Сколько акций газпрома давали за один ваучер в архангельске
Новое в блогах
Дикая распродажа моей Родины.
Многие ещё помнят «лихие 90-е», и этой лихости немало поспособствовала приватизация 90-х в России. С распадом Советского Союза и началом рыночных отношений, многие оказались не готовы к таким переменам, и растерялись. Другие же воспользовались моментом и этой растерянностью, большинство нынешних олигархов, выросли именно из приватизации 90-х.
8 декабря 1991 г. Советский Союз официально прекратил своё существование, и это выпустило джина из бутылки. А точнее, этими «джинами» были Егор Гайдар и Анатолий Чубайс – главные либералы-реформаторы и идеологи приватизации. Конкретной даты, когда началась приватизация в России – не существует.
Фото из открытого доступа.
В 1988 г. вышел закон о «государственном предприятии», что подразумевало подготовку юридической базы для проведения приватизации. Это был длительный процесс согласований, происходило вырабатывание правовой базы для проведения приватизации. А пока чётких правил передачи государственной собственности в частные руки не было, приватизировали кто как хотел, но «щипали» по чуть-чуть, опасаясь слишком жадничать.
Тем временем между Б. Ельциным с правительством и депутатским корпусом, во главе с Руцким и Хасбулатовым, постепенно нарастала конфронтация.
Фото из открытого доступа.
Депутаты требовали немедленно приостановить приватизацию и разработать ряд правил, чтобы не допустить разбазаривание государственной собственности. Однако, команда Ельцина обвинила депутатов в препятствии экономическим реформам, и попытке вернуться с советской модели государственности. В итоге это противостояние вылилось на улицы Москвы. «Путч 1993 года» запустил по всей стране приватизацию, которая только называлась приватизацией, а на деле являлась чистым грабежом.
Во времена СССР частной собственности не было. В конце 80-х появились было небольшие кооперативы, но все более или менее крупные предприятия находились исключительно в государственной собственности. Государственное управления было не всегда эффективным и многие, потенциально прибыльные предприятия работали себе в убыток. По мнению экономистов-реформаторов того времени, перевод этих предприятий в частную собственность должен был круто повысить эффективность работы.
Во-первых, в казну поступили бы деньги от продажи предприятия, во-вторых, государство получало налоги с прибыли предприятия, которое по идее должно было стать более рентабельным. Чистая выгода, особенно если учесть, что вкладываться в развитие предприятия должен был собственник, а не государство. Идея отличная, только вот реализация пошла не по плану.
Фото из открытого доступа.
Ваучерная приватизация в России стартовала в октябре 1992 г. Все предприятия должны были быть преобразованы в Акционерные Общества и проданы. Исключение составляли лесные хозяйства, автодороги, шельфы, места добычи полезных ископаемых, телестанции и стратегические объекты.
Фото из открытого доступа.
По правилам приватизации, 71% акций должны были остаться в собственности предприятия и 29% проданы через аукционы. 71% акций делили между работниками предприятия, и эти акции им доставались бесплатно. Понятно, что дирекция по-своему понимала, как именно распределять акции между работниками и чаще всего, контрольный пакет оставался у верхушки предприятия, так называемых «Красных директоров». Если же до контрольного пакета акций не хватало, дирекция выкупала у своих работников акции, по смешной цене. Наверняка многие помнят то время, когда предприятия практически остановились и люди месяцами не видели зарплаты. С развалом Советского Союза были разорваны хозяйственные связи с другими предприятиями, которые прежде были разбросаны по всем союзным республикам, и друг без друга они работать не могли.
Фото из открытого доступа.
В лучшем случае рабочие могли получать зарплату своей же продукцией, которую они потом реализовывали самостоятельно, и как-то выживали. Поэтому люди соглашались на предложение дирекции и отдавали свои акции за копейки. Воспитанные при коммунизме, люди не понимали, как это рабочие могут владеть предприятием и не осознавали ценности акций. Для тех, кто не работал на предприятии, но хотел купить его акции, продавались ваучеры.
