средняя продолжительность жизни эвенков
Чукчи долго не живут
Долгожительниц на Чукотке можно пересчитать по пальцам одной руки.
Фото автора
Средняя продолжительность жизни чукчей и эскимосов мала. Медики видят причину в том, что аборигены злоупотребляют алкоголем, много курят, плохо питаются, а теперь еще и используют наркотики. На Чукотке, где сейчас проживает 35 тысяч взрослого населения, по данным окружного Управления пенсионного фонда, здравствуют лишь 200 человек, возраст которых более 75 лет.
Во многом на это повлиял шквал социальных перемен конца прошлого века. Престарелые северяне не смогли пережить потерю в одночасье сбережений, которые они копили всю жизнь на черный день, обесценивания пенсий, нищету. Тогда, в 1991 году, в селе Лорина ушла из жизни старуха Тантет, которой было 106 лет, – местная рекордсменка по продолжительности жизни.
Мужчины на Севере умирают в более раннем возрасте. В настоящее время наибольшее количество мужчин, кому за 75 лет, проживают в столице Чукотки – Анадыре, их 48 человек. Старейшиной среди мужчин коренной национальности считается Николай Иванович Эйнетку, 1930 года рождения. Но главным «дедушкой» Чукотки является русский Иван Федорович Прохоренков, родившийся в 1920 году. На Чукотку участник битвы под Сталинградом и медик по образованию приехал совсем молодым.
Три женщины, возраст которых под 90 лет, живут в разных местах Чукотки. Самые пожилые – бабушка Котай и бабушка Авелико. Бабушка Котай, 1918 года рождения, всю жизнь провела в тундре, но когда совхоз распался, ей пришлось перебраться в село Тавайваам, которое расположено в двух километрах от Анадыря и считается пригородным. Общительная и веселая бабушка Котай активно участвует в делах села, консультирует молодежь танцевального ансамбля. Без посторонней помощи гуляет по селу. Правда, в настоящее время лежит на излечении в противотуберкулезном диспансере – обострилась давняя болезнь.
Еще одна долгожительница Чукотки, 89 лет, обитает в селе Ваеги. Бабушка Авелико тоже тундровичка, из оленных людей. Девочкой в 14 лет она потеряла зрение, но никогда не была обузой ни для семьи, ни для стойбища. Она оказалась мастерицей в пошиве меховых изделий – тапочек, малахаев, памьят (меховые носки), торбасов. И теперь, несмотря на преклонный возраст и слепоту, бабушка Авелико продолжает заниматься шитьем. Обмерит руками голову человека и сошьет шапку из меха точно по размеру. Как сообщила корреспонденту «НГ» опекунша долгожительницы Валентина Левчук, питается самая пожилая женщина Чукотки мясом и рыбой, любит хлеб свежей выпечки. В праздники непременно просит, чтобы ей купили бутылочку водки. Пьет по маленькой рюмочке, как говорит, «чтобы веселее жилось среди вечной темноты». Русского языка старуха не знает, говорит только по-чукотски. Общается на том языке, каким чукчи говорили еще сто лет назад.
Авелико пережила своих четырех детей и мужа. Сноха (жена утонувшего сына Авелико) и теперь живет в тундре, в оленеводческой бригаде, и часто присылает своей свекрови оленину. Долгожительница получает пенсию в размере 5 тыс. руб., пособие по старости в размере 670 руб. в месяц и так называемые хлебные (250 руб.) – это пособие на покупку хлеба. Если учесть, что прожиточный минимум на Чукотке приблизился к 9 тыс. руб., а цены на продукты питания в селах округа выше городских на 30%, то становится ясно, что быть долгожителем – не просто. Выручают родственники, соседи. Кроме села, Авелико нигде не была. Она не может понять, кто такой президент, считает его главным бригадиром всех пастухов. Говорит, что родилась счастливой, потому что навсегда осталась для себя девочкой, которую увидела в отражении озерной воды, когда была зрячей.
