История двух людей: обыкновенного царского военнослужащего Вострикова и высокопоставленного князя Нащекина. Возникшие между ними трения перерастут в настоящую вражду на фоне революции 1917 года, безвозвратно разделившей страну на два лагеря. Эти люди никогда не были равны, равными их не сделает и исход войны. Они встретятся спустя годы, чтобы понять, как может поменять людей революция. Теперь настало время, когда бывший слуга возвышается над своим хозяином из прошлого.
Объемное эпичное кинополотно, являющееся одной из самых кассовых лент советского кинопроизводства. Главные роли исполнили Николай Рыбников и Вячеслав Тихонов. Тихонов предстает перед зрителем в непривычном и неоднозначном, после знаменитого Штирлица, образе аристократа Сергея Нащекина. Режиссер Леонид Луков, снявший множество картин о шахтерах Донбасса, поставил важное для своего времени произведение. В нем он взялся за по-настоящему сложный исторический период и раскрыл его суть сполна.
Массовые сцены переплетаются с мелкими деталями быта России начала 20-го века. Фильм Две жизни снят людьми, знавшими эпоху, о которой они рассказывают. Все это создает исторический документ двух периодов. Первый – время, о котором повествует фильм, второй – время, в которое он снят. Однако, даже отбросив историческую основу, сюжет картины остается понятным для всех. Он поднимает, уже ставшие образцовыми для кино, темы классового неравенства, смены власти и ее влияния на простого человека. Герои ленты найдут отклик зрителя, ведь некоторые образы проходят сквозь годы.
Наши любимые советские фильмы, мультики, музыка из кино, плакаты и фото
Просмотров: 37 163 / Комментариев: 1
Жанр: мелодрама Режиссер: Леонид Луков Страна: СССР Производство: к/с им. М.Горького Год: 1961 Cерий: 2
Актеры: Николай Рыбников, Маргарита Володина, Вячеслав Тихонов, Элла Нечаева, Лев Поляков, Станислав Чекан, Владимир Дружников, Лев Свердлин
Сюжет фильма составляют два главных героя, оказавшихся по разные стороны баррикад. Революционер дослужившийся до всеми уважаемого генерала Советской армии и белогвардейский офицер, бывший князь Нащекин, боровшийся против красных и закончивший свою жизнь лакеем в портовом кабаке.
Режиссер Леонид Луков, сценарист Алексей Каплер, оператор Михаил Кириллов, композитор Джон Тер-Татевосян, художник Петр Пашкевич
Производство: СССР, Киностудия имени М.Горького
В ролях: Николай Рыбников, Маргарита Володина, Вячеслав Тихонов, Элла Нечаева, Лев Поляков, Станислав Чекан, Владимир Дружников, Лев Свердлин, Ольга Жизнева, Алла Ларионова, Георгий Юматов, Григорий Кириллов, Вера Шершнёва, Елена Гоголева, Владимир Колчин, Сергей Курилов, Сергей Гурзо (старший), Георгий Георгиу, Сергей Блинников, Муза Крепкогорская, Виктор Чекмарёв, Людмила Чурсина, Григорий Лямпе, Василий Ливанов, Лев Круглый, Владимир Гусев, Федор Никитин, Галина Кравченко, Леонид Куравлев, Евгений Шутов, Лев Золотухин, Евгений Моргунов, Алексей Бахарь, Михаил Астангов, Вячеслав Гостинский, Валентина Владимирова, Ирина Зарубина, Михаил Васильев, Петр Любешкин, Александр Лебедев, Вера Гицерот, Эве Киви, Виктор Колпаков, Вера Кузнецова и др.
СЮЖЕТ И ПРОЧАЯ РАЗБЛЮДОВКА
Фон исторический. Канун Февральской революции. В Петрограде революционные брожения. Левые настроения проникают и в пулеметный полк столичного гарнизона, где служат главные герои. В борьбе за огневую мощь элитного подразделения непрерывно скрещиваются интересы всевозможных политических сил. Состав полка идейно\неравномерно расколот на сторонников монархии, большевиков и социал-революционеров. Большинство верит эсерам, которых олицетворяет Кирилл Бороздин (Владимир Дружников), блестящий подпоручик и потомственный демократ-разночинец. Ему до поры до времени искренне предан Семен Востриков (Николай Рыбников), лучший стрелок полка и, как говорится, крестьянский сын. В полку служит и его классовый (равно как фабульный) антипод Сергей Нащокин (Вячеслав Тихонов), князь и монархист.
