Правда ли что коронавирус существует
Пандемии коронавируса не было? Старейший вирусолог России объяснил, почему многие ученые в нее не верят
— Многие независимые эксперты, врачи и ученые утверждают, что пандемии COVID-19 не было. Все настойчивей высказывается мнение, что опасность заболевания Covid-19 сильно преувеличена, и за все прошедшее полугодие она не выходила за пределы нормального уровня эпидемий, и была не больше, чем у других вирусов. К этому следует добавить, что подавляющее большинство (81%) случаев Covid-19 проходили без выраженных симптомов или с весьма умеренными проявлениями.
— А какие должны должны быть показатели у пандемий?
— Сколько заразилось и умерло от ковида?
— Заразились якобы 11 миллионов. Умерли 500 тысяч. К настоящему времени число зараженных коронавирусами в мире в 40 раз меньше, а число умерших —в 150 раз меньше по сравнению с контрольными показателями пандемий.
Причем на несколько месяцев из-за коронавируса для нас как бы перестали существовать другие болезни. А посмотрите, как умирали люди, пока мы пугали друг друга «короной». взять список основных причин смертности в мире за первые три месяца 2020 года (официальные данные):
1.200.000 – сердечно-сосудистая патология
— Почему возникла столь необычная по масштабам паника?
— В конце января, когда история с коронавирусами еще только начиналась, появилось знаменитое видео из Уханя, где заразившиеся коронавирусом люди замертво падают на улицах. Это видео было растиражировано и многократно показано миллионам телезрителей. Ясно, что для того, чтобы сделать такое постановочное видео, нужно заранее приготовить киноаппаратуру и ждать момента, когда мнимые больные замертво упадут в нужном месте. Уверен, этот первый фейк был той спичкой в пожаре, который стал началом возникшей паники.
СМИ писали и говорили о начинающейся пандемии так активно, что ВОЗ был вынужден 11 марта ее объявить. Паника нарастала, и реакция населения всех стран была вполне предсказуемой и адекватной – люди стали покупать впрок продукты, вещи первой и второй необходимости, вплоть до туалетной бумаги.
— Люди были в стрессе.
— Вот именно. Эта паника, как считают психологи, оказалась не менее страшна, чем само заболевание. Страны мира закрыли границы, объявляли карантины, ввели штрафы, пропуска, самоизоляцию, и прочие ограничения. В результате заметно изменилась психология людей —люди перестали выходить из дома, при встречах шарахались друг от друга. Многие впали в истерию и считали признаком скорой смерти даже небольшой насморк. Да, коронавирус безусловно был, но нас посадили по домам просто потому, что здравоохранение было не готово нас лечить. Во многих городах после оптимизации здравоохранения не осталось даже инфекционных отделений.
— Каковы истинные причины смертности от COVID-19?
— Со всех концов планеты поступают сигналы о фальсификации диагнозов умершим людям, чтобы добиться показателей высокой смертности именно от COVID-19. Как хорошо известно, с возрастом «букет» хронических болезней неизбежно растет. Достаточно вспомнить диабет, гипертонию, сердечную недостаточность, хронические болезни дыхательного и желудочно-кишечного трактов, печени, почек и далее по списку. Естественно, «группу риска» в первую очередь составило поколение пожилых людей старше 70-80 лет, смертность среди которых была особенно велика. Люди, которые якобы умирают от COVID-19, по сути, являются теми, кто статистически неизбежно умрет в этом году, потому что они достигли конца своей жизни, и их ослабленные организмы больше не могут справиться практически с любой вирусной нагрузкой, включая и COVID-19.
— Мог ли коронавирус быть создан искусственно в лаборатории?
— Существуют доказательства, что вирусологи США создали и передали Китаю «химеру» из вируса летучих мышей Китая и ранее известного вируса, вызвавшего SARS в 2002г. Этот новый вирус оказался способным заражать клетки дыхательных путей человека и вызывать пневмонии. Сейчас очень популярна версия о том, что вспышка в Ухане могла быть связана с утечкой этого нового вируса из лаборатории. На днях ВОЗ послал в Китай группу специалистов, чтобы на месте разобраться с истинной причиной пандемии.
