рамиля саитова биография национальность
Рамиля саитова биография национальность
Вторник, 05.10.2021, 17:42
Эта история не придумана. И вполне отвечает духу не лучшего из времён, творцами и заложниками которого оказались наши соотечественники.
Началась она на просторах Советского Союза. В 1966 году в семье скромных советских служащих в Башкортостане родилась девочка по имени Рамиля. Детский сад, школа, комсомол – всё, как у всех. В 17 лет, отличница учёбы, Рамиля поехала в Москву, поступать в институт. Во время учебы встретилась со своим будущим мужем Саитовым Назимом, таким же студентом ВУЗа, как и она. Студенты поженились.
Первые годы супружеской жизни совпали с «перестройкой», и пришлись на самое начало 90-х годов. Заработная плата музыканта, которую платили в оркестре, куда Назим устроился работать, едва обеспечивала молодых деньгами на проезд и карманные расходы. Чтобы прокормиться, семья занялась челночным бизнесом. Живя в Москве, молодые по делам коммерции могли поехать и в Уфу, и в далёкий Бишкек, откуда родом был Назим. Челночный бизнес обеспечил семью доходом, тем более необходимым, что Саитовых стало трое: в семье родилась дочь.
Однако хрупкое благополучие семьи было нарушено первым тревожным звонком. Назим решил одолжить деньги своему младшему брату Насырджану, который жил в Бишкеке. Предчувствуя беду, Рамиля протестовала, но супруг её не слушал. Насырджан, решив подзаработать, собрал деньги с родственников, увез их в Китай, «на закупку товара»… и не вернул. У Назима он взял денег столько, что на них можно было тогда купить квартиру в Москве. Где же эти деньги взял Назим? Известное дело. Он их тоже занял. У собственных друзей и родственников. Вскоре надежда на то, что брат вернет деньги, и вовсе умерла: пришло позорное известие о том, что Насырджана посадили в тюрьму. За контрабанду наркотиков. В Тамбове. Насырджана задержали с крупнейшей на то время партией наркотиков…
Вы спросите: вернул ли долги Назим? Ответим на вопрос вопросом: а вы видели людей, которые, легко занимая деньги, имеют твердое намерение их вернуть?
Назима, похоже, не беспокоило, что люди, отдавшие деньги, доверили ему свое будущее. Картины бед в семьях кредиторов его не одолевали. Срок возврата денег давно прошёл, однако Назим вёл прежний образ жизни, от встреч с кредиторами уклонялся, отчаянные вопросы жены игнорировал.
Шёл 1994 год. В Уфе косметика оказалась в дефиците. На рынках шла оживлённая торговля, а все еще «советские» магазины стояли с пустыми полками. Что для челнока, казалось бы, проще, чем сдать товар в розничные магазины? Однако вспомним, что юридическое, бухгалтерское и банковское обслуживание предпринимателей было в то время стихийным. То, что сейчас вполне привычно и называется «бизнес-процессами компании», в то время существовало только на государственных предприятиях. Как составить договор и наладить учет товаров? Как открыть счет в банке и напечатать платежку? И, вообще, что делать с безналичными деньгами, которыми рассчитываются магазины? Как безналичные деньги, полученные от магазинов в Уфе, перевести в Москву, если междугородные банковские платежи были в диковинку, и платежи шли иногда неделями?
Решение этих необычных вопросов Рамилю увлекло по-настоящему. Ввиду того, что безналичный денежный поток потребовал полноценного бухгалтерского учета, Рамиля записалась на бухгалтерские курсы, где научилась составлять балансы и начислять налоги, подлежащие уплате в бюджет. Легализация сказалась и на трудоемкости процессов, и налоговых отчислениях, увеличив давление на бизнес. Однако когда растущий товарный поток потребовал пополнения оборотных средств, по расчетным счетам уже проходила солидная выручка, и банки, сами новички в финансировании частного бизнеса, начали давать Рамиле кредиты. Товарные кредиты предоставляли и поставщики, оценившие стабильность и порядочность партнера.
Но склад пришлось открыть. «Проштрафившегося» мужа Рамиля пригласила в помощники, предложив ему оставить оркестр, в котором он до сих пор работал.
Первые два года «косметического» бизнеса практически вся прибыль уходила на покрытие долгов перед кредиторами мужа.
Первые партии товара Рамиля поставляла в Уфу от имени своего индивидуального частного предприятия «Текст-М», зарегистрированного в Москве. В 1995 году Рамиля учредила компанию в Уфе, которую назвала «Добрый День».
Компания заслужила отличную репутацию, бурно развивалась и стала лидером поставок косметики и бытовой химии на рынок Башкортостана. В 1999 году международный женский журнал «Космополитен» признал Рамилю лучшей во всероссийском конкурсе. За победу в номинации «Финансы и бизнес» Рамиля получила Гран-При и автомобиль « Toyota Yaris ».
