статистика жизни в россии за 20 лет
Уровень жизни по данным Росстат
Статистика Росстата, которая имеется на сегодняшний день, достаточно красноречиво свидетельствует о среднем уровне и качестве жизни, а также о социальном развитии граждан России в разных регионах за последние 100 лет.
Официальные показатели
Анализ уровня жизни населения в России за немногим более, чем 100 лет, вплоть до 2018–2019 года свидетельствует о том, что одни данные снижаются, тогда как другие повышаются, и статистика в этом случае неумолима. Стоит рассмотреть её по годам и регионам РФ.
По годам
В сравнении с дореволюционной Россией, когда более 80% населения проживало в сельской местности, на сегодняшний день количество деревенских жителей колеблется около 25%. Это свидетельствует о смещении акцента в способах заработка и социальном положении, а также в более глобальных масштабах – о смене производственного типа общества.
Второй фактор, который отражает уровень жизни – это численный прирост населения и количество рождённых на 10.000 человек населения с периода Царской России до настоящего времени:
Естественно, что говорить о естественном приросте при таких показателях, становится практически невозможным. Именно это и отражается на статистических показателях, которые фиксируют естественную убыль населения, которая длится с 90-х годов. Хотя сейчас он и не стал таким критичным, как 30 лет назад, но всё же, имеющиеся числа и дальнейший прогноз не позволяют пока надеяться на увеличение численности современной России.
А вот если говорить об уровне продолжительности жизни в России, то здесь статистика достаточно хороша, особенно если сравнивать с предыдущими десятилетиями. Если в начале прошлого века этот показатель составлял чуть более 40 лет, то на сегодняшний день он дошёл до немногим более 70 лет.
Также сейчас отмечаются самые низкие тенденции к снижению уровня детской смертности. Этот параметр улучшился более, чем в 20 раз. Но, сравнивая с другими странами, РФ всё же отстает от Европы (от Финляндии до Испании), Японии, США, Канады и даже Чили. Здесь уровень и продолжительность жизни гораздо выше, так же, как еще более низкая смертность детей.
Если говорить об уровне образованности, то сейчас это число также выросло и составляет практически 100%, хотя в дореволюционной России составлял не более 25%.
Далее проведем анализ других показателей уровня и качества жизни:
По городам
Если рассматривать рейтинг городов, республик и регионов, то здесь список выглядит следующим образом:
Таким образом, можно свидетельствовать о том, что лучшие показатели показывают Северо-Восточные регионы и те области, которые располагаются за Уралом. Средние показатели – в средней части России, а хуже всего живут Северокавказские республики и некоторые южные регионы.
По данным, которые объявил Топ-5 Росстат, худшими городами стали:
Лучшими городами стали:
Примечательно, что в данные списки не попали главные города миллионники – Москва и Санкт-Петербург.
Таким образом, социальное положение распределено неравномерно и сильно изменяется в зависимости от расположения той или иной области.
Методика определения
Далеко не все знают, как определяются данные показатели. Дело в том, что для того, чтобы собрать статистические показатели используется система показателей и разнообразные методы сбора информации. На основе которых строятся графики, таблицы и схемы, выводятся средние числа.
Динамика и повышение
На сегодняшний день наблюдаются такие позитивные сдвиги в результатах, как:
Хотя эти проблемы только начали решать и насколько быстро по ним удастся добиться результата – еще не известно. Но улучшить все показатели не удается. Существует проблема в следующих областях:
Мировая статистика
По сообщению ООН, РФ на сегодняшний день занимает:
Прогнозы
Если говорить о перспективах, то прогнозы довольно туманные. Специалисты подчеркивают, что для достижения лучших показателей необходимо вносить коррективы во многие сферы, начиная от медицинского обслуживания, заканчивая специальными программами по поддержке молодых семей, обеспечения минимального уровня благосостояния населения, который должен быть на более высоком уровне, чем есть на самом деле сейчас.
