Пожуй овса что значит мем
Не агрись, думер! 22 слова, которые помогут понять поколение Z
Выражает одобрение и восхищение, синоним «вау». Часто употребляется в музыке, в том числе в треках рэпера Нурминского и рэпера Sqwoz Bab. «Ауф» вошло в топ новых русских слов по версии «Яндекса» за 2020 год.
Агрошкольник
Дословно — «агрессивный школьник», от слова «агриться» — сердиться. Используется по отношению к хамам, встревающим в чужую беседу без знания контекста.
Ботать
Нет, не по фене. У зумеров это — учиться, зубрить.
Бинджвотчинг
От английского binge watching, дословно — запойный просмотр. Чаще всего используется в контексте сериалов: когда происходящее на экране настолько увлекает, что вы буквально проглатываете серию за серией и сезон за сезоном.
Безумно можно быть первым
Расхожий мем — строчка из трека рэпера Homie. Из-за абсурдности используется в качестве «добивки» или ответа на бессмысленную, псевдо-мудрую или пацанскую цитату.
Войснуть
Отправить голосовое сообщение (оно же — «голосовуха» и «гс»).
Дноклы
Сокращенно от одноклассников.
Думер
Апатичный, депрессивный, склонный к саморазрушению, антисоциальный человек. Так же существуют глумер (просто грустный человек) и блумер (излишне жизнерадостный).
Забайтить
То есть спровоцировать. Происходит от английского bait — «наживка».
Ливнуть
От английского leave, что значит «уйти».
Личинус
Негативно окрашенное слово по отношению к ребенку, пришедшее из сленга групп про «яжематерей». Образовано от слова «личинка».
Слово просочилось из среды геймеров: лут — это ценная вещь, которую может получить игрок за уничтожение врага. У зумеров обычно используется в значении покупки, а залутиться соответственно — закупиться.
Падра
Слово из песни дуэта MiyaGi & Andy Panda «Кассандра» означает подругу.
Пекарня
Производное от ПК — персональный компьютер.
Раффл
RYTP (Russian YouTube Poop, РИТП)
Смешные ролики в русском YouTube, созданные путем монтажа нескольких вирусных мемогенных видео.
Скипнуть
Прогулять. От английского skip — «пропустить».
Стэнить
Означает фанатеть. Слово позаимствовано у Эминема: Стэном зовут персонажа клипа совместного клипа рэпера с Дайдо «Stan». Он безумный фанат Эминема, закидывающий кумира письмами и мечтающий с ним встретиться. Кумир оставляет письма без ответа — Стэн окончательно сходит с ума и убивает свою девушку и себя.
Тащер
Игрок, который в онлайн-игре тянет всю команду на себе. Также — удачливый человек.
Флейм
Неконструктивный спор в сети, переходящий в откровенную ругань. Спор ради спора.
Флексить
Качаться под музыку или хвастаться.
Шипперить, пить чай с шиповником
Сводить людей в романтическом смысле слова без их ведома. Чаще всего применятся поклонниками и авторами фанфиков в отношении любимых артистов, персонажей.
Во имя Овса и Сыра и Свиного Уха: зачем верующие Средневековья высмеивали религию
В массовой культуре Средние века зачастую предстают страшными, темными временами с безграничной властью церкви, запрещающей любое веселье. Однако шуток про религию из XII века до нас дошло не меньше, чем богоборческих лозунгов из СССР. Да-да, не удивляйтесь: пусть цели у них и были разные, средства не менялись веками. Более того, средневековые авторы, чьи имена нам известны, не сгорели на костре инквизиции из-за оскорбления чувств верующих, а жили в почете и уважении, были достойными клириками и писали теологические труды наряду с богохульными стишками. Как такое было возможно? Рассказывает историк Дарья Ахапкина.
Религиозные мемы и храм наоборот
Дыма без огня, как известно, не бывает, и, говоря о Средневековье, мы должны понимать, что большую часть литературных произведений той эпохи составляли религиозные сочинения. Мессы, литургии, псалмы и жития окружали средневекового человека так же, как современного русского человека окружают стихи Пушкина и Лермонтова: они звучали повсюду, их угадывали по первым строкам, а по устоявшимся словесным формулам любой образованный человек без труда узнавал известные тексты.
Такая благодатная среда превратила многие религиозные произведения в прямом смысле в мемы. Признак хорошего мема — его способность видоизменяться, сохраняя узнаваемость, поэтому со временем появились пародийные литургии, полностью перенявшие форму церковной службы. Они переворачивали ее содержание с ног на голову, в чем, собственно, и заключалась шутка. Мы рассмотрим две наиболее известные — «Всепьянейшую литургию» XIII века и «Богослужение игроков» XIV века.
