спектакль солярис 1968 актеры и роли
Экранизация романа «Солярис» Б. Ниренбурга 1968 г.
Предыстория возникновения этой экранизации такова. В 1966 г. в Главной редакции литературно-драматических программ ЦТ создано Творческое объединение приключений и фантастики (ПиФ), руководителем которого стал Борис Эдуардович Ниренбург — известный в то время телевизионный режиссёр, заслуженный деятель искусств РСФСР. Необходимо было создавать творческий «портфель» нового отдела, и Б. Ниренбург, ратовавший за то, чтобы в основе сценариев была хорошая серьёзная литература, выступил с идеей сделать телеспектакль по роману Ст. Лема «Солярис».
Заняты в спектакле были актёры вахтанговского театра: Василий Лановой (Крис Кельвин), Владимир Этуш (Снаут), тогдашняя студентка Щукинского училища Антонина Пилюс (Хари), Владимир Зозулин (Сарториус), в эпизодах снялись В. Дугин и А. Кацинский. Спектакль (ч/б, в двух частях, 2 часа 22 минуты) показан 8-9 октября 1968 г. (с повтором 10 и 11 октября) по 1-й программе Всесоюзного телевидения.
Антураж космической станции в телеспектакле скромен, почти убог: посадочный отсек, куда прилетает Крис, напоминает, скорее, пустующее заводское помещение (или павильон киностудии!) с металлическими лестницами вдоль стен и тонкими, как прутья, перилами. Шаги Криса эхом отдаются в пустом пространстве. Тёмные коридоры станции, освещённые круглыми лампами, свет от которых яркой трапецией падает вниз, наводят на мысль о тюремных подземельях.Ощущение страха нагнетается и авангардной музыкой: в звуковой партитуре преобладают искажённые голоса, отсылающие к нечеловеческим воплям «гостей» в романе Ст. Лема, барабанная дробь, звук пишущей машинки или телеграфного аппарата, отбивающего сообщение.
Фантастическое в спектакле Ниренбурга проявляется, скорее, в звуковой партитуре. Показ фантастических явлений на экране (появление Хари и других «гостей», пульсация Океана в иллюминаторах станции) непременно сопровождается звуковым оформлением: искажёнными голосами, шумами и стуками, придающими этим явлениям характер таинственный и пугающий. Единственная внятная мелодия в фильме — лирическая тема любви, приходящая на смену теме ужаса после появления Хари-2.
Для Ниренбурга с Кемарским, как и для Тарковского с Горенштейном впоследствии, была важна этическая составляющая: Солярис как лакмусовая бумажка человеческой совести, выявляющая истинную сущность людей и их отношений. Личностные взаимоотношения героев заставляют сопереживать происходящему на экране, эмоциональная вовлечённость зрителя необходима для усвоения им режиссёрских идей и концепций. Крис в телеспектакле любит Хари и боится её потерять, но в то же время хочет освободить своих коллег от фантомов, вгоняющих в депрессию и ставящих под сомнение научную программу изучения Соляриса.
Сцены с Крисом и Хари составляют значительную часть телеспектакля (как и двух кинематографических «Солярисов»). Как и в романе, Крис изучает Хари, а Хари мучительно пытается разобраться в себе. Однако, в отличие от романа, Крис предстаёт здесь не столько как учёный, сколько как влюблённый мужчина, получивший нежданный подарок от Соляриса — возвращение погибшей любимой женщины. Аналогично трансформирован образ Криса и в двух других экранизациях.
Вывод в центр повествования любовной линии и романтизация сюжета — не единственное отступление весьма добротной экранизации от первоисточника. Не менее важно исключение из повествования одного из основных действующих лиц — Океана. Если в романе люди, изучающие Солярис, сами становятся объектом его исследования, то здесь Солярис — ещё одно странное космическое явление, изучаемое людьми, постепенно вступающими с ним в контакт.
