с в зубатов краткая биография
ЗУБАТОВ СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
Из обер-офицерских детей. Учился в гимназии в Москве (1875-1882 годы; не окончил). Служащий в Московской дворянской опеке, телеграфист на московских станциях телеграфной связи (1882-1886 годы). В 1886 году был обвинён в связях с народовольцами, принял предложение начальника Московского охранного отделения о сотрудничестве в качестве секретного агента, работал среди членов партии «Народная воля».
Зубатов ввёл систематическую регистрацию и фотографирование арестованных, а также строгие правила конспирации агентуры. Под его руководством проведены аресты многих членов Московского «Рабочего союза» (1895 год), ликвидированы типография народовольцев в поселке Лахта близ Санкт-Петербурга (1896 год), Русско- Кавказский кружок в Москве (1897 год), Северный союз социалистов-революционеров и его типография в Томске (1901 год), а также арестованы члены 1-го съезда РСДРП в Минске (1898 год).
В 1898 году Зубатов выступил с собственной программой борьбы с российским революционным движением (в революционной среде названа «полицейским социализмом»), поддержанной московским генерал-губернатором великим князем Сергеем Александровичем и московским обер-полицеймейстером Д. Ф. Треповым. Зубатов считал, что революционеры-интеллигенты и создаваемые ими организации опасны только в союзе с массовым рабочим движением; для разрушения этой связи, по мнению Зубатова, политическая полиция должна способствовать улучшению положения рабочих и законному урегулированию их конфликтов с предпринимателями.
Полагал необходимым создать отраслевые легальные корпорации рабочих, которые должны были представлять их интересы перед предпринимателями, а также наладить среди самих рабочих систему взаимопомощи и вести просветительскую работу. Введение в эти организации секретных агентов должно было упростить выявление революционеров. Под руководством Зубатова в Москве создано Общество взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве (1901 год; аналогичные организации при поддержке Зубатова появились и в др. городах), в 41-ю годовщину отмены крепостного права проведена грандиозная верноподданническая манифестация рабочих у памятника императору Александру II (1902 год).
Против деятельности созданных при поддержке Зубатова рабочих организаций, вступавших в конфликты с предпринимателями, выступили с протестами министр финансов С. Ю. Витте и главноуправляющий торговым мореплаванием и портами великий князь Александр Михайлович, что послужило причиной отставки Зубатова (1903 год). Поводом к ней стало обвинение Зубатова со стороны Плеве в разглашении государственной тайны: Зубатов сообщил лидеру Союза машиностроительных и механических рабочих Одессы Г. И. Шаевичу о данном Плеве императором Николаем II повелении «богатого еврейства не распускайте, а бедноте жить давайте».
После отставки Зубатову было запрещено жить в Санкт-Петербургской и Московской губерниях (в 1904 году ограничения сняты). В 1904 году новый министр внутренних дел П. Д. Святополк-Мирский предложил Зубатову вернуться на службу в полицию, но он отказался. Жил во Владимире, с 1910 года в Москве. Публиковался в журнале «Гражданин», отстаивал идею сохранения неограниченной монархии. Узнав об отречении императора Николая II от престола и отказе великого князя Михаила Александровича принять власть, застрелился.
Могильщик революции
Сергей Зубатов родился в 1864 году в Москве в семье обер-офицера, поступил в гимназию, однако увлекшись «народниками», особенно работами Писарева, был отчислен из 7-го класса. Позже заведовал частной библиотекой, в фондах которой имелась нелегальная литература, поддерживал связь с революционерами.
Биография не слишком оригинальна для того времени. Несколько неожиданно, что, повзрослев, юноша возглавил Особый отдел департамента полиции, занимавшийся политическим сыском и борьбой с инакомыслием.
Поворотным моментом можно считать вызов к начальнику московского охранного отделения ротмистру Н. С. Бердяеву. Тот сообщил ошеломленному юноше: есть сведения, что библиотека использовалась членами революционных кружков в качестве конспиративной квартиры. Зубатов был обескуражен, он, романтик, никак не ожидал, что читатели использовали его втемную, превратив любимую библиотеку в агитпункт и «очаг конспирации». Искреннее возмущение пало на благодатную почву – начальник отделения предложил Зубатову работать вместе, и тот не стал отказываться. Общение с опытным полицейским, начитанность, эрудиция, острый ум открыли глаза на многое. Так библиотекарь стал секретным сотрудником, чтобы на деле доказать приверженность монархии.
