Потому что рок группа

Интервью с лидером группы «ПОТОМУЧТО» Алексеем Юзленко

Алексей, привет, портал Месмика. Брали как-то у Вас интервью, когда Вы были со Знаками с концертом в Нижнем Новгороде. Хотела бы несколько вопросов задать по Вашему проекту ПОТОМУЧТО.

Алексей: Да, давайте.

— Алексей, на сайте группы и в группе в ВК есть информация о том, что группа возобновлена в апреле 2014 года. Это значит, что она ранее существовала и ее история началась давно?

— Алексей, у Знаков есть песня «Верь мне», которую Вы называете наиболее удачной, есть ли в ПОТОМУЧТе подобная песня?

— Самый главный вопрос, наверняка волнующий поклонников ПОТОМУЧТы: есть ли наметки с концертами?

Алексей: Мне бы очень хотелось, чтобы мы играли концерты и как можно больше, но дело в том, что группа Знаки загнала меня за двадцать с лишним лет (я имею ввиду весь процесс, начиная с самых азов) и довела до такой нищеты, в принципе и финансовой, что превращать ПОТОМУЧТО в еще одну нищенскую историю я не хочу. Когда будут условия, созданные для того, чтобы за группу организаторы платили адекватные нормальные деньги, тогда я буду ездить. Я не стесняюсь того, что я человек и то, что мне нужно есть и зарабатывать и бесплатно больше я работать не буду, и не хочется. У меня уже бОльшая часть жизни прожита, я имею ввиду по возрасту, а по музыкальному возрасту уже как бы можно и не считать, поэтому на закате всего этого дела альтруистом быть уже просто достало и больше этого я делать не буду.

Потому что рок группа

-Алексей, а как подбираются песни для клипов ПОТОМУЧТО?

Алексей: Пальцем в небо, вот такую песню давайте возьмем и снимем.

— Песни Вы пишете сами, а сюжеты для клипов сами придумываете или это совместная работа?

Алексей: Какие-то да, какие-то нет и есть сюжеты, которые целиком я придумываю, а есть такие, которые я отдаю и говорю, делайте, что хотите. Ну, естественно, со мной советуются, спрашивают, вот есть такой вариант, делаем, не делаем и я говорю, допустим, делаем так или не делаем. По-разному. Сейчас мы будем снимать клип, на который я сначала придумал сюжет, а потом на этот сюжет, была придумана песня. Т.е на мою идею будем снимать мою идею.

-Алексей, кроме концертов существуют иные способы взаимодействия с поклонниками, к примеру, со Знаками у вас чаепитие было недавно, а в ПОТОМУЧТе такие идеи имеют место быть?

Алексей: Я не вижу смысла… Вообще. Пока я не знал известных людей, всегда хотелось с ними поближе познакомиться. Как это только происходило, я понимал, что 90% этих людей просто г***, ну вот сами по себе, и я не хотел бы, чтобы люди, которые сейчас считают меня более или менее нормальным человеком, разочаровывались, лично во мне, лично в моем мнении, поэтому, чем дольше мы находимся на том расстоянии, которое сейчас установлено, тем теснее и прочнее те связи, которые есть на данный момент. Мне, честно говоря, не хватает одиночества, мне хватает с кем быть и мне не хотелось бы проводить время, для того, чтобы кому-то было интересно, узнать, что я не обладаю высоким интеллектом или что-то в этом духе. Мне гораздо проще потратить это время, сидя за компьютером, сделать или записать/свести песню или что то, что было бы более продуктивно для того, для чего я сейчас и живу, ну выжить…я не имею ввиду финансово выжить, а двигаться каким-то образом. А чаепитие это было приглашением наших друзей, очень хороших, которые владеют этой чайной и в связи с тем, что мы там все собирались, мы и написали, что любой, кто хочет придти и попить чаю, приходите. Мы люди с не гнутыми пальцами, поэтому если вам интересно было бы пообщаться, то мы вот здесь. Я никого не приглашал домой и не приглашаю, и приглашать не собираюсь, но была возможность встретиться, и могли люди придти и мы могли бы поговорить на любые темы конечно.

— А типа квартирников вы не устраиваете.? Был кусочек из Питера из песни «Финский залив», видеозапись в группе и все интересовались где это и как?

— Нет ли у Вас в планах сотрудничества ПОТОМУЧТы с другими исполнителями или только это чисто свое и все?

— Алексей, и напоследок пожелания поклонникам ПОТОМУЧТО

Алексей: Я желаю всем дождаться того времени, когда начнутся концерты, потому что на концертах энергетика, конечно, совершенно другая, и, очень надеюсь, что это будет в ближайшее время. А, на самом деле, еще хочу всем потомучтовцам пожелать здоровья и чтобы у них сохранилось, то, что они считают для себя самым главным и что нельзя купить за деньги.

— Алексей, спасибо большое Вам за ответы.

Алексей: Спасибо Вам.

Почитать предыдущее интервью с Алексеем Юзленко о группе Znaki, можно, пройдя по этой ссылке.

Источник

Ssshhhiiittt!: «Я сдохну, а песни останутся» Вокалист ростовско-московской группы — о запретах концертов и сотне демозаписей

Потому что рок группа

«Грустная музыка — это бездушная музыка, — кипятится Никита Кислов, 20-летний лидер группы Ssshhhiiittt!, отвечая на вопрос о том, как он относится к тому, что его песни называют грустными. — Херово [отношусь]. Почему грустные? Грустное и веселое — это крайности. Моя музыка — душевная, а не грустная».

