священник павел адельгейм биография
Отец Павел Адельгейм. Православие и смерть
Денис Терентьев
Скоро пять лет как не стало знаменитого псковского священника Павла Адельгейма. В этом году ему могло бы исполниться 80. И нельзя сказать, что дело его живёт.
Зимой 2003 года он сел за руль своей старенькой «Волги» и отправился на службу. Ехал медленно, потому что гололёд — и поэтому прожил ещё десять лет. Тогда в ГИБДД ему официально подтвердили, что рулевое управление машины развинчено человеческой рукой, но дело возбуждать отказались. Произошло это вскоре после публикации скандальной книги Адельгейма «Догмат о Церкви в канонах и практике», в которой он пытался осмыслить гонения, обрушившихся на него в последние годы.
История эта деликатная и глубоко личная: в 1970 году отец Павел сел на три года за самиздат — Библия, Ахматова и т.д. Он не сомневался, что к его посадке имеет отношение молодой священник Троице-Сергиевой лавры о. Евсевий (Саввин). В ходе бунта на зоне Адельгейм потерял правую ногу. А в 1993-м Евсевия назначили архиепископом в Псковскую епархию, где Адельгейм служил с 1976 года.
Кто-то из верующих замашет руками: мол, не может православный священник сдать единоверца гонителям, да ещё и в связи с распространением Священного Писания. Для этого же надо быть полным атеистом. Может, сам Адельгейм наблатыкался на зоне возводить на честных людей поклёп? Тем более он сын репрессированных: отец Анатолий Адельгейм, поэт и артист, — расстрелян, мать Татьяна Пылаева сидела в лагере. Оба, правда, реабилитированы в 1962-м.
Однако вся жизнь отца Павла словно противостояла агрессии, мести и насилию. Он с одной ногой восстанавливал храм Жён-Мироносиц после переезда из него склада «Росбакалеи». В 1992-м открыл при храме православную школу регентов, на следующий год — приют для сирот-инвалидов в деревне Писковичи. А эти проекты мало похожи на церковную лавку, где влёт расходятся свечки, ладанки и журнал «Фома» — тут нужны постоянные вложения сил и средств. Адельгейм даже умудрился окружить словом Господним пациентов психиатрической больницы в Богданово, куда уж точно зажиточным паломникам вход заказан. Старик жил в небогатом деревянном доме, ездил на своей «Волге», бандитов на деньги не разводил.
Сказать, что он пользовался любовью и уважением людей — значит, ничего не сказать. Однажды я явился к нему в храм Жён-Мироносиц без приглашения, но он полагал, что любой человек достоин беседы — пригласил домой. В XXI веке я видел прохожих псковичей, в пояс кланяющихся «Волге» Адельгейма. И вспоминал задохнувшуюся в пробках Москву во время Архиерейского собора и что говорили по этому поводу добрые москвичи. Мы пили чай в доме отца Павла, а вокруг кухни мелькали трое-четверо детей странного вида. Священник объяснил: это воспитанники его недавно закрытой школы регентов. Они не совсем психически здоровы, их не в каждый приют возьмут. Кого смог, он пристроил, оставшихся забрал в свой дом.
Казалось бы, отец Павел должен быть гордостью РПЦ. Но школу регентов закрыли как раз по инициативе епархии. Также владыка Евсевий отобрал у него и приют Писковичи, и церковь в психиатрической больнице, а ещё — изгнал из настоятелей храма Жён-Мироносиц.
В храме у него появился начальник — годящийся ему во внуки священник Сергей Иванов, про которого в СМИ писали, будто он брат криминального авторитета. Спустя несколько дней после его назначения бесследно исчезло дорогостоящее булыжное мощение перед храмом. А Иванов при поддержке епархии изменил приходской устав и начал чистку совета прихода: на место обычных верующих пришли люди епархии. Вертикаль РПЦ в те годы выстраивалась по всей стране: епископам надоела полуфеодальная независимость настоятелей, и они стали наращивать власть по примеру светских властей.