Есть еще старуха Неук, проживающая под Анадырем. Вообще-то она старше на год бабушки Котай, но по паспорту – 1928 года рождения. Когда началась первая паспортизация на Чукотке, Неук находилась в тундре, а паспортистка по ошибке «омолодила» женщину на 11 лет. Так что юридически она претендовать на статус одной из главных долгожительниц Чукотки не может.
Северяне всегда уважительно относились к старикам, оказывали им всяческую помощь. Любовь к пожилым и уважительное отношение к ним воспитывались у чукчей с раннего детства. В давние времена, да и теперь, если в семье или среди родственников нет пожилых бабушек или дедушек, то роль таковых непременно выполняют старики стойбища или села. На семейных праздниках и других торжествах стариков усаживали на почетное место, щедро угощали и специально для детей просили рассказать о былой жизни или что-то интересное о далеких родственниках.
В чукотских легендах и сказаниях старики непременно предстают опытными, мудрыми в делах людьми, тонко разбирающимися в секретах охоты, выпасе оленей, чутко понимающими природу, строгими наставниками молодежи. Старики являлись хранителями не только легенд и сказаний, но и истории рода, важных, героических поступков его представителей. Всякие распри и споры также разрешали старейшины стойбища.
Кстати, издревле чукотские оленеводы и охотники занимались поиском «эликсира вечной молодости». Автору этих строк не раз приходилось слышать от чукчей-долгожителей, что в горах можно найти некое белое вещество, которое выделяется из скал и исцеляет человека от всех болезней, а также на много лет продлевает его жизнь. Некоторые считают, что это особое, белое мумие, которое пока не найдено (на Чукотке еще много мест, где не ступала нога человека). Возможно, что когда-то и будет открыт этот самый «эликсир вечной молодости». Пока же, как считают сами долгожители, их здоровью способствует радушие, доброта, интерес к жизни.
Народы Крайнего Севера сегодня обречены на вымирание
На международной конференции “Система ООН и коренные малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока — 15 лет сотрудничества”, прошедшей в Хабаровске осенью прошлого года, краевая власть доложила о возрождении на своей территории малых народов.
Нацпроект “Здоровье”, президентская программа по оздоровлению россиян позволили укомплектовать медицинские учреждения кадрами, укрепить материально-техническую базу, оснастив их современной техникой и аппаратурой. Улучшению системы лечения и реабилитации способствовали и медосмотры, проведенные в местах компактного проживания коренных народов силами выездных бригад из краевых медицинских центров. Рождаемость среди нанайцев, ульчей, негидальцев, нивхов, эвенов и эвенков, орочей и удэге, судя по официальной статистике, выше, чем в среднем по краю, а смертность — ниже. И по заболеваемости на 100 тысяч жителей лесные и речные люди, получается, в полтора раза здоровее остального населения Приамурья.
Однако реальное состояние охраны здоровья аборигенов далеко от того, что “рисует” краевая власть: продолжительность жизни коренных народов не превышает 40 лет.
Но привычный уклад жизни рухнул с началом рыночных реформ. Развалились коопзверопромхозы, распались рыболовецкие колхозы. Население национальных сел и поселков превратилось в безработных. Даже в селе Сикачи-Алян, каменные петроглифы которого занесены в каталоги ЮНЕСКО, туристический центр дает работу — изготовление сувениров — единицам. 70% населения средства на пропитание добывает огородами да ловлей рыбы. Но не всякую амурскую рыбу можно сегодня есть — напичкана она фенолом, тяжелыми металлами, продуктами распада нефти и другими отравляющими веществами. Практически все семьи, особенно зимой, питаются рыбой. Отсюда, как говорит заведующая фельдшерско-акушерским пунктом Любовь Чипизубова, у половины местной молодежи — анемия. В амбулаторных картах большинства из 300 проживающих в селе человек отмечены диагнозы: онкология, поражение печени, суставов, кожные, язвенные, сердечно-сосудистые заболевания, туберкулез.
