Принцип состязательности сторон в уголовном судопроизводстве означает что
Принцип состязательности сторон в уголовном судопроизводстве
Принципы права – основные идеи, руководящие положения, определяющие содержание и направления правового регулирования. С помощью принципов законодатель во многих отраслях права решает проблему пробела в законодательстве. Также немаловажно то, что с помощью принципов разрешаются вновь возникшие правоотношения, которые не были предусмотрены в законе.
Одним из спорных в теории и практике уже более 20 лет был и остается принцип состязательности в сфере уголовного судопроизводства.
Признаки состязательности сторон
Исходя из положений ст. 15 УПК РФ данный принцип включает в себя три признака:
Ещё в 1996 году Конституционный Суд РФ дал следующую трактовку принципа состязательности: «Этот конституционный принцип предполагает такое построение судопроизводства, при котором функция правосудия (разрешения дела), осуществляемая только судом, отделена от функций, спорящих перед судом сторон. При этом суд обязан обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, и потому не может принимать на себя выполнение их процессуальных (целевых) функций».
В отношении суда здесь прямо говорится о том, что суд не может принимать на себя выполнение процессуальных (целевых) функций защиты и обвинения, однако должен ли он быть активным в установлении истины – вопрос остается открытым.
Как известно в России длительное время существовал розыскной процесс, «согласно которому в целях установления истины судья соединяет в себе функции обвинения, защиты и разрешения дела» и одновременно судья активен в установлении истины по делу.
Многие ученые-процессуалисты считают, что для нашей страны с учётом исторического опыта характерен смешанный тип уголовного процесса, включающий розыскное (с элементами состязательности) досудебное производство и состязательное судебное производство. В таком процессе, в отличии, например, от судей англосаксонской системы права, судья занимает активную роль в доказывании.
Мы стоим на позиции о том, что судья должен оставаться активным в собирании доказательств, так как в своей деятельности он не будет подменять стороны в состязании, он лишь будет собирать необходимые доказательства для детального и тщательного рассмотрения дела по существу и вынесения законного и объективного решения. Активная роль суда, по нашему мнению, не противоречит принципу состязательности. Другое дело, когда суд устраняется от проверки доводов, заявляемой другой стороной.
Судебная практика по принципу состязательности
Судебная практика показывает, что не всегда суды надлежаще выполняют требования закона, направленные на должное обеспечение реализации принципа состязательности. Так, по приговору Тверского областного суда от 23 мая 2003 г. несовершеннолетний Д. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Он признан виновным в убийстве С. в ссоре. Преступление, как указано в приговоре, совершено при следующих обстоятельствах. Поздним вечером 6 ноября 2002 г. гражданин Д. произвел прицельный выстрел сквозь стекло окна в голову С., сидевшему в кресле, и причинил ему телесные повреждения, от которых 9 ноября 2002 г. он скончался в больнице. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 14 августа 2003 г. приговор отменила, дело направила на новое судебное рассмотрение в тот же суд, но в ином составе судей. Кассационная инстанция сослалась в определении на то, что описательно-мотивировочная часть приговора не соответствует требованиям ст.ст. 299,307 УПК РФ.
В частности, суд не указал в приговоре, почему одни доказательства он признавал достоверными, а другие отверг. Суд также не дал оценки показаниям законного представителя подсудимого – Д., не учел явку с повинной несовершеннолетнего Д., не установил время производства выстрела в Соколова, не привел мотивы убийства последнего, не указал, на основании чего отверг показания осужденного о неосторожном характере выстреле. Этот пример демонстрирует отступление от принципа состязательности судом, выразившееся в том, что суд ненадлежащим образом осуществил возложенную на него законом функцию правосудия.
Некоторые авторы считают, что в российском уголовном процессе не существует равенства сторон в досудебном производстве и предлагают наделить защитника такими же полномочиями, какими обладает следователь по собиранию доказательств. В частности, А. Э. Амасьянц отмечает: «При условии, что к материалам уголовного дела не приобщаются все факты, собранные защитником, создается одностороннее представление о сущности дела, что может привести к нарушению целостной картины судебного процесса и к неправильному решению суда на основе односторонности, субъективности материалов, представленных стороной обвинения».
