сладкая горечь моей жизни лида баарова читать

Сладкая горечь моей жизни лида баарова читать

Эпоха Третьего рейха давно стала историей, отдаляющейся от нас все дальше и дальше. Несмотря на то что еще свежи трагические воспоминания и живы те, кто перенес ужасы фашизма, по прошествии некоторого времени этот кровавый период постепенно смягчится в памяти людей. Однако мистические тайны Третьего рейха всегда будут волновать воображение, а живопись, архитектура, музыка и кинематограф национал-социалистической Германии наверняка на долгие десятилетия останутся предметом споров профессионалов и ценителей искусства.

Что же представляет собой искусство Третьего рейха? Китч, идеологический заказ, политическая пропаганда или продолжение традиций художественного реализма, классицизма, романтизма? Можно долго спорить об этом, но нельзя отрицать того, что оно до сих пор привлекает наше внимание и оказывает воздействие на современное общество. Достаточно вспомнить, сколько жарких дискуссий вызвала олимпийская эстетика, созданная Лени Рифеншталь в далеком 1936 году в Берлине.

Мы привыкли восхищаться работами древнегреческих и римских скульпторов, обнаженные мраморные тела, созданные Фидием или Праксителем, вызывают восторг и эстетическое наслаждение. Однако после 1945 года практически любая нагая скульптура в Германии воспринималась исключительно как нацистская символика, поэтому такие изваяния исчезли с улиц и парков. Стоит ли страшиться атлетического мужского тела лишь потому, что нацисты использовали эстетические идеалы античности в своих целях?

Удивляет другое: искусство Третьего рейха сформировалось всего за двенадцать лет, шесть из которых были военными. Кроме того, многие талантливые деятели культуры покинули страну, а оставшиеся ушли во внутреннюю оппозицию, игнорируя идеологов нацизма, призывавших мастеров к созданию новой, «истинной» немецкой культуры. За короткий временной промежуток удалось практически полностью добиться тех целей, которые национал-социалистическая партия поставила перед искусством. Несмотря на сегодняшнее осуждение нацистской эстетики, несомненно одно: она пленила сознание миллионов немцев и возбудила к себе небывалый интерес со стороны жителей других государств. Хотя союзники, оккупировавшие Германию после ее капитуляции, старались уничтожить все, что было создано Третьим рейхом в области искусства, им не удалось загасить интерес к эстетическому наследию национал-социалистов, и оно по-прежнему завораживает людей.

Автор этой книги не ставит перед собой задачи осудить или оправдать кого-либо, его цель попытаться понять, какое место в человеческой цивилизации занимает искусство Третьего рейха, сумевшего за 12 лет своего существования добиться несомненных успехов в области науки, техники, архитектуры и музыки.

Архитектура Третьего рейха

Ни одному из существующих искусств политические деятели Третьего рейха не придавали такого значения, как архитектуре. Об этом позаботился сам Гитлер, не раз высказывавший мысль о том, что идеи национал-социализма, воплощенные в произведениях зодчества, будут актуальными в течение многих столетий. Архитектура считалась частью «немецкой революции», смыслом которой был приход к власти фюрера. Именно она, наряду с возведением памятников, являлась для нацистов самым политическим и наиболее достойным внимания искусством. По мнению фюрера и его соратников, архитектура лучше всего могла служить воспитательным целям и оказывать необходимое психологическое воздействие на массы.

После прихода Гитлера к власти в 1933 году была принята программа по перепланировке городов под лозунгом «урегулирование пространства» и «выздоровление немецких городов». Однако главной задачей нацистов было отнюдь не улучшение качества жизни городского населения, как с восторгом сообщали газеты, а подготовка к войне.

В 1937 году Гитлер издал указ «О перестройке немецких городов», который стал руководством к активным действиям. Разбирались целые кварталы со старинными постройками, началась разработка проектов застройки центров городов. Свою градостроительную программу Гитлер обосновывал тем, что хочет вернуть немецкой нации чувство самоуважения, утраченное после поражения в Первой мировой войне. Здания, возведенные в городах, должны были производить неизгладимое впечатление и на простых жителей Германии, и на международное сообщество. С помощью архитектуры нацисты собирались показать немецкому народу и всему миру непобедимость своих идей.

