танцовщица и актриса рубинштейн
Женщина-загадка Ида Рубинштейн: танцовщица из семьи миллионера
«Будущая Сара Бернар», «мифическое существо» – так называли известную танцовщицу и актрису родом из Харькова Иду Рубинштейн. Много раз европейские журналисты пытались выяснить ее происхождение, но она все время молчала.
Годы спустя нашлась запись, подтверждающая ее еврейское происхождение. Благодаря бунтарскому духу и безупречной технике танца Рубинштейн смогла попасть в «Русские сезоны» знаменитого Сергея Дягилева.
Танцовщица из семьи миллионеров
Ида Рубинштейн родилась в семье харьковских миллионеров. Ее дед Роман Рубинштейн торговал ценными бумагами и был основателем банкирского дома «Роман Рубинштейн и сыновья». Состояние семьи было просто огромным. Рубинштейны занимались благотворительностью и развитием Харькова.
Когда Иде было всего девять лет, она осталась сиротой. Ее опекуном стала тетя Анна Горовиц. Ида получила хорошее образование, знала иностранные языки, разбиралась в искусстве Древней Греции, а также занималась музыкой.
Артисты императорских театров обучали Иду актерскому мастерству и танцам, которые давались ей тяжелым трудом. Благодаря хватке, энергии и воле к победе она смогла освоить танцевальные движения и пируэты.
Сумасшедший дом и брак с двоюродным братом
Когда Ида заявила о своем желании уехать в Париж и стать известной танцовщицей, Рубинштейны не были этому рады. Чтобы спасти репутацию семьи профессор Левинсон, бывший дальним родственником семьи, поместил Иду в клинику для душевнобольных. Находилась она там недолго: родственники из Петербурга потребовали отпустить ее.
Сложившиеся обстоятельства заставили Иду выйти замуж, чтобы избавиться от чрезмерной опеки родных. Ее супругом стал Владимир Горовиц, сын ее тетки и по совместительству двоюродный брат. Брак распался через пару месяцев. После развода Ида приступила к осуществлению своей мечты стать актрисой.
Рубинштейн решила поставить спектакль по трагедии Софокла «Антигона». Оформлением декораций к постановке занимался Лев Бакст. Он вспоминал Иду:
Это существо мифическое… Как похожа она на тюльпан, дерзкий и ослепительный. Сама гордыня и сеет вокруг себя гордыню.
Спектакль состоялся в 1904 году. Хоть он и остался незамеченным для прессы, Ида сделала серьезный шаг к покорению сцены. После премьеры она решила обойти все именитые театры и не осталась без внимания: Иду заметил Константин Станиславский и даже приглашал ее в свой театр, но она отказалась.
Танец семи покрывал и «Русские сезоны» Дягилева
Ида Рубинштейн в роли Саломеи
Позже Ида начала работать в театре Веры Комиссаржевской и сразу же получила главную роль в пьесе Оскара Уайльда «Саломея». В 1907 году постановка так и не состоялась из-за цензуры. Иду это не остановило, поэтому она решила поставить «Танец семи покрывал» самостоятельно. В этом ей помог хореограф Михаил Фокин. Премьера состоялась уже через год. Во время выступления Ида сбрасывала с себя легкие ткани, пока не осталась практически обнаженной. Рубинштейн добилась своего: о ней начали говорить и писать в прессе.
После «Танца семи покрывал» Сергей Дягилев предложил Иде поучаствовать в «Русском сезоне» в Париже и исполнить роль Клеопатры в одноименном балете. Его премьера состоялась в июне 1909 года. Ида Рубинштейн смогла выделиться на фоне своих звездных партнеров и привлечь к себе внимание. Роль Клеопатры необычайно ей подходила.
Жизнь в эмиграции и создание собственной труппы
Ида Рубинштейн в роли Зобеиды в балете “Шехерезада”
После успешной постановки балета «Клеопатра» Ида Рубинштейн решила больше не возвращаться на Родину – она купила себе недвижимость с большим садом в Париже. Вот как писал об особняке Владимир Котыхов:
В ее парке клумбы в особых, придуманных Бакстом, лотках, которые путем перестановки меняют садовый ландшафт каждые несколько недель. А еще есть фонтаны, выложенные мозаикой тропинки и даже маленький зоопарк с обезьянами, павлинами. Иногда к гостям выводят любимицу Иды – маленькую пантеру, которая охраняет ее спальню. В гостиной – золотой театральный занавес, пыточные инструменты из Сенегала, африканские ткани, японская скульптура, самурайские мечи.
Перед наступлением нового «Русского сезона» 1910 года Дягилев поручил Валентину Серову изобразить Иду на афише. Он сказал, что хочет писать ее обнаженной, и она согласилась. Портрет не стал афишей, но был представлен на выставке в 1911 году в Москве. Полотно наделало много шума: одни восхищались изяществом и утонченностью актрисы, другие злобно называли то «скелетом», то «лягушкой».
