садовникова и н биография
Садовникова и н биография
Нами проведено обследование речи у 1924 учеников начальных классов общеобразовательной школы с целью выявления речевой патологии. В результате было обнаружено 542 ученика, имеющих нарушения речи (28%). Углубленное изучение речевого развития было проведено у 365 из них. Из этого числа логопатов имели нарушения устной речи 155 (42,5%). Нарушения письменной речи (в сочетании с нарушениями звукопроизношения у части из них) выявлены у 210 школьников (57,5%). Из числа этих последних имели:
§ нарушения письма без нарушений звукопроизношения — 96 человек (45,7%);
§ нарушения письма в сочетании с фонетическими нарушениями — 74 человека (35,2%);
§ • нарушения письма на фоне задержки психического развития — 22 человека (10,5%);
§ нарушения письма, сопряженные с аффективной неуравновешенностью и незрелостью — 10 человек (4,8%);
§ нарушения письма на почве снижения слуха легкой степени — 8 человек (3,8%).
Мы провели экспериментальное изучение группы школьников, страдающих нарушениями письма при нормальном интеллекте, слухе, зрении, без выраженных аффективных расстройств.
У многих школьников рассмотренные нами расстройства выходят за рамки графо-лексической деятельности. В связи с этим мы включили в программу исследования, помимо традиционного обследования речевого развития, целый ряд гностико-праксических функций, для чего использовали методику изучения высших корковых функций человека при локальных поражениях мозга, разработанную А. Р. Лурия, пробы Н. И. Озерецкого, Хэда и др.
Помимо обобщенных данных по каждой изученной нами функции, мы приводим конкретные примеры — выдержки из протоколов исследования, которые позволяют понять специфику мировосприятия детей и многообразие их индивидуальных особенностей.
Изучение имело целью выяснить: особенности латералиты и пространственной ориентировки; временные представления и понятия; двигательные функции руки; слухо-моторные координации; буквенный гнозис; фонематическое развитие; звуковой анализ и синтез; речевое внимание и память; состояние устной речи (звукопроизношение, словарный запас, грамматический строй); особенности чтения; состояние письма.
На материале выполнения серий проб на выявление ведущей руки, ноги, ведущего глаза у школьников 7–10 лет выявлено следующее:
§ отчетливо выраженная латерализация прослеживается у 40% обследованных, в т.ч. правосторонняя — у 32%, левосторонняя — у 2%, перекрестная — у 6% детей экспериментальной группы;
§ у 60% обследованных результаты проб указывают на несформированность латералиты, т.е. ведущий из парных сенсо-моторных органов не определился, что говорит о несформированном, затянувшемся процессе латерализации либо о левшестве в стадии переучивания под воздействием семьи, школы.
Проиллюстрируем случаи перекрестной латерализации.
Павлик Ш, 7 лет, 1-ый класс. Задания в каждой серии проб выполнил единообразно: правой рукой; левой ногой; левым глазом. Схему собственного тела объясняет правильно, но неуверенно. Правое и левое направления в исходном положении указывает верно, при поворотах же левое направление обозначает левой рукой, вытянутой вперед, правое — аналогично — правой рукой, благодаря чему оба эти направления совпадают в значении «вперед». Схему тела стоящего напротив определяет неуверенно, с ошибками. Отраженные действия в пробе Хэда выполняет зеркально.
Оля Л, 8 лет, 2-ой класс. Ведущие левые рука и глаз совпадают, ведущая нога — правая. Схему собственного тела воспринимает ошибочно: правые части тела считает левыми и наоборот. Аналогично определяет правое и левое направления. Схему тела стоящего напротив воспринимает зеркально, благодаря чему дает формально правильные ответы. Отраженные действия выполняет зеркально.
Садовникова и н биография
Нарушения письменной речи и их преодоление у младших школьников
Проблема нарушений письменной речи у школьников — одна из самых актуальных для школьного обучения, поскольку письмо и чтение из цели начального обучения превращаются в средство дальнейшего получения знаний учащимися.
Книга отражает результаты многолетней научной и практической деятельности автора, разрабатывающего проблему нарушений письма и чтения применительно к контингенту учащихся общеобразовательной школы и, главным образом, начальных классов, ибо основная задача школьного логопеда состоит в том, чтобы своевременно выявить и преодолеть расстройства письменной речи, не допуская их перехода, осложняющего учебно-познавательную деятельность учащихся, на последующие этапы обучения.
