разговариваю здесь только я актер
Друг Азизы назвал имя убийцы Игоря Талькова
Это был сборный концерт самых ярких звезд того времени. Среди прочих пригласили Талькова, который уже тогда считался певцом эпохи.
Азиза: «Я услышала шум, гам… Выскочила из этого буфета артистического, увидела драка. Лежит Игорь Малахов и вокруг него несколько человек, пятеро или четверо. И кто кулаками, кто ногами… в общем, бьют».
В суматохе не сразу стало понятно, что произошло. Гробовая тишина повисла в воздухе, лишь когда участники драки расступились вокруг сползающего по стене окровавленного Талькова.
Алексей Глызин, певец: «Это же была глупость не поделить, кто будет закрывать концерт. Азиза решила, что она. Игорь сказал, что такого быть не может. А Шляфман исподтишка сказал: мол, смотри, что происходит. А Игорь, как борец за справедливость, пошел выяснять это».
Многие тогда не сомневались конфликт спровоцировало окружение Азизы.
Николай Лещуков, актер: «Я думаю, что Малахову нужно было цыкнуть на Азизу, чтоб она выступила в той очередности, которая была расписана. И этим бы все ограничилось. Но, так как Игорек был по уши влюбленный, он не мог ей отказать».
Тем временем, концертный директор Талькова Валерий Шляфман спешно покинул страну. Его объявят в розыск. Найдут в Израиле. Но оттуда выдачи нет. Запросы об экстрадиции уйдут словно в песок.
Алексей Глызин: «Шляфман в этой ситуации оказался провокатором. Хотя он, являясь директором Талькова, должен был вообще увести его в сторону. А не устраивать разборки. Это вина Шляфмана в том, что случилось все это».
Игорь Малахов, дав показания следователям, спрятался от всех в глухой деревне. Подальше от неудобных вопросов и осуждающих взглядов.
Азиза: «Игорь уже все… он прекратил работать. То есть он ушел в депрессию глубокую… в депрессию, да».
Убийство Талькова так и осталось бы нераскрытым, если бы не одно «но»… Свою тайну убийца однажды сам поведал актеру Николаю Лещукову.
Николай Лещуков: «Он сожалел. Он не хотел его убивать. Все произошло случайно. Нет, обиды не было. Вся та история преломила его жизнь».
И сегодня, накануне годовщины убийства, Лещуков впервые готов рассказать все. Спустя три десятка лет после трагедии он решился на сенсационное признание.
Такое бывает не только в кино. Распутывая клубок загадочных обстоятельств смерти актера Андрея Панина, программа «Новые русские сенсации» по дороге узнала правду об еще одном громком деле, которое ждало своего часа ровно 30 лет.
Долгие годы тот, в чьих руках был револьвер в день смерти Талькова, отсиживался в глухом поселке Трёхсвятское. Теперь на окраине деревни все так заросло, что самостоятельно найти путь к его тайному убежищу невозможно. В зарослях крепкий сруб, который стал для его хозяина крепостью.
Николай Лещуков: «Это была его свобода, никогда он в социум не хотел возвращаться. Здесь он сам по себе был такой воин, из серии тех викингов, здесь был его полет».
На свою территорию бывший телохранитель Азизы Игорь Малахов редко пускал гостей. С журналистами он вообще не разговаривал с того самого дня, 6 октября 1991 года, когда во дворце спорта «Юбилейный» погиб Игорь Тальков. Лещуков оказался единственным другом, которого Малахов иногда принимал в своем тайном убежище.
Именно здесь, бывший телохранитель Азизы, устав от тяжелого камня на сердце, неожиданно решил открыть свою тайну.
Николай Лещуков: «Малахов уже был на полу. Держали его за руку. И Тальков сел, и начал рукояткой от пистолета бить Малахова по голове. Да так, что штуки на рукоятке разлетелись в разные стороны. И еще, когда он бил его этим пистолетом, оскорблял разными словами. Последнее слово было непристойно говорить мужчине, тем более Малахову. А за это нужно отвечать. Это связано с твоей жизнью, если ты сказал это слово».
Охранник Азизы рассказывал следователям совсем иную версию событий. Обвинения предъявили директору Талькова Валерию Шляфману, который после этого ударился в бега. А оказавшись в Израиле, сменил документы на другое имя. По слухам, Малахов тоже взял себе новую фамилию и, скрывшись в богом забытой деревне, стал отшельником. Соседи не догадывались, с кем живут бок о бок.
Пытаясь все забыть, Малахов сначала много пил. Потом искал спасения души в православной вере.
Николай Лещуков: «Он в свое время жил в монастыре, он уходил в веру, уходил в храм и, слава богу, что он сам для себя сделал выбор, который и определил его дальнейший путь. Он никого здесь не трогал, не обижал, он был сам по себе».
На закате жизни от Малахова отвернулись все. Даже самые близкие. Предполагаемый убийца Талькова не вынес переживаний и умер в полном одиночестве.
В новостные ленты разразились громкими заголовками: «Следственный комитет возобновил расследование убийства Талькова». И только сейчас стало ясно искать и наказывать, похоже, уже некого.
«Хитрец по найму»: Оскар Кучера, Виктор Логинов, Надежда Ангарская рассказали о закулисной жизни спектакля
Специальный корреспондент Teleprogramma.pro Станислав Мороз побывал в театре, где ставится популярный спектакль и выяснил много интересного
Любимая работа за которую достойно платят. Что еще нужно для счастья?
