Прочитав эту книгу, я подумала, что она не только о детях, но и для детей. Хотя автор назвал свое произведение «Недетскими рассказами».
О Великой Отечественной войне в советской литературе сказано много. Но открывая страницы публицистического романа Алексиевич, видишь то, о чем в военной прозе сказано вскользь, или не сказано вообще. Здесь речь идет не о героизме русского солдата и не об отважных подвигах, а о страдании детей, о боли и ужасах, которые находятся где-то за пределами человеческого сознания.
Книга состоит из трагических рассказов. Повествование ведется от первого лица. От лица тех, кто встретил врагов на своей земле будучи детьми. Тех, кто больше всего был не готов к словам «смерть» и «война». Их первые детские воспоминания связаны с событиями, которые едва ли может выдержать крепкая психика взрослого человека. Но они выдержали, пронесли через всю жизнь, а затем нашли в себе силы рассказать.
Их никогда никто не поймет. Можно пожалеть и порадоваться за то, что мы живем в непростое время, но в нем, к счастью, нет столько ужасов и жестокости. Можно удивиться силе ребенка, способного перенести боль, страх, голод, потерю близких людей. Но понять их невозможно. Для этого нужно прожить их жизнь. Но когда читаешь эти искренние, но жуткие монологи, надеешься на то, что постигнуть такую боль не доведется больше никому. Никому из всех взрослых и детей, ныне живущих. Ведь успокаивает в чтении этой книги иллюзия того, что самое страшное в нашей истории позади.
Для того чтобы ребенок правильно развивался и стал успешным человеком, его нужно любить. И чем больше любви, тем лучше. Это утверждают современные психологи. С ними сложно не согласиться. В жизни мы иногда встречаем людей с искалеченной психикой, психологические проблемы которых пустили корни в далеком детстве. Но как должна сложиться жизнь людей, которые в детстве подвергались бессмысленному насилию? Они не были снайперами, не шли в партизаны (некоторые шли, но скорее потому, что идти больше было некуда), не бывали на передовой. Они только начинали жить.
Истории о детях
На глазах у ребенка убивают мать. Но он после увиденного не впадает в ступор, не сходит с ума. Он просит не закапывать маму. Ведь она обязательно встанет, и они пойдут дальше.
Мальчика расстреливают вместе с семьей, но он не умирает. Его выкапывают из ямы незнакомые люди, дают кусок хлеба и напутствие: «Беги, может быть, выживешь!». И он бежит, и выживает.
Детей и матерей разделяют перед расстрелом. По одну сторону – те, кто должен сейчас умереть. По другую – те, кто останется жить. Маленькая девочка не хочет разлучаться с матерью и бежит в расстрельную толпу. Чтобы спасти своего ребенка женщина кричит: «Это не моя дочь!». Девочка пока еще не понимает, почему мама от нее отказалась. Поймет позже… И будет порою обижаться на мать за то, что она не взяла ее с собой. За то, что оставила одну.
Во время войны в Советском Союзе погибло около пятнадцати миллионов детей. Из последних свидетелей, о которых писала Светлана Алексиевич, остались единицы. Они до последних дней помнили войну и лица своих палачей. Но жестокими не стали. Кого-то спасла любовь чужих людей: нянечек в детдоме, приемных родителей. А кому-то вакциной от жестокости стало страдание. Хотелось бы, чтобы наши дети не стали жестокими и без такой прививки.
Думаю, эту книгу, нужно прочитать всем подростками от двенадцати лет. И желательно, вдумчиво и не один раз. Ничего, что там много жестокости. Дети уже сейчас должны знать то, какие формы она может иметь и каковы ее последствия. А знать об этом они должны, пожалуй, для того, чтобы через двадцать-тридцать лет не стать убийцами. Убийца – это не только то, кто стреляет в живого человека. Им может быть и представитель власти, отдающий распоряжение об уничтожении мирного населения. И врач, для которого клятва Гиппократа – простая формальность. Убийцей может стать даже обычный равнодушный человек, проходящий хладнокровно мимо умирающего. Каждый, для кого на первом месте собственное спокойствие, благосостояние и честолюбивые планы.