Адельгейм рассказывал, что большинство священников не понимали, почему он не хочет публично повиниться перед Евсевием. Ведь всего-то и надо было подписать обращение, уже составленное к этому случаю: «Я, проклятая гадина и мразь, оскорбил Вашу святыню, Высокопреосвященнейший Владыка! За совершённую подлость мне не место в человеческом обществе. Мне место в выгребной яме…» Власть архиерея ничем не ограничена, он может выгнать любого священника каждую минуту: недавно батюшки не имели даже трудового договора, а пенсия, если и будет, — минимальная. Поэтому мероприятия с участием епископа пронизаны покорностью, словно обкомовские собрания.
Каждый год в Прощёное воскресенье Адельгейм сообщал в письме Евсевию, что прощает его по-христиански, но ответного жеста в ответ не получил. В интервью отец Павел с грустью констатировал:
— Самое страшное, что из церкви ушла любовь, а вместо любви вся эта бюрократическая начинка пришла. Патриарх — он по духу своему чиновник, и он этот бюрократизм в церкви насаждает. Выстраивает вертикаль власти. Он думает, что этим создаст мощную организацию, которая на него будет работать. Но мне кажется, что он глубоко заблуждается, и итогом всего этого будут похороны РПЦ.
Отец Павел Адельгейм оценивал процессы, происходящие в церкви, всё жёстче, а за месяц до смерти сказал:
— К сожалению, церковная жизнь в России гаснет. И сколько бы в Патриархии ни говорили про золотые купола, к сожалению, золотые купола выражают только силу церковной власти и рост церковного бюджета за счёт государственных доходов, не больше. А духовная жизнь разрушается и уничтожается… В этой церкви не остаётся места для Христа: имя Его всё реже и реже главами церкви упоминается. …Теперь православие и христианство совсем не одно и то же. Потому что под словом «православие» больше понимается национальная идеология, а вовсе не христианская вера.
Мы уже давно привыкли, что политики, призывающие нас покупать отечественное, предпочитают «лексусы», а детей учат в Швейцарии. Что за речами о многодетных семьях — бесплодие авторов, а ревнители усыновления не рвутся взять в собственный пентхауз сироту. Так и за проповедями любви и сострадания может жить готовность выселить больных детей на улицу, чтобы насолить критику.
К отцу Павлу приезжали целые автобусы паломников с Урала и Поволжья, и даже с Чукотки была группа. Хотя он даже священником формально не являлся — так, старичок при храме. В августе 2013 года он пустил в дом 27-летнего душевно больного москвича, который во время разговора о евангелисте Луке ударил священника ножом. Владыка Евсевий на похороны Адельгейма не приехал и не сделал ожидаемых от христианина заявлений: мол, ругались мы с покойным, конечно, но я его уважал, прощаю и т.д. Епархия вообще постаралась об отступнике забыть, но не позволили его преемники.
Многострадальный храм Жён-Мироносиц принял 31-летний отец Александр (Николаев), который был вторым священником при Сергии, а карьеру начинал иподьяконом у владыки Евсевия. И первым делом решил реформировать воскресную школу при храме, созданную Адельгеймом в 2010 году.
По субботам в ней занимались пением взрослые ребята, малыши, дети из приютов Пскова и Неёлово. Кроме того, учились готовить еду, занимались в творческой мастерской рисованием, расписывали стулья, делали витражи на стекла. Как сообщалось в псковских СМИ, формально школу содержала церковь: директор Юлия Ермолаева получала от её щедрот зарплату в 2 тысячи рублей (то есть бак бензина в месяц) и искала деньги на всё остальное. По словам вдовы о. Павла Веры Адельгейм, еду для детей готовили родители и бабушки воспитанников. Но новый настоятель сдал в аренду пищеблок коллеге для просфорни — это ж всё-таки деньги. И запретил посещать школу детям из приютов, а заодно и группе старших подростков.
…Со стороны может показаться, что вся это история — полный мрак. Что какие-то бесы и упыри отплясывают на костях нежного душой праведного старика, и без того настрадавшегося в жизни, что рушат своими рогами и копытами всё, им созданное. Но не нужно забывать — для верующего человека всё ценное создаётся в мире духа. А там отец Павел Адельгейм задал ориентиры, недосягаемые для любых гонителей.