Как изменилась жизнь россиян за 18 лет
Если посмотреть на статистику
Каждое лето Росстат сводит всю общероссийскую статистику по предыдущему году в сборник «Россия в цифрах».
Это не просто абстрактный набор данных: здесь можно посмотреть, как постепенно менялась жизнь в стране, сравнивая показатели в разные годы. Расскажем, что произошло с россиянами за эти 18 лет.
Рожать больше не стали, но населения прибавилось
Все девяностые численность населения падала: с 1992 до 2000 она сократилась со 148,6 до 146,3 млн. К 2009 году страна была в демографической яме: количество россиян сократилось до 142,7 млн человек.
Численность населения России. РосстатXLS, 30,5 КБ
Следующие несколько лет — до 2014 года — численность населения медленно росла. Каждый год россиян становилось больше на несколько сотен тысяч человек. В начале 2014 года статистики насчитали 143,7 млн россиян — на миллион больше, чем в 2009.
В начале 2015 года было уже 146,3 млн граждан. Численность населения выросла на 2,6 млн человек. Правда, не естественным путем, а за счет присоединения Крыма.
К началу 2016 года население достигло 146,5 млн человек, а к концу 2017 — 146,9 млн. Но в 2018 россиян снова стало меньше — 146,8 млн.
В итоге с 2000 по 2019 год прибавилось всего полмиллиона россиян. Естественный прирост статистики зафиксировали только в 2014 и в 2015 году. Все остальные годы смертность превышала рождаемость. Население если и росло, то только за счет мигрантов и новых территорий.
Смертность упала, жить стали дольше
Смертность почти все время превышала рождаемость, но в целом снизилась.
Смертность росла с 2000 по 2005 год — с 2,225 до 2,304 млн человек. Все следующие годы, вплоть до 2017, россиян умирало все меньше. В 2017 году статистики зарегистрировали в стране 1,826 млн умерших. Правда, в 2018 — уже 1,829 млн. Смертность снова начала расти.
А ожидаемая продолжительность жизни эти 18 лет постоянно росла и увеличилась с 65,3 до 72,9 года — это предполагаемая продолжительность жизни тех, кто только родился. Для женщин этот показатель вырос с 72,3 в 2000 году до 77,8 по итогам 2018.
Ожидаемая продолжительность жизни в России. РосстатDOC, 47 КБ
В 2000 году на 100 тысяч россиян умирало 1529 человек, из них 846 — от болезней сердца и сосудов. 18 лет спустя больное сердце остается основной причиной смерти, но умирать в принципе стали реже: 1239 человек на 100 тысяч, из них из-за болезней сердца — 574 человека.
Еще снизилось число умерших от рака, погибших в ДТП, число самоубийств и смертность от отравления алкоголем. Единственное направление, где смертность увеличилась, — заболевания органов пищеварения. Количество людей, умерших по этой причине, выросло в полтора раза: 44 человека на 100 тысяч в 2000 году против 63 на 100 тысяч в 2018.
Зарабатываем больше, но денег больше не стало
Реальные располагаемые денежные доходы, то есть доходы за вычетом коммунальных услуг и налогов и скорректированные с учетом инфляции, росли только с 2000 по 2010 год — в среднем на 10% ежегодно. Последние 8 лет они падали — на 1—2% в год.
Основные социально-экономические показатели развития России с 2000 по 2018 год. РосстатDOC, 171 КБ
Единственное исключение — 2018 год: доходы остались на уровне 2017 года. С финансовой точки зрения россиянам становилось жить лучше только первое десятилетие нового века, а потом наступила стагнация.
Отношение средней зарплаты к прожиточному минимуму все эти годы постоянно росло: в 2000 году на заработок среднестатистического россиянина мог прожить только он сам, в 2005 — уже двое, в 2015 — трое, а в 2018 — четверо.
