Правда ли что в эрмитаже висят копии
Лотерея для Мадонны
— Еще в недавние времена Эрмитаж официально почему-то не считался главным музеем страны. Сегодня у него статус особо ценного объекта наследия и он под покровительством главы государства.
— Эрмитаж всегда был главным музеем России и одним из главных музеев мира. Когда в России не было ни одного музея, здесь уже были собраны шедевры искусства. Другое дело, что об этом не принято было говорить, власти, причем петербургские, Эрмитаж не любили. Это точно. А московские ничего, любили. Ну где вы видели музей такого размера, такого энциклопедического характера и такого набора шедевров? В Европе всего два таких. Эрмитаж изначально был под особым покровительством, он и задумывался для приумножения славы империи.
— Когда вы привозите на временные выставки из Национальной галереи Вашингтона «Мадонну Альбу», которая раньше принадлежала Эрмитажу и в тридцатые годы была продана за бесценок в рамках кампании обмена «Рафаэля на трактора», это акция с большим политическим подтекстом.
— Почему не прекращаются разговоры о том, что в Эрмитаже идет подмена картин?
— Все разговоры о подменах картин в Эрмитаже происходят от малограмотности. Только малограмотный человек может себе представить, что шедевры, которые здесь висят и которые всем знакомы, можно подменить. Но эти пустые разговоры совсем не безобидны.
— СМИ озадачены вашими словами о том, что сорок процентов будущих площадей восточного крыла здания Главного штаба предназначены для коммерческого использования. А ведь вы когда-то сказали, что магазин с музеем не уживается.
— Это правда. Но у нас будет не «коммерция» в вульгарном смысле этого слова. А прекрасная рекреационная зона в самом сердце города, где пересекаются большие людские потоки. Кафе, салоны, интернет-студии. Стоит еще раз пояснить, что все это будет исключительно на первом этаже. А выше будет царить исключительно искусство. Крупнейшие музеи мира идут по тому же пути, сочетая традицию и новаторство.
— Вы по-прежнему планируете разместить в Главном штабе только искусство ХХ века?
— В год тысячелетия Татарстана в Казани открывается филиал Эрмитажа. Это первый ваш русский филиал, и он, говорят, будет равноценен филиалам в Лондоне, Амстердаме, Лас-Вегасе?
— Казань оказалась готовой обеспечить все четыреста условий хранения, экспонирования, освещения эрмитажных сокровищ. Думаю, в августе торжественное открытие в России второго Эрмитажа состоится.
— Экспансия в российскую глубинку продолжится?
— Пока мы ничего не планируем. Это ведь все-таки трудное предприятие, которое требует очень большого внимания принимающей стороны и очень больших денег. Татарстан показал на примере многих наших выставок там, что у них оба этих элемента есть. И есть понимание властями того, как это важно.
— Музей научился зарабатывать деньги. Но меняется законодательство, и свобода ограничивается, средства фондов придется пропускать через казначейство?
— Это общая тенденция: создание новой структуры учреждений, где нужно будет выбирать между полной подчиненностью государству и достаточно автономным существованием, при котором дадут государственные субсидии только на определенные проекты. Мы на самом деле уже несколько лет работаем по тем правилам, которые были предложены этой реформой. Защищаем свой бюджет только по проектам, по определенным постоянным направлениям. Наш бюджет впервые был представлен по направлениям и узлам, которые просит министерство финансов, еще за год до того, как по этой схеме стало работать министерство культуры. Мы были первыми, кто это опробовал. И задача в том, чтобы, используя этот наш опыт, пережить изменения без особого вреда. В законопроекте должен быть ряд изменений, который позволит убедиться, что в общем-то по этой схеме работать можно, если делать это так, как мы считаем правильным.
— Как вы относитесь к идее придать функции прокуратуры органам по охране памятников культуры?
— Думаю, что это уместно. Потому что их требования все время нарушаются и им не хватает сил справляться. Хотя прокуратура наша тоже, мягко говоря, в этом смысле не идеал. Но усиление полномочий ГИОП необходимо. Потому что эта волна продажи памятников и их уничтожения становится громадной и с этим надо что-то делать.