В том же 1999 году Рамиля организовала скупку акций ЗАО «Башобувьбыт», в здании которого «Добрый День» арендовал офисы и склады. Офисные и складские помещения перешли в собственность компании. Компания начала развивать сеть розничных магазинов косметики и бытовой химии в формате «у дома».
В 2000 году Рамиля учредила благотворительный фонд «Дамское счастье», который поддерживал 50 многодетных матерей из отдаленных деревень Башкортостана. Благотворительный фонд выплачивал им ежемесячную стипендию в размере 500 рублей.
К 2001 году в компании «Добрый День» работало около 300 человек. Наверное, это был самый дружный коллектив. Корпоративные вечеринки с участием всего коллектива стали традицией задолго до того, как нерусский сленг «корпоратив» вошёл в народный обиход. Со дня основания компания предоставляла работникам бесплатные обеды, для чего была организована собственная столовая.
В семье Саитовых в 1997 году появился второй ребенок, сын. Назим помогал вести домашнее хозяйство: мог и обед приготовить, и полы помыть, и мебель починить. Хозяйственные навыки Назима пригодились в управлении складской и экспедиционной службой «Доброго Дня». Для поддержания имиджа «своего парня», каким Назим стал для кладовщиков и экспедиторов, принудительные меры и взыскания, неизбежные в любой работе, Рамиля, по просьбе супруга, производила сама.
Материальная сторона жизни наладилась, однако в семье появились новые разногласия. Рамиля использовала прибыль компании для развития бизнеса, а Назим требовал деньги на развлечения, дорогие автомобили и другие атрибуты «красивой» жизни. После победы Рамили в конкурсе журнала «Космополитен» совместная жизнь и вовсе расклеилась. Назим приходил домой ночью, Рамиля его игнорировала, однако это не мешало им ссориться. В одной из очередных перебранок Назим тяжелым ударом по голове порвал Рамиле барабанную перепонку. Свой 34-й день рождения она провела в больнице.
Развод Рамиля получила только через 3 года.
Однако уже через месяц она была лишена встреч с детьми.
Еще через год владелицей бизнеса «Добрый День» стала 20-летняя продавщица Григорьева Дина, зарегистрировавшая компанию «Добрый День-Косметик».
Как появился в Уфе и пустил в этом городе корни уже известный своими «похождениями» Насырджан? Как Назим стал «уважаемым» человеком, завсегдатаем заграничных форумов российских бизнесменов?
Как милиция, прокуратура и суды Башкортостана «скоординировали» свои действия для того, чтобы лишить одну из лучших деловых женщин России социального статуса, семьи, работы?
Об этом Вы узнаете, прочитав следующие страницы сайта.
Однако есть то, что вы знаете уже сейчас. Вы знаете наверняка, где и, соответственно, чем закончится эта не придуманная история. Ведь речь идет о том, на что и вы, и я можем повлиять: лишившись могучей державы, какой был Советский Союз, продолжим мы жить в России воровской или создадим Россию новую, великую и справедливую?
Правозащитница Рамиля Саитова: «Я сопротивляюсь произволу и беззаконию. Нужно просто продержаться до лучших времен»
Если кто не знает историю жизни этой хрупкой, невероятно обаятельной и улыбчивой женщины, то может сложиться впечатление, что она жена очень богатого человека, которая не знает ни в чем нужды, а потому потрясающе выглядит и смеется от беззаботности, в предвкушении новых заграничных поездок и шопинга.
Но это не так. Каждый вечер Рамиля Саитова вместо романтических ужинов и спа-салонов садится за компьютер и часами изучает законы, вникает в новые нормативные акты, общается с единомышленниками, готовится к судебным заседаниям и акциям.
Наша собеседница – известный общественный деятель, член Совета движения «СтопКроношпан», сопредседатель Ассоциации коренных народов Российской Федерации, секретарь Совета аксакалов башкир, член Президиума Конгресса башкирского народа, ведущий консультант корпорации «Сибирское здоровье».
. Когда-то она была уфимской легендой – владелица самой успешной сети магазинов «Добрый день» и большого магазина «Самрау», одна из первых башкирских бизнесвумен. Ею восхищались, она была примером для всех. Но однажды все стали свидетелями некрасивой истории, когда у нее отняли бизнес, детей, посадили за решетку.
На много лет Рамиля выпала из поля зрения и восхищения. Никто не знал, что с ней. Но недавно она, как птица Феникс, вновь вспорхнула на горизонте – неунывающая, с ясными глазами, звонким, неповторимым смехом. Та же Рамиля, но уже с совершенно другими желаниями и целями. О них и о многом другом я и мой коллега Рамиль Рахматов (далее Р. Р.) и поговорили с уфимкой.
Отставка Рахимова – путь к общественной деятельности
– Почему стала общественным деятелем. В общественном движении я с 2010 года. С того дня, как Рахимов ушел в отставку. Меня возмутило, что на должность, избираемую всенародным голосованием, безо всякого обсуждения назначили менеджера «РусГидро».