АДЕЛЬГЕЙМ ПАВЕЛ АНАТОЛЬЕВИЧ
Родился 1 августа 1938 года [1]. После того как мать арестовали, жил в детдоме, затем вместе с матерью находился на принудительном поселении в Казахстане.
В 1959 году был исключен из семинарии игуменом Филаретом (Денисенко) по политическим мотивам.
В том же году был рукоположен во диакона архиеп. Ермогеном (Голубевым), определен к Ташкентскому кафедральному собору.
В 1964 году закончил Московскую духовную академию и назначен священником в г. Каган Узбекской ССР.
В 1969 г. построил новый храм, арестован, осужден по ст. 1901 (клевета на Советскую власть), приговорен к трем годам лишения свободы. В 1971 г. в связи с волнениями в ИТУ п. Кызыл-Тепа потерял правую ногу. В 1972 году освободился из заключения инвалидом.
Был настоятелем Псковского храма Жен Мироносиц и прихода во имя апостола Матфея в деревне Писковичи. При храме Жен Мироносиц в 1992 году была открыта приходская общеобразовательная православная школа регентов, а при Матфеевском храме в 1993 году был образован приют для сирот-инвалидов.
В 1993 году на Псковскую кафедру был назначен архиеп. Евсевий (Саввин), между ним и прот. Павлом возник затяжной конфликт. По словам о. Павла:
В начале 2002 года был освобожден от должности настоятеля храма апостола Матфея, храм был передан другому священнику. Приют при храме фактически перестал существовать.
22 февраля 2008 года указом правящего архиерея был освобожден от должности настоятеля храма Жен Мироносиц «в связи со сложившейся непрекращающейся крайне нетерпимой обстановкой в храме» и назначен клириком того же храма.
Отец Павел критиковал Московский Патриархат в отходе от фундаментального принципа соборности: внутрицерковные установления последних десятилетий, по его мнению, не принимались согласием всей церкви (иереев, священников и прихожан), а навязывались сверху. И даже церковные приходы, прежде учреждаемые самими прихожанами и регистрируемые в Минюсте, в 2010 году по предписанию патриарха Кирилла перерегистрировали, так что их учредителями фактически стала патриархия в лице приходских священников. Священников назначают архиереи, а архиереев, в свою очередь, патриарх. То есть в РПЦ выстроилась «вертикаль власти», в которой миряне, по утверждениям отца Павла, оказались вовсе бесправными, а приходским священникам отведена роль безвольных проводников решений вышестоящих инстанций. При этом священники не защищены ни церковным, ни светским правом (они даже официально не оформляются на работу по Трудовому кодексу) и всецело зависят от воли архиерея [3].
Был женат, имел троих детей и шесть внуков.
Был убит вечером 5 августа 2013 года в своем доме в Красногорском проезде рядом с храмом Константина и Елены. По данным следствия, он был зарезан психически нездоровым человеком, который был знаком с покойным. В момент задержания подозреваемый «причинил себе ножевые ранения и был госпитализирован».
Биография Павла Адельгейма
Священник Русской православной церкви, протоиерей Павел Анатольевич Адельгейм родился 1 августа 1938 года в Ростове-на-Дону.
Его родителей репрессировали, он жил в детдоме. Через несколько лет мать отправили в Казахстан в ссылку, после смерти Иосифа Сталина в 1953 году они поселились в Караганде.
Будучи еще школьником, Павел нашел в Караганде православную общину отца Севастьяна и стал регулярно ездить туда. Богослужения были тайными, служили по ночам в частных домах на переносном антиминсе. Отец Севастьян пробудил в Павле интерес к церковной жизни.
В 1954 году Павел Адельгейм переехал в Киев, став послушником Киево-Печерской Лавры. Поскольку ему не исполнилось 18 лет, он жил в монастыре неофициально, в келье строгого монаха игумена Феодосия (Сердюка), регента правого хора. Павлу дали послушание чтеца. Вторым послушанием была обычная физическая работа. Третье послушание — водить по пещерам паломников и туристов и проповедовать им Евангелие. В монастыре Павел прожил до 1956 года.
