Подкатка для фигуристов что это
Спорт не для бедных? Сколько стоит вырастить чемпиона в фигурном катании
Фигурное катание переживает в России настоящий бум. Многие семьи мечтают отдать ребенка в этот вид спорта. С началом занятий к родителям постепенно приходит осознание, сколько денег нужно на это тратить. «Матч ТВ» разобрался в расходах на тренировочный процесс в фигурном катании и узнал, на чем именно зарабатывают профессиональные спортсмены.
Важная вводная: если речь идет о юных фигуристах, все расходы ложатся на плечи родителей. Это не только коньки и костюмы, но еще и весь тренировочный процесс.
Уже в 9–12 лет можно попробовать попасть в состав сборной города, где ребенок тренируется. Но туда очень сложно пройти отбор, справляются единицы: например, сборная Москвы младшего возраста — всего лишь десять человек. После зачисления в сборную часть затрат берет на себя федерация.
Расходы
Коньки. Это базовая статья расходов фигуристов, особенно для тех, кто не является членом сборной. Профессиональные коньки стоят около 40–60 тысяч рублей. Дополнительно еще нужно приобрести лезвия, которые обойдутся примерно в 20–40 тысяч рублей. В данном случае сэкономить и купить подешевле нельзя: даже простая, на первый взгляд, экипировка может спасти спортсмена от глупых травм.
Фигуристам, входящим в состав сборной, федерация фигурного катания оплачивает одну пару коньков. Обычно на сезон этого хватает, но бывает и такое, когда разнашивают параллельно еще две — на случай, если ботинок испортится или станет мал перед соревнованиями.
Подрастающее поколение использует более простые и дешевые модели. Однако при этом юные фигуристы чаще меняют ботинки, потому что быстро растут. Коньки «на вырост» с большим запасом места купить нельзя, потому что с болтающейся ногой легко получить травму, а бюджетные раздвижные модели подходят только для массового катания.
Костюмы. Еще одна неизбежная трата. Если для тренировочного процесса можно выбрать бюджетные варианты, то для соревнований фигуристам надо иметь два красивых недешевых костюма, а иногда и три — для показательных выступлений.
В том числе желая сэкономить, фигуристы часто просят портных переделать уже готовые костюмы. Юбку можно надставить или подрезать, ткань перекрасить, а иногда полностью поменять концепцию наряда. Это бывает нужно, если спортсмен стремительно вырос или просто решил изменить образ по согласованию с тренером. Шить новое платье или комбинезон под все идеи — дорого, и только фигуристы топ-уровня могут себе такое позволить. Но даже они иногда обмениваются и делятся костюмами с другими спортсменами.
Порядок цен таков: российский дизайнер, которая шьет платья для спортсменов группы Тутберидзе, а дополнительно еще работает и с менее медийными фигуристами, берет за единицу своей работы от 50–70 тысяч рублей. Цена платьев сильно зависит от того, сколько на нем страз. Примерно на 100 тысяч рублей можно купить около 10–12 упаковок сверкающих камней Swarowski. Они самые дорогие и качественные. Есть и более дешевые китайские аналоги.
Работы заграничных дизайнеров стоят еще больше: ценники на наряды Лизы Маккиннон, например, которая шьет для многих североамериканских фигуристов, начинаются от 2 тысяч долларов (примерно 150 тысяч рублей).
Если ребенок маленький, можно немного уменьшить расходы: перепродать платья или заказать их на китайских сайтах. Там, в частности, реально найти даже копии нарядов известных фигуристов. К примеру, комбинезон, повторяющий костюм Михаила Коляды, в котором он выступал на Олимпийских играх с программой под песни Элвиса Пресли, продают всего за 138 долларов (примерно 10 тысяч рублей).
Постановка программы. Как правило, спортсмены работают со штатными хореографами,те ставят программы за счет спортшколы/клуба. Так, Даниил Глейхенгауз, работающий в группе Этери Тутберидзе, ставит программы почти всем фигуристам в группе.