Это можно понять: настроение песен на последнем альбоме группы, «Зло», действительно варьируется очень сильно: от жизнеутверждающего постпанка в «Дворах» и самоуничижительного хардкора в «Самом худшем ученике» до баллады о вымышленной девушке в духе Death Cab for Cutie в «Тебя нет». Ssshhhiiittt! — одна из самых популярных молодых панк-групп в стране: они только что вернулись из своего первого большого тура — сразу на 33 города. Хотя молодыми их можно назвать только из-за возраста: «Зло» — уже пятый альбом Кислова, который начал записывать музыку в 17 лет.

Потому что рок группа

Кислов родился в Ростове в небогатой семье. Отношения с ней у музыканта до сих пор сложные: «Они не любят музло, говорят, что это временное говно. Я понимаю, что это, возможно, временно. Но это есть, это получается, я буду это делать. Я приезжаю из тура, а у них вопрос сразу, сколько заработал, а не как прошел тур». Ростов — крошечный город в Ярославской области. Древний и туристический, он включен в состав Золотого кольца, но делать там, в общем, нечего. Для миллионов подростков по всему миру вариантов побега от такой реальности существует всего три: спорт, музыка и — в меньшей или большей степени — алкоголь.

В первом Кислов преуспел в школе, когда увлекся скейтбордом. Если зайти на страницу музыканта, то первое, на что обращаешь внимание, — это количество скейт-видео в его видеозаписях — самых разных, страница за страницей. «Скейтбординг вообще не надоедает. Как в первый день хотел пойти кататься, так и сейчас хочу», — говорит Кислов, одетый в худи, широкие штаны и «Конверсы»: хоть сейчас на старый скейтерский спот на Октябрьской площади. Скейтеров в Ростове было немного, около 15 человек, но именно в этой компании с Кисловым происходили самые интересные вещи: «Самая большая концентрация особенных событий в моей жизни пришлась на 16–17 лет. Просто в этом возрасте все воспринимается самым важным на свете. Тусовки, катание на досках, первые отношения, поездки в разные города».

Тогда же в его жизни появилась и музыка, прежде всего, группа «Валентин Стрыкало» — совершенно неосмысленный феномен в русской музыке: первый и последний музыкальный опыт автора этих строк — записанный десять лет назад чудовищный кавер на один из ранних хитов «Стрыкало» (ссылку не дам). «Не то что мне эта музыка очень нравится и все такое. Фишка, которую я для себя открыл через „Стрыкало“, — что можно петь на русском, ругаться матом в музыке, говорить разную фигню». Дальше были проекты Андрея Митрошина «Продавцы-консультанты» и Slackers: «Я еще ему писал в 2014–2015 году типа: „Чувак, ты куда, у тебя классная музыка“. И он типа: „Да, пошел на фиг“. В таком духе. Потом решил сам поиграть, записывать».

Первые три песни Кислов выложил в своем паблике в июне 2015 года. Это злая, мизантропичная музыка, в которой уже тогда проявились основные мотивы песен Ssshhhiiittt! — и музыкально, и лирически. «В этом был и есть психотерапевтический посыл. Я человек очень чувствительный. Первые отношения — я очень серьезно к этому относился. Песня для меня и тогда, и сейчас — это такая штука, в которой можно высказаться. Мне бы было стыдно рассказывать человеку о том, что я пою в песнях, потому что это личное, интимное. А так я могу написать это в песне, мне будет не стыдно».

Затем Кислов собрал первый состав группы — из таких же неудачников из ростовской школы, каким был он сам. Первым барабанщиком стал местный фанат трэш-метала — понятное дело, с ним не сложилось. Затем первые концерты: «Мы выступали на концертах, на которых до нас играли металлисты. После них мы, поющие якобы сопливые песни, выглядели не очень. Поэтому в Ростове группа не прижилась». Зато прижилась в Ярославле, где на первый же концерт в баре люди пришли уже специально на Ssshhhiiittt!

Сам Кислов параллельно поступил на экономический факультет в Ярославский педагогический университет. Это совпало с бешеным ростом популярности группы — количество подписчиков в их группе во «ВКонтакте» с тех пор выросло с нескольких до 65 тысяч. Из института Кислов ушел, отучившись два курса: «Мне это неинтересно. Даже если бы окончил, то по профессии не смог бы там работать. Из-за этого, может, плохо будет потом, но лучше заниматься тем, что есть, чем то, что мне не нравится». Сейчас Кислов живет с басистом и девушкой в одной квартире в Подмосковье.

Его едва ли можно назвать рок-звездой — Кислова не встретишь на вечеринках или концертах. И дело тут даже не в том, что далеко добираться: Никита ведет образ жизни сонграйтера-затворника: «Просыпаюсь, гуляю, сижу на кухне, а потом иду придумывать песни». За три года с Ssshhhiiittt! он выпустил 62 песни, полтора десятка — сольно. Еще сотня песен существует в формате демоверсий. «Я просто пишу песни. Потом сдохну, а песни останутся, люди заценят, что я что-то сделал. А остальное, что происходит в жизни, — это приятное дополнение».

Потому что рок группа

— Многие музыканты сейчас столкнулись с такой дилеммой: непонятно, как реагировать на происходящее в России и мире. Ты должен убежать от этого в музыку или, наоборот, становиться более политическим?

— Я просто не лезу в эти вещи. Я живу в мире на таком дилетантском уровне, где этих политических штук просто не существует. Это, может, звучит подростково, но мне это неинтересно.

— Но ты при этом из Ростова, где какие-то недостатки проявляются сильнее, чем в Москве.