По мысли Гитлера, возводимые здания должны были выполнять не только функциональные задачи, но и служить своего рода «посланием» будущим поколениям, а значит, стоять вечно. Особенно ярко идеи вечного господства и абсолютной власти отразились в государственных и партийных зданиях нацистской Германии. Гитлер был уверен, что через тысячи лет, когда Третий рейх, подобно Римской империи, перестанет существовать, созданные им громадные сооружения превратятся в руины, но останутся такими же величественными, как и развалины Древнего Рима, а при взгляде на них люди будут восхищаться былым могуществом Великого рейха. Эту идею фюрер постарался донести до своих зодчих. Естественно, ни Гитлер, ни архитекторы, работавшие под его руководством, даже не догадывались, что многие из этих исполинских сооружений, построенных, казалось бы, на века, не простоят и десятилетия.

Нацисты придавали архитектуре огромное значение, об этом говорит и тот факт, что даже во время Второй мировой войны строительство в крупных городах продолжалось и финансирование не останавливалось до начала 1944 года.

Рассуждая о нацистской архитектуре, многие исследователи употребляют эпитеты: «монументальная», «циклопическая», «гигантская». На самом деле, во времена Третьего рейха возводились не только громадные партийные форумы и пафосные государственные здания. Не стоит думать, что нацисты не строили жилых домов, кинотеатров, больниц и фабрик, при этом все эти сооружения нисколько не напоминали партийно-государственные дворцы. Деятели нацизма часто говорили об изобретении особого архитектурного стиля, а мемуары Альберта Шпеера, «придворного» архитектора Гитлера, свидетельствуют о том, что нацистской архитектуре свойствен эклектизм и стилевой плюрализм. В ней существовало только общее направление, в котором соединились самые разные элементы. Из воспоминаний Шпеера известно, что фюрер прекрасно понимал: гостиница на автобане или сельская школа гитлерюгенда не может быть похожей на городское здание, а фабрика не должна напоминать дворец партийных съездов. К проекту обычного фабричного строения из стекла и бетона Гитлер мог отнестись с не меньшим воодушевлением, чем, например, к зданию новой Имперской канцелярии.

Источник

Исповедь актрисы Лиды Бааровой

сладкая горечь моей жизни лида баарова читать

Дмитрий Волчек: Больше семидесяти лет прошло с той поры, когда разыгралась эта мелодрама. Красавица и чудовище, так и не превратившееся в принца. Чешская актриса, европейская кинозвезда Лида Баарова и гитлеровский пропагандист Йозеф Геббельс. Их отношения были не раз описаны и даже воспроизведены на театральных сценах. Ныне в Чехии вышла книга “Бегство”, написанная четверть века назад семидесятилетней Бааровой вместе с писателем-эмигрантом Йозефом Шкворецким. Ее прочитала Нелли Павласкова.

Нелли Павласкова: У Бааровой были еще две встречи с фюрером, и еще одно приглашение на банкет главарей рейха, на котором она приглянулась известному берлинскому донжуану, министру пропаганды и культуры Йозефу Геббельсу. Это был 1936 год.

Нелли Павласкова: Геббельс активизировался, звонки из министерства от его имени раздавались в доме Фрелиха и Бааровой ежедневно, приглашения в гости сыпались беспрестанно, даже когда Баарова с матерью и Фрелихом уехала лечиться в Карловы Вары. Под любым предлогом он вызывал ее на премьеры, банкеты и светские вечера, посылал цветы, пока она не сказала себе: “Их бин ферлибт” – “Я влюблена”.

Диктор: “Это был опытный охотник, он знал, что добыче нельзя давать ни минуты передышки. Теперь его голос в телефоне приобретал иную окраску. Он давал мне любовные приказания, например, – ехать на машине на самый конец автострады и там пересесть в его автомобиль. Конечно, я должна была воспротивиться. Но я уже превратилась в солдата его женской армии. Тот факт, что я вскоре получила в ней самый высокий чин, было самым ужасным, что вообще могло со мной случиться.
Об отношении к евреям Геббельс никогда со мной не говорил. Позже, когда я уже имела на него какое-то влияние, как это бывает у любовниц могущественных мужей, ко мне обратился с просьбой Георг Александер, его жена Усе была еврейка и поэтому ему запретили сниматься и играть в театре. Я попросила за него Геббельса, и он снял запрет”.

