Постправда что это такое
Феномен постправды: почему мы верим в то, во что хотим верить
Любовь Карась
Мы находимся в непрерывном инфопотоке и, к сожалению, зачастую верим не доказанным фактам, а наиболее популярной информации. О феномене «постправды» говорили еще со времен Платона, однако сегодня это явление приобретает наибольшую актуальность. Рассказываем о том, как не дать себя обмануть и создать правдивую картину мира.
Феномен постправды и его причины
О политике постправды на самом деле говорил еще Платон. В своем диалоге «Государство» он отмечал, что всеми знаниями должны обладать только те, кто управляет государством. Простым людям не обязательно обладать всеми знаниями. То есть легче ввести аудиторию в заблуждение и передать ограниченную информацию под определенным углом, чем представить разные точки зрения
Основная черта политики постправды — повторение искаженной информации, несмотря на то, что она была опровергнута или была заведомо ложной
Одна из основных причин «постправды» — обилие фейковых новостей, которые аудитория не способна распознать. Кроме того, они мгновенно распространяются, и любые попытки опровергнуть ложные факты оказываются бесполезны. Эмоциональное берет верх над рациональным. Иными словами, люди верят в то, во что хотят верить.
Например, заявление Дональда Трампа в 2008 году о том, что Барак Обама не был рожден на территории США, стало главной повесткой. 20% населения Америки верили, что Барак Обама — мусульманин.
Журналист Роберт Фиск из The Independent пишет, что человек всегда был готов верить не подтвержденным фактам, а в то, что соответствует его убеждениям. Профессор Университета Калифорнии Бенджамин Браттон утверждает, что у каждого есть своя правда, которая основывается на прожитом опыте. «Дело не в том, что мы воспринимаем мир через «постправду», а в том, что мы выражаем себя через нее: делимся этой информацией, лайкаем, комментируем», — считает Браттон. Кроме того, на основе искаженной информации принимаются решения, которые могут иметь общественное значение.
Сегодня можно выделить два типа постправды:
несоответствие поступков и слов (например, политическая партия может выдвигать одни идеи, но при этом не реализовывать их или даже делать противоречащие действия);
игнорирование фактов (независимый эксперт может доказать, что вы обладаете неверной информацией, но это не помешает продолжать распространять фейки).
Как бы ни обвиняли СМИ, картина мира, в первую очередь, строится самим человеком. Он настраивает ленту в социальных сетях, отбирает список источников, выбирает — верить тому или иному сообщению или нет. Для того, чтобы не позволить себя обмануть, нужно развивать критическое мышление.
Постправда как манипулятор сознанием и мнением
В книге Гюстава Лебона «Психология народов и масс» отмечается следующая мысль: «большинство людей принимает без критики все устоявшиеся идеи, какие ему доставляет общественное мнение и передаёт воспитание». Таким образом, каждый из нас находится под тяжестью тех или иных убеждений, переданных в самой различной форме: начиная от родительских аксиом, заканчивая популярными сообщениями из средств массовой информации.
Социальным воздействиям подвергается каждый житель планеты, одним из типов социального воздействия является манипуляция. Обычно, когда человек слышит термин «манипуляция» или «манипулятор», он чувствует уязвленность, слабость, подверженность насаждению несвойственных желаний. Однако манипуляция, во-первых, не всегда должна рассматриваться как негативный элемент, а во-вторых, происходит она настолько часто, что в большинстве случаев мы не просто не успеваем ей воспротивиться, и неизбежно испытываем последствия манипулятивного воздействия.
Ниже мы поговорим о понятии «постправды». Термин post-truth был словом 2016 года по версии издателей Оксфордского словаря. Всплеск интереса, к слову вызвали события, связанные с Brexit, а также выборы Президента США.
Разберёмся с тем, что именно представляет собой постправда, а также, почему она высокоэффективна даже там, где человек не хочет быть жертвой манипуляции.
Для постправды характерно:
— игнорирование критики – акцент делается на обоснованности слов говорящего, чем на создании контраргументов. Например, Президент РФ на пресс-конференции декабря 2020 на вопрос о расследовании в адрес Навального и Шамалова отвечал примерно следующим образом: «…вспомните, в каком виде вашего покорного слугу только не представляли в международной прессе, да и у нас тоже. С какими клыками меня бы не рисовали, я всегда исхожу из того, что должен делать то, что нужно для нашей страны». Обращаем внимание на то, что критика в ответе на вопрос нивелируется.