В первом разделе книги освещаются предпосылки формирования письма и чтения в норме и механизмы нарушений, приводящих к стойким специфическим ошибкам в письменной речи; раскрываемая типология таких ошибок иллюстрируется примерами из ученических работ. Представлена оригинальная система выявления и учета логопедом специфических ошибок письма. Описаны критерии отграничения дисграфии от незрелости навыков письма, характерной для этапа овладения грамотой. Предлагаются диагностические задания для выявления дисграфии у учащихся 1–3-х классов. Приводятся материалы комплексного изучения школьников с дисграфией, характеризующего состояние ряда их сенсо-моторных и гностических функций, важных для становления письменной речи.
Во втором разделе раскрывается система коррекционного обучения по преодолению нарушений письменной речи — по четырем основным направлениям. Каждая глава предваряется необходимым методическим комментарием, определяющим задачи и способы организации предлагаемых видов работы. Круг тем, содержание и формы работы определяются спецификой логопедических задач, но при этом они соотносятся с ключевыми вопросами программы по русскому языку в начальной школе.
Книга адресуется широкому кругу лиц:
§ логопедам общеобразовательных и специальных школ различных типов;
§ учителям начальных классов и преподавателям русского языка;
§ студентам дефектологических факультетов;
§ логопедам дошкольных учреждений (для осуществления преемственности в коррещионной работе);
§ практическим психологам школьных учреждений;
§ родителям детей, у которых обнаружились трудности овладения письмом и чтением, для организации систематических домашних занятий.
РАЗДЕЛ I. НАРУШЕНИЯ ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ
Глава I. ПИСЬМЕННАЯ РЕЧЬ И ПРЕДПОСЫЛКИ ЕЕ ФОРМИРОВАНИЯ
Письменная речь — одна из форм существования языка, противопоставленная устной речи. Это вторичная, более поздняя по времени возникновения форма существования языка. Для различных форм языковой деятельности первичной может быть как устная, так и письменная речь (сравним фольклор и художественную литературу). Если устная речь выделила человека из животного мира, то письменность следует считать величайшим из всех изобретений, созданных человечеством. Письменная речьне только совершила переворот в методах накопления, передачи и обработки информации, но она изменила самого человека, в особенности его способность к абстрактному мышлению.
В понятие письменная речь в качестве равноправных составляющих входят чтение и письмо. «Письмо есть знаковая система фиксации речи, позволяющая с помощью графических элементов передавать информацию на расстоянии и закреплять ее во времени. Любая система письма характеризуется постоянным составом знаков» ( СНОСКА Русский язык: Энциклопедия. М., 1979. С.205)
Русское письмо относится к алфавитным системам письма. Алфавит ознаменовал переход к символам высших порядков и определил прогресс в развитии абстрактного мышления, позволив сделать речь и мышление объектами познания. «Только письменность позволяет выйти за ограниченные пространственные и временные рамки речевой коммуникации, а также сохранить воздействие речи и в отсутствие одного из партнеров. Так возникает историческое измерение общественного самосознания» ( СНОСКА: Грановская P. M. Элементы практической психологии Л.,1984. С. 182)
И устная, и письменная формы речи представляют собой вид временных связей второй сигнальной системы, но, в отличие от устной, письменная речь формируется только в условиях целенаправленного обучения, т.е. ее механизмы складываются в период обучения грамоте и совершенствуются в ходе всего дальнейшего обучения. В результате рефлекторного повторения образуется динамический стереотип слова в единстве акустических, оптических и кинестетических раздражений (Л. С. Выготский, Б. Г. Ананьев). Овладение письменной речью представляет собой установление новых связей между словом слышимым и произносимым, словом видимым и записываемым, т.к. процесс письма обеспечивается согласованной работой четырех анализаторов: речедвигательного, речеслухового, зрительного и двигательного.
