снега больше не будет актеры и роли
Рецензия на фильм «Снега больше не будет» — отличную польскую драму о Чернобыле, советской травме и классовом конфликте
Новая картина Малгожаты Шумовской и Михала Энглерта, авторов «Лица» и «Приди ко мне», — об украинском массажисте, избавляющем богатых поляков от душевных и физических болезней.
Трейлер
Женя (Алек Утгофф) — украинский эмигрант, живущий в Польше. Ребёнком он пережил Чернобыльскую аварию и теперь, как он сам считает, обрёл сверхспособности: он может, почти как Джон Коффи из «Зелёной мили», проникать внутрь людей и излечивать их от болезней. В Польше Женя работает массажистом — ходит по богатому району и избавляет его зажатых, нервных обитателей от всех физических и душевных недугов.
Малгожате Шумовской, одной из главных польских режиссёрок современности, давно интересны истории о «других» людях, которые так или иначе должны выживать в консервативном обществе. В «Лице» переживший страшную операцию герой сталкивался с неприятием в родной деревне, «Во имя…» рассказывал о священнике- гомосексуале, проповедующем в глухой и отнюдь не толерантной польской провинции. Даже нестройный англоязычный дебют Шумовской, «Приди ко мне», был о том же: там молодая сектантка восставала против патриархальных устоев своего религиозного «отца». «Снега больше не будет» вроде бы вписывается в эту тенденцию: снова инаковый герой (бедный украинец-эмигрант, крутящийся в кругах богатых поляков), снова неординарный концепт — возможно, самый неординарный в фильмографии Шумовской.
Алек Утгофф в роли Жени на кадре из фильма «Снега больше не будет»
И вновь большое внимание к деталям быта, к сиюминутным сценкам, где вроде бы «ничего не происходит», но которые формируют ощущение пространства, рисуют картину одного конкретного и странного сообщества. Кажется, что Шумовская очень комфортно чувствовала бы себя в комедии наблюдений, если б не была так озабочена проблемами социума. В том же «Лице» маленькие трагикомичные сценки собирались в метафоричную драму о болезнях современной Польши, в жестокий приговор стране, где все поголовно ходят в церкви, но забывают о простейших божьих законах вроде того, что ближнего своего надо вообще-то любить. В «Снега больше не будет» социальное тоже выведено на первый план. Богатый польский район, в котором работает Женя, визуально отделён от колоннады серых панелек, где он живёт: первый больше напоминает пригородную Америку с её пастельными цветами, ровными лужайками и улыбчивыми соседями; вторые видят из своего окна 99% жителей постсоветских стран. «Снега больше не будет» — помимо прочего, история о социальном расколе, о невозможности пересечь классовую черту даже в стране (а может, особенно в стране), где всего 30 лет назад правил коммунизм.
Но не всё так просто. В отличие от «Лица», новую работу Шумовской не запихнуть в легко формулируемые морали. Отношения классов здесь глубоко амбивалентны: несмотря на явную социальную пропасть между Женей и его клиентами, в их отношениях не видно привычной дихотомии плебей-патриций. Само их разделение, как бы говорит нам фильм, надуманно. Это доказывает, например, то, что даже языковой барьер не мешает героям коммуницировать: Женя тут часто переходит на русский, а клиенты-поляки не подают виду — они всё равно отлично понимают, что он говорит. Ведь у них, несмотря на разницу в статусе и нации, одни корни и одна, что важнее, травма (выраженная в узком смысле тем же Чернобылем, чья радиация долетела и до Польши, в широком — коммунистическим прошлым).
Алек Утгофф в роли Жени на кадре из фильма «Снега больше не будет»
И страдают от этого видимого разделения не бедные: с ними всё как раз понятно, их дело — выживать. Подчинённым и болезненным классом тут выглядят богатые: люди, потерявшие цель, а потому борющиеся с надуманными проблемами и не способные решить проблемы реальные (вроде рака, что одинаково убивает людей с любым достатком). Шумовская показывает мир, который, по сути, является симулякром, пустой, но приятной глазу открыткой, держащейся лишь на заблуждении, что как-то так, наверное, должно выглядеть место, где живут счастливые люди. На деле же его обитатели напрочь потеряли связь с реальностью — с той травмированной, меланхоличной, жестокой реальностью, чьим агентом в фильме выступает выживший после Чернобыля Женя. И которая так странно выглядит на фоне привычных декораций в картине: как только герой приходит домой в свою хрущёвку, кажется, что тебе включили совершенно другое кино. Так же как и богатый, приехавший посмотреть на типовой спальный район, может решить, что его увезли в другую страну.
