Портсмутский мирный договор что потеряла россия
Портсмутский мирный договор: почему он был подписан и что дал России? (3 фото)
Портсмутский мир стал завершением противостояния между Россией и Японией в период войны 1904-05 гг. По какой причине было подписано соглашение о прекращении боевых действий и что этот документ дал нашей стране?
Причины Русско-японской войны
Путь к перемирию
Мирный договор
«все основные корабли японцев были созданы в Германии, Франции и Англии
» (с)
А кем же были созданы основные российские корабли того времени?
«Нашей стране удалось сохранить часть Сахалина, но при этом пришлось отдать юг острова и все прилегающие к 50 параллели острова. Также договор закреплял коммерческое использование маньчжурских дорог обеими сторонами. Фактически по этому договору России достался только необходимый мир» (с)
Автор, эта война стала первым этапом крушения российской монархии. Со всеми вытекающими последствиями. И сделать эту войну незначительной не получилось тогда, не получится и сейчас.
К слову так, а что дала Японии победа в той войне 1905 года? Она дала возможность вляпаться во Вторую мировую, потерять кучу людей в безумных стычках на огромной территории, массу гражданского населения в ходе авианалетов США. В конце концов США оккупировали Японию, оккупация продолжается до сих пор.
Проиграй Япония ту войну или сведи ее как-то вничью- 20-й век для Японии мог бы пройти куда как более благополучно.
Портсмутский мирный договор. Что Россия отдала Японии и почему
7 июня президент США Теодор Рузвельт предложил воюющим сторонам собраться на конференцию для обсуждения условий мира. Токио немедленно согласился на предложение Вашингтона. В сложившейся ситуации 30 мая (12 июня) Николай II вынужден был принять приглашение к мирным переговорам. В качестве места переговоров по настоянию Японии был выбран город Портсмут на тихоокеанском побережье США — японцы не желали переносить их в Европу. Поражение России в русско-японской войне было очевидным, внешнеполитическая обстановка накануне переговоров — неудовлетворительная. Русскую делегацию на русско-японских переговорах после отказа нескольких профессиональных дипломатов от предложений, сделанных императором, возглавил С. Ю. Витте. Николай II пошел на это назначение с трудом, и только после второго представления, сделанного главой МИД графом В. Н. Ламздорфом. К моменту приезда в Нью-Йорк новости, которые глава делегации получал от В. Н. Коковцова, не настраивали на положительный лад: японцы продолжали занимать Сахалин и частично высаживались напротив острова на материке; по мнению Петербурга, существовала опасность движения противника на Владивосток и овладения им, а также вытеснения армий Линевича из Манчжурии и полной оккупации ее.
Общественное мнение Америки было настроено крайне враждебно по отношению к официальному Петербургу, и в высшей степени сочувственно к революционерам и Японии. Причиной были опасения чрезмерного усиления России на Тихом океане и состояние еврейского вопроса. Погромы во время революции лишь добавили эти настроения, и они разделялись президентом и государственным секретарем Дж. Хеем. Фактически сама война велась благодаря займам, которые предоставил Японии американский банк Я. Шиффа «Кун, Лейб и К.» (май 1904 г. — 50 млн долларов, ноябрь 1904 г. — 58 млн долларов, в марте 1905 — 150 млн долларов и в июле 1905 г. — 150 млн долларов). 7 июля 1905 г. США согласились содействовать передаче Японии Порт-Артура и Ляодунского полуострова, а также признали особые права Японии на Корею. Схожие положения содержались и в продленном 12 августа 1905 г. на следующее 10-летие англо-японском союзе. В отличие от предыдущего он содержал обязательство одной из сторон прийти на помощь союзнику даже в случае войны с одним государством (под вероятными противниками по-прежнему подразумевались Россия и Франция), а в сферу действия союза были включены и индийские владения Великобритании.
