Правда ли что цветаева была нетрадиционной ориентации
Правда ли что цветаева была нетрадиционной ориентации
Марина Ивановна Цветаева, одна из крупнейших и талантливейших русских поэтесс, прошла в своей жизни разнообразные испытания и искушения. В их ряду стоит и страстная любовь к женщине. Причем это вовсе не было мимолетным, легкомысленным эпизодом. Нет. Видимо, Цветаеву повлекла к лесбийской любви потребность в реализации очень глубоких и сокровенных эмоций.
. В конце 1914 года Цветаева познакомилась с поэтессой Софьей Парнок. Любовь между ними вспыхнула буквально с первого взгляда и была страстной с обеих сторон. К тому времени Марина уже была замужем и имела двухлетнюю дочь, отношения с Софьей были для нее абсолютно непривычными, и в то же время очень возбуждающими, как все, не испробованное никогда ранее. Важно было лишь ощущение любви. Новая страсть немедленно нашла отражение в стихах. Цветаева еще никогда так не писала, не чувствовала. В нежном, лирическом стихотворении Цветаева воссоздает картину идиллической любви:
«Как я по вашим узким пальчикам
Водила сонною щекой,
Как вы меня дразнили мальчиком,
Как я вам нравилась такой».
Некоторое время подруги жили вместе. Появляясь в обществе, они могли прилюдно обниматься и нежничать, продолжая при этом манерно обращаться друг к другу «на вы».
. В феврале 1916-го произошло окончательное расставание.
Второй большой лесбийской любовью Цветаевой стала молодая актриса Софья Голлидэй. История этого романа, далеко не слишком откровенная, рассказана Мариной в «Повести о Сонечке», которая была опубликована в России с купюрами лишь в годы «перестройки».
Любовные тайны Марины Цветаевой
Ее мать, Мария Александровна Мейн, ждала мальчика и даже выбрала ему имя: Александр, в честь своего отца, почетного гражданина Москвы Александра Даниловича Мейна. А родилась девочка, которой суждено было проложить свой неповторимый путь в русской литературе. Марина была дочерью профессора Ивана Владимировича Цветаева, основавшего и подарившего Москве знаменитый Музей изящных искусств имени императора Александра III (ныне Государственный музей изобразительных искусств имени Пушкина).
ПО ТЕМЕ
Маленькая бесстыдница Франсуаза Саган
Трагедия большой любви Роми Шнайдер
Грязные сплетни о Коко Шанель
«Маленькая моя Муся все складывает слова в рифмы, наверное, будет поэт», – записывала мать в дневнике. Но предпочитала не давать ей бумагу для стихов, а учить музыке, будучи сама прекрасной пианисткой. «От матери я унаследовала Музыку, Романтизм и Германию. Просто – Музыку. Всю себя», – говорила Марина.
Мучительную боль от потери матери, умершей в 1906 году, когда Марине было 14 лет, Цветаева испытывала всю жизнь. Мария Александровна ей часто снилась. Из всех видов общения Марина Цветаева предпочитала «сон: видеть во сне», а потом уже переписку. Не случайно крестным отцом своего сына Георгия (Мура), родившегося 1 февраля 1925 года в Чехии, она пригласила писателя Алексея Ремизова, на протяжении многих лет записывавшего свои сны.
Марина Цветаева. Фото: GLOBAL LOOK press/Russian Look
«Вся моя жизнь – сон о жизни, а не жизнь», – говорила она. Подспудно всю жизнь Марину захватывала бессознательная жажда смерти – для того, чтобы встретиться с матерью. После такой матери Цветаевой оставалось только одно: стать поэтом.
…Огромные, «венецианские» глаза. Аквамарин и хризопраз. Глаза в пол-лица, черные густые волосы. Встретив этого необыкновенно красивого юношу на пляже в Коктебеле, где Марина гостила у поэта Максимилиана Волошина, она загадала: «Если он найдет и подарит мне сердолик, я выйду за него замуж».
