романтизм в духовной жизни европы 19 20 века

Эпоха Романтизма: кратко, понятно и точно

Мировая культура никогда не стояла на месте. Она динамично изменялась, подстраиваясь под особенности эпохи. В конце 18 века в европейском обществе начались масштабные изменения, в след за ними деформировалась и культура. На смену Просвещению пришло абсолютно новое идейно-художественное течение, отрицающее культ разума. Эпоха романтизма — время становления абсолютно нового мировоззрения, которое утверждало единение человека и природы, естественное начало и первостепенность чувств.

Определение и значение термина

Сам термин вырос из созвучия трех слов на разных языках: romantisme (с фр.), romance (с исп.), romantic (с англ.). Он определяется, как идейно-художественное движение Европы начала 18 – первой половины 19 века. В истории культуры романтизм отличался своим невероятно сложным и внутренне противоречивым наполнением, сочетающим в себе одновременно пессимистическое умонастроение и рвение к идеальному миропорядку. Медленно, но верно проникая в искусство и культуру европейских стран, новое направление привносило иные краски и оттенки в художественный мир, удивляя всех смелыми идеями и обнажённой натурой психологизма – новаторством романтизма.

Сменив эпоху Просвещения, Романтизм сыграл огромную роль не только в развитии европейских стран, но и в мировоззрении человека в целом. В этот период оформились такие понятия как туризм, альпинизм и пикник. Они призывали к единению людей с природой, и многие читатели и зрители даже сменили образ жизни в погоне за новыми тенденциями. Красота пейзажей, нарисованных художниками этой волны, вдохновила даже элиту царапать дорогие корсажи о негостеприимные кустарники лесов.

Поклонники новой моды, идущие против идеи прогрессивной цивилизации, старались показать особенного человека в особый момент и поставить на высшую ступень образ благородного дикаря, неиспорченного цивилизацией. Он, разумеется, один и противостоит обществу на фоне исторических декораций, экзотических долин или других интересных локаций. Словом, особенным должно было быть все, зритель хотел разнообразия.

История возникновения

Как уже было сказано ранее, период Романтизма начался в конце 18 века по причине сильных потрясений в европейском обществе. Время становления новой философии пришлось на эпоху промышленных революций и переворотов. Истоки философии берут начало в Германии, где круг писателей и философов йенской школы впервые сформулировал основные положения Романтизма. Родоначальниками принято считать Ф.Шлегеля и Ф.Шеллинга, ведь именно в их трудах были систематизированы основные черты мировоззрения.

В ходе своего развития течение романтизма претерпевало неизбежные изменения. Если в германской философии направление отличалось стремлением к сказочным и мифологическим мотивам, то в Англии она была пересмотрена, основной интерес стали представлять социальные проблемы. Новое мировоззрение распространилось и на другие европейские страны: Франция, Италия, Польша, Россия и т.д.

Родоначальником русского романтизма принято считать В.А. Жуковского, в поэзии которого проявились романтическая драма и отрицание классических устоев. Кроме того, русский вариант мировой тенденции утверждал абсолютно иное понимание сути и назначения творчества и тесно переплетался с фольклорными мотивами национальной культуры.
Течения романтизма принято «извлекать» из национального колорита: немецкий, английский, французский и т.д. Каждая ветвь отличается чем-то своим, поэтому одно другому рознь. К примеру, ранний Пушкин – тоже романтик, но он же высмеивает многие каноны жанра: «Руслан и Людмила», «Пиковая дама» и т.д. Но ни смешинки не найдется в репертуаре француза де Мюссе («Исповедь сына века»).

Основные черты и принципы

Главная особенность романтизма — это многоликость и разноплановость направления, то есть в зависимости от страны изменялось и его выражение, связанное с национальными чертами. Цель у романтиков была одна (разрушение культа разума, раскрепощение личности в искусстве, томление по идеалу), но способы достижения разные. У каждого был свой идеал и определённая политическая позиция по отношению к общественным проблемам. Несмотря на многоликость направления, общие признаки и характеристики остаются неизменными:

В эпоху романтизма античные мотивы начали постепенно заменяться новыми «фишками», хотя общие черты, безусловно, сохранялись.