Нелли Павласкова: Баарова старается найти в Геббельсе черты, которые отличали бы его от остальных нацистов. Она пишет о его сомнениях в политике партии, о том, как здорово он передразнивал Гиммлера и Геринга, как хотел он отойти от дел и уехать с ней в Японию, о чем позже просил Гитлера.

Нелли Павласкова: Роман с Фрелихом и их совместная с Бааровой жизнь закончились. Встречи с Геббельсом в его доме на озере занимали все свободное время актрисы; кроме того, она ездила на съемки в Прагу. Там она получила приглашение уехать в Голливуд и заключить выгодный контракт с одной из киностудий. Голливуд намеревался заплатить неустойку за расторжение ее контракта с немецкой студией УФА и даже послал в Германию знаменитого актера Роберта Тэйлора, который просветил Баарову относительно агрессивных планов нацистов и неуместности ее дальнейшего пребывания в Германии. Тэйлор настаивал на том, чтобы она покинула Германию и улетела в Америку вместе с ним на следующий же день. Проплакав всю ночь, Баарова решила все же остаться в Европе поближе к дому и родным. Потом она горько сожалела об этом. Геббельс был хорошо осведомлен об этом сватовстве Голливуда и разразился громовой речью на собрании всех актеров в Опере, в ней он клеймил отступников Марлен Дитрих и Фрица Ланга, обличавших нацистов в США, и грозил карами новым “предателям”. В его отношениях с Бааровой наступил перелом.

Диктор: “Его любовь была эгоистичной, он присваивал меня и распоряжался мной, становясь для меня тяжелым бременем. Фортепьянные концерты в его доме на озере сменились нашими ссорами и криками. Несколько раз я хлопала дверью и уходила в ночь, заявив, что между нами все кончено. Он дозванивался мне, и потом часами говорил и говорил, и как всегда его голос завораживал меня, гипнотизировал, гладил и мучил одновременно. Летом 1938 года я очнулась, узнав, что нацисты собираются отнять у моей страны пограничные земли – Судеты. Я устроила ему сцену при людях на приеме в его министерстве, и он прикрикнул: “Встаньте, пожалуйста, и немедленно отправляйтесь домой”.

Нелли Павласкова: По мере приближения военных событий менялась и обстановка в Берлине. И вот памятный звонок Геббельса.

Диктор: “Его голос был неузнаваем. Он звучал бесцветно, депрессивно. Заикаясь, он поведал: “Моя жена нажаловалась фюреру. Она – дьявол, предала нас”. Ночью он позвонил еще раз. Слух не изменил мне – Геббельс плакал, как студентик. Я разобрала только одну фразу: “Я дал фюреру честное слово”. Я не верила собственным ушам. Ведь он же твердо решил отказаться от карьеры, от партии, от жены и детей ради меня, молодой девушки славянской расы, которую должен был по их правилам, считать неполноценной. Мне стало плохо с сердцем, и вызванный доктор констатировал воспаление сердечного клапана. Я долго лежала дома, а когда встала, то увидела, что возле моего дома постоянно стоят два черных автомобиля гестапо. Тогда я впервые осознала значение этого слова, перед этим я слышала его только несколько раз в шепотом рассказанных анекдотах в Клубе кинематографистов в Праге. Черные автомобили всюду неотступно следовали за мной”.

Нелли Павласкова: Баарова предприняла ряд неудачных попыток встретиться с Геббельсом и получить от него помощь. Теперь она преследовала министра. Ее освистали на премьере ее нового фильма “Игрок” по Достоевскому, галерка кричала: “Министрова девка, убирайся из Германии”. Баарова рада была бы убраться, но выезд на родину ей запретили. Играть в кино тоже. Якобы “народ ее не желает видеть”. Геббельс ушел от жены, поселился у себя в министерстве, но, верный слову, данному Гитлеру, голоса не подавал. Однажды ей позвонили из имперской полиции и пригласили в канцелярию полицейского президента графа фон Хелльдорфа, будущего участника покушения на Гитлера.

Источник

ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Нежная любовь главных злодеев истории

НАСТРОЙКИ.

сладкая горечь моей жизни лида баарова читать

сладкая горечь моей жизни лида баарова читать

сладкая горечь моей жизни лида баарова читать

сладкая горечь моей жизни лида баарова читать

СОДЕРЖАНИЕ.