Крупный розовый сердолик был найден и подарен, и в январе 1912 года состоялась свадьба Марины и Сергея Эфрона. До этого у Марины были «совместные» с младшей сестрой Асей влюбленности – сначала в поэта-символиста Льва Кобылинского, писавшего под псевдонимом Эллис, которого сестры прозвали Чародеем, потом в филолога и переводчика Владимира Нилендера. Но это все было детское, ненастоящее, мимолетное… Правда, привычку влюбляться в одного и того же человека и «делить» его между собой сестры сохранили надолго.
Сергей Эфрон. Фото: wikipedia.org
В том же году у них родилась дочь, которую Марина, вопреки желанию мужа, назвала мифологическим именем Ариадна. Аля росла необыкновенной девочкой – писала стихи, вела дневники, поражающие своей недетской глубиной. «Мой домашний гений», – называла ее Марина. Если в детстве главным человеком для Али была мать, то, повзрослев, уже в эмиграции, она отойдет от матери и сблизится с отцом. Разделит его любовь к Советской России и первой из семьи вернется из Франции на Родину – себе на погибель.
Ариадна, дочь Марины Цветаевой. Фото: wikipedia.org
… Они встретились в доме у поэтессы Аделаиды Герцык. Стояла осень 1914 года. Марине исполнилось 22 года, поэтессе Софии Парнок, сразу же поразившей воображение Цветаевой, – 29. Чувство к «незнакомке с челом Бетховена» вспыхнуло у Марины внезапно, с первого взгляда. «В оны дни ты мне была, как мать», – писала Марина Цветаева в одном из стихотворений цикла «Подруга», посвященного Парнок. Может быть, в этом ощущении материнского тепла, которого так не хватало Цветаевой – загадка быстрого сближения Марины и Сони? Осознавая всю нелепость своего желания, Цветаева мечтала иметь от Парнок … ребенка, чтобы реализовать свой материнский инстинкт, хотя у нее была дочь. А может быть, Парнок удалось разбудить в Цветаевой женщину – то, чего, видимо, в полной мере не удалось Сергею Эфрону?
«Не ты, о юный, расколдовал ее», – писала Соня Сергею, к которому очень ревновала Цветаеву. Позже Цветаева мечтала о ребенке и от Бориса Пастернака, и от трагически погибшего в парижском метро юного поэта Николая Гронского, годившегося ей в сыновья.
София Парнок. Фото: wikipedia.org
Роман продолжался два года, а в 1916 году подруги расстались – у Парнок появилась новая любовь. Это очень больно ранило Марину. Об отношениях с Парнок Цветаева говорила, как о первой катастрофе в своей жизни. «Видела во сне С.Я.Парнок, о которой не думаю никогда, и о смерти которой не пожалела ни секунды, – просто – тогда все чисто выгорело – словом, ее, с глупой подругой и очень наивными стихами, от которых – подруги и стихов – я ушла в какой-то вагон III класса и даже – четвертого», – записала она в дневнике. Лукавила ли Марина – трудно сказать…
В революцию Эфрон занял сторону белых и уехал воевать на Дон к генералу Корнилову. Оставшись с детьми в страшной революционной Москве, Марина переживает очередной роман – с театром и с актерами Вахтанговской студии. Сонечка Голлидэй, которую Марина называла «моя маленькая», Володя Алексеев, вскоре без вести пропавший на фронтах Гражданской войны, красавец Юрий Завадский, «комедиант» ее стихов… Она была очень влюбчивая, и перечислять всех, с кем у Марины была любовь – хотя бы только в письмах, – заняло бы много места. При этом Марина не видела реального человека, а придумывала его, восхищаясь своим созданием. Тем острее пронзала ее боль от разочарования…
Четыре года Цветаева ничего не знала о судьбе мужа. Она буквально «закаменела» от счастья, когда писатель Илья Эренбург нашел Сергея за границей и передал Марине письмо от него. Решение возникло сразу и бесповоротно: ехать к нему! Марина и Сергей встретились на вокзале в Берлине. Они стояли, намертво обнявшись и вытирая друг другу слезы, катившиеся по лицу… Но пока Марина ждала приезда мужа в Берлин, она успела влюбиться в издателя Абрама Вишняка, которому за период между 17 июня и 9 июля написала девять писем.