В этом сезоне специально для Иды поставили балет «Шехерезада» на музыку Римского-Корсакова. Постановка оказала влияние на Европу, ведь именно после нее началась мода на Восток.
Вскоре после спектакля Ида ушла из дягилевской труппы, чтобы сыграть пьесу, написанную именно для нее. Габриеле д’Аннунцио написал для Рубинштейн «Мистерию о мученичестве святого Себастьяна». Спектакль длился необычайно долго – практически пять часов.
Успех Иды рос с каждым днем в геометрической прогрессии и заставил ее создать собственную труппу. Последней постановкой в ее жизни была драматическая оратория Онеггера «Жанна д’Арк на костре».
Роман с миллионером и последние годы жизни
Ида Рубинштейн – сестра милосердия
Когда в России случилась революция, театр не пользовался огромной популярностью, поэтому состояние Иды поубавилось. Она решила отправиться в путешествие, где познакомилась с миллионером Уолтером Гиннессом. Благодаря нему Рубинштейн смогла ставить спектакли. Гиннесс был женат, но это не мешало ему встречаться с Идой. Они вместе путешествовали и появлялись на светских приёмах.
Все изменилось, когда Париж был оккупирован войсками Гитлера. Иде пришлось переехать в Лондон. Вместе с Гиннессом они открыли госпиталь для раненых, в котором Ида все время ухаживала за больными.
После смерти возлюбленного она решила вернуться в Париж, но остаться надолго там не смогла: ее дом был полностью разрушен, да и друзей здесь тоже не было. Некоторое время Ида даже работала переводчиком в ООН. Поселилась она в небольшом городе Ванс, где прожила до конца своей жизни.
Ида Рубинштейн ушла из жизни 20 сентября 1960 года. Она запретила кого-либо извещать о ее смерти, а также писать на памятнике ее имя и годы жизни. На ее могильной плите написаны только две буквы – I. R. Хоть о жизни Иды люди знали достаточно много, она все равно продолжала быть загадкой для всех. И даже сейчас ею остается.
Какая миллионерша превратилась в самую эротичную балерину? Судьба Иды Рубинштейн
Как её только не называли: и несравненная, и прекрасная, и таинственная, и искрометная… Газетчики не зря изощрялись, выдумывая для неё эпитеты и пытаясь нащупать правду о её биографии. Сама о себе Ида Рубинштейн практически никогда и ничего не рассказывала, разве только близким людям, но они умели хранить молчание.
Собственно, скрывать ей было нечего. Но какой же сценический имидж без таинственности, а она любила и умела блистать на сцене и в жизни.
Ида родилась в Харькове в очень богатой еврейской семье Леона (Льва) Романовича Рубинштейна и его супруги Эрнестины Исааковны 21 сентября 1883 года. Дед Иды, Рувим (Роман) Осипович Рубинштейн, прославился на ниве коммерции, сколотив огромное состояние и основав банкирский дом «Роман Рубинштейн и сыновья». Его сыновья, Леон и Адольф, умело приумножали капиталы. Принадлежавшие им банки, сахарные и пивоваренный заводы, крупные склады и магазины приносили все возрастающие доходы.
Как и многие преуспевающие купцы того времени, Рубинштейны тратили большие суммы на благотворительность и поддержку искусства. Да и сами они не были чужды прекрасного. При их непосредственном участии создавалось харьковское отделение «Русского музыкального общества», в их домах собирался культурный цвет Харькова. Неудивительно, что дети купцов и заводчиков избрали путь служения искусству. Двоюродный брат Иды, Иосиф, после окончания Петербургской консерватории стал известным пианистом и музыковедом.
Путь Иды на театральную сцену был похож на захватывающий авантюрный роман. В девять лет, после смерти отца, Ида стала владелицей громадного состояния. Родственники перевезли её из Харькова в Петербург, где девочку с распростертыми объятьями встретила тетя — известная светская львица мадам Горовиц.
Трудно поверить, но мадам Горовиц не интересовали капиталы Иды, ей и своих хватало. В девочке она видела только осиротевшую племянницу, которой постаралась заменить и мать, и отца.
Не секрет, что родственники обычно балуют детей больше, чем собственные родители. В доме тетки на Английской набережной Ида буквально купалась во всеобщем обожании: лучшие наряды и игрушки, любые развлечения, талантливые учителя. 
Ида Львовна Рубинштейн
Фото: Agence Rol, ru.wikipedia.org
Девочка оказалась целеустремленной и воспользовалась предоставленными возможностями сполна. Она получила прекрасное образование, знала четыре европейских языка, с увлечением занималась танцами с персональными учителями, а сценическому искусству её учили артисты императорских театров. Неудивительно, что после окончания гимназии Ида заявила о своем желании стать артисткой и отправилась в Париж изучать сценическое мастерство.