Но в последнее время российские спортсмены стали пробовать сотрудничать с иностранными специалистами. За работу с известной Ше-Линн Бурн, которая ставила программы Косторной, Туктамышевой, Радионовой и Медведевой, нужно заплатить не меньше 10 тысяч долларов (порядка 750 тысяч рублей). Постановки у другого востребованного хореографа Бенуа Ришо могут выйти в сумму 1,5 — 5 тысяч долларов (в стоимость входит и отработка программ). В дополнение к этому оплачивают еще перелет к хореографу или его перелет, проживание и нарезку музыки.
Нарезка музыки. Ни одна программа не обойдется без музыкального сопровождения. Иногда спортсмены берут не одну композицию, а несколько, и делают из них единую звуковую дорожку. При этом важно сделать плавную смену ритма между разными частями.
Обычно сведением частей музыки в один саундтрек занимаются хореографы. Они хорошо представляют, как устроена расстановка элементов в программе, и понимают, в каком порядке сделать композиционные акценты. Эта работа обычно входит в стоимость постановки.
Но при необходимости можно обратиться и к специалисту. Например, есть одна студия, которая делает музыкальные сопровождения для многих известных спортсменов. В прайс-листе стоимость варьируется от 95 до 175 долларов в зависимости от сложности задачи и сроков.
С авторскими правами дела обстоят тоже непросто. В России вся ответственность лежит на федерации фигурного катания. А вот в Великобритании, скажем, фигуристы самостоятельно договариваются с авторами произведений.
Тренировки и подкатки. Эти расходы бывают преимущественно у юных фигуристов. Что из себя представляют подкатки? Это своего рода репетиторство в дополнение к обычным тренировкам, где отрабатываются элементы и качество скольжения. Иногда они проходят на площадках массового катания — в торговых центрах или в спортивных комплексах. Платить нужно и за лед, и за услуги тренера-репетитора.
Ценник зависит от территориального расположения катка и степени известности тренера. Допустим, Кристина Астахова, которая каталась в паре с Алексеем Рогоновым, за индивидуальную работу берет 3 тысячи рублей, а Евгений Плющенко — 60 тысяч.
Тренировки — это такой же полный рабочий день, складывающийся из занятий на льду, хореографии и общефизической подготовки. Все расходы, связанные с этим, обычно компенсирует федерация, но только для членов сборной. Поэтому остальным придется платить за работу с тренером. В каждой школе и группе есть свой прайс, разброс значительный — от 10 до 100 тысяч в месяц. На него влияет много критериев, в том числе уровень спортсмена и статусность тренера.
Сборы. Одна из частей тренировочного процесса. Их также оплачивает федерация только спортсменам сборной. Те, кто не попал в национальную команду, платят за сборы в соответствии с заявленной тренерами стоимостью.
Доходы
Ну, а теперь о том, на чем можно заработать, — предупреждаем сразу, что статей доходов для фигуристов значительно меньше, чем расходов.
Зарплата. Те, кто входит в состав сборной России, получают зарплату. Она зависит от достижений и выплат от регионов и школ, которые представляет спортсмен.
Есть и президентские стипендии: их в размере 75 тысяч рублей получают призеры Олимпиад. Отбор кандидатов на стипендию проводит комиссия Минспорта.
Призовые на соревнованиях. В фигурном катании они немаленькие, но достаются единицам, и 30% от суммы уходит бонусом тренеру. Еще часть — на налоги. Сумма призового фонда международных соревнований может сильно отличаться в зависимости от значимости турнира:
Национальные турниры являются отборочными и проходят без призового фонда.
Показательные выступления на соревнованиях обычно оплачиваются отдельно. Однако на этапах Гран-при, к примеру, стоимость за них включена в призовые. Для тех, кто не попал на пьедестал, она будет измеряться парой сотен долларов.