Почему в пародиях используются именно образы пьянства и игры?
Прежде всего, сложно представить что-нибудь более далекое от церкви, чем кабак, и занятие, менее достойное христианина, чем проигрыш в кости последней рубашки.
На самом деле само представление о кабаке как об «антихраме» было изначально задано серьезными христианскими произведениями: и в проповедях, и в моралите таверна изображалась как «храм Диавола», населенный грешниками и одушевленными пороками — вместо гимнов там распевались застольные песни, а недостойные падали на колени от чрезмерных излияний. В пародийных текстах авторы создавали настоящий мир пьянства и игры, антимир со своей собственной религией, которая последовательно копировала и трансформировала постулаты христианства.
Кроме того, пьянство и азартные игры — довольно яркие пороки: в отличие от более прозаичных грехов вроде уныния им присущ весьма привлекательный набор ритуалов и правил.
Грешник имеет особые атрибуты: кружки, вино, игральные кости, таверна, целовальник и собутыльники.
Ну и потом, кто знает, вдруг пьянство клира и в самом деле было насущной проблемой в Средние века?
Читайте также
«Скорбные» замены
Пародийные тексты, как мы уже упомянули выше, заимствуют форму реальных богослужений. По правде сказать, способов создания комизма в них не так уж и много, но зато работают они безотказно (если, конечно, вы считаете, что шутка, повторенная десять раз за мессу, становится от этого только смешнее). Самый распространенный вариант — паронимическая аттракция : ситуация, когда близкие по звучанию слова стоят рядом или заменяют друг друга. Чаще всего такая словесная игра напоминает забавы школьников, которым очень скучно читать учебник: например, oremus («помолимся») заменяется на ornemus («украсим»), amen («аминь») — на stramen («соломенная подстилка»), justitia («справедливость») — на iusta («шутка»).
Иногда слова меняются на противоположные по значению — и мир будто бы выворачивается наизнанку: gaudeamus («возрадуемся») — lugeamus («восплачем»), festus («праздник») — mestus («скорбный, траурный»), in secula seculorum («во веки веков») — in pocula poculorum («в кружки кружек»). Всё многообразие шуточных эпитетов и слов-заместителей можно наблюдать в пародии на молитву «Отче Наш» из «Всепьянейшей литургии»: Pater Noster («Отче Наш») превращается в Pater Bacche («Отче Вакх»), он перемещается с небес (coelis) в кружку (schyphis), и восхваляется не Имя Его (sanctificetur nomen tuum), а хорошее вино (sanctificetur bonum vinum). В результате получается нечто подобное:
«Отче Вакх, иже еси в винной смеси. Да испьется бремя твое, да приидет царствие твое, да будет недоля твоя, яко же в зерни, тако же и во хмелю. Хмель наш насущный даждь нам днесь и остави нам куски наши, яко и мы оставляем бражникам нашим».
Подобному пародийному переосмыслению подвергались не только молитвы, но и гимны, и входные песнопения, и фрагменты Евангелия.
Атрибуты кутежа заменяют в них подлинную иконографию христианства: верующие пропойцы славят своего Бога, Бахуса, в храме пьянства (таверне) — и под этот незамысловатый паттерн перелицовываются все входящие в литургию тексты.
Таким образом выстраивается целая пародийная религия со своими священными обрядами, включающими пьянство, обрастание долгами, потерю одежды, рвоту и, главное, искреннюю преданность пьяницы своему Богу из бутылки, несмотря на сопутствующий ущерб.
Однако нужно понимать, что средневековая пародия не являлась, в отличие от современной, критическим инструментом или сигналом о том, что пародируемая форма потеряла актуальность: чаще всего тот факт, что определенные жанры или образы начинали помещать в комический контекст, означал всего лишь их повсеместную узнаваемость. Сама церковь не считала богохульством такие пародии: во-первых, как известно, сильной общественной институции нет смысла вводить какие-либо санкции (основные религиозные гонения начинались в периоды, когда святой престол не чувствовал себя в безопасности), а во-вторых, с большой вероятностью запрещенные тексты до нас бы просто не дошли, пергамент — штука дорогая.