СОДЕРЖАНИЕ

сладкая горечь моей жизни лида баарова читать

Нежная любовь главных злодеев истории

Предисловие, или от автора с любовью

Существует мнение, согласно которому ничто так полно и беспощадно не проявляет характер человека, как данная ему власть, тем более — власть безграничная, абсолютная.

С другой стороны, принято считать, что наиболее ярко сущность человека проявляется в любви.

А что, если пересечь эти два понятия — любовь и власть?

Героями этой книги стали тираны, они же деспоты, — люди, получившие или добившиеся огромной власти. Они жили в разное время в разных странах, но всех их объединяло одно — власть, которой они обладали.

Были ли они счастливы? Были ли счастливы те, кто находился рядом с ними? Были ли счастливы те, кем они правили?

И как вообще любовь соотносится с властью?

Что, в конце концов, доставляет человеку больше удовольствия — любовь или власть?

Или самое главное — это чувство абсолютной вседозволенности как в жизни, так и в любви?

Ответы на эти вопросы вы найдете в этой книге. Книге, в которой рассказывается о двенадцати исторических личностях — от римского императора Калигулы до «отца народов» Иосифа Сталина.

Древнеримский император Нерон.

Повелитель монголов Чингисхан.

Английский король Генрих VIII.

Русский царь Иван Васильевич по прозванию Грозный.

Флорентийский герцог Алессандро Медичи. «Друг народа» Жан-Поль Марат. Император французов Наполеон Бонапарт. «Великий кормчий» Мао Цзэдун. Основоположник фашизма Бенито Муссолини и глашатай фашизма Йозеф Геббельс.

У них не так много общего, но в этой книге рассказы о них собраны вместе. Приятного чтения!

Гай Цезарь Калигула, римский император

Так, возгнушавшись древними обитателями святой земли Твоей, совершавшими ненавистные дела волхвований и нечестивые жертвоприношения, и безжалостными убийцами детей, и на жертвенных пирах пожиравшими внутренности человеческой плоти и крови в тайных собраниях, и родителями, убивавшими беспомощные души, — Ты восхотел погубить их руками отцов наших, дабы земля, драгоценнейшая всех у Тебя, приняла достойное население чад Божиих.

Кн. прем. Соломона 12:1—7

Настоящее имя — Гай Цезарь

Отношение к власти — алчное

Отношение к подданным — презрительное

Отношение к любви — циничное

Отношение к лести — восторженное

Отношение к материальным благам — стяжательское

Отношение к собственной репутации — безразличное

Гай Цезарь Калигула, римский император (12-41)

сладкая горечь моей жизни лида баарова читать

Германик, отец Гая Цезаря, пользовался большим уважением в народе. Народ его любил. Любил настолько, что, когда Германик приезжал куда-нибудь или откуда-нибудь уезжал, вокруг него собирались целые толпы, растягивающиеся на много миль. Древнеримский историк Светоний писал о нем: «Всеми телесными и душевными достоинствами, как известно, Германик был наделен как никто другой: редкая красота и храбрость, замечательные способности к наукам и красноречию на обоих языках, беспримерная доброта, горячее желание и удивительное умение снискать расположение народа и заслужить его любовь. Врага он не раз одолевал врукопашную. Выступать с речами в суде он не перестал даже после триумфа. Среди памятников его учености остались даже греческие комедии. Даже и в поездках он вел себя как простой гражданин, в свободные и союзные города входил без ликторов».

Гаю Цезарю тот же Светоний давал совершенно иную характеристику: «Росту он был высокого, цветом лица очень бледен, тело грузное, шея и ноги очень худые, глаза и виски впалые, лоб широкий и хмурый, волосы на голове — редкие, с плешью на темени, а по телу — густые. Поэтому считалось смертным преступлением посмотреть на него сверху, когда он проходил мимо, или произнести ненароком слово «коза».

Лицо свое, уже от природы дурное и отталкивающее, он старался сделать еще свирепее, перед зеркалом наводя на него пугающее и устрашающее выражение. Здоровьем он не отличался ни телесным, ни душевным. В детстве он страдал падучей; в юности хоть и был вынослив, но по временам от внезапной слабости почти не мог ни ходить, ни стоять, ни держаться, ни прийти в себя».

Усыновленный императором Тиберием, своим дядей по отцу, Германик изрядно потрудился во славу империи до тех пор, пока на тридцать четвертом году жизни не скончался. Умер он скоропостижно, неожиданно, пребывая по делам в Антиохии. Подозревали, что он был отравлен по приказу Тиберия, увидевшего в любимце народа опасного конкурента. Версия с отравлением подтверждалась синими пятнами, выступившими по всему телу Германика, и пеной на его губах.