— Это грустная штука, глупая. В Ростове люди живут ужасно. Да и в Москве не лучше. Здесь меня уже ******* [кинули] на 60 тысяч. Приехал снимать квартиру, заплатил за два месяца вперед, а потом приходит бабка, говорит: «Эта квартира сдается посуточно, **** [какого хрена] вы тут делаете?»

— Это мелкое мошенничество. Но вот сейчас была эта история с Хаски. Это же потенциально с кем угодно может произойти, с вами в том числе. Это давит?

— Если честно, то нет. Я про это не думал. Да, считаю, что это плохо, но дальше мыслей никаких не появляется. Хотя сейчас свободнее, если сравнивать с тем, что было в СССР. У нас, впрочем, было что-то подобное в Казани. Концерт был после десяти часов вечера. Пришли чьи-то родаки, вызвали ментов. Орги начали бегать: «Все на улицу, сейчас менты приедут, кто не успеет — повяжут!» А я был бухой, спустился со сцены, вижу чувака с доской, родители которого и вызвали ментов. Ну а что я? Говорю: «Играем в скейт». Ну, знаешь: один заказывает трюк, другой его делает. И начинаем играть прямо на танцполе. Говорю: «Мы с тобой доигрываем, а потом ты уходишь». Но это такие смешные ограничения.

— Про скейт, кстати. У вас была скейтерская компания в Ростове, потому что это совсем маленький город?

— Там движуха была — человек из 10–15 максимум. Ростов — скучный город, там даже кинотеатров толком нет. Все ненавидели нас, потому что там контингент — гопники, которые хотели нас бить постоянно. Были жесткие темы какие-то, типа есть мы, компания скейтеров, есть компания армян, есть компания азербайджанцев, и армяне заступались за скейтеров против азербайджанцев.

В Ростове мы мало катались, потому что там негде, из всех спотов постоянно выгоняли. Но был Ярославль — ближайший город, 50 километров, это как на метро прокатиться, на попутке. Мы катались в Ярославль очень часто, каждую неделю, наверное.

— Первые концерты у вас были на совсем любительском уровне?

— Да, это было в Ростове. Как раз в переходный момент, когда появилась первая тысяча подписчиков. Мы собрали группу, ко мне подошел гитарист Виталик, он у меня медиатор попросил. А нет, ***** [гоню], это я у него попросил. В таком духе было что-то. Это было в школе. Мы с ним не общались, но знали друг друга просто. Мы играли в школе, нас многие знали. Там еще были металлические группы, но мы играли каверы на Mineral, свои песни. Потом первый концерт в Ярославле, туда сразу пришли люди, которые хотели послушать Ssshhhiiittt! Встали в полукруг, смотрели на нас. Мы — вообще в шоке. Я учился в музыкалке, но каждый раз, когда надо было выступать, у меня начинали руки потеть.

— У тебя, кстати, с самого начала было слышно, что если эти песни чуть пожирнее записать, то все будет очень правильно, структура, все дела. Это из-за музыкалки?

— В музыкалку я пошел в первом классе школы, мне было шесть или семь лет. Учился там семь лет. В первые три года все было окей. Потом я начал взрослеть, интересы стали меняться, я начала забивать ***, но у меня была крутая училка. В школе я ненавидел учителей, которые на меня давят. У меня было отношение к ним: «Да идите в жопу». Но в музыкалке была училка, которая говорила: «Никита, я на тебя рассчитывала». И мне становилось очень стыдно. Поэтому я хорошо окончил музыкалку только благодаря своей учительнице, которую больше никогда не видел, потому что она уехала жить в Анапу. Было бы круто ей рассказать. Ну и да, наверное, благодаря этому появилось чувство ритма, композиции, всего такого.

Источник

Потому что рок группа

А мы пьяные, счастливые
И, как будто по шеснадцать
Мы закружились в танце
И лезем целоваться
И нас не понимают
Нам нравится смеяться
Болтаем на своем
Как будто иностранцы.

Ооой, как же ты красива
Ооой, губы вкуса мандарина
Ооой, дальше будет лучше
Ооой, пото-потому что.

Пото-пото-пото-пото
Пото-пото-потому что
Эта, эта, эта, эта
Эта наши чувства
Любо-любо-любо-любовь
До безумства
Опасная ты штучка
Взрывная, как шипучка.

С тобой я сумасшедший
Зачем меня манила?
Теперь мы не разлучны
Как Кола и Ванилла
С тобой, хоть на край света
А можем здесь остаться
Нам нечего стесняться
Давай поедем зайцем.

Раз, два, три, четыре
Пять, убегаем мы опять
Шесть, семь, восемь
Все, что хочешь
Даже можем полетать
Мы такие молодые
Хоть карманы и пустые
Но нас это и не парит
Мы с тобой ходим парой.

Ооой, как же ты красива
Ооой, губы вкуса мандарина
Ооой, дальше будет лучше
Ооой, пото-потому что.

Пото-пото-пото-пото
Пото-пото-потому что
Эта, эта, эта, эта
Эта наши чувства
Любо-любо-любо-любовь
До безумства
Опасная ты штучка
Взрывная, как шипучка.

Ооой, как же ты красива
Ооой, губы вкуса мандарина
Ооой, дальше будет лучше
Ооой, пото-потому что.

Источник

Рома Зверь – про непротестный рок, надоевший рэп и зло из телевизора

Потому что рок группа

О непотопляемости группы «Звери» говорит хотя бы то, что вы наверняка знаете их песни, даже если сами родились в 2000-м или позже. Под заливистый припев «Девочки, мальчики, танцуем, раз-два-три» тянет танцевать так же, как 15 лет назад. А нетленку «Районы-кварталы» уличные музыканты исполняют практически с той же частотой, что и «Группу крови» Виктора Цоя.