Из Берлина семья переехала в Чехию, где Эфрон учился в Пражском университете, и там у Марины случилась большая любовь с Константином Родзевичем, другом Сергея. Чувство, захватившее Цветаеву, было настолько сильным, что единственный раз в жизни Марина подумала о том, чтобы уйти из семьи, но все же не сделала этого. Сны Марины о Родзевиче нам неизвестны – все происходило наяву, по накалу страсти затмевая самые смелые грезы, – зато известны письма к нему, составившие целую книгу. Родзевича Сергей Эфрон называл «маленьким Казановой», но Цветаева этого не видела, ослепленная своим пылким поэтическим воображением. А Родзевич ее стихов не понимал и не ценил.
Еще в 1933 году во Франции, где обосновалась семья, и где Эфрон, став секретным агентом ОГПУ, занялся работой в «Союзе возвращения на родину», надеясь заслужить прощение у советской власти, Марина записала по-французски: «Мне часто снится, что я себя убиваю. Стало быть, я хочу быть убитой, этого хочет мое скрытое я, мне самой незнакомое, только в снах узнаваемое, вновь и вновь познаваемое. Единственное истинное, мое старшее, мое вечное я».
16 июня 1939 года Марина Цветаева с сыном навсегда покинула Францию и уехала в Советский Союз. Она предчувствовала: ее ждет катастрофа, гибель, но сделать ничего не могла. Поехала за мужем и дочерью, испытывая ощущение обреченности и покорности судьбе. В свое время она обещала Сергею, что будет «ходить за ним, как собака». Так и поехала. Кто на самом деле был отцом ее сына Георгия – Эфрон, Родзевич, Пастернак? Об этом до сих пор спорят биографы.
Константин Радзевич. Фото: wikipedia.org
С началом войны она долго не решалась эвакуироваться, несколько раз меняла решения, колебалась, но все же уехала – пароходом с Северного речного вокзала. В Елабуге их с сыном поселили в деревенской избе Бродельшиковых. Работы не было. Марина успела съездить в соседний город Чистополь, намереваясь перебраться туда, и оставила заявление: «Прошу принять меня в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда».
Борис Пастернак. Фото: GLOBAL LOOK press/Vadim Nekrasov
Марина понимала: сыну необходима свобода, но отпустить его она не могла. Своей неистовой, исступленной любовью она почти задавила его. Так бывает – залюбливают до смерти. И чтобы этого не случилось, она набросила на себя петлю, воспользовавшись тем, что в избе никого не было… Пусть сын живет. Но и Муру оставалось жить недолго – он погиб на фронте девятнадцатилетним.
«Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить…», – это последние слова Марины Цветаевой, написанные сыну. Трагедия произошла 31 августа 1941 года. А через несколько месяцев был расстрелян Сергей Эфрон. Говорили, что это сделал лично Лаврентий Берия. Сбылось предсказание Марины: «Так вдвоем и канем в ночь: Одноколыбельники». Она вообще многое предсказывала и о многом знала заранее. И свой трагический конец предчувствовала давно.
Роковая любовница Марины Цветаевой
Талантливая русская поэтесса Марина Цветаева написала немало стихов, вошедших в золотой фонд русской любовной лирики. Чувственная, тонкая, светлая поэзия. Кто же вдохновлял поэтессу на столь высокое творчество? Имя ее музы – София. Она была ее самой сильной любовью.
Талантливая русская поэтесса Марина Цветаева написала немало стихов, вошедших в золотой фонд русской любовной лирики. Чувственная, тонкая, светлая поэзия. Кто же вдохновлял поэтессу на столь высокое творчество? Имя ее музы – София. Она была ее самой сильной любовью.
И все-таки – что ж это было?
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?
