Потому узнают что вы мои ученики что
Евангелие по Иоанну 13:35
Толкования:
Блж. Феофилакт Болгарский
По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою
Евфимий Зигабен
О сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою
такую, какую и Я имею к вам, так как истинный ученик подражает учителю. Это действительно отличительная, характерная черта христианина, самый верный признак, потому что истинная любовь есть основание всякой добродетели. Что же? Не гораздо ли более указывают на ученика Иисуса Христа – чудеса? Ни в каком случае. Иисус Христос говорил: мнози рекут Мне во он день: Господи, Господи, не в Твое ли имя пророчествовахом, и Твоим именем бесы изгонихом, и Твоим именем силы многи сотворихом? И тогда исповем им, яко николиже знах вас… ( Мф. 7, 22-23 ) ; прочитай все толкование на это место. Правда, чудеса особенно привлекали людей к вере во Христа, но это потому, что чудесам предшествовала всегда любовь чудотворцев.
Еп. Михаил (Лузин)
По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою
По тому узнают все и пр.: такою любовью вы будете отличаться от всех и такая любовь будет признаком, что вы действительно Мои ученики; любовь с каким-либо другим характером не будет таковым признаком. — Что сказано апостолам, то относится, без сомнения, и ко всем верующим во Христа. Потому у христианина и естественная любовь (семейная, родственная, дружеская) должна быть освящена любовью христианской.
Лопухин А.П.
По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою
Прав. Иоанн Кронштадтский
По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою
Кто здесь не видит слов Сына любви Отчей?
Свт. Григорий Нисский
о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою
Следовательно, где нет этой любви, там искажены все черты образа. Божество над всем назирает, все слышит, все испытует, и ты приобретаешь понятие о существах посредством зрения и слуха и имеешь разум, способный делать разыскания и исследования о существах.
Свт. Иоанн Златоуст
о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою
Толкования Священного Писания
Содержание
Толкования на Ин. 13:35
Свт. Григорий Нисский
о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою
Следовательно, где нет этой любви, там искажены все черты образа. Божество над всем назирает, все слышит, все испытует, и ты приобретаешь понятие о существах посредством зрения и слуха и имеешь разум, способный делать разыскания и исследования о существах.
Об устроении человека.
Свт. Иоанн Златоуст
о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою
Прав. Иоанн Кронштадтский
По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою
Кто здесь не видит слов Сына любви Отчей?
Дневник. Том II. 1857-1858.
Блж. Феофилакт Болгарский
По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою
Евфимий Зигабен
О сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою
такую, какую и Я имею к вам, так как истинный ученик подражает учителю. Это действительно отличительная, характерная черта христианина, самый верный признак, потому что истинная любовь есть основание всякой добродетели. Что же? Не гораздо ли более указывают на ученика Иисуса Христа – чудеса? Ни в каком случае. Иисус Христос говорил: мнози рекут Мне во он день: Господи, Господи, не в Твое ли имя пророчествовахом, и Твоим именем бесы изгонихом, и Твоим именем силы многи сотворихом? И тогда исповем им, яко николиже знах вас… (Мф. 7, 22-23); прочитай все толкование на это место. Правда, чудеса особенно привлекали людей к вере во Христа, но это потому, что чудесам предшествовала всегда любовь чудотворцев.
Еп. Михаил (Лузин)
По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою
По тому узнают все и пр.: такою любовью вы будете отличаться от всех и такая любовь будет признаком, что вы действительно Мои ученики; любовь с каким-либо другим характером не будет таковым признаком. — Что сказано апостолам, то относится, без сомнения, и ко всем верующим во Христа. Потому у христианина и естественная любовь (семейная, родственная, дружеская) должна быть освящена любовью христианской.
Толковое Евангелие.
Лопухин А.П.
По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою
Эта любовь в духе Христовом пусть служит отличительным признаком истинного последователя Христова (ср. 1 Ин. 3:10). Kонечно, этим не отрицаются и другие признаки истинного ученика Христова, вера и добрые дела, тем не менее несомненно, что в писаниях апостола Иоанна все эти остальные добродетели подводятся под одно и то же понятие — любви (1 Ин. 2:10, 4:7-8; Откр. 2:4), подобно тому как и у апостола Павла любовь признается совокупностью совершенства (Kол. 3:14). Но эта любовь, чтобы быть любовью в духе Христовом, должна быть свободной от всякой партийности и нетерпимости по отношению к людям, не исповедующим нашей веры. Нужно, конечно, начинать с любви к людям, нам родным по духу и происхождению, но затем идти всё дальше и дальше в расширении сферы любви, которая должна непременно возвыситься до степени любви ко всем людям, даже и к нашим врагам.