Считаю небесспорным данное предложение. Поскольку адвокаты – лица, получающие вознаграждение за свой труд, они всеми возможными способами пытаются опровергнуть обвинение, что зачастую ведет к затягиванию производства по делу. Кроме того, не всегда
Принцип состязательности в уголовном процессе
Вы будете перенаправлены на Автор24
Состязательность сторон
Важнейшим принципом Уголовно-процессуального законодательства является принцип противоборства (состязательности) сторон в уголовном процессе (статья 15 УПК). Принцип состязательности определяет сущность и тип современного российского уголовного производства. Данный принцип основан на положениях части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации, согласно которой судебные процессы в Российской Федерации проводятся на основе состязательности и равенства сторон.
Стоит отметить, что принцип состязательности в уголовном процессе основан на разделении, расхождении мнений у стороны защиты и обвинения в процессе разрешения того или иного вопроса или проблемы. Законом установлено, что одни и те же участники уголовного процесса не могут занимать разные стороны в уголовном процессе. Процессуально-уголовные функции понимаются как совокупность прав и обязанностей участников уголовного процесса, обусловленных целью их участия в деле, ролью в уголовном процессе, а также определяющих направленность деятельности каких-то конкретных субъектов уголовного процесса.
Вообще, состязательность сторон предполагает обеспечение равных процессуальных прав и возможностей сторон в деле по защите своих интересов, доказыванию своих требований и выражении тех или иных претензий.
Состязательность сторон также означает, что ни одна сторона не может иметь преимущество в процессе доказывания, заявления, удовлетворении ходатайства, при этом никакие доводы сторон не могут иметь заранее определенную силу.
Итак, содержание принципа состязательности в уголовном процессе заключается в следующем:
Место и роль состязательности в современном уголовном процессе в России
Готовые работы на аналогичную тему
Состязательность носит конституционный смысл, так как требования основного закона страны должны быть четко реализованы согласно Уголовно-процессуальному законодательству.
Часть 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации гласит: «судебное разбирательство проводится на основе противоборства и равенства сторон». Данное правило применяется к судебным делам, а именно к определенным судебным стадиям уголовного процесса. Конституция Российской Федерации не обязывает законодателей выполнять это судебное правило.
Судебные стадии уголовного процесса организованы по-разному. Во всех случаях суды первой и второй инстанций рассматривают дело в основном с участием сторон обвинения и защиты, процессуальные права которых одинаковы. Проще говоря, разногласия всегда проходят через «треугольник» участников и распределение функций, что позволяет утверждать, что требование противопоставления процедур на уровне официальных процедур было реализовано в современном уголовном судопроизводстве нашей страны.
Все сказанное выше совсем не означает, что проблема противоречивой структуры судопроизводства в нашей стране решена, ведь в ней есть неувязки, которые связаны с внутренним аспектом состязательности, и прежде всего, с обеспечением беспристрастности суда.
В современной следственной практике нет особых трудностей в обеспечении защиты подозреваемого, обвиняемого. Поэтому задача обеспечения прав личности в предварительных процедурах не сводится к проблеме конфронтации, а касается проблемы наделения субъектов рядом необходимых компетенций и осуществления этих прав.
Таким образом, если суд не только эффективно работает, но и создает достаточные условия для соблюдения прав подсудимых, то нет необходимости трансформировать существующий механизм. Нужно лишь дать ему возможность успешно реализовываться и функционировать в нашей стране.
Осуществление принципа состязательности сторон в уголовном процессе нашей страны в настоящее время дает возможность высказать свои претензии, пожелания и проблемы каждой стороне уголовного процесса. К тому же, каждая сторона уголовного процесса должна изначально высказывать абсолютно все свои доводы и доказательства всем заинтересованным лицам. Стоит отметить, что всю информацию стороны уголовного процесса должны сообщать еще до проведения судом исследования и анализа всех полученных сведений.