«Звери» — группа, организованная Романом Билыком в 2000-м году. Состав группы менялся трижды. Актуальный выглядит так:
Вячеслав Зарубов (клавиши), Кирилл Афонин (бас-гитара), Герман Осипов (гитара, балалайка), Валентин Тарасов (ударные).

В активе: семь студийных альбомов, пять мини-альбомов («Одинокому везде пустыня» по мотивам рассказов Чехова вышел в апреле). Также в этом году группа выпустила концертный альбом «Звери на карантине».

В 2008 году «Звери» отказались от телеэфиров. Этому предшествовал, пожалуй, единственный скандал в истории группы: отыграв 10-минутное попурри на премии RMA телеканала MTV, Рома Зверь ушел со сцены, а гитарист Максим Леонов затем разбил свою гитару с надписью «No more rock on RMA».

На счету Романа — две книги-автобиографии: «Дожди-пистолеты» (2006 год) и «Солнце за нас» (2017).

В 2018 году Рома Зверь сыграл Майка Науменко в фильме «Лето» Кирилла Серебренникова. На премии «Ника» Романа признали «Открытием года», а жюри Каннского фестиваля назвало музыку к фильму, написанную в соавторстве с Германом Осиповым, лучшим саундтреком.

До марта 2021 года у группы расписан тур по России (с ограничением вместимости площадок), а в сентябре должна состояться концертная поездка по Европе.

Солист группы «Звери» рассказал «РБК Стиль» об альбоме, вышедшем к юбилею своего земляка — Антона Павловича Чехова (они оба из Таганрога), порассуждал о доходах и богатстве, природе протеста в рок-музыке, гражданской позиции, глупости в онлайне и офлайне, рэпе и тиктоке. А также о том, как оставаться рок-звездой, не ввязываясь в скандалы, и эпохе нулевых.

Хочу начать разговор с круглой даты — исполняется 20 лет группе «Звери». И 20 лет, как вы приехали в Москву, примерно так. Можете рассказать, как вы изменились с того момента — как человек, как музыкант? Давайте начнем с музыканта.

Ну, я так и не научился играть на гитаре. (Смеется.) Но приобрел огромное количество людей, которые умеют играть хорошо на гитаре и не только, вот с ними мы и работаем по сей день, с этими людьми. По поводу творчества — я даже не знаю, за 20 лет я стал писать гораздо меньше, конечно, потому что глупо писать то, что ты писал раньше. И поэтому со временем хочется писать точнее, короче…

Да, конечно, удается. Я пишу короче, меньше и точнее.

Книжек тоже меньше? Их было две у вас (Роман написал две книги — «Дожди-пистолеты» и «Солнце для нас». — «РБК Стиль»).

Было две, да, и больше, наверное, не будет.

Нет. Ну, может быть, когда мне будет 80 или 90 лет, можно рассказать о сегодняшнем времени. Наверное, будет что рассказать, да.

Ну, и вторая часть — человеческая. Что удалось переосмыслить?

Наверное, стал больше понимать людей. Даже тех, которых я не очень люблю: я как-то стал к ним более спокойно и снисходительно относиться. Наверное, так. Не всегда получается, но я стараюсь.

Даже тех, кто голосовал за поправки к Конституции? (Роман Билык подверг критике летнее голосование 2020 года по поправкам в Конституции. — «РБК Стиль»)

Мне все равно, потому что люди ведь разные. И мы же не знаем обстоятельств и всех деталей. Может быть, если был бы человек рядом, который бы объяснил в двух словах, вполне возможно, что другой бы изменил свое мнение. Поэтому стараюсь не судить о людях.

Вы основали группу в 2000-х, в самом начале. Помните это время? Какое оно для вас?

Я гулял по Москве, катался в метро и пытался понять, как живет этот город, что это вообще за такой зверь — Москва. Было интересно. Я обошел Москву пешком практически всю — ну, весь центр, в дальние районы, спальные, не ездил, делать там нечего, конечно. Я сам жил в таком районе, в Гольяново, на окраине Москвы, а в центр приезжал смотреть архитектуру, людей и знакомиться с городом. Но было весело.

А в плане атмосферы, в плане восприятия действительности что тогда было лучше, чем сейчас, а что хуже?

Я даже не могу сказать, что лучше было, а что хуже…

Потому что рок группа

Веселее было, как думаете?

Да и сейчас, наверное, кому-то весело. Молодежи ведь весело сейчас? Весело.

Вы себя как-то совсем отделяете от молодежи? Вам 42 всего.

В 35 у нас теперь заканчивается молодежь.

Это Госдума предложила. А ВОЗ, по-моему, до 45 все еще предлагает оставаться молодым.

Да? О, тогда я молодой.

Так что все в порядке.

Я, конечно, шучу, что вот уже немолод, а в это время сейчас молодежь какая-то существует, которой весело жить. Когда ты увлечен чем-то, и у тебя есть цель, дело любимое, и ты работаешь, невзирая ни на что, неважно, где ты находишься, с кем, — то все, конечно, интересно и весело, и хорошо живется. А когда ты не знаешь, чем заняться, маешься, тогда все будет грустно и скучно.

В этом году вышел альбом, который посвящен Чехову. («Одинокому везде пустыня». — «РБК Стиль»)

Ну, не совсем ему, а его рассказам.

Рассказам, да. Вы, как и он, из Таганрога. Вспоминаете времена домосковские?

Как они вам? Что самое дорогое оттуда вы несете в себе?

Наверное, какие-то первые шаги в музыке, когда мы создавали первую группу.