Кажется странным, что реальные денежные доходы последние 8 лет уменьшаются, а на среднюю зарплату одного человека может прожить все больше людей. Если у вас есть догадки, почему так происходит, поделитесь в комментариях.
Коэффициент дифференциации доходов показывает, во сколько раз доходы самых богатых 10% населения превышают доходы самых бедных 10%. В 2000 году заработки малоимущих и миллионеров различались в 14 раз, в 2018 — в 15,5.
Социально-экономические индикаторы жизни населения. РосстатDOC, 108 КБ
Безработица снизилась, но теневая занятость осталась на прежнем уровне
В 2000 году, по данным Росстата, уровень безработицы в стране составлял 10,6% от общей численности рабочей силы. Официально нигде не работали 7,7 млн человек. Но следующие почти полтора десятка лет количество безработных с каждым годом снижалось и к 2014 году достигло показателя 5,2% — 3,9 млн человек. До этого так мало безработных в России было только в 1992 году.
Потом наступил кризис, в 2015 безработица снова скакнула вверх — до 5,6% — и к уровню 5,2% вернулась только к 2017 году. В 2018 официальная безработица снизилась до 4,8% — 3,7 млн человек.
Численность рабочей силы — граждан, которые, по опросам Росстата, работают или готовы работать, — за 18 лет выросла с 72,7 до 76 млн человек. Прирост произошел за счет снижения безработицы. Правда, это не все россияне трудоспособного возраста. Росстат считает рабочей силой только тех, кто работает хотя бы час в неделю или активно ищет работу. Даже если не учитывать всех детей, студентов, пенсионеров и инвалидов, то чем занимаются еще 16 млн человек, статистики не знают.
Жилья стало больше, мобильные перестали быть роскошью
Еще россияне за 18 лет накопили имущества. Например, в 2000 году два телевизора в доме было только у 24 семей из 100, а в 2018 — уже у 87. В 2000 году машиной владела только четверть семей, сегодня — больше половины. Посудомоечные машины и мобильные телефоны тогда были редкостью, а теперь, по статистике, посудомойка есть в каждом десятом доме, а телефон вообще у каждого члена семьи.
Предметы длительного использования в домохозяйствах россиян. РосстатDOC, 63 КБ
Справедливости ради: с учетом инфляции и роста доходов цены на некоторую технику за это время упали в разы. Например, в 2000 году хит продаж Нокия 3310 стоил 100 долларов (2,8 тысячи рублей) — 120% от средней зарплаты. В конце 2018 года самый популярный смартфон Хонор 10 обошелся бы покупателю примерно в 300 долларов (18 тысяч рублей) — 40% от средней зарплаты.
Воров и убийц стало меньше, а экстремистов — больше
Официальная преступность все эти 18 лет снижалась: в 2000 году зафиксировали почти 3 млн преступлений, в 2018 — около 2 млн. Но существует еще и так называемая латентная, то есть скрытая преступность.
Например, бывает, что потерпевшие по каким-то причинам не обращаются в полицию. Или сами правоохранители отговаривают граждан писать заявления, чтобы не портить показатели. Как изменилось количество таких скрытых преступлений за 18 лет — мы не знаем. Официальная статистика учитывает только официальную преступность, и ее уровень упал.
За 18 лет снизилось число преступлений всех видов: от убийств и изнасилований до краж, грабежей и даже терактов. Правда, с последними все более или менее понятно: 2000 год — время Второй чеченской войны, террористические акты происходили в среднем раз в три дня. В 2000 году официально зарегистрировали 135 таких преступлений, а в 2018 — 31.
— Что вас не устраивает?
— Трудно найти работу, цены растут, квартплата растёт…
— А в 90-е что, лучше было?
— Намного! В детском саду поел, поиграл и спать!
Я могу сказать одно. В начале я ездил на рабалку, был с семьёй и занимался хозяйством. Теперь работают все, невидим другдруга и живём на работе.
Например, в 2000 году хит продаж Нокия 3310 стоил 100 долларов (28 тысяч рублей) — 13 средних зарплат.
