Тальбо автомобиль в книге триумфальной

Talbot-Lago T-150: один из красивейших автомобилей всех времен и народов

Эта красивая, но грустная история началась осенью 1919-го. В то время британскую компанию Clement-Talbot («Клемент-Тэлбот») приобрела французская фирма Darracq («Даррак»). Так появилась группа «Клемент-Тэлбот-Даррак».

В 1920 году на Парижском салоне была представлена первая модель автомобиля под маркой «Тэлбот-Даррак». Но в этом же году группу поглотила английская компания Sunbeam («Санбим»). В результате французская «Даррак» превратилась в филиал английской компании, а ее автомобили с маркой «Даррак» и «Тэлбот-Даррак» с 1924 года стали называться просто Talbot («Тальбо»).

Под наименованием Talbot была выпущена целая серия автомобилей, оснащенных 4-цилиндровыми двигателями со съемными головками блоков цилиндров. В 1929 г. Talbot выпустила представительский автомобиль Pacific Н-78 с двигателем V8 мощностью 98 л.с.

В 1935 году французская Talbot и британская группа STD («Санбим-Тэлбот-Даррак») обанкротились. Новое руководство приняло решение закрыть отделение во Франции. Однако предприятие в городе Сюрэн приобрел бывший директор производства итальянец Антонио Лаго (Antonio Lago). Этот способный конструктор и стилист не только полностью пересмотрел производственную программу, но и в короткое время выпустил две совершенно новые серии моделей Т-15 и Т-17 с 6-цилиндровыми моторами рабочим объемом 2696 и 2996 куб. см соответственно.

Кроме того, Лаго поставил задачу главному инженеру Вальтеру Беккия (Walter Becchia) модернизировать устаревший двигатель. В результате получился 4-литровый мотор, отличавшийся хорошими мощностными показателями. Он дал жизнь известным спортивным сериям Т-150С и T-150SS Lago Speciale Sport. Все модели, разработанные Лаго, получили новую марку Talbot-Lago («Тальбо-Лаго»).

Подлинный шедевр автомобильного искусства модель Т-150 появилась в 1938 году. Силуэт ее кузова строился на основе двух «капель», как бы распластанных порывом встречного ветра.

Хромированная решетка радиатора, разделенное пополам ветровое стекло гармонично сочетались с третьей «каплей», в которой собственно и был расположен салон автомобиля.

Фары были вписаны в очертания передней части машины и составляли единое целое с кузовом. При этом они «прятались» под легкой решеткой, которая защищала их от ударов камней.

В крыше салона был предусмотрен открывающийся люк, что для автомобиля 1938 года было если не революционным решением, то сверхпередовым. Салон был отделан красной кожей, а панель приборов отличалась большими циферблатами. Несмотря на все, этот красивый автомобиль был не просто украшением в гаражах богатых владельцев.

В 1938 году французские гонщики Морель и Пренан занимают третье место в Ле-Мане именно на этом автомобиле, а в 12-часовом марафоне, проходившем в Париже, эта машина становится победителем. Через год Пьер-Луи Дрейфус становится лидером 24-часовых состязаний Ле-Мана, также выступая на Т-150SS.

Однако, как и раньше, Лаго хотел, чтобы его машины были не только самыми быстрыми, но и самыми красивыми, поэтому шедевры на колесах выходили регулярно. Массовой модель Talbot-Lago Т-150 не стала, всего было выпущено около 40 экземпляров. Реплики этой машины появляются и в XXI веке.

С другой стороны, настоящие произведения искусства не нуждаются в больших тиражах, не правда ли?

Александр АРХИПОВ
Фото из открытых источников
Специально для ABW.BY

Другие материалы цикла «Автоэкзотика»

Источник

Полная взлётов и падений история автомобильной марки Talbot

Марка Talbot берёт своё начало в 1902 году, когда предприимчивому французу Адольфу Клементу становится интересен британский рынок, куда он собирается поставлять заднемоторные четырехколесные автомобили собственного производства. Его амбициозным планам не суждено было бы сбыться, если бы на него не обратил внимание английский граф Шрусберри&Тальбо, который решается финансировать его предприятие.

В результате их сотрудничества на свет рождается компания Clement-Talbot. Но уже в 1904 году граф решает наладить собственное производство машин с подобной компоновкой силового агрегата. Изначально все автомобили комплектовались двухцилиндровыми двигателями, четырёхцилиндровые появятся немногим позже.

В 1906 году конструкторский отдел компании возглавил англичанин К. Джерард и под его руководством в 1908 году с конвейера сошла модель Talbot 25H/P с 25-сильным, четырехцилиндровым двигателем, объемом 4,2 литра.

Настоящий успех к марке приходит в 1911 году, когда её главным конструктором становится Джордж Браун, работавший ранее в компании Austin. Первым делом он модернизирует модель 25H/P, увеличивая объём двигателя до 4,6 литров и заменяя боковые клапаны верхними, что позволяет увеличить мощность двигателя в 2 раза до 50 л.с.

Получившийся автомобиль получает название 25/50НР, на базе которого создаётся гоночный автомобиль, который устанавливает ряд рекордов. Так под управлением гонщика Перси Ламберта в Бруклендсе установлены рекорды скорости на дистанциях в полмили (182 км/ч) и в одну милю (180 км/ч). А потом впервые в истории преодолевает за час расстояние в 100 миль (160 км).

Во время первой мировой войны компания держится на плаву, но после смерти сына графа Шрусберри&Тальбо, он теряет свой интерес к ней и продаёт. Компанию приобретает французская фирма — Darracq и спустя год объединяется с британской компанией Sunbeam. В результате автомобильный концерн получает название STD (Sunbeam-Talbot-Darracq).

20-е годы выдаются для компании удачными, она буквально царствует по обе стороны Ла-Манша и её заводы базируются в английском городе Вольверхэмптон и французском Сюрене. В это время над продукцией компании трудится конструктор Джордж Риош, который занимается модернизацией имеющейся модели Clement-Talbot 8/18НР, а также разработкой грузовиков.

Слава к Риошу приходит вместе с его детищем Talbot 14/45 HP, который получает шестицилиндровый двигатель. Автомобиль производит фурор в 1926 году на автосалоне в Лондоне, после чего становится бестселлером на ближайшие 9 лет, пользуясь успехом у автомобилистов.

Одновременно с этим на заводе во Франции талантливый конструктор Луи Котален готовит к участию в гонках свою собственную команду Talbot Darracq Grand Prix. Которая хоть и сходит с дистанции в своей первой гонке из-за неполадок с двигателем, тем не менее становится успешной и занимает призовые места в гонке «Coupe du Salon at Montlhery».

В результате этого рождается целая линейка автомобилей, в обозначении которых используется их максимальная скорость. Особого успеха добивается модель Talbot 105, мощностью 140 л.с., которая в 1934 году побеждает в Альпийских ралли, в гонках на Гран-при Ирландии, а затем и в соревнованиях в Ле Мане и Tourist Trophy.

Последней моделью этого периода становится Talbot 110 1934 года, который способен разогнаться до 209 км/час, что делает его чемпионом класса touring.