Помимо сюжетных отступлений от первоисточника, в телеспектакле упрощена философская составляющая романа. Здесь почти нет эпистемологической проблематики, размышлений о познании, его природе и смысле; отсутствует библиотека станции с её собранием многотомных соляристических исследований. На эти размышления намекает лишь небольшая дискуссия между членами экипажа. Исключение философской линии из телеэкранизации отчасти объяснимо цензурными соображениями (в первых русских изданиях «Соляриса» отсутствовали знаковые для этого романа рассуждения о Боге, даже в форме «ущербного Бога» или «Бога-ребёнка»; закономерно, что нет их и в постановке). «Еретические» рассуждения Снаута и Кельвина на эту тему появятся только в следующем переводе романа Ст. Лема на русский язык, Г. Гудимовой и В. Перельман (1976 г.); современные (2002-2003 гг.) издания перевода Д. Брускина, который Лем признал лучшим переводом романа на русский язык, выходят без купюр — текст, вырезанный цензорами, возвращён Д. Брускиным в перевод ещё в начале 1980-х.
Дубликаты не найдены
Были, с Сарториусом.
я думал это новая этикетка на бутулке пива))
Любимый писатель-фантаст Королёва: 100 лет со дня рождения Станислава Лема
Век назад, 12 сентября 1921 года во Львове (тогда ещё польском) родился Станислав Лем — писатель-фантаст, футуролог и философ. Он автор пророческого романа «Сумма технологии», в котором предвидел появление виртуальной реальности и искусственного интеллекта. Его первые статьи по фантастике вышли в 1946 году, но успех пришёл с публикацией книги «Астронавты» в 1951 году. Считается, что «классический» период начался у Лема с «Эдема» в 1959 году, затем вышли «Возвращение со звезд» и «Солярис» (1961), «Непобедимый», «Сказки роботов» и «Сумма технологии» (1964), «Кибериада» (1965) и т. д.
«Солярис» был перевёден на русский Дмитрием Брускиным (а потом ещё и «исправлен» Верой Перельман). Книга стала визитной карточкой Лема, а также знаковым произведением космической и философской фантастики. При этом в СССР Станислава Лема любили едва ли не больше, чем на родине. Он сам об этом рассказывал в книге «Так говорил…Лем»:
«Когда я с делегацией писателей впервые приехал в Москву, то сразу же силой стихийного напора научной среды, студентов и Академии наук был оторван от группы, у которой была заранее расписанная программа. За две недели я практически не виделся с моими польскими коллегами. Я был то в МГУ, то на атомной электростанции, то в Институте высоких температур, а то меня и вовсе увезли в Харьков. Это были сумасшедшие недели… Приходило бесчисленное количество приглашений. Затем к этому действу присоединись космонавты Егоров и Феоктистов и полностью меня поглотили.
В Москве меня все знали и читали, сам Генеральный конструктор, то есть Сергей Королёв, создавший всю космическую программу СССР, читал Лема и любил Лема, а у нас [в Польше — прим. ред.] партийные начальники и полковники не имели обо мне ни малейшего понятия».
Интересно, что сам Станислав Лем настоящей датой своего рождения называл 13 сентября. Его родители были суеверны и изменили дату рождения в документах. Поэтому правильный «Год Станислава Лема» начнётся именно 13 сентября.
А вы помните ТАКОГО Василия Ланового? Кинопоказ к дню рождения любимого артиста
В видео к посту: Василий Лановой в главной роли в великолепном телеспектакле «Соучастие в убийстве» по одноимённому роману австралийского писателя Джуда Леона Уотена в постановке Театра им. Вахтангова (1964 год).
Сегодня исполняется 87 лет первому аристократу советского кино, роскошному, легендарному актёру нашего кинематографа, «самому признанному офицеру советского экрана», признанному мастеру художественного слова, педагогу, общественному деятелю, поистине народному и любимому артисту Василию Лановому.