Родственники находились, мягко выражаясь, в шоке: «Владелица миллионов и вдруг — актерка. Неслыханный скандал!» Парижский родственник Рубинштейнов — известный врач профессор Левинсон — тут же «нашел» у Иды серьезное психическое расстройство и определил её в клинику для душевнобольных. Но сердце любящей тетушки этого не выдержало: её Идочка среди психов! И девушку «под конвоем» родственников отправили в Петербург.
От родителей Ида унаследовала не только миллионы, но и умение находить выход из любой жизненной ситуации. То, что нельзя девице из ортодоксальной еврейской семьи, вполне возможно для замужней дамы. Срочно под венец — приняла решение Ида.
Её избранником стал двоюродный брат Владимир, сын любимой тетушки. Брак был коротким. После медового месяца молодые мирно расстались, сохранив при этом хорошие отношения. Теперь Ида была свободна и могла полностью отдаться театру. 
Леон Бакст. Костюм для Иды Рубинштейн в роли Елены Спартанской, 1912 г.
Фото: ru.wikipedia.org
Амбиций у мадам Рубинштейн было с избытком. Для начала она решила поставить трагедию Софокла «Антигона» и сыграть в ней главную роль. Деньги для этого были, а тут и случай представился. Друзья познакомили Иду с талантливым театральным художником Львом Бакстом, который был покорен обаянием «мифического существа», как называл он Рубинштейн впоследствии.
Бакст оформил «Антигону» и помог пригласить актеров, правда, из числа не особо известных. Премьера спектакля в апреле 1904 года прошла без успеха, но и провалом её нельзя было назвать. Публика отреагировала на спектакль спокойно — очередная средняя постановка, не более того. Такая реакция Иду только больше раззадорила.
Иду Рубинштейн трудно было назвать красавицей: худая, плоскогрудая, крупноротая. Но она обладала несомненной изысканностью и шармом, а умение себя подать, обволакивая собеседника взглядом черных с поволокой глаз, быстро снискали ей славу неотразимой светской львицы.
После «Антигоны» на неё обратили внимание театральные режиссеры. Появились заманчивые предложения. Сам знаменитый Станиславский пригласил ее в труппу прославленного Художественного театра. Но Ида отказала мэтру. Впоследствии Станиславский вспоминал:
«Звал же я ее учиться как следует, но она нашла мой театр устаревшим».
Рубинштейн выбрала театр Веры Комиссаржевской, которая предложила ей главную роль в пьесе Оскара Уайльда «Саломея». Готовясь к спектаклю, Ида брала уроки у Всеволода Мейерхольда, стремясь восполнить недостаток актерского мастерства. Но спектакль так и не вышел, вмешался Святейший Синод, посчитавший его аморальным. 
Вера Комиссаржевская
Фото: Максим Петрович Дмитриев, ru.wikipedia.org
Но с образом Саломеи Ида уже сроднилась и решилась на явную авантюру — постановку «Танца семи покрывал» на музыку Александра Глазунова. Танец готовился для спектакля «Саломея», но танцевать его должна была не Ида, имеющая слабую хореографическую подготовку. За помощью она обратилась к танцовщику и начинающему балетмейстеру Мариинки Михаилу Фокину, приверженцу новаторства в хореографии.
Фокин отнесся к просьбе Иды скептически, но решил попробовать. Похоже, его больше заинтересовала не постановка танца, а сама Ида, впоследствии он писал:
«Тонкая, высокая, красивая, она представляла интересный материал, из которого я надеялся слепить особенный сценический образ».
Работать пришлось долго и упорно. 20 декабря 1908 года на сцене Петербургской консерватории состоялось первое представление «Танца семи покрывал». Публика, заинтригованная слухами, ходившими по столице, набила зал до отказа. 
Ида Рубинштейн в образе Саломеи
Фото: Источник
Это был больше чем успех, это был триумф. В ходе эротического танца, поразившего публику своеобразием и новизной, Ида сбрасывала одно за другим все семь покрывал. К концу танца на ней остались только нити крупных бус. Сделав последнее па, танцовщица замерла. Зал несколько секунд заворожено молчал, затем буквально взорвался. На следующий день газета «Речь» писала:
«На бурные вызовы публики половина танца была повторена… Сколько пленительной страсти… Эта истома страсти, выливающаяся в тягучее движение тела…»
До Иды Рубинштейн русский, да и, пожалуй, мировой балет столь откровенной, но талантливо преподнесенной в танце эротики не знал. Вскоре её Саломее рукоплескали Париж и Лондон. В первых парижских «Русских сезонах» Сергея Дягилева в 1909—1910 годах она танцевала партии Зобеиды из «Шехерезады» Римского-Корсакова и Клеопатры на музыку Аренского, восторженно встреченные публикой. 