Театр – единственное место, где полюбившиеся актеры из фильмов и сериалов стоят прямо перед вами. Они играют для вас, живут для вас, дарят вам незабываемые эмоции. И делают это немного честней, чем в телевизоре. Ведь нет бесконечных дублей и пересъемок. Спектакль можно смотреть только здесь и сейчас. Но что происходит там, за занавесом, когда довольные зрители уходят домой делиться впечатлениями от спектакля, выяснял корреспондент Teleprogramma.pro Станислав Мороз.
Что происходит, когда закончен спектакль
Отгремели аплодисменты и крики «Браво!», и довольные, но слегка уставшие артисты отправляются на отдых. Через полтора часа еще один спектакль, есть немного времени, чтобы расслабиться, перекусить и пообщаться. Пока не принесли «нормальную» еду, артисты перебиваются фруктами и сладостями.
В гримерку приносят толстую пачку пятитысячных купюр, и в голове всплывает вопрос: «Это же сколько они заработали за выступление?!»… Но он так и останется без ответа, ведь присмотревшись, понимаешь, что деньги бутафорские и нужны для следующего спектакля.
Актеры шутят, живо общаются и пулеметной очередью выдают забавные фразы. Это выглядит так просто и естественно. Но даже за таким непринужденным общением лежит огромный труд, актерское мастерство и импровизация. И всё это – часть театральной жизни, в которую нас с радостью посвятили.
Оскар Кучера импровизирует всегда по-разному
На первой читке пьесы я так ржал, что Витя (актер Виктор Логинов) поинтересовался, знаком ли я вообще с текстом. «Третий раз читаю и ничего не могу с собой поделать!», — ответил я. Безумно смешная комедия.
Зрители, возможно, этого не замечают на спектакле, хотя, как мне кажется, этого нельзя не заметить, но мы иногда на сцене колемся и еле сдерживаем смех. Это такой спектакль, в котором импровизация рождается сама собой.
Импровизация на сцене всегда должна быть оправдана
Есть спектакли, в которых и импровизировать невозможно, и мне не нравится, когда артисты начинают что-то насильно из себя выдавливать, изображать, «наяривать». Я этого не люблю.
А здесь сценическое действие позволяет импровизировать, потому что материал благодатный. И Нина (режиссер Нина Чусова) так поставила спектакль, что получилось огромное поле для шуток.
Виктор Логинов рассказывает о негласных правилах и форс-мажорах
Форс-мажоры, конечно, случаются. Мы все живые люди. Бывает, что артист заболел. Ищем замену – того, кто знает материал, чтобы была возможность отрепетировать и выйти на сцену, не отменять спектакль. И здесь самое главное сделать так, чтобы зритель не остался разочарованным. Зритель не должен видеть невидимые миру слезы. Он пришел сюда за эмоцией, и эту эмоцию он обязательно получит – мы приложим к этому все силы.
Жизни без форс-мажоров не бывает. Главное уметь вовремя с ними справиться
Что же касается необязательности. В театре такого не бывает. Каждый артист понимает, если ты раз сорвал репетицию или спектакль, два, в конечном итоге, с тобой больше никто не будет иметь дело. Если мы договорились, мы все работаем «от и до».
Илья Бледный поведал об особенностях антрепризы
Бывает, что приходится общаться со зрителями прямо во время спектакля. У нас не существует «четвертой стены». Это в идеале Станиславского только было, а мы, к сожалению или счастью, общаемся со зрителями. Да, такое случается.
Общение со зрителем? Почему бы нет?
Фото Юрген Штейн
Иногда это по делу что-то смешное, иногда бывает что-то очень грубое. Стараешься не обращать на это внимания. Но бывают случаи, когда ты понимаешь, что зритель непременно хочет что-то донести до актеров, тогда мы делаем паузу и разговариваем с ним, и уже после возвращаемся к постановке.
Дарья Погодина рассуждает о слезах на сцене
Для меня импровизация – это искусство, которому я учусь у своих коллег по спектаклю: Оскара, Виктора, Тимура и Ильи. Они это делают как боги. Импровизацию нельзя до конца постигнуть в театральном вузе – это опыт, наблюдение за мастерами и пробы своих сил.
На сцене должны быть искренние эмоции
Фото Юрген Штейн
Не знаю, видят ли зрители нашу реакцию, но мне почему-то кажется, то да, и им это нравится. Потому что все происходит искренне, без надрыва и по-настоящему весело. Когда актер «раскалывается», зрители это понимают и поддерживают его аплодисментами или свистом. У нас так было несколько раз.
Надежда Ангарская выступает за честность на сцене и в жизни
Честность превыше всего. Вы меня спросите про актерское образование, и я вам честно скажу – его у меня нет. И меня это в данный момент совершенно не напрягает. Для меня существует принципиальная разница между теорией и практикой. И я выступаю за второе, потому что практика – это возможность совершенствоваться на сцене, отрабатывать актерские приемы на зрительном зале и сразу получать обратную связь. Когда ты постоянно практикуешься, ты начинаешь чувствовать зрителя, понимаешь, как сделать то или это, что можно делать, а что нет. Тебя этому никогда не научат в институте.
Я поступала в театральный, но быстро поняла, что это не мое. Там было много странных, творческих на всю голову людей, пахнущих «беломором» и алкоголем. Мне кажется, я слишком реальный человек и не вписываюсь в эту среду.