Философия

Революции, бурное развитие капитализма и перевороты кардинально изменили мировоззрение людей. Толпа стала воспринимать жизнь как игру, где нет места никому, кроме победителей и побежденных. В этой позиции уже ощущался дух романтизма, главной идеей которого была именно борьба человека с обществом, бесконечная игра одиночки с окружением, которое его не принимает. В романтических произведениях очень часто изображались такие герои-бунтари, ведущие свою игру против рока и судьбы. Это обреченная на провал драка против всех, но в этом можно увидеть трагический героизм непримиримого духа, мечту и ее победу над реальностью.

Суть романтизма основывалась на признании ценностей духовно-творческой жизни каждого человека и естественных прав личности, вне зависимости от ее статуса и богатства. Это было частью демократического движения в Европе, которая теряла королей и приобретала новых героев: авантюристов без рода и племени, которые добились своего ценой противостояния.

Как проявил себя романтизм

Период романтизма оставил богатое наследство потомкам, в нем до сих пор разбираются искусствоведы, а коллекционеры редкостей еще не раз найдут новое, доселе неизвестное творение родом из этой эпохи.

Сейчас же самое время разобрать, что можем найти мы, простые смертные, чтобы попробовать на вкус очередной культурный пласт и закусить его постмодернистской вишенкой на торте.

В литературе

Романтизм нашёл очень яркое выражение в искусстве. Например, эпоха новой философии ознаменовалась расцветом гражданской литературы, где прослеживаются остросоциальные проблемы. Герой-романтик — это вечный борец за собственные идеалы и права. По обыкновению, он одиночка, не принятый и отвергнутый окружающим миром.

В европейской литературе можно найти множество произведений, написанных в духе романтизма. В числе знаменитых представителей новой философии литературы стоят такие знаменитые писатели, как Гофман (сборник «Ночные рассказы», сказки «Золотой горшок», «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер» и романы «Повелитель блох», «Житейские воззрения кота Мурра»), Шатобриан (трактат “Гений христианства”), В. Гюго (роман “Собор Парижской Богоматери”), Дюма («Граф Монте-Кристо» и «Королева Марго») и многие другие. Это ярчайшие примеры романтических книг.

В музыке

В эпоху романтизма музыка играла ведущую роль в искусстве. Музыкальный романтизм отличался наиболее полным и красочным отражением человеческой души, для которого использовались всевозможные средства выразительности.

Девятнадцатый век музыкального романтизма ассоциируется такими именами как Ф. Шуберт, Э. Гофман, Н. Паганини, К.М. Вебер, Дж. Россин. Представители этого периода погружали слушателей в необычный мир мифов и легенд. Как и в других направлениях искусства, главной идеей музыкального романтизма был конфликт человека и общества, одиночество и непонимание. Именно поэтому любимые герои композиторов-романтиков – творческие личности. Не обошли стороной и тему фантастики (Моцарт «Волшебная флейта», «Царица ночи») и синтеза искусств (Берлиоз «Гарольд в Италии», Ф.Лист «Прелюды», «Годы странствий» и др.). Таковы примеры музыкальных произведений романтизма.

В живописи

Для изобразительного искусства эпохи романтизма характерны сказочные и народные мотивы мечтаний. Эстетика этого направления состоит в правильных, красивых построениях и формах. В ней мест места жёстким линиям, геометрии и контрасту. Но при этом картины не лишены замысловатых конструкций и многочисленных мелких элементов. В фокусе внимания — личность и ее внутренний мир, со всеми переживаниями, чувствами и болью.