Ида Рубинштейн в балете «Шехеразада»
Фото: ru.wikipedia.org
Удивительно, но Ида Рубинштейн, не будучи профессиональной танцовщицей, танцевала вместе с прославленными артистами балета Анной Павловой, Тамарой Карсавиной, Михаилом Фокиным, Вацлавом Нижинским.
Для Иды Рубинштейн стали специально ставить танцы, ориентируясь на её неповторимые хореографические данные. О её мастерстве М. Фокин писал:
«Все выражалось одной позой, одним жестом, одним поворотом головы… Каждая линия продумана и прочувствована».
Великие композиторы и постановщики быстро оценили её возможности. К. Дебюсси написал для неё балет-мистерию «Мученичество святого Себастьяна», М. Равель — дивертисменты «Болеро» и «Вальс», И. Стравинский — балет «Персефона».
После оглушительного успеха Ида осталась в Париже, который был ею покорен. Она создала собственную труппу и успешно гастролировала по европейским столицам. Последний раз вышла на сцену в 1938 году в Базеле в оратории А. Онеггера «Жанна Д’Арк на костре». В период Второй мировой войны Ида перебралась в Лондон, где работала в военном госпитале.
После войны вернулась во Францию, поселилась в городке Ванс, где купила небольшой особняк. Там несравненная Ида Львовна Рубинштейн доживала свои дни в молитвах и воспоминаниях. Скончалась она 20 сентября 1960 года. На скромной могильной плите этой исторической личности, в соответствии с её завещанием, только две буквы — I R. Она пожелала остаться загадочной и после смерти.
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Статистика
НЕПОВТОРИМАЯ ИДА РУБИНШТЕЙН
Танцовщица и актриса
Она не любила говорить о своем происхождении. Европейские журналисты, осаждавшие ее, так и не смогли добиться ответов на свои простые вопросы: кто она, откуда, когда родилась. В России знали: Ида Рубинштейн – из тех самых, харьковских миллионеров, но не могли указать точно ни места, ни времени ее рождения. Ида никогда не отмечала дней рождения, никогда не вспоминала о своем родном городе. Лишь говорили – кажется, родилась в Петербурге, то ли в 1880, то ли 1885. Утверждали, что от рождения ее звали Лидия или Аделаида, разнится даже отчество: когда Львовна, когда Михайловна. Ида молчала: быть женщиной-загадкой ей необыкновенно нравилось.
Только много лет спустя, когда страсти по загадочной Иде Рубинштейн поутихли, была найдена запись в метрической книге харьковской синагоги: 21 сентября (3 октября по новому стилю) 1883 года у потомственного почетного гражданина Харькова Леона Романовича Рубинштейна и его супруги Эрнестины Исааковны родилась дочь Ида.
Она действительно происходила из одной из богатейших семей России. Дед Иды, Рувим (Роман) Осипович Рубинштейн сколотил огромное состояние на торговле ценными бумагами и основал известнейший банкирский дом «Роман Рубинштейн и сыновья». У него было двое сыновей – Леон (Лев) и Адольф. Они приумножили отцовские капиталы, занявшись крупнооптовой торговлей, в основном сахаром. Им же принадлежали несколько банков, сахарные заводы, пивоваренный завод «Новая Бавария». Состояние Рубинштейнов было невероятным. Большие суммы тратились на благотворительность, богоугодные дела и культурное развитие их родного города. Леон и Адольф Рубинштейны были прекрасно образованными людьми, они стояли у истоков харьковского отделения «Русского музыкального общества», в их домах регулярно собиралась интеллигенция Харькова. Сын Адольфа Иосиф окончил Петербургскую консерваторию, был прекрасным пианистом, занимался теорией музыки; влюбленый в музыку Рихарда Вагнера, Иосиф работал у него секретарем-музыковедом.
Разразился невероятный скандал: все Рубинштейны были в ужасе. Одно дело – интересоваться театром, и совсем другое – стать профессиональной актрисой; в то время в патриархальных семьях между понятиями «актриса» и «куртизанка» разницы не делали. Для спасения чести семьи известный парижский врач профессор Левинсон, дальний родственник Рубинштейнов, объявил Иду невменяемой и поместил в клинику для душевнобольных.
Правда, просидеть взаперти Иде пришлось недолго: петербургские родственники потребовали выпустить ее; заточение в сумасшедшем доме представлялось им слишком серьезным наказанием. Ида тут же вернулась в Россию.
Все случившееся упрочило в ней решимость освободиться от опеки родни; лучшим – и чуть ли не единственным для девушки из ортодоксальной еврейской семьи – способом было замужество. Ида тут же нашла подходящую кандидатуру, против которой родственники не могли возражать: избранником Иды стал ее двоюродный брат Владимир Горовиц, сын опекавшей ее тетки. Правда, брак их продолжался недолго – сразу же после медового месяца молодожены растались навсегда. Развод был оформлен так же быстро, как и брак. Ида оставила бывшему мужу определенное содержание, но постаралась больше никогда не вспоминать о своем полуфиктивном браке – хотя с Владимиром они остались друзьями. Теперь Ида, разведенная и богатая, была свободна и могла полностью распоряжаться собой. И она вернулась к своей идее стать трагической актрисой.
