого свидетеля. В зал суда вошла молодая уфимка, которая была понятой при обследовании квартиры Саитовой в 2020 году. По словам девушки, в тот день она гуляла вместе с одногруппницей, когда им встретились сотрудники УФСБ. Они объяснили ситуацию и попросили их побыть в качестве понятых. Девушки вместе с сотрудниками УФСБ пришли в квартиру Саитовой, но та, по словам свидетельницы, отказалась открывать дверь. Тогда силовикам пришлось взламывать замок, чтобы попасть в квартиру.
— Там была женщина, она начала сопротивляться, избегать сотрудников. Она была голой по пояс, в одном платье только. Сотрудники наручники на нее надели, потому что ее поведение было некорректным, — рассказала девушка.
Она отметила, что Саитова отказывалась самостоятельно ходить, сотрудникам пришлось ее тащить на себе. Адвокаты задали уточняющие вопросы и попросили пояснить фразу «она была голой по пояс, в одном платье». Свидетельница уточнила, что подсудимая была в платье, но без нижнего белья, а после оно задралось, и из-за этого женщина оказалась обнаженной.
— Вы дома всегда надеваете нижнее белье? — спросила Рамиля Саитова у свидетельницы. Та ответила утвердительно.
— Сочувствую, — произнесла подсудимая.
После этого она задала девушке еще ряд наводящих вопросов, но, судя по ее реакции, ответами удовлетворена не была.
СЮЖЕТ
Прения сторон не состоялись и на этот раз, поскольку, как было сказано ранее, заседание затянулось и его перенесли на 10 дней.
О том, как проходило предыдущее заседание, читайте в этом материале.
«Я готова отсидеть хоть десять лет, хоть вообще не выходить из тюрьмы»
Сайт Idel.Реалии заблокирован? Обойдите блокировку!
Рамиля Саитова была задержана сотрудникам регионального УФСБ, а затем арестована Кировским райсудом Уфы в начале ноября 2020 года. Задержание проводилось в рамках возбужденного в отношении активистки уголовного дела по обвинению в публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности с использованием сети «Интернет» (ч.2 ст. 280 УК РФ).
Причиной для возбуждения уголовного дела стали высказывания Рамили Саитовой в некоторых видеороликах, размещенных ею на собственном YouТube-канале. Так, в начале ноября 2020 года активистка разместила видео под названием «О крестах, армянах, Караван-Сарае, Асаба-Декларации и Йыйыне в Белорецком Узяне в 12-00 12.12.2020», в котором она, объявив себя «исполняющей обязанности председателя правительства Башкортостана», анонсировала народный сход (йыйын) 12 декабря в Белорецком районе, в повестку которого предложила включить «снос всех [православных] крестов на Урале». Саитова заявила, что «первым должен быть снесен крест в селе Узян перед школой», предупредив, что если крест не будет демонтирован сельской администрацией, то участники схода «демонтируют его сами». После публикации видеоролика крест в селе Узян был подожжен неизвестными. МВД по Башкортостану по этому поводу возбудило уголовное дело по ст. 214 УК РФ («Вандализм»).
В том же ролике Саитова предложила обсудить «порядок исполнения ультиматума, который [мы] поставили перед армянами о том, чтобы покинуть Республику Башкортостан до 31 декабря 2020 года», и ранее поднятые ей вопросы о возвращении башкирскому народу здания Караван-Сарая в Оренбурге и «Асаба-Декларации о возврате вотчинных земель башкортским родам».
Ранее, в течение лета — начала осени 2020 года Рамиля Саитова опубликовала серию видеороликов о «засилье армянской диаспоры в Башкортостане». В частности, в одном из них она спросила встреченных молодых армянок в Уфе: «С каких пор у нас столько армян?» Ролик вызвал в республике большой резонанс, в том числе, негативный, после чего следственное управление СКР по Башкортостану начало доследственную проверку. В начале сентября 2020 года Кировский райсуд Уфы признал активистку виновной по ст. 20.3.1 КоАП РФ («Возбуждение ненависти, либо вражды») и арестовал ее на десять суток.