После того как Женя с помощью своей сверхспособности залезает в голову к клиентам, Шумовская — что, кстати, ей совсем несвойственно — отрывается от реальности и ныряет в глубины подсознания: то ли самого Жени, то ли его пациентов, а скорее и то, и то сразу. В этих коротких, энигматичных сценках она открыто цитирует Тарковского, и переснятые эпизоды из «Зеркала» и «Сталкера» странно вклиниваются в остросоциальную поэтику самой режиссёрки. Можно долго гадать, зачем она это делает: может, просто Тарковский как «бренд» для неё синонимичен чему-то сновидческому. А может, кино Андрея Арсеньевича выступает глобальным символом какой-то общей невыражаемой боли, которая объединяет Женю с его клиентами и которой скреплены все жители стран Варшавского договора. Или все люди вообще. Понятно одно: в этот раз Шумовская ускользает от точных дефиниций. Даже её финальный титр, в котором режиссёрка напоминает, что скоро в Европе вообще не будет выпадать снег (факт, давший название всей картине), выглядит не столько попыткой сыграть на актуальной экоповестке, сколько ироничным уколом: ведь в самом фильме эта тема почти никак не осмысляется. Ну, не будет и не будет, кому какое дело — всегда будут более насущные проблемы вроде того, в каком наряде сегодня вышла соседка и кто что увидел, подглядывая в чужое окно.
Супергерой из Припяти: о чём фильм «Снега больше не будет»
18 марта на экраны российских кинотеатров выходит трагикомедия «Снега больше не будет» польских режиссёров Малгожаты Шумовской и Михала Энглерта. Мировая премьера фильма состоялась в сентябре 2020 года. За минувшие месяцы лента стала фестивальным хитом: её показали на смотрах в Венеции, Севилье, Бергене и других европейских городах. Кроме того, фильм выдвигался от Польши на соискание премии «Оскар», однако в число номинантов не вошёл.
Шумовска и Энглерт также стали авторами сценария проекта, Энглерт трудился над картиной в том числе в качестве оператора.
Видеоряд фильма заслуживает отдельного внимания. Лента начинается с мрачных серо-зелёных кадров в тёмном лесу, из которого выходит главный герой. Затем он движется по не менее зловещим переходам, и уже в этот момент зрителя окутывает напряжённая околомистическая атмосфера, задающая тон всему фильму.
Историю здесь рассказывают не только герои: помогает хорошо продуманный антураж, позволяющий в полной мере передать их чувства, а долгие планы, приглушённое освещение и фоновая инструментальная музыка будто гипнотизируют смотрящего, заставляя его ещё больше проникнуться происходящим на экране.
Главную роль в ленте исполнил родившийся в Киеве британский актёр Алек Утгофф. Международной аудитории он известен прежде всего по роли советского учёного Алексея в третьем сезоне сериала «Очень странные дела». Также артист появился в таких крупных проектах, как «Турист», «Миссия невыполнима: Племя изгоев» и «Разлом Сан-Андреас».
В картине «Снега больше не будет» Утгофф сыграл массажиста Женю, родившегося в Припяти ровно за семь лет до аварии на Чернобыльской АЭС. Действие начинается с прибытия героя в Польшу, где он собирается жить и работать. Уже в одной из первых сцен Женя рассказывает о своих невероятных способностях: по его собственным словам, он владеет всеми языками. Кроме того, герой может погрузить любого человека в транс и избавить его от боли и переживаний (что тут же демонстрирует на одном чиновнике).
Клиентами Жени становятся жители некоего престижного района. Они обитают в шикарных коттеджах, особенно контрастирующих с более чем скромной квартирой массажиста. Но вскоре выясняется, что ничем, кроме материального благосостояния, герои похвастаться не могут: все они глубоко несчастны.
В числе пациентов Жени — женщина, которой пренебрегает собственная семья, больной раком мужчина, вдова, похоронившая супруга под деревом во дворе, и другие. Создаётся ощущение, что герои сами игнорируют свои проблемы: они предпочитают жить завтрашним днём (мечтают об идеальном будущем для детей или с полной самоотдачей готовятся к малозначительному школьному мероприятию), а чувства тщательно скрывают за дверями шикарных домов и глушат алкоголем и наркотиками.