Р. Р.: Это без привязки к личности Хамитова? Тебя возмутила сама процедура?
– Меня возмутили и процедура, и личность назначенного президента Башкортостана. Это ординарный, непубличный человек, не имеющий команды единомышленников, значимых личных достижений, устойчивой политической позиции. В тот день я впервые побежала во Всемирный курултай башкир. Честно говоря, до этого вообще не понимала, что такое политика. Занималась только бизнесом. Но с того дня поняла, что пора действовать.
Городская башкирка и успешная бизнес-леди
Р. Р.: Рамиля, вокруг тебя ореол загадочности. Ты была чуть ли не первой бизнес-леди. Потом пришлось пройти через все эти уголовные преследования, но ты не сломалась. Расскажи, какой это путь – девушки из деревни.
З. Б.: Тогда еще интереснее. Расскажи, про этот путь городской башкирки. Откуда в тебе это национальное самосознание?
– Когда росла, национального самосознания у меня никакого не было. Просто знала, что я – башкирка, и этим гордилась. Тогда в школах Уфы не преподавали ни историю родного края, ни башкирский язык.
– Сопротивления не было. Была гордость, и все. В своей 99-й школе никогда не чувствовала себя униженной по национальному признаку. Впервые почувствовала шовинизм в Москве, но меня это не обижало. Для меня это было проявлением ограниченности сознания москвичей. В Москве я считалась девочкой из Средней Азии. Вы знаете российскую столицу, там случаются проявления шовинизма и полное незнание истории и географии своей страны, даже у педагогов. Где эта Башкирия? Где Уфа? – они ничего не знают. А отношение к девушкам из Средней Азии в вузах было… сами понимаете какое (смеется). И тут, неожиданно для всех преподавателей, я начала получать пятерки.
З. Б.: И в школе была отличницей?
Р. Р.: А на кого ты училась?
– В Плехановском институте, на товароведа. Всегда слушалась родителей. Мама сама выбрала вуз. Мы же жили во времена товарного дефицита, и она хотела для меня лучшей жизни.
З. Б.: А как тебе прививалось родное, башкирское?
– Мой папа – баймакский башкир. Помню, как скучал по родной земле, растягивал аккордеон, пел и плакал. При этом сам был в восторге от благ цивилизации, ему нравился шумный город и множество людей. Такой вот суперсентиментальный башкир. Как и многие башкиры.
А для меня самой прозрение было очень долгим. Я до сих пор под впечатлением от того открытия, что, оказывается, башкиры не рудимент, как представляется рядовому выпускнику российской школы или вуза, а крупнейший коренной народ, история и культура которого должна быть положена в фундамент государства.
Лихие девяностые и ощущение свободы
Р. Р.: Давай по порядку. Вот ты учишься в Москве. Отличница. Столичная, красивая жизнь. Почему ты вернулась?
– Конечно, хотела остаться в Москве. На столичный взгляд Уфа казалась ссылкой. Я и осталась в Москве в связи с замужеством, но об этом не хочу говорить. По делам бизнеса вернулась в Уфу. Громко сказать, бизнес. Купля-продажа в девяностые была средством выживания. До сих пор рада, что вернулась домой.
Р. Р.: Да, бизнес девяностых – это не сидеть директором в кабинете и решать вопросы звонками или через сотрудников. Девяностые – это самому все таскать и все решать.
– На тот момент мой бывший муж влез в долги, которые не вернул. Для того чтобы рассчитаться с кредиторами, начала заниматься бизнесом и однажды приехала в Уфу. Пару раз на рынке постояла. Потом увидела, что прилавки многих магазинов пусты, а я могла бы привозить нужный им товар. Тогда стала приходить в государственные магазины, объясняла, что вместо государственных складов они могут брать товары у меня. И в какой-то момент все закрутилось.
Р. Р.: То есть ты «ломала» психологию руководителей государственных магазинов?
– Да. Они стали заключать со мной договоры, я попала «в струю». Было выгодно и им, и мне. Сначала был большой оптовый склад, потом появилась сеть собственных магазинов «Добрый День».
Р. Р.: То есть ниша оптовых поставок бытовой химии была свободной?
– Именно. Тогда все было внове. Государственные банки также не умели работать с частниками. Я в Москве пошла в банк, сказала, что мне нужны деньги на бизнес. Взяла чуть-чуть под честное слово, вернула, и так пошло. Брала кредиты без залогов. Банки и поставщики увидели во мне человека, который умеет зарабатывать деньги, и доверились мне. Мои отношения с партнерами тогда строились только на порядочности.
Р. Р.: А потом ты потеряла бизнес?
– Журнал Cosmopolitan признал меня в 1999 году «Лучшей женщиной России» в номинации «Финансы и бизнес». Наверное, это было началом конца. Как мне передали, именно тогда мой муж вступил в сговор с нечистоплотными людьми и начал выжидать момент, чтобы отнять бизнес.
