Поэт в россии больше чем поэт смысл
Поэт в России больше, чем поэт, потому что человек в России меньше, чем человек
Поэт в России больше чем поэт — сказал Евтушенко. И строка эта вошла в плоть и кровь каждого советского, а после распада СССР также и постсоветского человека. Потому что она срезонировала в русской душе. Потому что все поняли и почувствовали, что ОНО так! Однако Певец ПостСталинской Эры эпохи Хрущевской Оттепели (тот, кто придумал термин ОТТЕПЕЛЬ был прозаиком потому что заранее знал, что после Оттепелей всегда наступает Похолодание а затем и Зима — и она на целых двадцать лет наступила!) не дал объяснения, почему так. Почему в Англии, Франции, Китае, Америке, Италии, Швейцарии, Японии, Греции поэт это поэт, не больше но и не меньше. Так же как водопроводчик это водопроводчик а не Спаситель, спасающий от Потопа если потекла батарея.
Полицейский это полицейский, а не трактователь закона, от каждого контакта с которым зависит твоя судьба а стало быть Страж Закона ходячее беззаконие. А Слуга Народа это государственный служащий, выполняющий свои функции, а не Бог Места, от которого зависит судьба каждого, заботиться о котором Ему дадена Власть. Поэт Евтушенко не дал ответа на вопрос, почему в России и только в России поэт больше чем поэт, потому что, смелый и подчас бесшабашно талантливый (вспомним хотя бы облетевший весь мир Бабий Яр) побоялся это почувствовать. В 62ух строчках стихотворения — и всем остальном Творчестве Певца Эпохи Надежды — ответа на вопрос ни намеком, ни ощущением нет. Более того: он не был поставлен. И на удивление непоставлен остался другими — вот уже на протяжении полувека! Включенное в школьные учебники четверостишье:
Поэт в России — больше, чем поэт.
В ней суждено поэтами рождаться
Лишь тем, в ком бродит гордый дух гражданства.
Кому уюта нет, покоя нет
не просто уводит в сторону. Оно говорит полуправдой. А значит лжет. Точнее хуже чем лжёт.
Почему хуже чем лжёт? А вот почему. Вошедшие в школьные учебники строки (являющиеся частью стихотворения являющегося частью поэмы Братская ГЭС) дают иллюзию исчерпывающего ответа на вопрос первой строки. И стало быть закрывают проблему, поставленную Поэтом шестью словами: лаконично и гениально! Потому что пара вопрос-ответ в человеческой психике комплементарна, как в на биологическом уровне двуспиральная ДНК. Которые разорвать — если комплементарные вопрос-ответ нашли друг друга в сознании как комплементарные нуклеотиды в геноме — одинаково трудно. Потому что вопрос-ответ есть неразрывное двуединство в душе человеческой.
Само собой разумеется, в 1965 году Евтушенко не мог писать правдой поэмы: отдельные строки (и даже целое стихотворение Бабий Яр, мгновенно ставшее известное по всему миру!) — уже на одно это требовалось колоссальное мужество. То, что со смертью Вождя Народов (или, используя терминологию Пушкина, Вождя Стада Народов) стало возможным публиковать хотя бы крупицы правды, было колоссальным прогрессом в сравнении с кляпом! Народ, чуткий, как резонатор, выделил эту строчку из массы текста. Не задаваясь при этом вопросом: почему только в одной стране мира поэт не просто поэт, а нечто большее, чем поэт? Чем обусловлено?
Ответ между тем напрашивается и (после того как он сформулирован) очевиден. Поэт в России больше, чем поэт, потому что человек в России меньше, чем человек.
— Человек в Российской Империи менее человек, чем в других странах, в которых происходящее можно понять умом.
— Человек в России меньше, чем человек, потому что в России и только в России юродство выше разума: и в названии самого любимого храма, стоявшего на Главной Площади Города, и в политических программах Главных Телевизионных Каналов, и в Государственной Думе, а главное — в Народной Душе.