— Почему не были сделаны выводы о серьезных вспышках коронавирусных инфекций прошлого?
— За 20 лет XXI века коронавирусы, образно говоря, дважды «показали зубы». Первый вирус появился в 2002 году и вызвал вспышку SARS — тяжелого острого респираторного синдрома, прозванного «атипичной пневмонией». Инфекция быстро распространилась из южного Китая почти на 30 стран. Всего тогда заразилось больше 8 тысяч человек, а скончались 774. Смертность по всему миру составила около 10%. Второй вирус дал о себе знать через 10 лет, в 2012-м он вызвал эпидемию MERS — «ближневосточного респираторного синдрома», который в западной прессе прозвали «верблюжьим гриппом». Он затронул, в основном, арабские страны. Зараженных было не так много, но инфекция оказалась гораздо смертоноснее «атипичной пневмонии» — умерли 40% инфицированных.
Третий коронавирус вызвал COVID-19, не столь опасную, но в отличие от двух предыдущих, глобальную эпидемию, охватившую, по сути дела, все страны мира. За почти 20 лет, прошедших до начала COVID-19, времени было вполне достаточно для создания вакцин и эффективных этиотропных препаратов против коронавирусов. Это время было упущено.
— Вакцину так и не создали, не придав значения серьезности коронавирусов.
— Поэтому глобальное здравоохранение оказалось не готово к уже начавшейся эпидемии. Больше того, в течение двух месяцев ВОЗ скрывала возможность передачи коронавируса от человека человеку. Дорогое время было упущено, и вирус пошел бесконтрольно гулять по планете. Это была серьезнейшая ошибка ВОЗ, результату которой мы все сегодня пожинаем.
Коронавирус — политическая пандемия
Коронавирус — не апокалипсис. Тогда почему ему сразу, безо всяких оснований присвоили наивысшую степень опасности? Почему россияне не доверяют властям в вопросе вакцины от COVID-19? А достаточно ли она испытана? А есть ли на самом деле пандемия? Кто создал вирус? Для чего он используется властями по всему миру? На все эти и многие другие вопросы Инны Новиковой ответил профессор кафедры государственной политики факультета политологии МГУ Олег Шабров.
Читайте начало интервью:
— Олег Федорович, вакцинация против коронавируса набирает обороты. Мэр Москвы Сергей Собянин постоянно рапортует об открытии новых пунктов. Почему-то даже в театрах и других совершенно непрофильных местах открывают точки, где делают эти прививки.
Действительно власти много делают в этом направлении, но многие люди, даже медицинские работники, относятся к вакцинам очень скептически и с опаской. Опять получается такое же противостояние как с масками. Это — обывательские взгляды, надежда на авось или недоверие власти, как вы считаете?
— Трудно сказать. У самих медиков есть разные мнения. Все это связано со многими направлениями и имеет много причин. В числе всего остального здесь — слишком большое число интересантов. Идет и война вакцин на международном уровне.
Хотя еще осенью руководитель группы безопасности вакцин США Роберт Кеннеди-младший высказался не против нашей вакцины, но он конкретно «Спутником» не занимался и не имел достаточной информации.
Зато по поводу Pfizer и других американских вакцин он прямо сказал, что они могут иметь неизлечимые последствия, потому что вмешиваются в генетический аппарат человека.
Коронавирус — вопросы без ответов
Вакцины и их производители — разные. А кто определяет, какая лучше, а какая хуже, как они действуют на человека? Конечно, это — вопрос апробации. Когда стали уже массово прививать, начали поступать сообщения, что серьезная группа риска — люди с онкологическими заболеваниями.
Неплохо было бы, конечно, апробировать все вакцины в течение установленного времени, посмотреть результаты, чтобы все было, как положено. А так — за два месяца произвести вакцину и сразу выдать заключение, что она не наносит ущерба здоровью, потому что в течение двух недель все вакцинированные выжили…
Статистика всё списывает на коронавирус
Я уж не говорю о том, что, к сожалению, есть вопросы к статистике. — Насколько она соответствует действительности, тоже большой вопрос. В течение длительного времени в нее включали всех ушедших из жизни не собственно от коронавируса, а с коронавирусом.