Авторы ленты показывают, что у всех, независимо от дохода, интересов и жизненного опыта, одни и те же потребности и проблемы. И каждому нужна помощь.
В фильме она приходит от таинственного массажиста, который не только лечит тела, но и легко проникает в души людей. Кого-то он погружает в транс, позволяющий встретиться со своими страхами, — клиенты возвращаются из него будто заново родившимися. В некоторых случаях может сработать и обыкновенное доброе слово. Однако вскоре становится ясно, что это практически волшебное вмешательство решает далеко не все проблемы: некоторые герои продолжают вести привычный образ жизни и возвращаются к прежнему состоянию.
Интересно, что зритель мало что узнаёт о клиентах Жени: нам показывают лишь суть проблемы и основные её причины. Благодаря этому приёму удаётся до конца прочувствовать отчаяние персонажей и всецело ощутить присущий картине мрачный настрой.
О главном герое зрителям также мало что известно (не считая его выдающихся талантов, к которым с развитием сюжета добавляются владение фортепиано, телекинез и танцевальные навыки). Даже короткие флешбэки в прошлое не раскрывают персонажа, а лишь намекают, что тоска одолела не только клиентов Жени, но и его самого.
Массажист до последнего кажется то ли супергероем, то ли скрытным, зловещим мистическим персонажем.
В течение всего действия он поражает своей добротой и исключительной положительностью: всегда спокойный и тихий, Женя точно знает, что сказать, чтобы помочь малознакомому человеку, соглашается даже на странные просьбы и готов стерпеть случайные оскорбления, лишь бы успокоить клиента.
В итоге чуть ли не главной интригой фильма становится ответ на вопрос: кто такой Женя и зачем ему всё это нужно.
Ближе к концу ленты её авторы всё-таки приоткрывают завесу тайны и показывают некоторые слабости героя, доказывающие, что он простой человек, оказавшийся, возможно, в ещё большем отчаянии, чем его клиенты.
В финале на город обрушивается снегопад. Авторы фильма сравнивают его с одеялом, которое возвращает людей в сказки детства и дарит им ощущение безопасности и комфорта.
Помимо лейтмотива всеобщего несчастья кинематографисты затрагивают тему экологии — говорят о глобальном потеплении и его негативном воздействии на планету. Однако раскрывается эта тема довольно слабо: герои лишь пару раз упоминают, что такая проблема существует и последствия могут быть страшными. Однако реальное понимание её масштаба приходит на финальных титрах, сообщающих, что, по прогнозам, последний снегопад в Европе пройдёт в 2025 году.
Другим глобальным темам, которых Шумовска и Энглерт касаются в своей картине, уделено ещё меньше внимания. С одной стороны, это вызывает ощущение недосказанности, но с другой — оставляет место для новых интерпретаций фильма и побуждает опять и опять его анализировать и однажды снова вернуться к просмотру.
Снега больше не будет, 2020
Женя был в Чернобыле в момент аварии. Возможно, из-за нее он обрел особые способности. Сейчас он – успешный массажист, который лечит не только тело, но и душу. Богатые клиенты доверяют ему свои тревоги, переживания и сокровенные секреты. Так Женя превратился в гуру: одинокие и несчастные, несмотря на своё богатство, люди спешат на массаж, чтобы услышать, как жить дальше.
После прошлогоднего угрюмого, но тем не менее тепло принятого англоязычного шоу «Приди ко мне» именитый польский режиссер Малгожата Шумовска решила вернуться на родину с фильмом, написанным в соавторстве со старым творческим союзником Михалом Энглертом. В результате их работа «Снега больше не будет» стала, пожалуй, их самой убедительной и законченной картиной на сегодняшний день.
