Правда о чернобыле о чем молчали видео
Взрыв в Чернобыле: правда и мифы о самой страшной в истории аварии на АЭС
34 года назад, 26 апреля 1986 года произошла авария на Чернобыльской АЭС – крупнейшая за всю историю авария в атомной энергетике. По данным украинских исследователей, реальное число жертв взрыва в Чернобыле может превышать 100 тысяч жизней.
Жуткая авария на ЧАЭС до сих пор остается причиной появления разных мифов, многие из которых не имеют ничего общего с действительностью. О самых популярных из них и о том, почему они безосновательны, расскажет OBOZREVATEL.
Однако в группу риска попали дети, рожденные до мая-июня 1986 года. Угрозы рака щитовидной железы из-за взрыва в Чернобыле для нынешних детей нет. Это объясняется тем, что первая фаза распада йода наступает через семь дней, за два месяца он распадается полностью.
Кроме того, очень часто в высокой заболеваемости раком украинцы обвиняют Чернобыль. Но, согласно статистике, гораздо чаще раком болеют те, кто живет не в пострадавших от взрыва регионах, а там, где развита химическая промышленность. Исключение составляют ликвидаторы, получившие большую дозу радиации. У многих из них зависимо от величины дозы может проявиться стохастический эффект – рак из-за облучения, а также наследственные проблемы у детей.
Наибольший вред от катастрофы на ЧАЭС получила не Украина, а Беларусь. Страна получила 70% радиационного загрязнения, последовавшего после взрыва. Загрязнение добралось также до Норвегии, Швеции, Финляндии, России. Всего получили дозу радиации более 200 тысяч квадратных километров.
60 лет подробных научных исследований всей мировой науки не обнаружили на человеке каких-либо генетических последствий, вызванных радиацией. Поэтому разговоры о генетических последствиях аварии на ЧАЭС являются не более чем популярным мифом.
Миф № 4: В зоне отчуждения природа процветает
В экосистеме Чернобыля ученые действительно обнаружили увеличение популяции некоторых крупных млекопитающих в семь раз. Из чего они сделали вывод, что человечество, вероятно, хуже влияет на животных, чем радиация. А The Guardian назвала Чернобыль «раем для дикой жизни».
Стоит отметить, что такие исследования основаны на данных переписей и камер, отслеживающих крупную фауну, волков, кабанов и диких лошадей. При этом данные приводятся о количестве диких животных, но не об их здоровье.
Исследования биологов на небольших животных – мышах и птицах – обнаружили у них частые мутации, физические деформации и сокращение популяции. А команда ученых из университета Техаса обнаружила более высокий, чем ожидалось, уровень мутаций у грызунов, которые постоянно живут в условиях радиационного излучения в зоне Чернобыля.
Несмотря на то, что аварию в Чернобыле часто называют худшей ядерной катастрофой всех времен, были и другие ядерные события, которые гораздо больше загрязняли атмосферу вредными изотопами.
Так, заводы по производству плутония США и СССР ежедневно выбрасывали по 200 миллионов кюри радиоактивных отходов в окружающую среду.
Для сравнения, авария на ЧАЭС спровоцировала выброс в атмосферу 45 миллионов кюри радиоактивного йода, который вызывает рак щитовидной железы у людей. А бомбы США и СССР в 1945-1962 годах выбросили 20 миллиардов кюри такого йода.
Старший инженер-механик реакторного цеха №2 на Чернобыльской АЭС Алексей Ананенко, о котором весь мир узнал в прошлом году из сериала HBO «Чернобыль», живет в скромной квартире на Троещине в Киеве.
Последнее время он путает слова и многое забывает, но не Чернобыль его догнал, а авария. Автомобиль сбил героя три года назад прямо на пешеходном переходе. Тогда врачи не давали даже надежды его супруге Валентине на то, что он сможет жить. Больше месяца в коме не прошли бесследно.
Сейчас Ананенко удивляется, что вспомнили о нем только после выхода культового сериала о Чернобыльской трагедии. OBOZREVATEL встретился и поговорил с прототипом одного из главных героев картины.
В прошлом году после премьеры сериала «Чернобыль» президент Украины Владимир Зеленский вручил Ананенко даже Героя Украины. Хотя сделать это нужно было давным-давно.
Настоящий герой, который просто по долгу службы, потому что он «работал на станции, получал зарплату и хорошо знал тот бассейн», вместе с двумя коллегами – Борисом Барановым и Валерием Беспаловым – спустился под расплавленный реактор, прошел десятки метров в радиационной воде, открыл две задвижки и спас страну и пол Европы от еще большего заражения.