Последние свидетели. Соло для детского голоса — Светлана Алексиевич
Послесловие вместо предисловия … одна цитата
…одна цитата
«Во время Великой Отечественной войны (1941–1945 годы) – погибли миллионы советских детей… Русские, беларусы, украинцы, евреи, татары, латыши, цыгане, казахи, узбеки, армяне, таджики…»
(Журнал «Дружба народов», No 5, 1985 г.).
…и один вопрос русского классика
Когда-то великий Достоевский поставил вопрос: а найдется ли оправдание миру, нашему счастью и даже вечной гармонии, если во имя этого, для прочности фундамента, будет пролита хотя бы одна слезинка невинного ребенка? И сам ответил – слезинка эта не оправдает ни один прогресс, ни одну революцию. Ни одну войну. Она всегда перевесит.
Всего одна слезинка…
«Он оглянуться боялся…»
Женя Белькевич – 6 лет.
Я запомнила… Я была совсем маленькая, но я все запомнила…
Июнь сорок первого года…
Последнее, что я запомнила из мирной жизни – сказку, мама читала ее на ночь. Мою любимую – о Золотой рыбке. Я всегда у Золотой рыбки тоже что-нибудь просила: «Золотая рыбка… Миленькая золотая рыбка…» И сестричка просила. Она просила по-другому: «По щучьему велению, по моему хотению…» Хотели, чтобы мы поехали на лето к бабушке, и чтобы папа с нами поехал. Он такой веселый…
Утром проснулась от страха… От каких-то незнакомых звуков…
Мама с папой думали, что мы спим, а я лежала рядом с сестричкой и притворялась, что сплю. Видела: папа долго целовал маму, целовал лицо, руки, а я удивлялась, что никогда раньше он так ее не целовал. Во двор они вышли, держась за руки, я подскочила к окну – мама повисла у папы на шее и не отпускала его. Он оторвал ее от себя и побежал, она догнала и снова не пускает и что-то кричит. Тогда я тоже закричала: «Папа! Папа!»
Проснулись сестричка и братик Вася, сестричка смотрит, что я плачу, и она закричала: «Папа!» Выскочили мы все на крыльцо: «Папа!!» Отец увидел нас и, как сейчас помню, закрыл голову руками и пошел, даже побежал. Он оглянуться боялся…
Солнце светило мне в лицо. Так тепло… И теперь не верится, что мой отец в то утро уходил на войну. Я была совсем маленькая, но мне кажется, я сознавала, что вижу его в последний раз. Больше никогда не встречу. Я была совсем… Совсем маленькая…
Так и связалось у меня в памяти, что война – это когда нет папы…
А потом помню: черное небо и черный самолет. Возле шоссе лежит наша мама с раскинутыми руками. Мы просим ее встать, а она не встает. Не поднимается. Солдаты завернули маму в плащ-палатку и похоронили в песке, на этом же месте. Мы кричали и просили: «Не закапывайте нашу мамку в ямку. Она проснется, и мы пойдем дальше». По песку ползали какие-то большие жуки… Я не могла представить, как мама будет жить под землей с ними. Как мы ее потом найдем, как мы встретимся? Кто напишет нашему папе?
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Отзывы 38
В горле ком и слезы, слезы, слёзы. Такая горькая и такая нужная правда, чтобы «не можем повторить», а «больше никогда». Дети любой войны – святые, но пусть таких святых больше не будет.
В горле ком и слезы, слезы, слёзы. Такая горькая и такая нужная правда, чтобы «не можем повторить», а «больше никогда». Дети любой войны – святые, но пусть таких святых больше не будет.