Рамиле присудили главный приз — автомобиль Toyota Yaris
Р. Р.: Началась ревность: у тебя получается, а у него нет?
З. Б.: Ты через многое прошла.
– Муж посадил меня в тюрьму: якобы я избила двух его охранников, и в это время разворовал компанию. Прятал дочь и сына, даже выкрал одежду. Осталась без денег, без работы, ходила в собственных обносках и искала детей. Он писал психиатрам, что я начала неряшливо одеваться, и добивался признания невменяемой. В таком случае он стал бы опекуном детей и законным владельцем принадлежащего мне «Доброго Дня», ведь суд отказывал мне в разводе несколько лет. Не очень люблю об этом рассказывать, потому что окружающие воспринимают это слишком драматично. Конечно, могла бы быть более счастливой.
Башкиры были воинами, счастьем для них было умереть за родину, это делало их сильными и жизнерадостными, тому есть исторические свидетельства. Такими же я представляю своих предков и чувствую в себе их кровь.
Р. Р.: Все и проще, и сложнее?
– Бог дал, бог отнял. А что поделаешь? Так сложилось. Каждый сам отвечает за свои поступки перед богом. Бывший муж тоже ответит, его грехи – это его бремя.
Р. Р.: А что после всего?
– Потом было очень тяжело.
. Сейчас бизнес монополизирован, предпринимательство с нуля возможно только в малом бизнесе, но здесь приходится конкурировать с той частью недобросовестных игроков, которые могут позволить себе не выплатить зарплату персоналу и налоги или предоставить услуги низкого качества, чтобы сэкономить.
Это так называемый серый рынок – следствие неразумной экономической политики и растущей нравственной деградации. Невозможно сделать хороший продукт, предложить хорошие услуги, потому что их себестоимость выше, и ты окажешься неконкурентоспособен. Есть исключения. Но я оцениваю ситуацию статистически, как менеджер.
Р.Р.: У нас привыкли ругать девяностые. Время было интересное, свобода выбора была. Ты ощущала драйв? Что у тебя получилось: первая женщина в Уфе, которая сделала сама себя. Ни папа, ни мама подарили бизнес, ни муж-бандит?
– Я скажу, как себя ощущала (пауза). Ощущала, что все могу! (смеется). Вот еду по Уфе на хорошем автомобиле. Еду и смотрю по сторонам – это мой город! Это ощущение сложно поймать, если ты не имел приличных денег. Рестораны, магазины, казалось, все они открыты лично для меня…
Поездка во Францию
Р.Р.: То есть тебе деньги предоставили определенный уровень свободы?
– Свободы, которую невозможно забыть. Сейчас я себя чувствую… как же сказать… королевой без свиты. Вот это ощущение, оно сохранилось (смеется). Это было года два-три, когда не знала нужды в деньгах. И это ощущение хочется вернуть (смеется). Хотя в личной жизни с бывшим мужем была несчастлива.
З.Б.: А сейчас ты счастлива?
Р.Р.: Ладно, нет бизнеса. С мужем явно ничего не получится. Но ты красивая интересная женщина. Еще все впереди? Могли быть шансы.
– Я вообще не представляла себе, что можно создать новые отношения. И потребности не было, это была такая борьба за выживание.
– Сейчас?! (весело смеется).
Р.Р.: Ну, мне бы не простили, если бы не спросил.
З.Б.: Скажи, есть планы в личном смысле?
– Планы есть, и они посвящены народу. Когда знания и навыки из менеджмента я перенесла в политику, оказалось, что этого никто не делал, по крайней мере, в обозримом окружении. В менеджменте есть правило: у любого бизнеса должна быть идея, миссия, которой все подчинено. Если правильно сформулирована миссия, то задачи бизнеса решаются легко и гармонично. Так и в жизни каждого человека должен быть общественный интерес, который выше личных интересов и который является путеводной звездой. Этот путь называется служением. Если ты живешь в режиме служения, то к своим собственным неприятностям относишься куда проще. Потому что в это время думаешь не о себе, а о народе.
Р.Р.: Вот ты говоришь про менеджмент, миссию, служение. Я вижу, как ты работаешь последовательно: хотя бы такая история, как «СтопКроношпан». Правовое решение – оно не совсем нормальное с точки зрения обывателей. У него своя логика. И вот история с «Кроношпаном» снова выходит на новый виток – непонятный, нездоровый. Дошел до Москвы, опять сюда, и опять все меняется. Промежуточные решения не имеют конца. Как по-твоему, не сложно ли запутаться? Я как журналист, уже запутался.