— Человек в России меньше чем человек, потому что на протяжении всей истории Великого Московского Княжества, преобразованного в Московское Государство, а затем, неимоверно расширившисть, в Державу, раскинувшуюся на два континента, Власть и Церковь боялись образованного населения (а вплоть до конца 19 века вообще грамотного хоть маломальски).
— Человек в Российской — и построссийской — Империях меньше чем человек, потому что Правда только в одной из цивилизованных (или хотя бы как бы цивилизованных) стран вот уже на протяжении пятисот лет является функцией времени. Что сказало сегодня правительство (Великий Князь, Царь, ГенСек, Президент, Газета «Правда», Первый Телеканал) — то ПРАВДА Сегодня. Никакой памяти, никаких убеждений и никакого сопротивления изменениям Правды, Зигзагам Правды и Виражам Правды в народе. И это люди? Разумные — согласно видовому биологическому определению.
— Человек в Российской — и построссийской — Империях меньше чем человек, потому что только в России простота поставлена выше образованности и ума, пьяный и зазомбированный выше чем трезво мыслящий, верность указаниям Власти выше профессионализма, ёрничающий выше ответствечающего за каждое свое слово. Культ неграмотного народа (который, в невежестве держали сознательно и насильственно), перешедший после большевистского переворота в культ «Простого Советского Человека» (а непростых, думающих, полагалось в психушку или в концентрационные лагеря), перешедший после распада Союза в культ Вора — результат главого суверенного императива: человек в России должен быть не совсем человеком (homo но не совсем sapiens). Так же как демократия не совсем демократией, честность не совсем честностью и право не совсем правом.
Список нетрудно продолжить, но незачем, потому что в сознании больше бывает меньше, если превышает предел. Но мысль ясна. Человек, считающийся разумным (как ни крути homo sapiens — определение, которое многих российский начальников во все времена заставляет презрительно морщиться и усмехаться) в России менее человек, потому что в из всех цивилизованных стран только в России разум никогда не был превыше всего. Потому что знание, логика, ум в Родине не является высшим приоритетом. Человек в России меньше чем человек, потому что умом и никакой другой частью тела Отечество не понять а разве что в ощущениях (страхе, страдании, умилении, ужасе, восхищении, оцепенении, боли) ощутить можно.
— И то, почему коммунисты называли граждан захваченной ими якобы Самой Свободной в Мире страны «народной массой» — словно речь идет о силосной массе или массе клея: потому что масса неразделима на составляющие (в случае массы навоза на испражняющих удобрение лошадей и коров, в случае человеческой массы на индивиды).
— И почему Современная Российская Власть обращается с народом, как с овощами.
— И почему РосВлась во все времена считала народ быдлом — а народ позволял так обращаться с собой
и прочая и прочая и прочая… То, что обращение с народом как с стадом в России имеет многовековую историю было засвидетельствовано Пушкиным в строках, которые в школьные учебники никогда не включали:
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.
Строки эти относится не к всем народам (как пастыри литературы из поколения в поколение пытаются убедить), а только к народам Российской Империи. Чтобы убедиться в этом, достаточно вернуться от второй строфы не имеющего названия стихотворения к первой:
Свободы* сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя —
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды…
Был ли во времена Пушкина «порабощенными браздами» народы Франции, Англии или Швейцарии? Разумеется нет! Поэт пишет о Родине, из которой ему, кстати, несмотря на многочисленные прошения так и не было дозволено выехать (первый Всемирно Известный Отказник).
Когда великодержавные шовинисты (присвоившие себе также наименование Патриотов) с Небесного Высока смотрят на людей всех прочих национальностей: «чечмеков», «жидочков», «черно..пых», «татаров», «узкоглазых», «тупоголовых американов», «кавказцев» будучи уверенными что сами они больше чем люди — они меньше чем люди. Намного меньше. Такая вот инверсная перспектива. И Суверенная Революция в математике.
