Позиция мне все должны психология что значит
Мне все должны! или Я всем должна! Откуда возникают эти крайности и как их избежать
«Я всем должна» и «Мне все должны» – это две совершенно разные жизненные позиции. Объединяет их только одно – то, что закладываются они обычно в детском возрасте.
«Я всем должна»
В основе позиции «Я всем должна» лежит, как правило, чувство вины и вторичная выгода. Люди, живущие по этому принципу, всем помогают, всех спасают – настоящие «палочки-выручалочки» для родственников, друзей, коллег по работе. Иногда им не хочется ни спасать, ни помогать, но искаженное чувство долга и чувство вины заставляют их делать то, что им не хочется. При этом они практически всегда имеют во всех этих ситуациях, где им приходится действовать через силу и против своей воли, вторичную выгоды – им приятно, что они признанные «палочки-выручалочки», без них никто не может обойтись, только они могут помочь, спасти, что-то сделать. Потому что, если они не будут ничего делать, откажут кому-то, сославшись на свои дела, их тут же начнут одолевать мысли о том, что они плохие, отвратительные люди, которые только портят все, к чему прикасаются (вариантов, как себя задеть и унизить, у таких людей может быть огромное количество).
Понятно, что все это идет из детства, когда ребенок не соглашался что-то сделать, а родители, другие родственники, воспитатели, учителя, взывали к его чувству вины, стыдили его, говоря, что он плохой, потому что не хочет с кем-то делиться игрушками, целовать свою бабушку при встрече, здороваться с кем-то на улице. В этом чувстве вины человек застревает надолго и уже во взрослом возрасте своими поступками, которые часто идут вразрез со здравым смыслом и собственными желаниями, пытается всем вокруг доказать: «Нет, я хороший – я ведь еду на другой конец города в 5 утра встречать дальних родственников, которых в жизни никогда не видел, потому что меня попросила мама» или «я хорошая – я ведь пишу отчет, который должна была сделать моя коллега, но у нее не получается, поэтому я должна ей помочь, ну и пусть я потрачу все выходные на составление чужого отчета, зато сделаю то, о чем меня попросили».
Хотите, чтобы ваше желание исполнилось? Приглашаем на трансформационную психологическую игру, которая запустит сбычу мечт!
Чувство вины, как и искаженное чувство долга – плохие советчики. Ведь в результате человеку, который всем должен, всегда садятся на шею и, мягко говоря, используют в собственных целях. Чтобы избавиться от этого ложного убеждения «я всем должна», можно пойти несколькими путями: записаться на прием к психологу и проработать свое чувство вины. Второй вариант – заполнить анкету радикального прощения, которую можно найти в интернете, и сделать попытку самостоятельно найти то ложное убеждение, которое лежит в основе конкретно вашего чувства вины. После того, как ложное убеждение будет опознано, постарайтесь понять и принять себя таким, какой вы есть – то есть, другими словами, полюбить себя со всеми своими недостатками и достоинствами. Понять, что вы не плохой человек, а совершенно нормальный. Метод радикального прощения учит договариваться со своим подсознанием и понимать, чего вы хотите на самом деле – помогать другим людям или нет.
И, конечно, для человека, который всем должен, очень важно учиться говорить простое лаконичное слово «нет», когда ему что-то не подходит, не нравится, когда он не хочет что-то делать за других или для других. Ведь свои интересы нужно ставить всегда выше интересов других людей. Это не эгоизм, это разумно.
«Мне все должны»
«Мне все должны» – позиция совершенно другая. Она свидетельствует о том, что человек уверен, что его все должны любить, принимать, помогать. Такая жизненная позиция свойственна людям, которые не принимают мир таким, какой он есть, у них всегда есть претензии к тому, как он устроен. По их мнению, окружающая действительность, в том числе и люди, должна быть честна и справедлива только по отношению к такому человеку. Потому что люди, уверенные в том, что им все должны, – исключительные и особенные. А раз дело обстоит так, значит, все должны помогать и решать их проблемы. Если не получается, чтобы люди выполняли все желания по первому намеку или требованию, такие люди умело прибегают к манипуляциям, шантажу – они почти профессионально умеют давить на жалость и взывать к чувству вины других людей.