Алексей Ананенко, старший инженер-механик реакторного цеха №2, сериал «Чернобыль» посмотрел весь. «Я все ждал, когда меня покажут. Мне сказали, что я там должен быть. И вижу: встает бородатый с усами «Алексей Ананенко». Я даже рассмеялся. Я, когда начал работать на ЧАЭС после московского вуза, все усы сбрил. Потому что знал, что туда может попасть пыль с частичками радиации. Да и рост у него был не такой, как у меня», – смеется Ананенко.
«Ну, посмотрел я фильм и сказал, что американцы – молодцы. Они сняли его так, как они видели, а мы все это видели по-своему», – говорит «дайвер».
Алексей Ананенко вспоминает утро сразу после аварии. С его слова, было оно обычным. 26-летний Алексей вышел пораньше, чтобы успеть где-то поесть перед работой. «Единственное, что меня тогда удивило, что асфальт поливали пеной. Я тогда подумал, что произошло что-то серьезное. Поел, сел в рабочий автобус и поехал на станцию. Когда мы к ней подъезжали, я смотрю, а реактор валяется… Я сразу повернулся спиной, потому что понял, что сейчас идет сильнейшая радиактивная доза».
Тогда мало кто объяснял опасность того, что случилось. «Мы только видели, как люди умирали, их сразу забирали в машины и отправляли в Москву в больницу. Там у врачей уже был опыт лечения лучевой болезни, потому что туда же привозили и тех, кто занимался испытаниями ядерной бомбы», – говорит Ананенко.
Тряпичный респиратор и белая шапочка
В сериале «Чернобыль» американцы показали, в какие защитные костюмы были одеты три «добровольца», которые согласились спуститься в радиационную воду. На них были также баллоны с кислородом и даже стеклянные маски.
На самом деле Ананенко до сих пор хранит ту маску, в которой они спускались в радиационный ад. Это обычная тряпичная маска, которой мы сейчас защищаемся от коронавируса!
«Костюмы были намного проще, чем в кино. У нас не было даже дозиметров на большие дозы. Только когда нам нужно было втроем спускаться туда, я попросил и нам дали. Один я прикрепил на груди, чтобы измерять воздух, а второй – на ноге, ниже колена, чтобы мерять воду. А маски были обычные тряпичные, на голову одел белую тряпочную шапочку, чтобы ничего сверху не капнуло. Взяли фонари и так и пошли», – говорит чернобылец.
Во тьме в лучах фонарей они добрались по коридору к бассейну-барботеру. В некоторых местах, где доза радиации зашкаливала, им приходилось передвигаться перебежками. Нашли заслонки, которые уцелели при аварии, открыли и спустили воду.
Никто тогда не мог спрогнозировать, какую дозу радиации могут получить «дайверы». А когда вышли оттуда, то нужно было сразу пойти на санпропускник, помыться, а затем подойти к регистратору нормы радиации, приложить руки и проверить, не осталось ли на тебе радиации.
«Помылись, подошли, положили руки, а он звенит. Снова пошли мыться, снова звенит. И пришлось мыться несколько раз. Но когда я вышел, я ничего не чувствовал, никаких симптомов не было», – говорит Ананенко.
Это уже через три года «дайвер» не сможет пройти ежегодную медкомиссию, проблемы обнаружились в сердце.
«Дятлов принимал меня на работу»
После аварии Припять вымерла. Все уехали, в доме, где в однокомнатной квартире жил Алексей, остались только те, кто работал еще на станции. «Лифт отключили. Я предложил ребятам поселиться в одной квартире, так веселее, да и на работу будем вместе ездить. Мы жили на восьмом этаже человек 10-15», – рассказал Ананенко.
Но через несколько дней их всех поселили в пионерский лагерь «Сказка» (сейчас он сгорел из-за пожара в Чернобыле). «Там нас кормили, с утра давали какие-то таблетки. А потом мы садились в автобус и ехали на станцию. Не доезжая до нее, нас высаживали, мы перебегали в другой автобус, который и завозил нас на саму станцию, а потом сразу уезжал. Больше этот автобус никуда не отправляли, потому что он был под радиацией», – говорит «дайвер».
Помнит Ананенко и заместителя главного инженера по эксплуатации Чернобыльской АЭС Анатолия Дятлова. В фильме это жесткий, не признающий чужого мнения человек. Именно по его инициативе в ночь аварии на АЭС проводили эксперимент, который и привел к трагедии.