Павел Корчагин в фильме Владимира Наумова и Александра Алова, Грей в «Алых парусах», эпизодической, но запоминающийся «пляжник» в комедии «Полосатый рейс», Анатолий Курагин в эпопее Сергея Бондарчука «Война и мир, Вронский в «Анне Карениной», блистательный Иван Варавва в «Офицерах», обергруппенфюрер Карл Вольф в «Семнадцати мгновениях весны», дважды Феликс Дзержинский в «Шестое июля» и «Бой на перекрёстке», Шервинский в «Днях Турбиных», очень характерные персонажи в детективных фильмах «Пароль не нужен», «Петровка, 38», «Огарёва, 6», «Приступить к ликвидации», в 90-х – сотрудник госбезопасности в «Чёрном квадрате», «Падении», «Крестоносец-2», уже в 2000-х — роли в картинах «Брежнев», «Офицеры», «Дом на Озёрной», «Ошибка следствия», «Бедные родственники», «Три мушкетера», «Линия Марты» и др.
И это – лишь малая часть. А его работы в Театре Вахтангова? А записи на радио, творческие вечера и многое-многое другое? Василий Семёнович и сегодня продолжает заниматься творчеством и педагогической деятельностью.
Для пережившего в детстве войну Василия Ланового это страшное событие навсегда осталось болью в сердце, и военная тема стала важной частью творчества на всю жизнь. Он никогда не отказывался от ролей в фильмах на военную тематику и исполнял их с особым чувством, уверенный, что память о трагедии и о героизме нашего народа должна жить в поколениях. Возможно, отчасти поэтому именно Василий Лановой озвучил грандиозный документальный телевизионный сериал об участии СССР во Второй мировой войне «Великая Отечественная» или «Неизвестная война» (название для англоязычной версии) советско-американского производства, вышедший на экраны в 1978 году и снятый с расчётом на западного зрителя, для которого события на Восточном фронте были настоящей «неизвестной войной». А ещё артист является председателем попечительского совета патриотической акции «Бессмертный полк», председателем межрегионального общественного фонда «Армия и культура», членом Общественного совета при Министерстве обороны РФ.
Желаем замечательному артисту крепкого здоровья и вдохновения!
В нашем вечернем кинопоказе – великолепный телеспектакль (2 серии) «Соучастие в убийстве» по одноимённому роману австралийского писателя Джуда Леона Уотена в исполнении артистов Государственного академического театра имени Вахтангова.
Вместе с Василием Лановым на экране появятся Владимир Этуш, Александр Гравве, Вячеслав Шалевич и другие замечательные артисты.
Солярис (фильм, 1968)
Борис Ниренбург и Лидия Ишимбаева
«Солярис» — советский телеспектакль в двух сериях по одноимённому роману Станислава Лема.
Производство: Главная редакция литературно-драматических программ Центрального телевидения, 1968 год.
Содержание
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Василий Лановой | Крис Кельвин Крис Кельвин |
| Владимир Этуш | Снаут Снаут |
| Антонина Пилюс | Хари Хари |
| Виктор Зозулин | Сарториус Сарториус |
| Анатолий Кацынский | |
| Вячеслав Дугин |
Съёмочная группа
Литература
Ссылки
Полезное
Смотреть что такое «Солярис (фильм, 1968)» в других словарях:
Солярис (фильм — Солярис (фильм, 1968) У этого термина существуют и другие значения, см. Солярис. Солярис (фильм, 1968) телеспектакль в 2 х сериях, по одноименному роману Станислава Лема. Реж. Борис Ниренбург (СССР, 1968). Центральное Телевидение, 1968 год … Википедия
Солярис (фильм) — название фильмов, экранизаций одноимённого романа Станислава Лема. Солярис (фильм, 1968) СССР, режиссёры: Лидия Ишимбаева, Борис Ниренбург. Солярис (фильм, 1972) СССР, режиссёр Андрей Тарковский. Солярис (фильм, 2002) США, режиссёр Стивен… … Википедия
Солярис (фильм, 1972) — У этого термина существуют и другие значения, см. Солярис. Солярис … Википедия
Солярис (фильм, 2002) — У этого термина существуют и другие значения, см. Солярис. Солярис Solaris … Википедия
Солярис — (Solaris): Солярис (роман) (польск. Solaris) фантастический роман Станислава Лема, 1961 год. Солярис (фильм, 1968) 2 серийный телеспектакль, экранизация романа Лема, СССР, 1968 год. Режиссёр Борис Ниренбург. Солярис (фильм,… … Википедия
Солярис (роман) — У этого термина существуют и другие значения, см. Солярис. Солярис Solaris Жанр: фантастический роман Автор: Станислав Лем Язык оригинала: Польский … Википедия
Дознание пилота Пиркса (фильм) — Дознание пилота Пиркса Test pilota Pirxa Жанр фантастика др … Википедия
Сталкер (фильм) — У этого термина существуют и другие значения, см. Сталкер. Сталкер Stalker … Википедия
Титаник (фильм, 1997) — Это статья о фильме 1997 года, возможно, вы искали статью о фильме другого года. См. Титаник (значения). Титаник Titanic … Википедия
Титаник (фильм — Титаник (фильм, 1997) Это статья о фильме 1997 года, возможно, вы искали статью о фильме другого года. См. Титаник (значения). Титаник Titanic … Википедия
drugoe_kino
drugoe_kinoДРУГОЕ КИНО
Смотрим. Пишем. Обсуждаем.