Но ведь у любого из нас вирусов всяких — тысячи. Почему вдруг стали считать, что все смерти наступили именно от коронавируса?… Это же совершенно не так.
Кстати, тот же Роберт Кеннеди сказал, что на самом деле статистику по коронавирусу в США надо уменьшать в 10 раз. Никакой пандемии нет. Но давайте подождем немножечко развития событий, посмотрим, как господин Байден очень быстро справится с коронавирусом у себя в стране.
Он обещал это сделать точно так же быстро, как справится с межрасовым конфликтом между чернокожим и белокожим населением. Может быть и быстро справится, потому что просто перестанут эту тему подогревать и афишировать, начнут замалчивать.
Если это был один из инструментов для того, чтобы попрощаться с Трампом, тогда это всё очень быстро пойдет на спад. Подождем, посмотрим. Конечно, в один день эта статистика не уменьшится, но я что-то предполагаю, что она будет очень быстро снижаться.
В России есть разные мнения. Некоторые организации врачей, например, в Питере, критично относятся и к статистике по коронавирусу, и к вакцинам. А мы — не медики, поэтому просто вынуждены ориентироваться в той информации, которая к нам от них поступает.
Как бы не оказалось через полгода, что вакцинировать нельзя было не только онкологических больных, но и еще целый ряд. Эти негативные последствия выявляются только после достаточно длительной апробации. Пока ни одна из вакцин такой длительной апробации не прошла.
— Похоже, что действительно преувеличивается ситуация с коронавирусом — его опасность и так далее. Доктором медицинских наук, специалист в области эпидемиологии и медицинской статистики Игорь Гундаров говорит, что 80 000 заболевших в день — нормально для нашей страны, а паника — это политическая история.
Видимо, во всем мире такая же ситуация. Есть информация, что это — искусственный вирус. Китайцы и американцы в открытую обвиняют друг друга в создании коронавируса. Может быть, излишние предосторожности и ограничения вызваны тем, что искусственно созданный вирус разошелся по всему миру.
— Вполне возможно, что это так. Вирус еще может использоваться как повод для того, чтобы вводить население стран в состояние страха. В этом состоянии человек становится очень хорошо управляемым.
Коронавирус: искусственный или естественный?
Поэтому как знать? Может быть вирус не специально для этого выведен. Ведь спор, обратите внимание, идет не между двумя точками зрения — искусственный коронавирус или естественный.
Основной спор, вы правильно сказали: кто его сделал — китайцы или американцы? Из каких лабораторий он выскочил? Поэтому, если он искусственный, то может быть, что цель — сделать нас более управляемыми?
Если даже он появился естественным образом и действительно опасен, то у меня все равно большое подозрение, что эта ситуация используется для того, чтобы сделать нас более управляемыми. То есть, как ни поверни, а в конечном счете получается, что это — политическая пандемия.
Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google, либо Яндекс.Дзен
Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.
Откровения учёных и чиновников: Что власти скрывают о коронавирусе
Проблема доверия к официальной информации – наверное, одна из самых острых сегодня. И опасных. Тревога и неуверенность в будущем, охватывающие дезориентированных и перепуганных людей, тем больше наносят ущерба общественной психике, чем меньше люди доверяют официальной информации. И вот одни рассказывают о том, что статистика численности заболевших в России подделана: на самом деле их намного больше. У нас вообще всё всегда подделывают – и вообще, было ли когда-нибудь раньше, чтобы такие пробки стояли из «скорых помощей»? А другие яростно цитируют статистику: «С начала года от рака умерли 2,3 млн человек, от малярии – 278 тысяч, на почве алкоголизма – 709 тысяч, на почве курения – 1,4 миллиона, от «короны» – 116 тысяч. Берегитесь коронабесия!»
Что же происходит на самом деле? Как нас обманывают? И ответы искать на такие вопросы трудно. Вот я, например, поговорил с людьми уникальными: всемирно известный врач, один из ведущих медиков России, и очень осведомлённый человек, чиновник системы Минздрава. Оба просили не раскрывать их имён, так что беру ответственность за публикацию сказанного ими на себя.