Германик был женат на Агриппине, дочери Марка Агриппы и Юлии. У них было шестеро детей, двое из которых умерли во младенчестве. В живых остались трое девочек: Агриппина Младшая, Друзилла и Ливилла, и трое мальчиков: Нерон, Друз и Гай Цезарь. Нерона и Друза римский сенат по обвинению Тиберия объявил врагами государства и предал смерти.

Гай Цезарь родился в 12 году нашей эры. О месте его рождения сохранились противоречивые сведения.

Родился ли Гай Цезарь в военном лагере или нет — вопрос спорный. Но достоверно известно, что вырос он среди воинов, одевали его как рядового солдата. Там же он получил свое прозвище Калигула, что в переводе означает «сапожок» — у суровых солдат, лишенных радостей семейной жизни, вызывал умиление маленький мальчик, обутый в уменьшенную копию настоящих солдатских сапог.

Это воспитание подарило Гаю Цезарю любовь всего римского войска. По свидетельству современников, одним своим появлением он мог успокоить разгоряченную толпу вышедших из повиновения солдат.

Источник

Роковая женщина Йозефа Геббельса

сладкая горечь моей жизни лида баарова читатьОна доживает свой век в Австрии, в Зальцбурге, в достатке — и в полном одиночестве. Ее красивое лицо с удлиненными темными глазами помнят многие. Лида Баарова, чешская актриса театра и кино, в 30—40-х была международной кинозвездой первой величины. Но в историю она вошла прежде всего как “фамм фаталь” — роковая женщина министра пропаганды гитлеровской Германии Йозефа Геббельса…

В 1934 году 20-летняя Баарова получила предложение от немецкой киностудии УФА заключить контракт на несколько лет — редкостное везение для начинающей чешской актрисы. Первой ее картиной в Германии стала “Баркарола”, а партнером — знаменитый герой-любовник немецкого кино Густав Фрелих, почти сразу же ставший и любовником обаятельной чешки. Однажды в кинопавильоне, посреди декораций к “Баркароле”, внезапно появился фюрер. Режиссер Лампрехт представил Гитлеру актрису, но она не была удостоена даже дежурного комплимента — фюрер чрезвычайно спешил.

А через три дня ассистент Лампрехта объявил Лиде, что та приглашена к фюреру на чай. По прибытии в рейхсканцелярию Баарову встретил помощник Гитлера Штауб. Затем вошел и сам хозяин кабинета. Завязалась натянутая беседа. Однако через неделю приглашение на чай к Гитлеру повторилось, но и на этот раз атмосфера чаепития была весьма скованна.

Позднее фюрер оставил попытки завоевать расположение Бааровой, но, вне сомнения, она произвела на него сильное впечатление — настолько сильное, что, встретив ее как-то в сопровождении Фрелиха, он остановил киноактера и прошептал ему: “Относитесь хорошо к этой женщине, вы вызываете у нее душевные муки”.

Отношения между Бааровой и Фрелихом обретали все большую взаимность. Фрелих купил дом в Берлине и снял виллу на острове Шванненвердер с теннисным кортом, бассейном и причалом на берегу озера. Лида поселилась вместе с ним. Но по иронии судьбы, именно там, в месте весьма уединенном, вскоре произошла ее первая встреча с министром пропаганды Германии Йозефом Геббельсом.

Как оказалось, Геббельс с семейством — женой Магдой и четырьмя детьми (позднее родились еще двое) — проживал по соседству с Фрелихом и Бааровой. Был он довольно маленького роста и к тому же хромал. Как-то, проходя мимо с дочерьми, Геббельс попросил у Фрелиха разрешения осмотреть его виллу. Поговорив с хозяевами об интерьере дома, об уходе за садом и прочих пустяках, министр удалился.

А вскоре от него последовало приглашение поучаствовать в прогулке на яхте. Фрелих скрепя сердце согласился, прекрасно понимая, что отказ может губительно отразиться на кинокарьере обоих.