Я не понимаю ультрасовременные театральные постановки, как и современное искусство. У меня начинается сумбур в голове, когда я смотрю на полотно из клякс. И первое, что приходит в голову: это не настоящее, не из жизни. Привидений не существует, а инопланетяне не прилетают на нашу планету, чтобы лечить кому-то зубы. В искусстве все должно быть как в жизни – по-настоящему, иначе мне это не будет интересно.
Разговариваю здесь только я актер
Ксения Ларина ― Добрый день! Начинаем программу «Дифирамб». У микрофона Ксения Ларина. А у другого микрофона, у настоящего студийного микрофона в студии радиостанции «Эхо Москвы» находится моя гостья. И это Елена Коренева! Леночка, приветствую тебя!
Елена Коренева ― Привет!
К. Ларина ― Как там тебе? Хорошо?
Е. Коренева ― Да, самозванкой чувствую себя.
К. Ларина ― Нет, нет. Прекрасно.
Е. Коренева ― Я одна…
Е. Коренева ― Спасибо, Ксень. Ну, конечно, надо смотреть. Мне тоже прислали коллеги эту запись сейчас, потому что у нас был большой перерыв. Мы собственно выпустили его 30 мая, спектакль, и играли 30-го и 2 июня. И потом в связи с болезнями некоторых артистов, сейчас такое время, народ заболевает, и пришлось отменить спектакли в июле, так что перерыв был большой, и чтобы напомнить, что, чего и как, хотя у нас будут… будет прогон 26-го, но мне прислали запись, и я её не смотрю. Я… Мне это мешает. Я боюсь там что-то такое увидеть в себе. Вот. Но будет возможность, Ксень…
К. Ларина ― Давайте сразу…
Е. Коренева ― Смотри.
К. Ларина ― Да, да. Обязательно. Значит, сначала скажем, что ближайшие спектакли 27 и 28 сентября. А где это играется, может быть, ты скажешь, потому что…
Е. Коренева ― Да. Мы… мы сами с трудом выясняем…
Е. Коренева ― Мы были тут на днях…
Е. Коренева ― Ну, короче. Да. Адрес: улица Казакова, дом 8/3. Для тех, кто знает хорошо и любит «Гоголь-центр», театр, который находится на улице Казакова, дом 8, то это если пройти дальше по улице Казакова и свернуть налево за угол, первый угол налево, то вы обнаружите там небольшой двор, в глубине находятся сцена, которая, так я поняла, что это те… одна из сцен «Театра.doc». В то же самое время она… это место называется Gogol… Гоголь-school, Гоголь-школа, которая к «Гоголь-центру» не имеет никакого отношения, потому что многие путают. Одним словом, территориально выруливайте на театр «Гоголь-центр», и там уже проще сориентироваться. Да, это небольшой зал. Говорят, он на 100 человек. Мне кажется, что он человек на 70, и он набивается. Народ сидит. Меня удивляет это — то, что в такое время все, в общем-то, приходят, ну, пришли на два спектакля. И сейчас вроде 27-28-го какой-то ажиотаж. И меня позвал Володя Мирзоев, с которым мы много вместе и много лет работаем и дружим. И репетировали мы в «Зуме». Тоже такой необычный новый формат репетиций. Зимой начали репетировать. Но благо в пьесе это все монологи разных персонажей, то как-то было проще. Ты учишь свой монолог, обсуждаешь его с режиссёром, он тебя как-то корректирует, вы находите краски. И встретились мы, это уникальный случай в моей жизни актёрской, наверное, не только в моей, мы встретились ровно на одну неделю на площадке с актёрами перед тем, как играть уже на зрителя. И я познакомилась… Там где-то нас 8 актёров, 2 музыканта, актриса, певица также Ирина Рындина. И я их всех не знала, кроме одного актёра Серёжи Беляева, с которым мы уже играли в постановке Володи Мирзоева «Две стрелы» по Володину, где я играла главу рода, хотя у автора это мужчина. Одним словом, это все было неожиданно. Но Володя подбирает людей очень гармоничных, совпадающих друг с другом, и понимает заранее очевидно, кто… ну, то есть у него не бывает как бы людей, которые не… ну, не соответствует теме, материалу. И очень я… я рада, что у меня есть такая возможность действительно играть 3-х персонажей совершенно разных. Это напоминает такой экзамен в театральном вузе, когда нужно… нужно разные характерности. Я не очень имела такую возможность раньше работать с яркой характерностью и переключаться с одной быстро характерности на другую. Так что это классная тренинг.
К. Ларина ― Немножко про материал расскажи. Это по сути, как я поняла, это… Ну, чтобы объяснить людям, что это такое. Это по сути свидетельство, — да? — свидетельство, показания свидетелей, свидетелей преступления — убийства царской семьи. Но это не те свидетели, которых мы знаем по документальному материалам, а это абсолютно люди, скажем, и животные, — да? — то есть это какая-то… Даже не знаю, как это назвать. Это случайное? Это обслуга? Это люди из прошлой жизни? Вот как это ты для себя определяешь?
Е. Коренева ― Нет, ну, там очень…
К. Ларина ― Это вообще реальные… реальное люди? Реальные люди вообще?
Е. Коренева ― Это реальные люди. Это обслуга ипатьевского дома. И те, кто… Я не знаю, там есть электрик, есть женщина, которая убирала за ними и стирала белье и… или пришла в ипатьевский дом замывать кровь после. Там есть самая Ипатьев, кстати. Его играет Олег Дуленин, который является одним из инициаторов. Собственно он, ну, так я поняла, что он указал на эту пьесу Володе Мирзоеву, хотя Володя и раньше работал… то есть и работал, и знал автора Олега Богаева.
