Общее название популярных эстрадных номеров (песен, музыкальных пьес и т. п.). Имеет отрицательную коннотацию, субъективно-оценочный характер.
В более узком понятии — это только низкопробная и неоригинальная часть поп-музыки, основанная на низкокачественном подражании успешным исполнителям. [4]
В широком значении под этим термином может пониматься любая коммерчески ориентированная поп-музыка, независимо от субъективной оценки её качества и профессионализма. В этом значении термин «попса» иногда употребляют и музыканты, и музыкальные журналисты. [5] [6]
В ещё более широком смысле «попсой», как указывает искусствовед Татьяна Старостина, доцент кафедры Истории русской музыки Московской консерватории, «можно назвать не только музыку, но и вообще определенный слой современной культуры (литература, кино и т. д.), направленный на удовлетворение однодневных запросов человека» [7]
Некоторые исполнители русской популярной музыки и журналисты используют слово «попса» для обозначения жанра, не вкладывая негативного значения. [8]
— Илья Лагутенко стал первопроходцем рокопопса в нашей стране. «Уматурман» относит себя к рокопопсу?
В.: Ну, наверное, мы играем попсу какую-то.
В.: Мы называем наш стиль «попса галимая»! [9]
Происхождение
Термин утвердился в обиходе в конце 1980-х годов, когда на российской сцене началось повальное копирование стиля сверхпопулярной среди молодёжи группы «Ласковый май», хотя употреблялся в кругах музыкантов и любителей рок-музыки примерно с начала 1980-х годов.
Юрий Чернавский заявил в интервью, что он, будучи продюсером, спонтанно придумал термин «попса», скрестив слова «асса» и «поп». [10]
«Попса» в массовой культуре
«Попса» (песня)
Радио «Попса»
В 2003 году возникла радиостанция под названием «Радио Попса», позднее переименованная в «Первое популярное радио». Радиостанция характеризовала свой формат как «попсу» — в значении «популярной музыки», без негативного оттенка.
Фильм «Попса»
В 2005 году режиссёр Елена Николаева сняла фильм «Попса», в котором рассказывается история молодой поп-певицы, столкнувшейся с жестокими законами шоу-бизнеса.
«Любая обезьяна может срифмовать кеды и полукеды» Ветеран русского рока — о лихих 90-х, голимой попсе и уважении к Кобзону
Группа «Ласковый май». Фото: Роберт Нетелев / ТАСС
На «Ленте.ру» стартовал новый большой проект «История русской поп-музыки 1990-х». В нем год за годом будет представлен рассказ о той парадоксальной, часто безвкусной, не реже удивительной, но всегда народной музыке, под которую прошло целое десятилетие в жизни страны. Премьера первой серии, посвященной 1991 году, состоялась 20 июня. 27 июля вышел второй выпуск цикла — о событиях, артистах и явлениях 1992-го, а 3 августа третий — рассказывающий уже о 1993-м. Что такое попса вообще и русская попса в частности, чем она так отвратительна и почему столь живуча, о русском рэпе, Монеточке и многом другом со спецкором «Ленты.ру» Петром Каменченко беседовал музыкант, лидер группы «Ва-Банкъ» Александр Ф. Скляр.
«Лента.ру»: Откуда вообще взялось слово «попса», когда оно появилось и что значит?
Александр Ф. Скляр: В моем понимании попса — это нечто пошлое и недостойное. И не только в музыке. Попсой могут быть названы самые разные явления культуры. А вот когда появилось само слово, мне сложно вспомнить. В 80-е его вроде бы еще не употребляли, а вот в 90-е оно уже точно было. И для усиления употреблялось в сочетании с прилагательным «голимая».
Попса голимая! Под этим подразумевался весь набор шняги, который для людей моего поколения олицетворяла советская виашная эстрада. Все это говно — «Веселые ребята», «Поющие гитары», «Лейся, песня», «Вымя-пламя», «Добры молодцы»… Все это было для нас голимой попсой, мы ненавидели их до рвотного рефлекса.
Откуда такая ненависть у независимых рок-музыкантов к их филармоническим коллегам?