Именно в математике! А также и в физике. Логике. Этике. Юриспруденции. И всех прочих науках. Потому что пространство, в котором поэт больше чем поэт, человек меньше чем человек, полицейский больше чем полицейский, право меньше чем право, сержант больше чем сержант, гражданин меньше чем гражданин, Президент большое чем Президент и вообще любая влияющая на жизнь людей величина X меньше (или наоборот больше) самой себя — это другая Вселенная. Не та, которая произошла в Большом взрыве и-или создана Господом Богом.
Когда, распираясь гордостью от собственного Величия, члены «империообразующего народа» он же «Старший Брат всех народов СССР» шовинистически чувствуют что ОНИ больше чем люди — в этот самый момент они становятся меньше чем люди потому что перестают быть людьми. Одно из проявлений клинической реальности-нормы, при которой Державный Русский смотрит на мир — а также Сам на Себя! — одновременно и снизу и сверху. Как если бы Гулливер оказавшись одновременно и великаном и карликом, раздвоился бы и изменился б в масштабах, сверху и одновременно снизу сам на себя бы смотря. Такая вот шизоидная Панорама, которая ни Кафке, ни Свифту в голову не приходила. Для НАС же, Свердержавных и Суверенных — обыденность.
Тот кто больше чем человек меньше чем человек: такой парадокс! Который в России и только в России не является парадоксом.
Человек в России меньше, чем человек. Пришла пора уяснить этого. Чтобы, поняв, кто мы и что МЫ, решать, как из этого неравенства самим себе выбраться.
Надо ли из него выбираться.
И хочется ли.
Почему поэт в России больше, чем поэт?
Рубрика: Русский язык
Дата публикации: 06.04.2017 2017-04-06
Статья просмотрена: 211 раз
Библиографическое описание:
Моллаева, А. Р. Почему поэт в России больше, чем поэт? / А. Р. Моллаева, Н. В. Коршунова. — Текст : непосредственный // Юный ученый. — 2017. — № 2 (11). — С. 19-21. — URL: https://moluch.ru/young/archive/11/850/ (дата обращения: 27.12.2021).
Если выйти на улицу и спросить прохожих: «Кто такой Поэт?», наверняка, сразу же получишь, чуть ли не хором, ответ: «Это творческий, одарённый человек». …Творческий человек. Человек-творец. Человек-создатель. Создатель чего? …Одарённый человек. Человек обладающий даром. …Дар, подарок, нечто целое, привнесённое. Дар чей? Кем?
Сразу же на ум приходит: Всевышний, Бог, Создатель всего сущего…
Не высока ли планка для Поэта? Высока!
Творческих людей много: учёный, изобретатель, музыкант, художник, скульптор, актёр, инженер, режиссёр, архитектор, дизайнер, модельер — любой Мастер своего дела. Но только Поэт оперирует в своём творчестве одним лишь Словом, призванным пушкинским пророком «глаголом жечь сердца людей». Словом — этим Чудом, выделившим нас из животного мира на заре человечества. А это всё-таки, я считаю, рядом со знаменитым — «И сказал Бог: Да будет свет. И стал свет» (Библия. Ветхий Завет, Книга Бытия, гл. I, ст. 3). Недаром, зачастую большинство текстов практически всех священных книг (Коран, Библия, Тора, Авеста, Веды и другие) подчинены чеканной ритмике и даже порой рифме.
Более того, Поэт одарён способностью свои душевные переживания, свои эмоции как реакцию на длительное или внезапное воздействие внешней среды, облекать в ёмкую и доступную для понимания словесную форму с целью будить ответную реакцию в виде эмоций и чувств у окружающих его людей, у всего общества в целом. Причём эта реакция у поэтов сверх обострённая, в разы чувствительнее чем у нас. Они как бы люди с оголённой нервной системой. То есть Поэт призван волновать людей, волновать тем, что может ещё не осознается нами до конца.