Ну и куда смотрел редактор? Доллар 280 рублей стоил в нулевых?!
Максим, спасибо, обсчитались))
Максим, это шутка или что, а 24 рубля не хотелось.
Максим, Да и с 13 зарплатами явно перегнули. Примерно 1 зарплата, ну, максимум 2. На 7,6$ в месяц вряд ли кто-то выжил бы. Мне кажется, специально вписали, чтобы устроить флуд в комментах.
Максим, Да было время.. Сначала показалось что что-то в статье не так, как это 100 долларов это 120% средней зарплаты, но потом вспомнилось. до 1998года я, вчерашний студент, зарабатывал в небольшой компании, которая занималась продажей компов, около 500 долларов (тогда принято было все цены в у.е. фиксировать и зарплаты у нас тоже были привязаны к у.е, плюс/минус равному официальному курсу ЦБ).. а потом грянул август 1998 года и выплаты в рублях остались по курсу
6рублей за у.е., а через три месяца директор просто откорректировал наши зарплаты в у.е., моя получилась
Язык бедности. Как изменился уровень жизни россиян за 20 лет?
Павел Давыдов: «Большая страна» продолжает проект «2020». Мы пытаемся проследить, как развивались разные сферы нашей жизни, что удалось сделать и что еще только предстоит. Сегодня мы поговорим об уровне жизни россиян, как он изменился с начала 2000-х годов: больше или меньше стало бедных людей в нашей стране? Давайте посмотрим.
Как мы с вами видим, согласно исследованиям россияне стали жить лучше, во всяком случае, по сравнению с лихими 90-и и 2000-и, однако, так ли это на самом деле? Разберемся вместе с нашими экспертами, в студии «Большой страны» политолог Константин Калачёв. Константин, здравствуйте!
Константин Калачёв: Здравствуйте!
Павел Давыдов: И руководитель Центра экономических стратегий Института Нового общества Дмитрий Заворотный. Дмитрий, приветствую Вас!
Дмитрий Заворотный: Здравствуйте!
Павел Давыдов: Вы знаете, у социологов есть очень интересный проект, называется он «Язык бедности», с его помощью эксперты пытаются определить, как люди оказались в бедственном положении и почему из него так сложно выбраться? Вот сегодня ответы на эти вопросы с вашей помощью мы попытаемся получить в этой студии, но для начала помогите понять: кого в России можно считать бедным?
Константин Калачёв: Есть 2 вида бедности: бедность монетарная – это бедность привязанная к потребительской корзине, к минимальной оплате труда, к минимальному прожиточного минимуму и бедность по самоопределению. Если брать бедность монетарную, только что мы слышали: 10300 рублей как минимальный уровень на члена семьи, но представим себе ситуацию, в которой пенсионерка получает 12000.
Павел Давыдов: Вроде уже небедная, да?
Константин Калачёв: И сын – алкоголик, который каждый день приходит и говорит: «Бабушка, дай денег на бутылку», – вроде она официально небедная, то есть, если брать официальную статистику, то у нас больше 18 миллионов людей, живущих за чертой бедности, но если мы проведем опрос общественного мнения, кто считает себя бедным, а кто не считает, то выяснится, что бедных у нас значительно больше.
Павел Давыдов: А Вы могли бы эту цифру назвать хотя бы примерно?
Константин Калачёв: Вы знаете, разные опросы показывают разное, но 25-30% населения России считают себя бедными. Статистика – вещь лукавая и поэтому что касается доходов населения, тут могут быть разные интерпретации бедности.
Павел Давыдов: Да, вот очень важно, вы заметили, малоимущий, бедный и нищий – это одно и тоже? Дмитрий.