В августе прошлого года наведался в Сикачи-Алян представитель ООН — была взята кровь у 13 мужчин. Но результаты проведенного анализа неизвестны. Последнее же широкое обследование здоровья населения проводилось краевой вирусологической лабораторией 11 лет назад. До ближайшей больницы — сотня километров, добраться до нее труднее, чем сходить на рыбалку. Да и попасть к врачу без предварительной записи непросто. Потому и не числятся аборигены среди больных — ни у офтальмолога, ни у эндокринолога, ни у кардиолога. А не числятся — значит, здоровы!
Нанайское село Сикачи-Алян можно назвать пригородным: в случае крайней нужды есть возможность выбраться в Хабаровск. Из расположенного у впадения Амура в море нивхского села Пуир выбраться “в мир” можно далеко не всегда. А беда здесь всё та же: главным богатством здешних мест и пищей жителей является рыба — морская и речная. Хотя теперь в этих местах не найти калугу в тонну весом, всё же природа посылает своим детям и корюшку, и кету, и горбушу целыми косяками. Вот только местная речная рыба частиковых и осетровых пород, да и зашедшая в места добычи нефти на Сахалинском шельфе “пришлая” лососевая насквозь пропитаны токсичными веществами.
В лабораторных условиях был проведен эксперимент: мышей и крыс контрольной группы кормили рыбой разных пород, выловленной в нижнем течении Амура в разные периоды года. Через 21 день у всех внешне здоровых грызунов были поражены печень, почки, обнаружены мутагенные эффекты крови. При обследовании у 85% всего взрослого и детского населения сел Пуир, Иннокентьевка, Нижнее Пронге, Нигирь, основной пищей которого является рыба, обнаружены те же патологии, что и у контрольных групп подопытных грызунов. А поражение крови, ведущее к нарушению иммунитета и генетического кода, особо ярко было выражено у детей — они появлялись на свет уже с длинным списком патологий.
Села на Амурском лимане нынче обезлюдели. Но… больна ихтиофауна Амура не только в его нижнем течении. Например, уже в верховье реки содержание нефтепродуктов, распад которых специалисты считают главным виновником создавшейся ситуации, превышает предельно допустимую концентрацию в три раза. Попадают они в пограничную реку с обоих берегов. Если несколько лет назад можно было все проблемы “списать” на соседей, то сейчас в сопредельной стране приняты меры и по очистке вод, и по разведению рыб ценных пород. Но качество воды в Амуре ненамного улучшилось. Значит, причина не только и не столько в китайцах.
Летом 2007 года на берегах речушек Николаевского района случился массовый мор летней горбуши, гибли и другие породы рыб — частиковые и осетровые. В августе 2008 года последовал еще более массовый замор: берега Амура на территории Ульчского, Комсомольского и Амурского районов были завалены погибшей осенней кетой. Ученые выдвинули много предположений о причинах трагедии — и обмеление реки, и высокая температура воды, вырубка и пожары в таёжных массивах, и сбросы нефтепродуктов. Назывались даже землетрясения и глобальное потепление климата. Но истинные причины массового мора так и остались невыясненными. Впрочем, аборигенам от этого не легче: какой бы вирус ни стал причиной массовой гибели ихтиофауны, им предстояло эту пораженную болезнями рыбу есть.
Как сказала на международной конференции президент Хабаровского краевого отделения Ассоциации коренных малочисленных народов Севера Любовь Пассар, к ухудшению здоровья народов-аборигенов привели грубое нарушение равновесия природы, слом устоявшихся традиций, национального уклада жизни. Алкоголь и туберкулез — действенной защиты от этих и других заразных болезней, занесенных извне, так и не выработано,— стали настоящим бедствием национальных сел. Спасти их может только государство, но оно пока ограничивается декларациями о намерениях. Ныне по коридорам федеральной власти “кочуют” несколько законопроектов “второй волны” по спасению реки Амур. Если их продвижение вновь застопорится, то реальная работа по спасению экологии реки Черного Дракона и населяющих ее берега коренных народов начнется лишь через годы, если не через десятилетия.