Толковая Библия.
Узнают ли, что мы Его ученики?
«По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь меж собою» (Ин. 13, 35). Слова, которые не могут не заставить нас задуматься. О нас самих и о сегодняшнем дне нашей Церкви. Полагаю, что задуматься мы должны серьезно, ответственно и без страха.
Возможно ли сегодня узнать в нас Его учеников – вот по этому признаку, Самим Спасителем обозначенному как главный?
Мой ответ неоднозначен, биполярен. За десять лет в Церкви я встретила столько прекрасных, истинно любящих, самоотверженных людей, сколько не встретила бы, наверное, и за сто лет вне церковной ограды. От церковной бабушки до митрополита, от мальчика-семинариста до престарелого, много битого советской властью протоиерея. Все эти люди помогали мне жить. Оказавшись в Церкви – сначала как прихожанка, затем уже и как работник епархиального отдела, церковный журналист, – я обрела, наконец, для себя ту среду, в которой нуждалась всю предыдущую жизнь. А одна моя знакомая, не будучи человеком воцерковленным, не очень понимая, что есть Православие и Церковь, пришла в епархиальный отдел работать по своей технической специальности. И долго пребывала в радостном недоумении: «Неужели такие люди еще бывают? Я только с ними осознала, сколько во мне злого».
Всё это говорит о том, что завет Христов в сегодняшней Церкви не забыт и не потерян, но – это один полюс, а теперь о другом.
Почему в Церкви сегодня столько людей травмированных, измученных хроническим стрессом, находящихся в сложной, даже критической душевной ситуации? Почему так распространены конфликты, обиды? Почему столько незаживающих ран?
Для начала хотя бы ценить человека и то, что он делает – уже неплохо
Почему мы так часто друг друга не ценим? Ценить – это не то, что любить, верно. Но для начала хотя бы ценить человека и то, что он делает – уже неплохо. Поверьте, здесь нет никакой личной жалобы: меня-то как раз ценят, и благодарность за свою работу я чувствую. Но именно эту печальную ситуацию – когда человека просто не ценят, того, что он делает, как бы и не замечают – я наблюдала не раз и не два. Причина такого отношения к человеку заключается, на мой взгляд, в том, что человек этот, в сане он будь или не в сане, никуда из Церкви не денется. За него не нужно держаться, поэтому его можно не беречь. Вот так же мы подчас относимся к своим близким: как к людям, которые все равно никуда от нас не денутся. Поэтому с ними можно не церемониться, расслабиться, разрядить раздражение и усталость; поэтому их совершенно необязательно благодарить за то, что они для нас делают. Другое дело – друзья: они терпеть не станут. Поэтому с ними мы куда обходительнее. При этом мы всегда готовы заверить себя и других в том, что близких своих мы на самом деле любим, и никакие друзья никогда с ними не сравнятся. Ну да, срываемся, взрываемся, рычим, повизгиваем, но ведь любим же. И в Церкви нередко срабатывает тот же стереотип: да люблю я их всех (хор, клир, отдел, приходской актив и т.д.), люблю! Ну, сорвался, ну, завелся на пустом месте, сделал из мухи слона, из мелкого промаха преступление, из легко разрешимой проблемы катаклизм, ну и что такого – рабочий момент. То ли еще в нашей истории бывало. Вы слышали про игумена Н-ского монастыря. Что я на его фоне. Вот и успокойтесь. Всё равно мы все друг друга любим, как Христос нам завещал…
Но любовь не есть голословное утверждение. Любовь есть подвиг ради ближнего. Подвиг состоит в том, чтобы видеть в ближнем – и в первую очередь в младшем, подчиненном, зависимом от тебя! – человека, личность, а не функцию; чтобы всякий раз ставить себя на его место; вникать в его ситуацию…
Но главное даже не это. Это ведь не только для православных, это для всех нормальных людей правило. А христианин должен видеть в ближнем своем, прежде всего, – христианина. Он должен любить, ценить, почитать и беречь его – именно за веру. За то, что он выбрал Христа, выбрал Церковь. Мы ведь живем в языческом окружении! Нас меньшинство. И всегда будет меньшинство, не зря же Христос назвал нас малым стадом. Исходя из этого, нам каждого своего человека беречь надо, как зеницу ока.