Истина и состязательность в уголовном процессе
Что есть истина? Вопрос вопросов философской науки получил весьма специфическое преломление в доктрине уголовного процесса, прежде всего в контексте ее (истины) совместимости с принципом состязательности, охраны прав и свобод человека и гражданина, презумпцией невиновности и прочими завоеваниями либеральной реформы уголовного судопроизводства новейшего времени.
Масло в огонь научной полемики подлил Следственный комитет РФ, при непосредственном участии которого в недавнем прошлом был подготовлен и внесен в Государственную Думу РФ законопроект №440058-6, предлагавший, как следует из пояснительной записки, восстановить в российском уголовном процессе институт установления объективной истины по уголовному делу[1].
Мнения ожидаемо разделились на pro et contra: часть исследователей высказала убеждение в том, что истина – это высший закон правосудия, другие принялись «ругать» ее фетишем и наследницей советского прошлого. К сожалению, основная масса работ по рассматриваемой проблематике, на мой взгляд, продолжает носить сугубо умозрительный характер, что не позволяет неискушенному читателю уловить практическую составляющую возможного реформирования уголовного судопроизводства в предложенном ключе. Однако, как известно, все наши знания предназначены в конце концов для того, чтобы вернуться обратно в практику и активно влиять на ее развитие[2].
В этой связи, давайте попробуем взглянуть на дискуссию об истине в уголовном процессе с утилитарной точки зрения и ответить на вопрос: что в практическом плане представляет собой институт установления истины в уголовном процессе и возможно ли его вплетение в ткань состязательного уголовного судопроизводства?
I. Истина в уголовном процессе.
Прежде всего, следует определиться с углом зрения, отражающим авторское отношение к предложенной проблематике. Анализируя институт установления истины в уголовном судопроизводстве необходимо исходить из того, что содержание понятия «истина» в уголовном процессе и в гносеологии не совпадает, как не совпадают по содержанию и многие другие изначально философские категории, используемые в уголовном процессе, например «личность», «справедливость», «права человека» и т.д. Более того, попытки искусственной имплантации философских категорий в правовое поле, как это попытались сделать авторы указанного выше законопроекта, на мой взгляд, заранее обречены на провал, поскольку такие категории во всей своей абстрактной неопределённости просто не годятся для целей правового регулирования. Таким образом, говоря об установлении истины в уголовном судопроизводстве, мы вкладываем в него строго определенный юридический смысл, отличный от более широкого понимания истины в философской науке.
При таком подходе в самом общем виде под установлением материальной (объективной) истины в уголовном процессе следует понимать такой подход к доказыванию, при котором субъект доказывания осуществляет его:
Если же инициатива в доказывании принадлежит сторонам, а суд, оставаясь относительно пассивным, выступает лишь в качестве независимого арбитра в споре сторон, говорят о формальной (юридической) истине[3].
При этом надо иметь в виду, что в обоих случаях истина по своей сути остается юридической, поскольку процесс ее отыскания всегда связан определенными процессуальными (юридическими) правилами и процедурами. Это очень важное уточнение в том смысле, что я не склонен ставить знак равенства между установлением истины и раскрытием преступления «во что бы то ни стало». Правила допустимости доказательств остаются незыблемыми, и в этом смысле они, конечно, в определенной степени затрудняют установление материальной (объективной) истины в угоду истине юридической. Но это не предмет спора, а данность, которую необходимо учитывать каждому криминалисту-практику.
Здесь необходимо сделать еще одно важное дополнение. Было бы большим заблуждением считать, что пассивный суд не стремится к установлению истины. Однако в рамках так называемой чистой состязательности она рождается в споре сторон. При этом стороны самостоятельно собирают доказательства для предоставления их суду, однако, в отсутствие независимого[4] органа, обязанного действовать объективно, всесторонне и беспристрастно, вынуждены соблюдать определенные процедуры, связанные с взаимным раскрытием доказательств, что в значительной степени обеспечивает объективность предоставляемой суду информации.