Кто не помнит слова этого замечательного романса на стихи Марины Цветаевой. Но мало кто знает, что посвящены они не любимому мужчине, а любимой женщине Софии Парнок.
У этой пары была сводница – Аделаида Герцык, писательница начала прошлого века, так и не снискавшая известности. В ее доме собиралась богема. Почти 40-летняя Аделаида хоть и числилась замужем, но ни от кого не скрывала слабости к хорошеньким девушкам. Среди тех, к кому она испытывала особую страсть, была молодая поэтесса София Парнок. А 23-летняя Марина Цветаева пока ходила лишь в приближенных обожательницах. Они неминуемо должны были встретиться. И это случилось.
За каминной решеткой потрескивал огонь, в воздухе пахло чаем и духами. Всё располагало к неге и страсти. Парнок вошла в гостиную в вязаной черной куртке с крылатым воротником, остановилась, чуть наклоня голову и игриво покусывая пальчик. Она устремила взор на молоденькую женщину с короткими вьющимися светлыми волосами. Эти призывные взгляды не остались незамеченными. Кто-то шутливо сказал: «Знакомьтесь же, господа!» Парнок, пристально глядя в глаза Марине, вложила в ее руку свою. Позже Цветаева тщательно подыскивала слова, чтобы описать поэтическим словом знакомство – «движеньем длинным» и «нежно» в ладони «помедлил осколок льда». Парнок вынула изо рта дымящуюся сигарету и, словно рыцарь, поднесла ей спичку. После выпитой рюмки вина они уже не скрывали своих намерений. «О, будьте моим Орестом!» – молча взывала Марина, ища отклика на лице избранницы. И как она описала сей момент в стихах, выхватила цветок и отдала его Софии. Она растворялась в прищуре ее глубоких глаз и хрипловатом смехе. Дома Марину Цветаеву ждала двухлетняя дочка Ариадна, рожденная от мужа Сергея Эфрона. Впрочем, ждала – это сказано мягко. Мать привязывала малышку к ножке кровати. Боясь темноты, та забивалась подальше – в угол. Тут же шныряли крысы. И это была не просто жестокость. Так Цветаева закаляла характер ребенка, взращивала в дочке «победу путем отказа», любимый ее жизненный принцип. Повзрослев немного, Ариадна писала в дневнике, который ее заставляла вести Цветаева: «Моя мать очень странная. Моя мать совсем не похожа на мать. Матери всегда любуются на своего ребенка и вообще на детей, а Марина маленьких детей не любит…»
Нежные чувства мама Ариадны испытывала к Софии, которую она называла «не женщина и не мальчик». Впрочем, Цветаева сама путалась, как себя идентифицировать в этой связи. Порой в своих стихах она воспринимала именно себя олицетворением активного, мужского начала в отношениях с Парнок и изображала себя пажом, обходительным и льстивым возлюбленным могущественного создания. Несмотря на то, что Цветаева была не очень искушенной в сексуальных утехах, ей удалось отбить Софию у Герцык. Вскоре они вместе уехали подальше от глаз в неизвестном направлении на несколько дней. Близкие сходили с ума, пока парочка наслаждалась обществом друг друга. Вот что писала близкая знакомая Цветаевой Елена Волошина, мать поэта Волошина, подруге: «Вот относительно Марины страшновато: там дело пошло совсем всерьез. Она куда-то с Соней уезжала на несколько дней, держала это в большом секрете… Это всё меня очень смущает и тревожит, но мы не в силах разрушить эти чары».
Правда ли что цветаева была нетрадиционной ориентации
«Как я по вашим узким пальчикам
Водила сонною щекой,
Как вы меня дразнили мальчиком,
Как я вам нравилась такой».
Марина Цветаева
Но при этом, с ранней юности начала проявлять реальные странности. Возможно это связано с ранней смертью матери от туберкулеза, может это было приобретенное, а может быть это такие гены.