Для представителей важнее всего показать эмоции героя в исключительных обстоятельствах. Также они любили изображать природу: разгул стихии, яркие моменты, контраст времен года и дня. Эстетика этих пейзажей обладает характером и идеей. Каждая деталь означает не то, что кажется на первый взгляд. Представители романтизма стремились передать настроение через блики на воле и изгиб волны. Кажется, у них это получилось.

Романтизм в живописи — это полотна Делакруа (“Свобода, ведущая народ” 1830 г.), Тернера (“Последний рейс корабля «Отважный»” 1838), Гойи (“Рождение Богородицы” 1774), Брюллова (“Последний день Помпеи” 1830-е), Айвазовского ( “Девятый вал” 1850) и других. Картины романтизма в изобилии представлены в Третьяковской галерее и Эрмитаже.

За рубежом

Зарубежный романтизм подарил миру множество великих произведений. Так, например, главной фигурой в истории французской литературы стал В. Гюго и его роман “Собор Парижской Богоматери”. В этом произведении писатель отобразил общество и его историю.

Среди представителей романтизма Англии принято выделять Вальтера Скота, родоначальника исторического романа. Разнообразие образов и подчеркнутое внимание к национальным мотивам— отличительные черты его знаменитого романа «Айвенго». Невозможно обойти стороной и великого Д.Н.Г. Байрона, язык произведений которого невероятно живописен и музыкален.

Германия славится Гофманом, братьями Гримм и Гёте, которые могут похвастаться самой заковыристой и неуемной фантазией.

В России

Русский романтизм же по своей специфике достаточно самобытен, но всё же он развивался не параллельно с европейским, а появился позже. Главным представителем этого направления стал В.А. Жуковский. Он был отцом русского романтизма, который до конца дней был предан своим идеям.

Лирика Жуковского вырастала непосредственно в недрах сентиментализма. Это видно невооруженным взглядом, ведь в своих произведениях он развил чувствительность и раскрыл душу. Именно благодаря отцу русского романтизма национальная литература стала одухотворенной и более доступной для людей. Ему удалось раскрыть не только свой внутренний мир, но и душевные переживания человека вообще, что открыло новые горизонты в литературе для других писателей.

Более современный и модный писатель и поэт-романтик – М. Ю. Лермонтов. В его творчестве есть и идеальный герой своей эпохи (Г. Печорин), и бунтарь (Мцыри), и даже сам Дьявол («Демон»). В искусстве этого человека можно найти все свойства романтизма.

Источник

Расшифровка Наполеон, братья Гримм и Вальгалла: как романтизм создавал европейские нации

Почему без романтизма не было бы современных Франции, Германии и других европейских наций — и какую роль в этом сыграли философы, филологи и студенты

Мне представляется интересным поговорить о романтизме в контексте политического и исторического пространства и особенно о том, каким образом романтизм повлиял на нациестроительство, то есть на возникновение нации как политического субъекта.

В значительной степени те идеи, которые возникли в эпоху романтизма, повлияли на европейскую историю XIX века, а впоследствии — на историю других государств за пределами Европы, когда происходил процесс нацие­строи­тель­ства. Обычно романтизм рассматривается в таких пространствах, как культура, но он важен для понимания и политического.

Каким образом романтические установки нашли отражение в политике, прежде всего на родине романтизма — в Германии, в германских государствах? Перед тем как говорить об этом, наверное, следует сказать несколько слов о том, как возникает романтизм, что он из себя представляет.

В данном случае под романтизмом понимается своего рода реакция на идеи (или на комплекс идей) эпохи Просвещения. Просвещение, возникшее и укре­пившееся в XVIII веке в Европе, прежде всего во Франции и в Северной Америке, разрабатывало целый комплекс идей, которые в обобщенном виде можно свести к следующим пунктам. Это рационализм, культ разума, который стоял во главе угла; исключительно рациональное познание принималось как должное и как необходимое. В отдельных случаях это даже материализм, если взять Дидро. Кроме того, обращает на себя внимание и универсализм европей­ской цивилизационной модели, который тоже был разработан эпохой Просве­щения; здесь можно вспомнить Монтескьё.

