солист группы u2 боно личная жизнь
Боно биография. Певец, автор песен. Филантроп
Боно — фронтмен и вокалист ирландской рок-группы U2. Он также известен своим участием в глобальной благотворительной деятельности.
Кто такой Боно?
Боно-ирландский музыкант, который присоединился к группе U2, когда еще учился в средней школе. Шестой альбом группы «The Joshua Tree» сделал их мировыми звездами. Боно использовал свою известность, чтобы привлечь внимание к глобальным проблемам, включая мировую бедность и СПИД. Боно был назван «Человеком года» журналом TIME в 2005 году, а королева Елизавета II сделала его почетным рыцарем в 2007 году.
Ранняя жизнь
Пол Дэвид Хьюсон (Боно) родился 10 мая 1960 года в Дублине, Ирландия. Боно—сын римского католического почтового служащего и матери-протестантки, которая умерла, когда ему было всего 14 лет. Он присоединился к группе U2 в октябре 1976 года, когда учился в средней школе, и получил прозвище «Боно Вокс» (хороший голос). Он был сделан фронтменом ирландской рок-группы, хотя его пение в то время было менее убедительным, чем его присутствие на сцене.
Начало карьеры
U2 почти сразу же начала гастролировать и выпустила свой первый альбом «Boy» в 1980 году. В 1987 году они выпустили получивший премию «Грэмми» «The Joshua Tree», свой шестой альбом и тот, который катапультировал группу—и ее откровенного фронтмена—к славе. Последующие альбомы закрепили репутацию U2 за диапазон и инновации, включая индустриально звучащий «Achtung Baby» 1991 года, фанк-окаймленную «Zooropa» 1993 года и поп-музыку под влиянием «Pop» (1997).
U2 вернулась к своим современным рок-корням с 2000-х годов «All That You Can’t Leave Behind». Создавая простую, но мощную музыку, группа отличилась такими треками, как парящий «Beautiful Day», который получил премии «Грэмми» за запись года и песню года. «How to Dismantle an Atomic Bomb» (2004) также хорошо себя зарекомендовала, как с коммерческой, так и с критической точки зрения. Его два ведущих сингла, «Vertigo» и «Sometimes You Can’t Make It On Your Own», сделали сильные шоу в чартах и выиграли несколько Грэмми.
В марте 2009 года группа выпустила альбом «No Line on the Horizon», который достиг вершины американских поп-чартов. В нем звучали такие популярные песни, как «Get On Your Boots» и «Magnificent.» Чтобы поддержать альбом, Боно и остальные члены группы активно гастролировали.
На протяжении всей карьеры U2 Боно писал большую часть текстов песен группы, часто сосредотачиваясь на нетрадиционных темах, таких как политика и религия. На самом деле социальная активность всегда была близка сердцу певца, и он использовал свою музыку, чтобы поднять сознание с помощью выступлений в Band Aid, Live 8 и Net Aid, среди прочих.
В 2006 году U2 объединила усилия с панк-группой Green Day, чтобы записать кавер-версию песни The Skids «The Saints Are Coming» в пользу восстановления Нового Орлеана после урагана «Катрина». В следующем году Боно и остальные участники U2 внесли свой вклад в заглавный трек Instant Karma: The Amnesty International Campaign to Save Darfur.
DATA and One и последующая жизнь
Помимо музыки, Боно использовал свою известность для создания осведомленности о многих глобальных проблемах. На протяжении многих лет он встречался с мировыми лидерами и многими американскими политиками, чтобы обсудить такие вопросы, как облегчение долгового бремени развивающихся стран, мировая бедность и СПИД. Боно также неустанно лоббировал многие причины, в том числе две, которые он помог создать: DATA and One. DATA, которые расшифровываются как Долговая торговля СПИДом в Африке, посвящены борьбе со СПИДом и искоренению нищеты в Африке. Начатая в 2004 году, одна из них-это беспартийная кампания «Сделать бедность историей», которую поддерживают более 100 некоммерческих организаций, а также миллионы людей, включая таких знаменитостей, как Бен Аффлек, Гвинет Пэлтроу и Брэд Питт.