Имелось в виду скорее в человеческом плане, нежели в музыкальном.

Да нет, ни о чем не жалею, и ничего там такого суперинтересного не было. Обычные дела любовные, гулянки, познавание мира, знакомство с литературой, живописью, музыкой. В основном с музыкой. Ну, просто такое познавание.

Если я не ошибаюсь, в интервью Ирине Шихман вы сказали о том, что увлекались рейвом.

Это как раз в Таганроге было?

А что это за история такая?

Просто в Таганроге был бесплатный проезд на трамвае какое-то время, а потом его отменили. Я учился в Таганрогском строительном колледже, и иногда в актовом зале колледжа мы давали небольшие концерты. И вот мы с моим товарищем, поэтом Виктором Бондаревым, решили сделать концерт, посвященный протесту против платного проезда, — в шутку. И распечатывали афишки «Рейв-концерт». Группы у меня уже как таковой не было на тот момент, потому что я собирался уезжать в Москву, и моя группа, живая, она как-то расползлась, кто куда уехал. В общем, мы сделали с электронными барабанами, с тяжелыми рейв-барабанами техно-концерт, посвященный платному проезду в Таганроге. Ну, просто орали в микрофон: «Мы хотим отмены платного проезда». Пришло 30 человек, и мы им играли песенки под тяжелые биты.

Потому что рок группа

Быть рейвером старше 35 нормально или смешно сегодня?

Сейчас, мне кажется, вообще нет ничего такого прямо суперсерьезного. И нет ограничений. Можешь быть кем угодно в любом возрасте.

Система — да, потому что раньше большую часть у артиста забирали рекорд-лейблы, а сейчас они канули в Лету, эти лейблы, и теперь артист почти напрямую общается с публикой, своими поклонниками, но через другие уже агрегаторы: YouTube, iTunes, Google Play и так далее. Теперь роль тех лейблов выполняют вот эти платформы. Они тоже грабят артистов.

Ну, не знаю. Вот есть такой артист — Том Йорк, лидер группы Radiohead, он, наверное, знает прямо точно. Потому что он люто негодует и не любит все эти вещи — стриминг и так далее. Потому что, на самом деле, артисту невозможно проверить эту информацию — сколько раз скачали, сколько раз прослушали, и поэтому достаточно серьезная часть уходит вот в эти компании.

А много в последнее время чеса у вас, корпоративов было? Я говорю не конкретно про период пандемии, а вообще в целом.

Сейчас ни у кого ничего нет. А вообще мы, на самом деле, никогда не останавливались в гастрольной деятельности. Если с экранов в 2009-2010-м мы уходили по своим соображениям, то гастролировать не прекращали никогда. Поэтому каждый год у нас обычных кассовых концертов в рамках тура около 100 примерно.

Корпоративы — как мы захотим. Потому что мы независимая группа и вольны выбирать все что угодно, начиная от заказчика частного мероприятия и заканчивая концертом, концертной площадкой в городе.

Каким должен быть корпоратив, чтобы вы отказались выступать?

Есть ряд причин, по которым я не играю частные концерты. Это могут быть разные причины. Допустим, мне не нравится человек. Потому что перед подписанием договора я выясняю, для кого играется концерт, что это за праздник и вообще.

Потому что рок группа

То есть вы это изучаете внимательно?

Нет, я каждый концерт так делаю. Я не буду играть на политических мероприятиях, на агитационных мероприятиях. И не буду давать ряд концертов, точнее, ряду людей.

Ну, условно, на дне рождения студента МГИМО?

Можно. Почему нет? Но я редко играю для студентов. Нас приглашают в разные учебные заведения: там последний звонок, там отмечают 30-летие, 20-летие неких выпусков, что-то такое. Но я не очень люблю такие мероприятия.

Сейчас, мне кажется, вообще нет ничего такого прямо суперсерьезного. И нет ограничений. Можешь быть кем угодно в любом возрасте.

Еще про пандемию. Когда вы не выступали по понятным причинам, сильно просели финансово?

Дело в том, что наш музыкальный бизнес в России основан, конечно, на гастрольной деятельности. И это, наверное, 80 процентов заработка для групп, которые живут музыкой и зарабатывают музыкой. Не рекламой, не каким-то побочным бизнесом: пирожковая, или кафе, или парикмахерская, или еще какая-нибудь штука — это вот поп-музыканты любят заниматься такими вещами. А если мы говорим о живом коллективе, который играет свою музыку, то, конечно, концертная деятельность — это 80–90 процентов. А остальное как раз вот цифровые продажи альбомов.

Ну, собственно, чего вы лишились в эти месяцы.

Гастрольной деятельности, да.

Насколько я помню, вы примерно 12 лет не в эфире телевидения, не появляетесь там.

Да, телик — зло. Еще в начале 2000-х телик был неким окошком: было интересно смотреть каналы MTV, «Муз-ТВ», «2х2», где мультики показывали, — они были флагманами всего нового и интересного, и фестивали проходили более-менее интересные, и премии все. А потом это превратилось во что-то устаревшее, не совсем объективное, и участвовать в этом не очень хотелось.

Не боитесь с радаров слететь? Все-таки страна еще смотрит телевизор.

Да ну, вы что, я давно ушел с радаров, и мне хорошо без них. Эти радары, они ведь являются не совсем тем, что люди думают. Кажется, это вот такой способ быть в луче радара: он крутится, а ты за ним бегаешь, или он за тобой торопится, а ты в него заходишь. Но это тоже сокращение, сужение. Понятно, что есть такие законы шоу-бизнеса: неважно, хорошая или плохая новость, эта новость о тебе, и поэтому все хорошо. Если ты появляешься в телевизоре, ты есть, если ты не появляешься в телевизоре, тебя нет. Я все это хорошо понимаю, но мне не хочется.