Нам казалось, что они занимались тем, что делать было просто западло. Исполняли тухлую советскую эстраду, но при этом рядились в какие-то псевдорок-н-ролльные одежки. Их абсолютно невозможно было отличить друг от друга, со всеми их электрогитарами, клавишами, куртками в блестках и рюшах, какими-то невероятными лосинами, ужимками и жизнерадостными песнями на один манер.
То есть по сути штрейкбрехеры, изображавшие рок-музыкантов и занимавшие их место на советской музыкальной сцене, — ваши идеологические противники.
Именно так. Они были нам идеологическими врагами. Мы их ненавидели даже больше, чем условного Муслима Магомаева. Потому что у условного Магомаева были какие-то отдельные искренние мелодии. У Кобзона они были, у Майи Кристалинской, а у этих не было ничего вообще. Весь русский рок-н-ролл начался из-за органического неприятия всех этих ВИА, этой пошлости и убожества. Это я могу утверждать.
Проект «Ленты.ру» начинается с 1991 года. Тем, кто тогда родился, уже около тридцати. В результате у молодой аудитории происходит подмена понятий: в их понимании попса и популярная музыка — фактически синонимы. Но это же не так!?
Конечно. Популярная музыка — это и Пресли, и Синатра, и Beatles, и Rolling Stones, и Pink Floyd, и Led Zeppelin, и ABBA… Это уже позже музыкальные эксперты начали выделять внутри популярной музыки жанры, стили, подстили и так далее. А изначально это все считалось поп-музыкой. Потом появилась рок-музыка. Но разве кто-то назовет группу ABBA голимой попсой? А «На-На» — это голимая попса, и «Ласковый май» — голимая попса.
Многие годы в Великобритании существовала популярнейшая программа Top of the Pop’s, в которой считали за честь принять участие и Beatles, и Rolling Stones, и Animals, и Slade… А у нас вместо этого была жуткая «Утренняя почта». Совершенно отвратительная! Людям, родившимся в 90-е, понять это трудно.
Группа «Электроклуб» во время выстуления в «Лужниках», 1988 год. На фото: солисты группы — Александр Назаров, Ирина Аллегрова, Владимир Кулаков
Фото: Роман Подерни / ТАСС
И так получилось, что прямыми наследниками и правопреемниками советских ВИА и советской попсы 70-80 годов стала русская попса 90-х. Даже люди поначалу были одни и те же: Олег Газманов — «Синяя птица», Буйнов, Глызин и Барыкин — «Веселые ребята», Николай Расторгуев — «Лейся, песня», Александр Малинин — «Голубые гитары», Игорь Тальков и Ирина Аллегрова — «Электроклуб», Дмитрий Маликов — «Самоцветы». Список можно продолжать долго.
Ну конечно. Оттого-то массовая российская поп-музыка и оказалась такой дрянью.
Но сегодня, когда 90-е стали историей, вдруг появилось мнение, что постсоветская российская попса была уникальным музыкальным явлением…
(С возмущением) Уникальным по своей пошлости и убожеству. Потому что вышла из позднего совка, который был уникальным в своем идеологическом убожестве. Поздний совок родил попсу — вот с таким утверждением я безусловно согласен.
Тебе приходилось выступать на одной сцене в сборных концертах с «Ласковым маем», Женей Белоусовым, Викой Цыгановой и с кем-то еще из тех, кого можно назвать голимой попсой?
Нет, бог миловал. Я всегда интересовался, с кем я выхожу на сцену, даже если это сборный концерт.
В начале 90-х существовала конкуренция между попсой и русским роком?
Нет. Мы работали на совершенно разную аудиторию и несли совершенно разные смыслы. Они несли сугубо совковые смыслы, пропевали оду радости совку с очень редкими элементами ерничанья. А ранний рок-н-ролл был голосом протеста. Мы даже на сценах с ними никогда не пересекались. Этого не могло быть.
А какие-то личные отношения? Дружить, выпивать…
Конечно, существовали. Артистический мир — это профессиональное сообщество. В какой-то гримерке можно было пересечься в том числе и с попсовым артистом, и он мог оказаться неплохим человеком. На сцене мог делать шнягу, а человеком быть неплохим. Но по большей части эта попса была убогой и в человеческом плане. Или ты хочешь сказать, что человек, который реально хорошо образован — не для галочки, а по-настоящему, — человек, который хорошо знает музыку, литературу, знаком с философией, выйдет и будет петь то, что поет «Ласковый май»? Не смеши! Я на 99 процентов уверен, что они такие же и в жизни. Тогда о чем с ними разговаривать?