— А к вам не подкатываются инвесторы с предложениями что-то построить, освоить «пустующие» площади?
— При этом продажу археологических ценностей вы считаете делом ужасным.
— В первую очередь я хотел бы, чтобы то, чем я любовался и восхищался когда-то, осталось неразрушенным. В Багдаде я пошел бы в музей. Провел бы там несколько дней, оценивая потери и выясняя, как можно помочь. Как только там станет чуть тише, мы постараемся помочь иракским реставраторам.
— Археологические сокровища страны, где зародился рай на земле, в несметных количествах сейчас оказались в антикварных лавках Европы и Америки. Мне даже пришлось убедиться, что действительно существуют сайты, на которых предлагаются эти древности.
— На кафедру музееведения, только что организованную в Петербургском университете, которую вы возглавили, пришли одни девушки. Говорят, вас это огорчило?
Эрмитаж проверит экспонаты выставки Фаберже после сообщений о подделках
В Эрмитаже проведут исследования экспонатов выставки «Фаберже — ювелир Императорского двора» после сообщений о подделках, заявил генеральный директор музея Михаил Пиотровский.
«Сейчас поручено лаборатории центра исследовать историю новых вещей Фаберже, которые у нас на выставке были представлены, на это есть разрешение владельца», — пояснил он (цитата по «РИА Новости»).
Будут изучены и документы коллекционных вещей. «По всем этим документам есть архивные ссылки, мы будем изучать дальше», — сказал генеральный директор музея.
В январе лондонский коллекционер Андрей Ружников написал Пиотровскому открытое письмо, в котором указал, что среди экспонатов выставки есть «откровенные подделки».
«Бок о бок с прекрасными экспонатами из собраний Эрмитажа, Павловска и Петергофа оказались такие вульгарные новоделы, как фигурка прикуривающего солдата — грубая реплика скульптуры Савицкого из музея им. Ферсмана, современная копия пасхального яйца «Курочка» — оригинал выставлен в непосредственной близости от Эрмитажа в музее Фаберже на Фонтанке, так называемое яйцо «Юбилейное свадебное», якобы подаренное Николаем II императрице Александре Федоровне в 1904 году, и пасхальное яйцо «Александр Невский» в красной эмали, годящееся для сувенирного магазина, но не для витрины главного музея страны. Все это — произведения даже не 20-го, а 21-го века», — написал он.
Ружников также раскритиковал музей за решение, по его мнению, сотрудничать с «мелкими частными музейчиками с сомнительными коллекциями», а не с музеями «с мировой репутацией».
Деньги из воздуха: как Эрмитаж продал цифровые копии картин на 32 млн
Как можно сделать много денег из ничего, показали и в России. В Эрмитаже заявили, что повторят эксперимент после рекордной продажи с аукциона цифровой копии шедевра да Винчи «Мадонна Литта». И не то чтобы теперь никто не может ее копировать – это как раз не запрещено. Но почему тогда одна из копий стоит 32 миллиона рублей? Все выяснили журналисты РЕН ТВ.
Полмиллиона долларов – Эрмитаж продал да Винчи, Джорджоне, Ван Гога, Кандинского и Клода Моне, но не сами полотна, а цифровые копии. Так называемые NFT-токены ушли с молотка на интернет-аукционе. Самый дорогой лот – «Мадонна Литта» Леонардо да Винчи – приобрел аноним с никнеймом 8zz0.
«Это первая реализованная инициатива музея в NFT-сфере. В рамках эксперимента по работе с токенами Эрмитаж учится работать в новой области, и можно с уверенностью сказать, что первый опыт стал успешным», – рассказали в музее.
Директор Эрмитажа Пиотровский уже не раз говорил: токены – это философия обладания. Человек не покупает саму картину, он покупает единственно возможную цифровую копию этой картины. Имя владельца защищено технологией блокчейна – компьютерным кодом, который невозможно переписать.