– Я в шахматы не умею играть, но думаю, что это действительно как шахматы. Право – это определенная последовательность действий. Даже если выносится незаконное решение суда, ты заранее знаешь, на основании чего оно будет вынесено. И поэтому просчитываешь. Иногда, чтобы выиграть дело, нужно проиграть иск. Твердо знаю, к чему иду. Единственное, что меня беспокоит, что являюсь единственным носителем этих знаний.
З.Б.: Поступали ли тебе какие-то угрозы?
– Угроз никаких не было. Но приходится придерживаться определенного режима безопасности. Избиение общественника Анвера Юмагулова – это тревожный звонок. Что касается «Кроношпана», очень сложно вести это дело.
Я многократно спрашивала себя, зачем взялась за этот титанический труд? Но в последнее время начала оценивать наше движение как сдерживающий фактор для всех недобросовестных инвесторов. Для них республика стала зоной повышенных экологических рисков. В этом смысле эффективнее отработать одно дело и добиться нужного результата, чем браться за множество дел и бросать их на полпути.
Р.Р.: Ты неоднократно по разным темам говорила, что ты человек последовательный и готова идти до конца. Но вот дойдешь по делам «Кроношпана» ты до Европы, а в России снова скажут «нет».
– Я сопротивляюсь произволу и беззаконию. а потом, как говорят, «либо ишак сдохнет, либо султан умрет» (смеется). Иногда нужно просто продержаться до лучших времен.
В жизни каждого человека, если у него есть навык самонаблюдения, случаются чудеса, и приходит божественная помощь. Главное, двигаться к благородным целям и быть готовым к тому, чтобы ее принять. Жизнь общества тоже определяется божественным провидением, которое я включаю в свои планы.
Р.Р.: Допустим, завтра поставили главу региона, который прислушивается, при котором ты могла бы сделать политическую карьеру? У тебя будет перспектива, должность?
З.Б.: Если бы была возможность расширить поле деятельности до твоей мечты, какое место ты хотела бы занять в политическом мире?
– Если бы все было хорошо и была бы спокойна за мудрость главы региона, я бы. (пауза). Может, просто была бы счастлива в семье.
Рамиля Саитова: государственный статус татарского в Башкортостане — это объявление войны населению
Рамиля Саитова не смогла стать официальным кандидатом на должность главы Башкортостана. Однако «Idel.Реалии» предоставили возможность и ей рассказать о видении ситуации в Башкортостане.
Рамиля Саитова родилась в июле 1966 года в Баймакском районе республики, живет в Уфе, окончила Московский институт народного хозяйства имени Плеханова по специальности «юриспруденция». Она работает на ИП Наилю Сабитову. Активистка известна участием в башкирском национальном движении, а также в поддержках выступлений инициативных групп противников строительства завода «Кроношпан».
Кандидаты на пост главы Башкортостана недовольны форматом дебатов и отсутствием на них Радия Хабирова
Ранее «Idel.Реалии» публиковали интервью с кандидатами на должность главы Башкортостана Рафисом Кадыровым и Владимиром Барабашем. Мы также обнародовали тезисы Айрата Дильмухаметова.
Отметим, что врио главы Башкортостана Радий Хабиров отказался от интервью, сославшись на плотный график.
— Почему вас не допустили до выборов?
— Тут два ответа: во-первых, выборами фактически руководит действующий врио главы Республики Башкортостан Радий Хабиров. И он не допускает реальных конкурентов. То есть я оказалась в реальной конкуренции к нему. Он этой конкуренции боится, поэтому мне отказано в допуске к выборам. Это первый вопрос. Второй вопрос: Хабиров как фактический организатор выборов попрал все законы и сам допустил грубейшие нарушения в порядке собственно регистрации кандидатов. А проверить и установить эти нарушения имеют право только зарегистрированные кандидаты. Если меня зарегистрируют кандидатом, я сразу получаю право на проверку законности его собственной регистрации. Понимаете, да? Право на проверку и подачу иска в суд.
Вот у нас избирательное законодательство так хитро устроено, что проверить законность выдвижения и регистрации и прочих выборных процедур в отношении кандидатов на должность главы Республики Башкортостан, на это уполномочен только иной зарегистрированный кандидат. Никто другой из сторонних лиц такими полномочиями не обладает. Ну кроме, например, ЦИК РБ и других надзорных органов.
Таким образом, имеется два основания для отказа: сначала был запущен первый механизм отказа, то есть с целью не допустить реального конкурента действующему врио главы РБ до выборов и затем уже добавился второй механизм: скрыть недобросовестную подготовку документов для регистрации врио главы республики и нарушения, связанные с его регистрацией. Я потом поясню, какие нарушения.
«Не учил и учить не буду»?
— Получается, те, кого допустили, реальными конкурентами врио главы РБ не являются?
— В моем понимании не являются. Это подтверждается тем фактом, что самый серьезный барьер, фактически непреодолимый для независимых кандидатов — это так называемый муниципальный фильтр. То есть для того, чтобы быть зарегистрированным, необходимо предоставить 454 подписи муниципальных депутатов в поддержку кандидата. Это, например, депутаты сельских советов, районных советов.