Третий «Солярис» в разборе (первые два были тут и тут), но сам по себе исторически первый.
Это не кинофильм, это телеспектакль в двух сериях. Но ввиду камерности действа и замкнутости антуража принципиальным отличием это считать не стоит. Да и непринципиальным тоже. Да, и еще это «по мотивам» (первое из опять) – ну, не везет Лему с экранизациями.
Итак. Крис Кельвин прилетает на станцию у Соляриса. Его принимает автомат. Криса это несколько удивляет, но, может быть, здесь так заведено? Поиск людей завершается встречей пьяного и напуганного Снаута…
На вопрос Криса, где начальник станции его друг Гибарян, Снаут долго мнется, потом ни к месту заявляет, что нас, людей, тут с Гибаряном было трое, и с тобой теперь тоже трое, так что, ежели кого увидишь еще, то держи себя в руках. Потом поймешь…
Попытка Криса навестить Сарториуса завершается странным происшествием – тот поначалу собрался поскандалить, но вдруг нечто заставило его ретироваться в свою каюту и запереться.
И Крис, обдумывая странности станции, отправляется вздремнуть. А по пробуждении ему является Хари, покончившая с собой десять лет назад его девятнадцатилетняя жена…
У Снаута есть теория: плазма океана Соляриса покопалась в мозгах людей – и материализовала некоторые неприятные воспоминания. Впрочем, Криса появление Хари, хотя сначала и напугало, но в целом вроде бы не особо напрягло, даже наоборот. Хари создал Океан Соляриса? С одной стороны, да. Но с другой стороны, ее создали долгое горе Криса и его любовь… Однако Снаут растолковывает тому ужас их положения: «То, что уже случилось – это страшно. Но гораздо страшнее то, что еще не случилось… Нормальный человек – тот, что не сделал ничего мерзкого. Но ты уверен, что он об этом никогда не подумал. И даже не он подумал, а в нем что-то такое подумало?».
Вот теперь члены экипажа могут обсудить свое положение на равных, не таясь друг от друга…
А экипаж занятный. Сарториус – классический образец упертого ученого, для которого есть только наука и ничего, кроме науки, ну, и еще нормативные документы, эту науку регламентирующие. Но специализация его неопределенна. Так же неопределенна специализация и Снаута, который склонен все больше рассуждать, играя точками зрения и смыслами, чем, скажем, проводить какие-либо инструментальные исследования или формальные расчеты. Может быть, штатный философ? Да, еще он не прочь выпить и вообще поддержать компанию. Крис… Строго говоря, Крис вообще не ученый, он, скорее, эдакий первопроходец, космический рыцарь без страха и упрека. И как и положено первопроходцу, научно универсален: вроде бы психолог, но одновременно и биолог, и физик (это он обнаружил нейтринную структуру гостей и рассчитал ее энергетическую устойчивость).