Правда о Минздраве
Одно из главных обвинений, предъявленных США Китаю, – это обвинение в фальсификации данных. «Китайцы всё скрыли! – уверяют американцы. – Они вообще всё скрывают, у них интернет суверенный и власть недемократическая». Внутренние американцы, сидящие внутри многих из нас, точно так же уверенно обвиняют власти России. Цифры какие-то странные. Очень маленькие. Ну понятно же: выгодно занижать данные, чтобы не допускать паники и не вызывать неудовольствия начальства! С другой стороны, цифры какие-то слишком большие! Понятно – запугивают нас, чтобы посадить под цифровой контроль. Ну а если серьёзно – слишком много у каждого из нас накопилось реальных оснований для недоверия. И не столько к медицине, сколько к её «оптимизаторам».
Конечно, кому-то хотелось бы скрыть данные о показателях, чтобы лишний раз инспекциями не доставали, – рассказывает мой собеседник-чиновник (назовём его доктором И.) – Да не выйдет уже никак… Подтасовка цифр – чуть ли ни самое страшное, что может случиться с руководителем на региональном уровне, и случится – если он подтасует данные – обязательно. Поймают – и вылетит. Потому что независимые проверки проводятся Минздравом (и не только) постоянно. А дистанционные совещания с регионами проходят в Минздраве ежедневно.
Как утверждает мой собеседник, та же ситуация и со сведениями об обеспеченности медицины в регионах оборудованием, материалами, иными средствами. То есть нехватка и материалов, и людей во многих регионах есть. И в Москве с Петербургом есть. Иногда чего-то не хватает остро, пугающе. Но информация обо всех таких срывах каждый день поступает наверх – и постепенно, иногда с запаздыванием, но прорехи закрываются. Во всяком случае, о них известно и они «стоят в плане».
А как же быть с паническими рассказами г-жи Раковой о том, что «медицина работает на пределе»? И с пугающими кадрами многокилометровых пробок машин скорой помощи в Москве и ближнем Подмосковье? Про панические рассказы – это понятно: пугает, чтобы дома сидели (кстати, о том, права ли она в таком желании, поговорим чуть позже). А вот пробки же и правда есть? Их же по телевизору показывали?
Да, пробки есть – несмотря на то, что по телевизору показывали. Но причина вовсе не в ураганном росте числа заболевших. Как объясняет И., есть две истории. Первая – появление отдельных стационаров, выделенных под COVID и пневмонии. Туда свозят больных со всех концов города, происходит их концентрация – и выглядит всё так, как будто их чрезмерно много. Но это совершенно обычная картина для узкоспециализированных клиник: например, проказа сегодня – редчайшее заболевание, но, оказавшись в одном из немногих оставшихся лепрозориев, можно предположить, что прокажённых очень много. Вторая история – собственно, о пробках. Пробки возникают на трассах, если где-то в одном месте сужается проезд (авария, ремонт).
Видео с очередями из скорых распространяются по соцсетям и обрастают «подробностями». Фото: Типичные Химки / vk.com
Только в нашем случае затор возникает в приёмном покое. И в специализированных клиниках (приёмный покой, как правило, ещё не приспособлен под массовое поступление больных). И в скоропомощных клиниках и в больницах, где под COVID выделены отдельно стоящие корпуса (то есть «чистые» и «грязные» зоны), и приходится в приёмном покое заниматься сортировкой «подозрительных» и «не подозрительных». Что касается роста количества инфицированных, то он пока не катастрофический. Примерно в 10 раз за 10 дней. И до «итальянского варианта», когда система перестаёт справляться с наплывом больных, у нас далеко и есть большие шансы, что мы успеем затормозить процесс задолго до этого.
Мы оказались не готовы к новому вызову, – считает мой второй собеседник (назовём его профессором П.), – прежде всего потому, что допустили глубокую системную ошибку. Ну не может быть эпидемиологическая служба в системе ОМС-ДМС. Это – не оказание медицинских услуг, это – национальная страховка! Коечный фонд для борьбы с эпидемиями должен быть избыточным вне зависимости от текущих потребностей, а финансирование – как и финансирование армии или спецслужб – никак не связываться с «самоокупаемостью».