По правде говоря, даных у нее для этого было крайне мало. Голос у Иды был глухой и слабый, декламировала она из рук вон плохо: очень манерно, истерично, с излишним пафосом. Внешность ее тоже не соответствовала тогдашним канонам красоты: невероятно худая, плоскогрудая, угловатая, с чересчур крупным ртом и вытянутыми к вискам глазами. И это в то время, когда в моде были пухлые, мягкие, большеглазые красавицы эпохи модерна. Но Ида столь искренне считала себя красавицей, что через некоторое время в это начинали верить все, кто с ней встречался.
Romaine Brooks. 1916 год.
Одна из ее современниц вспоминала, что «лицо Иды Рубинштейн было такой безусловной изумляющей красоты, что кругом все лица вмиг становились кривыми, мясными, расплывшимися». Другой знакомый писал: «Овал лица как бы начертанный образ без единой помарки счастливым росчерком чьего-то легкого пера; благородная кость носа! И лицо матовое, без румянца, с копною черных кудрей позади. Современная фигура, а лицо – некоей древней эпохи. » И Ида прекрасно сознавала и силу своей необычной красоты, и ее влияние на окружающих.
После премьеры «Антигоны» она обошла все крупнейшие театры обеих столиц, предлагая свои услуги в качестве актрисы, и везде она производила фурор одним своим появлением. Великая Вера Пашенная вспоминала, как в августе 1904 года встретила Иду в Малом театре: та проплыла мимо в пунцовом платье с длинным шлейфом, вся в кружевах: «Меня поразила прическа с пышным напуском на лоб. Онемев, я вдруг подумала про себя, что я совершенно неприлично одета и очень нехороша собой. » Экзотическую красавицу заметил сам Константин Сергеевич Станиславский, приглашал ее в свой прославленный Художественный театр, считавшийся тогда самым модным и передовым. Но Ида отказалась: как с обидой писал сам Станиславский, «Звал же я ее учиться как следует, но она нашла мой театр устаревшим».
Некоторое время она занималась у известного актера и педагога Александра Павловича Ленского, который с гордостью говорил: «Моя новая ученица – будущая Сара Бернар!». В конце концов Ида согласилась на предложение поступить в театр Веры Комиссаржевской, где ей предназначалась главная роль в спектакле по скандальной пьесе Оскара Уайльда «Саломея». Своей библейской внешностью она как никто подходила для этой роли. Готовясь к спектаклю, Ида занималась с такими прославленными режиссерами, как Александр Санин и Всеволод Мейерхольд. Актер театра Александр Мгебров вспоминал, что Ида «ежедневно приезжала в театр, молча выходила из роскошной кареты в совершенно фантастических и роскошных одеяниях, с лицом буквально наштукатуренным, на котором нарисованы были, как стрелы, иссиня черные брови, такие же ресницы и пунцовые, как коралл, губы; молча входила в театр, не здороваясь ни с кем, садилась в глубине зрительного зала во время репетиций и молча же возвращалась в карету».
В 1907 году спектакль был почти готов, когда вмешался черносотенный «Союз русского народа» и Святейший Синод. Пьеса была признана аморальной, а ее постановка запрещена. А вскоре прекратил свое существование и сам театр Комиссаржевской.
Portrait by Léon Baskt.
Сначала Фокин отнесся к просьбам Иды с большим сомнением: не имеющая никакой хореографической подготовки, никаких данных для балета великовозрастная девица требует поставить для нее сложнейший номер! Но Ида смогла заинтересовать его: как писал Фокин, «тонкая, высокая, красивая, она представляла интересный материал, из которого я надеялся слепить особенный сценический образ».
Le Barbarie by Léon Baskt.
Вслед за Фокиным летом 1908 года Ида уехала в Швейцарию, где в тихом пансионе началась работа над танцем. Долгие месяцы упорнейшего труда – и экзотичный танец, полный эротизма и чувствености, был готов. Премьера предполагалась в парижском мюзик-холле «Олимпия», но потом была перенесена в Россию.
Первое исполнение «Танца семи покрывал» состоялось 20 декабря 1908 года на сцене Петербургской консерватории. Скандальные слухи, уже ходившие вокруг предполагаемого танца, собрали в зале невероятное количество народу. Ида танцевала, сбрасывая одно за другим все семь покрывал – и в итоге на ней остались лишь крупные, в несколько рядов, бусы. Зал замер, затем разразился невероятной овацией. Газета «Речь» писала: «. на бурные вызовы публики половина танца была повторена. сколько пленительной страсти. эта истома страсти выливающиеся в тягучее движение тела. ».