Несмотря на невероятный успех, компанию ожидает банкротство уже в 1935 году, что происходит по причине банкротства основного альянса STD. В результате компания переходит под контроль британского автомобилестроительного концерна Rootes, которая решает закрыть французское отделение, которое выкупает предприимчивый бизнесмен итальянского происхождения Антонио Лаго. Именно под его руководством компания расцветает и в кротчайший срок (18 месяцев) становится символом скорости и роскоши.

Лаго вместе с инженером Уолтером Беккия создают новую модель Т150, которая получается короче предшественников. На автомобиль устанавливается шестицилиндровый двигатель мощностью 110 л.с. и в 1934 году автомобиль дебютирует на Парижском автомобильном салоне. В 1936 году появляется усовершенствованная модель под названием Т150С с двигателем мощностью 175 л.с., которая с успехом выступает на гонках 1936 и 1937 годов. Также появляются спортивные модификации Т150S и Т150SS, которые расшифровываются как спорт и суперспорт.

Шасси получилось настолько удачным, что его стали поставлять французским кузовостроительным мастерским, которые создавали на их основе настоящие шедевры. Так дизайн бюро Figoni&Falaschi, создала потрясающий по красоте и аэродинамике автомобиль T150C SS Teardrop, который сегодня вызывает настоящий ажиотаж на аукционах.

Но благодаря уникальности и невероятной редкости автомобиль может уйти за гораздо более внушительную сумму.

Возвращаясь к истории марки стоит сказать, что дела у французского отделения шли очень успешно и производство прекратилось лишь на время Второй мировой войны, которое было восстановлено в 1946 году с появлением новой модели Т26. Тем не менее с первыми серьёзными трудностями компания сталкивается в 1951 году, когда меняется налоговая политика страны и вводятся драконовские налоги. Фирма продолжает бороться, но продажи неуклонно снижаются и компания в 1958 году переходит под контроль SIMCA.

Дела же у британцев шли неважно и за все время своего существования компания выпустила всего две серийные модели, рассчитанные на средний класс. В результате компания была продана в 1958 году французам, которые в свою очередь продали её в 1966 году американской корпорации Chrysler, где она и была похоронена. Любопытным является и то, что компания Chrysler со временем поглотит и компанию SIMCA, воссоединив французское и английское отделении под своим брендом.

Напоследок хочется показать несколько автомобилей этой легендарной марки (французское отделение), которые с успехом продаются на аукционах.

Talbot-Lago T23 Teardrop Coupe by Figoni et Falaschi 1937 года.

Данный автомобиль был продан на аукционе за $2,640,000

Шикарный красный интерьер:

Talbot-Lago T150-C Lago Speciale Teardrop Coupe by Figoni et Falaschi 1938 года.

Цена на аукционе составила $4,620,000

И она обязательно со временем увеличится, потому что автомобилей этой марки на рынке крайне мало

Talbot-Lago T150-C SS Teardrop Coupé by Figoni et Falaschi 1938 года.

Стоимость на аукционе €3.136.000

Talbot-Lago T150-C SS Teardrop Cabriolet by Figoni et Falaschi 1938 года.

Стоимость на аукционе $7,150,000

Talbot-Lago T150 C SS Teardrop Roadster 1938 года.

Talbot-Lago T26 Grand Sport Cabriolet by Franay 1948 года.

Вот такая непростая судьба у этих красивых и роскошных автомобилей, марка которых к великому сожалению не дожила до наших дней, но всегда есть надежда на то, что один из крупных концернов решит оживить её, как это было с компанией Bugatti.

Источник

История кражи французского спорткара Talbot Lago 1938 года, которую называют самой красивой машиной в мире

Джо Форд сидит в Pelican Landing — ресторане под открытым небом в роскошной гавани на Береговом канале. Перед глазами у него 180-футовая яхта c выведенным краской поперек кормы названием «АБРАЧЧИ».

У Джо звонит мобильник.

Музыкальная тема из «Хорошего, плохого, злого». Рингтон Джо.

— Погодите, — говорит он. — Это ФБР.

Сейчас полдень, и Джо только что прикончил свою первую «Корону». Он частный предприниматель. Pelican Landing находится поодаль от главного канала, в Pier Sixty-Six Hotel & Marina в Форт-Лодердейл, — раскинувшемся на огромной площади четырехзвездочном курортном комплексе, где матросы заправляют яхты перед отплытием. Когда сидишь за барной стойкой, лодки походят на блестящие высотки. Члены команд моют палубы, владельцы потягивают коктейли и кричат в свои смартфоны.

Это одно из любимых заведений Джо.

Он нажимает на «отбой».

— По словам ФБР, это самое занятное дело, над которым они когда-либо работали. И я им помогу его раскрыть, — говорит он.

Он оглядывается, кивает на «Абраччи», когда-то принадлежавшую техасскому бизнесмену, который недавно продал 78 редких автомобилей на общую сумму в 53 миллиона долларов.

— Если можешь позволить себе это, то можешь раскошелиться и на тачку за миллион долларов, — говорит Джо. Так он дает понять, что обеды в этом шикарном гриль-баре — неотъемлемая часть его работы. Ему приносят севиче с бананами, и он заказывает еще одну «Корону».

Джо — наемный сыщик, который специализируется в розыске угнанных машин. Но не вашей машины. Джо не ищет машины, угнанные с крытых автостоянок и из торговых центров, — обыкновенные средства передвижения, вся ценность которых в количестве миль, что они могут преодолеть. Джо Форд специализируется в розыске машин, ценность которых заключается в том, что их, в общем-то, и не водят. Это раритетные, коллекционные, прославленные автомобили стоимостью в сотни тысяч, а иногда миллионы или десятки миллионов долларов, которые ценятся не за способность добраться из пункта «А» в пункт «Б», а за красоту, элегантный дизайн, тщательность сборки и — возможно, превыше прочего — за свою историю.

— Я предлагаю услуги для узкого сегмента узкого сегмента, — говорит он.

62-летний Джо — скорее частный детектив Магнум, чем Сэм Спейд. Он высок, подтянут, загорел и чаще всего щеголяет в ладно сидящем поло или гавайской рубашке. Он галлонами пьет сладкий чай и растягивает слова, как и полагается уроженцу Нового Орлеана («Я вырос на востоке Нового Орлеана, рядом с Девятым районом»). Он любит плавать, нырять за лобстерами и управлять моторными лодками. Недавно он на 65-футовой яхте плавал на Утилу.

— Это окруженный коралловыми рифами остров недалеко от побережья Гондураса, — говорит он. — Было потрясно: мы плавали с китовыми акулами, пили с преступниками. Один парень так и не вернулся.

На какие только заработки не толкает людей жизнь. Иногда задумываешься: возможно, сделай центральный полузащитник со стадиона «Янки» пару раз иной выбор, прими несколько иных решений, и он мог бы стать таксистом. Или наоборот. Но Джо… Джо Форд — то, что происходит, когда определенный набор навыков, черт характера и фигур речи приводит человека к единственному призванию. Это редкость. И, увидев его за делом — увидев, как легко он сходится на этих яхтах и с темными личностями, и с миллионерами, — невольно спрашиваешь себя, нашел ли ты, как и он, свое место в мире.