Перед отъездом в Портсмут, 1 (14) июля 1905 г. Витте встретился с Великим Князем Николаем Николаевичем-мл. для того, чтобы выяснить состояние русской армии и ближайшие перспективы военных действий. Результаты были малоутешительными: больших поражений, подобных Ляояну и Мукдену, Николай Николаевич не ожидал. Наоборот, он считал, что армия в состоянии перейти в контрнаступление и оттеснить японцев за Ялу и Квантун, но оценивал стоимость кампании в 1 млрд руб., а потери — в 200 тыс. убитыми и ранеными. При этом господство на море останется в японских руках, и следовательно, можно будет ожидать занятия противником Сахалина и значительной части Приморской области. Подобный сценарий летом 1905 года был неприемлем, в охваченной революцией стране невозможно было провести новые частичные мобилизации без применения силы, в казне не хватало средств на военные действия, возможность внешнего займа практически исключалась. Тем не менее Витте просил русское командование организовать наступление — даже частичный успех в этой обстановке был бы важен для улучшения позиций русской делегации. Однако Линевич не собирался наступать, к его нерешительности добавилось опасение, что революция сделает то, чего не удалось японской армии, т. е. отрежет русские войска в Манчжурии от снабжения по железной дороге.
Витте пришлось рассчитывать только на собственные дипломатические способности. Его внешнеполитическая программа теперь отличалась трезвостью.
«Нам нужен скорейший, но прочный мир на Дальнем Востоке, — писал он 23 июня (6 июля) Куропаткину. — Нужно пожертвовать всеми нашими успехами, достигнутыми там в последние десятилетия. Нужно покончить со смутою в России и начать новую, деятельную жизнь разумного строительства. Нужно лет 20−25 заняться только самими собой и успокоиться во внешних отношениях. Мы не будем играть мировой роли — ну с этим нужно смириться. Главное, внутреннее положение, — если мы не успокоим смуту, то можем потерять большинство приобретений, сделанных в XIX столетии».
С таким настроением отправился в США глава русской делегации. Перед ним стояла весьма непростая задача. Еще будучи в Париже он дал интервью Ассошиэйтед Пресс, которое вышло под заголовком «За мир, но не любой ценой». По прибытию в Нью-Йорк, еще до начала переговоров, он сумел добиться многого. Прежде всего, ему удалось встретиться с Шиффом и другими представителями еврейской общины.
«Приезд Витте, — докладывал финансовый агент 23 июля 1905 г., — безусловно произвел во враждебном, даже злорадном к нам отношении американского общества как будто перемену; в части публики замечаются признаки симпатии к России; независимо от прекрасной — пока в общем — прессы мы окружены, благодаря уменью и такту Сергея Юльевича, всеобщим вниманием».
Впрочем, эти успехи не стоит переоценивать, так как американский внешнеполитический курс оставался последовательным.
На встрече с Рузвельтом 22 июля (4 августа) Витте заявил, что категорически против заключения мира на условиях, «задевающих честь» России, но поддержки у президента он явно не получил. Тот считал желательным как можно быстрее прекратить войну, о чем недвусмысленно заявил на следующий день во время встречи с делегациями двух стран. В сложившейся ситуации ускорить переговоры можно было лишь путем максимальных уступок Японии. 5 августа две делегации прибыли в Ойстер Бей на американских крейсерах «Такома» (японская) и «Чаттануга» (русская), где они впервые встретились на борту президентской яхты «Мейфлауер».
Вслед за первой неформальной встречей было принято решение о том, что русская делегация отправится в Портсмут на борту «Мейфлауера», а японская — на борту крейсера «Дельфин». 27 июля (8 августа) делегации прибыли в Портсмут. Фактически уже на следующий день начались переговоры. Формально это были консультации по принципам ведения переговоров, которые завершились подписанием 28 июля (9 августа) предварительного протокола — документы должны были вестись на французском (русская делегация) и английском (японская делегация) языках, в секретном режиме. Все заявления прессе должны были делаться по взаимному соглашению участников. За неделю до первой встречи делегаций Рузвельт информировал Розена о том, что японцы потребуют уплаты контрибуции и уступки занятого уже ими Сахалина. Эта информация быстро подтвердилась.