Ида Рубинштейн была первой, кто внес в балет столь явную эротику, а не просто наготу. Критика билась в восторге. Только Станиславский, обиженный на нее за отказ присоединиться к его театру, заметил после ее выступления: «Более голой и бездарно голой я не видел!»
Helene de Sparte, Act IV
Design by Léon Baskt. 1912.
Как это ни странно, но хотя вокруг скандально известной красавицы всегда роились поклонники, она продолжала оставаться одна. У нее не было не только более-менее постоянных любовников, но даже мимолетных связей, которые считались нормой для тогдашней богемы. На все недоуменные вопросы Ида отвечала: «Я не могу идти рядом с кем бы то ни было. Я могу идти только одна».
После «Танца семи покрывал» Ида моментально прославилась. Но как оказалось, это было только начало.
В 1909 году известный антрепренер Сергей Дягилев готовил свой очередной «Русский сезон» в Париже, куда впервые должны были войти балетные спектакли. После долгих споров было решено везти одноактные балеты «Павильон Армиды» Николая Черепнина, «Сильфиды» на музыку Фредерика Шопена, «Пир» (сюита по произведениям русских композиторов) и «Египетское ночи» Антона Аренского по поэме Пушкина. Во время подготовки к гастролям «Египетские ночи» сильно переделали: музыку Аренского дополнили фрагментами партитур других композиторов, дописали финал; получившийся балет был назван «Клеопатра».
Antonio de la Gandara`s Ida Rubinstein.
В качестве «звезд» труппы ехали Анна Павлова, Тамара Карсавина, Вацлав Нижинский и Михаил Фокин, выступавший не только как танцор, но и как балетмейстер всех постановок, – весь цвет тогдашнего русского балета. Единственная загвоздка была в отсутствии достойной исполнительницы на роль Клеопатры. И тогда Фокин посоветовал взять свою ученицу Иду Рубинштейн: «Она высокая, красивая, пластично движется: мне кажется, она прекрасно подойдет». Фокина поддержал Лев Бакст, оформитель этого балета. И несмотря на все возражения о недопустимости брать в труппу непрофессиональную танцовщицу, другого выхода не было – и Иду взяли на роль Клеопатры.
MADAM IDA RUBINSTEIN
Creator of «La Pisanelle»
Балет был поставлен в очень короткие сроки. Его премьера состоялась в парижском театре Шатле 2 июня 1909 года – последним из всех балетов, привезенных Дягилевым в Париж. Партнерами Рубинштейн были Анна Павлова в роли Таор и Михаил Фокин в роли Амуна, в небольших ролях выступали Вацлав Нижинский и Тамара Карсавина. Самые яркие, признанные звезды балета, уже успевшие завоевать искушенную парижскую публику! Но Ида Рубинштейн не только не потерялась на их фоне, но и привлекла к себе необычайное внимание.
Конечно, во многом это произошло благодаря сценографии. Лев Бакст придумал для Иды эффектный выход: ее выносили на сцену в закрытом саркофаге и доставали, запеленутую в покрывала, как мумию. Затем «мумию» постепенно разворачивали, пока Клеопатра не представала во всем блеске – в голубом парике и великолепном египетском костюме, больше открывающем тело, чем скрывающем. Исключительно декоративная, с прекрасной мимикой и выразительными жестами, Ида с первого момента привлекала к себе основное внимание и не отпускала зрителя до конца. Самой поразительной была сцена соблазнения: Клеопатра на глазах у зрителей впадала в любовный экстаз, и только в самый кульминационный момент ложе любовников накрывали полупрозрачной тканью. Зал не мог дышать, а затем буквально взвывал от восторга. Лев Бакст потом писал, что «это была не «хорошенькая актриса в откровенном дезабилье», а настоящая чаровница, гибель с собой несущая». Звезда Иды Рубинштейн засияла над Парижем.
Design by Léon Baskt. 1912.
Her Lips, Scarlet Like A Wound, gave One an Odd Sensation of Mingled Fascination and Repulsion,» says Alan Dale, Who is Seen Sitting in a corner with Her Dog.
Журналисты буквально осаждали Иду Рубинштейн, и у нее всегда было, что им рассказать: она то перелетала через Альпы на аэроплане, то охотилась на оленей в Норвегии, то ночевала в палаточном лагере в горах Сардинии. Описания ее великолепной яхты соседствовали с рассказами о привезенных ею из путешествий трофеях: экзотических животных, произведениях искусства и редких растениях для ее сада. Что из ее рассказов было правдой, а что вымыслом – никого не интересовало. Европа хотела говорить об Иде Рубинштейн, и Ида позволяла говорить о себе. В одном из интервью она говорила: «Вам угодно знать про мою жизнь? Я лично делю ее на две совершенно самостоятельные части: путешествия и театр, спорт и волнующее искусство. Вот что берет все мое время. Одно велико, другое безгранично. Я то уезжаю в далекие страны, то подымаюсь в заоблачные сферы, по крайней мере, мне лично так кажется. Что же по этому поводу думают остальные, меня интересует меньше, чем вы можете думать. Вероятно, многих удивит такая безалаберная, кочующая жизнь, при которой я не знаю, что будет со мной через неделю. Я же нахожу в ней наибольшую прелесть. Без этого я не могла бы вовсе жить. Мне необходима смена и полная смена впечатлений, иначе я чувствую себя больной».