Агент ФБР звонил насчет новой зацепки в деле, которым сейчас занят Джо. Это большое дело, которое может обеспечить его на много лет. Возможно, помочь ему обзавестись собственной лодкой, собственной редкой спортивной машиной. Помочь его дочери успешнее мириться с болезнью, которая лишает ее зрения. Помочь ему отправиться на покой.

Он работает над этим делом шесть лет.

— Все любят тачки, но тут загвоздка в другом, — говорит Джо. — В том, кто сможет похвастать правами на самое редкое и лучшее. Вот почему «слезинка» так желанна.

«Слезинка» также известна как «Тальбо-Лаго Т150С СС» с кузовом-купе в форме слезы, номер шасси 90108, текущая стоимость 7,6 миллионов долларов. «Т150», собранная двумя итальянскими иммигрантами Фигони и Фаласки, которые с тридцатых до конца пятидесятых годов владели лучшей в мире мастерской по производству уникальных автомобилей в Париже, — отличный образец модели, которую журнал Robb Report когда-то назвал самой красивой машиной в мире. Это одна из всего двух моделей, оснащенных гоночным двигателем, — шедевр ар деко с длинным обтекаемым корпусом и мощностью, от которой дрожит земля. Буква «С» означает «competition» [«первенство»]: «Cлезинка» достигает мощности в 140 л/с при шестицилиндровом двигателе объемом в 3,996 см³, но создавалась она скорее как произведение искусства на колесах — это металлически-синяя машина с красным кожаным салоном и красными тангентными колесами.

Когда появилась эта машина, ее богатые владельцы стали заказывать портным костюмы, подходящие к ее расцветке и изгибам, а светские львицы торжественно прикатывали на ней на вечеринки.

Однако в наше время «Т150″ под номером шасси 90108 известна главным образом тем, что была похищена в ходе одной из самых дерзких автомобильных краж в истории — более того, одной из самых эффектных краж вообще.

И потягивающий «Корону» Джо Форд, частный детектив из Форт-Лодердейл, обязанность которого — выгуливать карликового пуделя своей девушки, пока она на работе, вкалывает как проклятый, чтобы ее вернуть.

— Некоторые машины разговаривают со мной, — говорит он, допивая пиво и cобираясь заплатить за парковку. — Эта же буквально взывает ко мне.

Рынок редких автомобилей похож на пирамиду.

В ее основании по большей части американские машины пятидесятых — Chervolet Bel Air и Packard из гаражей по всем Штатам, которые могут стоить до ста двадцати пяти тысяч долларов. Дальше идут маслкары и более экзотические европейские автомобили — «мустанги», «мерседесы», «ягуары». За них можно выручить до трехсот пятидесяти тысяч долларов. На вершине пирамиды европейские гоночные машины и штучные автомобили, чье сочетание истории и качества поднимают их стоимость до миллионов, — например, Ferrari, участвовавшая в гонках Ле-Ман или Mustang 1968 года, который водил Стив Маккуин. Если бы один из Bugatti Royale 1927 года (таких в мире всего шесть штук) длиной двадцать один фут и весом в семь тысяч фунтов, выпуск которых обернулся коммерческим провалом сразу после дебюта, оказался в продаже сегодня, его цена составила бы около ста миллиона долларов.

В 2017 году классические автомобили стали ведущей категорией активов согласно индексу страсти британского банка «Coutts» — списку самых популярных инвестиций страсти. За последние десять лет они подорожали больше, чем на триста процентов, и обошли такие активы, как вино, ювелирные изделия и произведения искусства.

Дорогие машины крадут точно так же, как и драгоценности и произведения искусства. Воры проворачивают хитроумные кражи машин стоимостью в миллионы долларов. Бывает, что они контрабандой вывозят их за границу и перепродают на мировом рынке с фальшивыми документами.

В таких случаях люди звонят Джо.

Джо не сводит глаз с вишневого автомобиля, неотличимого от Ferrari 340 America Berlinetta 1951 года.

— Только гляньте на этот двигатель, — говорит он. — Ни за что не поймешь, что машина не оригинальная. Красота.

Он находится в Creative Workshop — мастерской по реставрации и репродукции автомобилей в Форт-Лодердейл. ФБР только что изъяло пропавший двигатель «Табо-Лаго» у механика во французских Альпах, и Джо предстоит организовать его осмотр — но для начала ему нужен знающий механик.

Creative Workshop — это автомастерская, в которой не грех и поселиться: высокие потолки, паркетные полы с патиной, открытые балочные перекрытия плюс ящики с инструментами, гидравлические подъемники, ревущий из колонок рок и парк разноцветных многомиллионных машин, расставленных на манер Hot Wheels.

Татуированные мастера бережно набивают сиденья конским волосом, изготавливают деревянные приборные панели и воссоздают оригинальную расцветку с помощью самодельных составов, чтобы каждый автомобиль выглядел как можно более похожим на подлинник. Процесс репродукции может обойтись в несколько миллионов.

Джо качает головой, восхищаясь их мастерством.

Работая над одним из своих дел, он недавно вышел на механика, который владел приличной с виду мастерской за границей, и обнаружил, что тот подрабатывает, продавая реплики на черном рынке.

— Классические машины подделывают не реже, чем произведения искусства, — говорит Джо. — В нашем деле давно шутят: в тридцатые годы «Мерседес» выпустил двадцать пять уникальных «родстеров», но до наших дней дошло всего тридцать.

Попав не в те руки, Ferrari 1951 года, собранная с нуля для мексиканского бизнесмена, который хотел иметь точную копию оригинала, могла быть продана на черном рынке с фальшивыми документами и выдана за оригинал. Но Джейсон Вениг, владелец Creative Workshop, подвергает машины своих покупателей тщательной проверке и гарантирует подлинность справки в цепочке собственников. Его машины — как реплики, так и восстановленные оригиналы, — в плохие руки не попадают.

Джо улыбается. Он чувствует, что Венигу можно доверять, а в последнее время это редкость. В деле «Тальбо-Лаго» замешаны ФБР, Интерпол и даже враг, которого он ни за что бы не заподозрил, — предавший его бывший друг. Джо установил у себя дома камеры наблюдения и вернулся к своей старой забаве — стрельбе по мишеням из «беретты».

— Каждой истории нужен злодей, — говорит Джо. — В данном случае это он.

Вот краткая история «Тальбо-Лаго» Джо:

В 1939 году его привез в США итальянский гонщик Луиджи Чинетти, трехкратный чемпион Ле-Ман. В том же году Чинетти продал «слезинку» Томми Ли, сыну радио- и телеведущего, которому также принадлежали салоны «Кадиллак» по всей Калифорнии.