По сравнению с первым вариантом «я всем должна», те, кому все должны, выглядит по жизни более успешными и довольными собой, но это только верхушка айсберга. Такие люди крайне обидчивы, когда им отказывают, когда близкие так и не научились читать их мысли, распознавать чувства. Их мучает чувство неудовлетворенности и, поскольку они уверены в том, что им все должны, они очень часто сами не знают, чего хотят. Потому что так же, как и в первом варианте, со своим подсознанием они договориться не умеют.
Еще одна характерная черта тех, кому все должны, это получение выгоды от всех и вся. Под этим желанием скрываются также желание чувствовать свою значимость – эти люди зависимы от чужого внимания и им постоянно нужно ощущать свою важность. Естественно, все эти попытки привлечь чужое внимание, почувствовать свою значимость ведут свое начало из детства, когда ребенку этого внимания уделялось слишком мало, например, родители были заняты своими делами, своей личной жизнью, много работали, подолгу отсутствовали. Чтобы получить причитающееся ребенку, конечно, нужно было потрудиться и привлечь к себе внимание; для этого использовались разные способы: шантаж, манипуляции, в том числе плохое поведение.
Во взрослой жизни люди, которым все должны, нередко сталкиваются с проблемами. И, в первую очередь, это разочарование: если тебе отказали, не поняли, что должны решать твои проблемы, не пошли навстречу твоим ожиданиям, тебя безусловно ждет разочарование, обиды, гнев, непонимание, как так вообще можно-то со мной поступать – таким прекрасным человеком. Следующий этап – обвинения тех, кто не помог.
К сожалению, такие люди не понимают, что мир устроен по-другому, и никто в нем никому и ничего не должен. Если бы они сами проявляли чуть больше понимания в сторону других людей, помогали им, проявляли сочувствие, а не только пытались получать выгоду, то разочарований было бы куда меньше.
Кстати, есть теория, что люди, которые считают, что им все должны, часто сами являются должниками, причем в прямом смысле слова – у них есть кредиты, они активно занимают деньги у других людей. И все это их сильно тяготит, но поскольку они во всем ищут выгоду и не готовы расставаться со своим, им сложно переломить ситуацию. В этом случае можно посоветовать только одно: действительно осознать, что никто никому ничего не должен, начать принудительно помогать другим людям и потихоньку отдавать свои долги. Но готовы ли к этому те, кому все должны?
Врут, ноют, им все должны: психиатр о невыносимых людях
Всяк из нас по-своему неудобен. Но среди тех, чья неудобность зашкаливает, переходит общепринятые границы, есть люди, которые выглядят вполне обычными и здоровыми на первый и даже на второй взгляд. Более того, они нередко вызывают симпатию, сами охотно идут на контакт. И только сойдясь с таким человеком поближе, вдруг ловишь себя на мысли, что уже не знаешь, куда от него спрятаться – ещё вчера вы были едва знакомы, а сегодня ты уже вовлечён в его бурную жизнь в качестве обязательного участника, ты уже что-то этому человеку должен, а то даже и виноват в каких-то его бедах (в список таковых могут попасть и беды, случившиеся задолго до вашего знакомства). Мы видим, что человеку плохо, пытаемся помочь, но наши попытки напоминают воду, уходящую сквозь песок. Попутно мы то и дело вынуждены оправдываться – ведь мы уже стали частью жизни этого человека, в которой его никто не понимает и не жалеет. И всё чаще мы чувствуем себя захваченными в плен – и потому всё чаще хотим освободиться. В последние годы стали популярными статьи о психологических травмах. Мода есть мода, многие главные герои этой статьи тоже ей следуют: и вот уже они сами называют себя травматиками, объясняют своё бурное поведение не только настоящими, но и прошлыми неурядицами, что даёт им основания активнее претендовать на особое к себе внимание. О том, как с такими людьми сосуществовать, как им по возможности помочь и о том, что делать им самим, мы разговариваем с санкт-петербургским психиатром Игорем Аносовым.