С осени 1886-го агент Зубатов приступил к работе в новом для себя качестве. Принимал личное участие в разработке операций, которые сам и осуществлял. Первым делом он по рекомендации известного ему народовольца Василия Морозова проник в революционную среду. В течение года успешно играл свою роль. Благодаря новому агенту полиции удалось арестовать многих видных народовольцев, таких как В. Н. Морозов, В. А. Денисов, А. А. Ломакин, М. Р. Гоц. Совесть Зубатова не мучила, в докладной на имя обер-полицмейстера Москвы Е. К. Юрковского он писал: «Не я их толкнул на революционный путь, но благодаря надетой на себя личине революционера я их обнаружил». Однако вскоре агента разоблачили, и он решил легализоваться, став с 1 января 1889 года штатным сотрудником Московского охранного отделения.
На новом поприще Зубатов проявил себя как талантливый психолог, знающий предмет, умеющий разговорить собеседников. Ему удавалось выглядеть убедительным и, войдя в доверие, склонять большинство из задержанных к даче откровенных показаний и даже сотрудничеству с охранным отделением. За чашкой чая, папиросой он вел с арестованными многочасовые задушевные разговоры о революционном движении, его корнях и истинных целях. Зубатов убеждал молодых бунтарей в ложности избранных ими путей, вселяя надежду, что они могут принести большую пользу России, согласившись сотрудничать с властями. Даже если арестованный отказывался, в нем, как правило, удавалось посеять сомнение, и многие в дальнейшем покидали революционное движение.
Таким образом удалось создать обширную агентуру как в Москве, так и за ее пределами. В период службы Зубатова Московским охранным отделением были раскрыты многие революционные организации. В апреле 1892-го ликвидирован кружок М. Бруснева, М. Егупова и П. Кашинского, в апреле 1894-го разгромлены Партия народного права и петербургская «Группа народовольцев», в мае 1895-го арестована группа Ивана Распутина, готовившая покушение на царя. У революционеров создалось впечатление, что у московской охранки везде есть глаза и уши, потому заниматься в Москве революционной агитацией считалось гиблым делом.
Научная организация труда
За успехи в борьбе с революционерами Зубатов получил повышение. В 1894 году стал заместителем начальника Московского охранного отделения, а в 1896-м после отставки своего учителя Н. С. Бердяева занял его кресло. И сразу взялся за реформирование системы политического сыска, которая оставляла желать лучшего. Многие нижние чины не были знакомы даже с азами этой специфической работы. Зубатов, оставаясь гражданским руководителем секретного ведомства, решил организовать политический сыск по европейскому образцу, для чего ввел систематическую регистрацию, фотографирование, конспирирование внутренней агентуры и другие новшества. Реформировал и службу наружного наблюдения. Созданный под его руководством «Летучий отряд филеров» добивался ошеломляющих успехов, слава московских сыскарей разошлась по всей стране. Их опыт использовался всеми розыскными учреждениями империи. Сам начальник любил лично инструктировать подчиненных, проводя, как бы сейчас сказали, мастер-классы и организовывая для офицеров курс лекций с привлечением специалистов. Многие ученики Зубатова впоследствии возглавили охранные отделения по всей России.
В 1896-м окончательно ликвидирована петербургская «Группа народовольцев». В том же году в Москве зачищен «Московский рабочий союз». В Минске в 1898-м арестована вся верхушка еврейского Бунда, а в 1900-м – лидеры Рабочей партии политического освобождения России. В 1901 году в Москве ликвидирован Северный союз социалистов-революционеров во главе с А. А. Аргуновым.
Профсоюз вместо партии
На допросах арестованных по делу Московского рабочего союза Зубатова ждало открытие. Эта организация создавалась как объединение социал-демократических кружков, сформированных в результате пропаганды среди рабочих. Все арестованные делились на две категории: сознательных и несознательных революционеров. К первым относились в основном интеллигенты. Они понимали, за что привлечены к ответственности, вели себя вызывающе, дерзко. Среди несознательных было больше всего рабочих, обманом затянутых в организацию. Они, считая себя социал-демократами, не выступали против существующего строя, интересуясь больше экономическими проблемами.