Кратчайшая единица речи, в соответствии с этим, может быть условно представлена след. образом:
Двигательный А. Р. Лурия определял чтение как особую форму импрессивной речи, а письмо — как особую форму экспрессивной речи, отмечая, что письмо (в любой его форме) начинается с определенного замысла, сохранение которого способствует затормаживанию всех посторонних тенденций (забегания вперед, повторов и т.п.). Собственно письмо включает ряд специальных операций:
§ анализ звукового состава слова, подлежащего записи.
Первое условие письма — определение последовательности звуков в слове.
Второе — уточнение звуков, т.е. превращение слышимых в дачный момент звуковых вариантов в четкие обобщенные речевые звуки — фонемы. Поначалу оба эти процесса протекают полностью осознанно, в дальнейшем они автоматизируются. Акустический анализ и синтез протекают при ближайшем участии артикуляции;
§ перевод фонем (слышимых звуков) в графемы, т.е. в зрительные схемы графических знаков с учетом пространственного расположения их элементов;
§ «перешифровка» зрительных схем букв в кинетическую систему последовательных движений, необходимых для записи (графемы переводятся в кинемы).
Перешифровка осуществляется в третичных зонах коры головного мозга (теменно-височно-затылочная область). Морфологически третичные зоны окончательно формируются на 10-ом—11-ом году жизни. Мотивационный уровень письма обеспечивается лобными долями коры головного мозга. Включение их в функциональную систему письма обеспечивает создание замысла, который удерживается посредством внутренней речи.
Удержание в памяти информации обеспечивается целостной деятельностью мозга. Как отмечает А. Р. Лурия, «удельный вес каждой из операций письма не остается постоянным на разных стадиях развития двигательного навыка. На первых этапах основное внимание пишущего направляется на звуковой анализ слова, а иногда и на поиски нужной графемы. В сложившемся навыке письма эти моменты отступают на задний план. При записи хорошо автоматизированных слов письмо превращается в плавные кинетические стереотипы». (СНОСКА: Лурия А. Р. Высшие корковые функции человека и их нарушения при локальных поражениях мозга. М.,1962. С. 64)
Садовникова и н биография
Звонкие и глухие парные согласные в четкой позиции (т.е. исключаются случаи оглушения звонких и озвончения глухих в соответствии с орфоэпическими нормами):
Г — К — «долко», «клавный», «досга», «кокда», «собага», «груглый», «уколок».
В — Ф — «портвель», «ворточка», «картовель», «вавли», «фьюга», «ковта».
О — У — «звенит рочей», «по хрупкумульду», «сизый голобь», «дедошка».
Ё — Ю — «клёква», «лёбит», «замюрзли», «тюплый», «салёт», «самолют», «перелютные птицы», «висело ружью».
Г — К — X — «черёмука», «колгоз», «гороговый», «за голмом». Сонорные:
Р — Л — «хородный», «смерый», «провеляр», «крюч», «лабота».
Й — Л’ — «тут бывалети солька» — тут бывает и сойка.
Свистящие и шипящие:
С — Ш — «шиски», «восли», «шушим», «шажали», «пушиштый», «гнёздыско».
3— Ж — «жажгли», «скажал», «излозение», «привежли», «зелезо», «прузына».
С — Щ — «нещёт», «сенок», «сетка».
Ч — Т — «черчит», «утитель», «Жутька», «вместе играч»,
Смешение букв по кинетическому сходству
Исследователи традиционно объясняют любые смешения либо акустико-артикуляционным сходством фонем, либо оптическим сходством букв — равно для чтения и письма. Включение в акт письма еще одного анализатора — двигательного — расценивается лишь как необходимое средство обеспечения технической стороны письма. Между тем, было бы неправильно не учитывать качественную перестройку, которая происходит в ассоциативной цепи слухо-речедвигательных и зрительно-двигательных представлений, обеспечивающих процесс письма. Нам удалось установить новый тип специфических ошибок — смешение букв по кинетическому сходству.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Конспект занятия для коррекции нарушения письменной речи у младших школьников.
— познакомить учащихся с термином «звук»;
— познакомить с понятием «звуки речи»;
— учить различать понятия «звук» и «буква»;
— познакомить с понятие «речевой», «неречевой звук».
— Человека окружает множество шумов и звуков. Прислушайтесь.
Дети закрывают глаза, логопед воспроизводит звуки различными предметами: спичками, смятой бумагой, звоночком, губной гармошкой.
— Вы слышали звуки. Звуки — это то, что мы слышим.