Есть люди, всячески ищущие общения, при этом ведущие себя неадекватно. Они часто объясняют своё поведение прошлыми психотравмами, часто именно детскими, и называют себя травматиками.
И. А.: Люди, которые в детстве перенесли хроническую психотравму (например, жизнь с пьющими или холодно относящимися к ним родителями), нередко вырастают психопатами, но не требуют к себе повышенного внимания от всех и каждого. Скорее, многие из них ищут себе конкретную компанию, в которой они могут стать лидерами и помыкать остальными так, например, как ими когда-то помыкал кто-то из родителей. Нелюбимый ребёнок может вырасти и искать того, кто будет ему сочувствовать. А вот есть люди, которым «все должны». Они часто страдают ипохондрическими расстройствами. Эти люди ищут у себя болезни и к психиатру, как правило, приходят в последнюю очередь, с большим списком врачей, которых посетили до этого.
Есть и другая категория людей, которые активно ищут компанию и при этом манипулируют окружающими, пытаются вызвать у них чувство вины, жалуются на недостаточное к себе внимание. Но такими становятся не те, кто перенёс в детстве психотравму. Как правило, такой стиль поведения вырабатывается у тех, кто в детстве был гиперопекаем.
«Ты самый хороший, двойку получил — учительница виновата, подрался, даже если сам драку затеял — виноват другой» и так далее.
И вот эти люди вырастают, смотрят вокруг и удивляются: «А почему это мне никто ничего не должен? Я же самый лучший!» Тут уже получается вторичная травма. Мужчина, который относится к этой категории людей, ищет себе подругу, а впоследствии и жену, которая будет его опекать так же, как когда-то его опекала мать. Женщина в такой паре нередко тоже происходит из семьи, где была гиперопека, и ей нужен ребёнок вместо мужа. Ей хочется быть лидером, но лидером ласковым. И если ей вдруг это надоедает, то у него возникает обида.
У таких людей в их неудачах виноват кто угодно, только не они. Часто, разбираясь в их ситуации, как таковой и травмы-то там не найти.
Но есть и другие травмы. Например, человек до какого-то возраста растёт в благополучной обстановке, а потом в его жизни случается, например, реальное предательство кого-то из близких людей. Травма? Травма. И вот человек начинает вести себя неадекватно, и под «раздачу» попадают не виноватые в случившемся люди, а все, кто оказывается рядом. Но понятно, что многие начинают дистанцироваться. И тут опять обида, травма: «Меня никто не любит, со мной никто не дружит, меня не понимают». Человек может доходить до откровенного шантажа: «Ах, вы так, так вот пойду гулять, напьюсь, случится со мной что-то, попомните…» При этом такой человек от реальной помощи может отказываться.
И. А.: Да, таким людям порой даже не нужна какая-то материальная помощь (при этом они могут о ней просить). Им нужно сочувствие, готовность окружающих как-то им помогать. Ведь мы говорим о людях с сохранным интеллектом. Поэтому у них самокритика хоть и своеобразная, но есть: им-то все должны, но как только им предлагают реальную помощь, они стараются отказаться. Ведь принять помощь — это уже ответственность. А ответственности такие люди очень не любят. Они-то сами не хотят быть никому должными. Например, они будут должны этой помощью воспользоваться.
Как охарактеризовать этих людей с точки зрения медицины?
И. А.: Нет для таких людей единого определения. Я приводил пример ипохондрика. У него вот эти ипохондрические переживания как раз и вылезают потому, что он хочет, чтобы кто-то взял на себя ответственность и подтвердил его болезни.
Помимо ипохондриков мы можем выделить ещё один психотип — это истероидные личности. То есть не истерики — у истерика его патологические проявления идут вне сознания, он может где угодно выдать судорожный припадок, аффективную реакцию.
