суд над чикагской семеркой актеры и роли
Суд над чикагской семёркой
Из Википедии — свободной энциклопедии
«Суд над чикагской семёркой» (англ. The Trial of the Chicago 7 ) — американская судебная драма 2020 года, режиссёром и сценаристом которой является Аарон Соркин. Фильм рассказывает о деле «Чикагской семерки», группе протестующих против войны во Вьетнаме, обвинённых в заговоре о пересечении границ штата с целью подстрекательства к беспорядкам на съезде Демократической партии 1968 года в Чикаго. В фильме снимались Саша Барон Коэн, Эдди Редмэйн, Яхья Абдул-Матин II, Джереми Стронг, Марк Райланс, Джозеф Гордон-Левитт, Кельвин Харрисон-младший, Фрэнк Лангелла, Уильям Херт и Майкл Китон.
Первоначально Paramount Pictures планировала выпустить фильм в кинотеатрах, однако из-за продолжающейся пандемии COVID-19 права на фильм были проданы Netflix. 25 сентября 2020 года «Суд над чикагской семёркой» вышел в США в ограниченный прокат, а с 16 октября 2020 года стал доступен на Netflix. Фильм получил положительные отзывы критиков, которые высоко оценили актёрскую игру, сценарий и современные параллели с 1960-ми годами. На 93-й церемонии вручения премии «Оскар» «Суд над чикагской семёркой» получил 6 номинаций, в том числе «Лучший фильм» и «Лучший актёр второго плана» (Барон Коэн). Фильм также удостоился пяти номинаций на 78-й церемонии вручения премии «Золотой глобус» (выиграв в категории «Лучший сценарий»), трёх на 27-й церемонии вручения премии Гильдии киноактёров США (победа в категории «Лучший актёрский состав в игровом кино») и трёх на 74-й церемонии вручения премии BAFTA.
«Медиазона»-69: Как на самом деле проходил суд над «чикагской семеркой»
Массовые протесты. Надвигающиеся жутко непопулярные президентские выборы. На фоне — десятки тысяч смертей.
Режиссеру и сценаристу Аарону Соркину, можно сказать, повезло. Лучшего бэкграунда для выхода его нового фильма не придумаешь. 2020-й очень похож на 1968-й, о котором рассказывается в «Суде над чикагской семеркой», вышедшем на Netflix 16 октября.
В 2020-м на второй срок идет республиканец и популист Дональд Трамп. В 1968-м — республиканец и популист Ричард Никсон. Трагедией, уносившей десятки тысяч жизней, тогда была не эпидемия, а вьетнамская война. И те и другие протесты начались на фоне убийств темнокожих — в 2020 году это Джордж Флойд, в 1968-м — Мартин Лютер Кинг.
Протесты 1968 года достигли своего пика во время августовского съезда Демократической партии в Чикаго, где оппоненты республиканцев должны были объявить своего кандидата на предстоящих выборах. То, что произошло во время и после той недели — собственно, суд над разобщенной группой организаторов акции и несколькими случайными людьми, — вполне можно примерить не только к штатовским, но и к российским реалиям 2020 (ну, 2019) года.
Полицейские провокаторы в толпе протестующих. Поэты и писатели, участвующие в митингах (в Чикаго 68-го это были Аллен Гинзбург). Призывы полицейских расходиться (но не чтобы не мешать «проходу граждан», а потому что «парк закрывается после 11 вечера»). Безосновательные задержания лидеров протеста (йиппи Эбби Хоффмана приняли лицом в омлет в закусочной за завтраком за то, что у него на лбу было написано «Fuck» — чтобы его не снимали репортеры). Сорванные выступления групп. Неадекватное количество силовиков — 12 тысяч полицейских и нацгвардейцев против в лучшем случае 10 тысяч протестующих. Брутальный разгон.
Затем — показательный судебный процесс над «организаторами» по новому антимитинговому законодательству (ничего не напоминает?) с некомпетентным старым судьей, отобранными вручную присяжными и абсурдными обвинениями. В «Суде над чикагской семеркой», написанном и снятом самим Соркиным, близко к реальности показан процесс — некоторые диалоги были взяты из судебных расшифровок. Однако в двухчасовой фильм попало не все, а некоторые детали были изменены — Соркин любит драматизировать. Рассказываем об историях, которые не вошли в фильм, и самых примечательных примерах драматизации процесса.