— авторитетность источника – критерием истинности часто служат экспертные оценки, ими определяется достоверность преподносимого знания. Эксперты пользуются доверием наряду с таким инструментом влияния как озвучиваемые результаты рейтинговых агентств. Понятие «эксперт» или «рейтинг» как бы легитимирует своим статусом истинность желаемой цели. Кто не совершал покупку по мнению эксперта или не хотел поступить в ВУЗ исходя из его позиции в рейтинге?;
— непротиворечивость – в дискурсе говорящего, как правило, отсутствует упоминание оппонентов, а выступающий концентрируется на чём-либо очень конкретном. Обществу подсвечивается то, что обладает максимальной непротиворечивостью, прежде всего, среди интересов различных групп населения. Для пенсионеров – пенсия, для материнства – вопросы социальных гарантий и т д;
Начать стоит с того, что люди склонны воспринимать лучше информацию, изначально соответствующую их знаниям. То есть у каждого из нас существует тенденция поддерживать то, что принесёт желаемый вывод. Воспринимать информацию, которая в корне противоречит нашим ценностям, мало когда вызывает приятные ощущения. К тому же, такая информация требует от нас усилий: усилие смириться с противоречием, усилие найти здравый смысл в сказанном, усилие проработать, что именно вызывает негатив, ну и, наконец, усилие сформировать итоговое отношение к сказанному, быть может, даже чуть изменив свои собственные убеждения. Здесь всё работает как с пищеварением – продукты более калорийные ровно как и более объемная информация труднее и дольше усваивается (и не факт, что не вызовет расстройство пищеварения).
Постправда хорошо работает на большинство, поскольку удобно использовать привычные группе воздействия базовые ценности. И конечно же информация преподноситься так, чтобы минимизировать критику. Здесь работает главное правило: упадком считается тот день, когда боги и догмы подверглись критике.
Какие способы не позволят купиться на постправду?
Постправда как феномен нашей эпохи
Феномен постправды принадлежит к культуре постмодерна как связанное с ней понятие по содержанию и по форме воспроизводства в разных сферах деятельности нового человека «цифровой эпохи».
Происхождение и современная интерпретация понятия
Считается, что изобрел данный неологизм в 1992 году американец сербского происхождения Стив Тесич, употребив в своей публицистической работе о войне США в Персидском заливе выражение «post-truth». Значение слова было почти буквальным — автор разъяснял, что люди сами выбрали жить в мире, где уже известна вся правда.
Первой научной попыткой осмысления нового понятия стала статья, посвященная слову в Оксфордском словаре, переизданном в 1996 году. Слово постправда было включено в толковый словарь английского языка со значением «нечто, обозначающее такие обстоятельства, когда объективность фактов не влияет на формирование общественного мнения, потому что подменяется взыванием к эмоциям и личным убеждениям».
Феномен постправды смог родиться из-за особенностей современного восприятия информации, точнее из-за изменений самого отношения к восприятию ее содержания:
Интересно, что в английском языке «post-truth» является прилагательным, а в русский оно перенесено строго в роли существительного, подчеркивая его масштаб. То есть оно не прилагается к какому-то понятию, предмету или явлению, а само стало понятием и философским явлением.
Условия появления постправды
Возникновение феномена стало возможным благодаря нескольким факторам, которые породила и сама философия постмодернизма, и изменения в социуме, и в технологическом укладе:
Журналистская этика в сети растворяется в потоке нежурналистского контента, правило 3-х источников, которые ранее были обязательными, больше не работает, потому что отсылки идут максимум на пару ресурсов, да и само понятие достоверного источника претерпело изменения, размыта граница между фактом и личным мнением, которое сплошь и рядом выдается за факт;
Пиарщики, копирайтеры, SMM-щики, блогеры и т.д., а перед ними и их текстами с информацией стоят совсем иные задачи — не столько доведение объективных сведений, сколько манипуляция информацией ради увеличения популярности, трафика, продаж и т.п.;
Нынешнее «поколение Z» воспринимает не реальность, а псевдореальность, где каждый — носитель истины (у каждого своя правда), где все имеют право на мнение, а мнения и субъективизм уравниваются в правах и восприятии с фактами и объективной подачей информации.