Detail of Le Ballets Ida Rubinstein. Program from 1928 Season.
Неудивительно, что именно Иду Рубинштейн Сергей Дягилев решил изобразить на афише к будущему сезону 1910 года. Афиша была заказана известнейшему художнику Валентину Серову – он уже создал афишу сезона 1909 года с легчайшим, будто летящим изображением Анной Павловой. Лаврентий Новиков, партнер Павловой, вспоминал, что в Париже об этой афише говорили больше, чем о самой балерине.
Впервые Серов увидел Иду еще в 1909 году. По его собственным словам, он нашел в ней «столько стихийного, подлинного Востока, сколько раньше не приходилось наблюдать ни у кого», и сразу же загорелся ее рисовать. Серов говорил: «Увидеть Иду Рубинштейн — это этап в жизни, ибо по этой женщине дается нам особая возможность судить, что такое вообще лицо человека. » У него было одно только условие: он хотел писать Иду обнаженной, как даму эпохи Возрождения, хотя и сомневался, что она на такое пойдет. Но она без раздумий согласилась.
Ida Rubinstein. 1909.
Работа велась в большом зале домовой церкви бывшего монастыря Ля Шапель, заменяющем Репину мастерскую. На помост из чертежных досок и табуреток было накинуто желтое покрывало, на котором возлежала ослепительная в своей наготе Ида. Сам Серов на время сеанса облачался в грубую черную рубаху – как говорили очевидцы, чтобы смирить плоть, превратившись в схимника-отшельника.
Ida Rubinstein in Maurice Ravel`s Bolero. 1928.
В сезоне 1910 года специально для Иды Рубинштейн был поставлен балет «Шехеразада» по либретто Александра Бенуа и Льва Бакста на музыку Николая Римского-Корсакова. Кстати, на афише стояло только имя Бакста, что очень обидело Бенуа. Ида танцевала главную партию Зобеиды, ее партнерами были Алексей Булгаков в роли Шахрияра и Нижинский в роли Эбенового раба. Оформлял спектакль Бакст: его декорации сочных контрастных цветов и яркие экзотичные костюмы произвели необыкновенное впечатление на зрителей. Ида не столько танцевала, сколько двигалась и принимала эффектные позы, но даже ее партнер – гениальный Нижинский – назвал Иду в этой роли совершенно бесподобной. Кульминацией спектакля была сцена оргии, где вокруг Зобеиды, буквально источающей эротический дурман, клубились возбужденные рабы и одалиски.
Vaslav Nijinsky and Ida Rubinstein dancing together in Scheherazade. 1910.
Популярность Иды стала совершенно недосягаемой, и она решила уйти из дягилевской труппы, начав свою сольную карьеру.
Но ему было не привыкать к сплетням и запретам. Невероятные любовные похождения и оригинальные политические взгляды давно снискали д’Аннунцио славу самого скандального писателя Европы. Он не смог устоять перед фантастической красотой и славой Иды – и почти сразу же они стали любовниками. Через некоторе время к ним присоединилась известная деятельница феминистического движения, художница Ромэйн Брукс, влюбившаяся сначала в Иду, а затем и в Габриеле.
Некоторое время они открыто жили вместе, всюду появляясь втроем – в середине юношеподобная Брукс, с одной стороны – невероятно женственная, в фантастическом наряде Ида, с другой – мужественный красавец Габриеле. И для Брукс, и для Иды это был невероятно плодотворный период – Ида ставила спектакли и снималась в фильмах по сценариям д’Аннунцио, Брукс рисовала свои лучшие портреты. Но в 1915 году треугольник распался: Ромэйн Брукс влюбилась в писательницу Натали Бэрни, а Ида, устав от постоянных измен и постоянной ревности Габриеле, снова начала путешествовать.
После произошедшей в России революции средств стало заметно не хватать. Но Иде снова повезло. Она познакомилась с сэром Уолтером Гиннессом – наследником пивной империи Гиннессов, миллионером и красавцем. Гиннесс, как и Ида, обожал путешествия, экзотику и красоту. Он был женат, но это не помешало ему вступить в многолетнюю связь с Идой – настолько открытую, что многие считали леди Гиннесс именно Иду. Они часто появлялись вместе на великосветских приемах, совершали совместные путешествия… Гиннесс разделял ее пристрастие к публичности и театру – именно его деньги позволили Иде снова начать ставить драматические и балетные спектакли, привлекая французских актеров. Во время подготовки к одному из них – балету «Истар» Венсана д’Энди – в декабре 1924 года скончался верный Лев Бакст.
