Правда ли что луни посадили в тюрьму
Loonie, будущий оппонент Oxxxymiron по баттлу, арестован за хранение наркотиков
Филиппинский баттл-рэпер Loonie был арестован по обвинению в хранении наркотиков.
Loonie — мировая звезда баттл-рэпа и участник самого просматриваемого баттла в мировой истории. Читайте о нем здесь. В 2020 году у него запланирован баттл с Мироном Федоровым.
Сегодня Мирон в своих соцсетях потребовал освобождения рэпера. По его словам, он арестован несправедливо по сфабрикованному обвинению. Причина этого: рэпер выступает против жестокого антинаркотического законодательства, властям это не нравится.
«Я был возмущен, когда услышал новости, что филиппинский баттлер Loonie был арестован по обвинению в хранении наркотиков 19 сентября. Я переписывался с ним несколько месяцев назад, мы планировали забаттлить в 2020 году. Наш баттл имел все шансы стать самым просматриваемым баттлом рэперов в мире. Российские и филиппинские фэны ждали этого баттла, а вместо него увидели, как мой будущий оппонент был арестован в прямом эфире ТВ и перед толпой журналистов обвинен в продаже «травки». Это политическая заказуха, пародия на правосудие. Loonie высказывался против жестоких антинаркотических законов в Филиппинах и опасался за свою жизнь и безопасность.
В этом году он рассказывал мне, что ему поступали угрозы жизни и несправедливые обвинения в употреблении наркотиков. Сейчас он арестован, ему грозят серьезные обвинения, хотя версия полиции не очень реалистична: зачем рэп-звезде рисковать своей свободой, продавая пакеты с травой? Это похоже на политическую месть и удушение свободы слова. Мы проявляем солидарность с филиппинскими хип-хоп фанами и не будем молчать об этой проблеме. Loonie не драгдилер, он отец двоих детей и ролевая модель для молодежи, а еще международный представитель Филиппин. Его арест повредит репутации правительства страны и ее имиджу. Я планирую связаться с послом России на Филиппинах и попросить его направить ноту протеста властям. Я также обращусь к рэперам из США, Великобритании и Германии, чтобы скорее разрешить эту проблему».
Невинно осужденный американец отсидел в тюрьме 42 года. Интернет-пользователи собрали ему 1.5 миллиона долларов
62-летний Кевин Стрикленд провел за решеткой 42 года. Дольше, чем кто бы то ни было в штате Миссури по несправедливому обвинению. У суда не было никаких доказательств, но 18-летнего парня упекли без возможности досрочного освобождения. Его выпустили лишь недавно — 23 ноября 2021. Причем правительство отказалось выплачивать ему какую-либо компенсацию. Деньги на «восстановление справедливости» собрали неравнодушные интернет-пользователи. Кевин получит 1.5 миллиона долларов — так себе компенсация за поломанную жизнь, но все же.
25 апреля 1978 года трое злоумышленников ворвались в дом в Канзас-сити, где находились четверо молодых людей: два парня и две девушки.
Преступники расстреляли всех присутствующих. Спаслась лишь 20-летняя Синтия Дуглас, которая притворилась мертвой. Девушка, понятное дело, была в сильном шоке, так что давление, которое оказала на нее полиция, окончательно ее сломало. Когда ей на опознание привели нескольких человек, она «узнала» в одном из присутствующих кого-то из нападавших. Им оказался тот самый Кевин Стрикленд — 18-летний парень, которого брат Синтии просто навскидку назвал полиции, посчитав мутным типом.
Далее последовало два суда, на которых присяжные не могли сойтись во мнении, но в итоге все же признали Кевина виновным. Причем никаких иных доказательств, кроме слов неуверенной Синтии, не было. Парень утверждал, что на момент убийства был дома и смотрел телевизор, улик на месте преступления не нашлось.
Двое настоящих схваченных убийц отрицали участие Стрикленда в нападении, но суд проигнорировал это.
Тем не менее, парень получил 50 лет без права обжалования приговора. В общем, когда Синтия одумалась и начала заявлять о том, что обозналась, было поздно. Стрикленд просидел 42 года, несмотря на то, что все эти годы главная свидетельница по его делу пыталась доказать его невиновность.
Синтия обратилась в организацию НКО Midwest Innocence Project, помогающую несправедливо осужденным, и пыталась вытащить парня из-за решетки. В 2015 женщина умерла, и дело подхватили ее родственники. Благодаря их настойчивости в 2021 году суд признал, что Стрикленда посадили без должных доказательств и освободил его.
Правительство отказалось платить компенсацию — по закону штата для этого нужны ДНК-доказательства невиновности.