Их распространяли через отделения Сбербанка, и один ваучер номиналом 10 тыс. руб. стоил 25 р. Ваучеры были не именные, и купить их с рук было достаточно легко. За ваучеры можно было купить акции какого-либо предприятия, и для этого специально организовывались аукционы. Никто не отслеживал источники доходов покупателей и нередко один—единственный покупатель, физическое лицо, становился владельцем крупного предприятия.
Фото из открытого доступа.
Если говорить о том времени и о ценности ваучера, стоит упомянуть Газпром, который у всех на слуху и является синонимом к богатству и роскоши. В 1994 г., за 1 ваучер в Перми можно было купить 6 тыс. акций РАО «Газпром», в Москве же только 50 акций. Существовало распределение акций и в зависимости от региона, ценность ваучера была разной. Порой, чтобы не мудрить, люди просто отдавали свои ваучеры за пару бутылок водки или обменивали на сахар. Водка – это «жидкая валюта», стабильная и понятная каждому, а что такое ваучеры и акции?
Фото из открытого доступа.
Финансовая и правовая безграмотность населения очень помогла новым собственникам. Но многие понимали, насколько Газпром лакомый кусочек. Никто не планировал выкладывать акции в открытую продажу на аукционе, но нужно было создать видимость честной и открытой приватизации. Согласно указу президента, 5.2% акций Газпрома следовало продать за ваучеры на закрытом аукционе в Ямало-Ненецком автономном округе и исключительно «малочисленным народам Севера». Таким образом, если перевести эти акции на деньги, каждый из тех, кто считался «малочисленным народом», разбогател сразу на 4 млн руб., включая стариков и младенцев. Так было бы, если акции действительно достались ямальцам и ненцам.
В 1995 году появилась новая схема приватизации предприятий – «залоговый аукцион». При приватизации некоторых, особо крупных и важных предприятий, государство сохраняло себе определённый пакет акций. По закону, государство должно было владеть контрольным пакетом акций этих предприятий, но само же государство и придумало, как этот закон обойти. Государство начало брать кредиты в банках под залог пакетов акций, и не отдавать деньги. Эти пакеты акций выставлялись на закрытых аукционах по существенно заниженной цене и покупателей тщательно отбирали и фильтровали.
Управлять приватизацией в стране было поручено комитету Госимущества РФ, в состав которого входили 35 американских советника, включая действующих сотрудников ЦРУ. При этом никаких планов или схем по продаже не было. Цель была одна – распродать всё в ускоренном темпе и не дать коммунистам обернуть распродажу России вспять. Вопреки запретам прокуратуры, были проданы морские порты, которые продавать было нельзя, они являлись стратегическими объектами. Тем не менее продавалось всё. На некоторые закрытые аукционы Чубайс приезжал лично и сам руководил торгами.
Если предприятие нельзя было продать, его дробили на дочерние компании и продавали за бесценок. Доходило до смешного: американцы владели даже российскими оборонными заводами, обходя запреты на их приватизацию и входили в состав директоров. Эту схему придумал Альфред Кох.
Альфред Кох. Фото из открытого доступа.
Организовывалось предприятие (чаще просто на бумаге), выбирался нужный завод и по «инициативе» акционеров этого предприятия, покупалась вот эта самая американская компания, которая становилась «дочерней», с соответствующей долей в оборонном заводе, и с доступом ко всем секретам нашей оборонной промышленности.
Так как шла приватизация в России, наши враги не могли себе представить даже в своих самых радужных снах. Реформаторы на десять шагов вперёд опережали все планы западных «партнёров» по развалу России.
За всё время приватизации, когда было распродано более 500 крупнейших предприятий СССР, Россия в казну положила около 8 млрд долларов, при их рыночных стоимости в 200 млрд долларов. Столько же выручила Польша, продав 20% гос. собственности.
В. П. Полеванов, бывший вице-премьер РФ, попытался было разобраться в ситуации и доложить Ельцину о том, как на самом деле идёт приватизация. Он уволил всех американских советников, убрал из Госкомимущества всех людей Чубайса и поручил прокуратуре разобраться с теневыми схемами. Он же рекомендовал В. Черномырдину отстранить Чубайса от распределения Госфонда. Но дальше этого дело не пошло, его просто уволили. Но за эти 70 дней, что он провёл на своём посту, он многое раскопал и подвёл свои итоги приватизации.
Фото из открытого доступа.
Чубайс ненавидел СССР и не скрывал этого. Чубайс считал мусором тех людей, которые не вписались в рыночную экономику страны.
Когда я пришёл в Госкоимущество и попытался изменить стратегию приватизации, Чубайс заявил мне открытым текстом: «Что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет 30 миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом – новые вырастут.
В. Полеванов. Председатель Госкомимущества России в 1994 – 1995 гг.
Привела ли приватизация в России к желаемым результатам? Стали ли крупные предприятия приносить больше прибыли государству? Однозначно – нет. Многие эксперты сейчас признают, что приватизация государственной собственности 90-х годов была чистым дерибаном. Ни одно предприятие не было продано так, как задумывалось.
И несмотря на это, пересматривать итоги приватизации никто не будет. Некоторые предприятия сменили собственников, другие сумели договориться и реабилитироваться перед государством, заплатив налоги.
Ваучер. Национальное достояние
Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента
Мы продолжаем наш цикл материалов к юбилею ваучера – 14 августа 2012 года ему исполняется 20 лет.
Чековые аукционы по акциям «Газпрома» начались почти на излете «народной» приватизации. Руководство крупнейшего на тот момент российского предприятия (его уставный капитал составлял 236,7 млрд рублей), поддерживаемое тогдашним премьером Виктором Черномырдиным, долго сопротивлялось общим принципам приватизации, которые предусматривали равные возможности для всех жителей страны. В результате 33,9% акций компании были выставлены на закрытые чековые аукционы в 62 из 89 российских регионах, в которых располагалось имущество «Газпрома». Распределялись акции пропорционально стоимости имущества в каждом из субъектов федерации. А принимать участие в аукционах могли только физические лица, прописанные в регионе, где он проводился.
Сравнивая количество акций и жителей, несложно было заранее определить наиболее «привлекательные» регионы. К таковым, помимо главного центра добычи газа Ямало-Ненецкого округа, можно было отнести не только Тюменскую область, в которой проводился отдельный аукцион, хотя субъект этот был сложносоставным. Потенциальными лидерами представлялись, например, Вологодская, Пермская и Свердловская области, а также Удмуртия и Мари-Эл. А вот жителям Москвы и Петербурга явно ничего не светило.
Сегодня, когда либерализация рынка акций «Газпрома» давно прошла, и о так называемых «серых» схемах владения почти не вспоминают, можно говорить о том, что именно в Тюменской области основными инвесторами выступали не только местные жители, но и целый ряд финансовых компаний. Схемы были сложны и акции еще долго передавались с помощью дарения, внесения в уставный капитал и многих других уловок. Впрочем, изначально все понимали, что простых путей не будет. Вот как писал об этом «КоммерсантЪ»: «Оценить инвестиционную привлекательность акций РАО «Газпром» достаточно сложно. Потенциально она очень высока. Реально же вложения в акции могут оказаться рентабельными, только если «Газпром» не будет препятствовать организации вторичного рынка своих акций: в этом случае крупные инвесторы наверняка предпримут скупку акций у физических лиц, что может принести мелким инвесторам неплохие доходы».
В среднем по России на ваучер пришлось 1900 акций «Газпрома», и это, пожалуй, была единственная возможность перевыполнить мечту Чубайса и с помощью ваучера превратить «Волгу» в иномарку совершенно бесплатно. Впрочем, не только иномарку – на аукционы в Тюмени, Сургуте и Салехарде приносили и по 500 и даже по 1000 ваучеров. Опросы ВЦИОМ по итогам приватизации показали, что кто-то, как и я, оставил эту ценную бумагу себе на память, 10% россиян подарили свое право на госсобственность близким родственникам, лишь немногим больше граждан (12%) купили акции каких-либо предприятий. Абсолютное большинство (29%) свои чеки превратили в небольшой, но кэш. А вот судьба больше пятой части (21%) удивительна. Их наши сограждане обменяли на акции чековых инвестиционных фондов (ЧИФов). Впрочем, судьба этих ценных бумаг оказалась совсем уж незавидной. Особенно по сравнению с прибылью, которую принесли вложения в «Газпром». Сколько получили инвесторы в разных регионах России, вы можете увидеть на интерактивной карте.