И введи их во разорение, но не избави нас от фалернского сухого
Иногда пародии содержат оригинальные фрагменты, которые не повторяют ни один известный литургический текст. Например, в конце «Богослужения игроков» есть молитва, в которой играющие призывают Господа излить свой гнев на корыстолюбцев и скупцов, носящих с собой кошельки с деньгами (и здесь авторы любезно уточняют, что кошельки эти отвратительные богачи носят iuxta culum — прямо на заднице).
Во «Всепьянейшей литургии» также присутствуют четыре оригинальных гимна. Их авторство приписывают поэтам-вагантам, в частности Вальтеру Мапу, чей жизненный путь не очень согласуется с распространенным представлением о голиардах как этаких средневековых панках: видный дипломат, архидьякон, придворный писатель Генриха II — в общем, уважаемый человек. Казалось бы, он и его не менее именитые коллеги должны писать что-то приличное. Однако из-под их пера выходили, в частности, такие строки:
Meum est propositum in taberna mori
Et vinum apponere sitienti ori,
Ut dicant cum venerint angelorum chori:
«Deus sit propitius huic potatori».
Я собираюсь умереть в таверне,
И поднести вино ко рту жаждущего,
Чтобы сказать, когда явится хор ангелов:
«Господь, будь милостив к этому пьянице».
Magis quam ecclesiam diligo tabernam:
Illam nullo tempore sprevi neque spernam
Donec fratres grisei veniant Falernam,
Ut cantent cum ebriis requiem aeternam.
То, что подобные шутки создавали именно образованные люди, доказывает: латинские произведения, как и богослужения, были доступны для понимания далеко не каждому, а значит, и порадовать такими пародийными текстами друзей из деревни вряд ли бы получилось. Ведь, как известно, если мем слишком сложный, «орать» с него не получится.
Святые продукты и массовая литература
С развитием книгопечатания в XV веке религиозная литература начала издаваться массовыми тиражами, и, поскольку латынь всё еще оставалась языком ученого клира, большинство произведений для широкого круга читателей — например, жития святых — писались на народных языках. Примерно в это же время во французской (точнее, среднефранцузской — до формирования современного французского было еще далеко) литературе появился новый жанр религиозной пародии — sermons joyeux (веселые проповеди) : больше людей постигли каноны житийной литературы и ход проповедей, следовательно, еще больше народу могло понять шутки на эту тему. До XVII века родилось очень много вариантов пародийных гомилий (проповедей), но мы обратимся к так называемой продуктовой агиографии — историях о еде, возведенной в ранг святых: святой Селедке, святой Сосиске и святом Окороке.
Веселые проповеди, в отличие от литературных латинских пародий, рассмотренных нами ранее, были, скорее всего, рассчитаны на представление или как минимум выразительное чтение, поэтому в текстах время от времени появляются обращения к слушателям. Повествование о жизни святой Сельди открывается восклицанием Bonnes gens, oyez mon sermon! («Люди добрые, послушайте мою проповедь!»), а затем рассказчик периодически вставляет заверения в подлинности истории. Проповедник в тексте о святых Окороке и Сосиске часто обращается к своей аудитории, включая в ее число «господ знатных и не очень», а также дам, и поминутно завлекает слушателей, обещая, что проповедь будет им полезна и приятна.
Он божится, что всё сказанное им — чистая правда, а если рассказ выходит слишком уж неправдоподобным, заявляет, что тот, кто захочет, поверит в его истинность.
Вклиниваясь с самого начала в, казалось бы, серьезный жанр проповеди, эти высказывания задают вектор «переворачивания», и слушатель готовится к тому, что дальше обычную логику и критическое мышление можно будет отключить, поэтому не возмущается, а весело смеется, когда, например, в «Житии святой Сельди» страдания святого Лаврентия (здесь стоит заметить, что святой, подобно героине проповеди, принял мученичество, поскольку был заживо зажарен на железной решетке) ставятся ниже страданий рыбы на сковородке.
В этих текстах также встречаются фольклорные выражения: например, рассказчик из «Жития святой Сельди» воспроизводит поговорку Si harenc put, c’est sa nature; Si fleure bon, c’est adventure («Если сельдь воняет, то это естественно; если же источает аромат, то это неожиданность»), отмечая, впрочем, что бедные люди эту поговорку не используют и сельдь для них всегда хороша. В истории о святых Окороке и Сосиске проповедник часто делает лирические отступления, в частности рассказывает о том, как ел святую Сосиску с горчицей, из-за чего чуть было не умер и сильно заболел, и отговаривает слушателей от столь неразумного поведения. Не знаю уж, сосиска или горчица довели его до жизни такой, но если что — вас предупреждали.