Здоровье аборигенов, выходит, было приоритетным только при Советской власти. Внимание уделялось как лечению, так и профилактике заболеваний, предотвращению болезней на ранней стадии. По мнению министра здравоохранения Хабаровского края Александра Витько, и в нынешней ситуации профилактика гораздо эффективнее лечения. Но этой трудоемкой работой в глубинке некому и негде заниматься: большинство больниц и амбулаторных пунктов в национальных селах закрыто. Не способна нынешняя власть принять и самую эффективную экономическую меру — возвратить к жизни бывшие градообразующие предприятия и дать людям работу.
Без решения этой главной задачи любой вирус может стать для коренных народов смертельным.
Северяне не доживают до 50 лет
В российском Заполярье отмечаются самые высокие в мире показатели смертности
Состояние здоровья жителей российского Севера приблизилось к критическому. За 13 лет численность населения в Заполярье сократилась на четверть. Число самоубийств в северных регионах в шесть раз превышает критический уровень, принятый Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ). Всего 2% рождающихся в Заполярье детей полностью здоровы, а взрослые умирают гораздо раньше, чем в среднем по России. При этом медицинская помощь практически недоступна населению.
О критической ситуации в Заполярье в конце прошлой недели на заседании комиссии Общественной палаты по здравоохранению рассказал руководитель лаборатории прогнозирования качества окружающей среды и здоровья населения Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН Борис Ревич.
Профессор Ревич является соавтором проведенного межправительственной комиссией исследования, посвященного влиянию изменения климата на состояние здоровья населения Севера. Работа была профинансирована российским представительством ООН и в прошлом году получила Нобелевскую премию.
На арктических территориях России в более чем 100 городах и поселках, по последним данным (на 1 января 2007 года), проживает около 7 млн человек. Это почти 5% населения России. Средний возраст умерших среди коренного населения Севера составляет 45 лет. Каждый пятый житель Таймыра, Эвенкии и Корякии, а также Республики Саха имеет доход ниже прожиточного минимума.
По данным ВОЗ, критический уровень самоубийств для любого государства составляют 20 случаев на 100 тысяч населения. В России он в целом составляет 38 случаев на 100 тысяч населения, а в группу территорий мира с самым высоким показателем входят Ямало-Ненецкий автономный округ и Корякия: 133,6 случая на 100 тысяч населения.
Доктор приедет через сутки
Федеральная целевая программа развития народов Севера до 2011 года в качестве решения проблемы определила создание экспедиционных медотрядов, оснащенных оборудованием и лекарствами. Однако на практике выясняется, что региональные бюджеты не в состоянии такие медотряды содержать, так как доля оплаты транспортных услуг в общей цене медицинской услуги на Севере составляет 80%.
Кроме того, безудержное промышленное освоение Севера приводит к загрязнению природной среды. В частности, крайне неблагоприятной остается ситуация с питьевой водой в Республике Саха, причем из года в год она только ухудшается, особенно широко патогенные вирусы распространены в реке Лена.
Показатель младенческой смертности у некоторых коренных народов Севера составляет от 31,2 до 42 случаев на 1 тысячу родившихся. На Чукотке в 2001 году этот показатель и вовсе достигал 68,2. Высокая рождаемость обеспечивает у некоторых местных народов положительный прирост, но их плохое здоровье это перечеркивает.
Пробуждаются очаги распространения сибирской язвы и натуральной оспы. Опасность сибирской язвы возрастает в засушливые годы, когда животные при пастьбе вытаптывают угодья, оголяют почву со спорами возбудителя инфекции, которые попадают в организм животных. Кроме того, оттаивают старые захоронения людей и животных, погибших от этой инфекции. При отрицательных температурах споры сибирской язвы могут быть жизнеспособными до 250 лет.
Принцип подводной лодки
В постсоветское время доступность и качество медицинской помощи многократно снизились, и преодолеть эти недостатки в большинстве российских регионов местные власти не в состоянии. Специалисты рекомендуют определить адекватную политику в сфере охраны здоровья коренных народов Севера, рассматривая их как особое сообщество, которое нуждается в целенаправленной поддержке государства.