Ну в основном, сельских, потому что они наиболее многочисленны. Представьте себе, депутаты живут в деревнях. Лето, отпуска. Обязательное условие — нотариальное засвидетельствование подписи-поддержки. То есть вот этих депутатов нужно еще вывести куда-то в район, где имеется нотариус. И так 454 раза и за 20 дней. То есть 20 дней был срок сбора подписей. И плюс, вы сами понимаете, поскольку председатель ЦИК РБ назначен Хабировым (это его бывшая сослуживица), то соответственно, представьте себе процент брака. Ведь она же там сидит и отбраковывает, какие подписи правильные, а какие — нет. Неправильными могут признать подпись за отсутствием одной цифры или одной запятой, там еще чего-то. Могут просто без основания, потому что ходи доказывай, ведь суд же тоже их.
Суды тоже находятся под влиянием действующей власти. Поэтому это абсолютный произвол. Но даже при этом восемь кандидатов зарегистрировано, то есть подписи-поддержки ЦИК РБ признал соответствующими закону. В реальности этих подписей нет. То есть в реальности есть списки, в которых указаны персональные данные кандидата. Кто-то из депутатов пытался начать собирать, не получилось. Даже тем, кто начал собирать, им всем добавили несуществующие подписи, сведения о депутатах, которые якобы поставили свои подписи. То есть 8 кандидатов зарегистрированы, они являются лояльными к власти и фактически могут быть признаны спойлерами. Почему? Потому что им помогли пройти этот муниципальный фильтр. Даже не пройти, а подделать. Совершить этот подлог. Этот подлог совершен данными кандидатами вместе с членами ЦИК РБ. ЦИК РБ, как я понимаю, предоставил им вот эти вот данные о депутатах. Их даже собрать невозможно. Это персональные данные.
Видимо, они взяли их персональные данные из государственной автоматизированный системы «Выборы». Это то, на основании чего проводятся выборы. Там есть все персональные данные депутатов, избирателей. Им оттуда, как я понимаю, извлекли персональные данные муниципальных депутатов, кандидаты вот это все внесли в списки и подали списки вместо реальных листов поддержки. И вот эту махинацию могу раскрыть только я, если я буду зарегистрирована кандидатом.
Сейчас у меня суд не принимает иски о том, что нет подписей. О подлоге я заявила в Генпрокуратуру РФ, в приемную президента Путина, вот я сейчас нахожусь в Москве в связи с этими вопросами. Но у них-то сроки проверки — месяц. Потом они начинают друг другу перенаправлять. Выборы за это время пройдут. И где гарантия, что они проверят, вы же понимаете, что все находится под действующей властью. Вот такая ситуация у нас на выборах. И даже Хабиров со всем его административным ресурсом.
ЦИК Башкортостана: «Главы администраций должны работать на явку избирателей»
Во-первых, это очень сложно собрать почти 500 подписей, заверив их нотариально. Во-вторых, они не рассчитывают на то, что будет проверка. Потому что даже надзорные органы все находятся под ними — под действующей властью. А независимый кандидат, который единственный имеет право потребовать проверки, не проходит, потому что у него нет этих подписей. Он не может собрать. Вот там вот такой порочный круг. Но при этом у меня было чуть ли не три недели, когда между тем, как мне отказали в регистрации, я судилась.
В эти три недели у меня были уполномоченные члены ЦИК с правом совещательного голоса. И вместе с ними мы требовали проверки листов поддержки, нам отказали. Второго члена ЦИК просто отказались даже допускать в помещение ЦИК, хотя он по закону являлся членом ЦИК. Там безудержные махинации. Абсолютно наглая махинация!
— Давайте из проблем выборных, перейдем к проблемам жизни в РБ. Вы удовлетворены тем, как государственный статус
башкирского отражен в реальной жизни?
— Почему?
— Ну он должен быть как минимум равноправным с русским языком. Что такое два государственных языка? Формулировки конституций и РФ, и РБ — два государственных языка на территории РБ. Все, из этого следует полное равноправие. Никаких иных оговорок нет. Где это полное равноправие?
— А в чем заключается отсутствие равноправия?
— Начиная с государственных органов. Равноправие начинается именно там, где государство имеет наибольший контроль и возможности. Где двуязычие госорганов? Где двуязычие чиновников? Где двуязычие документооборота? Государственного и муниципального. Это все идет параллельно — государственное и муниципальное. Где тут двуязычие? Его нет. Где обучение равное на русском и башкирском языках? Где обязательный башкирский язык наряду с обязательным русским? Где ЕГЭ на башкирском языке?
«Татарский вопрос» в Башкортостане: почему Уфе рано или поздно придётся его решать
— Давайте продолжим тему госязыков. Как вы относитесь к тому, что госязыком РБ наряду с русским и башкирским мог бы стать и татарский?