Е. Коренева ― Да. И знал его пьесы, и ставил. Вот. Ну, вот я так поняла, что вот Олег Дуленин, который исполняет роль Ипатьева, у него тоже… у него и Ипатьев, и Николай. Там в конце идёт потрясающе сильный текст от лица Николая. Он произносит монолог уже убитого Николая. Эта пьеса — фарс, трагифарс. И там есть фантасмагория, потому что, ну, вот убитый Николай произносит текст, например, или… И потом по форме очень… очень много эксцентрики у… и у Ирины Рындиной, которая поёт романсы потрясающие под гитару. Живой звук у нас. И исполняет такой странный персонаж в сером трико. Мы все в… У нас одежда очень тоже специфическая. Забыла имя и фамилию нашего художника по костюмам. И я играю разговаривающую собачку. Ну, это собственно пёс цесаревича Алексея. И у меня она пудель, так написано у автора, а потом Олег Богаев, когда мы познакомились, он сне сказал, на самом деле у цесаревича был… была собака спаниель. Но почему-то он решил, что в своём воображении этот пёс, он считает себя пуделем. То есть как бы в иерархии…
К. Ларина ― Поэтому ты говоришь с французским акцентом?
Е. Коренева ― Да, да. Ну…
К. Ларина ― Пудель такая французская собачка, королевская.
Е. Коренева ― Ну, да, он аристократ. Он так себя понимает. Я, правда, мне больше нравится так в жизни спаниели, нежели пудели, но я всех собак люблю. Вот. И…
Е. Коренева ― Да, Алиса Меликова.
К. Ларина ― Прочитала на афише.
Е. Коренева ― Но Володя Мирзоев, конечно, задаёт как бы идею, что он хочет видеть. И потрясающий актёр, я познакомилась с Александром Дорониным, который играл… Для меня он стал… Впервые я его заметила в сериале Володи же Мирзоева «Топи». Потрясающий актёр какой-то! Он и кинематографически совершенно очень сильное производит впечатление и театрально. Он актёр театра Бородина «РАМТа». И это такой мощнейший актёр мощнейшего обаяния. Обаяние и возможности, которые он реализует, — вот для меня это такой Кевин Спейси голливудский. То есть, ну, все равно я провожу аналогии с Голливудом каким-то образом то, что мы все своих все… всех ценим, как-то оцениваем, но если говорить о мировой звезде, вот у него это, на мой взгляд, есть. потрясающий Серёжа Беляев, с которым… актёр театра «Сатирикон», с которым, я говорю, уже работала. Замечательная Юлия Салмина. Новый совершенно для меня персонаж, очень смешной, я даже случайно записала с ним ролик. Он ко мне подошёл: «Елена, Леночка, можно с Вами сфотографироваться?» Я не знала, что это видео. Ну, я решила ему не отказывать. Думаю, ну, надо порадовать. Оказалось, что это видео. Он попросил меня сказать несколько слов хороших о нем. И получилась очень смешная просто сценка. Это Дмитрий Асташевич. И я так прониклась к нему. И он потрясающе играет тоже. То есть у всех есть какие-то характерные аспекты в их проявлениях и в ролях. И очень острые. И мне очень нравится спектакль. Очень. И тема, конечно.
Е. Коренева ― Да. Прости, Ксения, я забыла. Я все выруливаю, думаю, о чем меня Ксения спросила. Точно.
К. Ларина ― О чем я спросила? Я уже забыла.
Е. Коренева ― Насколько документ…
К. Ларина ― Я спросила что-то…
Е. Коренева ― Насколько это документ?
Е. Коренева ― Да, это там основная база — это документальный материал. И потому, что я сказала, там есть и Ипатьев, и тот же Николай. И написал это Олег Богаев, которой… Это его тема, как выяснилось. Я с ним беседовала отдельно. Там во дворике мы сидели до премьеры и разговаривали. Он очень подробно и долго изучал архивы разные совершенно и… И это всё вошло. И то, что их известно, в каком подвале расстреляли. И то, что… То, что там, например, есть подробности с этим электриком, — что ли? — забыла, кто… кого он играет. Серёжа Беляев точно. Но вот какой-то такой рабочий — да? — в доме Ипатьева. Что им закрашивали окна в доме. И они постоянно просили… или Николай открыть ему форточку. То есть надо было спрашивать разрешения о том, чтобы открыли форточку в доме, не говоря о том, что их совершенно изолировали от возможности видеть, что за окном. То есть когда узнай… Это есть в этой пьесе. И когда узнай… Это факты реальные. И когда эти вот детали узнаешь, ну, как говорил Пастернак, — да? — или это он повторил в своём стихотворении, дьявол в деталях и в мелочах. Это… Детали страшны, такие реалистические детали.
Е. Коренева ― Они как раз…
Е. Коренева ― Бытовые. Да. То есть представить себе мало того, что они там сколько, где-то чуть меньше 2-х месяцев, по-моему, провели или 2 месяца. И в этом доме. Но они не могли… Они не могли видеть, что за окнами им было жарко. Это было лето. Это было душно. То есть это такие условия. Там много таких подробностей. Так что это да, очень мощные такие моменты. И, конечно…
К. Ларина ― Давай я тогда скажу.