Республиканские СМИ также сообщали, что эксперты из Башгосуниверситета обнаружили в видеоролике Саитовой под названием «Куштау без компромиссов 27 августа 2020» (сейчас заблокирован на российском домене «по требованию государственных органов») «призывы к нарушению прав и свобод человека и гражданина по признакам национальной и религиозной принадлежности», после чего прокурор Башкортостана Владимир Ведерников направил в суд иск с требованием признать видео запрещенным к распространению на территории России. 4 февраля 2021 года Кировский райсуд Уфы удовлетворил требования прокуратуры.
В марте нынешнего года стало известно, что Рамиля Саитова переводилась из СИЗО в Республиканскую психиатрическую больницу в Базилевке под Уфой для проведения комплексной судебно-психиатрической экспертизы. Общий срок пребывания Саитовой в больнице составил 21 день; о результатах экспертизы не сообщалось.
Сроки содержания общественницы в СИЗО неоднократно продлялись, несмотря на ходатайства защиты изменить ей меру пресечения на домашний арест. Все апелляции на продление содержания под стражей отклонялись Верховным судом РБ. Все это время Саитовой позволяли видеться лишь с ее адвокатами, но не с родными и близкими.
В мае Рамиле Саитовой было предъявлено обвинительное заключение, в том же месяце дело поступило в суд (в картотеке дел оно скрыто). На предварительном заседании, состоявшемся в конце мая, суд по ходатайству уже гособвинения продлил арест активистки до 14 августа.
Судебное заседание, прошедшее во вторник, было объявлено открытым не только для прессы, но и для публики. Судья Азамат Бикчурин разрешил проведение фото- и видеосъемки на отдельных этапах процесса, в частности, во время судебных прений и оглашения приговора, а также во время перерывов в заседании.
Процесс начался с того, что Рамиля Саитова заявила два ходатайства об отводе судьи Азамата Бикчурина.
В первом ходатайстве активистка обвинила Бикчурина в том, что он, будучи в 2002-2003 годах судьей Советского райсуда Уфы, дважды неправомерно заключал ее под стражу, избирая ей меру пресечения по ложному обвинению. По мнению Саитовой, это способствовало рейдерскому отъему ее бизнеса (в 1990-х годах Рамиля Саитова основала компанию «Добрый день», существующую поныне; свою версию захвата ее бизнеса активистка подробно изложила на страницах персонального сайта — «Idel.Реалии»). Общественница сообщила, что в 2005 году ее дело было прекращено, а в 2011 году она была полностью реабилитирована по этим обвинениям. На этом основании, сославшись на соответствующие нормы УПК РФ, Саитова заявила, что судья Бикчурин, ранее высказывавший свою позицию по ее уголовному делу и проявивший, по мнению общественницы, свою заинтересованность в исходе дела, не может вести нынешний процесс. Активистка предположила, что ее вновь «хотят надолго посадить», чтобы она не смогла вернуть свой бизнес.
— Я умерла, когда у меня отняли детей, доброе имя. Восстановилась только тогда, когда поняла, что нужна своему народу. Сейчас у меня хотят отнять и это. Поэтому я требую, чтобы вы либо удовлетворили мой отвод, либо взяли самоотвод, — обратилась Саитова к судье.
Ходатайство подсудимой было поддержано защитой, попросившей также истребовать из Советского райсуда Уфы постановление судьи Бикчурина о заключении под стражу в отношении Саитовой в 2003 году.
В перерыве Рамиля Саитова заявила СМИ и публике, что не жалеет о своих высказываниях.
Рамиля Саитова в суде. Уфа, 8.06.2021
No media source currently available
— Я рада, что успела это сказать. И не надо мне сочувствовать — я сделала то, что хотела сделать, что считала нужным. Я готова отсидеть десять лет. Я готова хоть вообще никогда не выходить из тюрьмы, — сказала активистка.
Вместе с тем, Саитова выразила уверенность в том, что «какой бы приговор не был вынесен судом, он будет отменен», поскольку она не была в должном порядке ознакомлена с материалами уголовного дела, а обвинительное заключение «составлено с явным, неустранимым дефектом».
— Вот это видео «Куштау без компромиссов 27 августа 2020» — они [следствие] его очень долго «перетирали». Все специалисты говорят об этих видео, что там нет события преступления. Меня ведь судят за «призывы к экстремистским действиям». Так вот, даже те специалисты, заключения которых [в других судебных процессах] стали причиной несчастий многих наших активистов, — в моем случае они дружно заявляют, что прямых призывов там нет, есть лишь косвенные призывы. Но за косвенные призывы не судят. Поэтому с самого начала дело возбуждено незаконно. И судилище это совершенно незаконно. И потому я, на самом деле, пленница, попавшая в руки неприятелей. И с помощью закона меня вряд ли отсюда можно вытащить… — сказала Саитова.