В условиях повсеместного сокращения численности медицинских фельдшерских и врачебных пунктов первую медицинскую помощь должны оказывать специально подготовленные санитарные помощники. Кроме того, для обслуживания населения отдаленных поселков Севера необходимы врачи общей практики, подготовленные по программе, схожей с программой образования врачей подводной лодки.
На базе ведущих региональных медицинских учреждений целесообразны дистанционные консультации и диагностика. Под особым наблюдением должны находиться беременные женщины и дети на первом году жизни. Наконец, необходима целевая программа, реализация которой позволит переломить сложившуюся ситуацию, ведь, по прогнозам специалистов, если надлежащие меры не будут приняты, патологическая пораженность вновь рождающихся поколений будет нарастать.
Долгожительство в Якутии. Поиски правды
Наверняка многие наслышаны о феномене якутского долгожительства. В свое время информация об этом активно муссировалась как в СМИ, так и в научных статьях, а на IX Международном конгрессе геронтологов (Киев, 1972) Якутию официально признали одним из центром долголетия в стране.
Ученые выдвигали различные версии объяснения феномена. Одни считали, что на продолжительность жизни влияют уникальные свойства талой воды, другие — особенности светового дня, третьи видели причину в потреблении жеребятины. Но так ли это все на самом деле? Давайте попробуем разобраться. Итак, в 1897 году в Якутии провели первую всеобщую перепись населения, по результатам которой установили, что в области проживают более тысячи долгожителей, в том числе 90 человек в возрасте 100 и более лет. В те времена это было из ряда вон выходящим явлением. Поэтому управляющий Центрального статкомитета адресовал письмо губернатору Якутской области В.Н. Скрипицыну с просьбой предоставить подробные сведения о каждом жителе Якутии, перешагнувшем столетний рубеж.
К письму прилагалось 50 экземпляров анкет с 38 вопросами, касающимися образа жизни, физического состояния и наследственности респондента.
Эти анкеты разослали по округам, но позже выяснилось, что при их заполнении возраст 19 оставшихся к тому времени в живых респондентов записали со слов, в связи с чем Скрипицын потребовал дополнительных подтверждений.
Поиски продолжались более двух лет, но в большинстве случаев установить точную дату рождения оказалось невозможным. В основном это было связано с отсутствием в церковных документах сведений об этих людях, так как многие причты появились позднее, чем предполагаемая дата рождения опрашиваемого. Но в случае, когда удавалось установить необходимую информацию, оказывалось, что респондент значительно моложе, чем предполагалось. Так, на тот период наиболее старой из верифицированных долгожителей Якутии стала 94-летняя женщина из Вилюйского округа, остальным же «престарелым» было по 70-80 лет.
В этом плане довольно показательным является письмо земского заседателя 3-го участка Якутского округа от 10.12.1901 г., адресованное исправнику Якутского округа: «…хорошо помнящий свои года якут представляет скорее исключение, в большинстве случаев якуты обыкновенно теряют счет своим годам и продолжают считать по предположительным и огульным цифрам, например: „Мин (мне — прим. ред.), однако, сто лет“ и т.д. Ввиду этого опрос этих лиц по вопросным листкам теряет все свое научное значение…»
Подтверждением небольшого количества старых людей в Якутии в XIX — начале XX вв. служат и данные, полученные из метрических книг Оймяконской Вознесенской и Крестяхской Трехсвятительской церквей. Средний возраст умерших в возрасте от 4 лет и старше составил всего 49 лет. При этом только один человек из более чем 1500 достиг 100-летнего возраста. Совсем немного было и 90-летних. Таким образом, очевидно, что никаких выдающихся показателей по продолжительности жизни в этих двух улусах не зафиксировано, хотя позднее они фигурировали как одни из передовых по республике.