Ли вел образ жизни плейбоя, встречался со старлетками, любил погонять на машинах по пустыне Мохаве и собирал коллекцию автомобилей, в которую входили, помимо прочего, четыре «Тальбо-Лаго». В 1950 году Ли, страдавший от хронических болей после аварии, бросился с 12-этажного здания и разбился насмерть, оставив после себя первоклассную коллекцию автомобилей, включая «слезинку».

Несколько десятилетий машина переходила из рук в руки, пока в 1967 году не оказалась в переполненном гараже на востоке Милуоки, принадлежавшем некоему Рою Лейске, своими силами сколотившему многомиллионное состояние и основавшему Monarch Plastic Products — компанию, которая располагалась на складе неподалеку от его дома.

В 1962 году жена Лейске умерла от рака. В 1996 году его сын-пилот погиб в авиакатастрофе. Лейске бросил все, что напоминало ему о прошлой жизни, — все, кроме «Тальбо-Лаго». Он закрыл Monarch и помешался на «слезинке». Целыми днями он возился с этой машиной среди растущих гор запчастей.

Коллекционеры от Джея Лено до людей, которых можно описать как международных бизнесменов, приезжали со всего мира, чтобы ее увидеть, и многие пытались ее купить (Лено такого предложения не делал).

Лейске всем отказывал.

В 2001 году машина исчезла. Ранним утром мужчины в белых комбинезонах припарковали белый фургон без опознавательных знаков перед бывшей фабрикой Лейске. Они перерезали телефонные линии у него дома. Годами разобранная «слезинка» хранилась на задах бывшей фабрики. Ее части и документы лежали в разных местах.

Однако ворам было точно известно, где именно все это искать. По словам соседей, они загрузили части «слезинки» в фургон с помощью мостового крана в здании.

Лейске по своему обыкновению пришел в гараж в десять утра, чтобы, выпив кофе, начать работать над машиной — и обнаружил, что все ее части и документы, даже квитанции, датировавшиеся еще шестидесятыми, исчезли.

Признаки взлома отсутствовали. Ничего другого украдено не было.

Через четыре года Лейске умер. Он завещал машину, которой теоретически по‑прежнему владел, Ричарду Мюллеру — своему троюродному брату и единственному наследнику, который полагал, что больше никогда ее не увидит.

Джо живет в микрорайоне в нескольких милях к западу от прибрежных особняков стоимостью в 15 миллионов долларов, на непримечательной стороне Берегового канала. Застройщики назвали его Лаго-дель-Мар. Это кольцо таунхаусов с миниатюрными озерцами, кишащими игуанами пальмами и общим бассейном для жильцов, окруженное бесконечными кварталами стоящих впритык домов, одноэтажных магазинов, восьмиполосных дорог и муниципальных полей для гольфа. Напротив Лаго-дель-мар есть синагога, а в паре кварталов — торговый центр.

Джо заезжает в комплекс на своем повидавшем виды внедорожнике и паркуется на своем месте, рядом с накрытой брезентом спортивной машиной — двухдверным кабриолетом MGB 1976 года, который он не водил уже несколько месяцев.

— Аккумулятор сел, — говорит он.

Чистенький двухэтажный дом украшают окаменелости с морского дна, зубы мегалодона и гипсовые копии скульптур эпохи Ренессанса. Он их собирает — всегда собирал. Когда-то, во время ремонта своего таунхауса 1832 года в Новом Орлеане, ему пришлось раскапывать собственный фундамент. Найденные под слоями грунта крошечные гребешки и побрякушки завораживали Джо.

Главное украшение его дома — четырехфутовая антикварная модель испанского галеона восемнадцатого века. На дне Мексиканского залива до сих пор находятся остовы подобных затонувших кораблей, груженных золотом. Таких моделей у него несколько.

— Я всегда был охотником за сокровищами, — говорит он, поправляя крошечную пушку галеона, выполненную вручную. — В детстве я читал о ребятах, которые переезжали сюда, во Флориду, чтобы охотиться за сокровищами, и находили целые месторождения золота. Это нереально круто.

Он живет со своей девушкой Шари — сногсшибательной официанткой из пафосного ресторана на местном курорте, ее собакой Чарли и своим сыном-тинейджером — одним из четырех детей Джо от предыдущего брака. Остальные трое выросли и разъехались.

Из всех четверых Флориду покинула только его дочь Джулия. Она работает аналитиком в компании-разработчике ПО в Вашингтоне, округ Колумбия. В детстве у нее диагностировали пигментный ретинит. Это редкое заболевание, которое постепенно поражает сетчатку и приводит к ухудшению зрения, а в некоторых случаях — к полной слепоте. Джо гордится тем, чего она достигла вопреки проблемам со здоровьем, — получила престижную работу, несколько лет прожила за границей, даже прыгала с тарзанкой, — но не может не терзаться мыслями о ее болезни.

— Ее зрение уже ухудшилось на 90 процентов, так что она сейчас делает все, что может, — говорит он, наливая себе стакан сладкого чая. — На этих выходных она бежит марафон на Гавайях, — какое-то время он молча смотрит на стакан. — Я стараюсь об этом не думать. Но даже вообразить не могу, насколько сжался для нее мир. Нет ничего ужаснее.

В своем кабинете на втором этаже он, прищурившись, разглядывает на компьютере смазанную фотографию блока цилиндров. Вокруг него награды за меткую стрельбу, инструкции к автомобилям в масляных пятнах и изогнутый монитор, который окружает весь его деревянный стол.

— Мне нравятся большие экраны, потому что так я могу перескакивать с пятого на десятое, — говорит Джо, переключаясь от черно-белых снимков двигателя и полицейских отчетов к новостям из Сан-Хосе: недалеко от побережья Колумбии найден испанский корабль семнадцатого века с семнадцатью миллиардами долларов золотом на борту.

— Эти ребята — настоящие ковбои, — говорит Джо и возвращается к фотографиям двигателя. — Но я тоже ловлю рыбку.

Ни сетевой базы данных с информацией о раритетных автомобилях, ни единого ресурса не существует. Вместо этого — вдобавок к необходимым путешествиям, опросам информаторов и всевозможному разнюхиванию, — Джо читает. У него есть каждый выпуск Road & Track (автомобильный журнал. — Esquire), выпущенный в семидесятые, издания о редких машинах на французском и итальянском, инструкции к «феррари» и даже несколько личных дневников гонщиков. Эти нацарапанные от руки победы помогают ему проверить происхождение очередной машины.

Джо спускается на первый этаж и сталкивается на кухне со своим высоким, худощавым, облаченным в футболку сыном. У него сегодня свидание.

— Куда ее поведешь? — спрашивает Джо.

— Неплохо, — Джо открывает бумажник и протягивает парню сотню.

Вопрос: Увлекается ли машинами сын величайшего автомобильного детектива на свете?

— Вроде того, — пожав плечами, отвечает подросток и возвращается наверх.

Допивая чай, Джо смеется.

— Он увлекается мытьем моей машины, — говорит он и, помолчав, добавляет: — Он хороший парень. Умник. Хочет учить финансы в Нью-Йоркском университете. Там дороже, чем в Гарварде. Но я сказал, лады, если поступишь, я все оплачу. Только сначала мне нужно найти эту машину.