— Почему?
— У татар есть Татарстан.
— Ну, у русских тоже есть другие регионы, где госязыком является русский. Но это не мешает ему быть в РБ государственным.
— В политике есть такое правило. Останавливаемся на достигнутом. Вопросы войны и мира как разрешаются? Был мирный договор. И он есть и он будет всегда. Его никто не нарушает. Тот, кто нарушил, объявил войну.
— Вы не считаете, что треть населения в таком случае.
— Если вы мне звоните в интересах татарского народа, вы можете позвонить в РТ.
— Нет, я звоню, чтобы понять, какие у вас взгляды и как вы смотрите на проблемы в Башкортостане. А это тоже проблема в этой республике.
— Проблемы татарского языка в Башкортостане нет.
— А проблема башкирского языка есть?
— Аналогично мирному договору, у нас есть Конституция, согласно которой есть два государственных языка. Каждый, кто нарушает Конституцию, объявляет войну населению. Вы согласны со мной?
— Я не могу говорить о том, согласен или не согласен. Я слушаю вашу точку зрения и буду отражать ее на бумаге.
— Зачем сейчас дестабилизировать ситуацию — объявлять войну населению? Зачем сейчас пересматривать Конституцию? Нам нужно добиться того, чтобы она исполнялась. О чем вы говорите? О чем вы говорите вообще?
— Я вас спрашиваю вашу точку зрения для того, чтобы понять и отразить на бумаге, чтобы ваш избиратель потенциальный мог точно знать, как вы относитесь к той или иной проблеме.
— Дело в том, что вы мне не даете договорить и все.
— Я вас слушаю, говорите!
— Насколько я понимаю, спорить с журналистом — это же не задача моя и ваша. Наш спор — это не наша задача.
— Я с вами не спорю, я пытаюсь понять вашу точку зрения.
— Ну вы мне не даете сказать, я начинаю говорить, а вы мне опять говорите, что вы со мной не спорите.
— Пожалуйста, говорите.
— Третий государственный язык — это фактическое объявление войны населению, потому что это пересмотр Конституции РБ, пересмотр Конституции РФ. Зачем сейчас это делать? Итакобстановка нестабильная. Конституция — это тот же самый мирный договор. Это договор взаимного существования и взаимного согласия в обществе. Поэтому когда ситуация нестабильна, мы держимся за мирный договор. У нас есть мирный договор — Конституция. Поэтому о третьем государственном языке в РБ не может быть и речи!
Радий Хабиров для татар ничего делать не будет, или Что должен понять Казанский Кремль
— Как вы относитесь к деятельности организации «Башкорт»?
— Почему?
— Вы можете рассказать о том, почему у вас такое отношение к этой организации? Вот Хабиров относится к ней плохо, а вы относитесь хорошо. И мне хотелось бы понять вашу аргументацию.
— Простите, но вы сейчас допускаете логическую ошибку. Вы задайте какой-то вопрос, потому что хорошо или плохо я уже дала свою оценку. Следующий ответ будет на вопрос. Какой у вас вопрос? Почему хорошо — это не вопрос.
— На чем основано ваше отношение к этой организации?
— На моем хорошем отношении к этой организации. Вы задайте вопрос, на который можно ответить содержательно.
— Вы считаете, что деятельность этой организации во благо Башкортостана?
— Какие бы вы выделили очень важные и очень правильные шаги организации «Башкорт» за последнее время?
— Кроме правильных действий были и неправильные. Полное согласие с тем или иным лицом, с той или иной организацией — это в принципе труднодостижимо. Это ведет к остановке в развитии, поэтому есть основания для критики этой организации. Но в общем и в целом я ее поддерживаю, потому что она объединяет народ. У меня сейчас претензия к этой организации в недостаточной активности. Я недовольна, что организация до сих пор открыто не поддержала меня и не потребовала моей регистрации кандидатом. А сам по себе факт наличия башкирской организации, которая объединяет башкир и формулирует их требования к органам власти, это очень хороший, положительный момент. Что может быть плохого в наличии у башкир организации? Вот сама постановка вопроса — башкиры создали общественное объединение. Как это может быть плохо?
— А никто не сказал, что это плохо. Я спросил, как вы относитесь к деятельности этой организации.
— Ну соответственно, я не могу относиться плохо, я могу относиться только хорошо, потому что это башкиры.
— Только потому, что это башкиры? То есть вы считаете, что если это создают башкиры, это может быть исключительно хорошее что-то?
— Ну подождите, а что может быть другое?
— Вам не кажется странным исключительно аргументация в духе этнической солидарности? Ну, Хабиров тоже башкир. Вы хорошо относитесь к Хабирову?
— Минуточку, вы мне не дали ответить на свой вопрос. Вы сейчас на самом деле навязываете мне свое мнение.
— Нет, абсолютно нет.
— Хорошо, тогда вы меня выслушайте, вы мне задали вопрос.