С одной стороны, то, чего люди так желали, контакт с иным разумом, установлен. С другой стороны, люди стали объектом чужого эксперимента, против их воли, насильно. Сарториус, чтобы не компрометировать человечество (!), предлагает такой контакт прекратить, т.е., по сути, покинуть станцию. (Во как! Это Сарториус-то, ученый до мозга костей, который, наоборот, должен бы стоять за продолжение исследований насмерть.) Крис же настаивает на продолжении работы, ибо цель – все же именно контакт, а не комфортность исследователей и престиж Земли. Выходя в космос, человек забыл, что космос – это не увеличенная до размера Галактики Земля, это новое ка-чес-тво! Человеку открылся новый мир и он обязательно должен познать его. На общем совете экипаж таки принимает решение остаться и продолжить исследования – человечество смеряет местечковую гордыню.
Крис собирается покинуть станцию. Вместе с Хари. Снаут пытается его отговорить: «В нечеловеческой ситуации ты пытаешься поступать как человек. Может быть, это красиво, но бесполезно.» – мол, пойми, эта ситуация вне морали. А кроме того, что стабилизирует в принципе нестабильную нейтринную систему Хари – внутренний или внешний источник энергии? Если внешний, т.е. Океан, то… В общем, Хари нет места в мире человека… Хорошо, тогда Крис, навсегда останется на Солярисе. С Хари. А своих гостей экипаж пусть ликвидирует специальной машиной и попросит Океан их больше не присылать. В общем, Снаут не преуспел.
И тогда Снаут переносит свой нажим на Хари – мол, Крис из-за невозможности вернуться с тобой на Землю и чувства вины перед тобою будет страдать, посему освободи его от себя. Ну, да, а второй раз потеряв Хари, уже посредством машины Снаута-Сарториуса, он в миг обретет счастье! И ладно бы Снаут открыл Хари глаза на положение дел. Нет – она и так уже все знала. И свободного выбора-то ей не предоставили: тенденциозно сгустили краски, совершенно безосновательно аппроксимировали развитие событий, использовали готовность к самопожертвованию – и толкнули в бездну.
Еще и снотворное подговорили дать Крису – чтобы не помешал. И включение своей машины перенесли вопреки договоренности с Крисом. Подлость в чистом виде!
А какова будет реакция Криса, Снаут подумал? Ну, как Крис так огорчится, что наложит на себя руки? Или наложит руки на них с Сарториусом?
Во что бы то ни было настоять на своем! Конечно, ради его же пользы…
Но ведь совсем недавно совершенно аналогичная ситуация уже имела место. Гибарян-то отравился не просто так. Он отравился, когда Снаут с Сарториусом ломанулись в его каюту, чтобы помочь. Помочь вопреки желанию того! А не стали бы они тогда ломиться, он бы и жив остался…
Любопытна, если не сказать странна, оказывается последующая реакция Криса. Никаких упреков! Ни Снауту, ни Сарториусу. Никакой обиды. Только личные переживания – плачь в жилетку Снаута за неимением другой. Хоть бы в морду попытался дать… Или Крис – это человек будущего? Ага, а Снаут со своей интригой – человек прошлого?
Гости (или существа Ф, по определению Сарториуса) благодаря посылке Океану записи мыслей Криса, где он просил убрать всех гостей, кроме Хари, исчезли. Хари ликвидирована машиной Снаута-Сарториуса. И Снаут с Сарториусом объявляют о желании остаться и продолжить исследования. И что же они собираются исследовать, если контакт прерван.
А что же Крис? Поначалу решает вернуться на Землю – он сын Земли и без нее жить не может (А что же он тогда говорил Хари? Ведь он тогда был с нею искренен.), но потом это свое решение меняет (какая-то неустойчивая психика для космического рыцаря). Крис остается. Хари не вернется, но… ее можно ждать, вечно ждать. И кто знает, какая у Соляриса была цель в его эксперименте? «Время ужасных чудес еще не прошло…»
Странностей, даже несуразиц, много. А если… не воспринимать героев буквально?
О чем фильм? О месте научного познания в жизни человечества и этике этого познания. Ниренбург персонифицировал элементы этого познания!
Сарториус – это формальная наука. И его предложение о свертывании станции, совершенно невозможное для человека-ученого, становится очень логичным: нет предписанных условий – нет исследований.