На основании изложенного позволю себе подвести некоторые предварительные итоги:
а) понятие истины в философском смысле не тождественно понятию истины в уголовном процессе, поэтому любые философские споры на основе обусловленности одного понятия другим не имеют практической ценности;
б) истина в уголовном процессе, как ее не назови, суть истина юридическая, поскольку ни один существующий процессуальный порядок не предусматривает ее отыскание в отрыве от юридических процедур;
в) дискуссия об истине в уголовном судопроизводстве по своей сути сводится к выбору оптимальной модели уголовно-процессуального доказывания, что, впрочем, не мешает каждой из существующих моделей по-своему стремиться к отысканию истины[5].
II. Истина и состязательность.
В рамках правовой дискуссии довольно часто выдвигаются суждения о том, что институт установления истины в уголовном судопроизводстве вступает в непримиримое противоречие с его же принципом состязательности. Для того, чтобы понять так ли это, необходимо прежде всего разобраться с содержанием данного принципа. Такой разбор представляет определенную сложность, поскольку единого подхода к содержанию принципа состязательности на сегодняшний день в доктрине нет. В самом общем виде данный принцип в уголовном судопроизводстве можно свести к следующим тезисам:
а) жесткое разграничение процессуальных функций обвинения, защиты и разрешения дела, соединенное с запретом совмещения их в одном лице;
б) наделение сторон обвинения и защиты равными правами и возможностями в отстаивании своей позиции перед судом;
в) ограничение роли суда в процессе созданием необходимых условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.
Дискуссия противников и сторонников института установления материальной (объективной) истины развернулась вокруг последнего пункта и свелась, по сути, к противоположным ответам на вопрос: должен ли суд быть активным участником отыскания истины независимо от инициативы сторон или его роль сводится к пассивному арбитру в споре, опять таки независимо от активности сторон в процессе[6]. Активность суда в практическом плане означает его возможность самостоятельно допрашивать свидетелей, назначать производство экспертизы, а также иным образом собирать доказательства по собственной инициативе в целях полноты и объективности судебного разбирательства. По мнению противников института установления объективной истины такая активность суда на практике может обернуться восполнением неполноты предварительного расследования, а значит является реализацией функции обвинения, что для суда недопустимо. С точки зрения юриста-практика должен сказать, что такие опасения не лишены оснований, но об этом чуть ниже. В любом случае, можно констатировать, что активная роль суда, стремящегося к установлению истины, подвергается остракизму со стороны сторонников чистой состязательности с точки зрения чрезмерного вмешательства государства со всеми его властными институтами в ход уголовного судопроизводства. В этом смысле такое чрезмерное вмешательство не может не отражаться на интересах сторон (особенно, когда все участники, призванные объективно и беспристрастно исследовать в ходе предварительного расследования материалы уголовного дела, находятся на стороне обвинения), что на мой взгляд нельзя признать допустимым.
III. Истина и состязательность в российском уголовном процессе.
Действующий УПК РФ, в отличие от предшествующих ему процессуальных законов[7], никак не упоминает ни об истине, ни о средствах ее достижения. Вместо этого правоприменителю предлагается смесь континентальной и англо-саксонской моделей построения уголовного судопроизводства с отказом от установления материальной истины, состязательностью на стадии предварительного расследования и пассивным судом-арбитром. При ближайшем рассмотрении, однако, выясняется, что УПК РФ закрепляет по сути классическую смешанную модель уголовного судопроизводства, активно сдобренную нормами-декларациями в духе чистой состязательности. Такое положение вещей явилось результатом очень непростой и разнонаправленной работы составителей нового российского процессуального кодекса[8].