Такое деление оказалось неожиданным. Зубатов начал изучать специальную литературу и пришел к выводу, что начиная с 1890-х годов часть русских революционеров взяла на вооружение марксизм и опыт германской социал-демократии. Суть состояла в том, чтобы искусственно соединять политическое учение с экономическими нуждами рабочих. Таким образом пропагандисты внушали пролетариям, что те могут добиться решения своих проблем только путем революции. Рабочий класс на глазах превращался в мощную силу. И как показала практика, революционерам удалось привлечь его на свою сторону.
Сознательный сторонник абсолютной монархии Зубатов, похоже, первым разглядел эту опасность и в качестве профилактических мер в докладной записке московскому обер-полицеймейстеру Д. Ф. Трепову, поданной в 1898 году, предложил перехватить инициативу созданием организаций, защищающих права рабочих. Им необходимо было внушить, что правительство само удовлетворит экономические требования, влияя на недобросовестных хозяев предприятий и регулируя фабрично-заводские отношения. Предложение было рассмотрено и одобрено. Зубатов приступил к разъяснительной работе среди рабочих, делая упор на различие в интересах пролетариев и революционеров. В первом случае – лишняя копейка в их кармане, во втором – свержение законной власти.
Проповедь Зубатова имела определенный успех: рабочие Москвы повели пропаганду в своей среде и вскоре подали ходатайство о создании общества. Подобные союзы стали организовываться в крупных городах по всей стране. Зубатову стало казаться, что он перехитрил революционеров, и его планы пошли дальше: дать больше самостоятельности профсоюзным организациям, разрешать им даже забастовки, если в них нет «ни уголовщины, ни политики». Наивный человек, он недооценил набиравшее силу социал-демократическое революционное движение, имевшее к тому же огромную поддержку как вне России, так и внутри ее.
Сергей Зубатов стал первым человеком в российских властных структурах, который искал способы вывести рабочих из-под революционной агитации. Но его если и слушали, то слышали едва ли.
В апреле 1902 года террористом-эсером был убит министр внутренних дел Д. С. Сипягин. Это показало, насколько глубоко революционные идеи проникли в массы. Первым естественным требованием власти было немедленное прекращение деятельности всех радикальных организаций.
Отдел по борьбе со смутой
На освободившийся пост министра вступил В. К. Плеве. Летом того же года он, проезжая через Москву, встретился с Зубатовым, о котором много слышал. В ходе нескольких бесед Сергей Васильевич изложил министру свои убеждения, состоявшие в том, что для победы над революцией репрессий недостаточно – необходимы социальные реформы и работа в массах. Плеве не соглашался, уверяя, что заниматься реформами должны власти, а роль министерства и полиции – ловить и сажать бунтовщиков. Он явно недооценивал масштабы революционной деятельности, считая, что прямой угрозы переворота в стране нет, разрозненные группы и кружки заговорщиков на него неспособны. По мнению Плеве, достаточно было обнаружить их единый центр и арестовать главарей.
Однако несмотря на возникшие разногласия, по возвращении в Петербург министр решил-таки выдвинуть Зубатова на новую должность, забрав того к себе. В октябре 1902 года Сергея Васильевича перевели в столицу и назначили главой Особого отдела Департамента полиции. Это подразделение было создано в 1898 году и первоначально предназначалось для разработки агентурных данных.
Возглавив Особый отдел, Зубатов с присущей ему энергией начал реформу всей системы политического сыска. По его инициативе во всех крупных городах Империи создавались охранные отделения, подчиненные непосредственно Департаменту полиции. В их руках должно было сосредоточиться все дело политического розыска – до ареста революционеров включительно. Раньше этим ведали Губернские жандармские управления, в составе которых существовали особые розыскные пункты. Во главе вновь созданных отделений ставились офицеры зубатовской школы. Так, начальником Петербургской охранки стал Я. Г. Сазонов, Московской – В. В. Ратко, Киевской – А. И. Спиридович, Варшавской – А. Г. Петерсен. В составе самого Особого отдела создали два «стола»: один – для руководства деятельностью охранных отделений, другой – службой наружного наблюдения. В результате реформы в руках Зубатова сосредоточились все нити политического сыска в России. Но развернуться ему не дали.