Снаут – демон познания, т.е. то, что толкает человека на поиски нового. Это жажда открытий, бесконечное неконтролируемое осмысление, не сдерживаемое никакой этикой стремление узнать, что будет, если… И тогда очень логично, что именно Снаут заводит речь о ситуации вне морали.
Хари – это цель-мечта. Почти у каждого она есть с детства. И почти у каждого в этом детстве, ну, в юности и остается: хотел стать космонавтом, но стал, например, слесарем… Но на всю жизнь остается о ней тоска. А если вдруг такая цель реализуется, то человек радуется, но не знает что с нею делать и, главное, как быть дальше. Вот и Крис не смог совладать с обладанием своей целью-мечтой, а бесконечное ожидание ее второго пришествия его вполне устроило.
А Крис? Крис – это человек вообще, энергичный, волевой, ориентированный на познание и развитие, готовый и способный принимать ответственные решения. Но всегда ли решения человека разумно обоснованы?
И становится понятно, почему Крис не обиделся на Снаута с Сарториусом за убийство Хари. Разве мы обижаемся на молоток, попавший вместо гвоздя по пальцу? Тем более, когда этот молоток в твоей же собственной руке…
Три визита на «Солярис»: от Лема через Тарковского к Содербергу
С 26 декабря «Искусство кино» выпускает в широкий повторный прокат «Солярис» Андрея Тарковского по мотивам одноименной книги Станислава Лема. Созданный в 1961 году роман дал жизнь трем экранизациям: Бориса Ниренбурга, Андрея Тарковского и Стивена Содерберга. Причем две из них польский писатель не принял. Почему?
В 1961 году Станислав Лем выпускает научно-фантастический роман «Солярис». В неопределенном будущем наука соляристика, которая изучает загадочную планету Солярис, заходит в тупик, и психологу Крису Кельвину поручают принять решение о ее судьбе. Внеземная цивилизация никак не идет на контакт с исследователями, с каждым годом все меньше надежда на то, что удастся разгадать ее природу. Прилетев на Солярис, Крис узнает, что из трех обитателей станции один мертв (доктор Гибарян), а два других (доктор Снаут и доктор Сарториус) на грани помешательства. Крис разгадывает причину странного поведения коллег только тогда, когда к нему является умершая десять лет назад жена Хари. На протяжении всего романа Крис, Снаут и Сарториус пытаются выяснить природу «гостей» и понять, что им пытается сказать великий Океан. Роман заканчивается выходом Криса в космос и его первым непосредственным контактом с Океаном.
В СССР роман Лема вышел спустя два года, и его сразу же приняли на ура. Польский писатель позже вспоминал:
«Вообще вокруг «Соляриса» аж горело все; видимо, я утолял какой-то метафизический голод, так это выглядело. Сильно меня чествовали в той Москве».
Роман пришелся по душе и первым создателям экранизации: Борису Ниренбургу и Лидии Ишимбаевой. К моменту начала работы над «Солярисом» Борис Ниренбург был руководителем творческого объединения «Приключений и фантастики», а Лидия Ишимбаева занимала пост режиссера в главной редакции литературно-драматических программ телевидения. Они оба занимались созданием телевизионных версий спектаклей. Это во многом наложило отпечаток на итоговый вариант экранизации.
Двухсерийный телеспектакль «Солярис» 1968 года, в котором сыграл Владимир Этуш (доктор Снаут) и Василий Лановой (Крис Кельвин), отличался научной педантичностью. Это неудивительно: над сценарием работал сам Лем. Зрители увидели сухую побуквенную интерпретацию книги — как и хотел писатель.
В центре фильма — размышления о познаваемости мира. Бывшая жена Криса интересовала Лема лишь как непознаваемый объект действительности. По его мнению, эта проблема восходила чуть ли не Канту с его теорией ноуменов и феноменов. Писатель вслед за немецким философом считал, что существует вещь в себе, «пробиться к которой невозможно». Может, герою Ланового и не удается разгадать загадку Соляриса, но он остается на планете, уверенный, что «время ужасных чудес еще не прошло». Тот самый таинственный Океан, сверхразум, описание которого занимает в романе чуть ли треть, в фильме увидеть не получится. Все действие происходит в герметичном пространстве станции, которая больше напоминает закрытую лабораторию на Земле, а не в космосе.