С самого начала министр иностранных дел Японии выступил с весьма тяжелыми для России требованиями. Они были озвучены уже на первом утреннем заседании 10 августа: 1) признание особых политических, военных и экономических прав Японии в Корее; 2) вывод русских войск из Манчжурии и отказ от всех преимуществ, которые имела там Россия, признание принципа равных возможностей; 3) Япония возвращает Китаю оккупированные территории, за исключением Ляодунского полуострова; 4) полное восстановление китайского суверенитета над Манчжурией, включая право Пекина на развитие ее в коммерческом и промышленном отношениях; 5) передача Японии Сахалина и прилегающих островов; 6) передача прав на аренду Порт-Артура и Квантуна Японии; 7) передача Японии ЮМЖД по линии Порт-Артур — Харбин; 8) ограничение прав России на использование КВЖД, которая должна использоваться исключительно в коммерческих и промышленных целях; 9) компенсация военных расходов Японии; 10) передача Японии всех русских военных судов, укрывшихся в нейтральных портах; 11) ограничение права России держать флот на «Крайнем Востоке»; 12) предоставление японским подданным прав на рыбную ловлю у русских берегов, в заливах, гаванях и реках бассейнов Японского, Охотского и Берингова морей. Из дипломатичности японцы решили изъять слово «контрибуция» из своих требований, кроме того, по рекомендации Рузвельта Комура снял требования о передаче Владивостока или ограничения права России укреплять побережье.
Витте проявил незаурядные дипломатические способности на переговорах, сочетая отказы с уступками. Основные пункты своей программы сам он сформулировал следующим образом:
«1) ничем не показывать, что мы желаем мира, вести себя так, чтобы внести впечатление, что Государь согласился на переговоры, то только ввиду общего желания почти всех стран, чтобы война была прекращена; 2) держать себя так, как подобает представителю России, т. е. представителю величайшей империи, у которой приключилась маленькая неприятность; 3) имея в виду громадную роль прессы в Америке, держать себя особливо предупредительно и доступно ко всем ее представителям; 4) чтобы привлечь к себе население в Америке, которое крайне демократично, держать себя с ним совершенно просто, без всякого чванства и совершенно демократично; 5) ввиду значительного влияния евреев, в особенности в Нью-Йорке, и американской прессы вообще не относиться к ним враждебно, что, впрочем, совершенно соответствовало моим взглядам на еврейский вопрос вообще».
Витте дал категорически негативный ответ на требования выдачи кораблей из нейтральных портов, уплаты контрибуции, уступки русской территории и ограничения прав на использование КВЖД и вооружений на Дальнем Востоке. Всем своим поведением Витте демонстрировал, что поражение, пусть и весьма неприятное, в далекой колониальной войне ничем страшным России не грозит. 4(17) августа во время дискуссий по вопросам о контрибуции он заявил:
«Вот если бы японцы заняли Москву, то тогда можно было бы поднять такой вопрос».
Русская делегация продолжала радушно общаться с представителями прессы, японцы, по словам американского журналиста, «захлопывали им перед носом двери». Они ограничивали себя ежедневными «бессодержательными» бюллетенями, которые зачитывались в холле гостиницы, в которой жила японская делегация. Что касается Витте — он был постоянно открыт для общения со всеми журналистами, вне зависимости от того, как они освещали ход переговоров.
Несколько раз переговоры находились на грани срыва, и в конце концов самым главным вопросом споров стал Сахалин. 9(22) августа с телеграммой к Николаю II обратился Рузвельт, призывавший согласиться на уступку южного Сахалина.
16(29) августа было достигнуто принципиальное соглашение об условиях мира. Япония отказалась от требований выкупа северного Сахалина. Россия уступала южную часть острова на условиях сохранения для русских судов свободного плавания по проливу Лаперуза и отказа японцев от использования этой территории в военных целях. Договор был подписан 23 августа (5 сентября) 1905 г. Условия Портсмутского мира в сложившейся ситуации можно признать удовлетворительными для России. По окончанию переговоров был назначен торжественный молебен в честь прекращения войны в англиканской церкви Христа Спасителя, на который японская делегация не явилась. Через два дня последовала Высочайшая благодарность Витте и Розену.