Есть книги, о которых хочется молчать…Молчать не потому что книги плохие, а остается тихое послевкусие. Есть книги, после прочтения которых наступает ступор…пустота. События, описанные здесь – страшные, бесчеловечные, невозможные в своей жестокости. Но не читать этого – нельзя, здесь описана правда. И только на страницах этой книги ты понимаешь, что победа – это не салют, это слезы миллионов детей, жизни миллионов детей, их ночные кошмары. И еще одно – каждому родителю, кто надевает на ребенка в День Победы военную форму, ради красивой фотографии или потому что считает это данью памяти, нужно дать прочитать эту книгу…больше такого желания не возникнет…
Есть книги, о которых хочется молчать…Молчать не потому что книги плохие, а остается тихое послевкусие. Есть книги, после прочтения которых наступает ступор…пустота. События, описанные здесь – страшные, бесчеловечные, невозможные в своей жестокости. Но не читать этого – нельзя, здесь описана правда. И только на страницах этой книги ты понимаешь, что победа – это не салют, это слезы миллионов детей, жизни миллионов детей, их ночные кошмары. И еще одно – каждому родителю, кто надевает на ребенка в День Победы военную форму, ради красивой фотографии или потому что считает это данью памяти, нужно дать прочитать эту книгу…больше такого желания не возникнет…
Книга составлена из воспоминаний детей войны. Ее читать местами страшно, местами тяжело, невозможно читать без слез, но это очень важная книга, которую нужно читать, чтобы помнить, какую страшную цену мы заплатили в той войне.
Книга составлена из воспоминаний детей войны. Ее читать местами страшно, местами тяжело, невозможно читать без слез, но это очень важная книга, которую нужно читать, чтобы помнить, какую страшную цену мы заплатили в той войне.
Обязательно к прочтению тем людям, которым интересна правдивая история о войне. Достаточно тяжело читать, но от этого она не становится менее интересной.
Обязательно к прочтению тем людям, которым интересна правдивая история о войне. Достаточно тяжело читать, но от этого она не становится менее интересной.
Слезы, ужас, дрожь, шок.
Такой войны я еще не слышала, теперь я в еще большем ужасе от великой отечественной. Книга обязательна к прочтению. Мне интересно, прочел ли ее хоть один нацик, понимает ли он, как ужасен фашизм?
Слезы, ужас, дрожь, шок.
Такой войны я еще не слышала, теперь я в еще большем ужасе от великой отечественной. Книга обязательна к прочтению. Мне интересно, прочел ли ее хоть один нацик, понимает ли он, как ужасен фашизм?
Рецензии на книгу « Последние свидетели » Светлана Алексиевич
Читать очень тяжело, но читать надо обязательно. Действительно, хочется спросить: «А смотрел ли на это Бог? И что он думал…»
Тут уже не детские воспоминания, нет. Дети такими не бывают! Просто не могут быть! Невозможно, чудовищно. не описать словами. Такого просто не должно быть, куда смотрел Бог? Волей-неволей начинаешь сомневаться в его существовании, раз Он порождает такое чудовищное, гигантское ЗЛО.
Это страшнее, чем страшный суд. Не поддается пониманию, восприятию, логике. Хочется кричать и кусать губы до крови. Во время чтения плакала навзрыд и искусала все пальцы. Просто невозможно представить, что это правда, такое нельзя вынести человеку. ребенку!
Огромное спасибо автору за эту книгу.
Светлана Алексиевич однажды сказала: «Человек беспамятный способен породить только зло и ничего другого, кроме зла». «Последние свидетели» и есть книга памяти, вторая в цикле «Голоса утопии» после «У войны не женское лицо». Читаю про 7-летнюю Томочку, которую война застала в пионерском лагере. Лагерь бомбят, а все дети бегают и кричат: «Мама! Мама! Где моя мама?» Во время эвакуации в Минск кто-то сказал, что видел маму убитую. Томочка попадает в детдом и все время думает о маме. Мама снится ей каждую ночь. Ее хотят удочерить, но она ждет маму. А когда мама, наконец, приезжает за ней, ей кажется, что это сон. Несколько дней она не верила своему счастью, и боялась подходить к маме, чтобы сон не закончился. Она и сейчас плачет в счастливые моменты своей жизни. И никогда не может до конца быть счастливой. Боится счастья. Ей всегда кажется, что оно вот-вот кончится. Детский страх… Ни одну детскую историю без слез читать нельзя. Сердце щемит от боли. А в голове проносится: «Как же такое могло произойти?» Страшно! Очень страшно! Если читать так страшно, то, как же это можно было пережить? Когда-то Достоевский поставил вопрос, а найдется ли оправдание миру, нашему счастью и даже вечной гармонии, если во имя этого, для прочности фундамента, будет пролита хотя бы одна слезинка невинного ребенка? И сам ответил – слезинка эта не оправдает ни один прогресс, ни одну революцию. Ни одну войну. Она всегда перевесит. Всего одна слезинка…
Folha (Бразилия): В книге Алексиевич звучат голоса людей, детьми переживших войну
«Вдруг нас строят на линейку и объявляют, что утром, когда мы спали, Гитлер напал на нашу страну», — рассказывает музыкант Давид Гольдберг, которому в 1941 году, в начале нацистского вторжения в Советский Союз, было 14 лет.