К. Ларина ― Кого расстреляли на мосту.
Е. Коренева ― Кого расстреляли, кто страдает. И это есть в этой пьесе, в этих монологах безусловно присутствует. Другое дело, что когда я сама об этом думаю так, не для интервью и не для роли, я думаю, ну, хорошо, это была гражданская война, и что там происходило, если ситуация сложнейшая, как говорит одна из моих героинь, её… потому что всех персон… всех этих героев, им задаётся вопрос. Причём надо сказать, что это следствие воображаемое. Они слышат вопрос. Они… Который не слышит зритель. Воображаемый вопрос. Они на него отвечают: «Что? Как жалко ли мне Романовых? А что их жалеть? Из-за убийства? Так сейчас всех убивают».
Е. Коренева ― «Чем они лучше других?» Как это ни странно, если представишь себе, что все… Это тоже правда. И… И, наверное, человек привыкает к убийствам во время войны, если эти убийства и справа, и слева, и… То есть есть ли время оценки, если все зарубцовывается. Это… тут тоже защитная реакция. Защитная реакция выживания. Другое дело, что к этому не надо… невозможно привыкать, если… Как надо быстро сейчас сообразить и точно ответить. Если у человека от природы нет… нет сострадания, нет… то у него нет ничего. То тут можно сказать, человек ли он в полном смысле. Вот и все. И от чего зависит? От культуры сострадания, потому что эмпатия — это всё-таки не культура, это почти… Как и милосердие.
К. Ларина ― Инстинкт.
Е. Коренева ― На мой взгляд, да.
К. Ларина ― Это инстинкт.
Е. Коренева ― Это первая реакция. Она есть или нет. Потом же можно, конечно, в школах, в семьях объяснять, что хорошо, что плохо. Ну, то, что я читала про ту же эмпатию, о которой я услышала впервые в Америке достаточно давно, я говорила… переспрашивала: «Симпатия? Вы имеете ввиду симпатию?» Мне говорили нет, есть симпатия, а есть эмпатия. Вот. И такое явление чудо-юды. Сейчас все про неё говорят, но то, что я про неё читала, и как я это понимаю, это буквальном смысле даже передаётся по наследству. Это такая реакция, которую выработал твой род на определённые обстоятельства, которые выпали на их долю. И у одних он… эта эмпатия такая просто данность, а у других нет. Поэтому вот так я путано ответила, может быть, Ксень, но если…
К. Ларина ― Все правильно.
К. Ларина ― Мы… Подожди. Мы продолжим эту тему. Не хочу её бросать. Она очень важна.
К. Ларина ― Леночка, мы сейчас сделаем небольшой перерыв.
К. Ларина ― Вернёмся через некоторое время в студию.
Е. Коренева ― В 8 вечера.
К. Ларина ― Да. В 8 часов вечера на улице Казакова рядом с театром… с «Гоголь-центром». Не ошибётесь. А, ну, вот мы в перерыв… до перерыва говорили о том, что такое сострадание и эмпатия. И я добавлю, что мне кажется, что именно это и главная проблема сегодня в нашем обществе, потому что когда ты говоришь, что это защитная реакция, что вот всех убивают, почему они особенные. Ну, не знаю. Мне кажется, что это другое что-то. Это как раз связано с эмпатией и с состраданием, потому что когда сидит Алексей Навальный… Да мало ли! У нас… Сколько у нас невинных людей сидят? Почему я должен за него переживать? Да? Расстреляли Немцова на мосту. Да боже мой, у нас сейчас сколько людей погибает в авариях! Сколько людей, посчитайте. А мы тут будем переживать из-за того… из-за одного политика. Да? И так многое и многое другое. Ты вспомни вот эти совершенно поразительные, которые больше всего произвели впечатление на многих сюжеты, связанные с жителями города Покрова, — да? — где сидит… сидел Алексей, сидит Алексей — да? — сейчас тоже в этой же колонии. Насколько… сколько в этом было даже не равнодушие, а какой-то злобы и ненависти к этому человеку. Чем ты это объяснишь?
Е. Коренева ― Я… я не смотрела это видео, хотя я его открыла…
К. Ларина ― Но ты понимаешь, о чем я говорю.
Е. Коренева ― Я не хочу впускать в себя… То есть я впускаю то, что имеет смысл впускать даже тяжёлое. Но какие-то… Это какая-то патология. Ксень, тут вот пока ты говорила, я такую вещь… Когда я говорила про гражданскую войну и 18-й год, и реакцию «всех убивают», тут принц… и сравнение с убийством Бориса Немцова и вот с событиями сегодняшними, вопрос-то в том, когда на войне убивают и рядом убивают и в больших количествах, то речь как бы, кто убивает, зачем и почему. А сегодня очень принципиально понять, за что сажают, и за что убивают. То есть всё-таки в контексте воин это как-то психологически неизбежно и оправдано, хотя никто из нас, и это событие нашей пьесы, вот и спектакля, невозможно примириться с тем, что расстреляли детей и семью, и что они заложники. Хотя ситуация там была патовая, потому что им действительно… Ну, есть определённая логика — да? — и войны, там подходили белые и Колчак. И они, понятно, не могли оставлять вроде — да? — большевики такой символ монархии и… Но все равно это убийство. Расстрела не должно быть, даже если человек совершил преступление. Я абсолютной противник смертной казни для любого преступника. Вот я стою на этой позиции. Но есть принципиальная разница, что убивают среди бела дня в мирное время человека в спину, потому что он кому-то был… стал опасен и неугоден, или это просто месть, и что сажают за другую позицию, за критику, не говоря о том, что с нарушением. Очевидно, это демагогическая притяжка к закону, к статье. Того же Алексея Навального. И то, что мы наблюдаем, как у нас мирные митинги и шествия, начинается там мордобой, дубинки со стороны представителей власти, то есть силовиков, как людей… людей сажают. Вот в чем дело. Не просто страдают, а не за что страдают.