Может быть интересно
Чем святая Селедка лучше Святой Троицы
Итак, как мы уже поняли, псевдоагиографические тексты повествуют о жизни, мученичестве и вознесении святых, а также об их чудесах.
Под видом жития святой Сельди рассказывается история короткой жизни морской рыбы, попавшей в сети к рыбакам и кончившей свои дни на кухне; в проповеди о святых Окороке и Сосиске идет речь об их появлении на свет, родителях, детстве (святые — родные брат и сестра), об их мучениях и посмертных чудесах, также она содержит некоторые вставные эпизоды из взрослой жизни святого Окорока.
Эти пародийные тексты опираются на приемы христианской риторики, описанные в трактатах, посвященных искусству составления проповедей: они заимствуют оттуда характерные черты, а также используют темы (вводные фразы на латыни, передающие краткое содержание дальнейшей проповеди; иногда, впрочем, они заменяются латинским благословением или назиданием слушателям). Оба рассматриваемых произведения написаны в стихах, и оба они начинаются с прозаического латинского фрагмента. Так начинается «Житие святой Сельди»:
Graticulus Harengio,
Super ignem tribulatio,
Vinaigria, sinapium.
Прославленная Сельдь,
На огне мучимая
Уксусом, горчицею.
В традиционной агиографии, помимо указаний на сходство святого с Христом в страдании и благочестии, является обязательной демонстрация чудес. Одно из них и в самом деле происходит в начале проповеди о святой Сельди: когда Сельдь и сто ее сестер оказываются пойманы в рыбацкие сети, поднимается такой сильный ветер, что корабль едва не тонет. Тем не менее даже это чудо, сулившее Святой избавление от мук, не срабатывает: буря не имеет должного эффекта, и корабль с рыбой всё-таки пристает к берегу, а несчастный товар продолжает свой путь в город, а там — в таверну.
Святая Селедка, безусловно, очень уважаемая героиня, но достоинства ее по большей части гастрономические: она не проявляет себя, в отличие от героев традиционных житий, как существо милосердное или богобоязненное, не совершает никаких деяний, а лишь страдает от рук людей и, умерев мучительной смертью, приносит им избавление от голода.
Спасение и насыщение человека оказываются возможны только после смерти Святой, и обязательность гибели Сельди и ее сородичей не раз подчеркивается в тексте, равно как и ее святость, и уважение к ней, вытекающие исключительно из ее вкусовых достоинств. Подобное двоякое, «кроваво-благочестивое» отношение было у средневекового человека и к настоящим святым: известен случай, когда жители одного города, не желая лишиться благословения святого, собравшегося покинуть их, решили подослать к нему убийц, чтобы навсегда сохранить у себя его мощи.
Святые Окорок и Сосиска — более активные персонажи, чем Сельдь. Главным деянием святого Окорока оказывается его путешествие в Испанию к сестре, случившееся, по заверениям рассказчика, во времена Карла Великого. В чужой земле святой принялся проповедовать веру пьяниц и служение богу Вакху, что, безусловно, отсылает к произведениям, которые упоминались в начале статьи (а также говорит о том, что автор пародийного жития был с ними знаком). Однако в мире святых Окорока и Сосиски такое поведение считается недостойным, и обоих святых за эти проповеди помещают в тюрьму и приговаривают к смерти, что является частым мотивом жития подлинных святых. Казнь святых, как и в «Житии святой Сельди», расписана во всех кровожадно-кулинарных подробностях: одного засолили, другую подвесили, а затем обоих отдали торговцам, которые намеревались закатить большой пир для народа. После этого их сварили, подрумянили на углях, затем святого Окорока порубили на кусочки, а святую Сосиску отнесли в коптильню. Тут стоит оговориться, что, хотя мы и читаем про приготовление пищи, иногда настоящие жития не уступают пародийным в жестокости описания мучений святых.
Важным также является тот факт, что в народном сознании в Средние века каждому святому был традиционно отведен определенный «ареал», где его чтили больше всего и на который его милость распространялась особенно сильно.
Тело святой Сельди находится посреди моря, где она равно удалена от любой земли, что делает ее «покровительницей» всех желающих.
Перечисляя земли, где ее почитают, рассказчик тем самым демонстрирует, насколько велика народная любовь к великомученице: ее чтят в Риме, Англии, Фландрии, Провансе, Ломбардии и во многих других землях, что ставит святую Сельдь в какой-то мере выше святых, чья «область покрытия» ограничена всего лишь несколькими городами. Святым Окороку и Сосиске, подобно другим средневековым святым, приписаны определенные роли: рассказчик предлагает слушателям взывать к ним для приобретения титулов и продвижения по службе, заверяя, что святые с удовольствием удовлетворят их просьбы.