«Символически акт продажи и акт нового владения произошел. Спрашивают, что купил человек за 150 тысяч? Воздух? Да. Право владения? Да», – говорит Ольга Свиблова, директор Московского мультимедиа арт-музея, почетный академик Российской академии художеств.
Самый дорогой NFT-токен – за 69 миллионов долларов – был продан на аукционе «Кристис». Художник Майкл Винкельман собрал коллаж из 5 тысяч своих рисунков в одно произведение. Или криптопанки – самые дорогие экземпляры стоят около 8 миллионов долларов. А это творение – «Перекрестки». Описано как ирония и сарказм по отношению к художникам и общественникам. Стоит почти 7 миллионов долларов. Вы только что побывали на самой настоящей экскурсии, в самой дорогой криптогалерее мира. Почувствовали?
«Есть в мире большое количество людей, у которых есть большое количество денег. Криптоискусства разные варианты есть – и уникальные, и тиражные, но тоже в этой уникальности в том, что у меня есть, а у соседа нет, конечно и формируется цена», – отметил Владимир Овчаренко, основатель галереи современного искусства.
Посмотреть на купленное произведение можно на любом мониторе, да хоть на своем смартфоне.
Что вообще такое NFT-токен? Его может сделать абсолютно любой человек на абсолютно любой мобильный телефон. Вопрос лишь в авторском праве. Мы, например, находимся в галерее современного искусства, и сделанные здесь NFT-токены на мой мобильный телефон совсем не факт, что принадлежат именно мне.
Фронтмен группы Rammstein Тилль Линдеманн ровно так и поступил – в здании Эрмитажа. Певца пустили в залы императорского музея поснимать клип. А он нарезал из исходника токенов и теперь продает их на бирже почти за полтора миллиона долларов. Хотя был четкий договор – использовать видео исключительно для создания клипа. У Эрмитажа возникли вопросы к такой бизнес-схеме.
Музыканту пришлось договариваться. Сейчас музей все претензии снял и сам освоил производство токенов. Если учесть, что в Эрмитаже примерно 3 миллиона экспонатов, поле деятельности открыто на годы вперед. А желающих получить единственную в мире официальную цифровую копию с каждым днем все больше. Ведь на них, как и на физические произведения искусства, цена со временем растет. А значит, NFT-токен – это не просто файл, это инвестиция.
Эрмитаж назвал скандал с Фаберже «наездом конкурентов»
Обвинения в том, что в начале года на выставке в Эрмитаже, посвященной Фаберже, были показаны поддельные экспонаты, не более чем конкурентная борьба. Об этом заявил директор музея Михаил Пиотровский в интервью РБК.
«Конечно, это наезд одних конкурентов на других, это наезд на русское коллекционирование, потому что Россия много коллекционирует Фаберже и покупает на Западе», — заявил директор Эрмитажа.
Директор отметил, что в последнее время музейный и рыночный миры часто пересекаются и не всегда их представители сходятся во мнениях. Поэтому попытки коллекционеров и других «рыночных» игроков обвинить Эрмитаж в выставлении подделок лишены смысла. «Раз вещь в музее, когда она уже музейная коллекция, у нее нет цены. А в магазине у нее есть цена. Вот это и вся принципиальная разница. Нам важно, когда сделана эта вещь, какая у нее история», — пояснил он.
Интервью директора Эрмитажа Михаила Пиотровского выйдет на телеканале РБК 7 апреля в 10:12 мск.
Пиотровский подчеркнул, что Карл Фаберже был главой гигантского по царским временам ювелирного дома и у него работали множество мастеров. «Фаберже стал таким брендом, который все покупают. Громадный рынок, на котором громадное количество вещей. Но что значит Фаберже? Если Карл Фаберже собственными руками делал, это одна вещь. Это точно определяемо. Но у него были десятки, сотни мастеров, подражателей. Потом клейма вывозились, потом делали еще подражатели. Потом из кусочков собирали, плохо сохранившиеся вещи реставрировали. Все это тот громадный рынок Фаберже, который существует. На этом рынке идет звериная борьба. Как только у кого-то появляется много, сразу начинают говорить, что он жулик», — добавил директор музея.