Есть много других проблем. В том числе традиционного характера. Во-первых, не хватает материалов – прежде всего, защитных комплектов для врачей. Во-вторых – неготовность. Неготовность врачей к работе в таких экстраординарных условиях. «Мне, – рассказывает профессор, – приходится проводить часовые тренинги для всего персонала: они элементарно не умеют одеваться в защитные комплекты и раздеваться! А ведь именно в процессе раздевания происходит наибольшее количество заражений медперсонала». Но все эти нехватки и неготовности преодолимы. Профессор подтверждает, что организация борьбы с инфекцией на федеральном уровне и в регионах позволяет улучшать ситуацию – и с материалами, и с обучением, и даже с неадекватностью растерянных начальников низового звена.
Но есть ещё одна неготовность, с которой не справится никакая медицина, никакое государство – во всяком случае, сейчас. Это полная неготовность нашего организма к коронавирусу.
Правда о вирусе
К коронавирусу, – считает профессор П., – мы не готовы биологически. К гриппу (всех его штаммов, от простых сезонных до свиного и птичьего) готовы. То есть да, мы можем болеть гриппом и умирать от него. Но в принципе на клеточном уровне организм «знает» – или хотя бы может угадывать, что ему делать. Это же относится и ко многим другим инфекциям, в том числе тяжёлым – к таким, как туберкулёз, корь, да даже более страшные вещи, такие как тиф или оспа. Коронавирус – не оспа и не чума. Но пока что он, по словам профессора П., «изобрёл универсальный ключ к эритроцитам человека». Он проникает в кровь и в слизь, заходит через слизистую рта и через кожу лица, лишает эритроциты их основной функции – транспортировки кислорода по кровотоку.
Именно поэтому возможна повторная заболеваемость – такие случаи зафиксированы в Ухане. Может быть, это связано с появлением подвидов. Может быть, не возникает «перекрёстного иммунитета». В любом случае, «знакомство» человека и COVID-19 только началось и будет продолжаться долго.
И вот тут приходит время вернуться к началу разговора. Про коронавирус-то нам врут?
Сначала о «коронаскептиках». Помимо правящих ковидиотов (таких, как лидеры Белоруссии, Туркмении, Великобритании и Швеции), в сравнительные показатели любят играть и многочисленные рати ковидиотов бытовых. У нас что со сравнительными данными по смертности за первые месяцы прошлого и нынешнего года? Например, автор цитаты про коронабесие, известный израильский общественный деятель Авигдор Эскин, утверждает, что в этом году смертность немного меньше, чем в прошлом. То же самое утверждает намного менее, чем Авигдор, вменяемый коронаскептик, рассуждая об аналогичных показателях по Республике Беларусь.
«Ничего сложного тут нет. И ничего утешительного тоже, – поясняет доктор И. – Мы находимся сейчас на самой начальной стадии пандемии. Особенностью которой является полное отсутствие естественных границ распространения. Иммунитета нет. Прививок нет. Контагиозность (эффективность заражения через контакт – Д.Ю.) огромная. А про низкий показатель смертности и заболеваемости – расскажите об этом жителям Нью-Йорка, где не хватает коек в клиниках и где не хватает мест для могил на всех кладбищах, кроме чумного полигона».
У вируса COVID-19, – объясняет доктор, – есть одна-единственная позитивная особенность. Он большой и тяжёлый – в мире вирусов, конечно. Заражение происходит в 99 процентах случаев через прямой контакт, а не по воздуху. Как правило – по схеме рука-лицо (движение, которые мы проделываем не менее 90 раз в день). А это значит, что примитивные меры по ограничению контактов в случае с коронавирусом работают.
«Как ни странно, – рассказывает мой собеседник, – примитивная маска является очень сильным и действенным средством защиты. Потому что препятствует контакту руки с лицом. А в целом – единственное, что может остановить COVID-19, – это изоляция».