Для иллюстрации сказанного, приведу два положения, которые имеют отношение к рассматриваемой проблематике:
1. В главе 6 УПК РФ следователь поименован в качестве стороны обвинения. Следовательно, в силу ч. 2 ст. 15 УПК РФ на него не могут быть возложены функции стороны защиты. Но в то же время он обязан в рамках расследования устанавливать обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния (п. 5 ст. 73 УПК РФ), а при их установлении вынести постановление о прекращении уголовного дела (гл. 29 УПК РФ), что, по идее, налагает на него обязанность в определенных случаях действовать в интересах защиты. Получается, что на стадии предварительного расследования реализация принципа состязательности в отношении следователя сводится к декларативному отнесению его к стороне обвинения, что, конечно, в определенной степени не может не дезорганизовывать его работу. Попытка же провести содержательный анализ процессуального статуса следователя приводит к убеждению, что на стадии предварительного расследования реализован как раз принцип установления материальной истины путем всестороннего, полного и объективного исследования материалов уголовного дела. Чем еще можно объяснить положения ч. 4 ст. 152 УПК РФ и ч. 2 ст. 154 УПК РФ, где всесторонность, объективность и полнота (как средства достижения материальной истины) упоминаются в качестве ценностных характеристик предварительного расследования?
2. Активность суда положениями УПК РФ действительно ограничена, что не позволяет говорить о том, что принцип установления материальной истины в настоящее время распространяется и на судебные стадии. В отличии от УПК РСФСР 1960 года российский суд не вправе по собственной инициативе возбудить уголовное дело, вернуть материал для производства дополнительного расследования, самостоятельно допрашивать свидетелей и иным образом восполнять неполноту предварительного расследования. Учитывая, помимо прочего, последствия отказа государственного обвинителя от обвинения, а также всевозможные сделки со следствием и правосудием, можно уверенно сказать, что в стадии уголовного судопроизводства материальная истина уступает место формальной в полном соответствии с принципом состязательности. Вместе с тем нельзя не отметить, что на практике правоприменитель зачастую сталкивается с явным непринятием судом своих ограниченных функций, что выражается, например, в активном допросе свидетелей и потерпевшего фактически вместо государственного обвинителя, а также содействии последнему в восстановлении допустимости доказательств, полученных с нарушением требований процессуального закона[9]. Происходит это во многом потому, что государственный обвинитель ведет себя в процессе пассивно, а суд, несмотря на декларативные нормы о состязательности, продолжает считать себя обязанным устанавливать истину, то есть самостоятельно сделать за прокурора его работу. Беседуя со многими судьями, критикующими пассивность прокурора в процессе, мне приходилось слышать, что суд-де орган борьбы с преступностью, а некомпетентность отдельного участника уголовного судопроизводства (в данном случае прокурора) не может являться препятствием для установления истины по делу. Хотя все понимают, что это не от хорошей жизни.
IV. Истина и состязательность. Возможность симбиоза.
Возможность сблизить позиции противников и сторонников института установления истины по уголовному делу видится мне в создании модели построения уголовного судопроизводства, учитывающей основные «болевые» точки каждой из сторон дискуссии. В этой связи хочу предложить несколько тезисов, в самом общем виде отражающих суть авторского видения такой модели.
1. Суд, осуществляя свою основную и единственную функцию в уголовном процессе (функцию разрешения уголовного дела) не может являться в полном смысле субъектом доказывания как его понимает УПК РФ (ст. 85). Поясню сказанное. В ходе судебного разбирательства суд может быть сколь угодно активным в своем желании правильно разрешить дело, но изначально он связан пределами судебного разбирательства, которые задает сторона обвинения. Выход за такие пределы для суда невозможен. Поэтому в ходе судебного разбирательства суд всего лишь осуществляет ревизию доказательственного потенциала сторон с тем, чтобы в итоге соотнести его с парадигмой обвинительного заключения на предмет истинности или ложности содержащихся в нем тезисов как относительно вины, так и в части предложенной обвинением правовой квалификации содеянного. При этом он не вправе собирать доказательства, тем более по собственной инициативе, поскольку обратное неминуемо уводит его от функциональных начал разрешения дела в сторону обвинения или защиты. При такой постановке вопроса судебное разбирательство выступает в качестве средства верификации знания стороны обвинения об обстоятельствах деяния путем состязательного исследования доказательств сторон, и в этом смысле, суд, безусловно, выступает в качестве одного из ключевых субъектов отыскания юридической истины по уголовному делу.