С первых же экранных минут молодой солдат перебегает дорогу амбициозному и горделивому Нащокину, волей или неволей, но стабильно и напрочь срывает все его дальнейшие замыслы и планы. Скажем больше, безродный пулеметчик осмеливается влюбиться в… сестру князя Ирину (Маргарита Володина) тогда, как самому Семену искренне симпатизирует невеста Сергея Нащокина – Нина Бороздина (Алла Ларионова). Но как назло, в любой – физической или психической – схватке верх над князем неизменно одерживает рядовой боец.
Оказавшись в центре горячих событий (охрана Таврического дворца, отставка и арест царя с кабинетом, неудачный заговор по освобождению Николая II, апрельский приезд Ленина и июльская демонстрация рабочих), Семен Востриков постепенно избавляется от иллюзий по поводу своего командира Бороздина и берет сторону большевиков. Их в картине весьма не казенно «позиционируют» подпольщик Николай Игнатьев (Лев Поляков) и полковой комиссар Иван Петренко (Станислав Чекан). Короче, выбор сделан. Впереди Октябрь…
А спустя 43 года генерал-лейтенант Семен Востриков, коротая время в портовом французском ресторанчике, повествует о своей «нетипической истории» двум землякам (Лев Круглый и Василий Ливанов). Им прислуживает дряхлый официант, коим, знамо дело, оказывается битый жизнью эмигрант, он же бывший князь-капитан Нащокин, чья невеста теперь – законная супруга титулованного советского военачальника Вострикова…
ВЕЛИКОКНЯЖЕСКИЙ АПЛОМБ ЧЕРНИ
Обилие пост-аннотаций к старому революционному фильму означает одно: люди неравнодушны. И это здорово. Хотя некоторые штампы резки и задевают.
…«Правда Н.Рыбников слабоват». «Рыбников так себе, но не стыдно». «Рыбников вообще «не в тему»»… …«Солдат стрелявший в полкового командира (опять про героя Рыбникова) не проживет и минуты. Причем в любые времена и в любой армии. Офицеры застрелят его из корпоративной солидарности и чувства самосохранения».
…«Генералом он (Востриков) не мог стать по определению. За свои идейные колебания с февраля по июль 1917 г. он бы даже 1937 год не пережил»…
Ну, не скажите, кое-кто из «бывших» или колеблющихся и маршалом стал (тот же Борис Шапошников, начальник Генштаба в годы ВОВ), и послом Советского Союза (Александра Коллонтай). И потом, простите, идейные колебания в 1917-1920 (как и в 1991-93 гг.) испытали миллионы людей, и вряд ли общей участи избежали нижние, не говоря про средние и высшие, военные чины. К февралю 17-го они были по преимуществу беспартийные и совсем уж редко большевистские. Что отнюдь не помешало большинству не только 1937-й пережить, но и генералами, а то и маршалами Победы стать.
Но вернемся к негативным зрительским оценкам. Оно бы полбеды, будь разбор субъективным, но логическим. Так нет же, частенько просто – бяк-шмяк… мазок по покойнику, а то и целому поколению… Дескать, вот же дурни, взяли от балды и революцию заварили, рыла неумытые.
«Сейчас все кажется таким простым и ясным. Даже школьник может рассказать о расстановке классовых сил в июле 1917 года. Но тогда внутри этой бури мне было бесконечно трудно разобраться в смысле того, что происходит».