К ней рано пришла известность. В 18 лет В Марина опубликовала свои собственные деньги первый сборник стихов — «Вечерний альбом» и он привлек внимание таких знаменитых поэтов как Валерия Брюсова и Николая Гумилёва. А с Максимилианом Волошиным и его семьей они и вовсе стали друзьями. Вслед за «Вечерним альбомом» двумя годами позже последовал второй сборник «Волшебный фонарь». И это окончательно и бесповоротно ввело ее в сонм известнейших символистов того времени.
Хорошо невзрослой быть и сладко
О невзрослом грезить вечерами!
Вот в тени уютная кроватка
И портрет над нею в тёмной раме.
На портрете белокурый мальчик
Уронил увянувшую розу,
И к губам его прижатый пальчик
Затаил упрямую угрозу.
Этот мальчик был любимец графа,
С колыбели грезивший о шпаге,
Но открыл он, бедный, дверцу шкафа,
Где лежали тайные бумаги.
Молодую поэтессу замечает юный бунтарь и масон Сергей Эфрон и делает ей предложение. В январе 1912 года они расписываются, в сентябре у них рождается дочь Ариадна.
Рождение ребенка не самым лучшим образом сказывается на Марине. Она выпускает третью книгу и откровенно чурается мужа, и старается бежать от ребенка. Более того, делает какие то совсем непотребные вещи. Впоследствии Ариадна вспоминала в своем дневнике:»Моя мать очень странная. Моя мать совсем не похожа на мать. Матери всегда любуются на своего ребенка и вообще на детей, а Марина маленьких детей не любит…»
Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.
— Ах, Вы похожи на улыбку Вашу! —
Сказать еще? — Златого утра краше!
Сказать еще? — Один во всей вселенной!
Самой Любви младой военнопленный,
Рукой Челлини ваянная чаша.
Друг, разрешите мне на лад старинный
Сказать любовь, нежнейшую на свете.
Я Вас люблю. — В камине воет ветер.
Облокотясь — уставясь в жар каминный —
Я Вас люблю. Моя любовь невинна.
Я говорю, как маленькие дети.
Друг! Всё пройдет! Виски в ладонях сжаты,
Жизнь разожмет! — Младой военнопленный,
Любовь отпустит вас, но — вдохновенный —
Всем пророкочет голос мой крылатый —
О том, что жили на земле когда-то
Вы — столь забывчивый, сколь незабвенный!
муж Сергей Эфрон
сестра Анастасия Цветаева
Ноши не будет у этих плеч,
Кроме божественной ноши — Мира!
Нежную руку кладу на меч:
На лебединую шею Лиры.
Продолжение следует.
Приятного времени суток.
Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента
Дума готовится ввести штрафы за признание однополой любви равноценной традиционной. Slon напоминает депутатам, чьи биографии им придется теперь отцензурировать
Народный артист СССР пианист Святослав Рихтер
Сегодня Госдума планирует рассмотреть в первом чтении законопроект «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», который устанавливает ответственность за пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних. Пока еще неясно, как в законе будет определена «пропаганда гомосексуализма», но если этот закон будет аналогичен тому, что приняло питерское заксобрание, то под запрет попадут любые материалы, которые «формируют представление» о том, что однополая любовь равноценна традиционной. Такой закон противоречил бы принятой 17 июня 2011 года резолюции Совета ООН по правам человека, запрещающей дискриминацию на основе сексуальной ориентации (Россия, кстати, голосовала против). Если все же такой закон будет принят, цензуре придется поработать с биографиями многих российских классиков, которые однополыми отношения не пренебрегали. Мы приведем лишь самые выдающиеся примеры.
1. Петр Чайковский, композитор
О многочисленных влюбленностях великого композитора мы знаем не только по описаниям современников, но и по его собственным дневникам и письмам. Впрочем, большого секрета в этом не было, склонность Чайковского к однополым отношениям широко обсуждалась. В 1862 году Чайковский в компании друзей, среди которых был его предполагаемый партнер, поэт Апухтин, попал в некий гомосексуальный скандал в петербургском ресторане «Шотан», в результате которого они, по выражению Модеста Чайковского, брата Петра Ильича, «были ославлены на весь город в качестве бугров ». Сам Петр Ильич в письме к Модесту от 29.08.1878 года отмечает соответствующий намек в фельетоне о нравах консерватории, появившийся в «Новом времени», и сокрушается: «Моя бугорская репутация падает на всю консерваторию, и оттого мне еще стыднее, еще тяжелее».