2. Осуществление стороной обвинения возложенной на нее законом функции (уголовное преследование) невозможно без полного, объективного и всестороннего расследования. В свою очередь необходимость всесторонности и объективности расследования вынуждает нас четко отделить функцию обвинения от самостоятельной функции в уголовном процессе – функции расследования уголовного дела, которая осуществляется специально уполномоченным и независимым должностным лицом – следователем. Независимость следователя от сторон в рамках осуществления расследования уголовного дела, с одной стороны, диктует необходимость в отказе от самостоятельного принятия им правоприменительных решений о начале расследования (возбуждение уголовного дела), его прекращении (прекращение уголовного преследования), а также о привлечении лица в качестве обвиняемого, что является безусловной прерогативой стороны обвинения. С другой стороны, следователь не должен завесить от позиции сторон (в частности, стороны обвинения) в отношении необходимости применения мер процессуального принуждения.
3. Объективность и всесторонность расследования уголовного дела должна достигаться в том числе через предоставление возможности стороне защиты (вне зависимости от ее (стороны) желания такой возможностью воспользоваться) активно участвовать в процессе сбора доказательств вообще и опровержения доказательств обвинения (например, путем предоставления стороне защиты возможности осуществить перекрестный допрос свидетелей обвинения) в частности.
4. Подобный подход, при котором расследование уголовного дела осуществляется независимым следователем при участии сторон, а результаты такого расследования становятся объектом оценки беспристрастного, но, в известной степени, пассивного[10] суда, на мой взгляд, способен, во-первых, придать элемент состязательности наряду с судебными и досудебным стадиям уголовного процесса, а во-вторых, обеспечить достижение юридической истины без совмещения функций сбора, проверки и оценки доказательств, с одной стороны, и уголовного преследования с другой, в руках стороны обвинения, объективность и беспристрастность которой подвергаются последнее время обоснованному сомнению.
Предложенные в настоящей работе тезисы так называемой «оптимальной» модели построения уголовного судопроизводства я планирую расширять в рамках отдельного исследования, чему, безусловно, будут способствовать критические замечания и содержательные дополнения читателя. Вместе с тем, оставаясь убежденным противником коренной переработки процессуального закона, считаю принципиально возможным на основе переосмысления и модернизации существующей модели уголовного процесса России создать условия, при который истина в уголовном судопроизводстве будет рождаться в муках состязательности на благо правосудия.
[2] Философия в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / под ред. проф. Е.Е. Несмеянова. – М.: Гардарики, 2000. С. 278.
[3] Не сложно обнаружить, что концепция материальной истины характерна для романо-германской системы уголовно-процессуального права. В свою очередь англосаксонская система концепцию материальной истины отвергает, оставаясь в парадигме истины формальной.
[4] Независимого, в первую очередь, от интересов сторон.
[5] В этом смысле я полностью разделяю точку зрения Л.В. Головко, изложенную в журнале Библиотека криминалиста. Научный журнал. №4(5), 2012. С. 65 – 87.
[6] Видимо, правильнее будет сказать, в рамках такой активности.
[7] Имеются в виду Устав уголовного судопроизводства 1864 года, УПК РСФСР 1922, 1923 и 1960 годов.
[8] Подробнее см.: Мизулина Е.Б. Как создавался УПК // Материалы международной научно-практической конференции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. М., 2002.
[9] Например, по собственной инициативе вызывает и допрашивает следователя, проводившего предварительного расследование, об обстоятельствах производства спорных следственных действий. В итоге после такого допроса доказательство, полученное в результате следственного действия, признается допустимым полностью или в интересующей обвинение части.
[10] Пассивного в том смысле, что он пассивно относится к стремлению стороны обвинения навязать ему повторное расследование уголовного дела, чем снять с себя часть ответственности (если не всю) за судьбу публичного обвинения.