Я помню, что в рок-н-рольных компаниях не раз встречал Алену Свиридову, Наталью Ветлицкую, Володю Преснякова, и к ним всегда относились с симпатией.
А кто считал Свиридову, Ветлицкую или Преснякова попсой голимой? Мы по крайней мере не считали. Уважуха к ним была и к тому, что они делали. А Буйнова с его «Я бамбук» как ты иначе назовешь, если не голимая попса? Все эти «Поющие сердца», «Пламя-вымя»… какими были — такими и остались, какие бы прикиды на себя ни надевали, какие бы умные лица ни строили.
ВИА «Веселые ребята», 1987 год
Фото: Владимир Яцина / ТАСС
Какая у них тогда была аудитория? Они же собирали большие залы. Я хорошо понимаю, кто ходил на концерты «Аквариума», «Неприкасаемых», «Ва-Банка», «Черного обелиска», кто был на фесте в Тушино. А кто ходил на концерты «На-на», «Комбинации», Лады Дэнс, Лики Стар, Жени Белоусова?
Абсолютно дремучие в своих вкусах и пристрастиях среднестатистические мальчики и девочки. Если говорить о группах вроде «Ласкового мая» — то в основном плачущие девочки с их пубертатными страданиями.
Кого сегодня ты бы назвал попсой? Монеточка — это попса?
Сейчас произошло постмодернистское смешение всего со всем, и все критерии размыты. Любой может назваться кем захочет. Любая попсовая Монеточка может называть себя как угодно. Но, конечно, это попса. Что Монеточка, что вторая, как ее там…
Концерт певицы Монеточки
Фото: Кирилл Кухмарь / ТАСС
Вот-вот. Они же поют отвратительно. Они даже просто петь не умеют. Это классический пример того, как теперь любой может вылезти. ВИА можно как угодно обзывать, но они хоть петь умели, хоть как-то играть умели, совершенствовались в ремесле. А теперь это же не нужно никому.
Чего у попсы не отнять, так это того, что она дико живучая. Где теперь русский рок, а попса — вот она: Гречка, Монеточка, Сергей Лазарев, Клава Кока, Егор Крид…
Она всегда такой живучей была и всегда будет, потому что ориентирована на самые массовые вкусы, музыкальный ширпотреб.
Окончательное размытие произошло, когда стал подниматься рэп. Рэп окончательно все размыл, потому что в рэпе как в стиле может существовать все — от самой голимой попсы до самых революционных примеров, и ультралевых, и ультраправых. Все это есть в рэпе. Потому что рэп — это просто рифмованное высказывание под бит.
Рэп окончательно смыл плотину, которая стояла между творческим человеком и простым потребителем звука. Классическое «восстание масс». Рэп может читать абсолютно любой человек, у которого ни голоса нет, ни слуха, ни умения хоть на чем-то играть. О таланте я вообще не говорю. Любой человек с отвратительной дикцией, с ужасной кашей в голове может теперь назвать себя музыкантом, потому что даже обезьяна может подобрать любые биты, и любая обезьяна может срифмовать «кеды» и «полукеды». А подчас им даже рифмы не нужно. Нужно просто прочитать. Это даже не ремесло, которым нужно овладеть. Ремесло как таковое здесь не востребовано.
В фильме есть фрагмент, касающийся группы «Парк Горького». Не вполне понятно, какое это имеет отношение к русской попсе — они даже пели по-иностранному, — тем не менее вопрос: почему при всем интересе к нашей стране в 90-е годы, в том числе и к нашей музыке, никому так и не удалось стать звездами на Западе.
А мы им на хрен не нужны. У них своей конкуренции хватает. Они все играют на едином европейско-американском поле. На этом поле нужно играть по определенным стандартам: нужно петь на английском языке, нужно иметь инфраструктуру, которой у нас нет. Валерия пыталась там пробиться — у нее ничего не получилось. Почему? Видимо, у Пригожина было недостаточно рычагов, чтобы ее туда внедрить… Недостаточно денег.