В письмах (особенно в письмах к брату) композитор совсем откровенен: «Представь себе! Я даже совершил на днях поездку в деревню к Булатову, дом которого есть не что иное, как педерастическая бордель. Мало того что я там был, но я влюбился, как кошка, в его кучера. Итак, ты совершенно прав, говоря в своем письме, что нет возможности удержаться, несмотря ни на какие клятвы, от своих слабостей» (брату Модесту, 28.09.1876).
Любопытно при этом, что когда в письме к брату (от 19.01.1877) он признается в своей любви к 22-летнему скрипачу Иосифу Котеку, он подчеркивает, что не хочет выходить за пределы чисто платонических отношений: «Не могу сказать, чтобы моя любовь была совсем чиста. Когда он ласкает меня рукою, когда он лежит, склонивши голову на мою грудь, а я перебираю рукой его волосы и тайно целую их, когда по целым часам я держу его руку в своей и изнемогаю в борьбе с поползновением упасть к его ногам и поцеловать эти ножки, – страсть бушует во мне с невообразимой силой, голос мой дрожит, как у юноши, и я говорю какую-то бессмыслицу. Однако же я далек от желания телесной связи. Я чувствую, что если б это случилось, я охладел бы к нему. Мне было бы противно, если б этот чудный юноша унизился до совокупления с состарившимся и толстобрюхим мужчиной. Как это было бы отвратительно и как сам себе сделался бы гадок! Этого не нужно».
2. Николай Гоголь, писатель
Достоверно о гомосексуальности Гоголя судить сложно. Будучи глубоко религиозным человеком, он даже в своих письмах никогда за собой не признавал любви к мужчинам. При этом в письмах к друзьям Гоголь писал, что никогда не знал женской любви. На вопросы доктора Тарасенкова во время последней болезни Гоголь сказал, что не имел связей с женщинами (в юности однажды посетил с друзьями бордель, но не получил удовольствия). В Италии писателя связала тесная дружба с художником Александром Ивановым, в жизни которого также не было женщин. Наконец, важным эмоциональным событием в жизни Гоголя была взаимная дружба (или любовь?) с 23-летним Иосифом Вьельгорским. Когда в 1838 году Вьельгорский умирал от туберкулеза, Гоголь буквально не отходил от его постели. Под впечатлением от этих событий Гоголь начал писать роман «Ночи на вилле» (но так и не закончил его). Описание их отношений выглядят там чуть более романтично, чем принято представлять мужскую дружбу.
«Я стал его обмахивать веткою лавра. «Ах, как свежо и хорошо!» – говорил он. Его слова были тогда, что они были! Что бы я дал тогда, каких бы благ земных, презренных этих, подлых этих, гадких благ, нет! О них не стоит говорить. «Ангел ты мой! ты скучал?» – «О, как скучал!» – отвечал он мне. Я поцеловал его в плечо. Он мне подставил свою щеку. Мы поцеловались. Он все еще жал мою руку. Ко мне возвратился летучий свежий отрывок моего юношеского времени, когда молодая душа ищет дружбы и братства между молодыми своими сверстниками и дружбы решительно юношеской, полной милых, почти младенческих мелочей и наперерыв оказываемых знаков нежной привязанности; когда сладко смотреть очами в очи и когда весь готов на пожертвования, часто даже вовсе ненужные. И все эти чувства сладкие, молодые, свежие – увы! жители невозвратимого мира – все эти чувства возвратились ко мне. Боже! Зачем?»