Е. Коренева ― Страдают за то, что прописано в Конституции — право на… на мнение, на мирные митинги, на… и так далее. Ну, кто такие оппозиция по сути дела? Кто… Кто она такая? Это люди, которые критикуют власть. Да. И что? Они её критикуют. Они с ней не согласны. И они делают свою критику публичной. Вот в сухом остатке вот что это такое. Просто кто-то это делает у себя на кухне и в узком кругу, а кто-то считает своим долгом это произносить вслух. Вот и все. То есть есть разница…
К. Ларина ― Но, кстати, есть ещё…
Е. Коренева ― Вы москвичи. Извини, что тебя перебиваю.
К. Ларина ― Да, да, да.
Е. Коренева ― Мне так и сказал приятель, который работал в этой прессе. И когда он уже не смог идти на задание, ему сказали, ну, если Вы не можете делать репортаж о Вицине, когда он тоже болен или уже умер, вдова просит… надо и что-то ещё. Он сказал, просто не могу идти в палату к Гундаревой. Не могу. Вот тут он не смог. Ему сказали, если Вы не можете, то до свидания. И он мне сказал: «Лен, ну, ты понимаешь, люди приезжают из провинции. Ну, вот вы тут все, у вас свои… это своя…» То есть если даже я, читая в своё время журнал «Караван историй», открывала чью-то… чей-то рассказ и думала, боже мой, а мне казалось, что это такая счастливая семья, что это такая… Ну, такие… Что там все прекрасно было и в семье, и в судьбе, и в… Оказывается, там столько трагедий! То, что говорить, конечно, не судите по одёжке.
К. Ларина ― Я хотела про другое сказать, опять же возвращаясь к спектаклю и вот к свидетельском там, к образу вот этой вот поварихи, подавальщицы, которая судки и бидоны привозила, как она в оценивают вообще всю… как он оценивает людей, семью, мужа и жену, детей, мальчика, который в носу ковыряет все время. Это кто…
Е. Коренева ― Идиотик. Она говорит: мальчик у них идиотик.
К. Ларина ― Да. Идиотик. Да, да. И вот этот самый жидёныш, как она говорит про этого…
Е. Коренева ― Жидёныш. Да. Антисемитизм.
Е. Коренева ― Да, про Юровского. Про…
Е. Коренева ― Да. 2-й комендант. Да, да.
К. Ларина ― Ну, так это особый жанр, не только в России популярный. Воспоминания посудомойки, домработницы, горничной…
Е. Коренева ― Да, мемуары. Мемуары.
Е. Коренева ― Сиделки.
К. Ларина ― Это особый жанр. И…
Е. Коренева ― Няньки.
К. Ларина ― И здесь… Здесь они все похожи.
К. Ларина ― Абсолютно. Потому что как ни крути, в какой бы стороне это не было, но когда выходит в суд такого рода мемуар, сразу угадываешь эту… эту интонацию.
К. Ларина ― Универсальную для всех времён и народов. Поэтому… Но другой вопрос, что когда кухарки действительно начинают управлять государством, когда собственно кухаркина мораль побеждает, вот что сегодня…
Е. Коренева ― Абсолютно.
К. Ларина ― Там даже не столько разные авторитеты и разные информация, поскольку всё-таки в стране сейчас авторитет-то один. И имя его нам всем хорошо известно. Да? И именно эта философия жизни, которая…
Е. Коренева ― Знаешь, как ты сказала? Авторитет.
К. Ларина ― Да, да, да. Авторитет. За 20 лет вот этой философии пропитано все, всё общество. Вот та самая кухаркина мораль, которую вот так мы обозвали, отталкиваясь, опять же от спектакля Вашего. А хотела вот что спросить, Лена, в этой связи: вот, допустим, страна 80-х, когда ты уезжала в Америку, и страна вот XXI века, сейчас — да? — в 21-м году, чем они отличаются на твой взгляд? Можешь ты ли это объяснить? Вот ты же тогда уезжала, тоже, скорее всего, по причинам не политическим, а стилистическим, как, наверное, так можно сказать. Да? Что не…
Е. Коренева ― Да нет, я не планировала уезжать, но я была испугана. У меня был такой момент в жизни, что я… я переживала большой кризис, и вишенкой на торте было то, что меня стали вызывать в… на дзержинск… на площадь Дзержинского и допрашивать, и просить писать какие-то расписки. Я испугала…
К. Ларина ― Доносы? Доносы?