Но в целом вас сейчас сложно назвать ньюсмейкером, потому что вы довольно редко появляетесь в каких-то…

Цитата из вашего профиля в Instagram: «Прежде чем писать комментарий, подумайте дважды. Моментально блокирую глупых и злых людей». Кажется, будто вам тяжело мириться с этой новой интернет-реальностью. Так и есть?

А я с ней и не мирюсь. Я просто беру то, что мне нужно.

Но таковы правила игры — оставить злобный комментарий кому-то.

Мне все равно. Видите, как я отношусь ко всему: немного, может быть, старомодно или как-то не по-современному чуть-чуть. Я все правила игры понимаю, просто не обязательно им следовать, чтобы жить счастливо и в гармонии с собой и окружающими. Можно брать что-то для себя, но не обязательно плясать по правилам этой игры. Я все прекрасно понимаю. Я знаю, как увеличить свое состояние раз в пять, допустим.

Нет, я просто знаю, что мне делать, чтобы повысить свое состояние раз в пять.

Но вы этого не делаете и не хотите.

То есть вы не хотите быть очень богатым человеком?

Я не нуждаюсь в деньгах. Понимаете, деньги — это такая вещь… очень опасная, тем более когда у тебя есть возможность зарабатывать их.

Перед подписанием договора я выясняю, для кого играется концерт, что это за праздник и вообще.

Вот даже сегодня мы с вами встречаемся в месте, где вы отдыхаете, и я не могу сказать, что это какой-то олигархический курорт (в скромном загородном отеле под Петербургом. — «РБК Стиль»)

Я и не олигарх, и не для этого живу, если честно. Можно было, конечно… Ну вот Instagram — сначала я выставлял там свои работы, я еще фотографирую. Сначала выставлял, а потом понял, что работы мои не очень интересны, а интересно, когда я показываю, как я делаю работы, и так далее.

Понятно, что в Instagram, когда ты фотографируешь себяшечку, лицо свое, там будет больше лайков, а когда ты фотографируешь что-то, некое здание интересное, с историей, архитектурой, гораздо меньше людей будет смотреть это. Тут все понятно. И как-то влиять и обижаться на этих людей, которые живут этим… Вот сейчас тиктокеры появились…

Ну, я спокойно к ним отношусь, они по большому-то счету просто веселятся, там ничего не происходит, кроме некого веселья, бессмысленного такого и…

Да. Ну, может, оно и пощадит кого-нибудь из них. Но я спокойно к этому отношусь, потому что такое время, значит, так нужно. Если все идет на упрощение, хорошо, но это не значит, что я должен поступать так же и идти на упрощение. Поэтому у меня в Instagram немного подписчиков, но они все действительно знают, что если ты напишешь не такой комментарий, то тебя заблокируют.

Это не шутка? Сразу в блок?

Это не шутка, потому что я вычищаю все. У меня не может быть в комментариях «а пройдите по ссылке туда», рекламка того-то, комментарий такой-то.

А рекламу вы не продаете?

Нет, я не занимаюсь этим. У меня нет ни рекламы там, ничего. И комментариев никаких там нет, таких прямо вот бессмысленных и беспощадных. (Смеется.) Все 190 тыс. людей, они все вычищены действительно мной, не кем-то другим. Я все это контролирую, и я не люблю, когда люди пишут бред у тебя на странице, или занимаются саморекламой, или еще чем-нибудь.

Такой немножко даже, я бы сказал, маниакальный подход.

Ну, вы знаете, да, наверное. Там около 40 тыс. заблокированных мной лично людей.

То есть вам было не лень блокировать этих людей?

Да, мне не лень, потому что это же моя страница, значит, это я, это мой цифровой двойник Рома Зверь. И если у меня там мусор, грязь и непонятно что, это влияет же на меня настоящего, а не цифрового, да, влияет. Поэтому я просто слежу за этим. И мне важно, чтобы на моей странице были думающие, интересные люди.

Вы сказали «Рома Зверь», а в Instagram вы Роман Билык. Насколько сегодня большая разница между этими двумя людьми?

Просто в Facebook я раньше был Рок-Звезда. Самоирония — это же неплохо.

Тем более Рома Зверь, заглавные буквы — это Рок-Звезда и есть. Но потом выяснилось, что нельзя называться псевдонимом, потому что мою страницу взломали, и нужно называться как есть, по фамилии — Роман Билык, по документам. Поэтому я теперь там Роман Билык. И в Instagram, соответственно.

В Instagram я изначально был Роман Билык. А вот в Facebook — Рок-Звезда.

Глупые и злые комментарии в Instagram блокируются, мы это поняли. А что с глупостью и злостью в реальной жизни? Вы часто с ней сталкиваетесь?

Здесь я не могу заблокировать. (Смеется.)

Потому что рок группа

Да, и как же здесь вы решаете этот вопрос?

Да никак, лучше не сталкиваться.

Много глупости вы видите сегодня?

Какого рода эта глупость?

Ну, просто в разговорах людей, мнениях, образовании. Во всем окружающем. В отношении друг к другу, отношении к близким, к стране и так далее.

В Facebook вы просили сбросить список известных людей, которые планировали поправки в Конституцию. Таких людей вы тоже блокируете?

Нет, я просто хотел знать, кто эти люди. Я не занимаюсь местью или преследованиями.