Общественница успела еще сообщить, что сидит она в четырехместной камере, площадью примерно 12 квадратных метров. Саитова пожаловалась также недостаточное отопление камеры зимой, на плохое питание в СИЗО, отсутствие радио и на то, что ей не всегда передавали продуктовые посылки. Также активистка заявила, что администрация СИЗО не отправляла ее жалобы и заявления в Генпрокуратуру и ее иск в отношении начальника изолятора. Когда Саитова захотела рассказать про тюремные карцеры, ее общение с публикой, вопреки разрешению судьи, прервали конвоиры, уведя ее в отдельное помещение для доставляемых в суд.
После того, как судья, вернувшись из совещательной комнаты, объявил об отклонении ходатайства, Саитова сразу потребовала его отвода по общим мотивам недоверия судебной системе РФ.
— Я никогда ни в какой процедуре не присоединялась к Российской Федерации, — заявила башкирская общественница. — Я не избирала президентом Владимира Путина, не делегировала ему полномочий назначать судей, которые могли бы меня судить. Я не избирала депутатов Госдумы, не уполномачивала их принимать в отношении себя какие-либо законы, поэтому законы РФ, по которым меня судят, не имеют ко мне никакого отношения. Федеральный судья Бикчурин также не имеет ко мне никакого отношения. Я считаю, что нахожусь либо на положении военнопленной, либо в руках бандитов. В знак доброй воли я на протяжении семи месяцев участвовала в следственных действиях по законам РФ, но ни один довод защиты так и не был учтен ни следствием, ни судами. Я требую немедленно меня освободить, прекратить это жалкое подобие правосудия, и на этом основании заявляю отвод судье Бикчурину.
Во время очередного перерыва конвой сразу увел Саитову в отдельное помещение, не дав ей в этот раз пообщаться с публикой, в том числе, с сыном. Второе ходатайство об отводе судьи было также отклонено.
После того, как прокурор отдела гособвинителей республиканской прокуратуры Каримова зачитала обвинительное заключение, Саитова заявила, что предъявленное обвинение ей непонятно, что виновной она себя не признает и отказывается давать показания ввиду явных процессуальных нарушений, допущенных следствием и судом.
— Поскольку я не ознакомлена с материалами уголовного дела в надлежащем порядке, предусмотренном нормами УПК РФ, и поскольку вследствие этого обвинительно заключение составлено с неустранимым нарушением закона, я не могу сейчас давать комментарии, заявлять ходатайства и так далее. Я не готова. Ознакомление с делом в суде не может подменить ознакомление в ходе предварительного следствие.
Защита Саитовой поддержала ее заявление.
— Нам непонятно даже, сколько эпизодов в обвинении — было пять, потом стало три, теперь осталось два… — заметил адвокат Гарифулла Япаров. — Вот, мне дали меньше двух дней, чтобы ознакомиться с материалами дела, которое насчитывает три тома. А если сама Саитова не знакома с материалами, то как она сможет защищаться? Поэтому мы просим суд объявить перерыв для надлежащего ознакомления с делом.
Другой адвокат Саитовой, Эльвира Шамсутдинова согласна с коллегой.
— Нас с подзащитной ограничили в возможностях, не дали ознакомиться с делом так, как мы считаем нужным, лишили права подавать мотивированные ходатайства на этапе предварительного следствия — например, об исключении тех или иных доказательств из обвинения. А основания для этого были, хотя прокуратура и не увидела ни одного нарушения, — пояснила «Idel.Реалии» адвокат Эльвира Шамсутдинова.
Адвокат Япаров также потребовал допросить в суде специалистов, проводивших лингвистическую экспертизу высказываний Саитовой, после чего в суде был объявлен перерыв.
Очередное судебное заседание, на котором планируется допрос свидетелей, назначено на 22 июня.
❌ Если ваш провайдер заблокировал наш сайт, скачайте приложение RFE/RL на свой телефон или планшет (Android здесь, iOS здесь) и, выбрав в нём русский язык, выберите Idel.Реалии. Тогда мы всегда будем доступны!