Истероид контролирует свою истерику. Он знает, где можно что-то выдать, где нельзя. На человека, который явно его сильнее, не будет орать. Наоборот, в присутствии такого человека истероид будет вести себя тихо.
Есть ещё гебоидная личность. Патологический вариант — гебефренический синдром: расторможенность, патологичекая манерность, патологическая склонность к сочинительству. Но у гебефреника это всё происходит опять-таки вне сознания. Гебоид — это человек, который ведёт себя так сознательно. Но, тем не менее, он ищет аудиторию для своих гебоидных проявлений.
Например, выпьет такой человек и давай рассказывать: «Да я в Афгане воевал! Да я две чеченские прошёл!» Хотя на самом деле он вообще в армии не служил. И когда видит, что завладел чьим-то вниманием, он начинает автоматически додумывать свою историю. Если с ним не спорить, просто сказать, что вам надо куда-то идти, и распрощаться, он будет спокоен. А вот если ему начать указывать на нестыковки в его рассказе, могут быть два варианта: либо обида, либо аффект вплоть до агрессии — опять-таки в зависимости от того, кто перед ним.
Нередко люди с таким типом поведения начинают злоупотреблять алкоголем и другими психоактивными веществами. Ведь человек обижен, а обиду надо как-то скомпенсировать. Чаще всего прибегают они к алкоголю. Алкоголь — это ведь как медиатор для струны. И вот мы сказали, что многие из этих людей весьма неглупы. То есть если в обычном состоянии такой человек не станет кричать «Вы мне все должны!», то выпивши он становится раскованнее и выдаёт всё это окружающим (неплохо показан такой тип в песне Владимира Высоцкого «Ой, где был я вчера»).
Но бывает, что и без алкоголя люди себя «раскачивают» и доходят до подобных выпадов. Жить рядом с таким человеком вообще непросто. Это жизнь в постоянном ожидании очередного срыва.
И. А.: И тех, кто так ведёт себя, не будучи под воздействием алкоголя, мы видим регулярно — в общественном транспорте, в магазинах. Вы когда-нибудь обращали внимание, какое лицо было у такого человека до того, как он начал конфликтовать, и каким оно становится, когда вокруг него уже все на взводе? Он успокаивается, на его лице может даже появиться улыбка.
Как вообще вести себя тем, кто оказывается рядом с таким человеком?
И. А.: Если есть возможность, то от таких людей лучше держаться подальше, общение с ними сводить к минимуму. Что касается их близких, то здесь патовая ситуация. Характерный пример: какой-нибудь праздник — Новый год, День рождения и тому подобное. Не пригласить человека — вроде как-то нехорошо. Пригласить — это рисковать тем, что праздник будет испорчен. Даже если наш герой ничего страшного не выдаст, окружающие будут сидеть весь вечер и думать о том, как бы этот человек не сорвался. Потому, что он способен буквально на ровном месте испортить всем настроение. Причём истероид ещё и убедителен.
В результате у компании не только испорчено настроение и «вынесены мозги», но и остаётся чувство вины — обидели человека.
Пока наш герой не вошёл в раж, можно сказать открытым текстом: «Так, мы тебя знаем, хочешь заводиться — выйди поори, потом, если хочешь, возвращайся, только тихо». Но для этого в компании должен быть лидер, чей статус признаётся и тем, кто склонен к неадекватному поведению. Если это скажет кто-то другой, то у истероида будет ещё один повод для раздражения. И самое неприятное, что медицина здесь мало что может, каких-то действенных методов психокоррекции взрослой личности практически не существует. Хотя мы и стараемся что-то делать. Ведь всё равно эти люди ко мне приходят, приходится проводить психотерапию с элементами гештальта.
Вот пример: девушка, склонная к истероидным проявлениям, написала в социальной сети, что прощается с жизнью. Те, кто это прочитал, обеспокоились. Потом выяснилось, что она в порядке, и одна её знакомая сказала, что при встрече даст ей по лицу.