Появление постправды стало возможным и благодаря новым либо видоизмененным старым видам подачи информации. Вот основные ее источники в медиа ресурсах:
Источники выстроены от самых распространенных в порядке убывания. Пока что количество фейка-вымысла не столь велико. Но оно растет вместе с появлением новых возможностей для обмана и искажения (фотошоп, подделка аудио и видео с использованием ИИ) и востребованностью (скандальные заголовки, фейки и т.п. привлекают трафик и приносят доход, позволяют манипулировать сознанием, «топить» конкурентов, уничтожать репутацию).
Правда и вымысел — история понятий
Если вспомнить теорию Маклюэна об этапах развития западной цивилизации через развитие медиа сферы:
то становится ясно, что понятие правды и вымысла в нашем современном понимании родилось после появления книгопечатания. Именно печать, осмысленное чтение «про себя», индивидуализм — дали толчок развитию позитивистской науки с ее фактами, доказательствами, подтвержденными экспериментами и т.п. Понятие правды, авторства, искажения правды в устной традиции и в эпоху печати существенно отличалось.
С появлением новых «электрических медиа» Маклюэн связывал переход на новый этап развития — эпоху новой устности или «Большой деревни», где сплетни, слухи становятся частью реальности, а значит, становятся некой правдой.
Эпоха постправды — закономерный этап развития, где наступил конец рационализма, а философия постмодерна и соцсети как имитация процесса «из уст в уста» рождают новую псевдореальность с фейками, пранкерами, фотошопом и т.п. деталями вымысла. «Большая деревня» — это еще и эпоха всеобщего дилетантизма, когда поверхностность знаний и такой же подход к работе с информацией провоцируют знаменитое «пипл хавает».
Основные приемы постправды:
Заметно, что феномен постправды опирается на особенности восприятия информации у не слишком образованного и не стремящегося мыслить логически, отделяя зерна от плевел, большинства. В былые времена слухи и сплетни, называемые сейчас постправдой и фейками, тоже распространялись подобным большинством. Почему именно сейчас все это приобрело статус феномена?
Потому что слухи и сплетни никогда не оказывали столь решающего воздействия на реальность, не создавали столь чудовищных нагромождений лжи, которые будто театральные декорации или программируемая «Матрица», погружали людей в псевдореальность.
Постправда и идеология
Самым первым возникает сравнение этого феномена «после правды» с идеологией.
Она восходит еще к «Диалогам» Платона, где общество делится на большинство и осведомленное меньшинство, которое владеет полной информацией и строит на ее суррогате мир постправды для остальных.
Как идеология этот феномен очень удачно выстраивает нужную для правителей картину мира и способ ее понимания.
Постправда и религия
Этот феномен — закономерное явление для эпохи постмодернизма, где «Бог умер». Но еще до провозглашенной смерти Бога религии заявляли об отсутствии Истины как высшей правды в этом мире. Например, «Голубиная книга» рассказывает миф о том, что Правда ушла жить в мир горний, а Кривда осталась на земле.
Христианство объясняет, что Истина — это Бог, а раз Человек отошел от Бога, то этот мир без правды, т.е. мир лжи, поэтому дьявол – «князь мира сего» и одновременно «отец лжи».
В России же правда понимается шире, это не просто Истина, это справедливость и нравственная ценность.
Постправда и философия
Здесь проблема Истины остается пока нерешенной. Вопрос открыт, есть даже некий нигилизм постмодернистских философских теорий о том, что истины не существует, и она вредна. Ее, согласно, Рорти надо заменить на свою истину для каждого. Истина, по его мнению, источник и причина всяческих репрессий, войн и дискриминаций. Именно она делит все человечество на высших (ею владеющих) и низших (ее не знающих). Поэтому следует одну Истину заменить плюрализмом многих истин.
Провозглашение этого как некоего спасения для человечества, когда истина не вызывает раздоров, проблем инаковости, не всеми принимается. Например, Бадью считает, что концепт истины надо защищать, а философия вообще должна вновь вернуться «на путь Славы» или открыть Бога заново. Получается, что вместо избавления от противопоставления рождается новый спор. Который, скорее всего, останется пока нерешенным, потому что это понятие невозможно свести ни к единственно верной правде, ни к диверсификации индивидуальных истин, потому что одно приводит к войне, а другое уводит в псевдореальность постправды, где трудно договариваться и взаимодействовать.