❗️А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
артур асафьев
Корреспондент «Idel.Реалии» в Башкортостане. Сотрудничает с Радио Свободная Европа/Радио Свобода с 1999 года. Специализируется на обзорах политических событий, проблемах соблюдения прав человека, межнациональных отношениях.
Саитова рамиля хамитьяновна биография
Суббота, 09.10.2021, 14:22
Эта история не придумана. И вполне отвечает духу не лучшего из времён, творцами и заложниками которого оказались наши соотечественники.
Началась она на просторах Советского Союза. В 1966 году в семье скромных советских служащих в Башкортостане родилась девочка по имени Рамиля. Детский сад, школа, комсомол – всё, как у всех. В 17 лет, отличница учёбы, Рамиля поехала в Москву, поступать в институт. Во время учебы встретилась со своим будущим мужем Саитовым Назимом, таким же студентом ВУЗа, как и она. Студенты поженились.
Первые годы супружеской жизни совпали с «перестройкой», и пришлись на самое начало 90-х годов. Заработная плата музыканта, которую платили в оркестре, куда Назим устроился работать, едва обеспечивала молодых деньгами на проезд и карманные расходы. Чтобы прокормиться, семья занялась челночным бизнесом. Живя в Москве, молодые по делам коммерции могли поехать и в Уфу, и в далёкий Бишкек, откуда родом был Назим. Челночный бизнес обеспечил семью доходом, тем более необходимым, что Саитовых стало трое: в семье родилась дочь.
Однако хрупкое благополучие семьи было нарушено первым тревожным звонком. Назим решил одолжить деньги своему младшему брату Насырджану, который жил в Бишкеке. Предчувствуя беду, Рамиля протестовала, но супруг её не слушал. Насырджан, решив подзаработать, собрал деньги с родственников, увез их в Китай, «на закупку товара»… и не вернул. У Назима он взял денег столько, что на них можно было тогда купить квартиру в Москве. Где же эти деньги взял Назим? Известное дело. Он их тоже занял. У собственных друзей и родственников. Вскоре надежда на то, что брат вернет деньги, и вовсе умерла: пришло позорное известие о том, что Насырджана посадили в тюрьму. За контрабанду наркотиков. В Тамбове. Насырджана задержали с крупнейшей на то время партией наркотиков…
Вы спросите: вернул ли долги Назим? Ответим на вопрос вопросом: а вы видели людей, которые, легко занимая деньги, имеют твердое намерение их вернуть?
Назима, похоже, не беспокоило, что люди, отдавшие деньги, доверили ему свое будущее. Картины бед в семьях кредиторов его не одолевали. Срок возврата денег давно прошёл, однако Назим вёл прежний образ жизни, от встреч с кредиторами уклонялся, отчаянные вопросы жены игнорировал.
Шёл 1994 год. В Уфе косметика оказалась в дефиците. На рынках шла оживлённая торговля, а все еще «советские» магазины стояли с пустыми полками. Что для челнока, казалось бы, проще, чем сдать товар в розничные магазины? Однако вспомним, что юридическое, бухгалтерское и банковское обслуживание предпринимателей было в то время стихийным. То, что сейчас вполне привычно и называется «бизнес-процессами компании», в то время существовало только на государственных предприятиях. Как составить договор и наладить учет товаров? Как открыть счет в банке и напечатать платежку? И, вообще, что делать с безналичными деньгами, которыми рассчитываются магазины? Как безналичные деньги, полученные от магазинов в Уфе, перевести в Москву, если междугородные банковские платежи были в диковинку, и платежи шли иногда неделями?
Решение этих необычных вопросов Рамилю увлекло по-настоящему. Ввиду того, что безналичный денежный поток потребовал полноценного бухгалтерского учета, Рамиля записалась на бухгалтерские курсы, где научилась составлять балансы и начислять налоги, подлежащие уплате в бюджет. Легализация сказалась и на трудоемкости процессов, и налоговых отчислениях, увеличив давление на бизнес. Однако когда растущий товарный поток потребовал пополнения оборотных средств, по расчетным счетам уже проходила солидная выручка, и банки, сами новички в финансировании частного бизнеса, начали давать Рамиле кредиты. Товарные кредиты предоставляли и поставщики, оценившие стабильность и порядочность партнера.
Но склад пришлось открыть. «Проштрафившегося» мужа Рамиля пригласила в помощники, предложив ему оставить оркестр, в котором он до сих пор работал.