Женя (Алек Утгофф) оказался в Чернобыле в момент аварии. Со складным массажным столом подмышкой он незаконно переходит через границу Украины и Польши. Оказавшись в иммиграционной службе Варшавы, он объясняет запуганному чиновнику, что остается жить в Польше, после чего мягко вводит его в транс. Возможно, из-за чернобыльской катастрофы он и приобрел необычные способности. Теперь Женя – успешный у богатого населения города массажист, который лечит не только тело, но и душу. Элитные клиенты доверяют ему свои переживания, тревоги и самые сокровенные тайны и секреты. Таким образом, Женя превращается в своеобразного гуру своего дела: богатые снаружи и абсолютно несчастные и одинокие внутри люди спешат к нему на массаж, чтобы наконец услышать, как им жить дальше. Эта своеобразная сатира о буржуазной замкнутости в польском обществе, в которой волшебным рукам Жени поручено залечить целый ряд горестей: от напускных опасений из-за изменения климата до неизлечимого рака. Его движения исцеляют, а пронзительный взгляд все понимает. Клиентам хочется верить, что массажист с русским акцентом сможет изменить их жизнь. При всем этом никто и не думает спрашивать Женю о его собственных волнениях и муках.
Фильм был выдвинут как официальная заявка Польши в категории «Лучший международный художественный фильм» на премию «Оскар» в 2021 году.
Фильм участвовал в основном конкурсе 77-го международного Венецианского кинофестиваля.
Эта история имеет много общего со скандальной аллегорией Пьера Паоло Пазолини под названием «Теорема» 1968 года, в которой таинственный незнакомец (Теренс Стэмп) внезапно появляется в буржуазном миланском доме и занимается любовью со всеми членами семьи – матерью, отцом, сыном, дочерью и даже горничной.
Режиссер и сценарист фильма Михал Энглерт выступил также и оператором.
Премьера фильма в Польше состоялась 16 октября 2020 года.
Фильм совместного производства Польши и Германии.
Еще обучаясь в Лодзинской киношколе, Малгожата Шумовска сняла короткометражный документальный фильм о жизни польской сельской семьи под названием «Тишина», который вошел в историю ее альма-матер как одна из лучших студенческих работ за все время.
Михал Энглерт и Малгожата Шумовска не раз работали вместе как режиссер и сценарист/оператор над фильмами «Во имя», «Тело» и «Лицо». Однако это первая их совместная работа как двух режиссеров.
Михал Энглерт известен в первую очередь как оператор и сценарист.
Это режиссерский дебют Михала Энглерта.
Актер Алек Утгофф родом из Киева, где он родился в 1986 году, но переехал в Великобританию, когда ему было 10 лет.
Настоящее имя актера Алека Утгоффа – Олег Владимирович Утгоф.
Производством фильма занимались кинокомпании Match Factory Productions, Lava Films, Mazovia Warsaw Film Fund и другие.
«Трудная жизнь делает людей сильнее»
Режиссер Малгожата Шумовска — о восточнославянском и восточноевропейском в ее фильмах
Премьера фильма «Снега больше не будет» польского режиссера Малгожаты Шумовской состоялась недавно на Венецианском кинофестивале, а чуть раньше в российский карантинный прокат вышел ее мистический триллер «Приди ко мне». В интервью «Огоньку» Малгожата Шумовска размышляет о том, что объединяет наши страны и народы и чему может научить даже трагический опыт.
Малгожата Шумовска смотрит на европейскую действительность через призму скептицизма
Фото: EPA-EFE / Vostock Photo
Малгожата Шумовска смотрит на европейскую действительность через призму скептицизма
Фото: EPA-EFE / Vostock Photo
Беседовала Татьяна Розенштайн
…По элитному поселку бродит странный персонаж со сверкающими глазами из-под шапки волос. Вообще-то он массажист, но каждый из его клиентов получает то, чего желает больше всего. Постепенно главный герой становится «гуру» для богатых клиентов, которые, несмотря на роскошную жизнь, несчастливы. Фильм Малгожаты Шумовской и Михала Энглерта «Снега больше не будет» после премьеры на Венецианском кинофестивале был также номинирован в качестве кандидата от Польши на премию «Оскар» в категории «Лучший фильм на иностранном языке». В роли иммигранта, который притворяется целителем,— актер Алек Утгофф, звезда американского сериала «Очень странные дела». Хотя фильм Шумовской и снят в жанре комедии, однако затрагивает важные проблемы, которые стоят сегодня перед современной Польшей и Европой в целом:
Чем известна Малгожата Шумовска
— Кажется, что история иммигранта, положенная в основу сюжета, вполне реальна — «такое не придумаешь». Каково соотношение выдумки и правды в этом фильме?