Наша презентация темы
В заключении подытожим.
Понятие постправды используется сегодня в нескольких основных направлениях, когда речь идет:
Как жить в эпоху постправды
Почему сегодня размываются границы между истиной и вымыслом, как это происходит и чем нам грозит.
Словом 2016 года по версии Оксфордского словаря английского языка стало выражение «post-truth», которое можно перевести как «постправда» или «постистина». По определению британских лингвистов, это понятие означает «обстоятельства, в которых объективные факты менее влияют на формирование общественного мнения, чем эмоции или личные убеждения».
Читайте также :
Говорится, к примеру, что мы живём в эпоху политики постправды: манипулирование эмоциями и скандальные заявления, которые транслируются через телевидение, интернет и социальные сети, значат сегодня больше, чем объективные факты. Факты скучны, на них никто не обращает внимания. Когда Дональд Трамп заявляет, что Хилари Клинтон была преступником — это интересно. Но никому нет никакого дела, что это утверждение тут же было опровергнуто. В этом смысле последние выборы в США — самое яркое проявление политики постправды. По некоторым подсчётам, более 70% заявлений Трампа можно охарактеризовать как ложь или искажение фактов, но его рейтинг доверия от этого почти не пострадал.
Даже если мы уверены, что нам лгут, мы можем не обращать на это особого внимания. Антрополог Алексей Юрчак, проанализировавший распад Советского Союза, использовал для этого понятие гипернормализации. В позднесоветские годы все (или почти все) уже не верили в коммунистические идеи и были прекрасно осведомлены о лжи и неэффективности властей. Официальная идеология воспроизводилась в виде особого ритуала, у которого была форма, но не было содержания — и всех это вполне устраивало.
По мнению британского документалиста Адама Кёртиса, который назвал понятием Юрчака свой последний резонансный фильм, мир Европы и США теперь оказался в точно такой же ситуации.
Политики на Западе также почти утратили контроль над происходящими событиями, и они знают, что мы об этом знаем. Итак, все знают, что мир наш странный, нереальный, фальшивый и коррумпированный. Но все воспринимают его как совершенно нормальный. Потому что самая интересная черта нашего времени состоит в том, что миру этому никто не видит альтернативы.
Как же так получилось? Кёртис считает, что истоком гипернормализации во многом является преувеличенное внимание к отдельному человеку и пренебрежение общественными интересами. Когда все живут в своём отдельном мире, никто не хочет брать на себя ответственность за то, чтобы что-то изменить. Политики уже не объединяют людей. Независимость личности имеет обратную сторону: чувство неуверенности, страха и сомнения.
Если у нас нет опоры во внешнем мире и мы лишь пытаемся как можно лучше обустроить свой собственный уголок, то у нас нет особого желания подвергать сомнению заявления авторитетных фигур. Вернее, мы можем сомневаться в их словах, но действовать продолжаем так, будто им верим.
Читайте также :
Социальные сети только усилили нашу тенденцию закрываться в узком информационном пузыре. Алгоритмы Facebook, к примеру, формируют вашу новостную ленту, основываясь на ваших предпочтениях и предыдущих действиях. Интернет-активист Илай Парайзер придумал для этого специальное понятие «пузырь фильтров»: мы просто не видим альтернативные точки зрения, потому что сервис считает, что они могут нам не понравиться. Телевидение тоже искажает реальность, но там мы хотя бы можем переключить канал. «Переключить канал» в Фейсбуке у нас уже не получится.
Как признавал бывший глава Google Эрик Шмидт, «людям будет очень сложно увидеть или приобрести что-то, что так или иначе не было под них подобрано». Персонализация — это хорошо и удобно, но не делает ли всё это нас узколобыми конформистами? Как говорит Кёртис, «мы живем в упрощённом мыльном пузыре. Он вот-вот лопнет, мы не знаем, что за его пределами».
Вместо выражения «постправда» корректнее было бы использовать слово «постистина». В отличие от «истины», «правда» в русском языке не обязательно обозначает что-то абсолютно достоверное, ведь не зря говорят, что «у каждого своя правда». В английском оба значения передаются словом «truth». Понятие «post-truth» означает именно капитуляцию «истины» перед небольшим количеством «правд». Но истина никуда не исчезла. Просто она утратила свою силу и значение.