Первые два года «косметического» бизнеса практически вся прибыль уходила на покрытие долгов перед кредиторами мужа.
Первые партии товара Рамиля поставляла в Уфу от имени своего индивидуального частного предприятия «Текст-М», зарегистрированного в Москве. В 1995 году Рамиля учредила компанию в Уфе, которую назвала «Добрый День».
Компания заслужила отличную репутацию, бурно развивалась и стала лидером поставок косметики и бытовой химии на рынок Башкортостана. В 1999 году международный женский журнал «Космополитен» признал Рамилю лучшей во всероссийском конкурсе. За победу в номинации «Финансы и бизнес» Рамиля получила Гран-При и автомобиль « Toyota Yaris ».
В том же 1999 году Рамиля организовала скупку акций ЗАО «Башобувьбыт», в здании которого «Добрый День» арендовал офисы и склады. Офисные и складские помещения перешли в собственность компании. Компания начала развивать сеть розничных магазинов косметики и бытовой химии в формате «у дома».
В 2000 году Рамиля учредила благотворительный фонд «Дамское счастье», который поддерживал 50 многодетных матерей из отдаленных деревень Башкортостана. Благотворительный фонд выплачивал им ежемесячную стипендию в размере 500 рублей.
К 2001 году в компании «Добрый День» работало около 300 человек. Наверное, это был самый дружный коллектив. Корпоративные вечеринки с участием всего коллектива стали традицией задолго до того, как нерусский сленг «корпоратив» вошёл в народный обиход. Со дня основания компания предоставляла работникам бесплатные обеды, для чего была организована собственная столовая.
В семье Саитовых в 1997 году появился второй ребенок, сын. Назим помогал вести домашнее хозяйство: мог и обед приготовить, и полы помыть, и мебель починить. Хозяйственные навыки Назима пригодились в управлении складской и экспедиционной службой «Доброго Дня». Для поддержания имиджа «своего парня», каким Назим стал для кладовщиков и экспедиторов, принудительные меры и взыскания, неизбежные в любой работе, Рамиля, по просьбе супруга, производила сама.
Материальная сторона жизни наладилась, однако в семье появились новые разногласия. Рамиля использовала прибыль компании для развития бизнеса, а Назим требовал деньги на развлечения, дорогие автомобили и другие атрибуты «красивой» жизни. После победы Рамили в конкурсе журнала «Космополитен» совместная жизнь и вовсе расклеилась. Назим приходил домой ночью, Рамиля его игнорировала, однако это не мешало им ссориться. В одной из очередных перебранок Назим тяжелым ударом по голове порвал Рамиле барабанную перепонку. Свой 34-й день рождения она провела в больнице.
Развод Рамиля получила только через 3 года.
Однако уже через месяц она была лишена встреч с детьми.
Еще через год владелицей бизнеса «Добрый День» стала 20-летняя продавщица Григорьева Дина, зарегистрировавшая компанию «Добрый День-Косметик».
Как появился в Уфе и пустил в этом городе корни уже известный своими «похождениями» Насырджан? Как Назим стал «уважаемым» человеком, завсегдатаем заграничных форумов российских бизнесменов?
Как милиция, прокуратура и суды Башкортостана «скоординировали» свои действия для того, чтобы лишить одну из лучших деловых женщин России социального статуса, семьи, работы?
Об этом Вы узнаете, прочитав следующие страницы сайта.
Однако есть то, что вы знаете уже сейчас. Вы знаете наверняка, где и, соответственно, чем закончится эта не придуманная история. Ведь речь идет о том, на что и вы, и я можем повлиять: лишившись могучей державы, какой был Советский Союз, продолжим мы жить в России воровской или создадим Россию новую, великую и справедливую?
Правозащитница Рамиля Саитова: «Я сопротивляюсь произволу и беззаконию. Нужно просто продержаться до лучших времен»
Если кто не знает историю жизни этой хрупкой, невероятно обаятельной и улыбчивой женщины, то может сложиться впечатление, что она жена очень богатого человека, которая не знает ни в чем нужды, а потому потрясающе выглядит и смеется от беззаботности, в предвкушении новых заграничных поездок и шопинга.
Но это не так. Каждый вечер Рамиля Саитова вместо романтических ужинов и спа-салонов садится за компьютер и часами изучает законы, вникает в новые нормативные акты, общается с единомышленниками, готовится к судебным заседаниям и акциям.