Глава Эрмитажа также выразил убежденность, что перед музеем стоит задача показывать историю, а не доказывать подлинность тех или иных экспонатов. Доказательством подлинности, по его мнению, должны заниматься владельцы ценностей, коллекционеры, другие участники рынка.
Скандал вокруг выставки «Фаберже — ювелир императорского двора» возник после письма лондонского коллекционера Андрея Ружникова, который заявил об «откровенных подделках» среди экспонатов. В качестве примеров собиратель привел фигурку прикуривающего солдата, назвав ее «грубой репликой скульптуры Савицкого из музея им. Ферсмана»; современную копию пасхального яйца «Курочка»; пасхальные яйца «Юбилейное свадебное» и «Александр Невский». Ружников заявил, что все это новоделы «даже не ХХ, а ХХI века».
Коллекционер также раскритиковал Эрмитаж за сотрудничество не с музеями с мировым именем, а с «мелкими частными музейчиками с сомнительными коллекциями».
Пиотровский в ответ на письмо Ружникова заявил, что Эрмитаж получил от владельцев разрешение на проверку подлинности экспонатов, а также изучение документов на них.
«Эрмитаж принимает во внимание тот поток брани в адрес выставки в Эрмитаже, который лондонский торговец антиквариатом обрушил на СМИ, музейные и научные круги. Причины и поводы для этого лучше всего известны ему самому», — говорилось в опубликованном в феврале сообщении на сайте музея.
В апреле Эрмитаж сообщил, что сомнения в подлинности экспонатов выставки возникли в результате того, что выставленные работы ювелирного дома Фаберже подвергались многократным реставрациям и переделкам.
«Выставка дала возможность провести исследование предметов из частных коллекций: оно выявило богатую историю бытования вещей, наличие многочисленных реставраций, починок, переделок, добавлений. Довольно ясно выявилась разница между двумя типами реставрации — музейной и коммерческой», — сообщала пресс-служба музея.
Размещение своего портрета в Эрмитаже грозит петербуржцу уголовным делом
Государственный Эрмитаж обратился в прокуратуру с просьбой организовать проверку по факту размещения посетителем своего портрета в Военной галерее 1812 года. Об этом сообщает «Фонтанка».
Петербуржец Кирилл Смородин тайком повесил свой стилизованный портрет в галерее Зимнего Дворца, где размещены портреты русских генералов, участвовавших в Отечественной войне 1812 года. На картине молодой человек изобразил себя в мундире, но в современной красной шапке. Позднее он разместил фото в своем аккаунте в социальной сети Instagram.
Как сообщили изданию в музее, инсталляция была замечена музейным смотрителем и была немедленно снята. «В связи с происшествием Государственный Эрмитаж был вынужден обратиться в прокуратуру г. Санкт-Петербурга с заявлением о проведении прокурорской проверки и оценки действий гражданина на предмет возможного нарушения им законодательства РФ, в том числе в части публичного оскорбления памяти защитников Отечества», — приводит «Фонтанка» комментарий музея.
Сам Кирилл Смородин сначала ограничил доступ к своему аккаунту в Instagram, а впоследствии и вовсе удалил страницу. Впрочем, издание «Комсомольская правда» опубликовало размещенный в социальной сети комментарий Смородина. В посте к фотографии мужчина написал, что давно вынашивал такую идею. «Теперь мой скромный портрет находится на своем месте! И вновь, как в кино, пространство замирает, и я ощущаю ту самую квинтэссенцию жизни», — написал Кирилл Смородин. По признанию молодого человека, перформанс в Эрмитаже стал самым авантюрным поступком в его жизни.
Напомним, что, по закону, за оскорбление памяти защитников Отечества, совершенное публично, виновным лицам грозит наказание до трех лет лишения свободы. За те же действия, совершенные с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей (в том числе интернета) — до пяти лет лишения свободы.