— Идея принадлежит Михалу (Энглерту.— «О» ), моему соавтору и сорежиссеру. Он придумал сюжет про массажиста, который излечивает людей от физических недугов, а также выступает кем-то вроде современного исповедника и целителя душ. Впрочем, у Михала был похожий знакомый, который ходил с такой же раскладушкой, как у нас в фильме, и предлагал услуги на дому. Потом к этой истории мы добавили другие детали. Например, о том, как живет сегодня верхняя прослойка среднего класса в Польше, об отношениях современных родителей и детей, а также о взаимоотношениях детей между собой. Последняя тема пришла мне на ум после того, как в New York Times я прочла статью о родителях с большим достатком, которые слишком опекают своих детей. В результате, когда эти дети вырастают, они оказываются неспособными к самостоятельной жизни.
— Почему вы решили сделать главным героем иммигранта из Украины?
— Хорошая драма требует ясной постановки вопроса. Если бы массажист был местным, он не смог бы рассказать о нашем обществе. Взгляд со стороны объективнее! Всегда легче узнать себя в незнакомце. Жители элитного поселка, где работает наш герой Евгений, добившись успеха в жизни, теперь хотят в первую очередь безопасности для себя и своих близких. Но на каком-то этапе это желание становится угрозой для других. Ведь жизнь — это прежде всего умение вступать в диалог с разными людьми. Закрытый жилой комплекс — символ современной Польши, как и Европы в целом. Она ведь точно так же стремится закрыться от других — от беженцев, как еще недавно, или вот от коронавируса…
— Но при этом Европа не может обойтись без мигрантов, без дешевой рабочей силы.
Режиссер Андрей Кончаловский о фильме «Дорогие товарищи!»
— Действительно. У нас сегодня в прессе много дискуссий о том, как общество относится к мигрантам, в частности из соседней Украины. Сегодня многие жители Украины приезжают в Польшу на подработки, точно так же, как многие поляки едут сегодня на заработки в Великобританию. И тех, и других используют в качестве дешевой рабочей силы. Многие граждане Украины работают в Польше нелегально. Получить рабочую визу сложно, поэтому они вынуждены время от времени возвращаться домой. Наш герой Евгений использует гипноз, чтобы нелегально получить право на постоянное место жительства, и затем находит работу в элитном поселке. Это труднее — здесь люди нанимают обслуживающий персонал по рекомендации. Женя привлекает польских обывателей своей экзотичностью. Но тут еще дополнительную роль играет самообман. Жители элитного поселка стремятся идентифицировать себя не с Восточной Европой, а с Западной. Как это часто бывает: чем большими прагматиками мы хотим казаться, тем сильнее — бессознательно — нас тянет в эзотерику и мистику. Именно там и находим для себя успокоение. Меня уже не раз спрашивали: не путают ли нашего Евгения с новым мессией? Нет, скорее он похож на Воланда из булгаковского «Мастера и Маргариты». Сюжет основан на похожей концепции — появление таинственного незнакомца в небольшом сообществе меняет людей и их отношения. В нем также есть что-то от героев Пазолини. Он человек-загадка, но при этом лишен каких-то особых свойств. Чудесным его делают сами люди, которые проецируют на него собственные страхи или надежды.
— Почему жители элитного поселка, по-вашему, пытаются отказаться от своих восточноевропейских корней?
— Нашей нации всегда были присущи противоречивые устремления. Высшие классы стремились подражать Западу. В то же время эмоционально наши люди очень сильно связаны со своей малой родиной, с восточноевропейской культурой, частью которой я считаю и советскую.
До съемок картины Михал побывал в Чернобыле, о котором также упоминается в фильме. С одной стороны, это символ разрушения старой системы. Так и есть: Чернобыль сегодня — заброшенный город. Но когда Михал туда приехал, у него возникли смешанные чувства. Ему вдруг показалось, что он попал в мир своего детства. Все: обстановка, архитектура, пейзажи — напоминало о нем. Похожее чувство мы постарались передать в фильме. Наши персонажи всякий раз, заслышав русскую речь, вспоминают о своей молодости. Может быть, у нас с вами имеется какая-то особая связь — на духовном уровне? Может быть, это ощущение общей истории, единых корней… Не знаю.
— Разве понятия «советский» и «восточноевропейский» идентичны?
