сяду тихо помолчу стала жизнь не по плечу что
Сяду тихо помолчу стала жизнь не по плечу что
Из цикла «Другое время»
Ямщик — хозяин. Лучше не сули
Никто беды ему в степи яицкой.
В кибитке барин жалок и пуглив,
Снегов боится да тоски мужицкой.
Суров ямщик, спина не для поклона.
А путь далёк. И дума нелегка:
Мол, как же Русью управляют с трона,
Когда её виднее с облучка?
В своей любви не ведая покоя,
Я роднику поставила в вину,
Что обладая чистотой такою,
Он не постиг пока что глубину.
Но счастья человек подчас не видит,
Как конь не дорожит своей подковой,
Так глубину у моря ненавидя,
Я свежести желаю родниковой.
Ты ждал немеркнущего света.
Но в этом нет моей вины,—
В любви закаты и рассветы,
И даже зимы быть должны.
А так не любят, так — играют.
Так знаменитый мотылёк
Летит на пламя и сгорает,
Сгорел — и снова одинок.
Художник Михаил Петров
«Мотылёк»
Как жить хотело деревцо.
Но холод дышит виновато
На вечно детское лицо
Когда-то райского граната.
И обернувшийся дождём,
Забыв охотничий обычай,
Убив,— оплакивает он
Свою законную добычу.
Если в жизни моей всё не так, всё не так.
Если боль захлестнёт и затопит тоска,
Я себе говорю: может это пустяк,
А гораздо важней, например, облака,
Изменившие цвет в перламутре густом.
И едва ли меня оттолкнёт высота,
И когда я склонюсь над тетрадным листом,
Небо тёплой снежинкой коснётся листа.
Ходит по планете
Человек — один.
Время всё на свете
Режет в серпантин.
Только скажешь:»Здравствуй. «—
Он уже вдали.
И дорога странствий
Сорвана с Земли.
Художник Елена Мельникова
Уйду, отгородив на ключ
Случайный угол в этом мире,
Где запылённый вялый луч
Лениво шарит по квартире.
Под ним недолго до беды,
Своё родство он плохо помнит.
Мне у живой речной воды
Надёжней, чище и просторней.
Во кой-то миг необходимо
Без верной дружеской руки
Побыть щемяще нелюдимой
У остывающей реки.
Антонина Юдина
https://vk.com/wall351264324_1008
Фото Владимира Михайлова
«Вечер на Сакмаре»
Оренбург
Скоро землю укроют снега,
И степные спокойные реки
Незаметно, как сонные веки,
Ледяные сомкнут берега.
И деревья в пустой тишине
Без дневной суетливой одежды
На постели равнин белоснежных
В безмятежном забудутся сне.
Над деревьями и над рекой
Разольётся незримый покой.
Лишь бы сны их легки и тихи,
Как весеннее солнце лучились.
Я сегодня писала стихи,
Что когда то мне в юности снились.
Для неё — что парча, что лохмотья.
Африканские страсти — смешат.
По законам, придуманным плотью,
Жить совсем не умеет душа.
Но живёт человек и страдает,
Поле битвы в себе вороша.
Не воюя — душа побеждает,
Всё равно побеждает душа.
Я не смотрела на закаты
Сама с собой наедине.
Я тридцать лет почти солдатом
Была в изменчивой стране.
Я друга спрашиваю:»Как ты?»
Он говорит, и знает сам,
Что до сих пор я верю фактам
Гораздо больше, чем словам.
Иным вначале было слово,
Но глядя в зеркала враньё,
Едва ль узнать оно готово
В нём отражение своё.
Ни стратегической цели,
Ни безысходной тоски,—
Стыдно сказать — от безделья
Я сочиняю стихи.
Свято ли, пусто ли место,
Но в наступившей тиши
Стали заметнее жесты
Неуловимой души.
Как холодно, как за окном темно,
Как быстро стынет чай в моём стакане.
С восьми часов осеннее окно
Как чёрная клеёнка Пиросмани.
Устав от электрических огней,
Зажгу свечу, в её пригоршне света
Оставлю стол и несколько теней,
Едва ли существующих предметов.
По улице проедет грузовик.
А здесь — свеча, холодный чай в стакане.
На вишенку застёгнут воротник
Заношенной рубашки Пиросмани.
Последний тёплый день
Уже необратимо
Пересекает тень
И проплывает мимо.
И всё привычней нам
И проще год от года
К осенним холодам
Внезапность перехода.
Не надо писем, памяти не надо,
Не надо дум, тревожащих во сне,
Что, может быть, ты ходишь где-то рядом,
Совсем не вспоминая обо мне,
Что я живу, пишу косые строчки,
Хочу найти негаданно одну,
Как звук, дошедший до конечной точки
И тут же перешедший в тишину
Сквозь ложь, любовь, надежду и отчаянье,
А всё в едином замкнутом кругу,
В котором я восторженней молчанья
И слова то придумать не могу.
Никого ничему не учу,
Но в своей одинокой отваге
Иногда позволяю лучу
Пару строк написать на бумаге.
Я вхожу в непридуманный сад
В стороне от родимого крова,
Там навек оголил листопад
Сокровенные ветки былого.
Шорох листьев и прожитых лет
Под шагами неслышными тает,
И почти одинаковый свет
В том саду и под кровом сияет.