Завершается проповедь призывом к «пастве»: в финале повествования о святых Окороке и Сосиске прихожан призывают молиться им, чтобы они послали им здоровья и хорошую погоду, а также чтобы вино и зерно не переводились. Рассказчик из «Жития святой Сельди» просит слушателей всех вместе преклонить колени и помолиться о даровании богатства и помощи нуждающимся, но и здесь не обходится без мотива «переворачивания». Призывая молиться, рассказчик предлагает просить у Господа, чтобы он отвернулся от епископов, архиепископов, кардиналов и палачей и повернулся лицом в другую сторону (к бедным).
Таким образом, «Житие святой Сельди» и «Проповедь о святом Окороке и святой Сосиске» во многом опираются на фольклор. Будучи написанными на народных языках, они открывают больший простор для смеховых приемов, чем литература на латыни.
Ведущим из них оказывается травестийное сравнение: благодаря снижению заведомо высокого и возвышению заведомо низкого, становится возможным сравнение мелкой рыбешки с подлинным святым, разрешающееся в пользу Сельди, или наделение Окорока способностью исцелять страждущих, подобно Христу. Но главное в этих текстах — сочетание трепетной веры и комизма, которое является ключевым моментом для понимания мировоззрения средневекового человека.
Что значит поридж. Мем о молодёжи перерос в новый (обидный) термин про зумеров
Мем-слово «поридж» расходится в Сети, вызывая у одних пользователей платформ обиду, а у других — вопросы. Кто такие пориджи и при чём тут овсяная каша с модным названием? Искать ответы нужно на «Дваче» и в мемах с зумером-вояком, которые высмеивают любовь молодых людей ко всему иностранному.
Летом 2021 года пользователи соцсетей всё чаще стали использовать термин «поридж», который привёл в недоумение людей, не подкованных в интернет-сленге.
Пориджи — это кто? Веганы, что ли?
Господи, что ещё за пориджи? Это зумер-вояк, что ли? А с ним/через него и всему россиянскому тинейджерству аттрибутируется?
Что значит поридж и при чём здесь вояк-зумер
Слово поридж (porridge) пришло в рунет из английского языка и переводится как «каша» или «овсяная каша». Видимо, из-за более солидного звучания термин вошёл в меню завтраков некоторых кафе и ресторанов, заменив привычную овсянку. Так, в меню одного из московских заведений появилось блюдо «Поридж с малиной», чья стоимость — 290 рублей. В составе указаны ингредиенты овсяной каши.
Реальный скриншот из меню московского кафе
Но в интернет-тренды овсяная каша ворвалась вместе с мемом с вояком-зумером. Последний — это интернет-шаблон, высмеивающий типичного молодого человека, который принадлежит поколению Z (люди, родившиеся с 1995 по 2010 годы). Обычно он изображается как нарисованный юноша в очках с выбритым затылком, с недовольным (или, наоборот, улыбающимся) лицом и зачёсанными назад волосами.
Вояк-зумер — герой мемов о подростках
Одним целым вояк и поридж стали после того, как на имиджборде «Двач» 20 ноября 2020 года появился мем с тем самым блюдом из московского кафе. Молодой человек на кадрах кривится при виде овсяной каши на молоке с малиной, «собранной тётей Любой на даче». Зато когда зумеру предлагают поридж с малиной (по сути, то же самое блюдо) за 290 рублей, то подросток приходит в восторг. Мем высмеивает предполагаемую любовь зумеров к новомодным зарубежным названиям и неприязнь к обычным отечественным наименованиям.
Мем об овсяной каше стал интернет-трендом и породил зумеров-пориджей
Как словом «поридж» высмеивают молодёжь
Мем с зумером и кашей так развирусился на «Дваче», что слово «поридж» стало нарицательным. Пользователи имиджборда быстро подхватили тренд, изображающий недалёкого юношу, а оттуда он начал расходиться по другим платформам.
А что, если кто-нибудь однажды расскажет пориджам, что не нужно использовать [стрёмную] цензуру, необходимую для тиктока, во всех соцсетях?
Пориджи [спорят], кто из них зумер.
Спешите видеть.