— Вы говорите как российский человек. Может ли россиянин, выросший в центре империи, понять провинциального соседа? В Польше все по-другому. Мы — маленькая страна, расположенная между Востоком и Западом. Поляки находятся в постоянном поиске своей идентичности. Это началось давно, задолго до Советов и Второй мировой войны. Еще в XIX веке богатые жители польских городов, например, намеренно разговаривали только на французском, желая видеть в Польше вторую Францию. При этом даже самые рьяные поборники западного образа жизни никогда не желали покидать свою страну. Им хотелось жить именно в Польше. Наша элита до сих пор испытывает комплекс неполноценности, разрываясь между несколькими идентичностями. Польскому кинематографу еще предстоит изучить эту тему.
— Русские дворяне, надо заметить, вели себя в XIX веке похоже… А с кого вы списывали образы нынешней элиты, это личные наблюдения?
— Эта часть фильма опять же основана на собственном опыте и на наблюдениях за моим окружением. Мои дети ходят в частную французскую школу, что позволило мне приглядеться к современной школьной системе. Не спорю, образование в частной школе дает детям совершенно другой уровень свободы. Они прекрасно говорят на иностранных языках, и у них нет причин чувствовать себя неуверенно, как это было у их бабушек и дедушек. Однако я не любуюсь этим обществом, мой взгляд на него полон иронии. Не могу же я всерьез относиться к людям, которые сначала страдали от дефицита, а потом превратились в монстров-потребителей. Я никого не осуждаю, только наблюдаю и комментирую. Может быть, это мой взгляд на ситуацию или — если хотите — моя жизненная установка. К собственной реальности я отношусь с такой же иронией, как и к героям своих картин.
— Вы ведь родились в советское время, как вы сегодня оцениваете этот опыт?
— Ваши взгляды, кажется, не слишком популярны в современной Польше…
— Скажу откровенно, я небольшая поклонница капитализма. Мой фильм отражает именно мои взгляды на современное общество. Я показываю людей, которые были лишены материальных благ, но теперь, получив их, жадно ударилось в потребительство. Люди познали материализм и потеряли себя. Знаете, во времена моего детства на польском телевидении было два канала. Зато у меня оставалось время на чтение книг или на игру с соседскими детьми. Все мы были более или менее равны, у всех был доступ к образованию. Может быть, мы испытывали бытовые лишения, но люди умели дружить, защищали друг друга. Помню, как в родительской квартире всегда было много людей, которые приходили в гости, разговаривали, делились едой. Все детство провела на улице. Я чувствовала себя в безопасности, мои родители тоже… Сегодняшнее общество в Польше расколото. Капитализм несет в себе и негативную энергию, людей одолевает жадность.
— Как вам удалось уговорить актера Алека Утгоффа сыграть роль мигранта в вашем фильме? Впрочем, у него украинские и русские корни…
— Как это бывает часто в нашей профессии, актера на роль главного героя мы выбрали случайно. Мой сын посмотрел третий сезон «Очень странных дел» и ему понравился персонаж Алека, о котором он рассказал. В тот момент мы с Михалом как раз искали актера, который свободно говорит по-русски и по-украински. Мы обращались в различные кастинговые агентства, но их предложения нас не заинтересовали. Тогда я просто решила посмотреть третий сезон сериала, который мне совсем не нравится, а после просмотра написала Михалу: «Думаю, мы нашли нашего массажиста». Однако нам было непросто договориться с Алеком. Сначала мы обращались к его агенту и получили отказ. Потом подключилось американское агентство. Снова отказ. Мы решили не сдаваться и попросили устроить личную встречу, для чего отправились в Лондон, где живет Алек. В личной беседе нам довольно быстро удалось его убедить. Наше сотрудничество оказалось плодотворным, хотя поначалу и нелегким. Алек — очень квалифицированный актер, привык к съемкам в больших студийных постановках. В артхаусе он никогда не снимался. Поэтому он не привык, когда съемки проходят без четкого плана,— ведь мы можем переписать любую сцену прямо на съемочной площадке. Ему тяжело было приспособиться к спонтанности и импровизации. Но постепенно он привык, и все в конце концов сложилось.
— Почему в ваших картинах так часто возникают элементы мистики, не говоря уже о недавнем вашем мистическом триллере The Other Lamb (в российском прокате — «Приди ко мне», 2019)?
Кадр из фильма Малгожаты Шумовской The Other Lamb (в российском прокате — «Приди ко мне», 2019 год)