Мало у кого получится «видеть христианина» в каждом врущем певчем, непослушном послушнике
Да, кто-то, прочитав, скажет: у вас совершенно идеалистический, нереальный подход. А в реальности есть работа, есть служба, есть серьезная ответственность и строгие требования; а исполнители, как правило, крайне несовершенны. Мало у кого тут получится быть сущим ангелом и «видеть христианина» в каждом врущем певчем, неаккуратном алтарнике, нерадивом помощнике, невнимательном новостнике, непослушном послушнике и т.д. Так что не осуждай начальствующих, больших или маленьких…
Я не осуждаю, я как раз могу понять и простить человека, просто не выдержавшего нагрузки, не вынесшего своей собственной ответственности за всех и вся – и в какой-то момент сорвавшегося. Особенно ценю тех из них, кто находит в себе силы нажать на тормоза и даже попросить потом прощения у своего – пусть виноватого – подчиненного. Но как часто эти срывы в гнев бывают вызваны вовсе не ошибками и недостатками ближних, коллег или подчиненных. Разумная и необходимая строгость не имеет ничего общего с раздражительностью, вспыльчивостью, эгоцентричностью и т.д. Весь этот букет заставляет человека искать повода для разрядки. Разрядки того, что скопилось внутри, а это скопившееся в нас – вовсе не от любви. И тут, конечно, нельзя кивать на одних начальников, нужно почаще оглядываться на себя, потому что ответственность за Церковь – да, за Церковь, за то, как исполняются в ней Христовы заповеди – на нас точно такая же, как на них, как ни странно это для многих из нас звучит.
Церковь, по замыслу Божию, есть не система, а семья
Об отношении нашем друг к другу надо помнить, думать и без опасений говорить. Нас отвлекают от этого – по сути, от главного! – наши текущие задачи и проблемы. Их всегда много. В апостольские времена не было всего того, чем занимаются сегодня настоятели, клирики и штатные работники храмов, епархиальные управления и отделы, церковные издательства и т.д.; не было планов, отчетов, бухгалтерских смет, юридических процедур, не было этой большой и многообразной надстройки над базисом. Нас, сегодняшних, эта надстройка от базиса отвлекает, можно сказать, дезориентирует, постоянно создавая свои «рабочие» ситуации, свою систему отношений, не совсем, мягко говоря, апостольскую. Плюс к тому, неизбежная рутина утомляет, а многих просто совершенно выматывает. Но тем внимательнее нам нужно быть, тем глубже жить, тем тверже помнить: Церковь, по замыслу Божию, есть не система, а семья. Семья, в которой, безусловно, есть старшие и младшие, есть та иерархия, без которой и обычная человеческая семья не устоит; но в которой невозможно обезличивание человека, безразличие к его чувствам, к его личной ситуации.
Впрочем, и с чисто рабочей точки зрения все то, что не от любви – повышенный тон, жесткий напор на человека, наказание его стрессом, унижением – наихудший способ решения проблемы. Спокойный братский, сестринский, отеческий тон, доверие к человеку, поддержка его усилий, нормальное обсуждение возникшей проблемы – «Давайте вместе подумаем, почему у нас с вами не получается» – все это дает куда лучший результат. При таком подходе силы объединяются, чье-то неумение или природные недостатки компенсируются, ошибки становятся куда менее вероятными, потому что люди смотрят на ситуацию с разных сторон и уравновешивают друг друга. А когда человек оставлен со своими трудностями наедине, да к тому же истощен затяжным стрессом, и корвалол ему уже не помогает, и никто его не жалеет… Такой человек поневоле становится не очень хорошим работником. И по этой причине еще больше получает, и тут уже – замкнутый круг…
Общее место, все это знают? Теоретически – да, все. А на практике мы, видимо, не очень хорошо умеем выстраивать внутри себя иерархию значений, не всегда отличаем первичное от вторичного, главное от неглавного. Вот слова Христа: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин. 13, 34), – и они суть наше главное (часть нашего главного, если быть точнее). Всё остальное – важно, да, но второстепенно.