Джо вырос в шестидесятые и семидесятые. Он был одним из пятерых детей пилота ВВС и домохозяйки. Воспитывали его строго, но с любовью. Будучи подростком, он гонял на мотоциклах в компании соседских детей, ночевал в палатке на берегу Мексиканского залива и охотился на дичь, которой потом питался.

— Мы катались на мотоциклах и разбирали их на части, чтобы посмотреть, как они устроены, — говорит его друг детства Брюс Грэм. — Джо был у нас главным профессором, он был очень башковитый, но и повеселиться любил.

— Проплываешь через расщелину в дне канала и попадаешь в одну пещеру за другой, — говорит он. — Просто фантастика. Понять, где верх, можно было только, посмотрев на собственные пузыри. Надо обладать непробиваемым спокойствием и доверять своему снаряжению. Иначе тебе кранты.

В 1980 году Джо окончил Тулейнский университет, женился на своей студенческой зазнобе Тесси, и они начали заводить детей. С архитектурой у него не сложилось, так что он подумал: «Юристы зашибают неплохие деньги». Чтобы оплатить учебу на юридическом, он занялся тем, чему научился несколько лет назад, — покупкой и продажей европейских спортивных автомобилей.

Вечерами Джо учился, а днем «по-серому» торговал машинами, произведенными в Европе в середине двадцатого века, — автомобилями вроде «эмджи», «триумфов» и «ягуаров», пижонскими гоночными тачками, затмевавшими все, что выпускалось в Детройте. Американские солдаты заметили их во время Второй мировой и привезли домой.

К середине восьмидесятых американцы уже полулегально импортировали на родину больше шестидесяти тысяч европейских машин в год.

— Я сказал, это же легче легкого, — говорит Джо. — Я тут работаю, не разгибаясь, а эти ребята запросто наживаются на импорте машин. Надо освоить новое ремесло.

Джо начал импортировать «мерседесы». Затем наступил Черный понедельник — биржевой крах 19 октября 1987 года, когда доллар обрушился и импорт перестал приносить доход. Такая вот подстава. Но Джо не растерялся и придумал новый способ заработать — «серый» экспорт. Начал он с «ягуаров».

— Доллар ослаб, и европейцы начали приезжать сюда и за полцены скупать все эти классические спортивные тачки, которые годами вывозили из их стран. Так что я начал экспортировать — оседлал совершенно новую волну, — говорит он.

В следующие пять лет Джо с нуля организовал в Новом Орлеане бизнес по экспорту машин. Он разъезжал по штатам на своем разбитом «шевроле блейзере», размещал объявления в газетах и журналах и скупал подержанные «остины-хэйли», «эмджи» и «ягуары». Он ездил по проселочным дорогам, носился по пыльным улочкам в поисках редких машин в гаражах и сараях, стучал в двери фермеров, чтобы уговорить их на продажу. Когда он не был в разъездах, то сидел на телефоне, налаживая связи с европейскими импортерами, и летал по стране, чтобы пожать руки очередным новым партнерам. Он выстраивал международную сеть контактов.

И постепенно начал зарабатывать. Он держал машины в своем гараже во Французском квартале, а потом перевозил их в коммерческие доки в Новом Орлеане, Майами, Нью-Арке, Джексонвилле, Чарльстоне и Мобиле и переправлял по всему свету.

— Он накатал на своем дизельном «блейзере» больше пятисот тысяч миль, — говорит Грэм. — Никто больше таким не занимался. Как-то он показал мне свой гараж, а я говорю, Божечки, Джоуи, да у тебя же тут машин тысяч на девятьсот!

Семья Джо продолжала надеяться, что он станет юристом. Но к тому моменту он уже решил, что «серая» торговля «ягуарами» так прибыльна и интересна, что ей он себя и посвятит.

— Каждый день я приезжал в юридическую школу на новом «ягуаре» Е-класса, — говорит он. — Мама повторяла мне, найди настоящую работу! Но я говорил, ну уж нет, я наконец-то вошел во вкус.

В конце восьмидесятых Джо познакомился в Новом Орлеане с бизнесменом по имени Кристофер Гарднер, который и познакомил его с «серым» рынком. Какое-то время они работали вместе и оба в конце концов перебрались в Форт-Лодердейл. Они стали близкими друзьями — очень близкими. Но в 1992 году их отношения испортились. Джо купил дом Гарднера во Флориде, где, по словам Джо, обнаружилась трещина в волноломе, о которой его не предупредили. Ремонт обошелся ему в несколько десятков тысяч долларов. Несколько лет они с Гарднером не разговаривали, и со временем тот переехал в Швейцарию и основал бизнес по торговле раритетными машинами.

Затем, в 2005 году, Гарднер связался с ним снова — ни с того ни с сего позвонил Джо и сказал, что отправил «астон мартин» в мастерскую на юго-востоке США и заплатил двадцать пять тысяч долларов за ремонт, но машина исчезла. Он хотел, чтобы Джо ее нашел.

Джо сказал, что найдет.

Он наведался в эту мастерскую, притворившись потенциальным клиентом, и вскоре выяснил важное обстоятельство: Гарднер общался с одним из родственников хозяина мастерской, но они поссорились. Джо предположил, что хозяин, обозлившись, решил оставить машину Гарднера себе, и натравил на него местную полицию.

— Я ввел копов в курс дела, и они на него поднажали, — вспоминает Джо. — Потом парень назвал имена дружков, которые прятали для него машину… и им пришлось ее вернуть.

Так у Джо Форда появилось новое призвание.

Следующие несколько лет он работал с Гарднером и другими клиентами и снискал репутацию человека, который может найти пропавшие машины.

В Майами по поручению коллекционеров он инкогнито посещал престижные ремонтные мастерские, чтобы проверить благонадежность механиков.

В Техасе он искал редкий двигатель от «феррари», который, будучи установленным на скоростную лодку, прорвал корпус и затонул в Хьюстонском судоходном канале.

Он даже посредничал при обмене винтажной Ferrari Daytona на новенькую Testarossa из Калифорнии и удостоверился, что обе машины представляют собой именно то, что утверждали стороны сделки.

Но никакой работе было не сравниться с той, что была связана с самым дорогим автомобилем в карьере Джо — угнанным Ferrari 375 Plus Spider 1954 года, который со временем оказался в руках международных властей и едва его не обанкротил.

— Мы с Гарднером провернули три-четыре сделки, а потом на наших радарах появилась Ferrari, — вспоминает Джо. — Тогда-то он и перешл на темную сторону.

Потом, темной январской ночью 1989 года, гараж взломали воры и с помощью ручной лебедки загнали Spider в грузовик. Позже машину через посредника продали дилерам в Бельгии, где она была отреставрирована и даже выставлялась, пока Клив не отследил ее при поддержке ФБР и Интерпола.

В работу включились юристы. Машина застряла в Европе. В конце концов о ней услышал Гарднер и попросил Джо вмешаться.