В 2005 году Боно и его жена Али Хьюсон основали EDUN, социально ответственную линию одежды. Хотя это коммерческое предприятие, его миссия состоит в том, чтобы способствовать «устойчивой занятости в развивающихся районах мира, особенно в Африке», говорится на его веб-сайте. Боно был назван «Человеком года» журналом TIME за свою благотворительную деятельность в том же году вместе с Биллом и Мелиндой Гейтс. По ту сторону Атлантики королева Елизавета II сделала его почетным рыцарем Британской империи в 2007 году.
В конце концов Боно перевел взгляд на Бродвей. Вместе с коллегой по группе U2 The Edge он работал над музыкой и текстами песен, выступая в качестве продюсера живого театрального шоу Spider-Man: Turn Off the Dark, которое открылось в 2011 году. Мюзикл, первоначально поставленный Джули Теймор, имел бурную дорогу к своему открытию, когда Боно и Теймор поссорились, а затем оказались втянутыми в судебные баталии из-за нарушения авторских прав и договорных условий.
В начале 2013 года Боно объявил, что он и его группа работают над еще одним альбомом под условным названием 10 Reasons to Exist, который позже был выпущен осенью 2014 года под названием Songs of Innocence.
В сотрудничестве с Apple группа выпустила Песни невинности бесплатно на iTunes и потоковых сервисах iTunes Radio, а также то, что было в то время Beats Music. Но выпуск альбома вызвал споры; многие клиенты были недовольны тем, что он был автоматически загружен в их музыкальные библиотеки без их согласия, в то время как некоторые музыканты были обеспокоены тем, что раздача альбома бесплатно послала неправильное сообщение.
Несмотря на критику и неоднозначные отзывы, альбом получил одобрение Rolling Stone как лучший альбом 2014 года. Он также был номинирован на лучший рок-альбом на 57-й ежегодной премии «Грэмми».
Жена и Дети
Боно и его жена Али женаты с 1982 года. У них две дочери, Иордан и Ева из Мемфиса, и два сына, Илия и Иоанн Авраам.
Звездные детки: Ив Хьюсон (дочь Боно, U2)
Познакомимся со второй дочерью фронтмена U2? Думаю, многим она может быть знакома по ролям в сериале «Больница Никербокер» и фильму «Робин Гуд: Начало».
Боно с дочерьми Джордан (слева) и Ив
Кстати, в подростковые годы, как и старшая сестра, фанатела от группы Kings of Leon. Когда группа была на разогреве у U2 в одном из туров, девочки постоянно ошивались около их гримерной и хихикали, когда участники появлялись в дверях.
Однажды «жертвой» стал Джастин Тимберлейк: «Я и моя подружка Сорша звонили и задавали вопросы, которые обычно печатают на обратной стороне коробок с хлопьями, всякие интересные факты. Нам было 11 лет и это казалось забавным. Большинство знаменитостей бросали трубки, но Джастин не сделал этого. Возможно, потому что он правильно отвечал».
С сестрой Джордан
Большую часть времени обучалась в школах Dalkey School Project и St. Andrew’s в пригороде Дублина. Однако, когда группа U2 отправлялась в турне, вместе с братьями и сестрой переходила на домашнее обучение (дети тоже ездили вместе с группой).
В 18 лет отправилась в Нью-Йорк, чтобы обучаться актерскому мастерству в школе искусств Тиш. После ее переезда Боно с семьей тоже какое-то время жил в США: «Вообще-то я не приглашала их, но мама не могла смириться с тем, что теряет двоих детей в Америке» (сестра Джордан переехала в США годом ранее).
Элисон, Боно, Джордан и Ив
Пока Боно с семьей жил в пентхаусе с видом на Центральный парк, Ив решила окунуться в студенческую жизнь сполна и поселилась в университетском общежитии (по крайней мере, она утверждает это в интервью).
Про маму, кстати, очень тепло отзывается: «Моя мама действительно клевая! Я предпочитаю открываться и проводить время с ней, чем с большинством людей».
С отцом и матерью
Ив рассказала, что родители, узнав, что она хочет сниматься в кино не были в восторге: «Они не пытались отговорить меня, но часто повторяли, что многие будут оценивать не актерскую игру, а только мою внешность и то, как я выгляжу».