Россия признавала Корею сферой влияния Японии. Токио немедленно приступил к наведению собственного порядка в стране. Военный бюджет страны был сокращен на 56%, с 2 426 087,5 иены в 1905 до 1 379 617 иен в 1906 г. Сокращались штаты армии, при этом в 15 раз выросли траты на центральное управление Военного министерства и в 28 — на жандармерию, формировавшуюся из преданных японцам людей. Расходы на полицейские силы составили таким образом ¾ всех военных расходов Кореи. Кроме того, в стране было размещено 24 японских батальона при 36 горных орудиях, 8 эскадронов и вспомогательные части. Фактически страна управлялась японским резидентом — маркизом Ито. После попытки Коджона в 1907 г. направить корейских представителей на конференцию по международному праву в Гаагу японское правительство пошло на открытое вмешательство. После визита министра иностранных дел Японии в Сеул император отрекся в пользу своего сына. 29 августа 1911 г. Корея была присоединена к Японии под названием провинция Чосон, в которой было установлено японское генерал-губернаторство, но русским подданным в этой стране должны были быть предоставлены такие же условия, как и подданным наиболее благоприятствуемой страны.
Безусловно проигравшей стороной в этой войне был и Китай, на территории которого прошли основные сражения войны, в ходе которой погибло около 20 000 китайцев, несколько сот тысяч стали беженцами, материальные потери Поднебесной империи исчислялись в 60 млн таэлей. Россия уступала Японии арендные права на Квантун с Порт-Артуром и Дальним, участок ЮМЖД от Порт-Артура до станции Чанчунь (Куаньченцзы). Только стоимость железной дороги и Дальнего равнялась 125 761 108 рублям 71 коп. К японцам переходила и южная часть острова Сахалин. Перед эвакуацией северной части острова японцы сожгли все казенные здания и постарались вывезти всё более или менее ценное. Япония и Россия обязывались не укреплять остров и не препятствовать свободе плавания в проливах Лаперуза и Татарском. Проводилась одновременная и полная эвакуация Манчжурии. Россия предоставила японским подданным право рыбной ловли только вдоль своих берегов в Японском, Охотском и Беринговом морях (статья 11).
Портсмутский мирный договор между Россией и Японией, по которому к последней отошли Южный Сахалин и прилегающие острова
23.08.1905 (5.09). – Портсмутский мирный договор между Россией и Японией, по которому к последней отошли Южный Сахалин и прилегающие острова
Правда и ложь Портсмутского мира
Государь Николай II посещает войска перед отправкой на русско-японскую войну.
Неудачная для России русско-японская война 1904–1905 гг. началась 26 января 1904 г. коварным ночным нападением японцев на русский флот в Порт-Артуре. Неподготовленность русской армии к войне на дальних рубежах, отдаленность от центров снабжения и слабость тыловой инфраструктуры привели к ряду поражений. (Причины войны, первые бои и оборона Порт-Артура описаны в календаре на эту дату).
С точки зрения людских потерь Россия эту войну не проиграла: обе армии потеряли по 270 тыс. человек, в числе которых – убитыми на полях сражений свыше 50 тыс. (Россия) и свыше 86 тыс. (Япония), остальные – раненые, покалеченные, больные.
Портсмутский мирный договор между Россией и Японией, завершивший эту войну, был подписан 23 августа (5 сентября) на конференции в Портсмуте (США). Мира добивалась не Россия, а Япония. Несмотря на успехи, достигнутые в период военных действий, Япония сильно истощила свои силы и, начиная уже с июля 1904 г., через Англию, Германию и США пыталась склонить Россию к переговорам о мире, т. к. продолжение войны грозило ей финансовым крахом (она набрала кредитов на огромную сумму) и внутренними волнениями. Мирных переговоров добивались также США, Англия и Франция, опасаясь финансового краха японского должника и надеясь через Японию продиктовать свои условия, ослабляющие Россию в тихоокеанском регионе.
Особую роль в этой войне и в ходе переговоров играли представители мірового еврейства, требовавшие от России отмены ограничений иудаизму и угрожавшие в противном случае революцией, которую в те годы намеренно финансировали и разжигали, пользуясь военными трудностями. А.В. Давыдов (видный масон), в свое время имевший доступ к секретным документам русского Министерства финансов, отмечал в мемуарах безуспешные попытки царского правительства «придти к соглашению с международным еврейством на предмет прекращения революционной деятельности евреев». Причем американский банкир Якоб Шифф «признал, что через него поступают средства для русского революционного движения». Издание нью-йоркской еврейской общины подтверждает: «Шифф никогда не упускал случая использовать свое влияние в высших интересах своего народа. Он финансировал противников самодержавной России. ». (Причем в США «его лидерство в финансах было общепризнанным» – отмечала «Encyclopedia Americana»).