Наша собеседница – известный общественный деятель, член Совета движения «СтопКроношпан», сопредседатель Ассоциации коренных народов Российской Федерации, секретарь Совета аксакалов башкир, член Президиума Конгресса башкирского народа, ведущий консультант корпорации «Сибирское здоровье».
. Когда-то она была уфимской легендой – владелица самой успешной сети магазинов «Добрый день» и большого магазина «Самрау», одна из первых башкирских бизнесвумен. Ею восхищались, она была примером для всех. Но однажды все стали свидетелями некрасивой истории, когда у нее отняли бизнес, детей, посадили за решетку.
На много лет Рамиля выпала из поля зрения и восхищения. Никто не знал, что с ней. Но недавно она, как птица Феникс, вновь вспорхнула на горизонте – неунывающая, с ясными глазами, звонким, неповторимым смехом. Та же Рамиля, но уже с совершенно другими желаниями и целями. О них и о многом другом я и мой коллега Рамиль Рахматов (далее Р. Р.) и поговорили с уфимкой.
Отставка Рахимова – путь к общественной деятельности
– Почему стала общественным деятелем. В общественном движении я с 2010 года. С того дня, как Рахимов ушел в отставку. Меня возмутило, что на должность, избираемую всенародным голосованием, безо всякого обсуждения назначили менеджера «РусГидро».
Р. Р.: Это без привязки к личности Хамитова? Тебя возмутила сама процедура?
– Меня возмутили и процедура, и личность назначенного президента Башкортостана. Это ординарный, непубличный человек, не имеющий команды единомышленников, значимых личных достижений, устойчивой политической позиции. В тот день я впервые побежала во Всемирный курултай башкир. Честно говоря, до этого вообще не понимала, что такое политика. Занималась только бизнесом. Но с того дня поняла, что пора действовать.
Городская башкирка и успешная бизнес-леди
Р. Р.: Рамиля, вокруг тебя ореол загадочности. Ты была чуть ли не первой бизнес-леди. Потом пришлось пройти через все эти уголовные преследования, но ты не сломалась. Расскажи, какой это путь – девушки из деревни.
З. Б.: Тогда еще интереснее. Расскажи, про этот путь городской башкирки. Откуда в тебе это национальное самосознание?
– Когда росла, национального самосознания у меня никакого не было. Просто знала, что я – башкирка, и этим гордилась. Тогда в школах Уфы не преподавали ни историю родного края, ни башкирский язык.
– Сопротивления не было. Была гордость, и все. В своей 99-й школе никогда не чувствовала себя униженной по национальному признаку. Впервые почувствовала шовинизм в Москве, но меня это не обижало. Для меня это было проявлением ограниченности сознания москвичей. В Москве я считалась девочкой из Средней Азии. Вы знаете российскую столицу, там случаются проявления шовинизма и полное незнание истории и географии своей страны, даже у педагогов. Где эта Башкирия? Где Уфа? – они ничего не знают. А отношение к девушкам из Средней Азии в вузах было… сами понимаете какое (смеется). И тут, неожиданно для всех преподавателей, я начала получать пятерки.
З. Б.: И в школе была отличницей?
Р. Р.: А на кого ты училась?
– В Плехановском институте, на товароведа. Всегда слушалась родителей. Мама сама выбрала вуз. Мы же жили во времена товарного дефицита, и она хотела для меня лучшей жизни.
З. Б.: А как тебе прививалось родное, башкирское?
– Мой папа – баймакский башкир. Помню, как скучал по родной земле, растягивал аккордеон, пел и плакал. При этом сам был в восторге от благ цивилизации, ему нравился шумный город и множество людей. Такой вот суперсентиментальный башкир. Как и многие башкиры.
А для меня самой прозрение было очень долгим. Я до сих пор под впечатлением от того открытия, что, оказывается, башкиры не рудимент, как представляется рядовому выпускнику российской школы или вуза, а крупнейший коренной народ, история и культура которого должна быть положена в фундамент государства.
Лихие девяностые и ощущение свободы
Р. Р.: Давай по порядку. Вот ты учишься в Москве. Отличница. Столичная, красивая жизнь. Почему ты вернулась?