Е. Коренева ― Нет. Но это такое за… В том-то и дело, что ты никогда не поймёшь, насколько всерьёз все это, а насколько это прощупывание какое-то. Ну, очевидно, хотели, — да, — чтоб я… так я ездила за границу с картинами, что было не типичным явлением, и вращалась в определённом кругу, и у меня были друзья-французы, журналисты, я ходила к ним вот в этот их дом, где они жили, они его называли гетто, так шутя, и… Ну, и вот я закончила спецшколу. У меня… Я владела английским языком. Я не знаю, они хотели, очевидно, меня как-то использовать. Вот и я была перепугана этим. Я была этим перепугана и это… В личной жизни у меня тоже были свои драмы, и не было никакой такой ясной ситуации. Я чувствовал себя одинокой, несмотря на то, что у меня были замечательные друзья, которые до сих пор неслучайные были друзья. Это преданные люди. Вот. И, ну, просто вот я, может быть, зная я сейчас, что нужно, чем себе помочь, я бы не… не была в таком настроении, я просто была в настоящей депрессии. Но появился… У меня появилась возможность и появилась дружба. И действительно мой брак — это не фиктивный брак. Я вышла замуж за своего американского мужа. И короче я уехала. Мне трудно очень личную историю… Но это было время — да, — такое, когда, во-первых, многие уезжали, многие мои знакомые выходили замуж или женились на иностранцах, чтобы уехать. Художники. Они сейчас живут в Нью-Йорке. Это такая большая компания. Они были в поисках. Многие люди эмигрировали, уезжали. Да, это был такой конец этой советской власти. И, но понять брешь… брежневской эпохи понять, когда это все рухнет окончательно, ну, как уже многие написали и говорят, никто тогда не предполагал, что это… И я уехала, и меня 3 с половиной года не впускали назад, что против закона. Так что это добавило моим… Это меня как раз подстегнуло к тому, что когда всё-таки сменилась власть, пришёл Горбачев, и меня впустили. И я так думала, что мысль у них была такая: она поняла, что это такое уехать. Вот сейчас она вернётся и… и сядет наконец, чтоб не дай бог. А я думаю: нет, ребята. Я побыла полтора-два месяца и снова уехала. Я ещё не все посмотрела. Вот. Как? Ну, как это сравнивать? Бедная была жизнь. Бедная была жизнь. Но как-то в ней было, я не могу сказать, комфортно, потому что как может быть комфортно в бедной жизни. Но сколько я росла, я помню родители… Я не оценивала это, как их несчастную жизнь. У меня были любящие друг друга родители с друзьями, всегда с компаниями, песнями под гитару, но они всегда, когда оставались одни, они говорили: «Как жить дальше?» У них была одна эта тема: как жить дальше? Папе все время закрывали его картины. Вот он ходил так таких вот всем неугодных. Неугодным. Да. То есть тут по башке, тут по башке, тут раскритиковали, тут закрыли. И вот это длилось, пока я не… я снялась у него в «Вас вызывает Таймер». закрыли из-за Галича, который… которого… значит, уехал. Его уехали фактически. Вот только «Большая перемена» собственно была таким… для него компенсацией всех этих 10-летних режиссёрских страданий. И не он один такой. Он, может, даже в хвосте стоит, потому что понятно, Тарковский более такие всем известные имена. Но… но вот объективно везде цен… смеялись, иронизировали над Брежневым.
Е. Коренева ― Иронизировали над этим телевидением. Было темно. Было ст… Но! Но разница принципиальная, Ксень. Всё-таки народ смог увидеть мир. Железный занавес рухнул. Это же… Ну, что это такое? Просить разрешения в ОВИРе, чтобы вернуться или чтобы уехать по браку. Я до последнего момента не знала, даже расписав меня, и мой муж уехал, потому что у него закончилась виза, впустят ли его обратно. Столько полон… И мне мои знакомые, там опытные диссиденты, когда я получала раз за разом отказ в ОВИРе на приглашение моей мамы, чтобы я приехала, раз за разом мне отказывали, и они говорили: «Лен, это может длиться 20 лет». Лет 20. Но новая метла по новому метёт. Вот сменится власть. Так оно и случилось. Трудно сравнивать тем более свою молодость со своей зрелостью.
К. Ларина ― А не было ощущения… Вот сейчас нет ощущения, что тогда… Всё-таки это моя любимая тема. Тогда казалось, что вокруг свои. Вокруг тебя свои. Что… что нормальных людей в стране, ну, больше, чем… чем КГБэшник, силовиков и… или идейных коммунистов. Собственно я идейных коммунистов даже и не помню. Таких не встречала в своей жизни.
Е. Коренева ― Ну, как…
К. Ларина ― В той среде, в которой ты жила. Жила как… как творческая единица. То есть это среда интеллигенции. Эта среда театрально-киношная. Но таких не было внутри внутренних бесконечных разборок, претензий друг к другу, таких…
Е. Коренева ― Не было такой…
К. Ларина ― А обложка «Советского экрана»? разве не было в твоей жизни?