Председатель тогдашнего Кабинета министров (с 1903 г.) С.Ю. Витте упоминает в мемуарах, как при подписании мирного договора в Портсмуте еврейская делегация (с участием Шиффа и Краусса – главы ложи Бнай Брит) требовала равноправия евреям, и когда Витте пытался объяснить, что для этого понадобится еще много лет, – последовали угрозы революцией.
Россия поначалу отвергала переговоры, надеясь на перелом в ходе военных действий. Однако после сдачи Порт-Артура (20 декабря 1904 г.) и особенно после Цусимского поражения (14-15 мая 1905 г.) русское правительство, обезпокоенное ширившимся революционным движением, приняло посредническое предложение президента США Теодора Рузвельта от 25 мая (7 июня) об организации мирных переговоров, сделанное по просьбе японского правительства. Государь Николай II дал на это согласие, считая, что внутреннее спокойствие в такое напряженное время важнее, чем победа.
Большую роль в принятии такого решения сыграл С.Ю. Витте, твердивший Государю в унисон с либеральной печатью, что война проиграна и «тягостность условий мира будет пропорциональна длительности военных действий».
Между тем к указанному времени соотношение противоборствующих сил на сухопутном театре войны было в пользу русской армии в соотношении примерно 2:1. Кроме того, японцы, углубившись на север Маньчжурии, сами стали жертвами неразвитой тыловой инфраструктуры, которая с начала войны была головной болью русского командования. В японской армии, понесшей большие потери, стала остро ощущаться нехватка людей.
В русских же войсках, по свидетельству генерал-лейтенанта А.И. Деникина – в ту пору подполковника генштаба, начальника штаба одного из конных отрядов в Маньчжурии, «известия о стараниях… мало мужественных деятелей скорее заключить мир» были восприняты без энтузиазма, поскольку «ко времени заключения мира русские войска на Сыпингайских позициях… располагались. эшелонированно в глубину, имея в резерве общем и армейском более половины своего состава, что предохраняло от случайностей и обещало большие активные возможности… Фланги армии надежно прикрывались. Армия пополнила и омолодила свой состав и значительно усилилась технически – гаубичными батареями, пулеметами. составом полевых железных дорог, безпроволочным телеграфом и т.д. Связь с Россией поддерживалась уже не 3 парами поездов, как в начале войны, а 12 парами. Наконец, дух маньчжурских армий не был сломлен, а эшелоны подкреплений шли к нам из России в бодром и веселом настроении. Японская армия… имела на 32 % меньше бойцов. Страна была истощена. Среди пленных попадались старики и дети. Былого подъема в ней уже не наблюдалось… Что ждало бы нас, если бы мы с Сыпингайских позиций перешли в наступление. Победа! Россия отнюдь не была побеждена. Армия могла бороться дальше. Но. Петербург «устал» от войны более, чем армия. ».
К сожалению, именно «уставший от войны» глава правительства С.Ю. Витте был назначен руководителем русской переговорной делегации в Портсмуте и 30 июня был принят Государем Николаем II. Император сказал, что «он желает искренно, чтобы переговоры пришли к мирному решению, но только он не может допустить ни хотя бы одной копейки контрибуции, ни уступки одной пяди земли».
Витте потом сделал все возможное, чтобы дезинформировать Государя о ходе переговоров и убедить его пойти на уступки японско-американскому (еврейскому) шантажу.
Мирная конференция началась 9 (22) августа. Япония, с поощрения США (Шиффа), потребовала признания «свободы действий» в Корее (фактического превращения ее в японскую колонию), отвода русских войск из Маньчжурии и установления там принципа «открытых дверей», передачи ей Ляодунского полуострова и Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД), уплаты огромной контрибуции, присоединения к Японии всего Сахалина, ограничения военно-морских сил России на Дальнем Востоке с выдачей Японии русских кораблей, интернированных в нейтральных портах, предоставления японцам рыболовных участков в русских водах.