Здесь надо пояснить, что Лида, несмотря на неарийское происхождение, была человеком весьма амбициозным. Возможно, сознательно идя на сближение с рейхсминистром, она надеялась лишь вскружить ему голову и нажить некие “творческие дивиденды”. Как оказалось, на деле Лида слишком увлеклась этой опасной игрой. Рассказывая позже о своей роковой связи, она не скрывала, что между ней и Геббельсом тотчас возникли интимные отношения, однако добавляла: события развивались под его давлением, помимо ее воли и желания.

Сыграли свою роль и некоторые другие обстоятельства. В частности, осенью 1936 года Фрелих, совершенно измученный съемками, а также затянувшимся бракоразводным процессом, который мешал ему оформить официально отношения с Бааровой, уехал на две недели на баварский курорт. Лида осталась в его доме в Берлине одна.

На следующий же день после отъезда Фрелиха ей позвонил Геббельс. Он настоял, чтобы актриса села в свою машину, доехала до названного им места автострады, а затем. пересела в его “хорх”. Министр вознамерился показать Лиде свой дом на озере Крумме Ланке. Устроено там все было со вкусом: в салоне горел камин, звучала тихая музыка. Словом, нетрудно угадать, чем завершилась их встреча.

Тайные свидания стали повторяться все чаще и чаще.

Фрелих между тем находился на курорте значительно дольше, чем предполагалось, а вернувшись, оказался настолько занят в театре и кино, что долгое время даже не подозревал о происходящем между его любовницей и рейхсминистром пропаганды. Впрочем, с отъездом в Египет на очередные съемки ниточка, связующая его с Лидой, вовсе истончилась.

Тем временем в печати начали появляться статейки о “приятельнице господина министра”. Сам Геббельс только шутил по поводу бульварных заметок. И все же “сыграл свою игру. ”

Однажды, уже после возвращения Фрелиха из Египта, бывшие любовники условились встретиться на его вилле. Было холодно, шел снег. Лида приехала первой и, увидев свет автомобильных фар, стала махать водителю, думая, что это Густав. Но из машины резво выскочил Геббельс. Подойдя к обомлевшей Лиде почти вплотную, он уже намеревался ее обнять. И тут очень некстати появилась другая машина. Это был Густав! Он вышел из авто, окинул парочку взглядом и выпалил в лицо Геббельсу: “Итак, я наконец выяснил свою роль в этой истории!” Стремительно повернулся и уехал. На следующий день по Берлину полетела молва, обрастая выдуманными подробностями: мол, Фрелих — кумир экрана, дал пощечину нацистскому главарю. Интеллигенция терпеть не могла Геббельса, и почти сразу в кабаре зазвучали двусмысленные куплеты: “Кто не хотел бы хоть раз стать веселым?” “Веселый” по-немецки — “фрелих”, и можно было понимать куплет так: “Кто не хотел бы хоть раз стать Фрелихом?”

Летом 1937 года Баарова уехала в Прагу, где советник кинокомпании “Метро Голдвин-Майер” господин Ритчи предложил ей сниматься в Голливуде. Был подготовлен контракт сроком на семь лет с обязательством сниматься в четырех фильмах ежегодно.

Обещались сказочные гонорары. Несмотря на все это, Баарова, поколебавшись, вернулась в Берлин. Она опасалась, что не сумеет добиться за океаном такого признания, которое уже получила в Германии.

Геббельс часто звонил ей, представляясь прислуге как “господин Мюллер”. Затем следовало приглашение Лиды на виллу. Баарова садилась за руль и ехала сквозь метель (шла зима 1937 года) 20 километров к нему на озеро. Перечить рейхсминистру она не решалась.

Развязка, впрочем, приближалась. Как-то среди ночи в квартире Бааровой раздался телефонный звонок. Звонил Геббельс. Как оказалось, в минуту душевной слабости он все. рассказал жене! Впрочем, Магда и без того догадывалась о романе. Выслушав признание мужа, она заявила, что хотела бы теперь поговорить с самой Бааровой! Геббельс был почти в истерике, он умолял Лиду поутру отправиться на Ваннзее, в дом Геббельсов.

Магда — красивая, всегда изысканно одетая женщина, позвала Лиду к столу, где уже стояли чай и ликер. Разговор “первая леди рейха” начала с главного:

— Я люблю своего мужа. Но он любит тебя. Он хочет, чтобы ты всегда была рядом. Как любовница.

— Но у меня нет подобных амбиций, — возразила Баарова. — Я хочу немедленно покинуть Германию. Могли бы вы мне в этом помочь?