После смерти Клива Джо вместе с его наследниками добивался долевого владения автомобилем и путешествовал по Штатам, опрашивая его предыдущих владельцев, беседуя с представителями власти и устанавливая его происхождение. Он подготовил материалы дела и помог составить договор о том, чтобы машину продали с молотка, а на полученный доход удовлетворили претензии сторон. Но потом все покатилось под откос. По словам Джо, поначалу Гарднер согласился взять юридические расходы на себя, но не заплатил ни цента, а потом и вовсе скрылся с горизонта.

Это было странно. Гарднер сам привлек к сделке Джо. Неужто теперь он решил вытеснить его?

Это долгая история, но… да. Со временем Ferrari был продан на аукционе «Бонхамс». Цена: сногсшибательные 18,3 миллиона долларов. Покупатель: миллиардер Лес Векснер, основавший компанию L Brands, которая владеет Victoria’s Secret. Результат: новое болото судебных разбирательств.

Через два года Векснер получил свою машину, а аукцион подвергся нападкам прессы. В результате тяжбы Джо таки получил свою долю, но судебные пререкания уменьшили его доход во много раз. Хуже того, он потерял человека, которого считал верным другом, — Гарднера. По словам Джо, Гарднер, вопреки его возражениям, тайно интриговал, чтобы аукцион продолжался, и утверждал, что Джо больше не имеет законных оснований претендовать на автомобиль. В конце концов после продажи машины с молотка доходы распределили между всеми заинтересованными лицами, а Джо досталась лишь малая доля того, что он должен был получить.

— Мы с ним могли заработать миллионы, — говорит Джо. — Но позже выяснилось, что он оставил с носом и меня, и наследников Клива, и заявил, что является единоличным владельцем машины. Наглая ложь!

В прошлом Гарднера уже обвиняли в нечистоплотности. В то время Джо этого не знал, но в 1989 году луизианские помощники адвоката подали на Гарднера в суд за то, что тот «контрабандой ввез десять подержанных автомобилей иностранного производства в США с помощью подложных документов» (Гарднер признал себя виновным в двух случаях преднамеренного введения в заблуждение, и остальные обвинения были сняты). Коллекционеры классических автомобилей из Купер-Сити, Флорида, Сиэтла и Брешии (Италия) заявили в суде, что Гарднер продал им поддельные Horsch Special Roadster тридцатых годов и Alfa Romeo и задолжал им сотни тысяч долларов.

— Гарднер не смог предоставить никаких подтверждающих документов, — утверждает Ричард Скотт, один из предполагаемых пострадавших, заплативший 300 тысяч долларов за автомобиль, который считал «родстером». — На данном этапе есть основания полагать, что [корпус автомобиля] изготовлен уже после войны, а значит, стоит меньше двадцати процентов от цены, которую я за него заплатил.

На многочисленные предложения журналистов ответить на вопросы в связи с этой историей Гарднер не отозвался.

Дело Ferrari нанесло ущерб и Джо. Изначально он выступал на стороне Кристин Лоусон, одной из дочерей Клива. В прошлом году она подала на него в суд, утверждая, что должна была получить больший доход от продажи машины. Джо удовлетворил ее претензию. Затем в прошлом феврале две ее сестры Карил Клив и Катрина Инглиш, которых в суде представляли Лоусон и Джо, подали новый иск против другого состава бывших адвокатов, наняли одного из бывших юристов Гарднера и заявили, что Джо не хватало компетентности, чтобы быть их консультантом.

Они назвали Джо жуликом и аферистом с юга Флориды и сообщили, что получили от продажи Ferrari по 150 тысяч долларов, в то время как он присвоил 2,4 миллиона. Хотя, по утверждению Джо, он получил от продажи машины семизначную сумму, немалую ее часть сожрали судебные издержки, а оставшихся средств он неизбежно лишится из-за еще одного иска, связанного с делом Ferrari.

— Тут сам черт ногу сломит, — говорит Джо. — Это стратегический вопрос. Они пришли к соглашению со всеми, кроме меня, чтобы выставить меня богачом… Я подал на банкротство по главе 11, и дело пойдет в федеральный суд.

Утешает его одно: пока он работал над делом Ferrari, французский механик рассказал ему об украденной Гарднером машине — раритетной «Тальбо-Лаго». Во время дачи показаний Джо решил проверить, правда ли это. Его адвокат спросил Гарднера об автомобиле, чтобы посмотреть, что тот ответит, — и поймал его на лжи.

— Гарднер заявил, что купил «Тальбо-Лаго» в составе наследственного имущества, — говорит Джо. — Но я проверил, и наследники машину не продавали. Тогда-то я и понял, что Гарднер — гребаный лжец и подделывал документы, чтобы отмыть краденую машину. Машина была украдена.

Когда Джо впервые позвонил Мюллеру — троюродному брату Роя Лейске, который унаследовал право собственности на украденную «слезинку», — тот сказал, что в 2005 году к нему обратился мужчина, интересовавшийся покупкой старых запчастей из гаража Лейске.

— Потом он спросил об украденной машине, — говорит Мюллер.

Как его звали? Крис Гарднер.

Джо спросил Мюллера, не хочет ли тот поработать вместе, и Мюллер уцепился за это предложение.

Он предложил Мюллеру свои обычные условия: Джо будет искать машину и оплатит собственные расходы, а взамен станет ее главным собственником. Если машина будет найдена, он ее продаст и поделит доход с Мюллером.

Джо начал поиски. Он заказал редкую хронику «Тальбо-Лаго» и французские инструкции, где описывались ее механические детали, связался с европейскими автоклубами и заплатил местным, чтобы те просмотрели архивы гонок. Он отправился в Милуоки, чтобы ознакомиться с полицейскими документами 15-летней давности, и попытался восстановить историю «слезинки» в обратном порядке.

— Я стараюсь выяснить, когда ее произвели, кто купил ее после этого, не разобрали ли ее на сталь в военное время и все такое, — говорит Джо. — Провенанс.

Два года Джо выстраивал историю «слезинки», но зацепки никуда не приводили. Затем, в 2016 году, ему снова позвонили. «Слезинка» всплыла в Иллинойсе и теперь, очевидно, принадлежала некоему Рику Уоркмену, миллионеру и основателю Heartland Dental — национальной компании, занимающейся операционными и административными вопросами для дантистов, которую Bloomberg как-то назвал «Walgreens от мира стоматологии».

Уоркмен купил «слезинку» не у кого иного, как у Гарднера. Украденная «слезинка» каким-то образом попала в руки бывшего друга Джо, ставшего его злейшим врагом, а тот продал ее начинающему коллекционеру более чем за семь миллионов долларов.

— Уоркмен — новый игрок в нашей сфере, — говорит один коллекционер автомобилей. — Он всего добился сам, миллионером стал недавно и так же недавно заинтересовался рынком классических автомобилей, а это значит, что его теперь окучивают все.

Уоркмен попытался зарегистрировать «слезинку» на корпорацию в Иллинойсе, и выяснилось, что в государственной базе данных она числится в угоне. Чиновники связались с полицейскими Милуоки, а те позвонили ее законному владельцу Мюллеру и в ФБР. Мюллер, который к тому времени искал «слезинку» вместе с Джо, потребовал ее вернуть.

Уоркмен отказался. Поэтому в 2017 году Джо и Мюллер потребовали ее возвращения через суд. Они проиграли в окружном суде, но выиграли апелляцию. Дело будет рассматриваться на заседании Верховного суда Висконсина.

— Я уважаю Уоркмена, — говорит Джо. — Я даже пересекался с ним в прошлом году на мероприятии Ferrari в Палм-Бич, которое проводит журнал Cavallino. Я сказал, мы оказались по разные стороны баррикад, но надеюсь, что мы это разрулим. Вас облапошили.

Одним теплым майским утром Джо приезжает в сияющую региональную штаб-квартиру ФБР площадью восемьдесят две тысячи квадратных футов, которая находится рядом с Милуоки, на берегу озера Мичиган. Просторное помещение залито солнцем. Рядом с Джо стоят двое агентов ФБР с бейджами на шеях, одетые в поло, джинсы и походные ботинки. Явился и Мюллер с адвокатом.

Перед ними долгожданная цель Джо — двигатель «Тальбо-Лаго». Агенты ФБР изъяли его у французского механика — того самого, что изначально и рассказал Джо о машине, — который переметнулся на их сторону.

Джо осторожно достает из контейнера части двигателя, осматривает и вносит в документы каждую деталь, помогая ФБР подтвердить их происхождение. Он находит петлю от дверцы багажника. Какую-то хромовую панель. Металлический рычаг со следами оригинальной окраски, который неопровержимо связывает все это с оригинальным автомобилем.

Однако ничто не сравнится с самим мотором — блестящим гоночным двигателем с двумя карбюраторами, который гулял по свету около века, пока не оказался в Милуоки. После кражи в 2001 году оригинальный серийный номер двигателя был стерт, но ФБР удалось с помощью химикатов обнаружить износ металла, оставшийся от изначальной маркировки, и идентифицировать мотор как оригинальный.

— Первоклассная работа! Ребята знают, что делают, — говорит Джо. — Серийный номер подтверждает, что мотор оригинальный, и, когда он больше не будет нужен в качестве улики, его отдадут нам с Ричардом. Двигатель за два миллиона.

Сегодня Джо завершает свою вылазку на Средний Запад, которая потребовала от него и детективных, и юридических навыков и включала в себя визит не только в ФБР, но и к адвокатам Уоркмена в Чикаго. Несколько дней назад облаченный в рыбацкую толстовку и джинсы Джо встречался с двумя главными адвокатами Уоркмена в переговорной на семьдесят первом этаже чикагской Уиллис-тауэр, где находится офис национальной юридической фирмы Schiff Hardi». Джо пришел туда, чтобы дать им последний шанс искупить вину.

— Я сказал: слушайте, мужики, я здесь, потому что вы попусту потратили пять миллионов долларов, принадлежавших вашему клиенту, — говорит Джо. — Поначалу я готов был отозвать иск и урегулировать вопрос за три миллиона. Но с тех пор еще одна «Тальбо-Лаго» была продана за девять миллионов, и я собираюсь встретиться с ФБР насчет двигателя [«слезинки»], который сейчас стоит два миллиона. Отдайте мне краденое имущество сейчас и стрясите свои деньги с реального злодея. Он отправится за решетку — и я могу вам с этим помочь.

Джо никогда не работал в юридических конторах. Но он сохраняет лицензию на деятельность юриста в Луизиане, изучает особенности законодательства всюду, где трудится над своими делами, сам выполняет все свои юридические задачи, самостоятельно представляет себя в суде от Огайо до Лондона и выигрывает машины.

— Джоуи не создан для офисной работы, но он получше любого юриста, которого я когда-либо встречал, — говорит Грэм. — Как-то я распорол дно у своего катамарана за двести тысяч долларов, а страховая компания отказалась платить. Тут на помощь пришел Джоуи. В итоге они заплатили мне за ту лодку полмиллиона. Если бы не Джо, я бы проиграл. Хороших юристов полно, но многие разводят тебя на деньги, а толку никакого. Он всех их оставляет в дураках.

В эту поездку Джо не удалось убедить адвокатов отказаться от дела, хотя он утверждает, что штат Висконсин никогда не позволит Уоркмену сохранить за собой краденое имущество.

— Я дал им возможность образумиться и отдать мне машину, а я бы потом помог им наказать злодея, — говорит он. — Я сказал, будете судиться — проиграете. Вы пытаетесь обманом заставить суд обернуть средство правовой защиты на благо воров. Можете рассчитывать разве что на чудо, — Джо вздыхает. — А тот юрист сказал, ну, Джо, мы готовы попытать удачу.

В Чикаго Джо не повезло, зато в ФБР он прокатился не зря. Хотя «Тальбо-Лаго» ему еще предстоит отсудить у Уоркмена, двигатель они с Мюллером получат точно — и все благодаря уловкам Гарднера.

В ходе расследования Джо выяснил, что французский механик изначально пытался продать мотор представителю Уоркмена, но тот не клюнул. Поэтому механик попытался продать его Джо, которого знал по многолетнему сотрудничеству с Гарднером, и заявил ему, что сможет переправить его из Франции через реставрационную мастерскую в Милуоки. Джо сообщил об этом фэбээровцам, а те попросили его назначить встречу с владельцем мастерской, который представлял интересы механика.

— Мастерская была первосортная, — говорит Джо. — Я сказал этому мужику, что двигатель краденый, и я заплачу ему только комиссию посредника. Но он ничего не сделал, и сделка не выгорела. Наверное, они что-то разнюхали.

Джо думал, что на этом все и закончится, но в следующие несколько недель ФБР и полицейские из Милуоки отправились в мастерскую механика и допросили его при содействии французской полиции. Поначалу механик огрызался, но после ареста стал посговорчивее и отдал им не только мотор, но и собственные компьютеры и файлы, где содержалась информация, связывающая его (по мнению Джо) с шестидесятимиллионной группировкой международных угонщиков машин. И все это сообщество управляется его бывшим другом.

— ФБР мне ни хрена не сообщает, — говорит Джо через несколько часов после отъезда из их штаб-квартиры. — Я знаю, что список обвинений будет длинным, и агенты готовятся арестовать Гарднера, но они ни в какую ни говорят мне, когда и где.

— Могу сказать одно: его песенка спета.

30 мая федеральный суд присяжных Восточного округа Висконсина вынес против Кристофера Гарднера обвинительный акт, состоящий из пяти пунктов, включая мошенничество, вывоз краденого автомобиля за границу и его продажу на внешнем рынке.

— Мне только что звонил по этому поводу парень из газеты Милуоки, — говорит Джо и умолкает, глядя в телефон. — Срань господня, об этом уже Fox News сообщают.

Гарднер предположительно проживает в Мон-Сюр-Роль, Швейцария. В расследовании, которое привело к обвинительному акту, принимали участие ФБР, полиция Милуоки, бюро расследований Агентства национальной безопасности и Национальная полиция Франции. В случае, если его признают виновным по всем пунктам, 63-летнему Гарднеру грозит тридцатилетний тюремный срок.