Став совершеннолетним, Адельгейм поступил в Киевскую духовную семинарию. В 1959 году он был исключен из семинарии по «политическим мотивам», тогда же архиепископ Ташкентский Ермоген (Голубев) рукоположил Адельгейма во дьякона для Ташкентского кафедрального собора.
В 1964 году отец Павел закончил Московскую духовную семинарию и был назначен священником в город Каган Узбекской ССР, где ему удалось, несмотря на противодействие властей, построить новый храм.
В 1969 году отец Павел был арестован, осужден по 190-й статье (клевета на советскую власть) и приговорен к трем годам лишения свободы. В 1971 году в лагере на отца Павла наехала вагонетка: нога ниже колена была повреждена. Почти месяц больного продержали на грязном полу, пока не началась гангрена. Впоследствии ногу ампутировали.
Отец Павел освободился из заключения инвалидом в 1972 году. После освобождения служил в Ташкентской и Рижской епархиях. В Псковской епархии служил с 1976 года. В 1992 году при храме святых Жен Мироносиц открыл приходскую общеобразовательную православную школу регентов. В 1993 году при храме святого апостола Матфея в деревне Писковичи основал приют для сирот-инвалидов.
20 марта 2003 года на отца Павла было совершено покушение. В тот день его автомобиль внезапно потерял управление, съехал с дороги и врезался в забор жилого дома. Скорость была небольшой, и это спасло Адельгейма от гибели. По заключению экспертов авария произошла в результате преднамеренного повреждения рулевого управления автомобиля.
В 2008 году Адельгейм был снят с должности настоятеля храма Святых жен-мироносиц по указу митрополита Псковский и Великолукский Евсевия. Как рассказывал сам Адельгейм, его конфликт с митрополитом продолжался 20 лет, все время пребывания последнего в Псковской епархии. За это время, помимо прочего, священник лишился двух приходов.
После снятия с должности настоятеля храма отец Павел читал лекции в Свято-Филаретовском институте, был членом его Попечительского совета. В середине 2012 года Павел Адельгейм стал одним из немногих священников, подписавших письмо патриарху Кириллу с призывом обратиться к представителям государственной власти с просьбой о помиловании участниц группы Pussy Riot.
В конце 2012 года отец Павел судился с приходским собранием храма Святых жен-мироносиц вместе с 13 его бывшими членами, исключенными из собрания без объяснения причин.
5 августа 2013 года в Пскове рядом с храмом Константина и Елены было обнаружено тело Павла Адельгейма с ножевыми ранениями. По предварительным данным, отец Павел был убит психически нездоровым человеком, которого священник приютил у себя дома. Подозреваемый задержан. Было возбуждено дело об убийстве.
Павел Адельгейм — автор книги «Догмат о Церкви в канонах и практике».
Отец Павел был женат, у него остались трое детей и шесть внуков.
Он был не вашего рода. О жизни и смерти отца Павла Адельгейма
5 августа был убит священник Павел Адельгейм. В память о погибшем священнике предлагаем публикацию Игоря Петровского, пресс-секретаря Ростовской митрополии.
Вечером 5 августа 2013 года, сотни смс-сообщений и телефонных звонков по всей России сообщали эту новость: «В Пскове убит священник Павел Адельгейм». Мой друг, руководитель крупной телевизионной компании, который первым прислал мне эту злую весть, совсем недавно ездил к отцу Павлу: исповедоваться и поговорить. Надо сказать, что в церковном плане Владимир не подарок: вольнодумец, диссидент, одним словом, «поисковик». У отца Павла был какой-то недюжий талант доносить до такого сложного контингента верующих — «новой интеллигенции», — то, что другим священникам донести не всегда удавалось. И дело было не в правильно подобранных словах, мудрых изречениях, ярких примерах. Тут отец Павел был из разряда простецов: говорил несложно, по-пастырски нарочито. Скорее всего, большую роль играла биография отца Павла, которая сформировала его как священника, духовника, человека. Для многих он был человеком особенным, символом, этаким «Сахаровым в рясе»: к отцу Павлу тянулись не потому, что он говорил как-то особенно, но потому, что за ним стоял опыт лагерей и гонений. И действительно, люди, выросшие на Солженицыне и Шаламове, привыкшие доверять «письмам сидельцев» больше, чем официальным сводкам, искренне тянущиеся к Церкви, но при этом страдающие хроническим диссидентством, ехали к нему со всех концов страны. Он был «кувшином для журавля и блюдцем для лисицы». Порою только из его уст они готовы были принять то, что слышали уже не раз от «местных» батюшек.