В награду – черная обида
Отношения Зубатова с министром достаточно быстро испортились. Плеве настаивал на усилении репрессий, требуя результата – вскрытия и ареста выдуманного им единого центра, и поэтому все негативнее относился к проектам реформ, особенно профсоюзным организациям, как ему казалось, заигрывавшим с революционерами. Летом 1903 года Плеве без объяснения причин потребовал прекратить деятельность последнего детища начальника Особого отдела – Еврейской независимой рабочей партии. Оскорбленный Зубатов подал прошение об отставке, оно не было удовлетворено, но глава Особого отдела уже закусил удила и стал высказывать недовольство начальником везде, где можно. Скоро об этом стало известно министру.
Взбешенный Плеве 19 августа 1903 года вызвал Зубатова и в присутствии начальника Отдельного корпуса жандармов генерал-лейтенанта В. В. фон Валя устроил подчиненному разнос, обвинив в интригах и разглашении служебной тайны. Итогом стал приказ немедленно сдать дела и в 24 часа выехать из Петербурга.
«Признаться сказать, после такого объяснения от боли жгучей и обиды я не скоро нашел скобку у выходной двери. » – вспоминал Зубатов. Выходя из приемной, громко хлопнул дверью, а вечером следующего дня выехал в Москву. На вокзал его пришли провожать лишь несколько человек, так как прошел слух, что сочувствующих шефу тоже уволят.
В Москве за Зубатовым установили наружное наблюдение, запретили являться в охранное отделение и встречаться с бывшими сотрудниками. В ноябре опальный сыскарь был выслан под надзор во Владимир. В последнем докладе директору Департамента полиции Зубатов писал: «Моя служба в буквальном смысле была царская, а окончилась она такою черною обидою, о какой еще не всякий в своей жизни слыхал».
В годы первой русской революции он пытался заняться публицистикой и разместил несколько статей с изложением своих взглядов. Об этом стало известно в Департаменте полиции, и у нового руководства возникли сомнения в политической благонадежности Зубатова. Ему сообщили о нежелательности данной деятельности, чему он подчинился. В 1910-м вернулся в Москву, политикой больше не занимался, вел частный образ жизни.
Из его многочисленных оставленных потомкам реплик стоит вспомнить, пожалуй, такую: «Поколебав с детской резвостью авторитет самодержавия, какой же другой социальный авторитет могут выставить господа либералы? Уж не себя ли?».
Биография Сергея Васильевича Зубатова
Богоискатель, народоволец, провокатор
Течение русской истории на рубеже XIX-XX веков было бурным и мутным. Оно внезапно выносило на поверхность ранее никому неизвестных людей, чье возвышение казалось загадкой, и в ком парадоксальным образом смешивались свойства мечтателей и интриганов, холодных политиков и азартных игроков, преданных идее фанатиков и законченных циников, самоотверженных борцов и полубезумных властолюбцев.
Создатель подконтрольных охранке профсоюзов Сергей Васильевич Зубатов был человеком подобного типа. В молодости богоискатель, затем народоволец, ставший агентом полиции и сделавший в министерстве внутренних дел неплохую карьеру, которую он погубил, запутавшись в собственных интригах; монархист, покончивший с собой при получении известия об отречении Николая II.
Родился Зубатов в 1864 году, ровно через два года после отмены крепостного права, в московской небогатой и незнатной семье. Причем молодость его нисколько не предвещала известности в будущем. Он учился во вполне заурядной московской гимназии. Особыми успехами в учебе не знаменит. Известно только, что гимназист Зубатов довольно живо интересовался религией, с 16 лет участвовал в дискуссиях на религиозные темы со сверстниками и старшими и был большим любителем чтения.
Однако, как это часто происходило с юными богоискателями в то время, его потянуло к активным действиям. Уже в 18-летнем возрасте Сергей Зубатов был участником кружка, исповедовавшего идеи, близкие к народовольческим. Деятельность гимназистов-революционеров стала известна школьному начальству. Конечно, большой угрозы государственному строю Российской империи она в себе не несла, но поскольку дело происходило около года спустя после потрясшего всю Россию убийства Александра II, руководство гимназии восприняло все всерьез. И Зубатову пришлось оставить учебу, не завершив курса.
Исключение из гимназии не заставило его отказаться от увлечения революционной деятельностью. Более того, женившись еще год спустя на офицерской дочери Анне Митиной, он превратил принадлежавшую тестю библиотеку в своеобразный революционный клуб, где организовывались собрания, диспуты, хранилась нелегальная литература.