Дело стало резонансным, и адвокат Кевина решила начать сборы на его реабилитацию на одном из фандрейзинговых сайтов. В результате скинулось 27 тысяч человек. В общей сложности неравнодушные люди перечислили Стрикленду более полутора миллионов долларов.
«С первого дня, как меня закрыли, я молился»: парень, которого по ошибке посадили на полгода в колонию, рассказал, через что ему пришлось пройти в СИЗО и на зоне
В Саратове освободили 23-летнего Дмитрия Рубинштейна, обвиненного по ошибке в хранении наркотиков. Он провел под стражей полгода, отбывая наказание вместо сводного брата. Специально для ИА «Версия-Саратов» Дмитрий рассказал о предательстве, условиях в колонии, освобождении и планах на будущее.
Приемная семья
Лет до 18-и я жил в приемной семье. В трехкомнатной квартире проживали приемная мама, сводный брат (ее родной сын), бабушка (ее мама) и отчим для нас с братом. За первый год я привык называть приемных родителей «мама» и «папа».
В детстве у нас со сводным братом не было проблем в общении. Он на четыре года старше меня — у нас были разные компании по возрасту, мы особо не гуляли вместе. Только в футбол выходили вместе играть.
Поначалу не было заметно, что он курил, употреблял наркотики. Со временем у него началась раздражительность, агрессия. Я говорил: понимаешь, бабушка старая, ей плохо, когда ты занимаешься этим делом. А у него сразу вспыльчивость. Он мог испугаться того, что дверь случайно открылась. Я ни один раз выводил его из тяжелого состояния.
С приемной мамой все было хорошо, пока не появился в доме человек, который начал заниматься наркотой. Единственный момент: все деньги, которые мне приходили (сиротская пенсия, пособие пока я учился), получала она, я их не видел. Да, не было такого, чтобы я был когда-то голодный, еда была хорошая. Но с возрастом появились потребности — хотелось вещей каких-то купить. От нее я этого не ждал, и подростком начал подрабатывать, покупать сам себе вещи. Видимо, ее это зацепило, и она начала просить, чтобы я им помогал. При этом ее родной сын не работал и бывал под кайфом.
Только в колонии я осознал, что произошло. Сопоставил даты: в июне–июле приемная мать взяла мои документы, а дальше было предварительное следствие и суд 22 августа. На тот момент на сводном брате уже висели два дела. По первому вроде бы давали исправительные работы, по второму — условный срок. Если бы завели третье, наверняка, посадили бы. Видимо, он это осознавал, поэтому провернули такую аферу.
Поскольку у меня никогда не было приводов в полицию, ему по моим документам дали на первый раз условный срок. По сути, если б он ходил и отмечался, я бы долго не узнал, что на мне судимость. Какое-то время он, видимо, отмечался, потом перестал это делать. Назначают второй суд — он туда не является. Судья приговаривает к тому, что условный срок переходит в реальный. Три года. И сразу подают меня в федеральный розыск.
Взрослая жизнь
Криминала в моей жизни никогда не было. Было в планах зарабатывать честным образом, содержать свою семью, никогда не покидать ее.
В детстве я мечтал стать судмедэкспертом. Готовился к экзаменам ГИА по химии и биологии. Но у нас в школе не было старших классов, а переводиться в другую школу не хотелось, и все разбрелись кто куда. Отчим посоветовал мне получить профессию электросварщика: мол, прибыль там хорошая, работы сложной нет. После девяти классов я поступил в строительный колледж на электросварщика, получил четвертый разряд. Но работать по специальности я не стал — мне показалось это вредным.
Работал помощником шеф-повара, барменом, ди-джеем, грузчиком (принимал леса) — не было такого, чтобы я стеснялся какой-то работы. Главное, чтобы платили деньги.
В ноябре 2018-го женился, а в мае 2019 года у нас родился сын. Всё в жизни налаживалось.
Когда узнал, сколько платят за установку пластиковых окон в Москве, предупредил супругу, что месяц придется не видеться, но оно того стоит. Она потом поняла, что я не зря съездил — в Москве платили хорошо. С тех пор стал работать вахтой в столице.
В марте этого года супруге сообщили, что я нахожусь в федеральном розыске, что меня должны посадить. Я был на работе в Москве, когда узнал эту новость. Скрывать ничего не стал — сразу пошел к начальству, в отдел кадров, и сказал: «такая ситуация, меня обвиняют в преступлении, о котором я не знаю. Я разберусь с этим. Два-три дня меня не будет. Если что, друг напишет за меня заявление об увольнении.