Дмитрий Заворотный: У нас есть, собственно, установленная государством черта бедности в виде минимального размера оплаты труда. Надо сказать, что вообще эта черта является искусственной, она рассчитывается на основе потребительской корзины, и она исходит из минимального набора различных товаров и услуг просто для физического выживания, то есть я бы отнёс эту категорию тех, кто живет за чертой бедности – это не бедные люди, это люди нищие, это люди, которые живут уже…
Константин Калачёв: Совершенно верно.
Павел Давыдов: Сводят концы с концами.
Дмитрий Заворотный: Да.
Павел Давыдов: Не от зарплаты до зарплаты, как мы.
Константин Калачёв: Да-да-да, это уже нищие.
Дмитрий Заворотный: Да, это абсолютная нищета, при этом, если брать чуть-чуть шире, то, безусловно, даже, опираясь на официальные данные Росстата, давайте отметим, что у нас, внимание: 70% человек получают доход ниже 40000 рублей. Если мы возьмем категорию тех, кто получает выше прожиточного минимума, то есть от 10000 до 40000 рублей, то, наверно, этих людей тоже нельзя назвать довольно обеспеченными, особенно когда речь идет о многодетных семьях, о семьях с инвалидами и вообще о пожилых людях, поэтому здесь у нас есть категория крайне бедных и категория в более широком смысле людей малоимущих, малообеспеченных.
Павел Давыдов: Чтобы лучше разобраться в этом вопросе, что происходило за последние 20 лет, давайте вернемся в 2000-е: к концу 90-х годов количество бедных в нашей стране было в 2 раза больше, чем сейчас, если верить чиновникам – 41 миллион человек.
Константин Калачёв: И оно очень быстро сокращалось.
Павел Давыдов: А действительно ли сокращалось или только на бумагах чиновников, как мы выясняем?
Константин Калачёв: Реально сокращалось, на самом деле лучшее время для российской экономики – это период до 2008 года, то есть до 2008 года…
Павел Давыдов: До кризиса.
Константин Калачёв: Был бурный рост, рост доходов, и бедность сокращалась буквально на глазах. Можно сказать о том, что последующие годы тоже были не самыми плохими, последние годы, начиная с 14-го – это действительно трудные тяжелые годы в старен, и количество бедных в стране возросло. И знаете, что меня больше всего поражает в теме бедности? Это то, что у нас среди бедных, среди нищих очень низкий уровень безработицы, то есть эти люди еще и работают.
Павел Давыдов: И не на одной работе.
Константин Калачёв: Да это, как правило, люди предпенсионного возраста, у нас пенсионеры, кстати, в бедные не попадают, потому что пенсия обычно выше прожиточного минимума.
Павел Давыдов: Да, и при этом статистика показывает, что это люди с высшим образованием.
Константин Калачёв: Так вот, эти люди работают, уровень безработицы у них минимальный и при всём при том они остаются нищими.
Павел Давыдов: Давайте сейчас отправимся в Красноярск и познакомимся с двумя семьями, выслушаем их историю, как они жили в 2000-х и сейчас. Слово моей коллеге Елене Бурасовой, внимание на экран.
Павел Давыдов: Вот такие 2 семьи и 2 истории, конечно, есть более контрастные примеры, но в сюжете показаны самые распространённые. Кстати, недавнее исследование показало, что в 2000-х бедным людям выжить было проще, чем сейчас, этому есть какое-то объяснение? Дмитрий.
Дмитрий Заворотный: Ситуация в 2000-х, особенно в начале 2000-х, конечно, было гораздо хуже и вот это двукратное сокращение бедности действительно…
Павел Давыдов: На бумаге опять-таки, мне кажется.