«Он принимал меня на работу. Да, был жесткий, но справедливый. Но мы с ним иногда встречались, разговаривали по работе, но я не знал его хорошо», – говорит Ананенко.
Выбрал Припять и полюбил реку
В Припять Алексей Ананенко приехал в 1983 году. Сам он родом из Коми, почти Крайний Север России. Ранее это был край лагерей, где отбывали наказание не только преступники, но и репрессированные, политические.
Его отец, белорус был репрессирован на Дальнем Востоке, где служил в охране. После отбывания срока он остался на поселении, работал в колхозе, а потом его и возглавил. Мама по национальности коми, младше отца лет на 20.
Когда родился Алексей, через некоторое время они переехали в Тамбовскую область. Там Алексей закончил школу и поехал покорять Москву.
«Я впервые куда-то ехал в поезде. Денег было мало, я увидел, что на верхней полке можно лечь и не платить за белье. Так и сделал, лег, но уснуть от холода не смог. А в Москве стал искать нужный мне институт. Поселился в общежитии, поступил. Учеба давалась очень тяжело, но я тянулся. И закончил с отличием. Тогда работала система распределения на работу после вуза, а поскольку у меня красный диплом, я мог выбирать. И выбрал Припять. Потому что слышал, что через год тут можно получить квартиру. А главное – тут была огромная река, в которой можно было плавать», – вспомнил вдруг он.
После работы летом Алексей отправлялся на реку Припять и долго плавал там.
Разговор с историком о том, почему в апреле 1986-го молчали о Чернобыле
Сегодня в очередном «Неформате» мы попробуем порассуждать о том, почему такое молчание вообще стало возможным. А поможет нам разобраться в этом кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела археологии Средних веков и Нового времени Национальной академии наук Олег Иов.
— Олег Вильгельмович, как вы услышали о том, что произошло в Чернобыле?
— В те времена правдивую информацию можно было получить из СМИ лишь двумя способами. Первый — читая газеты между строк, то есть сопоставляя факты, додумывая недосказанное. В стране, идущей на полных парах к светлому социалистическому будущему, техногенных катастроф, как вы понимаете, в принципе не должно было происходить. Поэтому либо новости о них в СМИ вообще не печатались, либо их размещали в виде куцей, в несколько строк заметке.
Второй источник получения информации, к которому в то время в БССР обращались многие прогрессивные люди, — запрещенная в СССР радиостанция «Голос Америки». Я и мое окружение узнали о произошедшем как раз оттуда. Мы услышали, что радиоактивное облако, идущее с территории Украины, уже через два часа зафиксировали в Финляндии и Швеции, а немного позже оно накрыло север Италии и дошло аж до Ирландии. Логика подсказывала, что единственным источником этого загрязнения могла быть ЧАЭС. А значит, там что-то случилось.
На «Голосе Америки» эта информация появилась, наверное, уже на следующий день после катастрофы. В сводки ТАСС, а после и на страницы газет эти сведения дали лишь вечером 28 апреля, причем в очень сжатой форме — примерно так: на ЧАЭС произошла авария, поврежден один из атомных реакторов, принимаются меры по ликвидации последствий, пострадавшим оказывается помощь, создана правительственная комиссия. Ни слова о масштабах катастрофы, никакой информации о том, как себя надо защищать…
Сейчас трудно поверить, но генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев обратился по телевидению к советскому народу лишь спустя три недели — 14 мая. Выступая, он сказал: «Благодаря принятым эффективным мерам сегодня можно сказать: худшее позади. Наиболее серьезные последствия удалось предотвратить». При этом генсек не обошел в своей речи вопрос гласности и заявил, что страны НАТО, в том числе США, распространяя информацию о Чернобыле, делали это в первую очередь для того, чтобы опорочить Советский Союз.
— Когда появились первые слухи, как на них реагировали?
— Что происходит нечто серьезное, понимали очень немногие. Подавляющее большинство людей готовились к первомайским праздникам. Какое всем было дело до аварии, которая случилась за сотни километров? По телевизору в прогнозах погоды день за днем показывали движение атмосферных фронтов. Сейчас-то мы можем понять: это была информация о перемещении радиоактивных туч, которые шли прямиком на БССР, на Минск. Но тогда сотни тысяч людей с плакатами о том, что мы идем «правильной дорогой», маршировали на первомайских парадах. Маленькие дети ходили в садики, постарше — в школы, жизнь шла своим чередом.