— Ты не имеешь права уехать — он нуждается в нас обеих. Научись его понимать. Я — мать его детей, моя жизнь — это дом, где я живу, а все остальное, что происходит вне этого, меня не касается.

— Нет, — повторила Баарова менее решительно. — Я никогда не смогла бы.

— Ты должна! — сказала повелительно Магда. — Иначе он. бросит меня. Я не допущу, чтобы дело дошло до развода. Я не ревную, Лида, поверь мне. Но если ты не послушаешь меня, он уедет с тобой из Германии.

Тут в столовую вошел Геббельс. Он вел себя так, будто не имеет ни малейшего понятия о причине визита Бааровой, и, кивнув, приветливо улыбнулся ей. Воспользовавшись его появлением, актриса поспешила откланяться.

Трудно сказать, чего именно хотела от актрисы Магда Геббельс. Искушенная в любовных играх, она прекрасно понимала, что едва ли, будучи в полтора раза старше 24-летней Бааровой, сумеет составить той конкуренцию в борьбе за мужа. Не исключено, что за высокими мотивами она пыталась скрыть свою ненасытную тягу к плотским приключениям, быть может, даже склонить хорошенькую чешку к “любви втроем” (среди многочисленных любовников Магды были и женщины).

А вскоре Магда прислала записку: пожалуйте на уикенд! И Баарова приехала, опасаясь за свою кинокарьеру. Но как она потом пожалела об этом!

Начало веселья отнюдь не обещало неприятностей — министр был, как всегда, обходителен с гостями, развлекая общество показом новых фильмов. Объявив конкурс между тремя новинками — двумя комедиями и экранизацией повести Достоевского “Игрок”, в которой Баарова исполняла главную женскую роль, Геббельс неожиданно провозгласил победителем именно этот фильм. Затем последовала прогулка на яхте. Присутствовавшие почти сразу же взялись за бутылки с шампанским и шнапсом. Через полчаса большинство из них были абсолютно пьяны. Гости начали шумно требовать, чтобы яхта причалила к пустынному берегу на ночевку. Причем тон в оргии задавали дамы! Как только яхта встала на якорь, Баарова бросилась в воду и поплыла прочь ото всех. Но следом за ней. бросилась Магда! Догнав актрису, она спросила:

— Ну как тебе у нас? Нравится? Такая красота.

— Мне не нравится роль, которую ты мне отвела.

— Предупреждаю, ты все испортишь! — прошипела “первая леди”.

Вернувшись домой, актриса приняла снотворное. Но среди ночи вновь резко зазвонил телефон, и в трубке раздался глухой голос Геббельса. Запинаясь, он сказал, что Магда была у фюрера, где наговорила ему массу лжи о взаимоотношениях рейхсминистра и “неарийской” актрисы. Фюрер приказал немедленно вызвать Геббельса к себе, и тот сейчас же едет к нему.

Перезвонил он уже под утро. В трубке раздался плач — рыдания мужчины! Оказалось, что фюрер заставил его дать честное слово (эту фразу он повторил трижды), что неподобающие отношения между “грязной чешкой” и вторым лицом рейха должны быть немедленно прекращены, иначе. Последнее, что услышала в трубке Лида, были пылкие уверения в вечной любви.

Последующие события не заставили себя долго ждать. Сначала у Бааровой отобрали новую роль. Потом освистали на премьере фильма “Игрок” — между прочим, того самого, о котором столь высоко отозвался Геббельс! С балкона летело: “Вон отсюда, потаскуха!” В травлю не замедлил вступить Гиммлер со своими “расовыми теориями” и заботой о госбезопасности. Наконец, актрисе было недвусмысленно заявлено о том, что немецкий народ больше не желает видеть ее на экране.

Сам Геббельс для девушки своей мечты, из-за которой он собирался некогда отказаться от семьи и карьеры, не ударил палец о палец. В конце 1938 года Бааровой удалось тайно бежать в Прагу, а после оккупации Чехии — в Рим, где она снималась еще до войны. В 1944 году за связь с Геббельсом актриса была арестована американцами, затем, на короткий период возвратясь на родину, вновь покинула ее — на долгие 40 лет, пока Чехией управляли коммунисты. О своей истории она позднее рассказала в книге воспоминаний “Жизни сладкая горечь”.

Михаил Рогожин, KurierWeb

Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google, либо Яндекс.Дзен

Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.

Источник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *