там театр а настоящая жизнь здесь
Там театр а настоящая жизнь здесь
#1425270 Порой наша жизнь-театр, в котором каждому определено свое место в зрительном зале. © Татьяна Первых
«Жизнь — театр…»
Самое радостное событие — открытие занавеса… А там уже всё идёт по сценарию, Главный режиссёр которого — Судьба.
Одни актёры играют главные роли, другие — второстепенные, третьи — на последних ролях, в массовке.
Иные ждут, сидя у театральных подмостков, когда их пригласят на сцену.
И самое печальное событие — это когда перед актёром закрывается занавес…
ещё один свежЫнький экспромтик из этой серии ) ЧАСТЬ 1-я здесь = #1131809
хреново если жизнь театыр
а ты в нём бесполезный моль
не замечающий спектаклей
жующий занавес всю жизнь
Не хочешь выглядеть глупцом — вживайся в роль глухонемого!
`
• В театре жизни некоторые уже от вешалки начинают кричать: «Не верю!»
• Достоин уважения тот, кто в театре жизни делает правки в сценарии и спорит с режиссёром.
• Конечно, было бы неплохо драму превратить в комедию, но безостановочно и бездумно ржут только дураки.
• А кто-то в театре жизни дальше буфета так и не продвинулся.
В театре одного актёра и занавес придётся закрывать ему самому.
день как день
.
под заливистый хохот гиены
и под стук топоров палачей
день родится — увечный и нервный,
неприкаянный, горький, ничей.
будет трубку смолить до заката,
пиво пить да на девок глазеть,
брат опять ополчится на брата,
не догнать. не разнять. не успеть.
всё, как водится, в этом театре,
где худрук вечно пьян и небрит.
все актеры таланты в антракте,
а на сцене унынье и стыд.
все как прежде — и ныне и присно,
… показать весь текст …
Любая роль, прежде всего должна оставаться всего лишь Ролью.
Не принципиально где, для кого и кого вы изображаете.
Важно разделять фантазии и действительность.
У актёра, который заигрывается увеличиваются шансы закончить в психушке!
видео в тему: Баста > «Театр» > https://www.youtube.com/watch?v=a3li8Ehghvc. «Ведь так много ролей, но всего одна жизнь. Актеры сцена занавес бис. Наша жизнь это театр, а актеры в ней мы У каждого своя роль, а кто ты? Жизнь пролетает цветными картинами превращаясь в сны.»
ЛИЦЕДЕИ
Каждый в жизни кого-то играть неизбежно
Обречён, но порою не знаешь о том,
Что однажды тебе презентуют изящную нежность,
А окажется это — стандартный актёрский фантом…
Во младенчестве путь в лицедеи излюблен и начат —
Дети любят играть недотрог, забияк и чистюль,
Все девчонки — принцессы, мальчишки — ковбои и мачо,
А кухарки — как леди среди пирогов и кастрюль.
Безобиден и мил маникюр на натруженных пальцах,
И искусственный хвост из волос — лишь одна мишура.
Но однажды ребёнку придётся без па…
… показать весь текст …
WikiphilE
Агрегатор советов и знаний в сети
Фразы и цитаты про театр
Короткие фразы, цитаты, изречения мыслителей и знаменитостей о театре
Немало интересных изречений посвящено театру. Особенно его обожали великие личности. Ведь происходящее на сцене позволяло им отвлечься от напряженной деятельности и погрузиться в прекрасный мир приключений. В словах людей, посвященных театру, читается настоящая любовь к этому виду искусства.
Было бы здорово, если бы столь возвышенная похвала заинтересовала современного человека, и он вместо просмотра фильма по выходным посвятил свободное время посещению театра.
150 коротких фраз и цитат про театр
В заключение о театре
Это прекрасные слова, которые трогают душу и позволяют восхититься мастерством перевоплощения актеров. К тому же сыграть на сцене театра намного сложнее, чем исполнить роль в кино. Ведь артисту предстоит выступить непосредственно перед зрителем. Если в процессе съемки фильма можно переснять неудачный дубль, то на театральной сцене даже незначительная ошибка бросится в глаза зрителю.
Произнося свои вдохновляющие слова о театре, известные личности считали это искусство одним из лучших. Остается только надеяться, что эти фразы по-прежнему будут что-то значить для простых людей. Ведь от заинтересованности рядового зрителя и зависит будущее театра.
Видео: 10 несложных вопросов о театре
В этом ролике Александр Поляков задаст десять простых вопросов про театр, на которые не каждый сможет ответить:
Весь мир театр, а люди в нем актёры. Ессе о фразе
Весь мир – театр, а люди в нем – актёры.
Вся жизнь – театр, а люди все – актёры.
Эти две фразы наиболее известны и приписываются Уильяму Шекспиру (1564 – 1616), который применил один из вариантов в своей пьесе «Как вам это понравится». Это – так, но совсем не так однозначно.
Глубина и точность формулировки впечатляют всех.
Но на самом деле Шекспир сказал почти, но не настолько так, чтобы можно было пренебречь смысловой разницей. Но, если это – верно, а, как будет показано далее, это – верно, то мы восхищаемся не сказанным Шекспиром, весьма ограниченным в оригинале, смыслом, а смыслом более широким, возникшем в художественном русском переводе.
Конечно же, исключить влияние оригинала Шекспира на его русский перевод невозможно, так как идеи, заложенные и там, и там – родственные и похожие по смыслу друг на друга, также как слова, обозначающие целое и его часть. И не было бы никакой необходимости в выделении этих различий, если бы Шекспир сам, тут же, не указал в последующем тексте на тот, исключающий другое понимание, ограниченный смысл, который он вложил в первую фразу.
Поэтому, для фразы, которая в русской интерпретации стала, чуть ли не девизом всего искусства, было бы не справедливо приписывать её только Шекспиру и при этом полностью игнорировать роль неизвестного переводчика. Кто он? Мне не удалось найти. Те переводы оригинала на русский язык, которые мне известны, относятся к концу 19-ого и 20-му веку и уже повторяют основу фразы: «мир – театр». Однако, предполагают, что Шекспиром в России заинтересовались ещё в 18-м веке и уже тогда ставили его пьесы. Например, некоторые пьесы Шекспира упоминал в своих статьях и письмах Александр Пушкин, говоря при этом, что уже переведены и другие, которые нужно изучать («Наброски предисловия к «Борису Годунову» (1829 и 1830), а также в письмах к Вяземскому и Бестужеву (1825). В частности, он сравнивает героев Шекспира с героями Мольера: Шейлока («Венецианский купец» Шекспира) и Гарпагона («Скупой» Мольера), что указывает на то, что пьеса «Венецианский купец» (1596) была во времена Пушкина уже переведена. Для нас же это важно тем, что в этой пьесе Шекспир впервые применил словосочетание: «the world’s a stage», которое потом было использовано им в пьесе «Как вам это понравится», свидетельств перевода которой во времена Пушкина и ранее пока не найдено.
Если же такое предположение о более ранних переводах так и не найдёт подтверждения в архивах, то только тогда можно назвать 1867 год точкой отсчёта, когда перевод пьесы «Как вам это понравится» был выполнен П. Вейнбергом (издан в 1899 г.), и было зафиксировано применение словосочетания: «мир – театр» в одном предложении.
Именно, краткость и ёмкость фразы – заслуга переводчика, сумевшего выразить идею в одном предложении, так как сама идея принадлежит, все-таки, Шекспиру, но расписана у него весьма подробно в двух длинных сложносочинённых предложениях, и совсем не в том месте, куда его ставят переводчики..
ANTONIO: I hold the world but as the world, Gratiano-
A stage, where every man must play a part…
Для всех, известных мне, переводчиков не составило труда перевести эту реплику без всякого пафоса и краткости, ровно так, как её сказал герой Шекспира.
Например, перевод П. Вейнберга (1866):
Я этот мир считаю
Лишь тем, что есть на самом деле он:
Подмостками, где роль играть все люди
Обязаны…
(Источник: Уильям Шекспир. Двенадцатая ночь. М., «ЭКСМО», 2002)
Или, перевод И. Сороки:
Нет, Грациано, я смотрю на мир
Всего лишь как на сцену, где обязан
Каждый играть какую-нибудь роль…
Источник: Шекспир Уильям. Комедии и трагедии. М., «Аграф», 2001.)
Или, перевод И. Мандельштама:
Я мир считаю тем лишь, что он есть.
У каждого есть роль на этой сцене;
(Источник: Вильям Шекспир. Избранные произведения. ГИХЛ, М.-Л., 1950)
«Мир – подмостки», «мир – сцена», вот как они переводят фразу «the world’s a stage», когда идея не разжёвана Шекспиром и сказана, как бы, мимоходом. Даже упущение в переводах других возможных значений «мир – спектакль, постановка», не существенно в контексте фразы, так как далее у Шекспира нет никаких пояснений.
Но сам Шекспир не забыл этой идеи и через несколько лет повторил её зачин «the world’s a stage» слово в слово в пьесе «Как вам это понравится» (1599 или 1600 г.), в монологе Жака (акт II, сцена VII).
All the world’s a stage,
And all the men and women merely players:
They have their exits and their entrances;
And one man in his time plays many parts,
His acts being seven ages.
И вот тут, вряд ли, забыв свои же переводы «Венецианского купца», а скорее, вдохновлённые разъяснениями Шекспира, все переводчики, не сговариваясь, ухватились за возможность построения короткой, ёмкой и красивой фразы с зачином «мир – театр».
Например, перевод П. Вейнберга (1867):
Мир — театр;
В нем женщины, мужчины, все — актеры;
У каждого есть вход и выход свой,
И человек один и тот же роли
Различные играет в пьесе, где
Семь действий есть.
(Источник: Шекспир В. Полное собрание сочинений / Библиотека великих писателей под ред. С. А. Венгерова. СПб.: Брокгауз-Ефрон, 1903. Т. 3. С. 2-58.)
Или, перевод Т. Щепкиной-Куперник (1937):
Весь мир – театр.
В нем женщины, мужчины – все актёры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Семь действий в пьесе той.
(Источник: Шекспир В. Полное собрание сочинений: В 8 т. / Под ред. А. А. Смирнова. М.-Л.: Academia, 1937, Т. 1. С. 239-360).
Или, перевод А. Флори (2007):
Весь мир – театр, и люди в нем – актёры.
Идут на авансцену, чтоб сыграть
Семь актов всё одной нелепой драмы
И навсегда уйти в кромешный мрак.
(Источник: Интернет )
Но почему? Ведь в приведённом выше тексте оригинала нет упоминания «театра». В английском языке есть точное слово «theatre» и многозначное «stage». Первое употребляется только в значении «театр», а второе употребляется в значениях, являющимися составными частями театра, т.е. «сцена», «подмостки», «спектакль», «пьеса», «постановка». Очевидно, что Шекспир, если бы желал выразить свою идею здесь и в одной фразе, воспользовался бы словом «theatre». Кроме того, в пятой строке, приведённого отрывка из монолога Жака в оригинале, Шекспир указывает на тот «stage» из первой строки – «his acts» (его акты) – так как ни одно из других существительных предыдущего текста не может иметь «актов», чтобы не превратить этот текст в бессмыслицу. Поэтому этим указанием Шекспира исключаются такие значения «stage», как «подмостки», «сцена», а тем более «театр», и оставляются только значения «спектакль», «постановка», «пьеса», которые только одни и могут делиться на «акты», связывая этим смыслы начала и продолжения.
И в переводах мы видим, как переводчики, прекрасно понимая это, пытаются связать «театр» и «акты», вводя от себя промежуточные указания на «пьесу» (П. Вейнберг, Т. Щепкина-Куперник), «драму» (А. Флори) или даже «жизнь» (В. Левик). При этом все, как один, упускают из вида, а скорее, просто уже не находят места, чтобы внести ещё одну связку в текст, что «актёры» в «театре», конечно могут «иметь входы и уходы», но совсем не в том смысле, который имеют эти «входы и уходы» в «спектакле» или «пьесе». В первом случае смысл сказанного указывает на некие потайные личные двери в здании «театра», что противоречит конструкции «театра», где, конечно же может быть несколько тайных дверей, но, опять же, не столько, чтобы – для «каждого актёра», что, в конечном итоге, делает сомнительной фразу в целом. Во втором случае, указание на «входы и уходы» актёров в «спектакле», «постановке», «пьесе» – вполне логично и представляет в них процесс действия актёров, которые выходят в начале роли и уходят, закончив свою роль. Однако, видимо, считая, что красивая фраза в начале, которую не обязательно связывать ни с «входами и уходами», ни даже с «актами», «вытянет» на себе в связке с именем Шекспира весь остальной текст, переводчики пренебрегают зрителем, который, желая услышать подлинного Шекспира, удивляется, как много тому пришлось «нагородить», ради одной хорошей фразы.
Очевидно, что этого бы не было, если бы «stage» сразу было бы ими переведено, хоть даже так, как они потом добавляли, пытаясь сохранить связность смысла. Но тогда, вот – печаль, пришлось бы пожертвовать красивой фразой в начале, но зато, казалось бы, восстановить подлинную идею Шекспира, хоть и не настолько красивую. Почему же переводчики, всё-таки, идут на, казалось бы, очевидное искажение текста Шекспира?
Ответ находится в предыдущей реплике Старого Герцога, на которую Жак и отвечает своим монологом.
Thou seest we are not all alone unhappy:
This wide and universal theatre
Presents more woeful pageants than the scene
Wherein we play in.
Как видим, Шекспир, действительно, применил слово «театр» и вместе с ним объяснил всю идею, но только в двух предложениях – в реплике Старого Герцога и в начале монолога Жака.
Но в переводах мы видим обратный процесс – для того, чтобы вывести «theatre» по смыслу в начало монолога Жака, переводчики либо исключают его из реплики Старого Герцога, заменяя похожими подводками, либо, не заморачиваясь, просто повторяют в монологе Жака то, что уже было сказано в реплике Старого Герцога.
Например, перевод П. Вейнберга (1867):
Вотъ видишь — мы несчастны не одни:
На мировой, необозримой сцене
Являются картины во сто раз
Ужаснее, чем на подмостках этих,
Где мы с тобой играем.
(Источник: Шекспир В. Полное собрание сочинений / Библиотека великих писателей под ред. С. А. Венгерова. СПб.: Брокгауз-Ефрон, 1903. Т. 3. С. 2-58.)
Или, перевод Т. Щепкиной-Куперник (1937):
Вот видишь ты, не мы одни несчастны,
И на огромном мировом театре
Есть много грустных пьес – грустней, чем та,
Что здесь играем мы!
(Источник: Шекспир В. Полное собрание сочинений: В 8 т. / Под ред. А. А. Смирнова. М.-Л.: Academia, 1937, Т. 1. С. 239-360).
Или, перевод В. Левика:
Ты видишь, Жак, не мы одни несчастны,
И много есть ролей на сцене мира
Грустней, чем та, что мы с тобой играем.
(Источник: Вильгельм Левик. Избранные переводы в двух томах. Т. II. М., «Художественная литература», 1977).
В общем, при таких перестановках в переводе, в идеале, искажается только порядок, в котором Шекспир подаёт свою идею, что почти не влияет на образы персонажей, обменявшихся между собой частями смысла одной идеи. Но в данном случае идеала не получается, так как вставляя «театр» в середину общего полотна объяснений (в монолог Жака (Ж)), а не в начало, как у Шекспира (в реплику Старого Герцога (СГ)), переводчик вынужден повторять смысл, им же ранее изменённой, реплики Старого Герцога, чтобы связать смыслы внутри монолога Жака.
Сравним то, от чего исходят и к чему приходят переводчики, проходя через «театр». «Сцена (СГ) – театр (Ж) – пьеса (Ж)» (П. Вейнберг). «Театр (СГ) – пьеса (СГ) – театр (Ж) – пьеса (Ж)» (Т. Щепкина-Куперник). «Сцена (СГ) – театр (Ж) – жизнь (Ж)» (В. Левик). Как видим, у всех присутствует, как минимум, один лишний элемент в логической цепочке по сравнению с Шекспиром, который обошёлся двумя: «театр (СГ) – спектакль (Ж)». Понятно, что потерь в других местах текста было не избежать, и вовсе не потому, что английские слова короче русских.
Итак, с подачи Шекспира русские переводчики увлеклись красивой фразой, нарочно осложнив себе перевод. Это было сделано, именно, нарочно, так как нельзя сказать, что они не знали верного перевода, судя по их переводам «Венецианского купца».
Но что же стало с соседним текстом этой пьесы, т.е. со всем окружением красивой фразы? А вот тут, как было показано, мы вынуждены признать, что пьеса в этом месте стала неудобно, частично связанной, дополненной отсебятиной и повторами переводчиков, потерявшей подлинный текст Шекспира.
При этом, с несущественной разницей, короткая, ёмкая, красивая и ясная фраза, которую всем переводчикам удалось скомпоновать из длинного текста Шекспира стала выражением константы искусства в русской интерпретации.
Этот этап завершён, так как достиг своей цели. Фраза, вынесенная в заголовок, принадлежит и Шекспиру, и нам всем.
Но когда же Россия узнает подлинную пьесу Шекспира?
Может быть, язык Шекспира также ясен и в других местах пьесы? Как это узнать, когда те, кто призван точно переводить, вместо этого соревнуются с Шекспиром?
Театр жизни
Мы наполняем этот Мир сами
Своими иллюзиями,
Своими желаниями,
Своим знаньем
Но больше всего – своими снами
Спектакль закончился. Скованы мысли.
Занавес спущен. Остался лишь грим.
Свет полинял. День погаснул и выцвел.
Дымом и пылью окутана быль.
Множество жизней… нельзя разобраться.
Где настоящая. Есть ли она?
Маска одета – и надо смеяться,
А на душе – пустота, не Весна.
Ты надеваешь маску печали:
Кажется – все, совпаденье пришло,
Но губы кривятся чужими словами –
Спокойствие сердце вновь не нашло.
Глупое, хочет выскочить с лаской,
Нежность и радость вскружили его,
Но одевается грубая.
Мы рождены актерами по жизни,
Даны нам роли, только каждому своя,
Обречены играть мы от рождения до тризны
Стремясь познать Святые Тайны Бытия.
Здесь нет антракта, нет здесь и суфлёра,
Здесь режиссером каждый сам себе,
Спектакль Жизни Богом дан, как школа,
Чтоб каждый понял, кто он на Земле.
Наш бенефис останется загадкой.
Шёл по жизни Буратино
И в харчевне у реки,
Он увидел, как к Мальвине
Приставали мужики.
Из театра?! За кулисы?!
Да ещё в столь поздний час!
До чего довёл актрису
Этот мерзкий Карабас!
И поддавшись добрым чувствам,
Он увёл её с собой,
Чтоб вдвоём служить искусству
Под названием любовь.
В кабаке за самогоном
Говорил друзьям Пьеро:
«Да она же с Артемоном
Десять раз.
В театре жизни постановка.
За кулисами артисты,
Начинали,что с подмостков
Драму жизни бескорыстно.
В этом театре,словно в клетке
С жутко страшными зверями.
Все мы здесь марионетки,
И судьба играет с нами
Мы живем играя сами,
Только правила не наши.
А когда играют нами
От чего же нам вдруг страшно?
Иногда теснится в сердце боль;
Иногда – тяжелая утрата;
Иногда, не совладав с собой
Мы бросаем камень в спину брата.
Называясь именем Христа
Мы живем, как будто и не верим;
Не желая для себя креста
Обретаем новые потери.
Обращаясь к Богу в тишине
Мы не слышим Божьего ответа;
И, блуждая ощупью во тьме,
Привыкаем жить, не видя света.
Жизнь течет, и мимо с блеском
Пролетают города.
Всё пройдет, от сердца с треском
Оторвётся навсегда.
Люди, здания, заботы-
Всё мелькает за окном,
По дороге на работу
Каждый грезит о своём.
В этой жизни монотонность
Вдруг влетает человек,
Удивляя ту покорность,
Что была здесь целый век.
Он эмоциями хлещет,
Каждый жест его красив,
Доказательствами блещет,
Он всегда красноречив.
Он не ждет и не играет,
Он бежит всегда вперёд,
Вместе с миром он летает,
Отдышаться не даёт.
И рвал я на груди тельняшку
От злости или досады.
Как не хочется быть дворняжкой,
А жить как те толстозады.
Театр-особый мир искусства.
«Искреннее переживание — самое спорное в таланте актера. Оно может быть там, где его не замечают; и наоборот, можно предполагать его там, где его совсем нет. » (Лессинг)
Театр… Это магическое слово во все времена манило чем-то определённо загадочным, интересным, новым и изысканным… История театрального искусства в России переносит нас в семнадцатый век: первый театр был открыт при дворе Алексея Михайловича («Тишайшего») и стал новым веянием для культуры того времени.
Войдя в любой театр, мы сразу погружаемся в атмосферу красоты, лёгкости, романтики, доброты, и, конечно, искусства. Именно в этом особом мире можно почувствовать дух прошлого и представить себе образы полюбившихся литературных героев.
Многие произведения обретают свою вторую жизнь, хотя уже считаются не столь актуальными, но на сцене они преображаются и становятся популярными среди зрителей.
Театр, как известно, начинается с вешалки… А с чего же можно начать рассказ о мастерстве театрального деятеля? Искусство игры в театре заключается не только в умении перевоплощения на сцене и за её пределами, но и в том, насколько искренне это сделано. Ведь от способности актёра раскрыть свой образ зависит понимание значения этого персонажа зрителями. Обстановка храма искусства отличается тем, что всё происходящее на сцене сразу становится видно гостям этой обители Мельпомены, его покровительницы.
Действие разворачивается здесь и сейчас, и уже нет возможности вырезать часть плёнки или переснять эпизод с целью улучшения.
Итак, первым важным качеством актёра театра можно считать особую выправку. Она приходит не сразу, но с каждой новой ролью в спектакле становится всё более заметной, отличительной чертой. Когда играешь в театре, каждый раз, выходя на сцену, чувствуешь большую ответственность за то, как зритель поймёт смысл созданного вами образа. И впоследствии и суть всего произведения. В литературном жанре существует множество случаев, когда между строк можно прочитать совершенно другое толкование.
Актёр, как персонаж театрального спектакля, несомненно, ощущает настроение зрителя. Если рассуждать на тему, кто главный в театре, можно перечислить множество профессий: от руководителя до звукооператора, но эта роль, во многом, отводится зрителю. Именно от его стремления увидеть тот или иной спектакль зависит, будет ли он востребован, или нуждается в сюжетных изменениях. Засыпая в какой-то определённый момент, он указывает, сам того не осознавая, на то, что эта часть пьесы могла бы быть динамичнее.
Неспроста у многих известных актёров есть манера игры «для одного зрителя», то есть человека, не обращающего внимания на всё происходящее: если удаётся привлечь его и заинтересовать, значит фрагмент, действительно, мастерски представлен на сцене.
Что касается, моментов импровизации, на мой взгляд, они придают произведению некую оригинальность, тем самым делая его более привлекательным в глазах аудитории. Согласитесь, спектакль никогда не был так прекрасно сыгран, если бы не неожиданные сюрпризы, случающиеся в процессе действия. Когда элемент импровизации появляется непринуждённо, сам по себе, это не только радует, но и раскрывает новые вариации давно известных пьес. А юмористические импровизации становятся фирменным почерком любимых нами актёров. Без тонкой частички внезапности невозможна театральная жизнь: она всегда должна содержать в себе тайну, и открывая постепенно её завесу, мы проникаемся духом искусства.
В современный век рыночной экономики мир театральных грёз задействует ещё и коммерческий сектор. Сейчас у режиссёров есть также возможность приглашения, так называемых, медийных лиц. Это увеличивает интерес к постановкам, а также ещё больше привлекает внимание зрителей. Выбор, встающий перед художественными руководителями, способствует популярности данного репертуара, но не следует забывать и о давно зарекомендовавших себе актёрах с большой буквы.
Театр-особый мир искусства, который отражает различные стороны жизни, заставляя нас удивляться, узнавать себя в сценических образах, грустить из-за печального завершения, радоваться жизни и любить. Здесь можно встретить сразу двух Гоголей, которые спорят, кто из них более похож на известного писателя, проследить историю любви Ромео и Джульетты, окунуться в прошлые исторические эпохи и, самое главное, разглядеть свою жизнь в свете прожекторов: ведь главная задача театра состоит в том, чтобы зритель узнавал себя и чувствовал свою причастность к театральному миру.