Тут необходимо сказать, что имеется в виду под универсализмом. Просвеще­ние вырабатывает новую модель понимания прогресса, отличную от того, что существовало до, а именно от христианского представления о том, чтó будет, основанном на священных христианских текстах. Жесткая детерминирован­ность была построена по модели «от лучшего к худшему». Речь идет о том, что был золотой век, связанный с раем, с Эдемом, откуда были изгнаны первые люди, и в этом смысле дальше все шло хуже, хуже и хуже.

Просвещение кардинально меняет эту модель: человечество идет не от луч­шего к худшему, а от худшего к лучшему. Это была принципиальная выра­ботанная эпохой Просвещения идея: от темного к светлому, от необразован­ного, дикого — к воспитанному и культурному. В этом смысле именно поэтому для Просвещения так важна сама метафора света, которая войдет во все новые европейские языки. Просвещение — это свет, это образованность, это культура. Человек сам по себе не образован, поэтому он совершает плохие деяния, а наша задача — его образовать.

Возникает идея tabula rasa Tabula rasa (лат.) — чистая доска. — идея того, что есть общества совсем дикие и необразованные и из них можно сразу же сделать цивилизованные народы путем образования. И особенно со времен Петра I возникает идея того, что Россию можно образовать и сделать из нее цветущую образцово-показатель­ную страну, где начнут реализовываться идеи Просвещения и народ будет образован.

Кроме того, важно еще и вспомнить о политическом блоке идей эпохи Просвещения, а именно об идее естественного права, которая подразумевала наличие прав, дарованных просто принадлежностью к человеческому роду: право на жизнь, право на свободу, право на собственность, в американской традиции — даже право на счастье. И никто не вправе отнять их у человека, кроме как по суду. Также была идея общественного блага, которая будет тесно связана с идеей общественного договора, и идея народного суверенитета, то есть речь шла о вопросах, чтó есть власть, откуда она проистекает и откуда берется и почему одна власть является законной, или легитимной, а другая власть таковой не является. Этот комплекс идей стал европейским мейнстри­мом, хотя просветители были очень разными и иногда между ними находятся противоречия.

В ответ на этот мейнстрим выдвигаются альтернативные идеи, которые являются своего рода реакцией. Переходной фигурой от классической эпохи Просвещения к раннему романтизму является Иоганн Готфрид Гердер, с одной стороны, немецкий просветитель, с другой — крестный отец романтизма. В немецкой традиции и интеллектуальной истории период, ярким представи­телем которого был Гердер, называется «Буря и натиск».

У Гердера есть классическая работа с красивым, как было принято в XVIII веке, названием «Идеи к философии истории человечества», где ставится вопрос о том, что из себя представляют те или иные народы и каким образом мы можем их понимать, через что мы видим разницу между одним народом и другим, что делает народы уникальными, что придает им неповторимость и индивидуальность. Для Гердера основополагающим принципом будет являться идея языка, на котором говорит народ, с одной стороны, а с другой стороны — идея народного духа. Идея народного духа будет очень важна в том числе для немецкой традиции, которая будет воплощать в себе те самые индивидуальные качества, отличающие один народ от другого.

Итак, каковы же были идеи романтизма, которые мы рамочно сформулируем как ответ эпохе Просвещения? Как в любом подобном антитезисе, это будет все то, что противоречит идеям Просвещения, или все то, что находится в неко­тором противостоянии с ними. Рациональность отвергается, и на ее место ставится иррациональность. Речь идет о том, что не все можно познать и схватить разумом и создавать культ разума тоже не вполне приемлемо, потому что есть вещи и явления, которые непостижимы с его помощью — они скорее постижимы с помощью веры и чувств.

Кроме того, это мистическое переживание. Сверхрациональность, которая была выработана Просвещением, претит романтикам, и они говорят о том, что не осталось места для тайны, не осталось места для мистики, то есть для неких явлений, которые мы не можем постичь благодаря разуму. Это чувственность, которая как бы дополняет рациональность.