И. А.: И это будет неправильно ещё и потому, что даст истероиду новый повод почувствовать себя жертвой. Во-вторых, добрая затрещина может подействовать на такого человека отрезвляюще только в остром состоянии, в состоянии аффекта, но не постфактум. Да и в аффекте затрещина может подействовать, когда он только начинает заводиться, а вот когда уже завёлся — тут уже можно только изолировать его от компании.
Уместно ли говорить с таким человеком об этике? Например, когда он шантажирует или оскорбляет.
И. А.: Весьма уместно, даже необходимо. Достаточно жёсткая должна быть позиция, если человек идёт на шантаж. И об этике таким людям напоминать надо: «Что ж ты делаешь-то? Ты же нас пугаешь!» Но лучше так говорить им попозже, не во время обострения.
Чаще всего этот шантаж не опасен. Но я приведу пример, когда всё закончилось очень грустно, когда человеку на пике истерики сказали, что он истерик. Я тогда работал на «скорой», наша бригада выехала по вызову – человек порезал вены. Приехали – там стандартные поверхностные насечки, видно, что сделано больше напоказ, фельдшер бинтует пострадавшего и приговаривает подчёркнуто иронично: «Кто ж так режет-то? Уж пугать – так пугать, режут-то вот где да поглубже, а ещё лучше – в окно…» Забинтовала ему руку, сидит, пишет историю, вдруг за спиной звук разбитого стекла и мелькнувшие ноги.
То есть нужно учитывать – да, истероид критичен и, как правило, не особо опасен ни для себя, ни для окружающих, но на пике аффекта он может что-то страшное вытворить. Или когда гебоид уже вошёл в раж и проассоциировал себя со своим выдуманным персонажем, а ему говорят прямо в лоб: «Слушай, не ври, хватит, надоело!», вот тут он может «взорваться», выйти из под самоконтроля – особенно, если ещё и выпил рюмку-другую.
Пример такого «взрыва», недавно прогремел на всю страну: 4 июня, в Тверской области, во время застолья, обидевшийся на слова типа «Да ты и не служил вовсе!» бывший якобы десантник ушел за ружьём, а вернувшись, начал методично расстреливать всех присутствовавших в доме собутыльников.
Может ли человек, о котором мы говорим, почувствовав, что между ним и его привычным кругом общения возникла дистанция, отнестись к своему поведению более критично?
И. А.: 50 на 50. Всё будет зависеть от воспитания, от уровня интеллекта, от выраженности вот этих черт характера – от степени акцентуации по гебоидному или истероидному типу. Кто-то скажет себе: «Что я зарвался», может быть, придёт к тому, кому устроил истерику, попросит прощения. Если человек по уровню акцентуации ближе к расстройству личности, может отреагировать противоположным образом: «Ах, они все меня не любят, не ценят, они все плохие, а я…» Чем ближе к расстройству личности, тем меньше критического осмысления своих поступков и мыслей.
А вот такой пример: женщина, склонная к истерикам и к гебоидным проявлениям, в ответ даже на очень осторожные попытки обратить её внимание на свои поведенческие ошибки, а не на внешние обстоятельства, отвечает, что у неё и так всегда была низкая самооценка, что если бы она продолжала заниматься «самоедством», то погибла бы.
И. А.: Но здесь как раз критичность есть. Здесь перекладывание вины на других – это защитная реакция. Она отлично понимает: если она признает, что сама виновата в своих бедах, то дальше придётся признать, что она бесхарактерная, с расстроенными нервами, всем приносит только проблемы. А вот тут уже могут возникнуть и настоящие суицидальные мысли: «Если я такая плохая, то зачем мне жить?» Тут уже лучше обращаться к психиатру, это уже уровень расстройства личности. Но помощь возможна, есть много шансов вернуть человека к нормальному существованию.
Как такой человек может к психиатру попасть? Как близкие могут повлиять на ситуацию?