Рекламное сотрудничество. Многие именитые фигуристы хорошо зарабатывают на рекламе. Например, Евгения Медведева представляет здоровые продукты питания и популярный маркетплейс товаров, Алина Загитова — спортивную одежду, украшения, косметику и другие продукты.
Подкатки. Это возможность для спортсменов, уже завершивших карьеру, начать тренерскую деятельность и зарабатывать. Правда, какое-то время уйдет на наработку клиентской базы — потом «сарафанное радио» должно запуститься.
Иногда летом знаменитые фигуристы приглашают на сборы или мастер-классы, где тоже можно не только делиться своим опытом, но и получать деньги за работу.
Участие в шоу. Выступления проходят преимущественно в конце сезона и летом, но еще есть и новогодние мероприятия. Сегодня много ледовых шоу в России: спектакли Навки, Чернышева, Авербуха и шоу Тутберидзе. Средний гонорар спортсмена находится в пределах 150–200 тысяч рублей за один выход.
Международных шоу бывает меньше, но заработки для спортсменов там больше. Организаторы известного шоу Art on Ice платят довольно неплохие деньги. За выступление в массовых сценах за один выход именитый фигурист может заработать около 2 тысяч долларов, а артисту уровня олимпийского чемпиона платят по договоренности (стоимость может доходить до 10 тысяч долларов).
В туры по городам не всегда отправляются спортсмены, имеющие титулы. Часто приглашают артистичных фигуристов, которые делают захватывающие элементы и умеют качественно работать на публику. Например, циркачи и акробаты, выполняющие необычные трюки на льду.
Что в остатке
Подводя итог: фигурное катание — не самая удачная инвестиция в будущее ребенка. Это все напоминает казино, где джек-пот выигрывают единицы, а остальные попросту заканчивают карьеру, так и не попав на соревнования мечты. Ради мнимых надежд семья фигуриста тратит немыслимые деньги, на которые можно уехать жить за границу или же пойти учиться в престижный университет.
Однако Юлия Щербакова, мама Анны Щербаковой, в недавнем интервью журналу «Караван историй» на своем примере объяснила мотивы большинства родителей: «Мы не помешаны на спорте, не ждали от Ани грандиозных успехов. Не ставили задачи вырастить чемпионку. Было желание понять, что детям самим интересно, как создать зону комфорта, чтобы ребенок легче двигался к своей цели».
Топ-5 причин НЕ ОТДАВАТЬ ребенка в фигурное катание
Фигурное катание-это прекрасный вид спорта, который с недавнего времени приобрел большую популярность. После Олимпиады в Сочи, восхитившись легкостью и грацией «девочки в красном пальто», миллионы родителей привели своих детей на каток. Действительно, фигурное катание-это очень красивый вид спорта, но за пластичными движениями и яркими костюмами скрываются некоторые неприятные нюансы, о которых стоит знать всем родителям, которые хотят сделать из своего ребенка профессионального фигуриста.
Ни для кого не секрет, что профессиональный спорт-это дорого. Особенно это касается таких видов спорта как фигурное катание, художественная гимнастика и так далее. Но многие даже не представляют, НАСКОЛЬКО дорого им это может обойтись. Формально занятия в спортшколе бесплатны, но на практике родители все-же доплачивают тренеру. И тут уже все зависит от амбиций самих родителей, чем ближе они хотят быть к тренеру, тем больше они «докладывают». Помимо того, тренировок в спортшколе часто не хватает, поэтому приходится брать «подкатки». А индивидуальное занятие на льду стоит от 2000 рублей и более. Не стоит забывать про постановку программ (от 15.000 рублей и более), покупку коньков и лезвий (профессиональные стоят от 15.000 до 60.000 рублей), костюмы (самые простые костюмы стоят около 15.000 рублей, но на практике выходит гораздо дороже, также не стоит забывать, что их надо менять каждый сезон), тренировочную одежду (около 5.000 рублей за один комплект, но как правило покупают как минимум два). Многие также пользуются услугами звукорежиссера, что стоит от 500 до 1.500 рублей, а также сборы, самые дешевые из которых стоят 100.000 рублей.
Калькулятор инвестиций в фигурное катание
Спортшкола: 11 000 x 12 = 132 000 рублей.
ОФП, растяжка, хореография (2 раза в неделю): 8000 x 12 = 96 000.
Подкатки (5 раз в неделю): 2000 x 240 = 480 000.
Постановка программ (2 раза в год): 20 000 x 2 = 40 000.
Коньки (1 раз в год): 30 000.
Платья (2 шт. в год): 30 000 x 2 = 60 000.
Подбор музыки/работа звукорежиссера: 1500 x 2 = 3000.
Сборы/поездки на турниры (ребенок + родитель): от 100 000.
В год: примерно 951 000 рублей.
За 10 лет: около 9 500 000 рублей.
Это не учитывая наличие травм и средств на их лечение, а также дорогу до катка и обратно, питание.
Конечно, есть ФФКР, но она помогает только топовым спортсменам, а мест в сборной всего 6. Стоит помнить, что из нескольких тысяч детей, занимающихся фигурным катанием, лишь единицы становятся чемпионами.
В фигурном катании сейчас бешеная конкуренция. Каждый год на каток приходит все больше и больше детей, и каждый из них хочет стать первым. Чтобы обогнать и перегнать других, дети слишком рано начинают учить многооборотные прыжки, что плохо влияет на их здоровье. Также большие нагрузки замедляют рост и многие другие физиологические процессы в организме. Чтобы их ученики были лучшими, тренеры часто используют не очень педагогические методы работы. Речи об рукоприкладстве, конечно, не идет, но крики со стороны катка достаются довольно часто. Многие позволяют себе оскорбить или унизить ребенка. Многочасовые тренировки, жесткость тренера, недружелюбная атмосфера в коллективе и постоянное «подталкивание» родителей к лидерству-все это плохо влияет на морально-психологическое здоровье ребенка.
Да, и в спорте она, к сожалению, есть. Об этом свидетельствует как минимум пример с тренерами из спортшкол, о котором я писала чуть раньше. Хотите, чтобы вашему ребенку уделяли больше внимания? Не вопрос. Но придется заплатить. Это касается и судей на соревнованиях (речь идет о небольших детских турнирах), а также спортивных чиновников. К счастью, в фигурном катании дело обстоит не так плохо, как в других видах спорта, но все же такая проблема существует.
Фигурное катание-это субъективный вид спорта, а в таких видах всегда есть термин «засудили». Если хотите отдать своего ребенка в фигурное катание, то сразу подготовьте его к тому, что судьи могут быть не всегда справедливы. Доказать, что ваш ребенок был лучше, навряд ли вам удастся, ведь это все субъективно и судьям виднее. В этом случае им очень помогает «вторая оценка», вот тут уж ничего точно не сделаешь. А ходить жаловаться или сетовать на несправедливое судейство бесполезно. Факт остается фактом, у вашего ребенка нет медали, а у другого есть. По какой причине? Неважно. Тут мы скорее всего возвращаемся к третьему пункту. Стоит отметить, что и в профессиональном спорте такие ситуации встречаются довольно часто. Вспомнить хотя бы Плющенко на ОИ-2010 или Слуцкую на ОИ-2002. Самый свежий пример-сестры Аверины, которых откровенно засудил в Токио, ведь гимнастика-это тоже субъективный вид спорта.
Отставание в учебе
Если вы все-таки избрали для своего ребенка спортивную карьеру, то приготовьтесь к тому, что он будет сильно отставать в школе. Никто из профессиональных спортсменов не посещал школу нормально. Многие занимаются между тренировками, а в выходной день к детям приходит репетитор, чтобы «подтянуть» их. Но стоит ли оно того? Где гарантия что чрезмерные тренировки оправдают отсутствие нормального образования? Что если ваш ребенок не станет профессиональным спортсменом? Как я уже писала ранее, из нескольких тысяч лишь единицы становятся настоящими спортивными звездами. Что делать в случае неудачи? Как поступить в университет, если ребенок почти не посещал школу? Тут многие родители оказываются в трудной ситуации.
Вывод: Фигурное катание-это действительно классный вид спорта. Я бы сама отдала туда своего ребенка, но лишь с целью укрепления здоровья. Все хорошо в меру. Но если вы все-таки хотите видеть вашего ребенка на пьедестале крупных международных турниров, то примите во внимание вышеописанные нюансы.
Что вы думаете по этому поводу? Хотели бы, чтобы ваш ребенок стал профессиональным спортсменом? Пишите свое мнение в комментариях.
Расставание с Анастасией Мишиной, взгляд на подкатки у чужих тренеров и нюансы судейства в фигурном катании. Интервью Владислава Мирзоева
Владислав Мирзоев впервые вышел на лед в возрасте, когда сегодняшние одиночники уже пробуют четверные прыжки. Ради спортивной карьеры он еще подростком уехал из теплых краев, а в 18 лет решился на еще одну авантюру: кататься в паре. Дуэт Влада и Анастасии Мишиной был очень ярким по программам и успешным по результатам. Ребята побеждали в юниорском финале Гран-при, завоевали серебро чемпионата мира. Но в начале 2017 года пара неожиданно распалась, и вскоре Мирзоев завершил карьеру.
С тех пор он тренирует детей и судит соревнования. «Матч ТВ» узнал у фигуриста о его сегодняшней жизни, причинах расставания с нынешней чемпионкой мира и закулисьях судейства.
Читайте в интервью:
«В какой-то момент я уже не мог ступать из-за травмы. Обезболивающие перестали помогать»
— Вы пришли в фигурное катание в 11 лет — довольно поздно для профессионального спорта. Как так вышло?
— Я попробовал встать на коньки лишь в 2007 году, когда в моем родном Владикавказе открыли каток. До этого смотрел по телевизору ледовые шоу и перебирал другие виды активности — футбол, плавание, борьбу, хореографию, актерское мастерство. Но фигурное катание — единственное, что по-настоящему зацепило.
— Как вы попали сначала в Ростов-на-Дону и затем в Санкт-Петербург?
— Дома я получил «кандидата в мастера спорта», но вскоре мой первый тренер уехал в другой город по личным обстоятельствам. Другого тренера во Владикавказе не было, но заканчивать я не хотел. Ранее ездил на соревнования в Ростов-на-Дону и видел, что там хорошие условия для фигуристов. Администрация моего катка связалась со старшим тренером, организовала просмотр. В итоге я переехал в Ростов на два года, жил там в училище олимпийского резерва. Перед 11 классом, когда пришло время определяться с вузом, мы с родителями решили настроиться на столичные регионы. Я перевелся в петербургское училище олимпийского резерва, по окончании поступил в университет им. Лесгафта. Здесь же я продолжил заниматься одиночным катанием — у тренера Аллы Яковлевны Пятовой.
— Как решили перейти в парное катание?
— Я наблюдал этот вид вживую на турнирах и вдохновлялся. Когда катаются два человека, можно придумать массу вариантов поддержек и образов. Тем более тренеры Великовы меня давно заметили и были рады принять в свою группу. На первое время меня поставили в пару с маленькой девочкой — чтобы я понял, что такое кататься вдвоем. Затем образовался наш дуэт с Настей Мишиной.
— Каково было поднимать девочку на вытянутой руке, подбрасывать ее и вообще отвечать на льду за двоих?
— Я достаточно ответственный человек, поэтому изначально понимал опасность всех движений. Но это стереотип, что в парных элементах все зависит только от партнера. На самом деле почти везде вклад равноценный. К примеру, в выбросе парень задает траекторию и отталкивает девушку. А от нее зависит, насколько правильно она займет позицию, возьмется руками и оттолкнется, какой рукой будет сильнее двигать, куда дернет корпусом и т. п. Очень много нюансов даже в подкрутке: насколько жестко партнерша держится и оттолкнется руками, как быстро и резко она сделает шпагат, когда она переведет ногу, скоординируется и подаст свой корпус на приземлении. Это не так, что партнер подкинул девушку и словил, как мяч. В каждом элементе у обоих примерно по 15 критериев, которые надо выполнить для успешного исполнения.
— Как скоро два сильных одиночника могут стать гармоничным парным дуэтом?
— Если это одиночники хорошего уровня, думаю, нужен год на изучение всех парных элементов. У нас получилось быстрее благодаря тому, что у Насти уже был опыт катания в паре: она умела делать почти все, кроме тройных выбросов и подкрутки. Мы встали в пару в феврале 2014 года, а уже в сентябре начали выступать.
— В сезоне 2016-17 у вас с Анастасией все результаты шли по восходящей. Почему вы тогда резко все оборвали в середине и даже не попробовали попасть на юниорский чемпионат мира?
— Главная причина — моя травма колена, которая весь сезон очень мешала. Из-за обилия стартов не было времени комплексно ее залечить, и приходилось кататься на обезболивающих. Во-вторых, нам с Настей было тяжело вместе — мы не подходили друг другу по росто-весовым показателям. Я не суперкрупный партнер. Также были небольшие конфликты внутри коллектива. Но они не главная проблема — у всех бывает недопонимание. Просто в определенный момент я не смог кататься на больной ноге. В интернете читал много версий нашего расставания и комментариев «из достоверных источников». Но правды там мало. Мы не первая и не последняя пара, которая распалась. В юниорах такое часто случается.
— Потому и пользуюсь случаем узнать напрямую у участника события. Хочется лишь прояснить такой момент: в одном интервью Настя озвучила, что у вас была договоренность докататься вместе до конца сезона.
— Да, мы изначально это согласовали. Но в какой-то момент я уже не мог ступать из-за травмы. Обезболивающие перестали помогать. Ситуация изменилась, потому и пришлось остановиться.
— Вы сразу ушли из спорта после расставания с Мишиной?
— Нет, я сначала занялся лечением колена. Консервативно вылечить не удалось, и через полгода пришлось делать операцию, еще полгода я восстанавливался. Затем пробовался с разными партнершами, но не сложилось. Увы, не все в жизни зависит только от желания. Но я не жалею, что пришлось завершить карьеру, ибо перепробовал все доступные на тот момент варианты. Сделал все что мог.
— Следите за успехами Анастасии? Когда она в марте стала чемпионкой мира, что-то екнуло в душе?
— Конечно. Но искренне говорю, что радовался за Настю. Любой результат такого уровня — от большого трудолюбия. Я видел Настину работу, усердие и упорство, верность делу. Она была вознаграждена, потому что большая молодец!
«Многочисленные перебежки к разным тренерам ни к чему хорошему не приводят»
— Расскажите о своих учениках.
— До недавнего времени я вел группу начального уровня — детей возраста 6-10 лет. Они занимали места на городских соревнованиях и выполняли разряды. Несколько перспективных ребят из бывшей группы я передал тренерам следующего уровня. Теперь буду следить за их успехами и надеюсь, что имена моих первых учеников еще прозвучат. Сейчас я работаю на учебно-тренировочных сборах и частных занятиях. Чувствую, что обладаю необходимым уровнем знаний и квалификацией, поэтому если выдастся возможность, хотелось бы попробовать работать со взрослыми спортсменами.
— Когда я спрашиваю фигуристов о работе после спорта, почти все отвечают, что хотят ставить программы и хореографию, но не быть тренером. Как думаете, почему эта профессия мало востребована в вашем виде спорта?
— Во-первых, это тяжелая ответственная работа. Надо не только учить кататься, но и уметь найти психологический подход к детям. Во-вторых, в бюджетных учреждениях зарплата тренера совсем невысокая. Думаю, это ни для кого не секрет. Многие начинающие тренеры стремятся в частные школы. Кстати, там тоже есть интересные ученики, которые на городских соревнованиях обыгрывают фигуристов из школ олимпийского резерва. Поэтому неверно говорить, что частные школы — лишь для развлечения. И в них добиваются результатов, но по достижении определенного уровня ребята все равно переходят в госшколы ради финансирования и перспективы попасть в сборную.
— По вашему опыту, стоит ли фигуристам заниматься на подкатках и ездить на сборы к сторонним тренерам, подход у которых может отличаться?
— Здесь важно различать ситуации. Когда ты направляешь своего ученика на сбор к конкретному специалисту, способному усовершенствовать узкие грани (например, скольжение, вращения, программа), это нормально. Главное, чтобы все было согласовано с основным тренером. А если ты тренируешь спортсмена и он в течение сезона ходит на подкатки, надо выяснять причину. Действительно у другого тренера может быть кардинально иной подход к изучению элементов. Многое зависит и от того, где стажируется фигурист. Если у признанного специалиста, как Алексей Николаевич Мишин, — для меня была бы честь отправить своего ученика к нему на мастер-класс. А многочисленные перебежки к разным тренерам ни к чему хорошему не приводят, как показывает практика.
— Как может усложняться и развиваться парное катание без невыгодных сейчас четверных выбросов и подкрутов?
— Многие специалисты говорят, что парное катание достигло потолка: все выполняют примерно одинаковые элементы, различаются идея и подача программы. Выигрывает тот, кто откатал чисто и наиболее ярко передал образ. Но я думаю, наш вид в любом случае будет развиваться. Посмотрите, как скакануло женское катание! Мужское тоже растет с количеством четверных прыжков. Парный вид до недавнего времени развивался скорее в творческой части. После Олимпиады, возможно, скорректируют правила и требования, чтобы они стимулировали пробовать элементы ультра-си. Может, не четверные выбросы, а хотя бы подкрутку. Данный элемент менее травмоопасен, так как здесь другая биомеханика. Вероятно, появятся новые позиции и черты сложности в поддержках.
— Почему же сейчас правила не поощряют парные элементы ультра-си? Ведь был период, когда парники начали их осваивать и усложняться.
— Да, раньше ультра-си дорого стоили, и многие пары их пробовали. Но была масса травм. Международный союз конькобежцев все это видел и принял решение снизить цену, чтобы фигуристы шли на опасные элементы, только будучи полностью в них уверенными. Сейчас тройная подкрутка максимального уровня на все плюсы стоит гораздо дороже, чем четверная даже с маленькими ошибками. Поэтому идти на нее надо не ради простой пробы, а только если фигуристы суперподготовлены. В этом случае вероятность травмироваться меньше.
«У нас много судей из числа медиков, юристов, индустрии красоты. Для таких людей судейство — скорее хобби»
— Вы работаете судьей. Как пришли в эту сферу?
— Я еще в юности наблюдал за работой судей: и когда смотрел соревнования по фигурному катанию, и когда сам в них участвовал. Вникал в правила и хотел изучить нюансы, помогающие увеличить стоимость элементов. Я очень сильно люблю фигурное катание, хочу быть причастным к развитию этого вида спорта в России и в мире. Поэтому понял, что процесс мне нравится, и, едва став тренером, начал судейскую карьеру. Одно другому только помогает: зная глубоко правила с точки зрения судьи, тренер может увидеть тонкости — как получить высокие баллы за счет меньших усилий.
— Почему же тогда наши топовые тренеры не углубляются в судейское ремесло?
— Во-первых, почти у всех них в команде есть тренеры, которые являются судьями высокого уровня. Во-вторых, к тренерам уровня сборной часто приходят на тренировки российские высокоуровневые судьи. Организуются сборы в Новогорске, эти судьи оценивают выступления фигуристов и советуют, какие недочеты исправить, какие завершающие штрихи нанести. Те же контрольные прокаты в начале сезона, но они публичные.
А бывают и закрытые мероприятия. Например, прошлой осенью я судил прокаты членов сборной Санкт-Петербурга. Везде фигуристы и тренеры получают обратную связь. Третья причина — нехватка времени. Тренерам больше интересна практика, а не теория. Судейство — сложная сфера, и не все хотят в нее углубляться.
— Приведите, пожалуйста, примеры нюансов, помогающих получить больше баллов.
— Во вращениях у одиночников: сложные позиции, 8 оборотов без смены позиции, сложный заход и выход. В поддержках: сложный спуск и подъем, смена позиций. В подкрутке: шпагат партнерши, позиция с рукой в воздухе, ловля партнерши. Технические специалисты подсчитывают все эти нюансы, повышающие количество черт сложности элемента. Затем суммируют надбавки и выводят общий уровень сложности.
— Какие соревнования вы судите?
— В основном все городские турниры (в Санкт-Петербурге) и иногда по Северо-Западному округу. Периодичность: 1-3 раза в месяц. Скоро буду повышать квалификацию, чтобы выйти на федеральный уровень судейства.
— Если на турнире фигурист исполняет элемент, которого раньше не существовало, как его оценивать? Допустим, четверной прыжок у девушек как появился в таблице баллов?
— Все, что сейчас показывают — новые позиции во вращениях, связующие шаги и т. п., — это в рамках действующих правил. У четверных прыжков уже давно есть стоимость. Ведь они не новый элемент, а плюс один оборот к тройному прыжку. Тем более мужчины уже прыгали квады. Все понимали, что девочки рано или поздно их тоже исполнят, поэтому критерии оценки давно были готовы. А если кто-то исполнит сенсационно новый элемент, судьи не смогут его идентифицировать. Просто невозможно вбить в компьютер, когда нет стоимости. У нас строго прописаны требования к элементам, а если это что-то новое, как оценить? В каких-то видах спортсмен рискует еще и штраф получить. Обычно кто-то рискует первым показать элемент, не получая за это баллы, и уже потом на новинку обращают внимание, анализируют, вводят в таблицу оценок.
— В судебной системе России есть негласное правило воздерживаться от личного общения с людьми, делом которых вы занимаетесь. Как с этим в фигурном катании? Насколько я знаю, многие тренеры советуются с судьями после выступления своих учеников.
— По Судейскому кодексу я не имею права судить лишь своих спортсменов и давать интервью на стартах, которые сужу. Других ограничений нет. Многие фигуристы перед важными стартами специально выступают на мелких турнирах, чтобы проверить себя — все свои элементы, уровни сложности, посмотреть на оценки. Действительно судьи часто дают обратную связь и в личных беседах. Это нормальная практика. Ведь тренеру полезно узнать, что улучшить, за счет чего получить высокие баллы. Главное, чтобы судья был согласен пообщаться.
— Гонорары за судейство в фигурном катании невысокие. Я правильно понимаю, что эта работа — больше хобби?
— Да, все судьи имеют основное место работы, а судейством занимаются как дополнительной сферой жизни. Техническим специалистом международной категории может стать фигурист, выступавший как минимум на уровне национальной сборной. А в линейной бригаде есть и эксперты, не связанные со спортом. Они оценивают ГОЕ и компоненты программ. У нас много судей из числа медиков, юристов, индустрии красоты и т. п. Все они изучают правила, проходят семинары и сдают экзамены, чтобы получить квалификацию. Для таких людей судейство — скорее хобби. Они погружаются в мир фигурного катания только по большой любви.