Совершенно неожиданно читатель оказывается на передней линии фронта Второй мировой войны.
Лауреат Нобелевской премии по литературе 2015 года белорусский журналист Светлана Алексиевич предпочитает не церемониться с читателем. Она верна этому принципу и в своей книге «Последние свидетели», которая теперь издана в Бразилии.
А затем приводятся сто личных свидетельств людей, которым во время войны было от 0 до 15 лет — выдержки из интервью, взятых после 1978 года.
Сегодня они рабочие, плотники, водители такси, заводские начальники, музыканты, архитекторы. Сегодня тем, кто еще жив, от 77 до 92 лет.
Сама Светлана Алексиевич, родившаяся в 1948 году, не застала эту войну, но события тех лет оставили неизгладимый след в ее душе. Четверть населения Белоруссии, где писательница выросла и живет до сих пор, была уничтожена нацистами.
Всего за четыре года одного из самых кровавых конфликтов в истории погибло более 25 миллионов советских граждан.
Шведская академия присудила Светлане Нобелевскую премию за «многоголосое творчество — памятник страданию и мужеству в наше время».
Контекст
Пророчество Светланы Алексиевич
Любая война — убийство
Советский человек Светланы Алексиевич
Трудно говорить о любви
Ее произведения о послевоенной России составляют пять книг, в основе которых устные рассказы очевидцев. «Последние свидетели» — вторая из них, выпущенная в том же году, что и книга «У войны не женское лицо»: в обеих собраны свидетельства советских людей, переживших войну.
Обе книги были впервые опубликованы в 1985 году и переизданы в нынешнем столетии.
В Бразилии уже вышли в переводах такие книги Алексиевич, как «Время секонд хэнд» и «Чернобыльская молитва». Серию дополняет книга «Цинковые мальчики» о войне в Афганистане.
И во всех этих книгах главная тема и главный источник — страдание.
В «Последних свидетелях» уже взрослые дети войны один за другим рассказывают о зверствах, которым были свидетелями: кто-то говорит скупо, кто-то вспоминает подробности, люди рассказывают о пережитом с большей или меньшей степенью непринужденности, но всегда о чем-то умалчивают.
Девочка закричала из окна вслед уходившему отцу, а тот закрыл голову руками и побежал — боялся оглянуться.
Другая девочка, потеряв мать, сразу же потеряла память.
От сгоревшего дома остался только ком соли на припечке.
Единственную лошадь убивают, чтобы накормить 250 детдомовцев. Два кота настолько худые, что их не трогают.
Солдаты пускают детей группами на минные поля.
В концлагерях у детей до пяти лет берут кровь для раненых немецких солдат.
Две сестры 900 дней питаются обоями, на которых остался мучной клей.
11-летняя девочка остается одна с племянником на руках и пытается давать младенцу грудь, чтобы тот заснул. Оставшись без пропитания, ребенок заболевает и стонет до тех пор, пока не умирает.
Этот прямолинейный писательский стиль не только окунает читателя в атмосферу войны, но и до крайности обостряет этот контакт.
Читая первые свидетельства, мы чувствуем постепенно накатывающий ужас до тех пор, пока длинная череда трагедий не заставляет нас оцепенеть. Кажется, уже ничто не может нас шокировать, хотя в каждом рассказе есть своя жестокость и свое отчаяние.