И. А.: Как и во многих других случаях, прямое предложение обратиться к психиатру, скорее всего, вызовет отторжение. Но уже слово «психотерапевт» звучит по-другому. А можно обратиться к психологу – ведь психолог выслушает, поймёт, что к чему, и может посоветовать обратиться к психотерапевту. Основной аргумент у тех, кто не хочет обращаться к психиатру: «Я что, сумасшедший?» И человеку надо объяснить, что к психиатру надо идти не когда ты уже сумасшедший, а для того, чтобы не стать сумасшедшим. Ещё момент: психиатрическая помощь – дело тонкое. Прежде, чем её оказывать, нужно обсудить проблему, то есть решить, нужно ли в конкретном случае лечение или достаточно беседы. Это опять-таки может определить только психиатр. То есть это ещё один аргумент за то, что не надо бояться психиатра.
Начинать нужно всегда с того психиатра, который ближе находится. И платить какие-то сумасшедшие деньги не надо – сначала надо обратиться в свой «родной» психоневрологический диспансер, по месту жительства. Здесь у людей возникает ещё один страх – перед постановкой на учёт. Но человек – не мешок с картошкой, чтоб его учитывать. Да, в диспансере заведут карточку, чтобы если пациент, года через два, снова придёт к врачу, врач не был вынужден, по второму кругу, задавать ему вопросы, заданные при первой беседе. Информация из кабинета врача может уйти только в правоохранительные органы, суд или прокуратуру, которые также несут ответственность за соблюдение конфиденциальности.
Я должен или мне все должны?
Речь пойдет не о денежном долге, а о бессознательном убеждении, на котором основывается представление об окружающем мире, поведении людей и интерпретация происходящего.
Центральной идеей установки служит
идея долга. Само слово «должен» является в большинстве случаев языковой ловушкой. Смысл слова «должен» — только так и никак иначе. Поэтому слова «должен», «должны», «должно» и им подобные обозначают ситуацию, где отсутствует любая альтернатива. Но такое обозначение ситуации справедливо лишь в очень редких случаях, практически в исключительных случаях.
Например, адекватным будет высказывание «человек должен дышать воздухом», поскольку физически отсутствует альтернатива. Высказывание наподобие «ты должен явиться в условленное место в 9:00» неадекватно, так как на самом деле скрывает за собой иные обозначения и объяснения (или просто — слова). Например: «Я хочу, чтобы ты пришел к 9:00», «Тебе следует, если хочешь получить что-то нужное для тебя, явиться к 9:00».Работа установки долженствования неизбежно приводит к появлению стресса, острого или хронического.
Установка проявляет себя в трех сферах:
1. Установка долженствования в отношении себя —
то, что я должен(а) другим. Наличие убеждения в том, что вы кому-то что-то должны, будет служить источником стресса в следующем случае: когда что-либо будет вам напоминать об этом долге и что-либо одновременно будет мешать вам его исполнить. Ситуации часто складываются не в нашу пользу, поэтому исполнение этого «долга» при стечении неких неблагоприятных обстоятельств становится проблематичным. Поэтому человек попадает в сооруженную им же ловушку: возможности «вернуть долг» нет, но и возможности «не вернуть» — тоже. Полный тупик.
2. Долженствование в отношении других:
то, что мне должны другие. То есть как другие люди должны вести себя со мной, как говорить в моем присутствии, что делать. Это один из мощнейших источников стресса, потому что никогда и ни у кого в жизни за всю историю человечества не было такого окружения, чтобы оно всегда и во всем оправдывало наши ожидания. Даже у авторитетных граждан, даже у верховных правителей и жрецов, даже у самых одержимых тиранов появлялись в поле зрения люди, которые поступали «не так, как они должны». Естественно, что когда мы сталкиваемся с человеком, который поступает «по отношению ко мне не так, как должен», то уровень психоэмоционального возбуждения стремительно возрастает. Отсюда — стресс.
3.Требования, предъявляемые к окружающему миру:
то, что «должны» нам природа, погода, правительство и т. п.