Тут Сергеем Зубатовым заинтересовалась уже полиция. В 1883 году он был арестован. Правда, подоспели родственники и друзья, собравшие залог, под который несостоявшегося революционера выпустили. Тем не менее, обвинение с него не сняли, что впоследствии позволило московской охранке держать его, что называется, «на крючке».
Выйдя из тюрьмы, Сергей Зубатов пошел на службу в Московскую дворянскую опеку. Неизвестно, переменил ли он свои революционные убеждения, во всяком случае, о какой-либо активной его деятельности на этом поприще в следующие два года ничего не известно. Возможно, он так бы и остался мелким канцелярским служащим, если бы не память о конфликте с властями и не заинтересованность московской полиции в тайных агентах.
Начальнику московского охранного отделения Бердяеву достаточно было пригрозить Сергею Зубатову высылкой, чтобы заставить его сотрудничать с полицией. Зубатов, поступив вольнослушателем в Московский университет, чтобы быть поближе к источнику революционной заразы, еще весной 1886 года раскрыл один революционный кружок. Трое его членов попали в тюрьму, и двое из них впоследствии погибли в заключении. А 13 июня 1886 года сотрудничество Зубатова с охранкой получило прочную материальную основу: вольнослушатель Московского университета, служивший уже телеграфистом на московской центральной телеграфной станции, был завербован в качестве платного агента внутреннего наблюдения.
Следующие три года Сергей Зубатов исправно выполнял функции провокатора. При его непосредственном участии были раскрыты еще несколько революционных кружков. Конечно, ему было далеко до успехов Азефа, однако «наверху» им были вполне довольны. И соответствующим образом оценили: после того как он перестал представлять интерес для полиции в роли тайного агента, его взяли в штат. Сергей Зубатов легализовался, то есть поступил на службу в полицию в 1889 году, причем сразу на должность помощника начальника московского охранного отделения.
Правда, офицерского звания бывший провокатор не получил. Вероятно, начальство не сочло удобным производить в офицеры человека со столь дурной репутацией. В донельзя революционизированном русском обществе профессия полицейского агента вызывала всеобщее глубокое презрение. Так что охранка сочла нужным поберечь мундир.
Зубатов продолжил борьбу с революционерами уже как штатный полицейский чиновник. Благодаря старым наработанным связям и знанию революционной среды он без особого труда вербовал собственных агентов. А организаторские способности, отмеченные всеми, кому довелось работать с Зубатовым, помогли ему двигать карьеру дальше.
Пять лет спустя он сменил некогда завербовавшего его Бердяева и был назначен на должность начальника московского охранного отделения. Офицерского звания по-прежнему не было, Зубатов обладал только гражданским и не слишком престижным чином коллежского секретаря. Но поставил дело политического сыска так, что московская охранка вскоре стала образцом для всей России.
Кроме того, Сергей Зубатов, сам пришедший в полицию из революционного движения, и за годы службы глубоко поверивший в свое дело, обнаружил большие успехи в переубеждении влиятельных революционеров. Его сподвижником стал бывший член исполнительного комитета и председатель заграничного исполкома «Народной воли» Лев Александрович Тихомиров, превратившийся не без помощи Зубатова в преданного трону монархиста и, вероятно, по его протекции получивший помилование от Александра III. Способность правильно поставить «работу с интеллигенцией» дала новому шефу московской охранки возможность не только вербовать информаторов из революционной среды, но и превращать их при необходимости в пропагандистов правительственных взглядов.
Опыт революционера обеспечил Зубатову и другое преимущество. Лучше своих коллег из полиции он понимал, что революционное движение не является просто продуктом злой воли горстки заговорщиков, а имеет глубокие социальные корни. Достаточно быстро он осознал, что одними лишь арестами и ссылками побороть это движение невозможно. Необходимо перехватить у революционеров инициативу, дать легальный выход недовольству населения, предоставить низам возможность ненасильственной защиты своих прав, сделать рабочих искренними сторонниками существующего политического порядка и тем самым изолировать вожаков революции от их социальной базы. Возможности для этого, как полагал Сергей Зубатов, у него имелись.
В 1901 году он выдвинул идею создания легальных рабочих организаций, действующих под контролем тайной полиции. Эти организации должны были ориентировать рабочих на поддержку монархии и мирную борьбу за улучшение условий труда. Любопытно, что сам Зубатов высказал все эти мысли в устной форме, а соответствующую докладную записку, которую предполагалось положить на стол начальству, составил по его просьбе работавший тогда в консервативной газете «Московские ведомости» бывший революционер Лев Тихомиров.
Записка была передана московскому обер-полицмейстеру Дмитрию Федоровичу Трепову. А от него попала к генерал-губернатору Москвы великому князю Сергею Александровичу. Тот согласился с мнением начальника охранного отделения и «дал добро» на претворение его идеи в жизнь. Министр внутренних дел Дмитрий Сергеевич Сипягин тоже одобрил планы Зубатова.
Уже в мае 1901 года в Москве был создан первый из зубатовских профсоюзов. Он назывался «Общество взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве». На первых порах деятельность общества ограничивалась организацией бесплатных лекций для рабочих в Историческом музее. Шефу охранки удалось привлечь к их чтению нескольких выдающихся ученых, в том числе профессоров Московского университета историка Павла Гавриловича Виноградова и экономиста Александра Аполлоновича Мануйлова. В лекциях шла речь о положении рабочих в России и на Западе, формах легальной профсоюзной борьбы, особенностях рабочей политики в европейских странах.
Разумеется, подавалась эта информация в нужной Зубатову упаковке. Лекциям сопутствовали беседы на религиозные и монархические темы. Здесь начальнику московского охранного отделения, вероятно, значительно помог юношеский опыт. А подготовленные им агитаторы из числа рабочих и интеллигенции вели одновременно антиреволюционную пропаганду на московских фабриках и заводах.
Несмотря на это, зубатовские организации росли. Вскоре был создан «Совет рабочих механического производства Москвы», своеобразная координирующая структура для всех организаций рабочих тяжелой промышленности. Большим преимуществом зубатовских профсоюзов было то, что ни в одном из них охранка официально не участвовала. Тот же «Совет» возглавляли бывшие члены московской социал-демократической организации «Рабочий союз», разгромленной под руководством Зубатова еще в 1896 году. Рядовыми организациями также формально руководили рабочие, те, разумеется, в ком шеф охранного отделения был уверен лично.
При этом Сергей Зубатов, чтобы придать своему детищу большую жизнеспособность, предоставил рабочим организациям довольно широкие полномочия. Помимо организации лекций и бесед, создания касс взаимопомощи и потребительских обществ им было позволено вести легальную борьбу за повышение заработной платы, сокращение рабочего дня, регулировать отношения с работодателями. Причем Зубатов намекал, что в случае крайней необходимости рабочие даже имеют право на забастовку.
География движения между тем росла. Еще летом 1901 года в противовес социал-демократической еврейской партии Бунд в Минске и Вильно охранкой была создана Еврейская независимая рабочая партия, по своему идеологическому облику полностью идентичная зубатовским профсоюзам. А в начале 1901 года в Москве появилось «Общество взаимной помощи текстильщиков», также организованное агентами Зубатова. Подобные организации возникли позже в Киеве, Харькове, Одессе, крупных городах, где действовали люди шефа московской охранки.
Вскоре новым рабочим организациям представился прекрасный случай громко заявить о себе. 19 февраля 1902 года, в день годовщины отмены крепостного права, московская охранка организовала демонстрацию с возложением венка к памятнику Александру II. Эта демонстрация, в которой приняло участие около 50 тыс. рабочих, стала подлинным триумфом Сергея Зубатова.
Борьба охранки с капиталом
Противодействие профсоюзной работе охранки со стороны промышленников возникло закономерно, но для самого Зубатова оно, по-видимому, было неожиданным. Заручившись поддержкой наверху, он и не думал справляться с мнением о его замыслах хозяев фабрик и заводов. Более того, когда конфликт с предпринимателями все же произошел, начальник московского охранного отделения вел себя, говоря мягко, вызывающе.
Первым поводом для такого столкновения стала та самая демонстрация к памятнику Александру II. Московские власти по наущению Сергея Зубатова потребовали не только не штрафовать рабочих за прогул 19 февраля (день был будний), но и оплатить им время участия в демонстрации как рабочее. Это было слишком. Московские заводчики не только отвергли все эти требования, но и предприняли некоторые контрмеры со своей стороны, пожаловавшись на самоуправство шефа охранки в министерство финансов.