Русская делегация, поначалу следуя указаниям Государя и заявив, что война еще не закончилась и на конференции нет ни победителей, ни побежденных, отвергла все требования Японии, за исключением признания ее влияния в Корее без нарушения корейского суверенитета. Напуганная возможным продолжением войны, Япония тут же отказалась от большинства своих требований. Однако вместо закрепления и развития успеха Витте сразу же уступил Японии: арендные права на Порт-Артур и Дальний, ЮМЖД от Порт-Артура до Чанчуня, а также все каменноугольные копи, принадлежащие этой дороге для ее снабжения; южную часть Сахалина (до 50-й параллели) с прилегающими островами, правда, без возведения там каких-либо укреплений. Витте согласился также на заключение невыгодной рыболовной конвенции.
Обе стороны обязывались одновременно вывести все свои войска из Маньчжурии; не препятствовать свободе плавания в проливах Лаперуза и Татарский; эксплуатировать принадлежащие им в Маньчжурии железные дороги исключительно в коммерческих и промышленных целях. Договор предусматривал установление торговых взаимоотношений между Россией и Японией, порядок обмена военнопленными. Но все это было само собой разумеющимся итогом заключения мира.
Портсмутский мирный договор серьезно ухудшал положение России на Дальнем Востоке. При этом либеральная печать в России подчеркивала, что условия мира были значительно ближе к русской программе, чем к японской; мол, в связи с этим глава японской делегации министр иностранных дел Японии И. Комура был снят со своего поста. Но это были лукавые оценки, оправдывающие либерала Витте (женатого на еврейке). Ему на переговорах для сохранения Сахалина достаточно было просто указать на финансовую невозможность для Японии продолжать войну, на наращивание наших сил в Манчжурии, на закулисных врагов России, инициировавших эту войну и финансировавших «русскую революцию». Он этого не сделал.
Для целей всей политики Витте (в духе: чем хуже – тем лучше) показательно то, что месяц спустя именно он, продавливая это как «единственную меру, способную остановить революцию», стал автором и инициатором либерального Манифеста от 17 октября 1905 г. о Государственной Думе – выборном законодательном органе, имевшем возможность влиять на решения правительства. И хотя правительство по-прежнему назначалось Государем и могло выступать с инициативой прекращения деятельности Думы, «если чрезвычайные обстоятельства вызовут необходимость в такой мере», – все же монархия де-факто превратилась в конституционную, а «общественность» получила политические свободы, которых десятилетиями добивались либералы и буржуазия (в том числе свободу профсоюзов и политических партий). Воспользовались они этими свободами исключительно для разрушения государства.
После окончания войны, 21 января 1906 г., высочайшим повелением Императора Николая II были учреждены серебряные, бронзовые и медные медали «В память японской войны 1904-1905 гг.» на комбинированной Александровско-Георгиевской (в честь святых князя Александра Невского и Георгия Победоносца) ленте. На лицевой стороне было изображено «всевидящее око» Провидения, окруженное исходящим от него лучезарным сиянием; внизу, по кругу, указаны годы войны. На оборотной стороне медали во все поле прямая, горизонтальная надпись «Да вознесет вас Господь в свое время». Эту боевую награду получили участники войны от генерала до рядового, принимавшие участие в одном или нескольких сражениях против японцев на суше или на море. Получившие контузии и ранения носили медаль с бантом из той же ленты, на которой носили саму медаль.
В 1925 г. при установлении с Японией дипломатических отношений большевицкое правительство признало Портсмутский мирный договор и выполняло его. Япония же нарушила договор, оккупировав в 1931 г. Маньчжурию, лишила СССР возможности нормально эксплуатировать КВЖД, построила укрепления на Сахалине и на корейской границе. Так что у СССР тем самым тоже было формальное право нарушить договор и попытаться вернуть все ранее утраченные Россией территории, включая Курильские острова. Такое обещание СССР получил от западных союзников на Ялтинской конференции взамен за вступление в войну против Японии.
После капитуляции Японии 2 сентября 1945 г. Портсмутский мирный договор потерял силу. Южный Сахалин, а также Курильские острова были возвращены Советскому Союзу. На Сан-Францисской мирной конференции (4–8 сентября 1951 г.) под руководством США и Великобритании Япония отказалась от всяких претензий на ряд территорий, в том числе на Курильские острова и Южный Сахалин, полученный ею по Портсмутскому миру. Все дальнейшие интриги США и требования Японии вернуть ей часть островов объясняются уже духом Холодной войны, а в последнее время и слабостью посткоммунистических правителей, зависимых от США.