Еще на прошлой неделе Гарднер выкладывал в Instagram фото, на которых был одет в красный гоночный комбинезон и улыбался рядом с антикварным автомобилем на мероприятии Vintage Revival в Монлери, Франция. «Швейцарский шлем», — подписал он и дополнил подпись эмоджи со шлемом, украшенным швейцарским флагом. Затем его страница в Instagram была почти полностью подчищена.

— Мы разыскиваем его и обращаемся к гражданам за помощью в его опознании и обнаружении, — говорит представитель ФБР.

Следователи проанализировали всю эту запутанную историю и мало-помалу разобрались с эпопеей путешествий «Тальбо-Лаго». Согласно обвинительному акту, в 2001 году именно Гарднер с двумя сообщниками проникли в гараж Роя Лейске на востоке Милуоки и быстро извлекли автомобиль. После кражи Гарднер перевез ее в Калифорнию и хранил ее на складе.

В октябре 2005 года, всего через несколько месяцев после смерти Лейске, Гарднер вернулся в Висконсин и навестил Мюллера, который полагал, что «слезинку» больше не увидит, и понятия не имел, что как раз Гарднер ее и украл. Лейске хранил вторую «Тальбо-Лаго» в качестве источника запчастей, и Гарднер предложил ее купить. Мюллер согласился.

А это значило, что у Гарднера появился образец подписи Мюллера.

С помощью этой подписи и договора купли-продажи Гарднер подделал документы, удостоверяющие его право собственности на «слезинку». Он связался с властями Милуоки и сообщил, что является законным владельцем машины. Согласно полицейскому протоколу 2005 года, Гарднер предоставил копию договора купли-продажи, ввел власти в заблуждение, заявив, что приобрел дополнительные части для автомобиля у специалиста по классическим машинам в Стоктоне, Калифорния, и пообещал, что, если узнает «личности подозреваемых в ограблении», свяжется с полицией.

Невероятно, но полицейские Милуоки не усомнились в его версии событий и не позвонили Мюллеру. В соответствии с протоколом, утверждавшим, что «слезинка» найдена, она была удалена из государственной базы угнанных машин.

Затем Гарднер перевез «слезинку» из Окленда в Женеву, а потом и в мастерскую механика во французских Альпах, но в ходе реставрационных работ Гарднер кинул подельника. Тот из мести оставил оригинальный двигатель у себя. Гарднера это не смутило: он попросту установил на машину мотор от другой «Тальбо-Лаго» того же периода, а в 2015 году продал ее Уоркмену за 7,6 миллионов долларов. К этому моменту Джо и Мюллер уже вернули автомобиль в государственную базу угнанных машин, поэтому через год, когда Уоркмен попытался ее зарегистрировать, власти забили тревогу, что привело к обнаружению международной преступной группировки и юридической заварухе.

Поначалу Уоркмен (чья корпоративная биография гласит, что он «вырос на ферме, собирает автомобили, в колледже был диджеем») через своего представителя сообщил, что отказывается комментировать эту историю. Однако после обвинительного акта его адвокат сделал следующее заявление: «[Доктор Уоркмен] приобрел автомобиль добросовестно и по рыночной цене. Он оказывает полное содействие расследованию в отношении мистера Гарднера. Поскольку и данное расследование, и гражданская тяжба относительно автомобиля продолжаются, доктор Уоркмен не может изложить дальнейшие комментарии до их завершения».

— День пятницы — самое время для пивка и устриц.

Джо сидит за пластиковым столом в Southport Raw Bar — прибрежной лачуге, притулившейся за магазином для дайвинга в торговом центре рядом с аэропортом Форт-Лодердейл. Из этого излюбленного местными бара, украшенного рождественскими фонариками и безвкусными вывесками, открывается ограниченный обзор промышленного эллинга, выходящего на восток, к Атлантике.

— Я хожу сюда много лет, — говорит Джо, высасывая из раковины устрицу. — Однажды здесь будет стоять моя собственная лодка.

Джо — человек, который нашел свое место в мире. Он нашел свое призвание и размышляет о будущем. У него целая очередь потенциальных клиентов. Люди слышали о делах Ferrari и «Тальбо-Лаго» и звонят ему со всего мира. Он подумывает, не взяться ли за дело о машине за миллион долларов, пропавшей в бывшем советском блоке, «где тебя запросто пришьют за такую тачку. Не уверен, что хочу сейчас с этим связываться». Он ведет расследование по заказу богатого коллекционера, который со злости снес целый ангар, полный редких машин, после того, как несколько из них были уничтожены пожаром, — Джо убежден, что может выкопать и восстановить шасси.

— Раньше эти машины не стоили столько, сколько сейчас, — говорит он. — Бывший владелец земельного участка мертв, но я исследую район на картах Google. Возможно, над этим местом теперь проходит шоссе; не знаю.

Для начала он подумывает приняться за дело владельца Ferrari из Калифорнии, чей винтажный гоночный автомобиль за пять миллионов пропал в Азии.

— Когда он сказал про Азию, я ответил, ну, блин, удачи вам, — говорит Джо, приканчивая свое пиво. — Но потом я сказал, давайте-ка поподробнее.

Величайшие угоны всех времен

Даже в анналах международных автомобильных краж некоторые выделяются особенно. Их отличают стоимость, редкость, провенанс — или чистая дерзость угонщиков. Вот эти памятные случаи.

Ferrari F50 1996

Одна из всего 349 произведенных F50. В 2003 году неизвестный мужчина вошел в салон Ferrari в Пенсильвании, взял на тест-драйв F50 и не вернулся. Была найдена и изъята ФБР в 2008 году; тогда же под списание разбита о дерево.

Mercedes Benz 500 К Special Roaster 1935

Ультрараритетная машина военного спекулянта Ганса Прима стоимостью 5,9 миллионов долларов. Предположительно угнана американскими солдатами в конце Второй мировой войны. В 2011 году была куплена нидерландскими коллекционерами, затем изъята немецкими властями. Через пять лет продана наследникам Прима на аукционе «Бонхамс».

Aston Martin DB5 Джеймса Бонда 1964 года

Легендарный каскадерский автомобиль из «Голдфингера» стоимостью до 12,7 миллионов долларов. Угнан в 1997 из частного ангара, принадлежавшего его владельцу-застройщику. По‑прежнему разыскивается.

Chevrolet Malibu Квентина Тарантино 1964 года

Кабриолет, который водит Джон Траволта в «Криминальном чтиве». Угнан у Тарантино в Голливуде в 1994 году. В 2013 году помощники шерифа случайно обнаружили в Викторвилле, Калифорния, разбираемую на запчасти машину, которая привела их к Chevrolet 1964 года.

BMW 645Ci

На этой машине ездила богатая светская львица Тара Палмер-Томкинсон. Была украдена печально известной бандой угонщиков из восточного Лондона; банда подделала свидетельство о регистрации автомобиля и получила «дубликат» ключа в Штутгарте, Германия. Только шесть из 34 автомобилей, угнанных бандой, нашли.

Источник