После окончания Гражданской войны работы по учету населения возобновились. В 1926 году количество долгожителей-саха составляло 529 чел./100 тыс. населения (для сравнения, в настоящее время этот показатель в разы ниже). Но учитывая, что значительная часть населения вплоть до 1940-х гг. оставалась безграмотной, эти данные также весьма сомнительны.
Работавшая в аэропорту Оймякон с 1943 по 1946 год радиотелеграфист Е.Ф. Вяткина вспоминала: «…Как-то у одного мальчика спросили его возраст. Он говорит: „Тридцать“. Спросили, как он считает года. А он быстро на пальцах начал считать: весна, лето, весна, лето и т.д. И мы поняли, что ему было 15 лет…»
Чтобы окончательно расставить все точки над i, мы сопоставили возраст 91 человека из посемейного списка Оймяконского района за 1928 г. с их же возрастом, указанным в различных списках, составленных в 1940-е годы. Оказалось, что более 80% людей значительно завысили свой возраст. Были даже зафиксированы случаи, когда люди указали возраст 131 и 140 лет, тогда как фактически им было 81 и 83 года соответственно. Даже без учета этих двух невероятных случаев средняя прибавка к возрасту составила 9 лет, при этом 6 человек завысили свой возраст на 20 и более лет.
Определенную роль в завышении возраста в годы войны мог сыграть указ президиума Верховного Совета СССР об установлении на военное время надбавки к налогам, от которых освобождались нетрудоспособные ввиду преклонного возраста (мужчины 60 лет и старше, женщины 55 лет и старше) и не имеющие трудоспособных членов семьи. Естественно, для еле сводивших концы с концами колхозников освобождение от налогов было настоящим благом.
Еще одной веской причиной для умышленного завышения возраста в северных районах могла быть попытка избежать мобилизации на трудфронт. Так, в течение 1944-1945 гг. из Верхоянского, Оймяконского и Среднеколымского районов планировалось призвать на строительство аэропортов Воздушной трассы Красноярск — Уэлькаль (ВТКУ) 600 человек. Но учитывая, что колхозам тоже необходимо было выполнять свой план и при этом катастрофически не хватало людей, не исключено, что руководители артелей вносили искажения намеренно.
Якутяне на строительстве одного из аэропортов ВТКУ (1940-е гг.)
Вышеописанная ситуация с завышением возраста наблюдалась по всей сельской местности республики, в результате чего после войны в СМИ регулярно начали появляться публикации о так называемом якутском феномене долголетия. Как правило, такие статьи всегда имели политический подтекст: авторы статей активно доносили до читателя мысль о том, что описываемые ими старцы являются живыми свидетелями улучшения условий жизни в стране после установления Советской власти.
Начиная с 1970-х гг. в результате естественной смены поколений количество «долгожителей» из 1950-х и 1960-х гг. начало сокращаться (табл. 1). Некоторые исследователи, приняв на веру данные статистики тех лет, связывали это с ухудшением экологической обстановки, изменением образа жизни, типа и качества питания населения, социальными потрясениями 1990-х гг.
Но развитие медицины и значительное улучшение условий проживания населения за последние десятилетия в достаточной степени нивелировали все эти упомянутые негативные аспекты. Поэтому очевидно, что основной причиной снижения количества долгожителей является нормализация статистического учета, а то, что Якутия якобы была когда-то одним из центров долголетия, — это всего лишь миф…
Но не спешите расстраиваться. Реальные случаи супердолгожительства, до 110 и более лет, среди местного населения встречаются. Например, в с. Саскылах Анабарского улуса проживала 117-летняя Варвара Константиновна Семенникова, возраст которой верифицировали сотрудники Национального архива РС(Я). По состоянию на ноябрь 2007 года, Семенникову признали старейшим жителем планеты.
До конца жизни бабушка сохраняла ясный ум, четкую речь. До 100 лет занималась приготовлением пищи для семьи, до 110 лет — уборкой в комнате, до 116 лет мыла посуду, занималась шитьем. Факторами, способствующими долголетию, Варвара Константиновна считала не только наследственность, но и здоровый образ жизни и физический труд.