Дмитрий Заворотный: Понимаете, определенные сдвиги, конечно, произошли, нельзя сказать, что это только на бумаге, выросла покупательная способность российской зарплаты, но другое дело, что когда мы говорит в среднем, допустим, о российской зарплате – это одно дело, когда мы говорим о медиальной зарплате – совсем другая история, когда мы говорим опять же в среднем о нашем обществе, да, там более или менее, но если смотреть в том же географическом разрезе, благосостояние росло, и вообще оно сконцентрировано у нас в крупных городах – это, в первую очередь, Москва, Питер и года-миллионники, там действительно таких историй и даже историй, скажем так, поинтересней будет достаточно, а вот сельская местность, небольшие города, моногорода, это отдельная большая проблема, здесь у нас возможно даже ситуация с 2000-и годами в лучшем случае не сильно изменилась в принципе, не в худшую, не в лучшую сторону.
Константин Калачёв: Я бы поспорил, потому что, мне кажется, начало 2000-х создавало больше возможностей, да, может быть, у кого-то были меньше доходы, но было больше возможностей для самореализации потому что, в конце концов, многое определяется возможностью самореализации, социальной мобильностью, и, видите, учитель школы стал директором, потом возглавил какое-то другое учебное заведение. Это был период, когда был бум предпринимательства, когда росли надежды на лучшее, и когда был бурный экономический рост, то есть появлялись новые рабочие места.
Павел Давыдов: Кто мог, тот зарабатывал.
Константин Калачёв: Совершенно верно, сейчас проблема в том, что предпринимательство наше малое и среднее зачастую дышит на ладан, что касается социальной мобильности, вы представляете, человек живет где-нибудь в каком-нибудь моногороде, готов он куда-то уехать, если ему лет 45-50? Сомневаюсь.
Павел Давыдов: Да, и под боком пожилые родители, за которыми нужен уход.
Константин Калачёв: Конечно, ведь проблема еще, так сказать, в возможности переезда: Москва нерезиновая – всех не вмещает и не каждый готов рискнуть, и инвестиционный климат, количество рабочих мест, которые появляются, собственно говоря, это лучше средство борьбы с бедность, потому что можно всех посадить на пособие, там где-то в Америке есть семьи американские, афроамериканские, которые второе, третье поколение сидят на социальном пособии, они никогда не работали.
Павел Давыдов: Да, но она 1000 долларов минимум.
Константин Калачёв: У нас проблема в другом, у нас проблема в том, что у нас люди работают и получают нищенские зарплаты, и, к сожалению, эта ситуация не изменилась.
Павел Давыдов: Очень важный момент, который, я считаю, нужно обсудить: за последние 20 лет было очень много разных программ господдержки и проектов в том числе, как победить бедность в России, Константин, скажите, пожалуйста, какие из них за последние 20 лет были наиболее эффективные и были ли такие?
Павел Давыдов: Кстати, с Вами согласен известный социолог Дмитрий Рогозин, он сказал, что все попытки ликвидировать бедность, просто вручив россиянам бедность, обречены на провал. Дмитрий, а Вы разделяете такой подход?
Дмитрий Заворотный: Я считаю, что должна быть правильная комбинация между удочкой и рыбой на самом деле. Говорить исключительна о том, что с бедностью мы будем бороться за счет роста экономики – это тоже, понимаете, это история долгая вообще, чтобы разогнать экономику, чтобы создать новые рабочие места требуются годы, а бедность происходит уже сейчас, и носит она, порой, какие-то катастрофические масштабы, особенно в каких-то регионах и в каких-то социальных группах, поэтому я считаю, что здесь нельзя говорить о том, что просто раздача денег – это какая-то бесполезная затея.
Константин Калачёв: Небесполезная абсолютно, но она не решает проблему, понимаете, когда просто эти деньги проходят через экономику, они тоже стимулируют рост экономики, стимулируют рост производства, то есть здесь тоже есть позитивный эффект, но, безусловно, конечно, надо вести речь о том, чтобы менять саму структуру экономики, чтобы появлялись технологии, новые технологичные секторы.
Павел Давыдов: Вы говорите абсолютно правильно, почему же этого не понимают чиновники, у них что нет экспертов, которые им могут подсказать? Почему мы из года в год обсуждаем эту тему в этой студии, а выхода нет и, более того, он стал настолько туманным, что количество бедных, мне кажется, будет расти в России?