Установка долженствования является первопричиной душевных и многих телесных страданий человека. Например, многих людей выводят из состояния душевного равновесия автомобильные пробки. Оказываясь в транспортном заторе, они возмущаются: «Что за кошмар! Опять эти пробки. Невозможно больше!». Эмоция возмущения вызывает в организме изменения, в принципе могущие привести к болезни. Эта эмоция вызывается внутренним, не всегда осознаваемым монологом. Дело в том, что к возмущению приводит внутренний не всегда осознаваемый монолог, который включает, например, следующие фразы:
«Пробок быть не должно. Все должны ездить нормально». Вроде бы звучит вполне разумно, но на самом деле такая позиция подразумевает, что существует некий нерушимый свод правил, без исключений действующий всегда и везде, догматично постулирующий, что пробки находятся вне закона и их образование недопустимо ни в коем случае. Но кто и когда создал такой закон и ввел его в действие? Может быть, это вселенский закон, запрещающий пробки? Неосознанно ожидая исполнения этого вселенского закона, которого на самом деле не существует, человек уподобляется герою древнегреческого мифа Сизифу, которого боги обрекли на бесконечный и безрезультатный труд: вечно вкатывать на гору тяжелый камень, который, едва достигнув вершины, срывался вниз.
В том, что мы испытываем возмущение, виноваты не сами пробки, а наше отношение к ним. Конечно, хотелось бы, чтобы их не было. Но это только наше желание и из него не следует, что все должно быть иначе. Заключая внутреннее отношение ко многим явлениям своей жизни в формулу «хотелось бы», человек гарантированно избавляет себя от разрушительных и бесплодных переживаний.
Изменение отношения с «должно» на «хотелось бы» — один из основополагающих антистресс-факторов. То есть человек выбирает пожелание, предпочтение вместо абсолютного требования.
Важно отметить, что такое отношение не означает отказа от попыток изменить то, что нуждается в изменении. Например, можно найти в следующий раз оптимальные пути объезда пробки или, если она неизбежна, продумать, чем заполнить время ожидания. Если энергия, которая прежде тратилась на возмущение, на лишние переживания, будет направлена в конструктивное русло, то очевидно, что личная эффективность существенно возрастет. Вместо того чтобы расходовать личную энергию на бесполезное возмущение, не лучше ли будет там, где это возможно, использовать ее на рациональное преображение того, что возмущает?
Слова-маркеры: должен (должно, должны, не должен, не должны, не должно и т. п.), обязательно, «во что бы то ни стало», «кровь из носу».
Для трансформации этой иррациональной установки следует
осознанно заменять в своих убеждениях понятие долженствования на понятие пожелания. В буквальном смысле следует заменять слова «должен» и его синонимы на слово «хочу». Казалось бы, не все ли равно — одно слово сказать или другое. Но семантическое значение этих слов определяет отношение к самой ситуации. В одном случае — это неизбежная необходимость, ответственность за которую лежит на внешней силе (люди, природа, обстоятельства и т. п.), в другом случае — свободный выбор, ответственность за который лежит на самом принимающем решение. Тяжело взять ответственность за делаемый выбор на себя, но этот путь увеличивает степень свободы личности и безусловно уменьшает стрессовую нагрузку в долгосрочной перспективе.
За подавляющим большинством произнесенных «должен» стоит «хочу». Далеко не всегда поверхностное и осознанное желание является единственным. Так, например, утром человек, собираясь на работу, может считать, что едет на нее потому, что «должен», хотя лучше бы он еще поспал, потому что спать хочется. Казалось бы, все правильно — он хочет спать, а должен ехать на работу и затем работать. Но на самом деле у человека практически всегда имеется больше чем одно желание. Поэтому, помимо того, что он действительно хочет спать, он еще хочет работать, точнее, получать от работы то ценное, что привлекает его в этой работе. Помимо легко осознаваемого желания спать есть более глобальное: не потерять работу и средства к существованию.
Из статьи Ковпака Д.В. Как обнаружить и устранить иррациональные скрытые установки