К смирению нужно принуждать себя самого, а не других
Мы склоны впадать в максимализм и рассуждать по принципу: «Если ты действительно верующий, никакие обиды в Церкви тебе не страшны». На самом деле – страшны, и еще как. Человек в Церкви очень уязвим, беззащитен: он ведь не со сжатыми кулаками в нее пришел, не с готовыми к бою локтями, не место под солнцем себе отвоевывать, а – верить, любить, служить. Открытый пришел, с доверием, с очень большими и совершенно оправданными на самом деле ожиданиями. Потому защищаться не готов. Это во-первых. Во-вторых, каждый из нас знает уже на собственном опыте, что вера и возрастание в вере – это тяжелый труд, это, по чьему-то удачному сравнению, бег вверх по эскалатору, едущему вниз. Наша взаимная любовь – это единственная реальная поддержка, которую мы можем друг другу оказать. Без этой поддержки человек изнемогает, и у него возникают серьезные духовные проблемы – проблемы веры. Это мне тоже доводилось наблюдать – когда в неокрепшем еще духовно, но уже серьезно травмированном человеке вера слабела и гасла. И нет, поверьте, ничего хуже, чем пытаться лечить такого человека псевдоблагочестивыми поучениями: «Если ты христианин, ты должен смириться с тем, что к тебе так отнеслись; ты должен помнить, что по грехам своим не того еще достоин». К смирению нужно принуждать себя самого, а не других; а вылечить от нелюбви можно только любовью.
Наконец, нам нужно помнить о дядюшке Баламуте, племяннике его Гнусике и тех их сродниках, имя которым легион. Тем, кто сомневается в полезности книги Клайва Стейплза Льюиса «Письма Баламута» для православного христианина, могу сообщить, что мне ее в свое время дал почитать хорошо известный посетителям этого сайта игумен Нектарий (Морозов). В этой книжке старый бес Баламут подробно инструктирует своего племяша, обучая его искусству расставления ловушек для человеческих душ, и самые опасные ловушки ставятся именно там, где человек делает шаг к Врагу бесов, Богу. Странно было бы предположить, что эта шустрая публика не крутится денно и нощно вокруг людей Церкви, не изобретает для них все новые и новые, отвечающие духу времени ловушки. «За мирянином один бес ходит, за священником десять, за монахом пятьдесят, а за епископом сто» – это тоже, наверное, близко к истине. Бес не сильнее человека, если человек с Богом; но вот тут-то и встает перед нами вопрос, всегда ли, во всем ли мы с Ним.
Здесь, конечно, не только об отношениях меж начальниками и подчиненными нужно говорить, но и об отношениях внутри приходской общины, о том, существует ли эта община в реальности – или люди, годами ходящие в один и тот же храм, остаются друг другу чужими. Неплохо бы здесь напомнить и о лишних строгостях, замечаниях, придирках, одергиваниях, жертвами которых становятся люди в некоторых монастырских и не только монастырских храмах… Но я боюсь уйти в сторону, в чащу несколько иных уже проблем. Мне кажется, что в любой ситуации важно помнить: всё, что сказано Христом, сказано настолько же для нас с вами, насколько для Его непосредственных учеников. И какой будет Его Церковь, насколько она будет соответствовать своему предназначению – зависит от каждого из нас, кем бы этот каждый ни был: священником или мирянином, семинаристом или архиереем, игуменией или ученицей воскресной школы.
«Соль – добрая вещь; но ежели соль не солона будет, чем вы ее поправите? Имейте в себе соль, и мир имейте между собою» (Мк. 9, 50).
Толкование на От Иоанна 13:35
Сравнение переводов, параллельные ссылки, текст с номерами Стронга.
Толкование отцов церкви.
Толкование на От Иоанна 13:35 / Ин 13:35
Григорий Нисский (331/5−
о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою
Следовательно, где нет этой любви, там искажены все черты образа. Божество над всем назирает, все слышит, все испытует, и ты приобретаешь понятие о существах посредством зрения и слуха и имеешь разум, способный делать разыскания и исследования о существах.
Источник: Об устроении человека.
Иоанн Кронштадтский (1829−1908)
По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою
Кто здесь не видит слов Сына любви Отчей?
Источник: Дневник. Том II. 1857−1858.