Так объяснил свое «сумбурное становление» сам Семен Востриков из 1960 года. А еще полвека спустя выяснилось, что мы разбираемся в революции не больше, чем школьники через 43 года после нее (про школьников-2010, не знающих, кто такой Ленин, лучше промолчу)…
Нет спору, Вячеслав Тихонов ювелирно воспроизвел четкий типаж пестованного в привилегированной оранжерее и сформировавшегося в пажеском корпусе барчука. У Сергея Нащокина выпуклы, броски элементы внешнего лоска и примерочного «благородства», которые, увы, с сильным перевесом прессуются природной спесью и презрением к «чумазым». Это ли не пресловутый «двойной стандарт»: в культурной среде мы – куртуазный рыцарь, в некультурной – грубый надсмотрщик и, при надобности, палач!
Поэтому не совсем понимаю зрительского умиления Нащокиным, который рьяно и сладострастно косит из пулемета мирных соотечественников. Впрочем, яблоко от яблони недалеко падает. Вспомним его маму (Елена Гоголева), что в начале фильма бестрепетно строчит из «Максима» по быдлу – безоружным детям, женщинам, старикам.
Только не благодаря ли революции уже два десятилетия спустя «люмпен-черни» стало на порядок меньше, а культурных и образованных ее потомков на порядок больше, чем при самодержце? Прадеды пары слов связать не умели, а потомки зело лихо на портале строчат: ради красного словца… Вона!
Но в целом, нынешняя пропорция обратно поменялась с… дореволюционной. Разве что на место родовых аристократов повылазили самостийные важники, кичливые дутыши, в коих, окромя гипертрофированного эгоизма и агрессивного снобизма, нет ни благородства, ни милости к падшим, ни воспитанья.
Семен Востриков и был тот простой мужик, который в понимании происходящего, да и общей культуре, не мог не уступать утонченному князю Нащокину. На первых порах… Он, Сенька Востриков пажеских корпусов не нюхал. В жизни этой ему до всего своим умом доходить приводилось. И он дошел, и превзошел, ибо лишен был тщеславия, гордыни и чванства – этих страшных оков на пути личной эволюции. Шатания и метания – да. Но не виляния, не заигрывания, не измены, как у душки (для обывателя) и палача (для пролетария) подпоручика Бороздина и капитана Нащокина.
— Присаживайтесь, вино, коньяк, прошу папиросу. – Изощренно юродствует Нащокин, из гущи «элиты» отважно дразнясь и потешаясь над невежественным солдафоном Семой Востриковым. Вот, оказывается, еще где примерил он на локоток салфетку гарсона (!), вот где лакейски изогнулся, пока, правда, лишь играючи.
Увы, не только им, как видим! Кто-то в упор отказывается понять, что для адекватной интеллектуальной реакции человеку требуется соответствующая культурная подготовка. Казалось бы, азы! И детсадовец вряд ли оценит юмор Диккенса или Шоу, и тунгус наверняка шарахнется от впервые увиденного трамвая. По меньшей мере, нечестно равнять Вострикова с Нащокиным и требовать от обоих равноценных перлов остроумия.
Не могу исключить, что сценарно и предполагалось как-то размазать, принизить, окарикатурить образ простого пулеметчика. Может быть, Рыбникова и приглашали с расчетом: мол, выдаст на гора трафаретный и лубочный дубликат рубахи-парня из «дерёвни». С тенденциозно горящим взором и пылким выхлопом рррр-революционных агиток в стиле Демьяна Бедного. А Николай Николаевич взял и усложнил: задав доверенному персонажу отнюдь не балаганную диалектику, придал ему жизненную достоверность и возрастную (всевозрастающую) умудренность. Поэтому вместо официозной докторальности или типового пропагандистского лексикона перед нами ясный, понятный и не злобный (!) язык нормального, честного, совестливого и критичного (в том числе к себе) рассказчика. Редкий, знаете ли, случай в среде летописцев.