В 1928 году Ида решилась устроить балетную антрепризу. Было снято помещение парижской Гранд-Опера, наняты танцовщики. От Дягилева удалось переманить несколько лучших сотрудников: Александра Бенуа, танцовщика Леонида Мясина, балетмейстра Брониславу Нижинскую – сестру знаменитого Вацлава Нижинского, первую женщину-хореографа. Специально для труппы Иды Рубинштейн Игорь Стравинский написал балет «Поцелуй феи». Но главной удачей молодой труппы были балеты на музыку Мориса Равеля – «Вальс» и «Болеро».
Равель начал работать для балета еще в 1909 году, сотрудничая с Дягилевым. В 1912 году он написал для дягилевской труппы балет «Дафнис и Хлоя». Ида заказала ему для премьеры своей труппы экзотическую композицию на испанские темы – и Равель написал для нее «Болеро». Премьера состоялась 22 ноября 1928 года. Хореографом была Бронислава Нижинская; декорации выполнил Александр Бенуа. Сцена представляла собой таверну в Барселоне, где на огромном столе танцевала Ида, за которой следовали восемнадцать молодых танцовщиц, а вокруг теснились возбужденные мужчины.
Ida Rubinstein as Salomé
«Болеро» прославило и труппу Иды Рубинштейн, и самого Равеля. С горькой иронией он любил говорить: «Я написал всего лишь один шедевр – «Болеро». К сожалению, в нем нет музыки».
Успех антрепризы подвигнул Иду набрать постоянную труппу – из французских и русских танцовщиков. Дягилев рвал и метал: в Иде он увидел сильную конкурентку. Однако их противостояине длилось недолго: в августе 1929 года Дягилев скончался в Венеции. Труппа Иды Рубинштейн осталась в Европе ведущей балетной антрепризой. Конечно, того фантастического успеха, какой выпал на долю Иды в начале 1910-х годов, уже не было. Но все же зрители продолжали любить Иду, ее постановки всегда благосклонно принимались и критикой, и публикой. Последний раз Ида вышла на сцену в драматической оратории Онеггера «Жанна д`Арк на костре». Спектакль, воспринятый как антифашистский протест, имел неожиданно шумный успех. Последний в жизни Иды Рубинштейн. Это было в 1935 году. Ей было 52 года.
Ida Rubinstein as Cléopâtre (1909)
Тут началась совсем другая жизнь. Бывшая светская львица сторонилась шумных сборищ, не пыталась завязать знакомств в высшем свете, отказывалась от контактов с прессой, не ходила в театры. Она будто устала от шумихи вокруг нее. Хотя Ида по самому складу своего характера была самодостаточна; она всегда предпочитала, чтобы публика больше замечала результаты ее творчества, чем ее саму. И теперь, когда заниматься искусством не было возможности, Ида предпочла оставаться в тени.
Вместе с Уолтером Гиннессом они открыли госпиталь для раненых, работе в котором Ида отдавала все свое время. Пациенты были уверены, что Ида – профессиональный медик, настолько тщательным и эффективным был ее уход.
В 1944-м сэр Гиннес, в то время британский эмиссар на Ближнем Востоке, отвечал за переправку румынских евреев-беженцев на судне «Стурма» в Палестину. От прямого удара немецкой торпеды все, кто плыл на судне, погибли – почти 800 человек, и сам Исхак Шамир, будущий президент Израиля, подписал смертный приговор сэру Уолтеру Гиннессу, который скоре был приведен в исполнение. Ида осталась одна.
После освобождения Парижа она вернулась в любимый город, но остаться там не смогла. Ее дом был разрушен, никого из прежних друзей не было. Ида, которая всю свою жизнь была более чем равнодушна к религии, приняла католичество. Ее вера, как вспоминают немногие видевшие ее в то время, была не истовой, но глубокой и искренней. Некоторое время Ида работала переводчиком в ООН – пригодилось ее великолепное знание языков. Вспоминают, что она по-прежнему была невероятно красива: величественная, царственная, она плыла по коридорам, заставляя всех оборачиваться ей вслед. Поселилась Ида на Французской Ривьере, в городке Ванс, где купила небольшой особняк. Там она и прожила до конца своей жизни – тихо, скромно, практически ни с кем не общаясь.
К святому Себастьяну.
Умерла Ида Рубинштейн от сердечного приступа 20 сентября 1960 года. Согласно ее завещанию, никакого извещения в прессе о ее кончине не помещали, о времени похорон никому не сообщали. На могиле нет ни имени, ни дат, и только две буквы на могильной плите – I. R. – напоминают, что здесь покоится когда-то великая красавица Ида Рубинштейн.
3 октября 1883 года – 20 сентября 1960 года