Константин Калачёв: Потому что наша сырьевая экономика остается сырьевой, зависящей от углеводородов…
Павел Давыдов: Нефти и газа.
Константин Калачёв: Да, от нефти и газа, от металлов, может быть. Есть серьезная проблема, связанная со структурными перекосами в экономике, есть еще серьезная проблема, связанная с приоритетами в бюджетном планировании, с приоритетами при распределении финансов. Я совершенно согласен, кстати, что пособия эти имеют смысл в том, что они потом стимулируют потребительский спрос, то есть бедный человек идет покупает продукты отечественного производства.
Дмитрий Заворотный: Конечно.
Константин Калачёв: Тем самым, вкладываясь в отечественный бизнес, он не будет покупать дорогое итальянское или французское, а он купит дешевое российское.
Дмитрий Заворотный: И уж точно в офшор не будет эти деньги выводить.
Константин Калачёв: Это, конечно, безусловно верно, и здесь-то я абсолютно согласен, но и согласен с тем, что надо комбинировать одно и другое, то есть, с одной стороны, нужно человеку дать возможность выжить, а с другой стороны, дать ему перспективы для того, чтобы его жизнь изменить.
Павел Давыдов: А я, знаете, хочу вспомнить последние инициативы: государство в борьбе с бедностью собирается тотально контролировать наши расходы, по крайней мере, с этим были связаны первые заявления Михаила Мишустина на посту премьера. Я процитирую, что он сказал: «Задача – контролировать расходы и прежде всего доходы россиян, чтобы оказывать адресную помощь малоимущим гражданам». А у вас есть понимание, как это может работать на практике? Константин.
Константин Калачёв: Понимание есть, тотальный контроль установить можно, но…
Павел Давыдов: Поможет ли это – большой вопрос.
Константин Калачёв: Во-первых, понято, что Мишустин, как человек, возглавлявший раньше Федеральную налоговую службу…
Дмитрий Заворотный: Вполне логично.
Константин Калачёв: Считает, что самое главное – это учёт и контроль.
Павел Давыдов: Контролировать.
Константин Калачёв: Контролировать, да, и, может быть, даже количество официально бедных сократится, потому что выяснится, что некоторые из официально бедных людей имеют доходы нигде не задекларированные, и, собственно говоря, официально он получает меньше 10000, а на самом деле у него в жизни всё хорошо, вполне возможно, но есть одно серьёзное «но»: любые подобные меры могут поломать то, что как-то худо бедно работает – это раз. Во-вторых, если контроль расходов, тогда понятно, никто не будет, может быть, даже против, если еще будет контроль расходов небедных людей, изменение налоговой системы с целью перераспределяя налогов небедных людей к бедным, но тот же Мишустин говорит, что налоговая система останется неизменной. А вторая история: у людей и так всё достаточно тяжело, ну хорошо папа, мама денег тебе прислали, ну что, давайте мы будем теперь каждую транзакцию с карты на карту налогом облагать или, в конце концов, бабушка под матрасом деньги держала, а ты потом иди и объясняйся, то есть, я считаю, что всё должно быть разумно, я не сторонник тотального государственного контроля.
Павел Давыдов: Нарушается принцип неприкосновенности частой жизни, ведь под контроль попадаем все мы.
Константин Калачёв: Давайте начнем всё-таки с богатых, то есть, собственно говоря, есть серьезная проблема – это огромный разрыв между бедными и богатыми в России, есть большой запрос на справедливость и многие эти богатства достались людям далеко не праведным путем.
Павел Давыдов: Как раз в конце 90-х и начале 2000-х годов, с чего мы и начали.
Константин Калачёв: Совершенно верно.
Павел Давыдов: А вот скажите мне, пожалуйста, в какой ситуации количество бедных к 24-у году, а стоит именно такая задача, сократится почти вдвое? Дмитрий.