Сколько заработали жители разных регионов, вложившие ваучеры в «Газпром»
«Свой ваучер я превратил в десять коров»
ПЕРВАЯ РОССИЙСКАЯ ЦЕННАЯ БУМАГА
Ваучеры стали практически первой ценной бумагой в постсоветской России. С этой точки зрения, 14 августа можно считать и своеобразным днем рождения рынка ценных бумаг в стране.
Именно поэтому большинство жителей страны чеки продали. Идеологами ваучеризации в России считается команда Гайдара-Чубайса.
Те, кто массово их скупил – в основном через чековые фонды и банковские структуры, сделали себе огромные состояния. Сегодня их знает вся страна: структуры «Альфа-групп» (Фридман-Хан), «ОНЭКСИМ» (Потанин-Прохоров), Инкомбанк, структуры Керимова и пр. В Татарстане наиболее знаковые имена, сделавшие себе состояния на ваучерах и местных их аналогах, тоже всем известны – Роберт Мусин, Ринат Губайдуллин, Алексей Семин, Александр Таркаев, братья Ишкуватовы, Павел Сигал и т.д.
Остальные сегодня могут только сожалеть о упущенных возможностях начала 90-х.
«ВАУЧЕРЫ СТАЛИ КАКИМ-ТО ЗАМЕНИТЕЛЕМ ДЕНЕГ»
Известные в Татарстане люди, опрошенные газетой «БИЗНЕС Online», по-разному использовали первую российскую ценную бумагу.
Ильшат Гафуров – ректор Казанского (Приволжского) федерального университета:
— Свои ваучеры вкладывал в «Токур-золото», «Мелиту», «Черное золото», что-то вложил в «Газпром» – по нему, по-моему, что-то было… Если говорить по результатам – что-то очень незначительное. В основном – с «Газпрома», и, наверное, все. Родители вкладывали в «Татнефть» – они до сих пор имеют акции.
Если сейчас проводить приватизацию, то ее надо проводить только за живые деньги. Есть достаточно большое количество людей, которые обладают большими деньгами, и будет лучше, если они вложат эти средства в нашей стране. У нас же примерно 1 процент людей контролируют порядка 20 процентов доходов всей страны. У нас структура экономики страны особенная – и все, кто работают в отраслях, связанных с нефтью, нефтехимией, газом, металлами и так далее, обладают средствами. Целесообразно сейчас проводить приватизацию только за живые деньги, тем более что и банковская система достаточно развита, получить какие-то кредитные ресурсы не составляет большого труда. Тогда же у людей не было опыта, а решение было принято в короткие сроки сделать всех капиталистами, что, в принципе, не очень-то получилось.
— На свой ваучер и ваучеры членов семьи я купил акции «Газпрома». И до кризиса 2008 года эти акции поднялись настолько, что на них можно было купить если не три, то две с половиной «Волги» точно. В этом плане Чубайс не обманул. Но я знаю, что многим повезло меньше. Покупали акции татарстанских предприятий, многие из которых разорились. У многих моих знакомых до сих пор лежит акции «Фонда миллионера», и они стоят ровно столько, сколько стоит обыкновенная бумага. Думаю, через 100 лет их можно будет продавать как раритет.
Мои акции у меня остались, конечно, они меньше стоят, но приносят некоторый небольшой доход. Если бы я их когда-то продал и вложил бы куда-то деньги, то получил намного больше. Но я посчитал, пусть лучше у меня будет лежать акции «Газпрома».
— Это затея с ваучерами полностью провалилась. Мне, например, даже ваучер не достался. Это было безграмотно сделано Анатолием Чубайсом в интересах очень узкой группы лиц. Конечно, есть люди, которые получили от этого выгоду, – Олег Дерипаска например или у нас Алексей Семин. Хотя в республике эта идея еще более-менее была реализована, потому что Минтимер Шаймиев этим занимался. Мы знаем многие регионы, где хозяева сидят в оффшорах и не знают, что творится на их предприятиях.