В 2005 году вместе с сестрой Джордан снялась в короткометражке Lost and Found. Полноценный же дебют состоялся в фильме «Клуб 27» (2008). В 2010 году снялась в клипе ирландской группы The Sсript.
Далее Ив прошла пробы и попала в кинокартины «Где бы ты ни был» Паоло Соррентино (2011), «Кровные узы» Гийома Кане (2013), «Довольно слов» Николь Холофсенер (2013). На площадке ей повезло работать с Джеймсом Гандольфини, Шоном Пенном, Фрэнсис Макдорманд, Клайвом Оуэном, Марион Котийяр.
Но настоящей удачей стало исполнение роли медсестры Люси в сериале «Больница Никербокер» Стивена Содерберга.
После этого о молодой актрисе заговорили! Жалко, что сериал закрылся после двух сезонов, еще и так куцо. В нем было прекрасно все: актеры, режиссер, сюжет, саундтрек, атмосфера 🙁
Актерский состав фильма «Тесла» на фестивале Сандэнс, февраль 2020. Узнаете, кто на снимке с Ив? :Р
Что там с личной жизнью? Сейчас Ив вроде как одинока. В интервью отмечает, что общение с американскими парнями ей нравится больше: «Американцы постоянно говорят мне, как я прекрасно выгляжу. А, например, ирландцы легко могут сказать: «Ты выглядишь ужасно сегодня, может сходим куда-нибудь потом?»
В 2010-2015 годах встречалась с актером Джеймсом Лафферти. Совместные фотографии парочки:
После расставания с Лафферти встречалась около года с. Максом Мингеллой (Ник из «Рассказов служанки»).
Ну, и напоследок немного фотографий:
Со своей кошкой Луной
Боно: я упустил момент, когда моя жена стала слишком независимой
10 мая 2010 года лидеру группы U2 исполнилось 50 лет. В числе прочих праздничных мероприятий — мировое турне команды, в рамках которого музыканты выступали в Москве в августе. Боно — необычный рокер, и не только потому, что остается на вершине музыкальных чартов уже почти 30 лет. Все это время он счастливо женат на одной женщине — Эли Хьюсон. Это она вдохновляет, поддерживает и… дисциплинирует знаменитого мужа. Историю любви и терпения рассказала Екатерина ЖИВОВА.
В разлуках есть польза
Дом четы Хьюсон в Киллини, Ирландия. 2010 год
Свет автомобильных фар, словно глаза чудовища, скользит по фасаду особняка XIX века. Плотнее запахнувшись в шаль, накинутую на домашнее платье, Эли спускается в кухню, зажигает свет, включает чайник. Часы на стене показывают 23:50.
Вопрос в том, не напоили ли мужа после концерта благодарные организаторы. На фоне мощного выброса адреналина во время шоу даже небольшое количество алкоголя может дать самый неожиданный эффект.
Эли встречает Боно в прихожей. Он роняет сумку с пропотевшим насквозь концертным костюмом на пол, бросает неизменные темные очки на ближайшую тумбочку, но гитару в кофре ставит к стенке аккуратно. Эли прижимается щекой к вороту его холодной кожаной куртки. К счастью, он абсолютно трезв. Все-таки очень хорошо, когда Боно дома. Большую часть года он в разъездах — Эли похожа на жену моряка: одна хозяйничает в огромном доме, воспитывает детей, занимается делами семьи и ждет, ждет, ждет… «Я живу так всю взрослую жизнь и не знаю, как бывает иначе, — говорит она о том, как терпит такое положение вещей. — В разлуках есть своя польза. Мы не принимаем время, которое проводим друг с другом, как нечто само собой разумеющееся, обыденное. Первые несколько дней дома после каждого тура Боно все время жалуется, что я сдуваю с него пылинки».
— Есть будешь? — спрашивает Эли.
— Я перекусил после шоу, — обычно Боно говорит тихо и мягко, но после концерта, все еще оглушенный колонками и гулом толпы, почти кричит, — но я бы выпил чего-нибудь горячего.
— Не кричи, — смеется Эли, провожая мужа на кухню. — Как шоу?
Боно неожиданно в два прыжка вскакивает на кухонный стол, принимает одну из своих коронных поз — руки широко раскинуты, голова запрокинута к небу. Первые строки песни «The Sweetest Thing» («Самая приятная вещь на свете») сотрясают дом, который отзывается на очередную выходку хозяина жалобным звоном стекол.
— Тише! — Эли машет руками. — Я — не шестьдесят тысяч человек на открытом стадионе!
Эту песню Боно в 1997 году написал для Эли — как извинение за то, что не смог вырваться со студии в день ее рождения. В сердце миссис Боно «The Sweetest Thing» занимает особое место, но даже ее Эли не готова слушать в полночь, когда наверху спят младшие дети, десятилетний Илайджа и восьмилетний Джон. Она с притворной строгостью грозит мужу пальцем.
— Прости, — он с таким же притворным смирением усаживается на столешницу, свесив ноги вниз.
Невозможно поверить, что им обоим скоро 50. В такие моменты Эли кажется, что самый первый концерт U2 был не 34 года назад, а вчера. В крайнем случае, на прошлой неделе.
Парень без гитары
Спортзал школы Mount Temple в Дублине. 1976 год
Эли без особого интереса смотрит по сторонам. Ее не покидает ощущение, что девочке из хорошей семьи нечего делать на концерте школьной рок-группы. Но в последние дни все только и говорили, что об этом событии, и ей стало любопытно. Концерт еще не начался, а она уже жалеет, что пришла. Во-первых, спортзал не приспособлен для выступлений: зрители, прижатые друг к другу, словно сельди в бочке, все время ерзают, пытаясь поудобнее устроиться на сколоченной вручную жесткой трибуне. Во-вторых, Эли уже несколько раз ловила на себе взгляд вокалиста группы, которого все в школе зовут Боно. Незадолго до этого он попытался пригласить ее на свидание, но понимания не встретил. Судя по агрессивному блеску темных глаз и плотно сжатым губам, он хочет доказать, как она была не права.
Встретившись с Эли взглядом, Боно отворачивается, независимо встряхивает длинными волосами и присоединяется к своим музыкантам, спорящим, как лучше подключить оборудование, чтобы не обесточить школу.
На самом деле при рождении парня назвали Полом, но в их мальчишеской компании принято давать друг другу клички. Через несколько месяцев после образования группы кто-то из остроумных приятелей позаимствовал прозвище Боно Вокс с вывески магазина, в котором продавались слуховые аппараты. Шутка заключалась в том, что Боно никогда не учился музыке, его игра на гитаре приводила в ужас даже друзей по группе. Они предложили ему стать менеджером. Но после первых концертов для родных и знакомых Боно влюбился в сцену и уходить с нее не собирался. Поскольку он писал песни, с его мнением пришлось считаться. Посовещавшись, остальные приняли соломоново решение, очень характерное для молодых рокеров того времени: сделать Боно вокалистом. Петь он тоже не умел, но это не так нарушало общую гармонию, как стоны терзаемых струн.
Полу поначалу не понравилось прозвище. Но кто-то объяснил ему, что Боно Вокс в переводе с латыни означает «хороший голос», и парень успокоился. Кличка прилипла к нему намертво.
Эли знает эту историю в общих чертах. Боно к 16 годам приобрел статус легенды, особенно у ребят на класс-два младше. Ни один его шаг не оставался незамеченным, все обсуждалось в деталях. Эли общалась с Боно спокойно, по-приятельски, без подобострастия, но искренне не понимала, что в нем такого интересного, кроме странной одежды и пижонских замашек, — до тех пор, пока не попала на его концерт.
Пел Боно действительно кое-как, да и музыканты попадали в ноты через раз, но уже к третьей песне этого никто не замечал. Боно держал зал: он горел сам и зажигал всех вокруг, а его бешеная энергетика с лихвой компенсировала слушателям все недостатки исполнения.
Эли разглядела в парне талантливого и интересного человека. После шоу ей даже захотелось попросить прощения за то, что обидела Боно, когда резко отказала в свидании. Боно принял извинения и тут же вызвался проводить девушку домой.
— У твоей группы хорошо получается, — сказала Эли, когда они после концерта уходили со школьного двора, провожаемые завистливыми взглядами ее подруг.
— Нет, — отмахнулся он от комплимента. — Мы еще только учимся. Если песни и получаются, то… случайно.
— Как можно написать песню случайно? — удивилась Эли.
— Мы не знаем, что делаем. Ребята наигрывают что-то свое, я слышу красивый кусок там, хороший ритм сям… Складывается мелодия, я пишу текст, потом все долго спорят, но все равно делают по-моему.
— И ты хочешь заниматься этим всю жизнь? — несмотря на то что Эли всего 15, она рассудительная девушка. — Даже в нашей школе очень многие хотят стать музыкантами, а представляешь, сколько таких людей в Ирландии, в мире? Можно потратить не один десяток лет, и ничего не добиться.
Боно вздохнул. Именно это все время повторяет ему отец, только не так деликатно. «Из тебя и твоей музыки не выйдет ничего путного», — вот как это звучит в родительском исполнении.
— Я попробую, — на темной улице, в тусклом свете фонарей Боно взял ее за руку. — Уверен в одном: скучно никому не будет.
— Не знаю, — покачала головой Эли. — Мне кажется, стать успешным музыкантом очень трудно.
— Знаешь, что я ценю в людях больше всего? — спросил Боно. — Отсутствие привычки жалеть себя. Терпеть не могу нытиков. Бывает, судьба только чуть-чуть ударит, а человек уже готов хромать всю оставшуюся жизнь. Главное — не жалеть себя, когда трудно, тогда можно добиться чего угодно.
«Боно стал моим первым бойфрендом, — вспоминает Эли. — И я никогда не жалела о том, что в моей жизни не было других. Одного такого мужчины, как Боно, женщине больше чем достаточно».
Не жалеть себя
Стоянка автомобилей в центре Дублина. 1989 год
Эли ведет машину очень медленно. Она никогда в жизни не чувствовала себя так плохо. Хорошо еще, что боль в переполненной молоком груди не дает ей заснуть за рулем…
«Когда я узнала, что беременна, сразу же принялась подсчитывать, не совпадут ли роды с выпускными экзаменами на моем факультете политики и социологии в колледже при университете, — говорила Эли. — Оказалось, что я должна родить за десять дней до сессии. Это был первый ребенок, я не знала, чего ожидать, насколько все это может затянуться. Я нервничала и приставала ко всем с расспросами, не взять ли мне академический отпуск, пока одна мудрая женщина не сказала: «Ничего не бойся. После родов тебе будет очень спокойно, ты расслабишься и все прекрасно сдашь».
Эли поверила. Сейчас, через две недели после рождения старшей дочери Джордан, совет уже не кажется ей таким уж разумным. Эли заезжает на стоянку, роняет голову на руль. Измученный организм решает, что ему делать: расплакаться, заснуть или сначала поплакать, а потом отключиться, наплевав на экзамены.
Молоко снова приливает к груди: в это время она обычно кормит дочку. Но теперь ей надо сцедить молоко, иначе вся кофта станет мокрой. Эли едет к стоянке. Саднят уставшие глаза. Она не спала ни минуты: готовилась к экзамену под плач малышки. Ей с трудом удалось перекроить экзаменационную сетку, и на сегодня выпало сразу два испытания. Видимо, Эли переоценила силы. Если бы только Боно был рядом… Но после выхода суперуспешного альбома «The Joshua Tree» два года назад ее муж вечно или в студии звукозаписи, или на репетициях, или на гастролях. «Ему легко, — думает она. — Боно не носил ребенка девять месяцев и тем более не рожал. А теперь он может ехать куда угодно, потому что кормить грудью ему тоже не надо. Почему муж оставил ее одну в такой момент, как посмел?»
Ей тут же становится стыдно за эти мысли. Прежде чем начать зарабатывать музыкой, Боно репетировал ночами, всеми правдами и неправдами наскребал деньги на покупку инструментов, но молодую семью кормил исправно. Он не жалел себя, значит, и Эли жалеть себя не будет. В конце концов она сама решила получать диплом, хотя, если дела у U2 пойдут так же хорошо и дальше, работать ради пропитания ей не придется. «Наши отношения остались крепкими, потому что мы всегда позволяли друг другу добиваться своих целей, заниматься тем, что интересно, — скажет она потом. — Я вряд ли смогла бы жить в браке с человеком, который не получает удовлетворения от того, что делает в жизни. И Боно не смог бы».
Отогнав машину в самый темный угол стоянки, она наконец сцеживает молоко и выбрасывает бутылочку в окно. Держать ее до вечера в бардачке нет смысла. Решив проблему, Эли пытается завести машину, но мотор замолкает окончательно и бесповоротно. Молодая женщина выскакивает из автомобиля и, прикрыв руками влажное пятно на кофте, продолжает путь в колледж бегом. «Я опоздала на пять минут, — вспоминает она. — Прочитала вопрос, и вдруг все вокруг потемнело. Я была в сознании, но словно ослепла, не видела даже листка бумаги, на котором должна была написать эссе по философии. А когда все-таки собралась, проморгалась и начала писать, строчки разъезжались как пьяные. Несмотря на обезвоживание организма и недосып, оба экзамена я сдала на отлично».
Теперь Эли вспоминает то время с улыбкой, хотя 
считает его одним из самых драматических в их семейной жизни. Карьера Боно не просто шла, а летела в гору — в какой-то момент группа U2 стала самым востребованным экспортным товаром Ирландии за всю историю страны. Эли с дочерьми —Джордан и родившейся два года спустя Мемфис Ив — пряталась от репортеров за стенами их особняка. «У меня никогда не было проблем с самоидентификацией или комплексов из-за того, что я известна только как жена Боно, — говорила она. — Я закрытый человек, мне не нужно слишком много внимания».
Выйти из тени
Дом четы Хьюсон в Киллини, Ирландия. 2002 год
Боно останавливается на пороге спальни и удивленно присвистывает, сдвинув на лоб очки. Поперек супружеской постели лежит белый костюм, защищающий от радиации. К трюмо прислонен плакат с надписью: «Закройте ядерную электростанцию Селлафилд!»
— Ты уверена, что хочешь это сделать? — спрашивает он.
— Я организовала акцию, — отвечает Эли из-за открытой дверцы шкафа. — Странно было бы после всей работы решить, что у меня есть дела поважнее. Я хочу поехать на Украину и в Белоруссию. Я связалась с фондом «Дети Чернобыля» здесь, в Ирландии, они регулярно отправляют туда конвои с гуманитарной помощью. Они готовы взять меня с собой. Хочу своими глазами увидеть, что бывает, когда реакторы взрываются.
Боно опускает очки на глаза. Он очень чувствителен к свету. Однажды Боно признался, что без очков становится аморфной массой. Сейчас терять концентрацию никак нельзя, потому что сложно представить, как повернется их семейная жизнь, если Эли увлечется такого рода акциями.
— А как же наши дети? — интересуется он.
Эли высовывается из-за дверцы.
— А для кого, по-твоему, я это делаю? Разве тебе не интересно, какую дозу радиации они получают каждый день? Насколько безопасно играть на пляже, купаться, есть выловленную здесь рыбу? Мы рассказываем детям про защиту окружающей среды не для того, чтобы через 20 лет они оказались на ядерной помойке из-за нашего бездействия.
— Хорошая речь, — Боно хлопает в ладоши. — Очень хорошая речь. Но одного активиста в семье вполне достаточно. Мне иногда кажется, что я сам здорово перегибаю палку, не могу вовремя остановиться. Даже если я выйду на сцену и расстегну штаны, люди решат, что это какое-то политическое заявление.
— Но ведь ты не собираешься делать ничего подобного? — с тревогой спрашивает Эли, на секунду забыв о ядерных электростанциях.
— У меня с головой пока еще все в порядке, Эли, — он пересекает комнату и целует жену. — Ладно, делай как знаешь, только постарайся, чтобы тебя не арестовали.
Боно и не заметил, как борьба с Селлафилдом затянула его жену. Два года спустя она стала полноправным сотрудником фонда «Дети Чернобыля», начала ездить по странам, пострадавшим от катастрофы. «Мы брали
с собой чистую еду и воду, — вспоминает Эли. — Но украинцы и белорусы все время угощали нас продуктами со своих огородов, и мы не могли отказаться. Ели и молились, чтобы все обошлось».