Это же моя страница, значит, это я, это мой цифровой двойник Рома Зверь. И если у меня там мусор, грязь и непонятно что, это влияет же на меня настоящего.

А что бы вам это дало? Для чего тогда?

Для общей картины происходящего.

Чтобы понимать «ху из ху»?

Ну да, чтобы понимать, что происходит вообще с людьми и каков процент таких людей.

Все, что я понял: происходит то, что и раньше происходило. Деньги и власть — это опасная вещь. Это не шутки, и играть с этим опасно очень. Это и раньше было, всегда. Деньги и власть — это зло по большому-то счету. Просто был такой анализ, мониторинг происходящего: кто, что, почему, по каким причинам, зачем?

Но это не вопрос рукопожатности? То есть «Вот этот человек голосовал за и рекламировал, и я с ним не здороваюсь».

Нет, я буду здороваться со всеми людьми, кто протянет руку. Просто это информация для меня лично. Может быть, потом как-то я ее буду использовать. Но мне просто знать нужно, необходимо.

Вот у вас вполне себе активная гражданская позиция. И вопрос такой. Насколько в 2020 году, когда мы все про политику, рок-музыка может быть без протеста?

Может быть, конечно.

Может быть? Рок-музыка в том числе?

И рок-музыка может… Дело в том, что рок-музыки как таковой в чистом виде не осталось давно.

Да, мы сейчас обобщенно, конечно же, говорим. Про классический рок.

На самом деле это некий миф, что рок-музыка — это против, это борьба. Для меня это некий миф. Это уже люди сами, обыватели придумали себе, потому что она звучит тяжелее, рок-музыка, чем поп, поэтому она должна быть за правду. У нас половина русской рок-музыки, более-менее внятной и известной, не очень честная, и некоторые поп-музыканты честнее некоторых рок-музыкантов. Так что здесь такая история, не совсем простая. То, что мы видим, — это одно, а на самом деле оно кажется другим и является другим. Я прекрасно помню, как часть рок-музыкантов ездили агитировать за президента или за партии какие-то и так далее. И для меня эти ребята такие же, как и остальные поп-музыканты. Тут нет разницы, все зависит от человека, от исполнителя, автора, артиста — насколько он готов или не готов идти на компромисс с совестью.

У вас внутри природа протеста как выглядит, если она вообще есть? Вы ходите на митинги? И хочется ли вам ходить на митинги?

Я не хотел бы, скажем так, ходить на митинги, лучше бы без них, но если никак по-другому нельзя, то надо выходить, конечно. Потому что иначе тебя никто не услышит вообще никогда. А так ты можешь хотя бы показать, что ты есть, что ты не один, вот еще с тобой идут рядом люди, которые не согласны, допустим, с политикой власти. Поэтому я иногда выхожу, но не всегда. Когда были такие акции и особенно когда происходил судебный процесс Кирилла Серебренникова и «Седьмой студии», я не мог часто присутствовать, потому что мы были на гастролях.

Вы были на связи при этом?

Практически. Не всегда получалось участвовать, потому что ты уезжаешь на гастроли, а тут происходит какое-то событие, где нужно поддержать людей, а ты где-то там в другом городе. Я как-то из другого города маячил через Instagram, Facebook, что я с вами, ребята, и так далее.

Когда вынесли финальный приговор, вы поговорили с Кириллом об этом?

Мы переписывались просто. Лично мы не встречались, чего встречаться-то.

Если не секрет, что вы ему написали в сообщении, когда услышали приговор? Что вы почувствовали, подумали?

Тогда я ничего ему не писал.

Потом мы просто списались и говорили на другие темы. Зачем об этом говорить с человеком, с которым ты, в принципе, все это прошел? Все и так понятно, зачем писать «держись», или «молодец», или «я не согласен»? Все и так же понятно. Мы общались на другие темы, нормальные.

Что в российской реальности вас сегодня еще бесит, скажем так?

Равнодушие людей. Вот это расстраивает очень сильно. Люди какие-то равнодушные стали и обозленные. Почему это происходит, я, если честно, не понимаю, по каким причинам, но что это нехорошо, это понятно. И как из этого выходить, выкарабкиваться теперь, тоже непонятно, если честно.

Молодежь, она немного другая. Не знаю, она, наверное, все-таки потеплее, подобрее, но она тоже где-то блуждает, сама ищет себе героев, ориентиры ищет и копается, как бы брошенная такая. Беспризорники — можно так назвать всю молодежь, это беспризорники. Потому что то, что им рассказывают, пытаются их как-то воспитывать, патриотически и так далее, — это все не про них, и все это не совсем правильно. А другого им не дают.

С ними не говорят об этом.

С ними вообще не разговаривают. И они брошенные, просто беспризорники, которые сами находят для себя что-то. И вот живут в этом мире. Тоже это не очень хорошо.

А есть молодые, условно, рок-музыканты, которые, на ваш взгляд, могут выстрелить или уже выстрелили, которые вам нравятся, которые, быть может, злее вас в хорошем смысле?

Да ну, злой музыки гораздо больше, тем более мы…

Тем более мы, когда начинали… Да и сейчас я прямо не считаю, что мы рок-музыканты. Мы просто музыканты, которые играют авторскую независимую музыку, вот и все. Где-то это ближе к року, где-то это ближе к поп-музыке. Есть, наверное, какие-то коллективы, которые играют современный тин-рок такой, например группа «Нервы»: там это тин-рок, девочки, мальчики, они там все прыгают, там танцпол двигается, хорошо. Есть какие-то другие группы — как «Порнофильмы», они такие ребята из Дубны, правда-матка, вот.