Арест и СИЗО
Я сразу же прибыл в Саратов. Мы приехали с супругой в отделение сообщить, что произошла ошибка. Но мне никто не верил. Приехал конвой, увез меня в СИЗО на Кутякова.
Туда я поступил в разгар коронавируса. В течение первой недели ты сидишь в одной камере, якобы на карантине. Потом тебя переводят в камеру в другом корпусе. В первой нас было четверо, во второй — 11. В чем их отличие — никто не понял.
Обстановка в СИЗО очень психологически напряженная: ты в камере, всё в решетках. Там есть единственное окно, из него видны другие корпусы. Постоянно шум-гам — арестанты разговаривают через окна. Периодически приходят сотрудники, проверяют, приносят покушать. И ты сидишь в камере и ничего не делаешь. Там были книги: библия, художественная литература, книги по психологии. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я читал. Прочитал Джона Кехо «Подсознание может всё», Паоло Коэльо, «Онегина».
С первого дня, как меня закрыли в СИЗО, я молился. Что хочу выйти отсюда, потому что я не должен здесь находиться. Что прошу здоровья и терпения моей семье. Что хочу оказаться как можно быстрее с ними рядом.
Я посещал церковь на территории СИЗО. До этого в детстве мы с приемной мамой и бабушкой постоянно ходили на службы в церковь. Я там стоял, исповедовался, замаливал грехи. Даже если ругался матом, просил прощения у Бога. Приемная мама — очень верующий человек: молилась, соблюдала все посты, у нее очень строго с этим было.
Мои молитвы в итоге были услышаны — я оказался рядом со своей семьей. После этого не верить в Бога я просто не смогу. Наверно, чудо произошло, что я сейчас на воле.
В фильмах я видел: вот заходишь в камеру, и сразу начинается… У меня был страх, что так и будет. Когда попал туда, мне говорят: «присаживайся за стол, вот чай». Если ты отдыхаешь, а в это время в камеру принесли еду — за тебя ее получат, никто ничего не возьмет лишнего. Я был очень удивлен такому отношению. Не было чувства в СИЗО, что со мной сидят зэки. Те, которых уже осудили и те, кто ждут суда, отличались даже в лучшую сторону от людей на воле — в них человечности больше.
В СИЗО нет никакого разбора: кто за что сидит. Только насильников и убийц, я так понимаю, сажали отдельно от остальных.
Мне рассказывали истории про людей, которых тоже посадили незаконно. Они отсидели какое-то время, выходили и писали на реабилитацию. А потом получали угрозы от сотрудников: «Не пиши ни на кого жалобы, иначе тебе закинут опять наркоту. И ты вернешься, но уже с бОльшим сроком».
В СИЗО я провел десять дней. Все эти дни я надеялся, что всё очень быстро разрешится. Но меня увезли в колонию.
Колония
В колонии ты уже ясно видишь, что это другой мир. Неволя. Что люди здесь другие, не вольные.
В ИК-33 нас привезли этапом и поместили на карантин на 20 дней. Потом расселили по баракам. Были бараки, где жили люди, которые работают в швейном цехе, в столярной мастерской, на металлообработке и так далее. Я жил в бараке, где у всех разная работа, это как перевалочный пункт. Барак состоит из раздевалки, санузла, пищевой комнаты, каптёрки (места для сумок), дальше как в армии — центральный проход с двухярусными кроватями. У нас в бараке было 24-36 человек при вместимости 120-150 мест. Во всем лагере было 600-800 человек. Раньше бывало и по полторы тысячи.
С первых дней тебе предлагают работу и учебу. Я пошел в музыкальное направление: был ответственным за инструменты, помогал людям, которые приходили играть. Я с музыкой по жизни, раньше играл на музыкальных инструментах. Многие играли там очень хорошо. Там спокойная атмосфера, хорошо общаться.
Подъем в колонии в шесть утра, отбой в десять вечера. Работа с восьми до пяти с перерывом на обед. После ужина есть свободное время на телевизор, настольные игры. И так каждый день как день сурка.
Кормили неплохо для тюрьмы. Слышал, бывало и хуже. На завтрак каша. Обед: первое, каша или макароны. На ужин либо селедка соленая, либо жареная с похожим гарниром. Мяса, честно сказать, маловато было. Овощи либо в обжаренном виде, либо в необычном сочетании — например, капуста, лук, свекла. На воле я б не стал такое кушать, но там нормально, можно прожить.
Фрукты, сладости и все остальное — если только в передачках. Бывает такое, что заключенные делятся друг с другом — этот круг называется «семейным». Есть традиция, что хотя бы раз человек должен получить передачу и угостить всех. Кто-то угощал и взамен ничего не требовал. Кто-то угощал и говорил: «Тогда и ты должен будешь меня угостить». По-разному, как в жизни.