А еще восемь лет спустя оказалось, что власти не собираются закрывать Селлафилд, напротив, принят проект расширения ядерной электростанции. Узнав об этом, Эли Хьюсон впервые согласилась использовать дружбу мужа с премьер-министром Тони Блэром. Она добилась приема и вручила политику требования противников Селлафилда на огромной почтовой открытке. В газетах появились фотографии и интервью жены Боно — одной, без мужа. Ее собственные политические взгляды стали достоянием публики, которая сразу же прониклась доверием к новой общественной деятельнице. Круг проблем, требовавших ее участия, постоянно расширялся…
Конечно, Боно пытался направить ее энергию в более мирное русло. И даже, как подозревала Эли, подключил к этому детей.
— Это твоя работа? — она спускалась по лестнице с листком бумаги в руках.
— Что именно? — муж оторвался от газеты.
Эли сунула листок ему под нос. На нем детским почерком было написано: «Верните нам маму».
— Нашла у себя под подушкой.
Боно пожал плечами.
— Это точка зрения наших детей. Я их не подучивал, если тебя это интересует, но в общем-то с ними согласен.
«Это просто невероятно! — подумала Эли. — Но уж если отныне вопросы в семье решаются на демократической основе, так тому и быть».
— Джордан! — позвала она дочь. — Подойди на минутку.
Тринадцатилетняя девочка, в школьной форме и с сумкой через плечо, присоединилась к родителям.
Джордан заметила листок на столе и перевела вопросительный взгляд на отца. Боно и бровью не повел.
— Вам не нравится, что я занимаюсь общественной работой? — спросила Эли. — Вы против?
Девочка, которой часто приходится выступать не только от своего имени, но и от имени одиннадцатилетней сестры (два брата еще слишком малы), задумалась.
— Знаешь что? — наконец сказала она. — Занимайся чем хочешь, только не музыкой.
Боно от смеха едва удержался на стуле.
— Потому что если ты будешь заниматься музыкой, — продолжила Джордан, — тебя вообще никогда не будет дома.
В любом случае останавливать неожиданную карьеру Эли было уже слишком поздно: в Ирландии признали ее недюжинные организаторские таланты и начали поговаривать, что Эли Хьюсон вполне может стать реальным кандидатом на пост президента страны.
Миссис Президент
Дом четы Хьюсон в Киллини, Ирландия. 2010 год
— Знаешь, я хотел бы участвовать в твоих делах, — говорит Боно жене за завтраком на следующее утро после концерта. — У меня есть ощущение, что я выпадаю из твоей жизни.
— Глупости, — Эли ставит перед ним кофейник. — Ешь тосты!
— Ты мной командуешь, — он задумчиво возит по тосту испачканной в мармеладе ложкой. — Раньше я считал, что главный в семье.
— А теперь ты как думаешь? — интересуется Эли.
— Мне кажется, что ты мне нужнее, чем я тебе. Когда ты стала такой независимой, Эли?
— У нас с тобой есть Edun, — возражает она на упрек, что оставляет мужа за бортом своих проектов.
Боно хмурится. Линия повседневной одежды Edun, производимой в странах третьего мира, — его идея. «Это не благотворительный проект, а бизнес, который приносит доход, — говорит музыкант. — Его главная цель — дать бедным странам рынок сбыта материалов и рабочие места». Но Эли, которая согласилась взять на себя организационную сторону, сразу определила главное условие: «К дизайну одежды я Боно не подпущу на пушечный выстрел. Я люблю его, но в этой области он безнадежен».
— Я тебе нужен только для рекламы, — говорит Боно. — Но ты хотя бы можешь пообещать мне, что не будешь баллотироваться в президенты?
— Почему? — спрашивает Эли.
— Потому что официальная резиденция меньше, чем наш дом, — он серьезно смотрит на жену. — И я не хочу по протоколу все время маячить за твоей спиной, держаться на два шага позади.
Эли делает вид, что размышляет.
— Мне надо выучить гэльский язык, для президента это обязательно, — произносит она наконец. — Пока я не говорю по-гэльски, ты можешь быть спокоен.
Екатерина ЖИВОВА, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»)