Не самый гуманный Пацифисты, Черные пантеры и полицейская дубинка: за что борется новый политический хит Netflix
На Netflix вышел новый режиссерский проект самого известного сценариста современности Аарона Соркина «Суд над чикагской семеркой» — в котором автор «Социальной сети» и «Человека, который изменил все» переносит на экран историю скандального процесса над организаторами антивоенных протестов в Чикаго 1968 года. «Лента.ру» рассказывает о достоинствах и недостатках этой явно отсылающей к текущей политической обстановке картины.
«Это же протестный «Оскар» — и я рад быть среди номинантов». На скамье подсудимых в чикагском зале суда в сентябре 1969-го в самом деле оказалась сборная звезд американского активизма в составе восьми человек. Дерзкие, патлатые и перманентно накуренные Эбби Хоффман (Саша Барон Коэн) и Джерри Рубин (Джереми Стронг) — создатели скрестившей хиппарский психодел с абсурдистским политактивизмом партии йиппи. Благообразные на их фоне лидеры студенческого социалистического движения Том Хэйден (Эдди Рэдмейн) и Ренни Дэвис (Алекс Шарп). Пацифист-радикал Джон Деллинджер (Джон Кэрролл Линч) — массивный мужчина с бойскаутским бэкграундом и опытом отсидки за отказ от призыва на Вторую мировую. Ли Вайнер (Ноа Роббинс) и Джон Фройнс (Дэнни Флаэрти) — малоизвестные активисты, попавшие в число обвиняемых как будто бы за компанию. И, наконец, Бобби Сил (Яхья Абдул-Матин II) — сооснователь и действующий председатель Черных пантер.
Годом ранее в том же Чикаго все они — за исключением Сила, приехавшего в город всего на несколько часов выступить на митинге, — принимали участие в протестах против войны во Вьетнаме, которые обернулись пятидневными боями с полицией и подняли на уши всю страну. Вины активистов в организации беспорядков, тем не менее, оперативно проведенное еще в 1968-м расследование не обнаружило — напротив, зачинщиками были более-менее официально объявлены полицейские. Но вскоре президентские выборы выиграл выдвигавшийся с охранительской платформой закона и порядка Никсон — а назначенный им генпрокурор Митчелл решил устроить активистам показательную порку, с помощью приговоров и сроков обезглавив протест. И вот уже под давлением вышестоящего начальства молодой и как будто бы вполне сознательный прокурор Шульц (Джозеф Гордон Левитт) выдвигает чикагской восьмерке обвинения в заговоре и организации беспорядков — не обращая внимания ни на принадлежность подсудимых к разным, не вполне солидарным друг с другом политическим силам, ни даже на очевидную непричастность к протестам Бобби Сила (дело в его отношении в итоге все-таки выведут в отдельное производство, из-за чего в историю США слушания не вполне справедливо войдут как суд над чикагской семеркой, а не восьмеркой). А вот судья Джулиус Хоффман (Фрэнк Ланджелла) демонстративно плюет на принципы состязательности судопроизводства — и уверенно ведет процесс к нужному власти людоедскому результату.
Этот факт, впрочем, больше говорит о России, чем о фильме Аарона Соркина — применительно к которому сравнения с контекстом, окружающим русских зрителей, являются, наверное, наименее интересной линией размышления. Точно так же было бы странно, например, с оглядкой на хромой, косой и безъязыкий русский кинематограф превозносить «Суд» по той причине, что он качественно, уверенно на уровне кинематографического ремесла написан, выстроен и сыгран. Как будто бы от Соркина, человека, написавшего «Социальную сеть» и «Человека, который изменил все», «Западное крыло» и «Несколько хороших парней», можно было в принципе ждать чего-то другого? Естественно, он знает свое дело — и от стен экранного суда отлетают пулеметные очереди фирменных диалогов, сплошь звездные актеры по очереди удостаиваются пятиминутных бенефисов (Ланджелле в роли некомпетентного и ангажированного судьи везет больше, и, судя по всему, неминуем «Оскар»), а сама конструкция сюжета, раз за разом возвращающегося флешбэками к сдобренным кровью и слезоточивым газом событиям на чикагских улицах 1968-го, выстроена так хитроумно, что сама по себе, кажется, способна удерживать зрительское внимание.