Правильное инвестирование в дальнейшем обеспечило мне стабильный доход. Во время кризиса 2008 года я вложил эти средства в сельское хозяйство. Купил коров, которые ежегодно приносят мне телят, молоко, мясо. Таким образом, один ваучер я обменял на 10 коров. Это самое надежное средство инвестирования в наше время. Мясо всегда всем нужно, в цене не падает и не подвержено рыночным колебаниям.
Эта программа позволила сконцентрировать капиталы предприимчивых людей. Конечно, большая часть населения была не готова к правильному восприятию. Очень маленькая часть действительно смогла купить фабрики и заводы. Тогда эти ваучеры действительно можно было купить за 10 рублей, они имели хождение, и я знал людей, который скупали их и, превращая их в акции «Газпрома», выиграли большие средства. Наверное, переход к рынку по-другому и не мог быть сделан, потому что большая часть населения не способна инвестиционно мыслить и подвержена различного рода спекулятивным приманкам типа МММ. Все равно все люди одновременно богатыми бы не смогли стать. Негативное отношение к акциям только у тех, кто проиграл. Те, кто правильно инвестировали, получили обещанное.
— Цели приватизации не были достигнуты, напротив, она принесла экономике ущерб. Производственные отрасли не получили в результате приватизации инвестиционной поддержки, объем промышленного производства в РФ в 90-е годы сократился на 70 процентов и не восстановился до сих пор. Исчез широкий спектр отраслей, которые могли конкурировать на мировом рынке при наличии системы распределения ресурсов в экономике. Повысился риск, связанный с потребительско-сырьевой моделью развития. Только в последние годы начинается постепенное восстановление той технологической и производственной базы, которая была утрачена в 90-е.
— Ваучеры я не принимал. Это было публичное разворовывание общегосударственной собственности. Первичное накопление капитала – это воровство, что в США было, что у нас. А к воровству я не имею никакого отношения. Народ серьезно надули.
— Ваучер до сих пор со мной. Как и моих родителей. Сохранил его для коллекции, поскольку изначально понимал, что эффективно им распорядиться нереально. Кроме того, считал аморальным участие в псевдобесплатной раздаче государственных активов, что противоречит экономической логике и рациональному поведению. Была полностью извращена, на мой взгляд, как сама идея, так и технология. Первоначально декларировалась приватизация неконкурентных, убыточных секторов, которые «тянут» страну вниз, а в результате были за бесценок скуплены высокодоходные, стратегические предприятия, появились циничные олигархические группировки, контролирующие не только все ключевые ресурсы страны и выкачивающие национальное достояние за рубеж, но и существенно влияющие на политику. Мудрость нашего первого президента республики Минтимера Шариповича Шаймиева в то время помогла частично посредством жесткого администрирования сохранить контроль над ключевыми предприятиями. В результате мы в Татарстане имеем ситуацию намного более позитивную, управляемую и понятную. Государственная доля работает и на республику, и на ее граждан, понуждая компании с госучастием активнее реализовывать социальные программы, развивать территории, на которых они размещены, и существенно финансово поддерживать доходную часть бюджета республики в виде причитающихся на госдолю дивидендов.
Андрей Поминов – заместитель министра образования и науки РТ:
— Честно говоря, не помню, куда ушел мой ваучер – куда-то делся, по-видимому, ушел в какой-нибудь «Колос» или МММ, даже не знаю. Если в целом говорить об этой идее чековой приватизации – все-таки я не специалист, сказать вряд ли что смогу. Хотя слышал, что это был тогда, наверное, единственный путь.
— Свой ваучер я никак не использовал. В общем-то, жизнь показала, что идея была ошибочной, но я не экономист, сказать определенно, что мог быть другой какой-то вариант, не могу. С другой стороны, я знаю, те люди, которые были профессионально подготовлены к такого рода экономической деятельности, выиграли. Но для этого нужен экономический талант. Другие – скажу в качестве утешения – стали свободными журналистами, правозащитниками, как я, а кто-то стал зарабатывать большие деньги. Каждый получил тот образ жизни, который ему комфортен.