– Конечно, хотела остаться в Москве. На столичный взгляд Уфа казалась ссылкой. Я и осталась в Москве в связи с замужеством, но об этом не хочу говорить. По делам бизнеса вернулась в Уфу. Громко сказать, бизнес. Купля-продажа в девяностые была средством выживания. До сих пор рада, что вернулась домой.
Р. Р.: Да, бизнес девяностых – это не сидеть директором в кабинете и решать вопросы звонками или через сотрудников. Девяностые – это самому все таскать и все решать.
– На тот момент мой бывший муж влез в долги, которые не вернул. Для того чтобы рассчитаться с кредиторами, начала заниматься бизнесом и однажды приехала в Уфу. Пару раз на рынке постояла. Потом увидела, что прилавки многих магазинов пусты, а я могла бы привозить нужный им товар. Тогда стала приходить в государственные магазины, объясняла, что вместо государственных складов они могут брать товары у меня. И в какой-то момент все закрутилось.
Р. Р.: То есть ты «ломала» психологию руководителей государственных магазинов?
– Да. Они стали заключать со мной договоры, я попала «в струю». Было выгодно и им, и мне. Сначала был большой оптовый склад, потом появилась сеть собственных магазинов «Добрый День».
Р. Р.: То есть ниша оптовых поставок бытовой химии была свободной?
– Именно. Тогда все было внове. Государственные банки также не умели работать с частниками. Я в Москве пошла в банк, сказала, что мне нужны деньги на бизнес. Взяла чуть-чуть под честное слово, вернула, и так пошло. Брала кредиты без залогов. Банки и поставщики увидели во мне человека, который умеет зарабатывать деньги, и доверились мне. Мои отношения с партнерами тогда строились только на порядочности.
Р. Р.: А потом ты потеряла бизнес?
– Журнал Cosmopolitan признал меня в 1999 году «Лучшей женщиной России» в номинации «Финансы и бизнес». Наверное, это было началом конца. Как мне передали, именно тогда мой муж вступил в сговор с нечистоплотными людьми и начал выжидать момент, чтобы отнять бизнес.
Рамиле присудили главный приз — автомобиль Toyota Yaris
Р. Р.: Началась ревность: у тебя получается, а у него нет?
З. Б.: Ты через многое прошла.
– Муж посадил меня в тюрьму: якобы я избила двух его охранников, и в это время разворовал компанию. Прятал дочь и сына, даже выкрал одежду. Осталась без денег, без работы, ходила в собственных обносках и искала детей. Он писал психиатрам, что я начала неряшливо одеваться, и добивался признания невменяемой. В таком случае он стал бы опекуном детей и законным владельцем принадлежащего мне «Доброго Дня», ведь суд отказывал мне в разводе несколько лет. Не очень люблю об этом рассказывать, потому что окружающие воспринимают это слишком драматично. Конечно, могла бы быть более счастливой.
Башкиры были воинами, счастьем для них было умереть за родину, это делало их сильными и жизнерадостными, тому есть исторические свидетельства. Такими же я представляю своих предков и чувствую в себе их кровь.
Р. Р.: Все и проще, и сложнее?
– Бог дал, бог отнял. А что поделаешь? Так сложилось. Каждый сам отвечает за свои поступки перед богом. Бывший муж тоже ответит, его грехи – это его бремя.
Р. Р.: А что после всего?
– Потом было очень тяжело.
. Сейчас бизнес монополизирован, предпринимательство с нуля возможно только в малом бизнесе, но здесь приходится конкурировать с той частью недобросовестных игроков, которые могут позволить себе не выплатить зарплату персоналу и налоги или предоставить услуги низкого качества, чтобы сэкономить.
Это так называемый серый рынок – следствие неразумной экономической политики и растущей нравственной деградации. Невозможно сделать хороший продукт, предложить хорошие услуги, потому что их себестоимость выше, и ты окажешься неконкурентоспособен. Есть исключения. Но я оцениваю ситуацию статистически, как менеджер.
Р.Р.: У нас привыкли ругать девяностые. Время было интересное, свобода выбора была. Ты ощущала драйв? Что у тебя получилось: первая женщина в Уфе, которая сделала сама себя. Ни папа, ни мама подарили бизнес, ни муж-бандит?