— Какие звуки вы слышите? (шум улицы, шорох бумаги, шаги в коридоре и др.)
— А сейчас какие звуки вы слышите?
Дети опять закрывают глаза, я произношу: [а], [о], [к].
— Вы слышали звуки речи.
— Это одинаковые по происхождению звуки или разные?
— Одни звуки исходят от действий с различными предметами – это «неречевые звуки», а другие мы издаем органами речи – это «речевые звуки».
-Почему необходима речь? (общаться, усваивать новые знания, передавать свой жизненный опыт другим).
— Назовите звуки речи, которые вы знаете.
— Сейчас послушайте: [с], [у], [п]. Что я назвала? (Звуки речи.)
— А если я произнесу их быстро один за другим [с, у, п], то, что вы услышите? (Суп.)
— Из звуков получилось слово. В слове звуки следуют один за другим.
— Из чего состоит любое слово? (Из звуков.)
— А теперь послушайте рассказ.
— Назовите первое предложение. Назовите первое, второе, третье слово. (М А К)
[м, а, к]; [р, а, к]; [к, у, с, т]; [с, т, у, л]; [с, т, о, л]; [ш, а, п, к, а]; [м, а, р, к, а]; [ш, к, а, ф].
— Что я называла? (Звуки.) Звук сам по себе ничего не значит.
— Что вы составляли из звуков? (Слова.)
— Послушайте, что я сейчас произнесу: [м].
— Что я произнесла? (Звук.)
— Из каких звуков состоят слова РАК, ЛУК, СУК, ДОМ.
— Сколько звуков в первом слове, во втором, в третьем, в четвертом?
— Понятна ли будет, о чем идет речь, если я поменяю местами звуки? У каждого звука в слове свое место.
— Можно ли его изменить? Почему? (иначе непонятно о чем идет речь).
— Выбери и подчеркни те буквосочетания, которые написаны до черты.
Се/се ес со се ес со се се ос ес се;
Ша/ ша аш ам аш ша ша ап ца ша аш;
Об/ бо би об ов ба бо ба об во об бо бо;
Ты/ ты ит ти ты ти тб ть ыт ть ты ти ты.
— Буквы мы пишем, видим написанными и можем прочитать, Для обозначения звука [м] есть буква «м».
— Я сейчас запишу ее на доске и она превратится в букву. (Логопед поочередно то произносит звук, то показывает букву, а дети что это — звук или буква: у, в, и, а, о.)
— О каких звуках мы сегодня говорили?
— Обозначает ли что-нибудь звук сам по себе?
— Для чего нужны звуки? (из звуков состоят слова).
— Имеет ли значение, на каком месте стоит звук в слове? Почему?
Упражнения, игры, направленные на развитие фонематических процессов.
Цель: развитие фонематического восприятия, быстроты реакции, закрепление знания гласных звуков.
Логопед: Когда услышите звук [А], стукните мячом об пол. Поймав мяч, повторите этот звук. А-У-О-У-И-О-Ы-И-А
Цель: развитие фонематического восприятия, быстроты реакции, закрепление знания гласных звуков.
Логопед: Я буду называть гласные звуки. Подбросьте мяч, когда услышите звук [Э].
Упражнения на развитие слухового восприятия, фонематического слуха.
Цель: Дифференциация звуков в словах, предложениях и тексте. Развитие фонематического слухового восприятия.
а) …лакон, …агон, …орота, …торой, …люс, …орона, …оробей, …орма, …рукты, …орточка, …игура, …ратарь, …ильм, …лот, …ыркает, …ото, …орель, …етер, …ихрь, …ихор.
б) ци…ра, про…од, с…ерток, ке…ир, с…екла, сара…ан, ко…ер, ли…тер, сли…а, сли…очный, соло…ей, пер…ый, сал…етка.
в) …ежли…ый, …рукто…ый, …ор…ался, …иолето…ый, …ланели…ый, го…орли…ый, …ар…ор, …е…раль, …ести…аль, …отогра…ия, …а…ли, …ыдерги…ает
В классе показы…али учебный …ильм. Зимой надо откры…ать …рамугу.
. аля надела шар… и …арежки. У …арюши мехо…ая шубка. В походе нужны …онари и …ляжки. У …ити но…ые …арежки.