Вокальное шоу «Голос»
Фото: Вадим Тараканов / ТАСС
Если бы, к примеру, Абрамович захотел провести кого-нибудь в европейско-американский топ, он бы запросто сумел это сделать. Все рецепты известны от начала до конца. Взял бы кого-то отсюда, вложился и смог бы это сделать. С нуля можно сделать. Но, видимо, у него нет такого желания. Он своими футбольными клубами занимался или чем там еще. Нужен человек уровня Абрамовича, который захочет вытащить какую-то нашу звезду. Там все четко разработано: как из молодого артиста сделать звезду — при определенном таланте. Но пока такого желающего не нашлось.
Все действуют по своим локальным лекалам. А эти локальные лекала без поддержки бабок там ничего не значат совершенно.
Может быть, у нас просто талантов нет?
Талантов у нас навалом. Системы нет. Почему, к примеру, шоу «Голос» неэффективен? Телепрограмма слизана оттуда, но при этом у нас нет соответствующей инфраструктуры. У них человек, который доходит до финала «Голоса», автоматически попадает в хит-ротацию на радиостанциях, получает кучу других возможностей, поддерживаемых медиа. А у нас? Какая радиостанция будет крутить победителя «Голоса»? Слизали только внешнюю оболочку. У них выстроенная система, в которую тебя без больших денег просто не допустят. Такой условный музыкальный «Римский клуб».
Тогда последний вопрос. Что дали отечественной музыкальной культуре 90-е годы? Что из них останется на годы или даже станет классикой?
За всех не отвечу, а за «свое поле» скажу: 90-е дали нам лучшие образцы русского рока периода его расцвета. Эти песни точно останутся в сердцах людей моего поколения, и, возможно, не будут забыты нашими детьми, а может быть — и внуками.
попса ж. разг.-сниж. Общее название популярных эстрадных номеров (песен, музыкальных пьес и т.п.).
Попса (от «поп-музыка» или от popular — популярный, понятный, пользующийся хорошим спросом, ходкий, (обще)распространённый) — в просторечии под этим термином обычно понимается сугубо лёгкая поп-музыка, рассчитанная на массового слушателя. Термин «попса» также иногда применяют для обозначения поп-культуры или массовой культуры. Попса интегрирует в себя различные музыкальные направления, смягчая и адаптируя их для массового потребителя и ориентируясь на коммерческую выгоду через эксплуатацию выигрышного для масс эффекта. Таким образом, попса близка к понятию китч. В попсе часто обыгрывается тема сексуальности. Термин часто используется для пренебрежительного обозначения низкокачественных, с точки зрения искусства и идеологии, образцов современных музыки и видеоклипов, противоположных менее популярным интеллектуальным и независимым. С другой стороны, некоторые исполнители поп-музыки используют слово «попса» для обозначения своего жанра, не вкладывая негативного значения. В музыке этот термин иногда используется, чтобы подчеркнуть отличие массовой продукции от менее коммерческой, более сложной или интеллектуальной музыки: инди, классике, джазу, некоторым направлениям рок-музыки, итп. Примеры попсовых музыкальных коллективов, использующих сексуальную привлекательность для привлечения массового молодого потребителя: мальчиковые команды (Иванушки Интернэшнл, На-На, Премьер-министр, Hi-Fi, Five, Backstreet boys) и девичьи группы (Spice Girls, Виа Гра, Рефлекс, Тату).
Толчком к написанию этой статьи стал просмотр какого-то ток-шоу, где по традиции «бились» две противоборствующие команды — «за» попсу и «против» нее. Противники попсы (к которым подсознательно относил себя и я) на поверку оказались несостоятельными спорщиками, они допускали иногда настолько грубые промашки, что это автоматически добавляло очки оппонентам.
Основной бедой большинства споров является то, что они разгораются и затихают, так и не прояснив главного — о чем, собственно, спорим? Так обстоят дела и со спорами о попсе. Вся беда в том, что это не четкий научный термин, поэтому и определяют его, кто во что горазд. Попробую и я взяться за это неблагодарное занятие.