Евфимий Зигабен (
О сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою
такую, какую и Я имею к вам, так как истинный ученик подражает учителю. Это действительно отличительная, характерная черта христианина, самый верный признак, потому что истинная любовь есть основание всякой добродетели. Что же? Не гораздо ли более указывают на ученика Иисуса Христа — чудеса? Ни в каком случае. Иисус Христос говорил: мнози рекут Мне во он день: Господи, Господи, не в Твое ли имя пророчествовахом, и Твоим именем бесы изгонихом, и Твоим именем силы многи сотворихом? И тогда исповем им, яко николиже знах вас… (Мф. 7, 22−23); прочитай все толкование на это место. Правда, чудеса особенно привлекали людей к вере во Христа, но это потому, что чудесам предшествовала всегда любовь чудотворцев.
Михаил (Лузин) (1830−1887)
По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою
По тому узнают все и пр.: такою любовью вы будете отличаться от всех и такая любовь будет признаком, что вы действительно Мои ученики; любовь с каким-либо другим характером не будет таковым признаком. — Что сказано апостолам, то относится, без сомнения, и ко всем верующим во Христа. Потому у христианина и естественная любовь (семейная, родственная, дружеская) должна быть освящена любовью христианской.
Источник: Толковое Евангелие.
Лопухин А.П. (1852−1904)
По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою
Эта любовь в духе Христовом пусть служит отличительным признаком истинного последователя Христова (ср. 1 Ин. 3:10). Kонечно, этим не отрицаются и другие признаки истинного ученика Христова, вера и добрые дела, тем не менее несомненно, что в писаниях апостола Иоанна все эти остальные добродетели подводятся под одно и то же понятие — любви (1 Ин. 2:10, 4:7−8; Откр. 2:4), подобно тому как и у апостола Павла любовь признается совокупностью совершенства (Kол. 3:14). Но эта любовь, чтобы быть любовью в духе Христовом, должна быть свободной от всякой партийности и нетерпимости по отношению к людям, не исповедующим нашей веры. Нужно, конечно, начинать с любви к людям, нам родным по духу и происхождению, но затем идти всё дальше и дальше в расширении сферы любви, которая должна непременно возвыситься до степени любви ко всем людям, даже и к нашим врагам.
Беседа о совершенной любви, и о воздаянии по достоинству дел, и о сокрушении. *
2. Любовь представляет тебе ближнего, как тебя самого, и научает тебя радоваться его благополучию, как твоему собственному, и чувствовать его несчастья, как твои собственные. Любовь соединяет, многих в одно тело и делает души их жилищами Святого Духа, потому что не в разделенных друг от друга, но в соединенных по душе может обитать Дух мира. Любовь делает общими для всех блага каждого, как говорит книга Деяний: «у множества же уверовавших было одно сердце и одна душа: и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее. и каждому давалось, в чем кто имел нужду» ( Деян.4:32, 35 ). Таким образом, есть ли какая стена, столь твердая, столь укрепленная совокупностью огромных камней и столь недоступная для нападений врагов, как общество любящих друг друга и связанных между собою единодушием? Оно отражает самые козни диавола, и весьма естественно. Восставая против него вместе друг с другом, и не становясь вместе с ним друг против друга, такие люди бывают непобедимы его ухищрениями, и воздвигают блистательные трофеи любви. И как струны лиры, хотя многочисленные, но настроенные согласно, производят приятнейшие звуки, так и объединенные единодушием издают благозвучный глас любви. Поэтому Павел и советует мыслить и говорить согласно, и считать других превосходнее себя, чтобы тщеславием не уничтожить любви, но, уступая почести другим, жить в единодушии. И еще он говорит: «любовью служите друг другу. Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя» ( Гал.5:13–14 ). Любящий желает не подчинять только, но и подчиняться, и более радуется, подчиняясь, нежели начальствуя. Любящий желает лучше благодетельствовать, нежели получать благодеяния, потому что лучше желает иметь друга должником своим, нежели самому быть должным ему. Любящий желает благодетельствовать возлюбленному, но не хочет, чтобы видны были его благодеяния; желает быть первым в благодеяниях, но не хочет, чтобы он казался первым в благодеяниях.