С алкоголем строго. Сахар высыпался в присутствии сотрудников в кисель или компот, чтобы заключенные его не таскали делать бражку. Сигареты можно купить в ларьке на территории колонии, как и другие продукты. Там не принимают ни денег, ни карточек. На обычной бумаге бухгалтера карандашом писали, сколько родственники перевели заключенному, и на эту сумму можно было набрать.
Связь с родными через таксофон. Звонил нечасто — стоило это прилично. Не повезло в том плане, что из-за коронавируса с марта запретили все свидания.
С первых дней я говорил сотрудникам, что сижу тут незаконно. Я пытался донести: не ломайте мне психику, я дорогу вам переступать не буду. Сотрудники, хотя мне и не верили, видели мою адекватность. Некоторые шли против них, выступали, не делали что надо. А я старался сделать так, чтобы у меня не было конфликтов с сотрудниками. Старался не привлекать к себе внимание.
В лагере была более-менее лояльная атмосфера, жестокости не было. Бывало, по какому-то принципу (например, землячество) люди дружат друг с другом, а других отстраняют. Но не было такого, чтобы все напали на одного и забили. Любые конфликты с заключенными я старался сводить на «нет». Драки вообще не стоит там затевать: за это можно получить еще срок, либо тебя куда-то закроют.
Я человек, который, наверно, уже с любыми людьми найдет общий язык. Пусть я там незаконно, а остальные что-то совершили — они такие же люди. И они остались людьми. Не сказать, что у меня появились в колонии друзья. Но есть минимум один человек, с которым я не прочь увидеться на воле. Этот человек адекватный, начитанный, не раз мне помогал. Вообще, там много грамотных людей. Например, у них высшее юридическое, экономическое образование: совершили ошибку в бумажной работе — за мошеннические действия попали сюда.
Что мне не понравилось, это халатное отношение со стороны сотрудников в плане медицинского обслуживания. Лекарств не хватало. Грубо говоря, парацетамол — это лекарство от всех болезней. Возможно, это связано с недостатком финансирования, сотрудники сами не виноваты… Короче, лучше там не болеть. Хорошо, хоть коронавирус к нам не проник.
Было очень тяжело. Сотрудники оказывали моральное давление. Но, наверно, это просто их работа. Много что произошло за это время. Я бы не хотел даже вспоминать. Хотя мне говорят: «Ты не побывал даже в тюрьме», «Полгода — это мало»… Для меня это огромный срок.
Я по жизни всегда с улыбкой, но находясь там, я вообще потерял лицо. Такое состояние, будто ты в трансе. Возможно, когда ты сидишь за что-то, ты что-то осознаешь, каешься. А я осознавал, что я сижу ни за что, просто потому что кто-то решил себя оградить от этого. За кого? Почему? Я знал, что у меня маленький ребенок растет без меня. Что супруге не хватает меня, не хватает отца сыну. Я задумывался о том, что меня хотя бы кормят, одевают бесплатно — а она неизвестно, как там выживает, что чувствует».
Освобождение
Как только меня забрали, у меня появился адвокат. Этот человек в течение пяти месяцев занимался моим делом — но, я бы даже сказал, в их пользу. Он побоялся идти против власти. Супруга встретила знакомого в отделении, и тот посоветовал ей этого адвоката. Может быть, он был подставной, я не знаю.
Я самостоятельно пытался привлечь к себе внимание. Первое заявление о моей ситуации я написал в апреле в Следственный комитет. Через месяц пришел ответ, что заявление приняли на рассмотрение и отправили куда-то еще. Потом оттуда отправили куда-то еще. И оттуда куда-то еще.
Я сказал супруге: пять месяцев — слишком затянуто, видимо, нам нужен другой адвокат. Настолько было тяжело понять, что он делает. Как оказалось, ничего он особо и не сделал.
Супруга нашла нового адвоката — Анатолия Торкунова. За две недели, что я с ним знаком, он меня вытащил. Новый адвокат сразу поднял все документы, архивы. Мгновенно все во всем признались. Он написал заявления в высшие инстанции, опубликовал видео-обращение генпрокурору. Подхват был огроменный. Дошло до того, что супруге стали звонить ежедневно с телевидения и сайтов. Ко мне в колонию один за другим стали приезжать прокуроры. Я всю колонию поставил на уши. Ко мне обращались люди: «Не забудь меня», «Передай мне привет», «Дай номер телефона своего адвоката».