Пень, слова, картон, зима, вздор, сад, вымпел, молоко, картофель, пшено, ананас, умница, игла, яма, дом, куст, пчела, птица.
Садовников, Дмитрий Николаевич
Садовников, Дмитрий Николаевич, род. 25 апреля 1847 г. в довольно образованной, но никогда не отличавшейся зажиточностью дворянской семье. Отец его, Николай Александрович, получивший очень хорошее по своему времени образование в Петербурге в Педагогическом институте, был долгое время домашним учителем у многих помещиков Симбирского края. Женат он был на симбирской же дворянке Татьяне Ивановне Полянской, в доме которой, в гор. Симбирске, родился и провел первые годы своего детства молодой С., находясь до 6-летнего возраста при тетке и бабушке. По-русски читать он выучился рано, по шестому году, и очень скоро; читал все, что ни попадалось под руку. У отца его имелась довольно хорошая библиотека, и сын скоро перечел в ней все, что нашлось. С годами эта любовь к чтению перешла у него в какую-то ненасытную страсть, к удовлетворению которой он постоянно стремился. Вместе с этим явилась потребность делиться с кем-либо мыслями по поводу прочитанного, и вот вследствие такой потребности Д. Н., будучи еще только 9 лет от роду и живя в Репьевке у Бестужевых, задумал составить сборник всего им прочитанного по естественным наукам (что составило толстую тетрадь в несколько сот листов), озаглавленного им: «Жаркие страны». До 14-летнего возраста молодой С. находился безотлучно при отце и рос под его сильным влиянием. Отец его был человек серьезный и сына держал в большой строгости, отчего последний вышел тихим и скромным и остался таким на всю жизнь. Сделав еще одну попытку составления сборника из прочитанных материалов, озаглавленного им «Космос для детей», он скоро перешел к стихотворным подражаниям русским поэтам. Это было при жизни отца, которого он лишился в 1861 г. Стараниями своей тетки С. был определен вскоре после смерти отца в Симбирскую гимназию. Будучи до этого времени одиноким домоседом, он вдруг очутился среди шумной толпы товарищей. Впрочем, его радовал, как и всех детей, гимназический мундир с блестящими пуговицами и новые знакомства. Через год он уже сделался менее застенчивым мальчиком, нежели был при отце: товарищи оказали на него свое влияние, хотя особенной бойкости в нем никогда не проявлялось. В гимназии С. удалось основательно изучить английский язык и познакомиться в подлиннике со многими выдающимися произведениями английской литературы. Но зато эти занятия отвлекли его от изучения математики, которая давалась ему с трудом, и которую он недолюбливал за сухость и, как он сам выражался, «за бессердечность».
Печататься С. стал тогда еще, как находился в 5 классе гимназии. Первые печатные строки его – две корреспонденции из Симбирска – помещены в «Северной Пчеле» за 1864 г. за подписью: «Ю. Подгорин». В 1866 г. им был окончен поэтический перевод поэмы Лонгфелло «Песнь о Гайавате», но выбор предмета для перевода оказался неудачным, в том смысле, что поэма была уже переведена до него г. Михайловским и напечатана в Современнике. В следующем 1867 г. С. вышел из 7 класса гимназии, и уехал на деньги, скопленные от давания уроков в бытность в гимназии в Симбирске. В Москве он долго не мог найти себе подходящих занятий и заработка. Тут он проводил все время в постоянном чтении, успел познакомиться с французскою литературою 18-го столетия и много переводил. Между прочим, два его стихотворения, посланные В. Р. Зотову, одно – переводное из Лонгфелло «Стрела и песня», другое – оригинальное «Первый снег» – были напечатаны в № 47 Иллюстрированной Газеты за 1868 г. за подписью: С-ъ. Лишь по прошествии многих месяцев по приезде в Москву С. удалось пристроиться к одному богатому купцу в качестве учителя английского языка и с ним отправиться за границу. Относительно этой поездки в одном из некрологов С. находим следующие сведения: «Южная Россия, где он успел побывать, благодаря любознательности и подвижности своей натуры, произвела на него сильное впечатление. Он прожил два месяца в Одессе, был в Константинополе и в Крыму. Последний особенно ему понравился своим голубым небом, живописными долинами и роскошною растительностью. К морю он как-то даже привык, так что потом несколько скучал о нем». Вернувшись из Крыма, С. проехал опять в Москву, где и прожил около трех месяцев. Из Москвы он переселился в свой родной Симбирск и поступил там на место домашнего учителя в одно помещичье семейство.
К этому времени относится его женитьба на Варваре Ивановне, дочери симбирского помещика И. Д. Лазарева. После 6-летней супружеской жизни С. овдовел, оставшись после смерти жены с тремя малолетними детьми. Поручив их попечению своих родных, С. все это время проживал то в Москве, то в Петербурге, печатал в разных изданиях свои стихотворения и те многочисленные и ценные труды в прозе, которые доставили ему известность далеко за пределами литературных кружков. Это статьи, имеющие отношение к истории и особенно к этнографии Поволжья. В издававшемся в Москве Н. И. Алябьевым журнале для народного чтения и школ «Грамотее» за 1872 г. С. напечатаны: два перевода из Лонгфелло: «На рассвете» (кн. V, май, стр. 25) и «Сон невольника» (кн. VI, июнь, стр. 29–30), и побасенка «Лень перекатная» (кн. X, октябрь, стр. 22–24). В московском ученом, литературном и политическом журнале «Беседа», выходившем под редакциею С. А. Юрьева за 1872 г., в XI и XII кн., в отделе Внутреннего обозрения – Русская Земля, С. поместил первый свой собственно этнографический труд: «Жегули и Усолье на Волге. (Наброски путем-дорогой.) I–II». В предисловии к этой статье указывает он на важность этнографических задач: «предлагаемый мною очерк заключает в себе и собственные путевые наблюдения, и свод того, что известно о Жегулях и Самарской луке, и преимущественно с исторической стороны. История этого небольшого клочка земли, игравшего свою роль в жизни русского народа, не должна, по-моему, обходиться молчанием и не может иметь интерес лишь местный». К следующему 1873 г. относится новый и ценный труд С., имеющий целью проследить историю заселения Сибири выходцами из России, в целом ряде хотя и популярных рассказов, напечатанных в «Грамотее» под общим заглавием: «Подвиги простых русских людей (Покорение Сибири)», но написанных после изучения многочисленных исторических материалов. В начале I-ой главы автор замечает: «впереди мы будем вести речь о тех людях, которые в несколько лет прошли от Уральских гор до далекой оконечности Сибири, терпя всевозможные лишения: и голод, и холод, и непогоду. Люди эти (он их называет «землепроходцами») совершали великую путину. покоряли дорогой разные племена, прибавляли к нашей земле новые края и населяли их». В заключении автор сказал о своем труде: «Наши рассказы, которые можно назвать историческими, потому что в них описывались правдивые события из истории жизни целого народа, были также и жизнеописательными. Мы старались в них на сколько можно ближе познакомиться с теми землепроходцами, которые, благодаря силе своего характера, твердо направленной воле, сделали больше всех, вели вперед других. Припомните Ермака, Дежнева, Пояркова, Хабарова. Они были образчиками того сорта людей, который мог выйти в то время из русского народа. Наши землепроходцы не встретили сильного отпора. Бессилие и полное невежество уступили дорогу силе и знанию». В 1874 г. эти статьи вышли и отдельным изданием в Москве под заглавием: «Наши землепроходцы. Рассказы о заселении Сибири. 1581–1812» в 8° и были сочувственно встречены отзывами в журналах: «Народная школа» (1876 г. № 3) и «Дело», хотя тогда же были указаны и некоторые промахи и недостатки. В 1873 же году С. напечатал в журнале «Семья и Школа» (№ 9) стихотворение: «Усолка. Народное предание», с которого началось появление в печати ряда поэтических переложений в стихах исторических сказаний и преданий Поволжского края. «С ранних лет», говорит г. Ап. Коринфский в своей биографической заметке о С., «он почувствовал непреодолимое тяготение к народу; как истый волжанин, он полюбил Волгу и родное Поволжье, объездил и даже обошел его вдоль и поперек, узнавая народ и его жизнь путем личного, непосредственного общения с ним. Благодаря этому, он и обогатил отечественную этнографию ценным вкладом собранных и на месте записанных преданий и образцов простонародного творчества; при этом сам, невольно поддавшись неотразимому обаянию этого творчества, он и в своих оригинальных поэтических произведениях придерживался народного колорита и миросозерцания». В 1874 г. печатается в «Симбирск. Губернских Ведомостях» № 34 и 40 ряд собранных им памятников народного творчества, известных под названием заговоров (8 №№), в №№ 46, 47 и 51 – Детские песни, а в журнале «Нива» без подписи статьи по этнографии, географии и истории. В следующем 1875 г. появился в «Ниве» новый ряд его статей, также не подписанных, и перевод сочин. Эмиля Золя в «Пчеле». Отдельной книжкой вышли без имени переводчика: «Норвежские сказки», очень одобрительно принятые отзывами в «Голосе» и «Педагогическом Листке». В 1876 г., кроме целого ряда статей и стихотворений без подписи в «Ниве», – в «Вестнике Европы» появилась одна из лучших поэм Садовникова «Попутный ветер. Народная сказка» 1–7. Канвой автору послужил слышанный им в селе Озерки Ставропольского уезда Самарской губернии вариант напечатанной А. Н. Афанасьевым сказки «О драчливой жене и смирном мужике». В том же журнале помещен им и перевод из Байронова «Манфреда». Особенно же следует здесь указать на появление в печати обширного труда С.: «Загадки русского народа. Сборник загадок, вопросов, притч и задач»; свыше 2504 №№. Сочувственные отзывы об этом труде можно найти в «Русском Филологическом Вестнике» проф. М. Колосова, 1879 г., № 1, стр. 134, и в «Гражданине», № 2 за 1876 г. Трудом этим автор составил себе имя в этнографической науке. Немало труда положено было С. на собрание такой массы загадок из бесчисленного множества печатных книг, газет, редких изданий и из рукописей Архива Имп. Русского Географического Общества. Достаточно сказать, что до сих в издании С. мы имеем единственное полное собрание этого рода памятников народного творчества, ничем другим еще не замененное, несмотря на 20 лет, отделяющие нас от времени появления его в печати. В том же (1876 г.) в «Русской Старине» напечатаны С.: 1) Народные рассказы про старину, Иван Грозный, т. XV, № 2, 2) Народные рассказы. Разин в Симбирске. – Пугачев в Симбирске т., XV, № 4, и 3) Расправа с Пугачевцами. Народный рассказ, т. XVII, № 9. В 1877 г., кроме нескольких статей без подписи в «Ниве» и «Кругозоре» – в «Вестнике Европы» напечатаны лучшие его стихотворения: «Небесной равниной, послушны дыханью. », «Я не рожден для злобы дня. » (исповедь поэта), «Ребенку. (Посвящается Ольге С.)» и «В Степи». В стихотворении «Ребенку» поэт обращается к своей дочери; тон этого обращения говорит о мягкой, почти женственной натуре поэта. К 1878 г. относится стихотворение «Над Экклезиастом», напечатанное в «Свете». В 1879 г. С. напечатаны: стихотворения в Огоньке: «Из веселых песен». Из Бушора, Сюлли, Терье. Из современного Фауста; рассказ: «Как он ездил в Персию» (подписанный: «Жанрист») и «Аннабель Ли» (стихотворение из Э. По); в «Живописном Обозрении» переводное стихотворение: Аист (из Петефи). В «Еженедельном Новом Времени» – стихотворение из Свиньерна и рассказ: «Шут». В «Стрекозе» ряд фельетонов «На полях книг» (за подписью: «Неон 2-й») В «Будильнике» стихотв. «Странствующие комедианты» (из Бушора), «Ах, надо мной мои друзья» (перев. оттуда же), перевод из Гонгоры и др. 1880 г. в поэтической деятельности С. особенно богат оригинальными стихотворениями; так в «Огоньке» им были помещены стихотворения: «Сон» (№ 4), «Тоска» (№ 5), «Песня колосистой ржи» (там же), «На старой Волге: Полонянка. (Жегулевское преданье)» (№ 11). В выноске автор указал, что «под этим общим заглавием он намерен, время от времени, помещать те устные предания, которые тесно связаны с поэтическим прошлым Волги». По случаю открытия в Москве А. С. Пушкину памятника, С. послал из Симбирска стихотворение: «26 мая 1880 г. (1799–1880). «В отрадный миг желанного рожденья. », прочитанное в Москве на празднике Пушкина в зале Дворянского Собрания, 7 июня, В этом же журнале и два переводных стихотворения из А. Терье «Малиновка» (№ 16, с. 313) и «Ласточки» (№ 17, стр. 326). В «Слове» стихотворение: «Надейся и нового дня подожди» и др. В «Живописном Обозрении» рассказ: «Сила Ерофеич» и перевод из Бушора. В «Будильнике» стихотворение «Тройка» и др. В 1881 г. напечатано большое переводное произведение в «Огоньке» (№№ 12, 13, 14, 15 и 16, с гравюрой и 3 виньетками): «Король Фьялар. Поэма И. Л. Рунеберга, в пяти песнях. Посвящается Я. П. Полонскому»; (№ 35) стихотворение: «Перепелка» пер. из А. Терье; а также: в «Слове»: Песни о Стеньке Разине: I. Астраханский загул, II. Стенькина шуба. В «Иллюстрированном Мире»: «Из песен об умершей»; в «Осколках»: «На распутье»; в «Живописном Обозрении»: «Певец»; во «Всемирной Иллюстрации»: «Названец», «Дорогой», «Путеводные звезды»; в «Русской Мысли»: «Настасьина могила. Волжское предание. (Посвящается В. М. Максимову)»; в «Модном Свете»: Ночная греза, Летняя сказка, Я искал тебя, я ждал; в «Новом Русском Базаре»: из Сюлли: «Из старых песен» и др. В 1882 г. в «Русской Мысли» помещены: «Вальтер фон дер Фогельвейде (Легенда)», «Зазноба. (Из волжских песен)»; в «Волжско-Камском Слове» – «Письма из Петербурга», за подписью: С-ъ. В 1883 г. в «Русской Мысли» напечатан перевод из Лонгфелло: «Эмма и Эгингард». (Посвящается М. В. Бородиной); в «Волжском Вестнике»: «Атаман и есаул» и «Из волжских песен» (три стихотворения). После смерти С. изданы: 1) в 1884 г. в «Записках Имп. Русского Геогр. Общ.» по отдел. этнографии, т. ХII: «Сказки и предания Самарского края. Собраны и записаны Д. Н. Садовниковым». В предисловии к этому наиболее важному его труду Л. Н. Майков, под редакцией которого был выпущен этот объемистый и ценный сборник, указывает на значение этнографических трудов автора, 2) в «Историческом Вестнике», т. ХLVII, январь, напечатано, с сопровождением портрета Д. Н. Садовникова и вводной заметки г-на Аполл. Коринфского, одно неизданное произведение С. в стихах: «Кума. Поэма из волжских преданий», I–X. В своей заметке г-н Коринфский отмечает: «Кроме «Кумы», у родных Дм. Н-ча остались ненапечатанными еще несколько мелких, отрывочно записанных лирических и эпических стихотворений, из которых иные могли бы, без всякой дополнительной отделки, быть напечатаны даже самим взыскательно строгим к себе покойным автором, с такою любовью работавшим над каждой своей вещицей. » С., никогда не обладавшему достаточными материальными средствами, а в последние годы почти, можно сказать, бедствовавшему, и под конец его жизни судьба не улыбнулась. Долгое время подыскивал он случая поступить на казенную службу, чтобы иметь что-либо, более или менее определенное; особенно его привлекала, отвечавшая его наклонностям, служба в Статистическом Губернском Комитете, но ни в Симбирске, ни в Казани ему не удалось занять этого места, хотя по своим трудам он имел право на занятие его. Эта и другие неудачи в том же роде сломили окончательно его и без того некрепкое здоровье. Он умер в Петербурге, в клинике проф. Боткина, после тяжкой болезни 19 декабря 1883 г.
Н. Агафонов, «Заволжская вивлиофика. Сборник археологических, исторических, этнографических и биобиблиографических материалов. Вып. I. Казань. 1887». – Аполл. Коринфский, предисловие к поэме С. «Кума» в «Историческом Вестнике», 1892 г., январь. – В. Чуйко, «Современная русская поэзия в ее представителях», СПб., 1885.