Кроме того, существенными для понимания романтизма в отношении исто­рического развития будут идеи, связанные с культом героя и некоторой идеализацией прошлого. В культе героя романтикам было очень важно представить некоего исторического или культурного деятеля, который вел бы за собой вопреки всему. Наперекор всем обстоятельствам герой доказывает свою состоятельность. Очень важно, что здесь в том числе появляется и понятие судьбы, которая ведет героя, и, вне всякого сомнения, тут важен индивидуальный характер, который герой показывает.

Есть здесь и та идеализация прошлого, то есть некий золотой век. В данном случае романтики выдвигают тезис, противоречащий видению исторического прогресса, которое представляло Просвещение. Если для Просвещения про­шлое — это страница, которую нужно как можно быстрее закрыть и к которой ни в коем случае нельзя возвращаться, то для романтиков ситуация выглядит ровно обратным образом. Речь идет о создании некой идеализированной, мифологизированной картины прошлого, где существуют герои и существуют отношения между героем и окружением, во многом напоминающие отношения патриархальные. В прошлом все было лучше: оно не было замарано разумом и не подчинялось его жесткой детерминированности.

В частности, в английском романтизме можно вспомнить Вальтера Скотта — классический пример того, как литература создает исторического персонажа, наделенного исключительно достоинствами. Возникает герой прошлого, на которого экстраполируются ожидания настоящего дня, то есть все то, что сейчас у нас отсутствует, мы находим в прошлом, и это прошлое создает нам ощущение стабильности настоящего и веры в него, и здесь есть и проекции будущего.

Что касается немецких романтиков, то здесь необходимо сказать о двух направлениях, двух поколениях романтиков. Первое поколение — это йенская школа романтизма, просуществовавшая всего ничего, примерно пять лет (с 1796-го по 1801–1803). Йена — университетский город, где собрались братья Шлегель, Новалис и Людвиг Тик, которые начинают разрабатывать метафору детства и идеалистические отношения единства человека и природы, где чело­век не познает природу с помощью сухой рациональности, ставя над природой опыты, а начинает постигать природу с помощью чувств. В этом есть противо­поставление чувственности рациональности и рациональному познанию.

В данном случае это безусловное влияние идей Гердера, связанных с тем, что есть народы, у которых все еще впереди, которые находятся в своей колыбели, в своем младенчестве и которые постепенно начнут вступать на истори­че­скую арену и вести за собой все человечество. Это очень важный мотив, рефреном проходящий не только через классическую эпоху романтизма первой половины XIX века, но и через вторую половину XIX века. Уже на волне неоромантизма он будет воспринят заново и ляжет в основу в том числе политических дейст­вий отдельных государств, например Германии и во мно­гом России. Эта мета­фора детства народов, за которыми будущее, будет у Достоевского.

Второе поколение романтиков — это гейдельбергская школа: Клеменс Брента­но, Ахим фон Арним, Якоб и Вильгельм Гриммы, которые сконцентрируются на собирании сказок, легенд и описании языка. Происходит научное познание языка, которое важно для единства нации.

Сейчас мы описали тот контекст, в котором разворачиваются события рубежа XVIII–XIX веков. Центральным событием на этом рубеже является Француз­ская революция, потому что она на практике начинает реализовывать весь тот комплекс идей, который был связан с эпохой Просвещения. Французская революция способствовала тому, что само понятие «нация» начинает напол­няться новым политическим содержанием. Понятие существовало до этого и было зафиксировано в словарях, но слово не обладало той семантикой и прагматикой, которые оно получило в результате революции.