Клара Тазетдинова – заместитель министра труда, занятости и социальной защиты РТ:
— Вы вот сейчас спросили, а я даже и не помню, кажется, вкладывали в «Образование» всей семьей. Результаты? Сложно сказать – может быть, стиральный порошок получали, почему-то ассоциация именно с пачками порошков, уже и забылось это все. Если бы идеи чековой приватизации были реализованы так, как задумывались, возможно, она стала бы более полезной. Ведь кто-то в этой ситуации смог сколотить состояние – я не думаю, что идея была плохая. Наверное, просто население не было готово к этому, ведь нужна определенная финансовая грамотность.
Вот и тогда была похожая ситуация – население просто не понимало, что делать с этими бумагами, куда лучше вкладывать, какие есть инструменты для их приумножения. Наверное, ситуация на самом деле была проста – кто больше рекламировал, туда люди и несли. А в целом, наверное, это было неплохо – люди не были готовы, к сожалению.
Сергей Майоров – председатель совета директоров группы компаний «Магнолия»:
Я думаю, что выиграли от приватизации те люди, которые к ней были готовы. Понятно, что они смогли на этом сколотить неплохие капиталы.
— Помню, мне давали ваучеры, по-моему, родителям я их отдал. Сейчас точно уже и не вспомню, что они с ними сделали.
Если брать не только приватизацию, а в совокупности все события с предшествующей гиперинфляцией, которую объявил Гайдар, то это был момент, когда страна была переведена на определенные рельсы, была возможность более-менее демократического развития, как это произошло, например, со странами Восточной Европы. Но для России этими двумя ключевыми решениями (по гиперинфляции и по ваучерам) эти перспективы были перечеркнуты. Потому что деньги обесценились, и реальными собственниками благодаря ваучерной форме приватизации могли стать только, в общем-то, криминальные элементы, мошенники, люди со специфическим складом ума, проходимцы и только в небольшой степени представители какого-то порядочного бизнеса, который тогда у нас только начинал нарождаться. Эта операция перечеркнула возможность постепенного, но тем не менее достаточно уверенного формирования среднего класса, и мы до сих пор этого среднего класса так и не имеем.
— Известен тот факт, что первоначально в лагере Чубайса не было рьяных сторонников именно ваучерной приватизации. Принятие российским парламентом закона об именных приватизационных вкладах невольно породило, как ни парадоксально, и сам ваучер. К нему пришли от безысходности. Чтобы реализовать закон об ИПВ, необходимо было быстро открыть в Сбербанке 150 миллионов счетов, зачислить туда «условные» деньги, наладить обособленный учет и в дальнейшем сопровождать сделки с ними. Технические проблемы были решаемы, но тут, на мой взгляд, не обошлось без саботажа и вредительства. Признав неспособность справиться с техническими проблемами и утонув в болоте межведомственных согласований, правительство РФ обратилось к идее ваучера, как к более реализуемой идее. Так было проще, и о последствиях особо не задумывались. Примечателен тот факт, что в Татарстане были все-таки открыты счета, и ИПЧ РТ (ИПВ нашего «розлива») были выпущены даже в бумажной форме. Исполнительская дисциплина у нас была все-таки получше, чем в Москве.
— Ваучер – это один из правильных способов помочь людям выжить в тот тяжелейший период. Тогда ведь деньги обесценились, а ваучер цену не терял. Если человек хотел, он мог обменять его на деньги или выкупить долю в предприятии. Я тогда подписал специальное постановление правительства Татарстана, чтобы ваучеры везде принимались на территории РТ и никаких отказов по ним не было. Тогда в республике и руководство, и депутатский корпус вместе думали, как избежать утечки кадров с предприятий, начался массовой отток. На мой взгляд, нам удалось сохранить кадры.
Я свой ваучер направил на улучшение жилищных условий. В то время было плохо с жильем, конечно, я на своей должности мог принять определенные решения по квартирному вопросу, но я не такой человек, не так воспитан.