Не только «мятущаяся интеллигенция», но и поколения молодых священников и верующих приезжали к отцу Павлу. Ведь что-то по-чегеваровски романтическое, что-то подлинно геройское было в этой личности. А еще в нем было целое небо добра. И какого добра?! Пройти через лагерный ад и говорить, что «от лагеря остались очень светлые воспоминания», отбывать наказание не в бараке с интеллигенцией, репрессированной по 58-ой, а с отпетыми уголовниками, устроившими, в конце концов, «несчастный случай», в результате которого направленный на отца Павла агрегат отрезает ему ногу, — и утверждать при этом, что «никогда в своей жизни не встречал подонков и нелюдей, это просто были несчастные люди», — многие ли так смогут?
Еще одного «сидельца», тоже отца Павла, как-то спросили:
— Батюшка, а отчего Вы такой мягкий со всеми?
— Много мяли в жизни, милочка, вот и мягкий, — был ответ старца.
Конечно, кто-то припомнит отцу Павлу критику в адрес высшего руководства РПЦ, кто-то помянет его многолетний конфликт с правящим архиереем. Сразу после известия о его кончине, телеканал «Дождь» не преминул показать «нужное» интервью. Некоторые новостные сайты достали из нафталина все прошлогодние антицерковные байки, снабдив ими новостные сообщения об убийстве отца Павла. На сто процентов уверен, что еще долго эту трагедию будут использовать, чтоб в очередной раз пнуть Патриарха, Церковь, верующих. И вместо доброго слова о добром священнике, придется нам еще долго слушать и читать про «последнего из могикан», храбро выступившего против «кровавой патриархии». Но так хочется сказать: господа, окститесь! Он не вашего рода. Не спешите записывать отца Павла в болотный ряд, возносить его имя на радужные флаги. Вам никогда не понять ту верность Русской Православной Церкви, в сочетании с её критикой, которая была свойственна отцу Павлу. И никогда не понять, почему даже те, кто критиковал самого отца Павла за его назойливое «сутяжничество», с интересом и вниманием прислушивались к его старческому голосу, несогласного с некоторыми моментами современной церковной жизни.
Просто он один из немногих, кто по жизни своей имел право на это стариковское бескомпромиссное «ворчание»: когда расстреляли отца, когда посадили мать, когда в хрущевские гонения не побоялся поступить в семинарию, кода в брежневские 70-е сел в лагерь, когда вышел и снова служил…
Да, он был в чем-то неудобен для церковного начальства, но никогда не покидал пределы Церкви, он был популярен в народе, но никого не призывал к бунтарству, он открыто писал о своем особом мнении, но никогда не строчил кляузы. Отец Павел был верным и Христу и Церкви, и именно ему, больше чем кому-либо из подобных «системных критиков», хочется все простить и у него самого попросить прощения: за то, что нам, кому досталась эта вера не так уж и сложно, не хватило терпения, чуткости и культуры принять его, такого неформатного, но такого доброго, истинного и верного. Наследие отца Павла — предмет церковной дискуссии, а не антицерковных журнальных пересудов.
Вечная память тебе, отче Павле, в вечность к Богу на страстотерпцев Российских Бориса и Глеба перешедшего!
russiaforall
Россия для всех
Неоконченное интерьвью с жестоко убитым в собственном доме 75-летним священником Павлом Адельгеймом. О положении в Русской православной церкви и его духовном пути.
Мы познакомились с отцом Павлом в сентябре прошлого года на конференции «Реформация: судьба Русской Церкви в XXI веке». Она была организована общественным движением «Россия для всех». Выступить приглашали разных священнослужителей. Не побоялся прийти только отец Павел Адельгейм. Я слышала о нем как о замечательном, мудром, деятельном батюшке, но главным образом — страстном критике «вертикали власти», выстроенной патриархом Кириллом в Церкви. Говорили, что отец Павел уже много лет борется против церковной реформы, которая сделала абсолютно бесправными рядовых священников, сократила до минимума роль мирян в приходской жизни и сосредоточила всю власть над приходами в руках иерархов.
В перерыве между докладами на конференции я старалась поговорить с отцом Павлом о самом главном, о том, что год назад волновало многих: что происходит с РПЦ. Мы, как мне тогда казалось, разговор только начали и договорились, что обязательно его продолжим. Отец Павел приглашал в Псков. Я обещала приехать. Как это часто бывает — не успела.
— Вы, наверное, единственный священник в современной РПЦ, который сидел в тюрьме как антисоветчик. За что вас арестовали?
— Меня рукоположили в 1959 году. А посадили через десять лет, в 1969-м. Я, правда, не получил даже начального зэковского образования, просидел всего три года по обычной статье для того времени: брежневская статья 190-прим («хранение и распространение клеветнических материалов, порочащих советский конституционный строй»).
— У меня нашли довольно много стихов поэтов Серебряного века: Ахматовой, Цветаевой, Мандельштама, Волошина. Самое смешное, что суд решил, что все эти произведения писал я сам, а приписывал их известным поэтам.
— Где вы отбывали срок?
— Я служил в Бухаре, а когда меня арестовали, следствие вел ташкентский КГБ, и в течение года я сидел во внутренней тюрьме. Потом меня отправили в лагерь на территории моего же прихода — лагерь был расположен в пустыне Кызылкум.
— Как же вы потом оказались в Псковской епархии?
— В лагере после несчастного случая я потерял ногу и потом, выйдя на свободу, вернулся в свою Ташкентскую епархию. Мне дали приход в Средней Азии в Фергане. Потом у меня произошли некоторые столкновения с местным уполномоченным по делам религии и местным куратором от КГБ, и меня перевели в Красноводск. Там мне было трудно служить из-за очередных козней со стороны местного КГБ, и я решил уехать в Россию. Так получилось, что в силу инвалидности мне пришлось перебраться в Псков. Правда, и там сначала было много трудностей, меня гоняли с одного прихода в другой, все время «сажали» на голову настоятелю, но потом, наконец, дали приход в поселке рядом с Псковом. И там у меня началась бурная деятельность и жизнь интересная — по созиданию храма и параллельно по созиданию общины. В конце 80-х и социальная работа появилась, а потом и в городе мы получили храм, он лежал в руинах. Это был первый храм в Псковской области, отданный верующим. Наш храм Жен-Мироносиц.
— Тот, где вы сейчас служите?
— Да. Я был там настоятелем с 1988 года, а в 2008-м правящий архиерей [ митрополит Евсевий ] меня сместил с поста настоятеля. До этого архиерей выгнал меня из всех других храмов, где я служил. Еще я строил храм в областной психиатрической больнице за свой счет. Архиерей нам не помогал, но когда храм был закончен, он сказал мне: «Пошел вон отсюда!»
— Почему он вас прогнал? Забрал этот храм себе?
— Да нет, храм этот ему не нужен. Э тот человек — он не злодей. Он живет только своими амбициями. С ним можно по-человечески иногда разговаривать. Но в то же время это человек, который в течение десяти лет со мной разговаривал ласково, но изгонял меня отовсюду.
— За что он вас так невзлюбил? Не потому ли, что завидовал вашей силе, вашему авторитету, который вы приобрели у верующих?
— Какая сила? Что священник может против архиерея?
— Почему вас изгоняют, как только вы отстроите храм, развернете социальную деятельность, обустроите приход?