Начнем с того, что в СССР термин «попса» появился довольно поздно (по моим наблюдениям — где-то в середине 1980-х). До его появления мишенью критики со стороны, как филармонистов, так и бардов с рокерами была так называемая «советская эстрада». Приставка «советская» здесь очень важна, ибо под эстрадой понимали именно официально разрешенное искусство для увеселения советского народа. Каждая «каста» не любила эстраду по-своему. Барды и рокеры считали ее чересчур приглаженной, конформистской по отношению к власти, творчески несвободной, зависящей от множества официальных «можно» и «нельзя». Филармонистов же раздражала, в первую очередь, профессиональная поверхностность, зависимость от веяний моды.
Мне кажется, что понятие «попса» начало выкристаллизовываться в то время, когда набрало силу неофициальное музыкальное искусство. В среде молодежных групп начало происходить сначала малозаметное, а затем все большее расхождение между песнями «для ног» и песнями «для головы и души», музыкой для чистого развлечения и музыкой, где слушателю посылался определенный «мэсседж» — послание. То есть, по сути дела, «попса» изначально обозначала исключительно развлекательную музыку для молодежи 1980-х, как ранее эстрада и ВИА — для молодежи 1970-х. Сначала новый термин получил широкое распространение в субкультурной рок-среде, после чего выплеснулся в повседневную народную речь и оброс дополнительными смыслами (о чем мы поговорим ниже).
В самом слове «Pop» (от англ. — popular — «популярный») нет ничего крамольного. Однако стоит отметить, что оно стало широко употребляться только с возникновением на Западе развитых шоу-технологий и СМИ. Это пригодится нам в дальнейшем.
Как я уже писал, термин «попса» чрезвычайно размыт и сильно субъективен. Сначала его употребляли по отношению к развлекательной и «бездумной» музыке, но при таком определении тотчас возникает уйма вопросов. Начиная от глобальных — что значит развлекательная и бездумная, и заканчивая частными — можно ли «обозвать», к примеру, уважаемых BEATLES попсой? С таким же успехом попсой можно «обозвать» большую часть народного фольклора, В результате в сфере «непопсы» останется разве только авангардное, экспериментальное и прочее сложное для понимания (или же никем не востребованное) искусство.
В общем, определение «Попса — это просто популярная музыка, которую слушает большинство» — самое слабое. Ведь популярная музыка — это не жанр и не категория, это просто констатация свершившегося факта. Сюда могут попасть и однодневки, и по-настоящему гениальные произведения. BEATLES, Моцарт, ABBA, Высоцкий, Утесов, Паваротти, песни «Землянка», «Шумел камыш», «Мурка», «Нас не догонят», романс из «Юноны и Авось» — неужели все это вещи одного уровня? Тем более, как определить количество «большинства»? Это сколько человек? Какой-нибудь китайский аналог «ЛАСКОВОГО МАЯ» может по охвату населения заткнуть за пояс того же Стинга. И самое главное — будет ли эта песня или группа так же популярна спустя хотя бы лет десять? А если ее не помнят через год — о каком большинстве и о какой популярности может идти речь? В общем, популярность — это совершенно не показатель «попсовости», как бы не хотели навязать нам это мнение сами «попсовики», для которых критерий массового охвата — единственная цель работы. Может тогда…
«Попса — это музыка для развлечения (танцев)». Вернемся к вопросу: что значит развлечение? Если под этим подразумевать музыку, которая служит фоном, то выходит, что и Бетховен может быть попсой. А если поставить знак равенства между попсой и танцевальной музыкой, то попсовыми можно окрестить и вальс, и танго. К тому же, экспериментальная электронная танцевальная музыка 1990-х годов довольно любопытна в творческом отношении, и оголтело отнести ее к попсе было бы несправедливо. Тогда получается, что…
«Попса — это примитивная некачественная непрофессиональная музыка и песни». Некачественная музыка — это конечно плохо, но, опять-таки, что понимать под «качеством» и «примитивностью»? Три аккорда? Так на них написано бесчисленное множество и замечательных, и бездарных песен. Аранжировка? Тогда Окуджава с его гитаркой не соперник даже группе МИРАЖ. Осмысленность текстов? Тогда «Рамамба Хару Мамбуру» или «Tutti-Frutti» в сто раз попсовее песен «Дым сигарет с ментолом…» или «Ты — морячка, я — моряк…». Профессионализм текстов? Тогда тексты ЛЮБЭ написаны профессиональнее, чем тексты многих песен Виктора Цоя. Голос? Так всем понятно, что Басков ноты берет лучше, чем Высоцкий. Душевность исполнения? Так и Шевчук, и Алла Борисовна поют, выкладываясь полностью. И кто здесь попса? Тут мы плавно переходим к следующему определению…
«Попса — это вторичная музыка…» А вот это уже, как говорится, «теплее». Попса действительно по самой своей сути не способна на новаторство и творческий риск. Потому что…
«Попса — это, скорее, не музыка как вид искреннего и оригинального искусства, а музыкальный ПРОДУКТ, созданный ради денег и славы, ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО коммерческая музыка…» «Горячо»! Только спешить не надо, а то хитрые «апологеты» попсы тотчас язвительно предложат вам продать последнюю рубашку и петь свои песни на безлюдном пустыре.