— Слушаю.
— Вы мне задали вопрос и не выслушали ответ.
— Так я слушаю.
— Любое объединение народа, единство народа — это всегда хорошо. Любое объединение башкир, любое объединение другого народа, любое этническое объединение — это всегда хорошо. Единство народа, любого народа — это всегда хорошо.
— К Хабирову как относитесь?
— К Хабирову отношусь плохо.
— Вы не считаете его проектом башкирского народа?
— А вот эти результаты опросов общественного мнения, по которым у него значительное количество сторонников, как вы к ним относитесь? Вы считаете, это объективная картина?
— Ну во-первых, очень сложно верить в объективность вот этих опросов, которые ведутся в интересах Радия Хабирова. Во-вторых, Хабиров, это общеизвестно, злоупотребляет своим государственным положением врио главы РБ. Навязывает представление о себе как о хорошем руководителе. Заполнил все эфиры, заполнил вообще все улицы своими баннерами. Это не может не сказаться, вливаются огромные деньги в поддержание имиджа Хабирова как хорошего руководителя. Первое — я не доверяю результатам исследований, заказанных администрацией Хабирова. Во-вторых, в поддержание его имиджа как якобы хорошего руководителя вкладываются огромные бюджетные средства.
— Вот смотрите, вы сейчас говорили о тех опросах общественного мнения, которые проводятся по заказу властей, но я вот смотрю на странице «Башкорт» тоже проводится опрос общественного мнения, причем на официальной странице организации, то есть там голосуют сторонники общественной структуры. Даже в этом опросе у Хабирова довольно большая поддержка.
— Потому что эта поддержка обеспечивается ботами.
— То есть вы считаете, что это боты, а не реальные люди.
— На страницах башкирских групп — да, я сама была этому свидетелем.
— Я сейчас говорю об опросе, который проводится на официальной странице организации «Башкорт» в ВК. Там есть опрос, в нем Хабиров на данный момент набирает почти 17%. Это не первое место, но это значительная доля.
— По этому же опросу, на первом месте «против всех», на втором — Юнир Кутлугужин из КПРФ, у него чуть больше 20%. А эта цифра отражает реальную поддержку башкирского народа?
— Понимаете, выбирают же между спойлерами. Если не Хабиров, то башкиры, естественно, кидаются в сторону Кутлугужина. Хотя я делала, что могла. Я здесь сняла видео, в котором указала, что Юнир Кутлугужин неоднократно призывал переименовать улицу Заки Валиди в улицу Фрунзе. Вообще, в отношении башкирского электората это самоубийственное действие и я придала огласке, поскольку не все о них знали. Башкиры забыть такие ошибки не могут. Я постаралась, чтобы об этом узнало как можно больше башкир.
Без булдырабыз? Слабое место экономики Татарстана — малый бизнес
— Вы можете назвать главную проблему экономики РБ?
— Это то, что она не закрыта. То, что происходит дикая откачка ресурсов в сторону федерального государственного бюджета. И в карман олигархов. То есть она не замкнутая. Она совершенно не саморегулируемая. Абсолютно невозможно выстроить экономику в условиях вот такой тотальной откачки всех возможных ресурсов.
— А вас не смущает сырьевой характер экономики?
— Ну поэтому он и сырьевой, потому что государственному бюджету и чиновникам соответственно и олигархам, им совершенно нет смысла. Все, что помимо сырья требует вложения средств. Я же вам сказала, если у нас все идет в минус в откачку, в плюс-то ничего не идет. У нас практически не осталось лиц среди чиновников, среди олигархов, заинтересованных развивать экономику республики.
— А вы бы что сделали, если бы пришли к власти?
— Я бы остановила эту откачку. Я бы остановила этот поток, который идет в минус. Это первое, что нужно сделать.
— А у вас есть представление о том, что нужно делать с экономикой в содержательном плане?
— А что нужно делать?
— Я не могу такое глобальное интервью давать. Я смогу сделать это из Уфы.
— Что должно быть мотором экономики Башкортостана?
— Прежде чем говорить о моторе, вы знаете, мы находимся в абсолютно криминальной ситуации. Какой мотор можно включать, если этот мотор все на минус уйдет? Вы о чем говорите вообще? Нужно сначала избавиться от грабителей. У нас в доме сидят грабители, вообще, орудуют грабители, хозяйничают грабители. Вы о чем говорите вообще сейчас?
— Вы считаете, что вы способны справиться с этими «грабителями»?
— Не я способна, а народ способен.
— Вы же хотите стать главой республики.
— Народ во главе со мной, я как глава. Глава народный, глава республики.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
рамазан алпаут
Журналист «Idel.Реалии». Пишет о Поволжье сквозь призму федеральной и международной повестки, освещает межрегиональные связи субъектов ПФО с другими регионами России. Один из ведущих видеопроекта «Реальные люди 2.0».