Может быть, некоторые не понимают сказанного; поэтому я поясню это примером. Человеколюбивый Господь предопределил дать Сына Своего за нас, чтобы не показалось, что это дар Его, но что он отдает долг, Он повелел Аврааму принести в жертву сына своего, чтобы, когда и Сам будет делать тоже, Он явился не подающим дар, но отдающим, по чрезмерному богатству Его благости. Знаю, что многим сказанное покажется странным; причиною – то, что я говорю о предмете, который ныне обитает на небе. Как если бы я говорил о каком-нибудь растении, которое родится в Индии и о котором никто опытно не знает, то я не мог бы вполне объяснить его словом, хотя бы и весьма много говорил о нем, – так и теперь, сколько бы я ни сказал, я сказал бы напрасно, потому что некоторые не поймут сказанного. На небе, как я сказал, насаждено это растение. Но, если мы захотим, то оно может быть насаждено и в нас. Поэтому нам заповедано говорить к Отцу небесному: «да будет воля Твоя и на земле, как на небе» ( Мф.6:10 ).
3. Итак, не будем думать, что невозможно приобрести такое благо. Возможно, поистине возможно, если захотим быть внимательными; и не только это, но возможно исполнить и всякую добродетель, потому что мы руководимся свободною волею, а не подлежим, как думают некоторые, необходимости судьбы, и убеждены, что от желания и нежелания зависит и добро и зло. Поэтому Бог и обещал царство и угрожал наказанием. А если бы мы были связаны необходимостью, то Он не поступил бы так, потому что сообразно с намерением действий бывает и воздаяние за те и другие дела. Он не предлагал бы законов, не делал бы увещаний, если бы мы были связаны узами судьбы. Но, так как мы свободны и властны в своей воле, и делаемся негодными от беспечности, а добрыми от усердия, то Он поэтому и приготовил такие врачества, исправляя нас и научая любомудрию как страхом наказания, так и надеждою на получение царства.
6. А как это важно, мы узнаем из следующего, или лучше сказать – ясно узнать это мы ни откуда не можем, но чтобы, заимствовав подобие от наших благ, нам получить какое-нибудь, хотя малое, понятие о тех благах, я по силам своим постараюсь пояснить сказанное примером. Скажи мне: если бы кто-нибудь тебя, устаревшего и живущего в бедности обещал вдруг сделать молодым и привести в самый цветущий возраст, сделать и весьма крепким, и прекрасным больше всех, и даровать тебе царствование над всею землею на тысячи лет, царствование, сопровождающееся глубочайшим миром, то чего бы не решился ты за это обещание и сделать и претерпеть? Но вот, Христос обещает не это, а гораздо большее. Ведь не такова разность между старостью и юностью, какова между тлением и нетлением; и не такова – между царствованием и бедностью, какова между славою настоящею и будущею; между ними разность, как между сновидениями и истиною. Или лучше: я еще не сказал ничего, потому что нет слова, которое могло бы достаточно изобразить великое отличие благ будущих от настоящих. А в отношении к продолжительности невозможно и умом представить их различия. С чем настоящим можно сравнить жизнь, не имеющую конца? В отношении же к миру разность между ними такова, какова между миром и войною; и в отношении к тлению и нетлению такова, как чистая жемчужина превосходнее грязной глыбы. Лучше же: что ни сказал бы кто, ничем не в состоянии будет изобразить этого. Хотя бы даже я сравнил красоту тогдашних тел со светом солнечного луча, хотя бы с блистательнейшею молниею, я еще не сказал бы ничего достойного той светлости. А за такие блага сколько можно отдать денег и тел? Или лучше: сколько можно отдать душ? Если бы теперь кто-нибудь привел тебя к царю и доставил тебе возможность в присутствии всех разговаривать с ним и вместе с ним есть и жить, то ты назвал бы себя блаженнее всех; а имея возможность взойти на небо, предстать самому Царю всего, блистать подобно ангелам и наслаждаться тою неприступною славою, ты недоумеваешь, можно ли жертвовать деньгами, тогда как следовало бы, хотя бы надлежало отдать и самую жизнь, веселиться, радоваться и восхищаться от удовольствия? Но ты, для того, чтобы получить власть, доставляющую тебе случаи к воровству, – я не назову этого приобретением, – тратишь свое имение, занимаешь и у других, и, если бы нужно было, не усумнился бы заложить и жену, и детей; а когда предстоит царство небесное, власть, не имеющая преемника, ты медлишь, колеблешься и жалеешь денег? Или ты не думаешь, что, если близкие к нам части неба так хороши и приятны, то каковы части высшие, каково небо небес?