– Я скажу, как себя ощущала (пауза). Ощущала, что все могу! (смеется). Вот еду по Уфе на хорошем автомобиле. Еду и смотрю по сторонам – это мой город! Это ощущение сложно поймать, если ты не имел приличных денег. Рестораны, магазины, казалось, все они открыты лично для меня…
Поездка во Францию
Р.Р.: То есть тебе деньги предоставили определенный уровень свободы?
– Свободы, которую невозможно забыть. Сейчас я себя чувствую… как же сказать… королевой без свиты. Вот это ощущение, оно сохранилось (смеется). Это было года два-три, когда не знала нужды в деньгах. И это ощущение хочется вернуть (смеется). Хотя в личной жизни с бывшим мужем была несчастлива.
З.Б.: А сейчас ты счастлива?
Р.Р.: Ладно, нет бизнеса. С мужем явно ничего не получится. Но ты красивая интересная женщина. Еще все впереди? Могли быть шансы.
– Я вообще не представляла себе, что можно создать новые отношения. И потребности не было, это была такая борьба за выживание.
– Сейчас?! (весело смеется).
Р.Р.: Ну, мне бы не простили, если бы не спросил.
З.Б.: Скажи, есть планы в личном смысле?
– Планы есть, и они посвящены народу. Когда знания и навыки из менеджмента я перенесла в политику, оказалось, что этого никто не делал, по крайней мере, в обозримом окружении. В менеджменте есть правило: у любого бизнеса должна быть идея, миссия, которой все подчинено. Если правильно сформулирована миссия, то задачи бизнеса решаются легко и гармонично. Так и в жизни каждого человека должен быть общественный интерес, который выше личных интересов и который является путеводной звездой. Этот путь называется служением. Если ты живешь в режиме служения, то к своим собственным неприятностям относишься куда проще. Потому что в это время думаешь не о себе, а о народе.
Р.Р.: Вот ты говоришь про менеджмент, миссию, служение. Я вижу, как ты работаешь последовательно: хотя бы такая история, как «СтопКроношпан». Правовое решение – оно не совсем нормальное с точки зрения обывателей. У него своя логика. И вот история с «Кроношпаном» снова выходит на новый виток – непонятный, нездоровый. Дошел до Москвы, опять сюда, и опять все меняется. Промежуточные решения не имеют конца. Как по-твоему, не сложно ли запутаться? Я как журналист, уже запутался.
– Я в шахматы не умею играть, но думаю, что это действительно как шахматы. Право – это определенная последовательность действий. Даже если выносится незаконное решение суда, ты заранее знаешь, на основании чего оно будет вынесено. И поэтому просчитываешь. Иногда, чтобы выиграть дело, нужно проиграть иск. Твердо знаю, к чему иду. Единственное, что меня беспокоит, что являюсь единственным носителем этих знаний.
З.Б.: Поступали ли тебе какие-то угрозы?
– Угроз никаких не было. Но приходится придерживаться определенного режима безопасности. Избиение общественника Анвера Юмагулова – это тревожный звонок. Что касается «Кроношпана», очень сложно вести это дело.
Я многократно спрашивала себя, зачем взялась за этот титанический труд? Но в последнее время начала оценивать наше движение как сдерживающий фактор для всех недобросовестных инвесторов. Для них республика стала зоной повышенных экологических рисков. В этом смысле эффективнее отработать одно дело и добиться нужного результата, чем браться за множество дел и бросать их на полпути.
Р.Р.: Ты неоднократно по разным темам говорила, что ты человек последовательный и готова идти до конца. Но вот дойдешь по делам «Кроношпана» ты до Европы, а в России снова скажут «нет».
– Я сопротивляюсь произволу и беззаконию. а потом, как говорят, «либо ишак сдохнет, либо султан умрет» (смеется). Иногда нужно просто продержаться до лучших времен.
В жизни каждого человека, если у него есть навык самонаблюдения, случаются чудеса, и приходит божественная помощь. Главное, двигаться к благородным целям и быть готовым к тому, чтобы ее принять. Жизнь общества тоже определяется божественным провидением, которое я включаю в свои планы.
Р.Р.: Допустим, завтра поставили главу региона, который прислушивается, при котором ты могла бы сделать политическую карьеру? У тебя будет перспектива, должность?
З.Б.: Если бы была возможность расширить поле деятельности до твоей мечты, какое место ты хотела бы занять в политическом мире?
– Если бы все было хорошо и была бы спокойна за мудрость главы региона, я бы. (пауза). Может, просто была бы счастлива в семье.