Е. Коренева ― Обложка была. Да. Но там, кстати…
Е. Коренева ― Ну, да. Но это такие вот… Это, между прочим, я думаю, это из-за Кончаловского, потому что Андрей Сергеевич был человеком опытным с юных лет, я думаю, и он понимал как раба… А к тому моменту уже точно он понимал, как работает реклама. Он же рекламировал даже кастинг на героев «Романс о влюблённых», что совершенно было нетипично. Вот современных Ромео и Джульетты. То есть он понимал эти законы. Да? И я думаю, что не без… Это, так сказать, из-за него рекламировали его картину. Но я говорю, что сейчас это… этого так много, и это типично все время, все время интервью. Причём эти интервью — это уже не интервью, а это уже какое-то пере… пережёвывание одного и того же. Обязательно про личную жизнь. Обязательно про… И так далее. То есть есть плюсы, и есть минусы этой… этой открытой прессы. Хотя проводить аналогию с западной прессой нельзя, потому что там любой известный человек все равно засудит таблойд, если он… если он вбрасывает дезинформацию… Как называется точно? Дезинформация, порочащего свойства. А у нас вдоль и поперёк на этом только наживаются. Как весело, Господи. Этот помер. Это болен раком. А от этой муж ушёл. А эта спилась там и так далее. А у этого… у этой ребёнок дебил. То есть это просто расцветает. Это, конечно… Этого не было. Было ли ощущение? Да, было. Но с чем это связано? Не с тем, что люди были лучше. А если и были лучше, то, может быть, потому что у нас не было возможности. Вот это как мы не знали, что происходит в стране, потому что была цензура. А потом цензуры на определённые события сейчас уже… она невозможно, условно говоря, хотя она безусловно есть. Нам… Особенно сейчас мы это… нельзя произносить «Навальный», нельзя там его искать где-то. Все это блокируется, его фонды и так далее. Но есть сеть, — да? — есть все эти гаджеты. И человек, который хочет узнать альтернативной информацию, он её узнает. И это вечный вопрос, лучше ли все знать, или нужно как-то дозировать.
К. Ларина ― А что значит «все»? Ну, знать, конечно, надо все.
К. Ларина ― Ты имеешь в виду подробности…
Е. Коренева ― Криминальные. Да.
Е. Коренева ― Мне сразу… Я просто… Да и собачек, кошечек, когда выкладывают… Вчера увидела, щенок с одним глазом. И его ещё зовут, по-моему, Мишка. Маленький такой! И вот его хотят пристроить, и чтобы он был объектом мучений. Я так… А! Не могу. Фу-фу! Мимо, мимо, мимо. Ужасно. Потому что это правда тоже, к сожалению. Мучают что зверей, что людей. Но это невозможно…
К. Ларина ― Но ведь человек…
Е. Коренева ― Не, не. Я имела ввиду, не портятся от такого… открытой прессы. Не, не, не. Я не это имела ввиду. А я имела ввиду, что если… Это вот такой пример про криминал: насиловали раньше меньше, а теперь больше. Нет, мы просто знали про это меньше тогда. Мы не знали про этот вот… Про расстрелы… Вот про что Андрей Сергеевич тоже…
К. Ларина ― Новочеркасск, все это такое.
Е. Коренева ― В Новочеркасске. То есть где-то там диссидентствующие узнавали в своём кругу…
К. Ларина ― Да что там?! Про Чернобыль-то не знали.
Е. Коренева ― Да. Ну, и т. д., и т. п. Точно так же про вот всю эту бытовуху не знали, про маньяков. Да… Про Чернобыль это все покрывали. Это же преступление. Потому что могли спасти жизни людям. Вот о чем речь! Поэтому тут такая двойственная история. Но это… Понимаешь, выбор между двумя сортами, извини меня, Ксень, что я так говорю. Но где хуже, где лучше? Ни то, ни то не идеал. И ни то, ни то негуманно и нечеловечно. Вот я бы так сказала. А постучаться к соседу и одолжить что-нибудь, кусок хлеба, соли, вино, водку, денежку, я думаю, можно и теперь. Или… или поплакаться, если какая-то трагедия.
К. Ларина ― Вот смотри, мы вышли на позитивную коду. Спасибо тебе большое, потому что я думала, как бы нам извернуться.
Е. Коренева ― А! Это позитив.
Е. Коренева ― Ну, кстати, в Америке тоже, вот что удивительно, очень много мифов. Такие там друзья. Важно их найти просто. Дело не…
К. Ларина ― Значит, смотрите…
К. Ларина ― Запоминается последнее слово. Поэтому ещё раз не скрываю этого призыва…
Е. Коренева: 27-28 ― го.
Е. Коренева ― Места очень мало, кстати.
К. Ларина ― Да, да. Ну, интерес…
Е. Коренева ― В зале.
К. Ларина ― Интересуетесь во всяком случае этой работой, потому что там мы говорим про два ближайших спектакля. Мы это же…
Е. Коренева ― И она в октябре, 10-11-е планируется. Да.
К. Ларина ― Да, да. Так что да, следите за афишей, что называется. Ну, я ещё увидела, что Лена снялась ещё в сериале. Вот сейчас идёт какой-то сериал, какой-то, где…
Е. Коренева ― Это было 3 года назад.
Е. Коренева ― Я играла…
К. Ларина ― Извините.
К. Ларина ― Мать-математик, да?
Е. Коренева ― Мать… Ой! Представляешь? Да, я мать-математик.
Е. Коренева ― Но это на сопротивление. Это было на сопротивление, Ксень. Снимали на Украине. В Украине.
К. Ларина ― Я скажу, называется «Шуша». Так называется этот фильм.
Е. Коренева ― «Шуша». Да. Много московских актёров снималось.
К. Ларина ― Да. Леночка, мы должны заканчивать.
К. Ларина ― Я тебя отпускаю. Увидимся очень скоро. Поздравляю тебя с наступающими там праздниками всякими осенними, которые грядут.
Е. Коренева ― А я Вас только что с прошедшим юбилеем с мужем.
К. Ларина ― Вот. Спасибо. Обнимаю тебя крепко.
К. Ларина ― Желаю тебе удачи. Спасибо.
Е. Коренева ― Всем здоровья. И все будет, как надо нам.