Важнейшей особенностью коронавируса, по словам моих собеседников, является зависимость последствий заражения от масштаба этого заражения. Получил сто вирусов – переболел с лёгкими симптомами или бессимптомно. Получил тысячу – переболел серьёзно. Получил десять тысяч – ураганное развитие болезни и очень тяжёлое, угрожающее её протекание. Изоляция, недопущение контакта, социальное дистанцирование – всё это не герметично и гарантированной защиты не обеспечит. Но обеспечит резкое снижение последствий заражения, существенно повысит шансы на выживание.
Единственное, что может остановить COVID-19, – это изоляция. Фото: COVER Images / Globallookpress
Уникальный результат Китая, который сейчас обвиняют во всех смертных грехах – и не может же быть такого, чтобы в скученной стране с миллиардным населением эпидемия остановилась и практически закончилась такой малой кровью, – невозможно списать на мнимое официальное враньё. Всё просто, поясняют мне, китайцы реально послушные. Им сказали – и они заперлись в квартирах. Их не трепали постоянно меняющимися вводными, не посылали от одного чиновника к другому, просто мобилизовали. Мгновенно. А улицы Уханя принялись по три раза в день жёстко дезинфицировать. Всё.
Меры, принятые в Китае, – рассказывает доктор И., – обеспечили ещё один очень важный результат. Чем меньше контактов, чем меньше заболевших, чем меньше темпы роста заболеваемости – тем меньше мутаций. Чем больше контактов, тем больше заражённых, тем больше мутаций и тем больше риск повышения летальности, агрессивности течения болезни.
Все надежды «скептиков» во главе государств Европы рухнули – вместе с резким ростом количества жертв. В Великобритании, где Борис Джонсон отказывался вводить карантин и надеялся на то, что всё обойдётся само собой, не обошлось. Джонсон попал в реанимацию с коронавирусом, а в стране ввели режим самоизоляции.
Швеция, где до сих пор нет специальной системы контроля за коронавирусом, внезапно вышла (по темпам роста) в первые ряды, и уверенность идеологов естественного иммунитета зашаталась. Белоруссия – ну, об этом даже думать страшно, пока что там, несмотря на то что в больницах уже не хватает ни мест, ни материалов, а темпы роста цифр превысили среднеевпейские, продолжаются безумные разговоры о «психозе» и происках России. И всё это – на фоне кадров из США, Италии и Испании.
Коронавирус катастрофичен. И – что страшно – пределов для разрастания пандемии нет. Если коронавриусу помочь, то получится очень эффективный всадник для апокалиптического Бледного коня. Однако – об этом и был сегодняшний разговор – помешать ему тоже можно. Как это получилось у китайцев. И как может получиться у нас, с теми или иными издержками.
Мои собеседники не стали делать обязывающих прогнозов по ситуации в России. Говорят, что стоит подождать, пока пройдут 5-6 инкубационных периодов (это по 14 дней каждый). В принципе, пока что у нас остаётся шанс на замедление роста эпидемических показателей. Основания для этого есть – система здравоохранения, несмотря на все усилия оптимизаторов, оказалась недобитой. Пока справляется, и есть шансы, что будет справляться лучше.
Но есть и тревога. Первый источник тревожности – это мы все. Раздолбайское отношение к угрозе остаётся мейнстримом. Даже придерживаясь на словах принципов самоизоляции, мы не принимаем угрозу всерьёз. И власти вынуждены запугивать нас страшными кадрами нью-йоркских гробов или публичной… эмоциональной речью Анастасии Раковой и съёмками пробок на подъездах к больницам. И можно их в этом смысле понять.
Но вот чего нельзя понять – это когда они действуют по принципу «Ударим вздором по раздолбайству». Совершенно обоснованные и логичные меры самоизоляции тонут в огромном количестве панических решений, в суетливом введении в действие электронных пропусков (которые пока что только обрушили хороший сайт «Мосуслуги»), в подмене войны против коронавируса любимой забавой нашего чиновничества – травлей законопослушного населения.
В то время как главный вызов пандемии – это вызов для всего человеческого сообщества. Можно так сформулировать его: самоизолироваться, чтобы объединиться.