ЧЬЯ БОРОЗДА ИЗМЕНА
На мой взгляд, дружниковский подпоручик – самый узнаваемый, никогда не устаревающий тип многопартийного перебежчика-говоруна-манипулятора, который убеждения и партии меняет, как перчатки, лишь бы к властям поближе…
Но кто, кто это, еще малость погодя, хладнокровно руководит пулеметным расстрелом мирной июльской демонстрации? Ба, да все-тот же «отец солдатам» демократ Бороздин. А «гордый слуга царю» князь Нащокин в его подчинении, несмотря на то, что давно вынес свой приговор: — Для вашего, подпоручик Бороздин, поведения есть одно короткое название – ИЗМЕНА». А ведь это диагноз! Как бешенство. Бешенство неизлечимо, заразно и смертельно опасно для окружающих! А посему…
Разоружив полк, бешеный пес измены вернулся верхом на коне, в окружении обожательниц в чепчиках и с цветами. Тут-то Востриков его и… пристрелил! Так неудавшийся «Наполеончик Февраля» бесславно выпал из седла.
Ну и как, милостивые государи, что ли не узнаете? Ведь, копия ваш начальник. Нет? Больше на мэра смахивает и на еще одного депутата. И даже не одного? Что? Разве это ваш, тсс, губернатор, он же – видный партийный лидер? В общем, типичный слуга народа: без намека на совесть и при полной готовности пролить реки крови избирателей и подчиненных за одну новую ступенечку своей карьеры.
Тогда, в 1917-м, люди не были еще искушены в правилах паркетных пируэтов, поэтому им хватило мужества гада просто… уничтожить. Теперь у нас смертную казнь отменили, потому что строят гражданское общество, но гады – повсюду, и теперь они уничтожают… страну.
Фильм лишний раз убеждает: идеология и ее конкретно поставленная и, что важнее, понятная массам, цель – величайший ориентир, дисциплинирующий и организующий самую неподатливую людскую стихию.
Вспомните, кем-то высмеянная «разнузданная» малолетняя, но уже уголовная «чернь», попадая в детскую исправительную колонию А.С. Макаренко, через год-два выдавала не просто перевоспитанных созидателей и энтузиастов, но будущих героев и уже готовых интеллигентов, квалифицированных рабочих. Причем в массовом порядке!
Хотя опять же ситуации у всех разные. И вызверение избалованной «знати» против «вдруг» забунтовавшей «черни» понять можно. Но не оправдать, потому как законы человеческие выше сословных. Впрочем, даже тут многое зависит от того, индивидуум ты или… человек. Бунин инфернально возненавидел Советскую власть. Блок разумно понял и милостиво простил тех, кто сжег его усадьбу с библиотекой. Славный до 1918-го адмирал Колчак стал палачом и загодя раздал Россию по кусочкам интервентам. Прославленный после 1916-го генерал Брусилов предпочел инспектировать красную кавалерию.
Правда, все это – лишь подтверждение того, что мир до октября 1917 года был страшно несправедлив, разделенный на два несовместимых полюса. Причем, верхний был абсолютно недосягаем для 99,9 % с нижнего, но десятая доля процента никоим образом не собиралась без боя отдавать «все свое» большинству (равно как и нонешние рассейские нувориши-олигархи). Вот и вся демократия. Столь «справедливое» мироустройство и попытались изменить революция. То была цель, идея, за которой пошли. И перепуганный капитализм разом ослабил социальные вожжи во всем мире. А колониализм рухнул… Но это велено забыть.
Само собой, не враз, понадобились десятилетия, чтоб мы стали самой читающей и социально защищенной страной мира. Вопрос в другом: сколько понадобилось лет, чтоб обрушить растереть все это в пыль?
Эта обывательская стихия насмерть затоптала беременную Нюшу (прекрасный образ непрофессионалки Эллы Нечаевой). Убежден, видя на экране эти перекошенные лица, каждый «в легкую» опознал их двойников на улице, рынке и ток-шоу, «в легкую» поверил в их неприкрашенную ярость, ненависть и беспощадность, прежде всего, к культуре, всему глубокому, нестандартному.
Но ведь и те, кто нетерпимо, грубо и презрительно отзываются о своем народе, не из той ли непереводимой породы, имя которой «безжалостная лавочницкая орава». Лавочник смертно сокрушает все, что хоть на каплю подтачивает «евойное» благополучие. Вот самые страшные люди. А не Игнатьевы, Востриковы и Нащокины.
Есть и такое зрительское мнение, что «жизнь удалась» именно у Нащокина. Кто это утверждает? Да те же, кто восторгался горделивым аристократизмом таких, как он. До чего ж это смахивает на комплиментарные восклицания Паниковского старине Фунту и «людям из раньшего времени». Жизнь удалась! Оно конечно! На старости лет ишачить за чужим столом…
А мог бы служить Родине, как другие царские офицеры: Каменев и Карбышев, Брусилов и Шапошников, Василевский и Рокоссовский… Сильно сказал Нащокину другой его начальник, комендант Таврического дворца (как и везде убедительнейший Виктор Чекмарев): — На этом наши пути расходятся. Вы идете против народа. А у нас дорога с русским народом одна…
Но если, господа, ваш любимец стал таки прогибающимся и прислуживающим гарсоном, во имя чего же все эти ранние финты с гордостью и высокомерием?
Жизнь удалась… Нет, есть в этой логике что-то не… не будем уподобляться.
Общая беда людей в том, что почти каждый из нас непременно принимает чью-то сторону (порой, даже не замечая, что она полярно противоположна еще недавней «собственной» позиции). При этом мы лихо поносим чужую однобокость, забывая, что наблюдаем происходящее через личный, крайне узенький, фокус. Только история одномерной не бывает. И никому никогда не дано оказаться точно посередке, а, уж тем более, возвыситься «над»!
Поэтому когда сытые совки, образованные пасынки социализма из XXI века с клокочущей нетерпимостью бросают в адрес 150 миллионов предков: «чернь», можно только догадываться, что и как тыкали «кухаркиным детям» (рабочим и крестьянам) в нос и рыло барчуки, приказчики, «офицерье», насквозь продажное чиновничество и судейство начала ХХ-го…
Для выборочного «гуманиста-интеллигента» профессора Преображенского пролетариат (да и крестьянство) – Швондер и Шариков. Его высокобрегливости невдомек, что из «кухаркиных детей» могут получиться летчик Чкалов и космонавт Гагарин, конструктор Королев и физик Алферов, прозаик Шолохов и ПредСовМина Косыгин, режиссер Бондарчук и актер Тихонов…
А вы говорите: «Жизнь удалась»? Тогда еще раз внимательно загляните в поблекшие эмигрантские глаза безымянного гарсона, когда из уст трех земляков в портовом ресторанчике слышит он томительное слово «Родина».
Жизнь она на всех одна. Так стоит ли радоваться, что кому-то «она удалась»? Ведь закономерен вопрос: «За чей счет?».
И он будет звучать, покуда жива Совесть. Ведь Совесть не знает эмиграции…
«Две жизни Екатерины Градовой». Документальный фильм к 75-летию актрисы
Код для встраивания видео
Настройки
Плеер автоматически запустится (при технической возможности), если находится в поле видимости на странице
Размер плеера будет автоматически подстроен под размеры блока на странице. Соотношение сторон — 16×9
Плеер будет проигрывать видео в плейлисте после проигрывания выбранного видео
За свой век актриса Екатерина Градова прожила две жизни. В первой — она была звездой культового фильма «Семнадцать мгновений весны» и женой легендарного советского актера Андрея Миронова. Но потом у Градовой началась вторая жизнь. Она исчезла с экранов и перестала давать интервью. Писали, что актриса сбежала в глухую деревню и живет отшельницей.
Что же заставило Градову так резко поменять судьбу и отказаться от любимой профессии? К сожалению, адресовать эти вопросы самой Екатерине Георгиевне мы уже не можем. В феврале 2021 года она скоропостижно скончалась после обширного инсульта. Но в распоряжении нашей съемочной группы оказался уникальный домашний архив Екатерины Градовой, и ее последнее интервью, которое она дала за несколько месяцев до смерти. Мы покажем это впервые на телевидении. Лучше всех актрису знал только один человек — ее дочь Мария Миронова. Она никогда не давала интервью о своих родителях, не вдавалась в подробности их личной жизни. Но сейчас пришло время. В память о маме Мария Миронова согласилась рассказать о ней.