— Я думаю, что у него ко мне есть какая-то странная зависть. Все, что я в последние годы делаю, даже тогда, когда мы уже совсем перестали общаться, он начинает повторять. Так как я отмечал свое 70-летие, например, он повторяет то же самое. Он на год меня моложе. И он повторяет, но у него получается пародия. У меня это получается непроизвольно благодаря тому, что меня окружают умные люди, которые знают, как и что правильно сделать. А его окружают необразованные и неумные люди, которые дают ему неудачные советы.
— Если отвлечься от вашего конфликта с архиереем и вернуться к проблемам РПЦ: есть ли сегодня раскол в Церкви или это выдумки журналистов?
— Существует два совершенно разных взгляда на Церковь и церковную жизнь. Раскол в этом смысле существует: непримиримость позиций по пониманию церковной жизни, которая пока не оформлена в раскол. Но если появится лидер, который захочет за собой повести людей, то раскол станет реальностью.
— Что вы имеете в виду?
— А чем занимаются те священники, которые думают не так, как вы и ваши единомышленники?
— Они занимаются тем же самым, что и в светском обществе: думают, где добыть деньги. Всех волнуют деньги, деньги, деньги. Сейчас свечной ящик является центральным местом в храме, вокруг которого кипят все страсти. А алтарь как-то на отшибе и, в принципе, никому не нужен.
— Деньги этим священникам нужны для себя или на восстановление церкви?
— Конечно, для себя. Они все эти деньги как-то пилят между собой, как за пределами церкви, так и в церкви. Что касается наших церковных властей, то создается впечатление, что они создают не Церковь Христову, а какую-то финансово-политическую империю, то есть на первом месте стоят вопросы не духовной жизни, не духовного просвещения народа, а имущества, капиталов, политики.
— Почему?
— Существуют три типа руководителей. Есть те, кто готов поступиться личными интересами ради той организации, которую они создают. Это редкие руководители, жертвенные люди. Есть такие, которые руководствуются одновременно и личными интересами, и государственными. Это опять-таки не так часто встречается, поскольку эти интересы не всегда совпадают. Есть, наконец, руководители, которые руководствуются личными интересами и которые используют структуру, которой они руководят, чтобы удовлетворить свои личные амбиции, свой карьерный рост.
— Как вы оцениваете роль патриарха Кирилла в жизни Церкви?
— Я думаю, что патриарх Кирилл — источник церковного зла. При патриархе Алексии Кирилл имел очень большой вес, но все-таки Алексий его сдерживал, придавливал немножко. Все документы, все новые уставы, изданные Церковью, все это — дело Кирилла.
— Он существует в союзе с властью или ведет свою собственную игру?
— Конечно, он пребывает в симфонии с властью, но у него есть и личная заинтересованность. Он сделал блестящую карьеру, получил огромные средства, и он, конечно, строит свое личное благополучие и личный престиж. Его амбиции очень велики. Но в гражданском обществе он — жупел. Конечно, он принадлежит к какому-то определенному клану в Кремле, который его поддерживает.
— А с точки зрения Церкви он полезен или вреден?
— Бог выбирал себе очень разных про роков, иногда требовал от них таких вещей, которые нам кажутся даже не нравственными. Вот, например, Pussy Riot — плохо они поступили или хорошо? В плане чисто человеческом, я думаю, что плясать в не очень приличной одежде на солее — нехорошо, но я боюсь их за это осудить, потому что иногда промысел Божий действует не совсем так, как мы привыкли это правильно понимать.
— А как вы оцениваете реакцию Церкви на саму акцию Pussy Riot?
— Ужасная, конечно, реакция, нехристианская реакция. Просто обыкновенная месть. Желание отомстить за то, что Церковь обидели.
— Сейчас некоторые прихожане РПЦ говорят о том, что готовы в знак протеста уйти из Церкви. Как вы на это смотрите?
— Вы один из немногих служащих священников, кто заступился за Pussy Riot. Вы не боитесь, что вас отправят за штат?
— Я могу этого ожидать, но я этого не боюсь. Отправят и отправят. И умереть когда-то надо будет. Что ж мне теперь — смерти бояться.
Записывайтесь в наше сообщество: 
russiaforall
Подписывайтесь в Фэйсбук
Добавляйтесь ВКонтакте
Наш сайт: russiaforall.ru