Дмитрий Заворотный: Вот сейчас был озвучен в президентском послании целый набор новых социальных мер поддержки – это, безусловно, надеюсь, будет способствовать тому, что эта ситуации будет сглажена, но опять же здесь нужно задать определенные стимулы экономике, реализуются нацпроекты, их нужно сейчас, скажем так, привести в чувства, потому что они забуксовали, как только начались, нацпроектов и вообще расходов государства на инфраструктуру, на социальную, на экономическую должно быть больше, потому что в 2000-е годы у нас такой был хронический голод инвестиционный на самом деле, многие сферы были недоинвестированы в целом за 20-летие, за 90-е и 2000-е и сейчас, по крайней мере, об этом заговорили, я надеюсь, что эти программы будут реализовываться, и они дадут определенный стимул плюс эти меры поддержки социальной, когда людом просто что-то дадут дополнительно, потому то опять же у нас этот сегмент… ну, извините, 2000-е годы – многие пособия, многие социальные выплаты, он они были номинальные просто до слёз что называется.
Константин Калачёв: Начнем с того, что меньше станет нищих, бедных, может быть, меньше не станет, если говорить о самооценке человека, о самооценке, не о конкретной сумме в 10300 рублей, а о самооценке…
Дмитрий Заворотный: Да, очень точно.
Константин Калачёв: Бедных, может быть, меньше не станет.
Павел Давыдов: Хорошо, а ваш сценарий, при котором количество бедных-нищих, малоимущих в нашей стране уменьшиться к 24-му году?
Константин Калачёв: Выход на темпы экономического роста выше среднемировых, как Китай борется с бедностью весьма успешно, за счет чего? За счет роста китайской экономики или, если эти темпы будут не такими высокими, тогда нужно поменять подходы к бюджетному планированию, менять приоритеты: да, совершенно верно, увеличивать социальные пособия, увеличивать пособия по безработице и стимулировать через это потребительский спрос и собственный рынок собственных производителей, денег накопили достаточно много, у нас есть одна маленькая проблема – у нас государство очень боится не дай бог разогнать инфляцию или не дай бог курс рубля поменяется плюс-минус, то есть, собственно говоря, эти показатели считаются ключевыми, то есть здесь есть серьезные проблемы, связанные с подходами к экономическому развитию страны, у нас новое Правительство – будем надеяться, что у нового Правительства будут новые задачи, новые приоритеты. Мишустин уже сказал, что главная задача – это борьба с бедностью, он же и говорил о том, что надо делать ставку на нацпроекты, что нужно улучшать инвестиционный климат, создать условия для бизнеса.
Павел Давыдов: В общем, ставка на новое Правительство и надежда только на него.
Константин Калачёв: Посмотрим, но я не был бы большим оптимистом, потому что для того чтобы бедных в стране стало меньше, наша экономика должна принципиально поменяться.
Павел Давыдов: Да, борьба с бедностью – это серьезный вызов для многих государств, но пока мы не поймем «язык бедности», не расшифруем его для себя, мы не сможем оказывать эту адресную помощь конкретным семьям, о которой мы сегодня говорили.
Константин Калачёв: Совершенно верно.
Павел Давыдов: Большое вам спасибо за экспертную оценку!
Дмитрий Заворотный: Спасибо Вам!
Константин Калачёв: Спасибо!
Павел Давыдов: Лев Николаевич Толстой почти всю свою жизнь помогал людям, создавал благотворительные столовые, приходил в трущобы и отдавал деньги тем, кто его об этом просил, великий писатель и гуманист пришел к выводу, что важна не столько денежная помощь, сколько любовь к человеку, душевная связь с тем, кому помогаешь. Вопросы, на которые Лев Николаевич искал ответы, продолжают оставаться открытыми и для нас: как помогать беднякам и бороться с бедностью? Кто это должен делать: государство, благотворительные фонды, бизнес? Сменилось много поколений, а вот ответов до сих пор нет.