Известность пришла к Екатерине Градовой в 27 лет после выхода на экраны телефильма «Семнадцать мгновений весны», в котором она сыграла советскую разведчицу Катю Козлову. Или как все привыкли ее называть — радистку Кэт. В это время она и познакомилась с Андреем Мироновым. Уже на второй день знакомства актер примчался на студию Горького, где полным ходом шли съемки «17 мгновений весны», и попросил администратора вызвать Градову к нему. На вопрос «А вы кто ей?» Миронов ответил: «Жених»! Устоять перед его обаянием было невозможно. 30 ноября 1971 года они поженились. Но прожили вместе всего 5 лет.
14 августа 1987 года во время гастролей Театра сатиры в Риге, во время спектакля «Безумный день или Женитьба Фигаро» Андрей Миронов потерял сознание и больше уже не очнулся. Когда его не стало, Екатерине было 40 лет. Ей казалось, что прежняя жизнь рухнула. Выходить на сцену, где стоял гроб с телом бывшего мужа, она больше не могла. Именно тогда началась ее Вторая жизнь. Актриса навсегда ушла из профессии, и ее все чаще стали видеть в православном храме.
Она шла к этой второй жизни давно, но маленькими шажками, не всегда обращая внимания на знаки судьбы. Важной ступенькой стал момент, когда их дочь Маша в три годика оказалась на грани жизни и смерти… Она сильно заболела, пневмония, но поначалу врач ошибочно определил аппендицит — и ребенку удалили его! Маша чуть не умерла, пока врачи не выявили реальный диагноз. Девочку еле спасли.
Одна из подруг посоветовала Екатерине крестить ребенка, но сначала креститься самой. Градова так и поступила, но креститься было мало, надо было менять жизнь. Меньше зависти, меньше тщеславия — а без этого в актерском мире не обойтись. Тогда Градова этого не понимала и вскоре сама очень сильно заболела. Стала угасать от неизвестного недуга. Похудела до сорока килограммов, еле ходила! К ней даже приводили экстрасенсов, но они оказались бессильны. Почти восемь лет актриса боролась за жизнь — и все это на глазах дочери Маши.
Как-то Градову навестил священник, они долго разговаривали об истинности веры, и буквально после его ухода Екатерина Георгиевна почувствовала себя лучше. Она пошла на поправку, а вместе с этим пришло и осознание — она должна полностью изменить свою жизнь. Актрисе все меньше и меньше хотелось выходить на сцену и общаться с коллегами по театру. К тому времени она уже стал воцерковленной, и твердо решила уйти из театра. Градова ушла в никуда. Свою вторую жизнь она начала с абсолютно чистого листа. У нее не было ни планов, ни конкретных предложений. Зато была вера в Бога, и она дала новый смысл существования, а со временем подарила и новую любовь.
С Игорем Тимофеевым они поженились в 1991 году, когда Екатерине было 44 года, а ему 35. Он был не только моложе, но и человеком совсем из другой среды — физиком-ядерщиком. Но между ними оказалось много общего. Они часто вместе ездили в паломнические поездки, стали близки духовно. С Игорем они вместе приняли решение купить участок и построить дом в деревне Горки: но не на престижной Рублевке, а гораздо дальше от Москвы — в Судогодском районе Владимирской области. Выйдя замуж за Игоря Тимофеева, Екатерина Градова задумывалась о детях, но в итоге супруги так и не решились завести ребенка. Зато они усыновили мальчика Алешу — из детского дома, над которым Градова с мужем взяли шефство. Мы записали эксклюзивное интервью с приемным сыном актрисы.
В 1992 году у Екатерины Георгиевны родился первый внук, Андрей. Мария Миронова в 18 лет вышла замуж за бизнесмена Игоря Удалова, поэтому сыну дала двойную фамилию — Миронов-Удалов. Так и появился в семье Андрей Миронов-младший, как когда-то мечтал Андрей Миронов-старший. А последние месяцы жизни Екатерины Градовой скрасило появление на свет второго внука. В сентябре 2019 года Мария Миронова родила сына Федю.