— Почему о произошедшем не сообщили в первые же дни? Уже сотни раз говорилось, что путем простой отмены этих демонстраций можно было избежать многих бед…
— Предполагают, что в первые дни руководство страны не до конца осознавало масштаб катастрофы. Возможно, отчасти это действительно так. Но давайте представим, что у правительства есть полное понимание монументальности проблемы. Я уверен, это никоим образом не повлияло бы на решение проводить или не проводить народные гулянья, парады, демонстрации. Почему? Дело в том, что руководство Советского Союза очень ясно осознавало, на чем держится существующий государственный строй: главной скрепой в нем всегда была пропаганда. Представить, что советский человек, переживший революцию и гражданскую, победивший в Великой Отечественной войне, уже почти построивший социализм, не выйдет с радостью отметить День трудящихся из-за какой-то там аварии, было просто немыслимо.
Мне отчего-то кажется, что даже в случае, если бы информация о катастрофе получила широкую огласку, трудящиеся все равно высыпали бы на улицу «в едином порыве», потому что в стране культивировалась идея суперспособностей граждан, которым все нипочем. Осваивается Колыма, строятся Транссиб и Беломорканал, поднимается целина… На алтарь существования только этой мысли были положены миллионы жизней, никто даже не обратил бы внимания еще на тысячу (о том, что последствия радиации коснутся десятков тысяч, тогда еще никто не понимал).
Отмена первомайской демонстрации также стала бы не только большим идеологическим проколом внутри страны, но и поражением на международной арене.
Страна, на протяжении всей истории показывавшая всему миру свое величие, просто не могла дать слабину, признать поражение, отступить хоть в малом. Пролетарии всего мира смотрели на СССР как на оплот торжества социализма, и существование хотя бы одного «косяка» могло повлечь за собой нехорошие мысли: а вдруг есть и другие грешки?
Я уверен, что в советское время демонстрацию 1 Мая не отменили бы, даже если бы в стране свирепствовали одновременно эпидемии коронавируса, холеры, чумы, тифа и Эболы в придачу. Интересы государства ставились на порядок выше, чем интересы граждан, которых, по сути, считали расходным материалом. Вспомните, что говорили о погибающих солдатах в войну: «Бабы еще нарожают…»
— Одним из основных аргументов, оправдывающих замалчивание масштабов катастрофы, было опасение, что такие новости могут посеять панику среди населения.
— Отношение к гражданам страны как к неразумным, неспособным на какие-то осмысленные, адекватные действия — отличительная черта любой тоталитарной системы. Мы говорим не только про СССР, можно вспомнить Китай, нацистскую Германию, Кубу, Северную Корею, Вьетнам, Венесуэлу, Чехословакию, Кампучию. В каждой из них декларировалось, что «человек — вершитель своей судьбы», но на деле создавались все условия, чтобы воспитать в людях вынужденную беспомощность, зависимость от системы.
Но давайте на секунду смоделируем в голове, что информация о катастрофе на ЧАЭС сразу была распространена в полном объеме. Происходило бы все то же самое, только более системно, осознанно, эффективно. Людей отселили бы быстрее, и они понимали бы, для чего это делается. Демонстрации отменили бы и не подвергали бы здоровье граждан опасности. Если мыслить образно, можно представить такую картину: в деревне ночью загорелся дом, есть опасность, что пламя перебросится на соседние здания. При этом спасатели не будят людей, чтобы они не паниковали, а пытаются потушить пожар, надеясь, что удастся справиться. Это забота о жителях деревни или боязнь того, что в конце концов станет понятно: для ликвидации последствий ЧП прибыло недостаточно техники, а квалификация спасателей оставляет желать лучшего?
Так как происходящее старались держать в секрете, разбор завалов шел труднее, не хватало людских и технических ресурсов. В результате список погибших пополнился теми, кто умер от переохлаждения: на улице еще стояли сильные морозы. Всего на месте трагедии извлекли 84 тела, еще 22 человека скончались позже в больнице. Причиной взрыва, по одной из версий, стало неправильное использование опасных химических компонентов, а также ошибки при проектных работах и строительстве цеха.
Если говорить о радиации, можно вспомнить аварию на заводе «Красное Сормово» в Нижнем Новгороде (тогда — Горьком), которая произошла 18 января 1970-го. При проведении испытаний реактора для атомной подводной лодки случилась авария, в результате которой запредельную дозу облучения получили до 1500 человек. Предполагаю, заводчан отправили по домам после катастрофы, не проведя необходимой дезактивационной обработки и не оказав медицинской помощи также потому, что не хотели распространять панику. Многие заводчане до весны продолжали участие в ликвидации последствий аварии. Непосредственно в момент аварии и в ближайшие дни скончались несколько десятков человек. Но важно понимать, что к 2005 году в живых осталось лишь 380 ликвидаторов, все — инвалиды первой и второй группы.