3. Марина Цветаева, поэтесса
Марину Цветаеву часто причисляют к лесбиянкам, но правильнее ее относить к бисексуалкам, так как нежные чувства она испытывала к представителям обоих полов. «Любить только женщин (женщине) или только мужчин (мужчине), заведомо исключая обычное обратное, – какая жуть! А только женщин (мужчине) или только мужчин (женщине), заведомо исключая необычное родное, – какая скука!» – писала она в 1921 году. К этому времени у нее уже закончился роман с поэтессой и переводчицей Софией Парнок, который длился с 1914-го по 1916 год. После расставания Марина вернулась к мужу, Сергею Эфрону. Цветаева посвятила Парнок цикл стихов «Подруга», а ее гомосексуальные переживания во многом отражены в ее эссе «Письмо к Амазонке», написанном на французском. В нем она с отчаянием пишет о том, что невозможность иметь ребенка, «это – единственная погрешность, единственная уязвимость, лиственная брешь в том совершенном единстве, которое являют собой две любящие друг друга женщины. Невозможность сопротивления не искушению мужчины, а надобе ребенка. Единственная слабость, рушащая самое дело. Единственная уязвимость, в которую устремляется весь вражеский корпус. Пусть когда-нибудь можно будет иметь ребенка без него, но нам никогда не иметь ребенка от нее, маленькую тебя, чтобы любить».
В письме к Ариадне Берг от 17 ноября 1937 года Цветаева дает такую интерпретацию своей нетрадиционной ориентации: «Ариадна! Моя мать хотела сына Александра, родилась – я, но с душой (да и головой!) сына Александра, то есть обреченная на мужскую – скажем честно – нелюбовь – и женскую любовь, ибо мужчины не умели меня любить – да, может быть, и я – их».
4. Сергей Дягилев, антрепренёр
В начале XX века гомосексуализм, действительно, становится даже отчасти модным. Но история Дягилева начинается раньше, еще в 1890 году, когда он в 18 лет приезжает из провинции в Санкт-Петербург в надежде стать певцом или композитором. Он остановился в доме своей тети Анны Философовой, широко известной как общественный деятель и выдающаяся феминистка. Там он знакомится с ее сыном Дмитрием Философовым, его ровесником. В 1890 году во время совместной поездки по Италии Дягилев и Философов стали любовниками на следующие десять лет. Вместе они выпускают журнал «Мир искусства». В числе знаменитых участников журнала была поэтесса и бисексуалка Зинаида Гиппиус. Ее первые эссе в журнале представляли описание ее путешествия и назывались «На берегах Ионического моря». В одной из глав было рассказано о ее пребывании в поселении гомосексуалов в Таормине на Сицилии, созданном фотографом обнаженной мужской натуры бароном Вильгельмом фон Глёденом. Гиппиус, также испытывая чувства к Философову, добилась его разрыва с Дягилевым. В 1908 году Дягилев встретил мужчину, ставшего его следующей большой любовью, – Вацлава Нижинского, которого на тот момент содержал богатый аристократ – князь Павел Львов. За пять лет их связи Дягилев развивает деятельность, благодаря которой малоизвестный молодой танцовщик становится всемирной знаменитостью. Но затем, находясь в разлуке с Дягилевым, во время морского путешествия в Южную Америку Нижинский неожиданно сделал предложение молодой венгерке, которую едва знал. Так внезапно для Дягилева проявилась бисексуальность Нижинского, скрытая во время связи с ним. Дягилев почувствовал себя брошенным, когда узнал о женитьбе Нижинского. Это было повторением случая с Философовым, когда женщина еще раз перешла ему дорогу и увела у него любовника. По прошествии некоторого времени, найдя нового любовника в лице Леонида Мясина, Дягилев был готов простить Нижинского и пригласил того сотрудничать дальше. Но Нижинский полностью доверил свою карьеру жене, а та, не испытывая к Дягилеву симпатии, добилась, чтобы их сотрудничество не возобновилось.