И тогда возникает отстранение. Истории сменяют одна другую, но голос рассказчика, кажется, остается неизменным — это ребяческий голос, звучащий в уже зрелых людях, подобно духу, говорящему через тела других людей.
Время от времени вспыхивают искорки отваги.
Десятилетний мальчик помогает партизанам найти в лесу немецких снайперов. Он попадает в плен, но в последний момент спасается от повешения.
Мальчики из детского дома — настолько маленькие, что им не подходит по размеру ни одна военная форма — записываются в моряки.
Девочка всю войну бережно хранит свой букварь, и потом по нему занимается весь класс.
При огромном количестве погибших или пропавших отцов и матерей некоторые дети чудом находят своих.
Война заканчивается, все смеются и плачут. Плачут и смеются. Целуются и плачут.
Это передышки, позволяющие продолжать тяжелое чтение. Как сказала одна из собеседниц Алексиевич, рабочая Валя Змитрович, «рассказать свою беду людям надо. Трудно плакать одной…»
Слова другой Вали — Бринской, инженера по профессии, дали название самой книге: «Мы — последние свидетели. Наше время кончается. Мы должны говорить…Мы думали, что наши слова будут последними…».
«Последние свидетели: дети во Второй мировой войне»
Автор — Светлана Алексиевич. Перевод с русского — Сесилия Розаш (Cecília Rosas), издательство «Компания даш Летраш» (Companhia das Letras), 271 страница; 54,90 реалов.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Лучшие
Все комментарии
jadefalcon
Чтоб я так жил
voronov77
جندي بوتين الهجين
جندي بوتين الهجين
0ncnjqybr
جندي بوتين الهجين
Кольский лопарь
0ncnjqybr
0ncnjqybr
Фотон
Paranoid
крымнаш
pro100y.belarus
0ncnjqybr
pro100y.belarus
в ответ ( Показать комментарий Скрыть комментарий)
Популярное
WeChat: вся правда об употреблении воды, которую должен знать каждый
TNI: кто победит в схватке между российским Су-35 и американским F-35
Yahoo News Japan: этот суперовощ снижает давление и укрепляет кости
Читатели WP: Западу придется покинуть Украину
Polskie Radio: в Польше рассказали о бежавшем в Белоруссию солдате
Читатели WP: Западу придется покинуть Украину
Страна: на Украине придумали «вакцину против русского мира»
SZ: саммит ЕС — первый с участием Шольца — оказался посвящен России и ее «агрессии»
БелТА: польский дезертир рассказал об убийствах на границе с Белоруссией
Polskie Radio: в Польше рассказали о бежавшем в Белоруссию солдате
При полном или частичном использовании материалов ссылка на ИноСМИ.Ru обязательна (в интернете — гиперссылка). Использование переводов в коммерческих целях запрещено
Ошибка
Произошла ошибка. Пожалуйста, повторите попытку позже.
Факт регистрации пользователя на сайтах РИА Новости обозначает его согласие с данными правилами.
Пользователь обязуется своими действиями не нарушать действующее законодательство Российской Федерации.
Пользователь обязуется высказываться уважительно по отношению к другим участникам дискуссии, читателям и лицам, фигурирующим в материалах.
Публикуются комментарии только на русском языке.
Комментарии пользователей размещаются без предварительного редактирования.
Комментарий пользователя может быть подвергнут редактированию или заблокирован в процессе размещения, если он:
В случае трехкратного нарушения правил комментирования пользователи будут переводиться в группу предварительного редактирования сроком на одну неделю.
При многократном нарушении правил комментирования возможность пользователя оставлять комментарии может быть заблокирована.
Пожалуйста, пишите грамотно – комментарии, в которых проявляется неуважение к русскому языку, намеренное пренебрежение его правилами и нормами, могут блокироваться вне зависимости от содержания.
Прочитав эту книгу, я подумала, что она не только о детях, но и для детей. Хотя автор назвал свое произведение «Недетскими рассказами».