То есть история повторяется вновь и вновь. Последствия техногенных катастроф и природных катаклизмов растут в геометрической прогрессии тогда, когда люди не понимают, что происходит. А им ничего не сообщают, чтобы не паниковали. Другое дело — информацию надо подавать правильно: четко, сдержанно, без паники объясняя, что случилось, какие действия предпринимаются, что требуется делать, чтобы обезопасить себя и близких. Возвращаясь к аналогии с горящим домом, скажу: не следует бегать по улице и вопить «пожаааар!», нужно спокойно предупредить каждого о происходящем и дать инструкции к действию. Возможно, кто-то запаникует, но это будут единицы.
— Заметили ли вы, как люди паниковали, узнав о том, что произошло на ЧАЭС?
— Тут надо отметить: утаить шило в мешке совершенно невозможно. Уже в скором времени слух о том, что случилась беда, дошел до каждого жителя страны. Никто не знал доподлинно, что происходит на самом деле. Это была основная проблема. Это породило массу слухов, домыслов, страхов. Но сказать, что возникла паника, нельзя. В мае-июне 1986 года мы ходили в археологическую разведку на Полесье. Жители местных деревень спрашивали друг друга: «Что там эти ученые ищут?» — и отвечали: «Ай, „рацию“ нейкую. » И шли заниматься своими делами. Ведь радиация как вирус сейчас. Ее никто не видит. Но она есть. Наши дозиметры показывали, что радиационный фон повышен.
Мужики в деревнях, наоборот, находились в приподнятом настроении: шли пить водку, заявляя, что это помогает выводить «рацию» из организма. Мол, не пьянство, а профилактика. Паника, как мне кажется, с каждым днем росла не среди населения, а у руководства страны.
Со временем слухов было все больше, становилось известно об отселенных деревнях, родственники ликвидаторов описывали ужасы, которые пришлось пережить их близким. Информация о погибших и пострадавших быстро приукрашивалась народной молвой, говорили сначала о сотнях жертв, потом о тысячах и даже десятках тысяч. Я думаю, именно из-за этого возникла парадоксальная ситуация. Вначале молчали, чтобы не сеять панику, информация распространялась, проходя через испорченный телефон, мол, «одна бабка сказала», становилась все более пугающей и далекой от правды. В какой-то момент масштабы катастрофы, нарисованные в народном воображении, стали более жуткими, чем реальность. Опровергая вымыслы, уже говорили правду, но в нее никто, конечно, не верил.
— Получается, что не было никакого смысла скрывать информацию о произошедшем?
— Конечно. Я скажу вам больше. Уверен, что даже если бы каким-то чудом руководство страны в то время отреагировало адекватно и сообщило о произошедшей катастрофе в полном объеме, то все равно никто не поверил бы. Ведь мы сейчас говорим уже не просто о проблеме сокрытия информации о катастрофе на ЧАЭС — это всего лишь финальное звено длинной цепочки лжи и замалчиваний, которые полностью подорвали доверие к власти. Страной руководило Политбюро. Ему уже давно никто не доверял, его высмеивали, про генсеков сочиняли сотни анекдотов. Недосказанность, отсутствие правдивой информации создали условия, когда люди, узнав правду об аварии, привычно сделали бы вывод: «Если они рассказали об этом, то насколько же плохо все на самом деле!»
— Говорят, что авария на ЧАЭС стала одним из катализаторов развала Советского Союза. Вы поддерживаете эту точку зрения?
— Очевидно, что эти события ускорили процесс. А в Беларуси к этому добавилась ставшая достоянием общественности история с Куропатами. Но по большому счету важно понимать, что Чернобыль был не причиной, а лишь одним из множества симптомов болезни. Уверен, что, если бы даже этого события не случилось, жить СССР оставалось считанные годы. Замалчивание последствий аварии на ЧАЭС стало лишь очередным примером вопиющей беспринципной лжи, которую граждане страны уже просто не могли терпеть.
Читайте также:
Хроника коронавируса в Беларуси и мире. Все главные новости и статьи здесь
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Самые оперативные новости о пандемии и не только в новом сообществе Onliner в Viber. Подключайтесь