Инстанция для жалобы была выбрана не случайно. Помимо того, что вся промышленность России тогда находилась в ведении этого министерства, во главе его стоял Сергей Юльевич Витте, известный своей личной неприязнью к тогдашнему руководству министерства внутренних дел. Витте, разумеется, поддержал предпринимателей.
Тем не менее, Зубатов не уступал. Спор об оплате участия в демонстрации 19 февраля дошел до того, что шеф охранки пригрозил одному из крупнейших промышленников Москвы, Юлию Петровичу Гужону, французскому подданному, высылкой из страны. От этой неприятности Гужона спасло только вмешательство французского посла, сумевшего поставить предел произволу Зубатова.
Тот временно отступил, но сдаваться не собирался. В июне 1902 года он выступил с новой инициативой, предложив промышленникам создать рабочие комитеты на предприятиях для разрешения трудовых конфликтов. Зубатов надеялся, что появление таких комитетов будет способствовать повышению престижа его организаций среди рабочих. Предпринимателям эта идея не понравилась. В результате их жалоб начальник московского охранного отделения лишился своего поста. Его перевели в Петербург, причем с повышением: Зубатов возглавил особый отдел в департаменте полиции министерства внутренних дел. И, пользуясь расположением к себе нового министра, Вячеслава Константиновича Плеве, продолжил свою профсоюзную деятельность уже в масштабе России.
Самой крупной политической акцией зубатовских профсоюзов стало участие в крупнейшей стачке на юге России летом 1903 года. Тогда социал-демократам удалось поднять на борьбу под лозунгом свержения самодержавия, политических и гражданских свобод и 8-часового рабочего дня рабочих всех промышленных предприятий от Баку до Одессы. Это выступление продолжалось с июля по август и было в итоге подавлено при помощи войск. А расследование показало, что весьма активными участниками, а кое-где, например, в Одессе, и организаторами забастовки были зубатовцы.
По всей видимости, Зубатов просто уже увлекся. Положение руководителя всей системы политического сыска в России и неформального лидера крупного рабочего движения несколько вскружило ему голову. И Сергею Зубатову показалось, что его возможностей хватит на успешные политические интриги на уровне высших ступеней власти в Российской империи.
Неизвестно точно, с какой целью Зубатов стал копать под своего шефа Плеве. Возможно, им двигало обычное честолюбие и надежда на некие материальные выгоды от этой интриги. Возможно, он искренне не соглашался с той политикой жесткого силового подавления революционного движения в России, которой придерживался Плеве. Сам Зубатов считал, что с революцией надо бороться более тонкими и продуманными методами, чем штыки и нагайки. Вероятно, на этой почве он и сошелся с министром финансов Витте, метившим на место Плеве.
Сам Витте в своих воспоминаниях ни в чем подобном не признается, заявляя, что никаких контактов с Зубатовым у него не было. Однако приводит следующий любопытный эпизод: в начале июля 1903 года к нему на прием пришел Зубатов, который заявил, что Россия находится на пороге революции, удержать ее одними полицейскими мерами, как пытается Плеве, невозможно. И добавил, что если так пойдет дальше, Плеве непременно убьют, и, дескать, он, Зубатов, уже несколько раз спасал своего шефа. Намек, если вдуматься, более чем прозрачный.
Информация об интригах Зубатова до Плеве все же дошла. В результате в августе 1903 года, после того, как слухи об участии зубатовских организаций в стачке на юге дошли до императора, министр перевел своего подчиненного обратно в Москву. Поскольку тот не унимался, и без ведома Плеве предпринял попытку восстановить связи со своими бывшими сотрудниками и агентами, уже в октябре его отправили во Владимир, практически в ссылку. А в ноябре уволили с государственной службы с запрещением жить в столицах и участвовать в политической деятельности.
Хотя сразу же после гибели Плеве в декабре 1904 года Зубатов был полностью восстановлен в правах и получил пенсию, в политику и сыск он уже не вернулся. Его жизнь в Подмосковье с 1904 по 1917 год была скудна событиями. Последним политическим жестом бывшего шефа тайной полиции России стало самоубийство, которое он совершил 15 марта 1917 года, узнав об отречении Императора.