8. Но не ограничимся этим, а представим и других наказанных, чтобы многочисленнейшими примерами убедиться в истине говоримого. Все вы слышали о фараоне, царе египетском; вы знаете и о наказании, какому он подвергся, как он вместе с колесницами и конями и со всем войском был потоплен в Чермном море. А чтобы вам узнать также и о наказаниях иудеев, послушайте Павла, который говорит: «не станем блудодействовать, как некоторые из них блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи» : не будем роптать, «как некоторые из них искушали и погибли от змей. Не ропщите, как некоторые из них роптали и погибли от истребителя» ( 1Кор.10:8–10 ). Если же и те испытали такие наказания за свои грехи, то чего не потерпим мы? Теперь мы не терпим ничего тяжкого, но поэтому особенно и нужно страшиться, так как не к тому мы сберегаемся, чтобы не терпеть наказания, но чтобы потерпеть большее, если не исправимся. Те не знали о геенне – и были предаваемы здешним наказаниям; а мы за грехи, какие сделаем, если и не потерпим ничего прискорбного в настоящей жизни, то испытаем все в будущей. Да и разумно ли было бы, чтоб те, имевшие вполне юношеские понятия, столько страдали, а мы, получившие совершеннейшее учение и делающие гораздо худшие, чем те, грехи, избежали наказания? Хотите ли слышать и о прочих их несчастьях, какие претерпели они в Палестине от вавилонян, ассириян и македонян? Сколько переносили они голода, зараз, войн, пленений при Тите и Веспасиане? Прочитайте книгу Иосифа, в которой он описал взятие Иерусалима, и вы узнаете эти печальные события. Между прочими бедствиями они терпели такой крайний голод, что ели даже свои пояса, обувь и еще гнуснейшие вещи, – потому что нужда заставляла есть все, как говорит упомянутый писатель. И этим они не ограничивались, но ели даже собственных детей. Как же, тогда как те претерпели такие наказания, мы, которые делаем худшее, чем, они, избегнем наказания? Ведь если они были наказаны тогда, то почему мы не наказываемся теперь? Не ясно ли и для слепого, что это потому, что нам готовится наказание в будущем, как я часто говорил.
При этом нужно подумать и о том, что бывает в настоящей жизни, и мы не станем отвергать геенны. Если Бог праведен и нелицеприятен, как и действительно Он таков, то почему здесь одни за убийство терпят наказание, а другие нет? Почему из прелюбодеев одни наказываются, а другие умирают ненаказанными? Сколько гробокопателей избегли наказания, сколько разбойников, сколько корыстолюбцев, сколько грабителей? Итак, если не будет геенны, то где они понесут наказание? Убедим ли мы противоречащих, что учение о ней – не басня? Оно так истинно, что не мы только, но и поэты, и философы, и баснописцы рассуждали о будущем воздаянии и утверждали, что нечестивые наказываются в аду. Хотя они и не могли сказать об этом согласно с истиною, так, как есть на самом деле, потому что они руководились умозаключениями и неверно слышанным нашим учением, – однако они признавали некоторый образ суда. Они упоминают о некоторых реках, исполненных плача и огня (о Коците и Пирифлегефонте), о воде Стикса и Тартаре, настолько отстоящем от земли, насколько она от неба, и о многих других способах наказания; также, в свою очередь, об Елисейском поле, об островах блаженных, о цветистых лугах, о великом благоухании, о тонком ветре, о сонмах, там обитающих, одетых в белую одежду и поющих некоторые гимны, вообще о воздаянии, ожидающем и добрых и злых по удалении из здешней жизни.
Итак, не будем отвергать геенны, чтобы нам не впасть в нее, – ведь неверующий делается более беспечным, а беспечный непременно попадет в нее, – но будем несомненно верить и постоянно говорить о ней, и тогда мы не скоро станем грешить. Памятование о таковых словах, как бы некоторое горькое лекарство, может истребить всякий порок, если оно будет постоянно жить в нашей душе. Будем же пользоваться им, чтобы, совершенно очистившись, нам удостоиться увидеть Бога, насколько людям возможно увидеть Его, и чтобы получить будущие блага, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа. Ему слава во веки веков. Аминь.
Абзацы в тексте расставлены нами. – Редакция «Азбуки Веры»