5. Сергей Эйзенштейн, режиссер
Часто Эйзенштейна причисляют к гомосексуалам на основании того, что он не водил романов с женщинами и оставил после себя в архиве множество рисунков на гомосексуальную тему. Это, однако, упрощенное представление. Сергей Эйзенштейн, не испытывавший сексуального влечения ни к женщинам, ни к мужчинам, долгое время пытался сам изучать свою ориентацию. В конце двадцатых годов он отправился в командировку в Западную Европу и Америку, чтобы ознакомиться с техникой звукового кино. Первый этап его поездки – Берлин. Он открывает ночные клубы, напудренных молодых людей, трансвеститов. Это зрелище, по словам его близкой подруги Мари Сетон, оживило в нем опасения по поводу своей природы. «Почему он не хотел любить женщину? Почему испытывал страх перед половым актом? Почему боялся, что общение с женщиной лишит его созидательной силы? Откуда эта навязчивая идея бессилия?» Он отправляется в Институт сексологии, основанный Магнусом Хиршфельдом, и проводит там много часов, изучая феномен гомосексуализма. Мари Сетон пишет, что Эйзенштейн сказал ей позднее: «Наблюдения привели меня к заключению, что гомосексуализм во всех отношениях – регрессия, возвращение в прошлое состояние деления клеток и зачатия. Это тупик. Многие говорят, что я – гомосексуалист. Я никогда им не был, и я бы вам сказал, если бы это было правдой. Я никогда не испытывал подобного желания, даже по отношению к Грише, несмотря на то, что у меня есть некоторая бисексуальная тенденция, как у Бальзака и Золя, в интеллектуальной области».
6. Рудольф Нуреев, танцовщик
В СССР гомосексуальные отношения были уголовно наказуемы, это было одной из причин, по которой знаменитый танцор предпочел не возвращаться с гастролей летом 1961 года. Когда в аэропорту Ле Бурже он принял это окончательное решение, у него в кармане были острые ножницы. «Если меня не выпустят из этого самолета, – предупредил он французского хореографа Пьера Дакота, – я убью себя прямо здесь».
В 60-х годах Нуреев переживает бурный роман с известным датским танцовщиком и хореографом Эриком Бруном. В конце шестидесятых и начале семидесятых его спутником жизни становится американец, преподаватель физики в Техническом университете штата Джорджия Уоллес Поттс. Мужчины семь лет прожили вместе в загородном поместье Нуреева недалеко от Лондона. Со своей третьей и последней любовью, Трэси, Нуреев познакомился в 1976 году. Трэси, студент Школы американского балета, оказался одним из дюжины начинающих танцовщиков, исполняющих роли лакеев в услужении у Нуреева-господина. И, по собственному признанию Трэси, он остался лакеем Нуреева на последующие тринадцать лет. Умер Нуреев в 1993 году от СПИДа, с которым сражался последние 13 лет своей жизни.
7. Наум Штаркман, пианист
Блестящий пианист, профессор Московской консерватории и отец не менее выдающегося пианиста современности Александра Штаркмана был долгое время практически под запретом. На его концертной (а на какое-то время и на педагогической) деятельности в СССР фактически был поставлен крест. В конце 50-х годов он был осужден по ст. 121 УК РСФСР (гомосексуализм). В 1969 году Штаркману позволили работать на внештатной основе в Музыкальном училище имени Гнесиных, к полноценной концертной деятельности на лучших мировых и отечественных сценах Штаркман вернулся лишь в 80-е годы.
Надо сказать, что последний год обучения в консерватории Штаркман консультировался у другого гениального пианиста – Святослава Рихтера. По мнению датского профессора Карла Ааге Расмуссена, автора книги «Святослав Рихтер: пианист», брак с певицей Ниной Дорлеак у Рихтера был показным. Биограф уверен, что именно гомосексуальность была причиной его постоянных тяжелых депрессий.
Интересно отметить, что другой знаменитый пианист – Владимир Горовиц, родившийся в Киеве и также отличавшийся нетрадиционной сексуальной ориентацией, эмигрировал в США, но и он вынужден был жить в фиктивном браке, страдал депрессией и даже пытался «лечиться» электрошоковой терапией.