Мгновенно всё начало двигаться. Я отправил бумагу в пятницу — во вторник мне уже назначают суд, чтобы отменить приговор. Я находился в колонии и выходил по видеосвязи, адвокат находился в самом суде. Я был удивлен, когда прокуратура, обвинительная сторона, полностью поддержала апелляционные выступления. Когда судья удалилась для вынесения решения, буквально через минуту вернулась и зачитала решение, чтобы освободить меня.
Думаю, огласка — это единственное, что мне помогло. У нас есть власть, а есть СМИ — другая власть, которая может помочь отстоять справедливость.
Мы с адвокатом продолжим добиваться того, чтобы наказали виновных в том, что я находился в колонии. Наказали людей, которые провели всю эту операцию, которые незаконно вынесли приговор, не удостоверившись, что не я это совершил. Я думаю, мы добьемся справедливости. Надеюсь, мы получим компенсацию за то, что я потерял в колонии здоровье, испытал моральное давление.
Первое время у меня была злость на приемную мать и сводного брата, за что они со мной так поступили. У меня еще осталась обида, но зла я не держу, мстить не планирую. Я бы просто не хотел их сейчас видеть и пересекаться. За то, что они сделали, они должны быть наказаны. Не мне их судить, наказывать — для этого есть правосудие и воля Всевышнего, который сам всё видит.
У меня несколько сумбурное состояние. Мне нужно некоторое время, чтобы подзабыть то, где я находился. Я сейчас полностью погрузился в семью. Планирую скоро начать заниматься работой. Возможно, вернусь в Москву на заработки, но теперь уже только с семьей — уже не хочется расставаться не то, что на месяц, а на день.
Очень хочу покинуть Саратов. Давно хотел: мы уже готовились — откладывали деньги на отъезд (это везение: когда жена осталась без меня в декрете, у нее была хоть какая-то сумма, на что жить). Саратов постепенно преображается, у меня тут друзья. Но я всегда чувствовал, как будто это не мой город, как будто не чувствую я здесь себя своим… Я не вижу здесь для себя и своей семьи перспективы и хочу поскорее забыть всё, что здесь случилось.
Многие друзья говорят: «Ты со своей фамилией можешь в Израиль переехать». И я стал уже задумываться над этим, на самом деле. У них другая жизнь, другой менталитет. Такого беспредела, я думаю, у них точно не произошло бы.
посадят ли Луни?
Почему Луни посадят? | Gacha lifeПодробнее
Луни посадили?! Гачу удалят?! Разоблачение очередной чуши из тик тока.Подробнее
Луни посадили иза гачи срачи 😭😔Подробнее
Луни посадят в тюрьму. Больше не будет обновлений гачи аниматора и гача клуба и т. д (Зачем. )Подробнее
Луни посадили? Гача клуб-лайф удалят? Разбор от 塩辛いПодробнее
как бы посадили луни если бы ТТ информация была правдойПодробнее
Из за вас Луни заставили удалить гачу потомучто его посадят😰Подробнее
Часто задаваемые вопросы: что случилось? из за чего Луни посадили?❗(ЧИТ. ОПИС)❗Подробнее
|😱ЛУНИ ВСЁ-ТАКИ ПОСАДИЛИ?!😱|Gacha club|LolliPop’s|Подробнее
Правда что gacha life удалят 😳
правда что Луни посадят!?Подробнее
🚫Говарю на тему гача лайф 18+🚫❗Луни чуть на посадили❗🗯ОСТАНОВИТЕСЬ🗯Подробнее
|Гача Лайф удалят, а Луни посадят?|Очередной бред в интернете. |Гача-бред #1|LolliPop’s|Gacha Club|Подробнее
Территория монстров «Черный Дельфин» — самая страшная тюрьма России. Тут обитают маньяки, людоеды и террористы
Фото: Комсомольская правда / Russian Look / Globallookpress.com
«Лента.ру» начинает цикл публикаций о колониях особого режима — самых страшных зонах России. Там в крайне суровых условиях отбывают пожизненные сроки самые опасные преступники — от маньяков и каннибалов до террористов и создателей преступных группировок. Наш первый рассказ — о колонии «Черный Дельфин» в Оренбургской области, крупнейшей зоне особого режима, которая ведет свою историю с XVII века. Зэки здесь живут под круглосуточным наблюдением, на прогулки каждого из них выводит целый отряд тюремщиков, а чтобы никто даже не пытался бежать, на головы им надевают черные мешки. За свои страшные преступления эти арестанты останутся в «Черном Дельфине» до конца своих дней.