По большому счету, когда революция произошла, исчез стержень, на который нанизывалось существование человека в пространстве французского королев­ства. Главным символом, который создавал некое подобие идентичности, являлся король. Неважно, на каком языке говорил подданный; неважно, к какой конфессии он принадлежал (во Франции жили и католики, и гугеноты, то есть протестанты, и иудеи); неважно, где находилась эта территория (а в Средние века и в раннее Новое время земли очень часто переходили из-под власти одного короля и королевства под власть другого). Как только произошла революция, король начал терять свою символическую функцию и необходимо было найти механизм, который сумел бы объединить тех, кто проживает на данной территории.

Кроме того, Французская революция намеренно избавляется от территориаль­ной идентичности и территориальной привязки. В 1790 году вводится деление на департаменты, то есть на место исторически обусловленных областей Франции приходит искусственное деление на отдельные территориально-административные округа. Во времена французской монархии, при Старом режиме, существовали области, постепенно входившие в состав французского королевства, которые имели свою собственную историю. Многие из этих территорий сохраняли свои традиции не только на уровне неписаной практики, но и на вполне себе законодательном уровне, имея свои особен­ности, например суды или представительства, а в отдельных случаях даже и таможенные барьеры, хотя это одно государство, одно королевство.

Теперь же от этого намеренно отказываются, деля территорию бывшего королевства на департаменты. Здесь уже нет четкой привязки к локальной исторической памяти, хотя, чтобы не создалось ложных иллюзий, надо отметить: вне всякого сомнения, над этим будет работать весь XIX век. Не было так, что ввели департаменты — и теперь все как один чувствуют себя исключительно французами. Это очень долгий процесс, и на него потребова­лось столетие.

И более того, в современном Европейском союзе даже будет очень актуальная еще лет десять тому назад идея «Европа не наций, а Европа регионов»: мы намеренно воссоздаем региональную идентичность, отказываясь от обще­национальной, потому что национальная не дает нам превозмочь уровень национального и выстроить наднациональные институции, прежде всего политические. Так что это проблема, которая не решается одним лишь декретом, принятым политическими деятелями.

Кроме того, говоря о происходивших на тот момент во Франции событиях, важно сказать: когда в 1792 году произойдет провозглашение республики, вопрос о том, что нас теперь связывает, что образует национальное единство, встанет еще острее. И здесь возникает идея того, что мы, французы, первая нация в Европе, которая освободилась от всех пут тирании, представленной монархической системой.

Не случайно «Марсельеза» в этом смысле является одним из символов не просто французскости, а Французской республики и французской идеи свободы. Рождается символика. Людовик XVI был не просто символом — король являлся символом тирании. Когда над Людовиком XVI шел судебный процесс, было сказано, что уже за одно то, что он король, его необходимо казнить, потому что каждый король по факту своего рождения, по факту принадлежности к королевскому роду является тираном. А народная масса, народная стихия, которая возникает в период революции, будет олицетво­ряться и позднее романтизироваться в виде образа Марианны. Это видно до сих пор: если посмотреть на любое французское государственное учреж­дение, там будет прекрасная девушка — ее зовут Марианна. Она и есть Франция — молодая, с горящими глазами, проснувшаяся и требующая свободы, равенства и братства.

Мы свободные граждане, а кругом нас еще толпы рабов, которые живут в тирании. И это очень важный момент, потому что именно здесь револю­ционный императив разворачивается к национальному. То есть то, что раньше именовалось революционным, например революционная армия, теперь стало национальным. И армия, которая препятствует проникновению врагов, стремящихся вернуть монархию, становится национальной. Она репрезен­тирует идею французской нации, что было очень важно, потому что именно здесь будет рождаться противопоставление, или то, что в социологии называется «негативная идентичность»: я начинаю понимать себя за счет противопоставления другому.

И это важно для всех французских соседей, которые начинают воспринимать себя в качестве нации, противопоставляя себя нации французской. Французы говорят, что их соседи — рабы. Французы несут идеалы свободы, равенства и братства, утверждая, что они их освобождают, но соседям кажется, что их завоевывают. Этот момент завоевания и столкновения порождает собст­венные представления о себе как о национальном единстве.

Источник