Своим божественным даром Поэт отличается от нас, «простых» смертных. И поэтому, как мне представляется, он обречён на вечное одиночество, на недопонимание окружающих. Понимая свою уникальность, Он осознаёт это. Одиночество мучает его, недопонимание злит. Ведь Он — лишь Человек, со всеми его страстями, заблуждениями и слабостями.
Великий Александр Пушкин вполне осознавал свою уникальность. На вопрос современников: «Как правильно писать по-русски?», — так и отвечал: «Вот как мы с Жуковским пишем, так и правильно!». Вергилиевским «Procul este profāni» он жёстко гнал прочь от себя непосвященных хладно, надменно и бессмысленно внимающих его творчеству. Он чётко осознавал, что «памятник воздвиг нерукотворный, К нему не зарастёт народная тропа». Пушкин не согласен рассматривать своё творчество как просто обязанность обличать пороки общества, подчиняясь высокомерным требованиям черни: «Ты можешь, ближнего любя, Давать нам смелые уроки, А мы послушаем тебя». Его предназначение шире и выше. Он не забывает «свое служенье, Алтарь и жертвоприношенье» и что рождён «для вдохновенья, Для звуков сладких и молитв». Ему вторит и Михаил Лермонтов: «Люди проходят ничтожной толпою… Души в них волн холодней!». Глядя «на будущность с боязнью, …на прошлое с тоской», напрасно ищет «кругом души родной» и все равно благодарен судьбе «за жар души, растраченный в пустыне». Его мятежный дух ищет «свободы и покоя!», он хочет «забыться и заснуть!». Здесь же Сергей Есенин: «То, что далось мне, про то и пою» и «Средь людей я дружбы не имею, Я иному покорился царству». Владимир Набоков: «Есть в одиночестве свобода». Илья Эренбург: «Кидаю я в века певучий мост». Игорь Северянин: «Не изменяй намеченной тропы И помни: кто, зачем и где ты». Осип Мандельштам:
Я получил блаженное наследство –
Чужих певцов блуждающие сны;
Своё родство и скучное соседство
Мы презирать заведомо вольны.
Я хочу хоть немножечко ласки,
Чтоб забыть этот дикий обман.
Мне так хочется глупенькой сказки,
Детской сказки про сон золотой…
Что же заставляет Поэта так бескомпромиссно, иногда так мучительно, жить? (Михаил Лермонтов: «Что без страданий жизнь поэта?»). Его беззаветная любовь, его безграничная преданность к Родине — к России. Поэт неразрывно связан пуповиной с Родиной. Когда больно всему народу, когда беда со всей страной, поэтам больнее всего: Марина Цветаева в 1941 году и Юлия Друнина в 1991 году — обе ушли из жизни, так и не приняв масштабные изменения окружающей жизни. Настоящий, истинный поэт не представляет свою личную жизнь отдельно от судьбы Родины. Он не может навсегда покинуть её. Находясь далеко, он всегда мыслями и чувствами с ней. Его судьба и предназначение — разделить всё: и хорошее, и плохое, что предначертано Родине. Бессмертный Пушкин: «Мой друг, отчизне посвятим Души прекрасные порывы!». Владимир Набоков: «Бессмертное счастье наше Россией зовётся в веках». Или, например:
Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые, –
Как слёзы первые любви!
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Именно на судьбоносных перепутьях Родины в России всегда появлялись знаковые поэты, чьи имена и Слово помнят, и будут помнить поколения. Времена апогея абсолютизма царской России, картечью и виселицами подавившие робкие ростки свободомыслия, подарили нам Золотой век русской поэзии. Помимо уже названных, это Евгений Баратынский, Пётр Вяземский, Денис Давыдов, Федор Тютчев, Афанасий Фет. Предреволюционный период и кровавые лихолетья первой половины ХХ века родили целую плеяду поэтов серебряного века. Среди них, включая вышеупомянутых, Анна Ахматова, Константин Бальмонт, Андрей Белый, Иван Бунин, Зинаида Гиппиус, Сергей Городецкий, Николай Гумилёв, Дмитрий Мережковский, Борис Пастернак, Всеволод Рождественский, Владислав Ходасевич, Саша Черный, Мариэтта Шагинян и многие-многие другие. Со времён эренбургской «оттепели» и до развала великой державы это барды: Юрий Визбор, Владимир Высоцкий, Александр Галич, Юлий Ким, Булат Окуджава, Виктор Цой.
Кстати, вновь о значении Поэта для Общества. Когда культовый кинорежиссёр Сергей Соловьёв, автор легендарной киноленты «Асса», в августе 1990 года узнал о гибели Виктора Цоя, он произнёс примерно следующее: «Всё, вот и всё. Теперь всё полетит к чертям…» (из интервью в телепередаче «Последний день» эфир от 27 апреля 2016 года, телеканал «Звезда»). Ровно через год СССР перестал существовать.
Так кто же Поэт в России? Мятежный жертвенный обличитель? Или всё-таки бескорыстный воспитатель гражданина, воспитатель Человека?
И то, и другое, и третье, и четвёртое…
Поэт, иногда действительно мучаясь, исторгает из себя КРАСОТУ, красоту Мира, красоту Человека, зачастую неброскую тихую, но всё равно завораживающую (Валерий Брюсов: «Но только страстное прекрасно В тебе, мгновенный человек!»). При этом Поэт растрачивает себя без остатка, порой в течение короткого времени. Пушкин, Лермонтов, Есенин, Маяковский, Высоцкий, Цой ушли от нас молодыми. Но именно их имена практически на слуху у каждого россиянина от мала до велика. Они плоть от плоти наши. Свою страстную натуру, свою страстную Красоту они донесли и до сих пор доносят до нас. Они запечатлели себя в нас. (Мариэтта Шагинян: «Себя в своём запечатлей»).
Каждый из нас в той или иной степени обладает даром творчества. Кто-то его развивает, зачастую добиваясь результатов вполне ощутимых другими, кто-то нет. Мы все носители искорки божьей. Но, только Поэт, обречённо осенённый своей Музой — посланницей небес (Анна Ахматова: «Что почести, что юность, что свобода Пред милой гостьей с дудочкой в руке»), способен раздуть эту искорку в пламя. Остро ощущая Жизнь, её неправоту «Поэты ходят пятками по лезвию ножа И режут в кровь свои босые души» (Владимир Высоцкий), питая ею наш «надежды маленький оркестрик» (Булат Окуджава).
На ум сразу приходит Максим Горький — настоящий поэт в прозе (достаточно упомянуть его «Буревестник», бесстрашно перекликающийся с лермонтовским парусом одиноким) с его Данко — человек, который вёл соплеменников из тёмной, глухой, угнетающей и опасной своей враждебной равнодушием чащи, и освятил путь и выход на свободу, вырвав из груди своё пламенеющее как факел сердце. Данко — это и есть Поэт. Иными словами, Поэт, в свою очередь, выступает для нас проводником, первопроходцем, но не простым. По-моему, Поэт — тарковский Сталкер, проводник к Идеалу. Но только для тех, кто действительно этого хочет. Кто жаждет!
Поэт приветствует нас: «Доброе утро, последний герой. Попробуй спеть вместе со мной…». Он протягивает нам руку, увлекая за собой. И произносит:
Мы не можем похвастаться мудростью глаз
И умелыми жестами рук.
Нам не нужно всё это, чтобы друг друга понять.
Поэт в России — больше, чем поэт
Смотреть что такое «Поэт в России — больше, чем поэт» в других словарях:
Санкт-Петербург столица России* — (Петербург, Петроград, Питер [В настоящей статье вместо слов С. Петербург допущены сокращения: СПб. и Пб.] столица России и резиденция Российского Императорского Дома. Судьбы местности нынешнего СПб. до 1703 г. В 1300 г. шведы поставили город над … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Политическая ситуация в России в 1917—1918 годах — Смена власти в России в 1917 1918 годах … Википедия
Октябрьская революция 1917 в России — Штурм Зимнего дворца. Кадр из художественного фильма «Октябрь» 1927 г. Октябрьская революция (полное официальное название в СССР Великая Октябрьская социалистическая революция, альтернативные названия: Октябрьский переворот, большевистский… … Википедия
Октябрьская революция 1917 года в России — Штурм Зимнего дворца. Кадр из художественного фильма «Октябрь» 1927 г. Октябрьская революция (полное официальное название в СССР Великая Октябрьская социалистическая революция, альтернативные названия: Октябрьский переворот, большевистский… … Википедия
Октябрьская революция в России — Штурм Зимнего дворца. Кадр из художественного фильма «Октябрь» 1927 г. Октябрьская революция (полное официальное название в СССР Великая Октябрьская социалистическая революция, альтернативные названия: Октябрьский переворот, большевистский… … Википедия
Октябрьская революция в России 1917 — Штурм Зимнего дворца. Кадр из художественного фильма «Октябрь» 1927 г. Октябрьская революция (полное официальное название в СССР Великая Октябрьская социалистическая революция, альтернативные названия: Октябрьский переворот, большевистский… … Википедия
Октябрьская революция в России 1917 г. — Штурм Зимнего дворца. Кадр из художественного фильма «Октябрь» 1927 г. Октябрьская революция (полное официальное название в СССР Великая Октябрьская социалистическая революция, альтернативные названия: Октябрьский переворот, большевистский… … Википедия
Революция в России 1917 года — Штурм Зимнего дворца. Кадр из художественного фильма «Октябрь» 1927 г. Октябрьская революция (полное официальное название в СССР Великая Октябрьская социалистическая революция, альтернативные названия: Октябрьский переворот, большевистский… … Википедия
Имя России — Имя Россия проект телеканала «Россия», направленный на выбор значимых персоналий, связанных с Россией, путём голосования интернет пользователей, телезрителей и радиослушателей. Аналог английского «100 великих британцев (англ.)» и украинского… … Википедия
Когда я был маленьким, папа купил машину Лада. Сегодня на фотографиях она кажется маленьким драндулетом, но в те времена она была предметом роскоши. Можно было сесть в машину и поехать в лес на шашлыки в любой момент. Или на озеро Гидигич спонтанно. Окунуться жарким летом. Качество жизни резко возросло.
Постоянно обсуждался вопрос превышения скорости. Ограничение – 90 км/ч, но папа всегда ехал 110.
— Замечательная машина! – говорил папа. – Совершенно не чувствуется скорость! Совершенно!
Время от времени папу ловили гаишники. Папа останавливал машину, лез в бардачок, доставал документы.
И давал гаишнику права и членский билет Союза Писателей. Гаишник обычно в некотором замешательстве изучал документы. Потом думал.
Через много лет, уже во время постода в Стэнфордском университете, я купил в магазине книгу Аксенова «В поисках грустного бэби». Там была целая полка этих книжек, видимо, Аксенова изучали на каком-то курсе славистики. Я ее сразу проглотил. Аксенов описывал свои впечатления об Америке, все это было необычайно интересно. (Годы спустя я ее вновь просмотрел, штамп на штампе. Наивная поверхностная книжка. Но тогда она показалась мне откровением.)
Интересно, оказалось, что Аксенов тоже описывал превышение скорости в СССР и гаишников. То же самое. Но Аксенов шел дальше и рассказывал, что как-то его остановил американский гаишник в пригороде Вашингтона. Аксенов дал ему права и писательский билет. Не помню, что именно. Может билет членства в Пен-клубе, или что-то наподобие. Американский гаишник с недоумением покрутил документ в руках.
— Что это? – спросил он. – Зачем ты мне это дал?
— Это Америка! – начал объяснять он. – У нас правила дорожного движения одинаковы и для писателей, и для читателей!
И влепил Аксенову штраф. Аксенов пишет, что он был счастлив. Вот она, истинная демократия.
Интересно, как обстоит дело в современной России? Если сегодня сказать московскому гаишнику, что ты писатель, он тебя отпустит?
Но написал я это не ради этого вопроса. У меня другой вопрос.
Как-то в Нью Йорке я зашел в гости к знакомой поэтессе. А у них дома было шаром покати. И мы пошли в супермаркет. Купить фруктов там и еще чего-то. Купили кусок мяса. Картошечки пожарить. Мороженого. Когда расплатились (получилось как-то неожиданно дешево), и вышли из магазина, моя знакомая со смехом достала из кармана куртки кусок мяса. Аккуратно завернутый в промасленную бумагу.
— Опс! – со смехом сказала она.
Сели в машину, поехали домой. По дороге весело обсуждали вопрос, можно ли поэтам воровать.
— А мы, математики? – спросил я. – Мы же тоже создаем новое? Теоремы доказываем, и все такое. Мы тоже мерзки иначе?
Позже я говорил о том же уже с одним нашим бостонским поэтом. Который ежедневно и плодотворно безобразничал. Ну, все знают, о ком я.
— А что говорил Оскард Уайльд? – развивал свою мысль поэт. – Что эстетика выше этики! Мне можно плевать на этику!
— А мне тоже можно? – с интересом спросил я. – Ведь мы, математики, тоже создаем новое. Новые теоремы доказываем. Для нас тогда тоже закон не писан. И в этой математике знаешь сколько эстетики? Вагон и маленькая тележка!
Интересно, это не только поэты так считают. Это запрограммировано в русском культурном коде. В русском, потому что в Америке это, по большому счету не так. В Америке общество не считает, что для поэтов существует иная мораль. А в России люди искусства имеют неписанное право безобразничать. Им все простят. А ученым – нет. Если я начну себя вести как поэт, как настоящий поэт, то есть драться, ругаться матом, пить беспробудно и все такое, мне скидки не будет. Общество меня осудит. Вот где справедливость? Но пишу я это не для того, чтобы попытаться эту справедливость восстановить. Или хотя бы пожаловаться на ее отсутствие.
Я пишу это, чтобы сказать, что в России, если ты напишешь о поэте, как об обычном человеке, то многие тебя осудят.
Вот я вчера написал пост о том, что переписка Маяковского и Лили Брик произвела на меня плохое впечатление. Что такие письма мог писать какой-нибудь Кречмар своей Магде. Из набоковской «Камеры Обскура». Пошлость.
Ну и досталось же мне за Маяковского! Я проявил дурной вкус. Я потакаю черни.
То, о чем я пишу, естественно, обсуждали многие. Например, Эллендея Проффер. По Проффер, из Бродского в России сотворили кумира. И поэтому ей трудно говорить о Бродском с русскими сегодня. Каждая мелкая деталь о человеке Иосифе встречается в штыки. А ведь он был человеком! А не иконой.
Да и сам Бродский, по словам Эллендеи, был еще тем снобом. Иосиф мог по одному-двум словам человека, по тому, как он держится и одевается, определить в каком районе Питера он живет. Из центра или рабочей окраины. Мог назвать профессию родителей. Библиотекарь. Работает в отделе на заводе.
А что, если бы мещанин в дореволюционной Франции покритиковал бы дворянина? Что бы ему сказали? Дурной вкус? Потакание черни?
В заключение вспомню Никиту Михалкова, который лет 10 назад сказал, что он аристократ, а не интеллигент. Помню, как недоумевал Юрий Норштейн.
— И как к нему теперь обращаться? – спрашивал Норштейн. – Ваше благородие?
Словом, равенство всех перед моралью, равенство в оценке личной жизни – этого в России нет. Если будешь говорить о людях Бродском или Маяковском – пощады не жди. Дурной вкус! Потакание черни!