Эта ситуация, конечно, далеко не новая. Игнорирование фактов в пользу укоренившегося мнения мы можем увидеть когда и где угодно. Как минимум, начиная с эпохи Просвещения некоторые пытаются развеять предрассудки и открыть людям глаза на то, «как всё устроено на самом деле». Сегодняшние дебаты вокруг ГМО, гомеопатии или разоблачения религии в духе Ричарда Докинза — всего лишь отголосок этой давней истории.
Если какое-то мнение пересекается с вашим личным опытом и убеждениями, то никакие факты вас не переубедят. Можно сколько угодно спорить с ВИЧ-диссидентами, поклонниками Сталина или сторонниками конспирологических теорий: даже если у противника не найдётся контраргументов (а они найдутся), свою точку зрения он не оставит. Ведь спор идёт не о фактах, которые можно найти в исторических книжках и научных статьях. Спор идёт о личной мифологии и убеждениях, без которых человеку жить нельзя. Как говорил безымянный персонаж Достоевского, «Если Бога нет, то какой же я после того капитан». На том стою, и не могу иначе — сколько бы аргументов в пользу обратной точки зрения мне ни приводили.
Но если раньше всё-таки считалось, что личные искажения необходимо преодолевать, чтобы хотя бы прислушаться к контраргументам и вступить в рациональную дискуссию, то теперь эта необходимость как будто бы отпала. Нащупать общий язык, на котором можно вести такую дискуссию, становится всё сложнее и сложнее. Ведь от собственной точки зрения нам всё равно не избавиться. Попытка увидеть факты «из ниоткуда» в любом случае обречена на провал.
Читайте также :
Яркое явление этой эпохи, анализирующее её симптомы — документальные мистификации, или фильмы в жанре «мокьюментари». К примеру, фильм «Операция “Луна”» 2002 года с серьёзным видом доказывает, что никакой высадки американских астронавтов на Луну не было: всё это подделка правительства США. В ЦРУ просто наняли Стэнли Кубрика, а тот снял астронавтов в засекреченном павильоне. Кинолента строится по законам классического телевизионного расследования. Перед нами появляются серьёзные люди в галстуках и пиджаках, мелькают кадры кинохроники, интервью даёт в том числе сама вдова Кубрика и Генри Киссинджер.
И неважно, что их фразы вырваны из контекста, а некоторые «эксперты» несут откровенную чушь. После этого фильма многие и правда поверили, что Нил Армстронг и его команда — всего лишь талантливые киноактёры. Мнение, что высадку на Луну снял Кубрик, до сих пор можно услышать от людей, которые даже ничего не слышали об этом фильме. С таким же серьёзным видом Сергей Курёхин в 1991 году доказывал, что Ленин — это гриб. Тогда это производило впечатление, а сегодня воспринимается лишь как забавный розыгрыш.
О чём нам говорит пришествие «эпохи постистины»? О том, что люди — не рациональные существа. Эмоции и убеждения для нас не менее важны, чем объективные факты, и мы не можем от них отказываться. Но об этом мы и так давно знали.
Ещё это говорит о том, что мы уже более-менее научились говорить об этой ситуации. Если появилось специальное слово, которое означает, что истина устарела, то всё не так плохо: мы хотя бы частично понимаем, что именно происходит. И даже если стандарты критического мышления не работают в обществе в целом, их можно применить в своей индивидуальной жизни.
Как говорил ещё Гераклит, «для бодрствующих существует один общий мир, а из спящих каждый отворачивается в свой собственный». Слова об общем мире сегодня звучат сомнительно. Но бодрствующие, в отличие от спящих, могут хотя бы попробовать между собой договориться.
В оформлении статьи использована фотография Мартина Парра.
Постправда – что это такое?
Что такое постправда?
В 2015 году по версии Британской энциклопедии словом года стало слово «Постправда» («Post-truth»). Популярным стало утверждение, что мир, параллельно с глобализацией и развитием СМИ и социальных сетей, вошел в некое новое информационное состояние. Оно характеризуется низкой долей истинных фактов и утверждений в потоке информации. Это и есть состояние «постправды», наступившее после периода «правды» — когда демократические институты развитых стран и победа научного подхода дали миллиардам людей доступ к реальным фактам и обоснованным выводам из них. 