Словом «поридж» пользователи Сети могут оскорблять оппонента, чтобы указать на то, что он ещё слишком юн и не имеет достаточно опыта, чтобы обсуждать какую-либо тему.
Вот ты поридж смешной.
Всё чаще в ленте соцсетей можно заметить новости с происшествиями, участником которых стал подросток. В таких случаях героя истории также могут называть пориджем — для того, чтобы уточнить, что виновник события недостаточно взрослый и сообразительный, по причине чего попал в глупую ситуацию и стал объектом порицания. Судя по всему, тренд завели новостные сообщества «Двача», а другие паблики подхватили.
У «ВкусВилла» снова проблема: сжв [уничижительный термин, обозначающий людей, отстаивающих социально прогрессивные взгляды: феминизм, ЛГБТ и прочее] травят и преследуют продавцов сети.
Пориджи из тиктока объявили бойкот магазинам сети и теперь обклеивают их надписями про гомофобию, выкидывают купленные продукты и высказывают свои претензии к продавцам на кассе.
Овсяный протест.
В Питере 21-летний поридж без маски пошёл на таран охранника в ТЦ «Европолис».
В итоге ковид-диссидента заломали и начали душить.
Тем временем часть анонимов выступила против против употребления слова «поридж» в отношении молодых людей. Так, один из пользователей «Двача» привёл аргумент: пориджем в кулинарных блогах давно называют овсянку, а значит, тренд не имеет смысла.
Какой даун придумал форсить «поридж» как обозначение и определение зумера? Поридж ещё в середине нулевых активно готовили домохозяйки с мурсиками и жеребёнками, и ни о каких продвинутых малолетках с ручками-палочками и ножками-прутиками речи не было. Загуглите на «Поварёнке» порридж — более сотни рецептов различной вариации. Порридж со сгущёнкой, порридж с [всякой ерундой], фруктами, орехами, глазурью и так далее.
Как бы то ни было, многим пользователям соцсети действительно пришлось по вкусу обозначение, и они взяли его на вооружение — при этом зачастую игнорируя посыл новомодного термина.
А вот в Советском союзе поридж был! Аж ложка в стакане стояла.
Как развился мем-тренд, высмеивающий пориджей
Вояк-зумер появился и в других мемах, похожих на пост о поридже. В них молодой человек также критиковал привычные блюда и приходил в восторг от той же самой еды, но с зарубежным наименованием или же высокой стоимостью. Макароны с сосисками и кетчупом? Мимо. Японское блюдо под названием напоритан из тех же ингредиентов? Дайте два!
Мемы про пориджа, критикующего отечественные блюда
Риса с гуляшом и шашлыка в меню у вояка-зумера нет. Зато можно найти японское карри и якитори на шпажке. И неважно, что многие не увидят разницу, для пориджа она определённо есть.
Тест на пориджа: «Найди пять отличий»
Предпочтения вояка-зумера распространяются не только на еду. Так, подросток из мема не в восторге от пейзажей России на фото, зато с радостью бы съездил на природу, изображённую на похожем фото из Норвегии.
Россия или Норвегия? Для пориджа ответ очевиден
То же касается старого дома с огородом, которому можно дать необычное название — плэнтспейс (plantspace: с английского plant — растительность, space — пространство). Лайфхак для бабуль и дедуль, которым сложно заманить внука на выкапывание картошки.
Лайфхак для бабули и дедули
Стоит отметить, что похожее мем-течение не всегда высмеивает молодых людей и подростков. Герой аналогичного тренда — сойджек, или «соевый» вояк (термином «соевый» обычно обозначают мужчин, которые якобы недостаточно маскулинны). В одном из мемов сойджек недоволен архитектурой Самары, зато в восторге от зеркального здания в Стокгольме. На фото нет разницы? Попробуйте объяснить это сойджеку.
Героем мемов о пориджах становятся и представители старших поколений
Высмеивать поколения — давний тренд. Прежде чем зумеры стали пориджами, миллениалов, родившихся с 1977 по 1995 годы, критиковали за отказ от старых ценностей и стремления придумывать что-то новое, из чего выходили промахи. Тогда чаще можно было услышать фразу «Миллениалы изобрели…», а в продолжении — что-то всем давно известное, будь то картофельное пюре, тёрка или мыло. Бумерам, появившимся на свет с 1946 по 1964 годы, доставалось просто за то, что они консервативны и слишком устарели в своих взглядах.
Фразу «Окей, бумер» используют до сих пор. Однако, кажется, совсем скоро наравне с этим выражением можно будет услышать «Окей, поридж».