Соль земли русской
Считается, что тюрьма, на месте которой столетия спустя возник «Черный Дельфин», была создана в екатерининские времена — после подавления бунта под предводительством Емельяна Пугачева в 1773 году. Тогда властям понадобилось место, куда можно было бы сослать бунтовщиков. Поскольку восстание Пугачева началось на территории нынешней Оренбургской области, там же и возникла тюрьма. Ее создали в крепости Илецкая Защита — сегодня там находится город Соль-Илецк.
Впрочем, по некоторым данным, к моменту подавления пугачевского бунта в том районе уже содержались каторжане, которых ссылали туда с 1756 года, еще при императрице Елизавете Петровне. Главным занятием ссыльных была работа на местных соляных рудниках, и арестованные пугачевцы ковыряли здесь соль до конца своих дней.
Осужденных в Илецком арестантском отделении распределяли согласно их вероисповеданию и принадлежности к тому или иному сословию. Но наказывали за нарушения режима всех одинаково: положенное количество ударов розгами мог получить как крестьянин, так и мещанин.
Гипсовая гора в Илецкой Защите
От пьяниц до маньяков
В 1905 году Илецкое арестантское отделение преобразовали в пересыльную тюрьму и в таком режиме она работала до революции 1917 года. С приходом большевиков и вплоть до 1942 года учреждение называлось Илецким концентрационным лагерем. Там содержали дезертиров, белогвардейских пособников из мирного населения и военных, пойманных на пьянстве. Некоторым из них свою вину удалось искупить качественным ремонтом тюремного здания: после его завершения, в 1919 году, первая партия арестантов была амнистирована.
В те годы в Илецкий лагерь отправляли тех, кто не представлял особой опасности — дезертиров, бездельников-алкоголиков и спекулянтов. Условия содержания были весьма гуманные: заключенные питались наравне с тюремщиками и могли выходить за пределы учреждения. Но со временем в Илецк стали свозить контингент посерьезнее: юнкера из армии Колчака или пленные в Советско-польской войне 1919-1921 годов. Само собой, мягких условий у них уже не было — а вскоре илецких арестантов вновь привлекли к добыче соли.
В 1942 году статус исправительного учреждения поменялся вновь: теперь оно называлось Соль-Илецкой тюрьмой управления НКВД №2 для содержания подследственных. В 1953 году она перешла в ведомство МВД, а в 1965-м стала пристанищем исключительно для осужденных, больных открытой формой туберкулеза.
Свой нынешний статус исправительной колонии особого режима, где содержатся осужденные на длительные сроки вплоть до пожизненных, «Черный Дельфин» получил лишь в 2000 году. Перед тем как доставить на территорию исправительной колонии (ИК) №6 — так звучит официальное название «Черного Дельфина» — первую партию осужденных, там провели капитальный ремонт и установили современную систему слежения. Кроме того, камеры оборудовали дополнительными решетками на входе, чтобы усилить безопасность персонала.
В колонии укрепили и периметр: там появились дополнительные блок-посты. Отчасти такая мера была ответом на массовый побег 1967 года, когда зэки сделали подкоп под тюремной стеной. А учитывая, кто сегодня сидит в «Черном Дельфине», любой побег оттуда представляет серьезную опасность.
Зэки в мешках
Свое неформальное название колония «Черный Дельфин» получила после того, как на ее территории появилась скульптура этого животного. Ее изготовил насильник и убийца Владимир Криштопа, который в 1996 году был приговорен к смертной казни за убийство двоих человек (заменена на пожизненный срок) и некоторое время просидел в ИК №6.
Криштопа и его сокамерники в порядке творческой инициативы изваяли дельфина в технике папье-маше и покрасили черной краской — единственной, которая нашлась на тот момент в колонии. Тюремной администрации поделка пришлась по вкусу: ее установили во дворе и превратили в фонтан.
Скульптура черного дельфина во дворе колонии
Правда, сами зэки главной тюремной достопримечательности не видят. Несмотря на то что путь от автозака лежит мимо скульптуры, осужденных ведут на территорию колонии с черным мешком на голове. Делается это по двум причинам.
Первая — дезориентировать осужденных и не допустить, чтобы те запомнили расположение объектов. Вторая — чтобы уберечь их самих: вокруг колонии расположено несколько многоэтажных зданий, в которых могут расположиться снайперы. Не все родственники жертв считают пожизненный срок достаточным наказанием, а некоторые из арестантов знают больше, чем хотелось бы их сообщникам, оставшимся на свободе. Поэтому, чтобы потенциальный киллер не смог опознать свою жертву, на всех надевают черные холщовые мешки.
Пир каннибалов
Сегодня «Черный Дельфин», состоящий из двух трехэтажных корпусов, является самой большой колонией особого режима в России. Там содержат порядка 900 человек — притом, что ИК №6 способна принять вдвое больше. Тюремщиков в колонии примерно столько же, сколько и зэков. Своих подопечных они между собой называют «осами» — от слова «осужденный».
Кадр: National Geographic Channel
Второго приятеля Николаев убивал уже осознанно: захотел поесть и продать мясо, чтобы заработать деньги на выпивку. Разоблачил каннибала его знакомый, которому Николаев отдал часть мяса якобы сайгака. Жена приятеля сделала из этого мяса пельмени и угостила гостей — но вкус начинки, по словам одного из приглашенных, сильно отличался от мяса сайгака, и хозяева отдали пельмени на экспертизу. Что творилось с людьми, когда они узнали, что ели человечину, доподлинно не известно.
Владимир Николаев был приговорен к смертной казни, которую из-за моратория заменили на пожизненный срок. Одно время осужденный сидел в двухместной камере, и, по словам каннибала, с сокамерником у него сложились хорошие отношения. Еще один каннибал из «Черного Дельфина» — житель Алтайского края Александр Маслич, убивший четверых человек. Причем одной из жертв оказался его сокамерник, с которым Маслич сидел в Рубцовской колонии. Задушив соседа, убийца вырезал у того внутренности, которые отварил и съел прямо в камере, а затем запил кровью жертвы. Этот проступок навсегда лишил его возможности выйти по УДО.
Кровавое прошлое
Кадр: Документалистика / YouTube
Кадр: Marina Golovkova / YouTube
Михаил Иванцов — еще один убийца из «Черного Дельфина» — из чувства ревности учинил расправу над беременной женой. Женщину он убивал на глазах у своего шестилетнего сына. Случившееся не лучшим образом сказалось на психическом развитии ребенка. Уже в 15 лет он получил пятилетний срок за первое преступление. По некоторым данным, он не собирался останавливаться — а все потому, что хотел попасть к отцу. В «Черный Дельфин».
Без шансов на снисхождение
Помимо каннибалов и маньяков, в ИК №6 находится немало экстремистов, совершивших громкие теракты. Один из них — Иса Зайнудинов, которому недавно исполнилось 80 лет. В 1999 году Зайнудинов стал одним из исполнителей подрыва жилого дома в Буйнакске (Дагестан). В результате теракта погибли 64 человека. В «Черном Дельфине» находится и еще один исполнитель этого преступления — Алисултан Салихов.
Место взрыва жилого дома в Буйнакске (Дагестан)
Фото: Олег Булдаков / ТАСС
Место взрыва на Черкизовском рынке в Москве
Фото: Илья Питалев / «Коммерсантъ»
К слову, для того чтобы сотрудники ИК №6 не забывали, кого они охраняют, при входе в каждую камеру висят таблички, где перечислены все преступления осужденных.
Жизнь по часам
Вся жизнь зэков «Черного Дельфина» подчинена строгому распорядку дня. Поднявшись в 06:00, арестанты заправляют нары и умываются. Помимо умывальника и кровати, стандартные камеры ИК №6 оснащены зеркалом, унитазом, столом, табуреткой и тумбочкой. Все казенное имущество осужденные должны содержать в идеальной чистоте, как и свою одежду и обувь; последнюю в «Черном Дельфине» разрешено носить только без шнурков — на всякий случай.
В 06:30 начинается завтрак. Во время приема пищи можно послушать радио, по которому нередко выступают специально приехавшие в колонию религиозные проповедники — обращение к вере среди пожизненно осужденных не редкость. В 07:15, после завтрака, в колонии включают розетки: осужденные могут воспользоваться бритвами или вскипятить воду. Кто не успел, тот опоздал: ровно в 08:00 розетки отключают, и начинается проверка.
Когда открывается дверь в камеру, арестант обязан подойти лицом к стене, отвести руки за спину, поднять их вверх с вывернутыми наружу ладонями, назвать свое имя и все статьи, по которым отбывает срок. Затем следует команда повернуться и подойти к решетке, отделяющей вход от основного помещения камеры. «Есть, гражданин начальник» — фраза, которую зэки зазубривают в первые дни; они обязаны произносить ее после каждого требования со стороны надсмотрщиков.
Между тем из всего контингента «Черного Дельфина» на учете у психиатра стоят около 160 человек. Проблемы тут случаются разные. К примеру, один из осужденных отказывался утром вставать с кровати: он уверял врача, что ночью у него украли ноги. Другие вдруг начинают выть или петь песни.
Быт особого режима
В качестве дополнительных мер предосторожности зэков водят в согнутом положении и закованными в наручники. По территории колонии они передвигаются с завязанными глазами (для дезориентации) в компании двух конвойных и кинолога с собакой. Наручники с осужденных снимают лишь в часовне — чтобы они могли креститься — и в душе. Правда, моются зэки только в специальной клетке.