Словари определяют постправду коротко: это апелляция к эмоциональному восприятию в ущерб критическому мышлению. Но такое определение очень узко. Если говорить более точно, то постправда — это информация, поданная так, что использование ее ведет к результатам, не совпадающим с теми, которые хотел бы получить пользователь этой информации.
Всегда ли постправда означает обман?
Постправда не обязательно является ложью. Чаще всего постправда — это набор искаженных, придуманных или урезанных фактов, снабженный неверными трактовками, необоснованными выводами и эмоционально окрашенный с помощью неадекватных шаблонов и силлогических заключений, подтверждающих некую концепцию, которой придерживается автор.
ОСНОВНОЙ ПРОИЗВОДИТЕЛЬ ПОСТПРАВДЫ В СЕГОДНЯШНЕМ МИРЕ — ЛЮБОЙ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ХОЧЕТ ВЕРИТЬ В ТО, ВО ЧТО ОН ВЕРИТ.
Недаром люди старшего возраста производят и потребляют fake news в разы больше, чем молодые: чем человек старше, тем обычно у него больше багаж шаблонов и убеждений и тем больше страх, что его картина мира окажется неверной. Такой человек производит постправду прежде всего для себя, и потому она особенно качественно сделана и успешно «продается».
Поскольку людей с проблемами критического мышления немало, мир социальных сетей сегодня полон кластерами пользователей, производящих, транслирующих и потребляющих те или иные варианты постправды — будь то вред прививок, заговор Ротшильдов, близкий конец США, нашествие рептилоидов или польза вегетарианства.
В случаях, когда постправда одновременно «мягко» отклоняется от истины и эффективно потакает самым сильным эмоциональным запросам публики, она может приобретать тотальный охват.
Кому выгодна постправда?
Разумеется, постправду производят и те, кто хочет убедить других в том, что им выгодно, вне зависимости от своих собственных убеждений.
— политики, ищущие популярности и голосов;
— продавцы товаров и услуг в стремлении продать больше и дороже;
— СМИ в погоне за тиражами;
— журналисты в стремлении сделать карьеру или прославиться;
— блогеры в борьбе за подписчиков и/или деньги рекламодателей;
— чиновники, чтобы доказать лояльность или украсть;
— оппозиционеры, чтобы настроить общество в свою пользу;
— иностранные разведки, чтобы ослабить государства;
— собственные силовики, чтобы усилить государство, и так далее.
Широкие товарные рынки, создание длинных логистических цепочек, в которых контрагенты не знают друг друга, а потребители не могут ориентироваться на информацию, полученную опытным путем, вызвали к жизни в конце XX века бурю рекламной «постправды»: количество упоминаний стало формировать иллюзию качества, а система подачи информации о товаре задействовала самые тонкие струны человеческой психики с одной целью — обмануть и заставить купить больше и дороже. Свойства товара или услуги стали искажаться и преувеличиваться в 100% случаев.
Почему постправда так быстро распространяется?
Невозможность тратить время на проверку фактов, отсутствие твердых знаний в области логики и способности отличить логический вывод от псевдологического, желание единомышленников укрепить свою веру и желание нейтральных потребителей быть конформными общей массе, привычка людей мыслить шаблонами, использовать вместо полного процесса анализа набор шорт-катов, заботливо созданных «продавцами постправды», делают постправду очень живучей и распространяющейся как вирус.
Постправда — изобретение эпохи интернета?
Забавно, но сам термин «постправда» и общепринятые комментарии к нему так же являются постправдой. Вышеописанные проблемы появились не в XX или XXI веке — они ровесники человеческого рода.
Fake news, слухи, ложные утверждения распространялись и в первобытных общинах, и в древних цивилизациях, и в Cредние века, и в XIX веке — их доля в информационном потоке уменьшалась, а не росла, — особенно после научной революции XV века.
Постправда как состояние информационного поля меняла источники и формы, но оставалась доминирующим состоянием всегда — и наше время не исключение.
Об авторе.
Андрей Мовчан, генеральный директор Movchan Cosultants, управляющий партнер Movchan’s Group, приглашенный эксперт экономической программы Фонда Карнеги