Ну, рэпчик, понятно, надоел. Потому что это такая культура скопированная. Мы копируем, повторяем, а любое повторение и копирование — это уже что-то такое не совсем, так сказать, чистое. А в рэп-культуре мы всегда копировали. Ну, может быть, группа «Каста» из Ростова была самобытной. Понятно, что они тоже слушали западный рэп, но делали это с такой южной изюминкой, которую они все время ставили во главу. Да, во главе вся эта южная история. Вот это была хорошая смесь, она говорила о людях, которые любят свой город, людей любят, народ. И вообще они такие хорошие ребята.

А современная рэп-культура — это полное заимствование и копирование западных аналогов, групп каких-то. Это не очень здорово. Они копируют голос, копируют манеру, копируют стиль. То есть вышел биток — и вот все пошли с этим битком теперь петь. Спел там кто-то на растаафростиле — все начали так же вопить не своими голосами. Это все выглядит очень смешно, если честно. Это как обезьяны увидели, как пляшут, и они тоже повторяют — вот такое. Редко кто в современной рэп-культуре вставляет что-то свое. Я не знаю, может быть, какой-нибудь… Ну, даже не могу сказать, я не очень знаком со всеми этими ребятами. Потому что они так быстро исчезают, такой быстрый хайп, буквально год — и артиста нет, или полгода, а артиста уже тоже нет. Это, конечно, очень все быстро, стремительно и забавно, наблюдать весело за этим. Но по большому счету в этом ничего нет. Вот как тиктокеры.

Неважно, хорошая или плохая новость, эта новость о тебе, и поэтому все хорошо.

Я задавал вопрос про вашу внутреннюю трансформацию, но не спрашивал про группу «Звери», у которой было довольно много составов — три.

При этом это всегда была группа «Звери» — с того момента, когда вы начали поиск музыкантов.

Я изначально хотел группу, конечно же. Ну что я один? Это бенд, вот эти ребята — это единомышленники, такая группа увлеченных людей, вместе мы играем, сочиняем. И это именно группа, это не отдельные исполнители с нанятыми музыкантами. Я всегда хотел такую группу. Но не всегда это получалось. С первым, вторым составами были конфликты, и было немного непонятно. Я все время тянул их — хотел, чтобы действительно это была группа, чтобы мы придумывали, делали аранжировки, играли, вместе снимались в клипах, выступали, давали интервью и так далее. Как вот разные другие хорошие группы, где есть лидер и музыканты, да.

И были конфликты внутренние?

Ну, не то чтобы конфликты. У некоторых музыкантов было как раз представление, что это Роман Билык и нанятые какие-то ребята. То есть не происходило такой любви и понимания, такой гармонии. А с последним составом вот сейчас такое происходит. Приятно очень работать, ребята понимают тебя с полуслова. В принципе, только вот кидаешь идейку, и тут же раз — и уже песня готова. Очень интересно.

Вы общаетесь с людьми из прошлых составов?

С некоторыми — да, с некоторыми — нет.

Как получилось, что у группы «Звери» почти не было больших скандалов, кроме отказов петь под фонограмму?

Как я говорил в интервью для журнала Esquire, хуже всего для меня, чтобы меня потом тыкали в то, что я сделал. Поэтому и не было скандалов. Наверное, поэтому.

То есть вы такой немножко отличник, получается.

Нет, это не совсем так. Не отличник я, троечник. Ну или хорошист, да. У меня, вообще-то, в школе было пять, два — вот такие оценки. (Смеется.) Два — когда ты не хочешь учиться, а пять — когда ты хочешь учиться, тебе все понятно.

Нет, не то чтобы я прямо плюсик, такой хороший парень, который боится и стесняется там чего-то. Просто так мне спокойнее живется, и как-то совесть спокойно спит — или не спит, отдыхает, — и ты живешь с ней спокойно. Мне просто некомфортно будет, я будут грызть себя, мучиться и так далее. Зачем? А если еще это напоказ, это же жуть, конечно. Такое прятать надо, скрывать, а не гордиться этим. (Смеется.)

Последний вопрос. Как не исписаться за 20 лет и собирать стадионы?

Да не надо, значит, писать, если ты не хочешь писать. Тут очень просто. У меня была проблема лет как раз семь назад, может быть, меньше, но примерно так. Я все думал и переживал на тему: а что, если я больше ничего не напишу или пишу сейчас что-то не то? Нет вдохновения, тебя ничего не качает, ничего тебя не трогает, и как с этим жить? И что вообще делать? А потом я успокоился. И когда я успокоился, тогда и встало все на свои места, и писаться стало легче, и записывать, и придумывать, и все вернулось, в принципе.

По этому поводу лучше не переживать. Нет и нет, это не от тебя зависит. Потому что не ты гениальный, а гений приходит к тебе. А если он не приходит, ничего страшного в этом нет. А пришел — радуйся, хорошо. Значит, вот так и должно быть. Рецептов нет, как сделать так, чтобы было по-другому. Все равно будет так, в любом случае, просто как именно ты воспримешь: будешь бодренько жить в этом либо, наоборот, будешь страдать и мучиться. Поэтому рецептов нет, надо просто жить, получать удовольствие, придет к тебе — придет, не придет — не придет.

Да и, в принципе, сделано достаточно много, и что-то выдумывать сейчас, и изобретать велосипед, и как-то дергаться: а как, что мне сделать, чтобы вот… Что? Вот что? Надо поставить вопрос себе: что ты хочешь? И, исходя из этого вопроса, уже дальше двигаться. А мне иногда ничего не хочется, я просто получаю удовольствие от происходящего, от жизни. И если не пишется — ничего страшного.

Источник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *