танец длиною в жизнь текст
Кошка Сашка — Танец длиною в жизнь
Слушать Кошка Сашка — Танец длиною в жизнь
Текст Кошка Сашка — Танец длиною в жизнь
Час – разобраться в себе, пока еще тихо.
Собачья вахта, холодно, скоро рассвет.
В детстве. В лесу рассвет пах земляникой,
Теперь пахнет водкой, и разницы в принципе нет.
Час будто ночь, одиночество старит год за три,
Сколько бы битв не кипело в твоей голове,
Здесь каждый сам за себя, только выживет вряд ли –
Дай мне надежду, будь на моей стороне.
Ты слышишь, будь на моей стороне,
Не надо приказов, я просто прошу.
Знаешь, у меня никого больше нет,
Я знаю вкус лжи, но сейчас я не лгу.
Даже когда на губах твоих кровь,
Даже когда я не прав,
Даже когда я веду безнадежный заведомо бой,
Даже когда ты не видишь ни целей ни прав,
Даже когда не останется сил
И я упаду в крови и грязи
Ты слышишь, будь на моей стороне
Всегда. Потому что я так просил.
Знаю, что скоро утро взорвется рассветом.
И это будет последний мирный рассвет.
Здравствуй дружок, ты хотел быть поэтом?
Чтоже, прошу к амбразуре – теперь ты поэт.
Были артерии трас и оазисы станций,
Все что увидеть успел запиши и пора,
Мирно живут только те, кому не за что драться,
Ты стал слишком взрослым, ты понял что это война
Ты слышишь, будь на моей стороне,
Не надо приказов, я просто прошу.
Знаешь, у меня никого больше нет,
Я знаю вкус лжи, но сейчас я не лгу.
Даже когда на губах твоих кровь,
Даже когда я не прав,
Даже когда я веду безнадежный заведомо бой,
Даже когда ты не видишь ни целей ни прав,
Даже когда не останется сил
И я упаду в крови и грязи
Ты слышишь, будь на моей стороне
Всегда. Потому что я так просил.
Ты слышишь. С грохотом падает небо
На плечи мои – мне долго не простоять
Ты помнишь, ты же верил в поэтов,
Один я не воин, но вместе нас уже рать
Ты знаешь, мои баррикады всегда пустовали,
Поэтому мне и не снятся лица друзей,
Ты веришь мне? Меня столько раз убивали.
Ни в чем не клянись, просто будь на моей стороне.
Ты слышишь, будь на моей стороне,
Не надо приказов, я просто прошу.
Знаешь, у меня никого больше нет,
Я знаю вкус лжи, но сейчас я не лгу.
Даже когда на губах твоих кровь,
Даже когда я не прав,
Даже когда я веду безнадежный заведомо бой,
Даже когда ты не видишь ни целей ни прав,
Даже когда не останется сил
И я упаду в крови и грязи
Ты слышишь, будь на моей стороне
Всегда. Потому что я так просил.
Танец длиною в жизнь
Лес- Мужчина!
Грозный и величавый. Он веселил ее пением синичек и стуками дятлов.
От него веяло уверенностью и защитой!
Она радовалась каждому прикосновению,
Пыталась угадать каждое его желание,
Щедро дарила песни своей души.
Как могла закрывала его от бед и обид, нападок и вторжений.
Рядом с Ним даже вьюги гасли в ее душе
И превращались в маленьких снеговиков,
Безропотно стоящих на страже ее чувств.
Зима- внешне холодная, взрывная в эмоциях,
Вьюжила и хохотала, а сама упивалась общением с ним-
Самым мудрым и самым надежным.
Ей казалось так будет вечно…
Он же просто тихо ждал..
С верхушек своих деревьев вглядывался вдаль..
И ждал… ждал Весну.
Еще красив иней на ветках, хрустит под ногами снег,
Искрятся и светятся светом снежинки.
Но следы…Следы, бегут вдаль…
Лес ждет Весну.
Зиме надо уйти. Такова жизнь.
Она охраняла его ветки,
Укутывая снежным одеялом,
Стелила поземкой, чтобы ему лучше спалось.
Не смогла спасти только себя.
Тая от ощущения потери и безвозвратности.
Лес ждет Весну, чтобы купаться в солнечных лучах,
Он насытился цепями, сковывающими его полет и мечты.
Зима была его самым нелюбимым временем года.
Но он терпел это, как приходящие день и ночь…
Весна… И расцветет душа Его многокрасием.
Распустит Лес танец эмоций и чувств.
А вот душе будет не хватать и вихрей,
И танцев на льду, и потрясающей радуги на снегу…
Но это будет потом..
Если вообще будет.
Уходя, Зиме так хотелось остаться в его памяти Вальсом!
Она так и не поняла, что останется для Леса просто надоевшим завыванием вьюги.
Танец длиною в жизнь
В тусклом свете ночника
гладит женская рука
фотографий старых глянец.
— Помнишь, милый, «Белый танец»?
Тянет свежестью с реки.
Что-то там про лепестки
в микрофон поёт с эстрады
паренёк.
А мы так рядом,
сумасшедше-близко так!
Пишем с чистого листа
в такт мелодии прекрасной
нашу жизнь.
И всё так ясно,
без изъянов и потерь
было.
Где же ты теперь?
Столько лет прошло.
Приснился.
Может, ты переселился
в мир иной уже давно?
За окном темным-темно.
Что готовит завтра вечер?
Будут танцы, торт и свечи,
будут гости.
Говорят,
пригласили в интернат
из соседнего района
джаз-оркестр гарнизона.
В милый праздник «Дураков»
развлекают стариков
приглашённые таланты.
Вот соседка с белым бантом
на коляске во всю прыть
мчится в зал.
А! Так и быть –
поразвлечься не мешало б.
Свет притушен.
С нежных жалоб
начинает саксофон.
«Белый танец».
Голый клён
стукнул веткой в дверь балкона.
— Разрешите?
Взгляд бездонных
глаз небесной синевы.
— Кто Вы?
— Я? Жилец, как Вы.
Наваждение.
С эстрады
вместо джазовой рулады –
крики чаек, шелест волн.
И выводит саксофон
тот мотив о жизни прошлой.
Горькой?
Нет, скорей – хорошей.
На плечо легла рука.
— Долго ж я тебя искал.
Танец длинною в жизнь
Моим детям Юре и Кате.
Посвящаю.
— Прошу всех к столу – Зана сделала приглашающий жест – опаздывающих ждать больше не будем.
Гости не спеша направились рассаживаться, не прекращая неторопливых разговоров. Артур встал и, дождавшись тишины, произнес первый тост за именинницу и любовь всей его жизни. Выпили.
НВП по расписанию была два раза в неделю, вторник и четверг. Сегодня был четверг, а значит до заветного дня еще целая вечность – Надо было в прошлый вторник подойти – с сожалением думал Саша, направляясь в кабинет химии – сегодня бы уже сидели вместе. Впереди были самые длинные четыре дня его жизни.
— Ну почему всё так Саша, ну почему все так не справедливо и против нас? – всхлипывая, причитала зареванная Лена.
Был теплый майский вечер, они сидели на скамейке у нее во дворе и Саша пытался как мог успокоить рыдающую подругу. Королевы тоже плачут. Беда пришла, откуда не ждали. Вчера его отец сказал, что получил назначение в Саратов и как только Саша закончит девятый класс, они уезжают.
— Я приеду Ленка, я обязательно приеду – как заклинание повторял он – Ты только дождись меня. У нас все будет хорошо, я обещаю, ты только дождись.
— Ну да, приедешь, как же. Там девки сразу на тебя вешаться начнут. Ты вон у меня какой – продолжала причитать Лена.
— Ну какой такой, самый обычный и совсем не красивый даже – продолжал успокаивать ее Саша.
— Ты хочешь сказать, что я себе кого попало, выбрала? – мгновенно высохшие две серые льдинки в упор смотрели на него.
Королева всегда остается королевой.
У них все уже было распланировано. Точнее распланировала Лена, а Саша с ней согласился. Он сколько себя помни, хотел летать, ну а проживание в авиагородке, где каждой второй глава семейства если не летал, то так или иначе был связан с авиацией, только усилило это желание. Решение идти в летное училище, было принято давно и окончательно. Лена собиралась поступать в Транспортный институт на экономиста. План был прост. Саша поступает в летку и, окончив училище через три года, просит направить его в Узбекскую ССР на отработку. Будущие пилоты, прежде чем получит пропуск в большую авиацию, должны были сначала поработать в малой. Два года опылять поля, делая по нескольку вылетов в день, принося пользу сельскому хозяйству и отрабатывая взлет и посадку. Получив после училища финансовую независимость, они хотели пожениться. Отработав два года, Саша должен был перевестись в Ташкент, а Лена к этому времени закончить институт.
Все просто. В молодости вообще сложные вещи кажутся простыми, а простые сложными.
И тут этот переезд как гром среди ясного неба.
— Ты только дождись меня Лена, только дождись – горьким шепотом повторял он.
Прошлое нельзя вернуть, но иногда оно возвращается само. Случилось то, что должно было случиться рано или поздно.
Это был день рождения Лены, оба немного выпили лишнего и их накрыло. Они весь вечер танцевали только вдвоем, не отходя друг от друга, не возвращаясь к столу между танцами, и говорили. Говорили без остановки, рассказывая все, что произошло с ними за прошедшие годы, и одновременно жадно впитывая эти слова. Шутили и смеялись над этими шутками, показывали фотографии в телефонах и не отводили глаз друг от друга, и этими глазами было сказано гораздо больше чем словами. Не сговариваясь, обходили только одну тему, боясь не осторожным словом испортить всё. Окружающие перестали для них существовать. Гости, родственники, друзья. Они не видели ни кого и главное не хотели видеть. Ни встревоженные лица Артура с Заной, ни недоуменные взгляды гостей, ни ставшего вдруг угрюмым Игоря, они смотрели только друг на друга.
Спокойной оставалась только Света.
За долгие, счастливые годы, прожитые с Сашей, она очень хорошо изучила его. Иногда бывало что, немного выпив в компании, он вдруг начинал говорить комплименты и уделять повышенное внимание какой ни будь симпатичной даме впрочем, не теряя Свету из вида. Такое случалось крайне редко, никогда не имело продолжения, а дамы всегда были блондинками, как и его первая любовь. То, что Лена и есть именно та самая первая любовь, Света не знала. Или мудро делала вид, что не знает.
Артур пытался остановить друга, но куда там, ведь рядом с ним опять была Лена, его Лена, которая сидела с ним за одной партой, смотрела фильм у него на плече в КОРе, отчитывала за бестолковую телеграмму, жадно, порой до боли целовала его, обнимая их короткими, летними ночами. С ним опять была его Лена.
Последний танец они танцевали молча, прижимаясь истосковавшимися друг по другу телами. Она опять как в детстве, положила голову на его плечо и Саша тоже, как в детстве боялся неловким движением потревожить ее.
— В три часа ночи у главного входа – вдруг жарко прошептала ему на ухо Лена – вечно Зибин от тебя ничего не дождешься.
— Буду ждать – так же шепотом ответил он – я буду тебя ждать.
После ресторана все должны были ехать в ближайший санаторий, где были забронированы номера для ночевки и продолжения празднования на следующий день с шашлыком на свежем воздухе и знаменитой Сашиной шурпой под коньячок.
Но Лена не приехала. Игорь отвез ее домой, а утром позвонил и, сославшись на ее плохое самочувствие, извинился за отсутствие.
Уже потом, на ясную голову не раз все обдумав, Саша был даже благодарен Игорю за это. Чем бы закончилось их свидание понятно, люди взрослые, а вот последствия представлялись ему уравнением со многими неизвестными, и как не переставлял эти неизвестные Зибин, ничего хорошего не получалось. Они были не свободны, и поэтому слишком высокой могла оказаться цена за минутную страсть.
Их время прошло.
Оно навсегда осталось там, в восточном городе-сказке, самом лучшем городе на земле, гуляя и беззаботно смеясь под кронами столетних чинар Сквера, которых теперь уже тоже не было.
Лена видимо пришла к таким же выводам.
С тех пор на все праздники, где могла появиться Царева, он приезжал за рулем машины, чтобы иметь уважительный повод отказаться от спиртного. Лена не приезжала совсем…
— Ты знаешь, мы с Муратовыми в Ташкент ездили.
— Знаю, мне Зана звонила, но толком не поговорили. Как там? Где были? – у Лены при упоминании о родном городе сразу загорелись глаза.
— Леночка как может быть в Ташкенте? Как в сказке, будто в детство вернулся. Транспортный на месте, правда КОРа больше нет, старый корпус школы, где наш класс был, тоже снесли, и больше не ходят по городу трамваи. Я сначала даже потерялся без них. Больше тридцати лет прошло, как уехал. А так люди те же, самса и плов те же, дыни те же. Дома только стали чуточку ниже и улицы в нашем районе стали чуточку уже. Или я стал чуточку шире – пошутил Зибин.
— А еще, мы около школы, в кафе наших встретили.
— Ой, правда? А кого? – в глазах у Лены запрыгали любопытные бесенята.
— Мишу, Тимура… ну и Яшу
-Яша тоже там был? – немного напряженным голосом переспросила она.
— Да был, он вернулся жить в Ташкент, мне удалось поговорить с ним и наконец, разобраться, что же тогда произошло.
Сундук с тайной все-таки открылся, но с опозданием на тридцать лет.
— Я знала, что ты рано или поздно все узнаешь – ее голос звучал все так же напряженно.
— Поздно Лена, я узнал все слишком поздно, а когда узнала ты?
За ошибки, сделанные в молодости, порой приходится платить всю жизнь. Она тогда была беременна вторым ребенком. Уже от Игоря. Утром, гуляя по главной алее Транспортного института, случайно встретила Яшу, который давно уехал из Ташкента, но периодически приезжал не надолго, навестить маму.
Постояли, поговорили и наконец, решившись Лена, задала Яше тот главный вопрос, который мучил ее уже много лет. Все знали, что Яши обладал феноменальной памятью, он никогда и ничего не забывал, и на эту память можно было положиться. Тогда и выяснилось, что никакой невесты у Саши не было. Оказывается, это Конькин, а не Саша летел к своей невесте в Алма-Ату. Они тогда основательно выпили за встречу и Яша все время спрашивал про Зибина, а Конькин в двадцатый раз все рассказывал и рассказывал про свою невесту. Ирка сидела за соседним столиком тоже после пары коктейлей, в баре громко играла музыка и Прошина просто не поняла, о ком идет речь, решив, что это у Зибина невеста в Алма-Ате. Она не ожидала такого вероломства от Саши и на следующий день, с утра была у Лены в институте сообщая ей об услышанном. Ее парень стоял рядом и подтверждал кивком головы каждое слово.
Благими намерениями выстлана дорога в ад. Только вот благие намерения были у Прошиной, а ад достался Саше и Лене.
Все это с ужасающей, трагической ясностью она поняла после короткого разговора с Яшей и совершенно опустошенная, буквально выжженная изнутри этим новым, внезапно открывшимся ей страшным знанием медленно, сквозь слезы не видя дороги, пошла домой.
Вечером к ней вызвали скорую. Начались преждевременные роды, но все обошлось, родилась девочка.
Дочка росла белокурой красавицей с большими серыми глазами, глубокими и чистыми как северные озера.
— Прямо как заказывал – иногда думала Лена, глядя на нее, но это была не Его дочь.