А все дело в приоритетах. Популярность (а за ней обычно следуют и деньги) — желание вполне разумное. Найти своего слушателя, иметь финансовую возможность продолжать и совершенствовать своё творчество — это то, о чем осознанно или неосознанно мечтает любой творец. Но настоящему творцу эта популярность никогда не доставит удовольствия, если ради нее он принесет в жертву творчество.
К тому же, основное качество попсы — это стремление к «быстрым» деньгам, стремление окупиться побыстрее и самым легким способом. Попса — это своеобразный рынок для бедных, это китайский ширпотреб, это дешевая водка с яркой этикеткой, это туфли, сделанные «под фирму», но разваливающиеся за один сезон, это «Gallina Blanca» для тех, кто не в состоянии приготовить суп на настоящем курином бульоне. Производители попсы не стремятся создать шедевр. Ведь создание шедевра невозможно без творческих поисков и экспериментов. А любой непросчитанный коммерчески эксперимент — дело рисковое и, главное, ненадежное. Вот и ворует попса уже обкатанные «первопроходцами» идеи, упрощает, приземляет их, лишает глубины. В итоге на свет производится жвачка «на лицо — клубничная, резиновая — внутри». А так как вкус жвачки быстро исчезает, то попс-конвейер должен работать с потрясающей скоростью. Вот наши продюсеры и действуют в двух направлениях: либо пекут «звезд» сами, либо ищут уже готовых «самородков», обтесывают их под нужный формат и пускают на конвейер.
При этом попсе чужда стихийность творческого процесса, ибо стихийность не управляема и, соответственно, коммерчески не стабильна. Поэтому попса как явление могла возникнуть только одновременно с шоу-индустрией, своеобразной фабрикой, профессионально формирующей и удовлетворяющей культурные запросы усредненного массового потребителя.
Так что блатные песни, написанные в местах заключения, даже если они творчески несостоятельны, автоматически к попсе отнести нельзя. Как и народный фольклор. Конечно, он так же, легко усваивается широкими массами, прост в мелодике и выборе тем. Как и попса, фольклор — искусство прикладное, используемое для конкретных целей и общечеловеческих нужд. Но, так называемая, «низовая культура» рождалась стихийно, поэтому она натуральна, а не искусственна. А то, что фольклор выкристаллизовывался веками, не могло не сказаться и на его творческой полноценности и отточенности. Ну и, естественно, народное искусство никогда изначально не ставило своей целью коммерческую прибыль, поэтому попсой считаться не может.
В итоге, я сформулировал для себя следующее определение попсы:
Попса — это музыкальный продукт массового потребления, производимый сферой шоу-бизнеса, в котором коммерческое начало безоговорочно доминирует над творческим (а не сосуществует с ним).
Для поп-индустрии быстрое достижение славы и денег — первоочередная и главная задача. Из нее уже вытекает характерная для попсы творческая примитивность, заурядность, быстрая «усваиваемость», дешевая развлекательность, беспринципность и вторичность, подмена индивидуальности и харизмы творца искусственно созданным шоу-индустрией имиджем «звезды», легкая взаимозаменяемость.
Попса не связана никакими этическими или эстетическими критериями, если есть возможность получить быструю прибыль без особого риска. Говоря шире, чем на большие уступки идет творец ради быстрой славы и денег, тем более он «попсовый». Заметьте, «попсовость» и «бездарность» — понятия не адекватные, а просто часто сосуществующие.