Каждый день в 09:00 в «Черном Дельфине» начинается медицинский обход — за здоровьем осужденных ежедневно следит тюремный врач. В 10:00 те из них, чье состояние было признано удовлетворительным, отправляются размяться на прогулку. Правда, тюремного двора в ИК №6 не предусмотрено, поэтому променад совершается в небольшой клетке длиной всего несколько метров. Пока зэки «гуляют», тюремщики тщательно обыскивают их камеры. Прогулка продолжается 1,5 часа — затем осужденные возвращаются в свои камеры и коротают время до обеда.
Кадр: Тюремный портал России / YouTube
Обед длится с 13:00 до 13:50. Кормят зэков без изысков — питаются здесь в основном супом и хлебом. Само собой, никаких столовых в «Черном Дельфине» нет, еда доставляется в камеры в жестяных мисках, которые сотрудники кухни просовывают через маленькое окошко на специальных лопатах с длинным черенком. Приближаться к пищевому «порталу» с внешней стороны категорически запрещено — это может стоить сотруднику кухни как минимум здоровья, а то и жизни.
После обеда «осы» принимаются за уборку своих камер. Затем — прослушивание радио до 17:00 и ужин в 18:00. Следом идет вечерняя проверка, а в 20:30 розетки в камерах включаются снова. Спать осужденные «Черного Дельфина» ложатся в 22:00.
Окно в телевизор
С момента побудки и до самого отбоя на нарах сидеть, а тем более лежать, категорически запрещено. После отбоя запрет снимается, но спать приходится при круглосуточно горящем ярком свете, головой к двери — так требуют правила «Черного Дельфина». Накрываться с головой нельзя: это расценивается как нарушение дисциплины, влекущее за собой наказание. За всеми действиями осужденных тюремщики следят 24 часа в сутки при помощи видеонаблюдения, которое ведется в каждой камере.
Вариантов развлечься в ИК №6 очень немного. Курить зэкам категорически запрещено — за это их сразу ждет изолятор. Небольшое послабление — возможность посмотреть телевизор. Для этого в «Черном Дельфине» необходимо провести минимум 10 лет, а телевизор осужденному должны купить родственники. Они есть далеко не у всех: от многих близкие отворачиваются, узнав о том, что те совершили.
Скоротать время за просмотром передач можно в течение 4 часов 15 минут в сутки. При этом тюремное начальство оставляет за собой выбор контента: заключенные смотрят только центральные каналы и только передачи, не содержащие сцен насилия. И никакой рекламы — ролики блокируют при помощи специальных программ. Но это скорее привилегия, нежели ограничение.
Кроме того, осужденным не запрещают читать, а вот шахматы из соображений безопасности в колонии находятся под строгим запретом — возможен вариант, при котором кто-то из «осов» попытается проглотить фигурку, чтобы затем попасть на больничную койку. Оказаться в лазарете, где действуют более мягкие правила, — заветная мечта едва ли не каждого осужденного в «Черном Дельфине».
С мечтами о свободе
Самые опасные из зэков ИК №6 сидят в одиночных камерах. Те из осужденных, кого психологи признают не опасными для других зэков, делят камеры с соседями — для этого предназначены двухместные и даже четырехместные камеры. Впрочем, особой радости для сидельцев в этом нет: им запрещено вести с сокамерниками беседы. Максимум, что они могут делать — это перекинуться парой фраз.
Понятно, что при столь серьезных мерах безопасности побег из «Черного дельфина» становится чем-то из области фантастики — хотя такие попытки были, и были неоднократно. В 2016 году СМИ поспешили заявить, что из ИК №6 сбежал первый за ее историю заключенный — им якобы стал 32-летний Александр Александров, осужденный за разбой. На самом же деле он отбывал наказание не в самом «Черном Дельфине», а в колонии-поселении при нем.
. Что до самой колонии, то многие из тех, кто там находится, не расстаются с мечтой однажды очутиться на свободе. Теоретически шансы на это, как ни удивительно, есть: согласно действующему законодательству, осужденные пожизненно могут просить об условно-досрочном освобождении (УДО) после 25 лет за решеткой. Обязательное условие для этого — отсутствие замечаний, начиная с 22-го года отсидки.
Многие из пожизненников «Черного Дельфина» просили о выходе по УДО — но пока это не удалось никому. Говорят, судьи по умолчанию отказывают таким просителям. А потому колония в Соль-Илецке до сих пор остается тем местом, откуда заключенные могут выйти лишь в одном случае — после смерти.