Зрители холодно встретили двухсерийный телеспектакль. В нем не было ничего нового относительно уже написанного текста романа: механическое перенесение драматургических перипетий на экран, сплошь однообразные диалоги и закадровый голос Криса — ленте явно не хватало художественности.
Человечность в нечеловеческих условиях
После телеспектакля Лем решился на еще один союз с кино. По словам писателя, одно упоминание имени Тарковского заставило его согласиться на экранизацию. Идейное и визуальное решение новой версии еще только предстояло найти:
«Пока ясно лишь одно: фильм будет черно-белым. Что касается остального, то, я надеюсь, мы и тут найдем общий язык».
Писатель ошибся дважды.
Еще до начала работы над сценарием, Лем признавался, что он как автор трактует роман двумя способами, как исследование о познании неизвестного и как «умственный эксперимент, поставленный, чтобы еще раз исследовать человеческий разум, волю, способность к борьбе». Писатель был уверен, что Тарковский понимает его роман так же, как и он сам.
Однако разногласия между писателем и режиссером не заставили себя ждать. Над сценарием Андрей Тарковский работал вместе с писателем и сценаристом Фридрихом Горенштейном, которого режиссер высоко оценивал. Как замечал оператор Юрий Векслер, по Горенштейну «в основе человека, несмотря на божественный замысел, лежит дьявольство, сатанинство, и нужно прилагать огромные усилия, чтобы уберечь его или помешать проявиться злому». Такой взгляд на человека был близок Тарковскому. Именно благодаря Горенштейну в «Солярисе» появились эпизоды прощания Криса с отчим домом. Это не понравилось Лему, и он попросил Тарковского значительно переработать сценарий. Он хотел:
Главной в видении Тарковского была нравственная проблематика, которой у Лема не было. Своей картиной он хотел доказать, что, несмотря на условия, проблема нравственной чистоты и стойкости «пронизывает все наше существование». Тарковского «герой романа, Крис Кельвин, интересовал, поскольку он должен был остаться человеком, несмотря на то, что он находился вне человеческой ситуации».
В экранизации Тарковского Крис единственный, кто относится к своему гостю как к живому человеку. И если у Лема доктор Снаут говорит о глупости такого поведения («Может, это красиво, но бесполезно»), то в интерпретации Тарковского слова о человеческом поведении Криса с одобрением произносит уже «очеловеченная» Хари.
В фильме взаимоотношения Криса и Хари выходят на первый план. По Тарковскому, в центре романа лежит внутренний мир человека, а не проблема контакта с внеземным разумом. Посыл укладывается в формулу: «Человеку нужен человек».
Лем не принял такой трактовки и обвинил Тарковского в достоевщине, сказав, что тот снял «Преступление и наказание», а не «Солярис»:
«Из фильма следует только то, что паскудный Кельвин довел бедную Хари до самоубийства, а потом по этой причине терзался угрызениями совести, которые усиливались ее появлением, причем появлением в обстоятельствах странных и непонятных».
Писатель прозорливо увидел в отснятом материале нереализованную мечту режиссера снять фильм по мотивам «Подростка» Достоевского. Однако ему не давали этого сделать и, по свидетельству художественного редактора «Соляриса» Лазаря Лазарева, руководство надеялось, что создание фильма в научно-фантастическом жанре остудит его порыв.
Научно-фантастический жанр не был близок Тарковскому. Больше всего его расстраивало, что во всех фильмах подобного рода авторы всегда «заставляют зрителя рассматривать детали материальной структуры будущего». Тарковскому же хотелось показать не технические достижения, а поднять нравственную проблему жизни вне человеческих условий. В 1968 году только что вышедший фильм Стэнли Кубрика «2001 год: Космическая одиссея» вызвал у него тотальное неприятие:
«Вымороченная атмосфера, будто в музее, где демонстрируются технические достижения».
Кинокритик Ольга Суркова позднее подтвердила, что Тарковский «рассматривал свою картину как гуманистический ответ на то, что делал Стэнли Кубрик».