Вот только чем настойчивее это кино напрашивается на злободневность, тем старомоднее начинает выглядеть, тем заметнее из его ткани начинают торчать белые нитки. Соркин может сколь угодно страстно выступать в защиту обвиняемых активистов, но нетрудно заметить, что историческая дистанция позволяет ему делать это с позиции победителя — из числа тех самых, что и пишут в итоге историю. Чикагская восьмерка в свою очередь историю творила — более того, делала это через постановку революционного дискурса в консервативном, закрепощенном обществе. Но есть ли хоть что-то революционное в фильме Соркина? Боюсь, что нет. Напротив, он при всей драматургической эквилибристике в своей режиссуре предпочитает большой голливудский стиль, каким тот был и при Никсоне, и при Рейгане, и при Клинтоне, и который по состоянию на сегодня подспудно транслирует не прогрессивные идеи, а тоску по статус-кво — в случае Соркина тому, что был утрачен с приходом к власти Трампа. Чтобы понять, насколько уязвима такая ностальгия, далеко идти не нужно — достаточно обратить внимание на фигуру Бобби Сила, пожалуй, самую проблемную и неоднозначную в пространстве «Суда». Именно на его долю приходятся самые мощные сцены этого кино — но тем не менее именно в его отношении Соркин наиболее лаконичен. Стоит же лидеру Черных пантер покинуть зал суда, как перестает он быть интересен и фильму. Ну да — на примере людей, добивавшихся вывода войск из Вьетнама и своего так или иначе добившихся, демонстрировать элегантность сторителлинга и политический здравый смысл будет всяко попроще. А чем были вызваны те протесты 2020-го, с которыми «Суд над чикагской семеркой» так рад был бы рифмоваться, какая в сущности разница.
Фильм «Суд над чикагской семеркой» (The Trial of the Chicago 7) вышел на платформе Netflix
Судья Бредд: рецензия на фильм «Суд над чикагской семёркой»
Впечатляющая судебная драма Аарона Соркина о либеральных активистах, которых за протесты в Чикаго 68-го судили по надуманной статье.
Трейлер
В разгар Вьетнамской войны разные молодёжные либеральные партии готовят акцию протеста в Чикаго 68-го. Из-за жестоких действий полиции протест вскоре перерастает в массовые беспорядки, а «организаторов» решают осудить на 10 лет по надуманной статье. Среди них основатели партии Йиппи Эбби Хоффман и Джерри Рубин, активисты Том Хэйден и Ренни Девис, пацифист Дэвид Дэллинджер, два парня, которых взяли, чтобы потом отпустить и этим оправдать жестокий приговор остальным, а также основатель «Чёрных пантер» Бобби Сил, который в Чикаго приехал всего на пару часов и в беспорядках не участвовал. Все они (кроме Сила) в итоге войдут в историю как «чикагская семёрка», живое доказательство того, что и в США бывают политические суды.
«Суд над чикагской семёркой» — кино настолько своевременное, что сложно представить, как его могли задумать ещё в 2006-м. Тогда Стивен Спилберг предложил Аарону Соркину — уже написавшему «Несколько хороших парней» и «Западное крыло», но ещё не получившему «Оскар» за «Социальную сеть» (которая в итоге и сделала его имя мемом) — написать кино о протестах в Чикаго 68-го и суде над леволиберальными активистами. Годом позже текст был готов, но съёмки так и не начались из-за вспыхнувшей забастовки Гильдии сценаристов. Вот такая вот злая ирония.
Кадр из фильма «Суд над чикагской семёркой»
.jpg "49604891 1217753(1)")
Кардинальная разница между «Семёркой» и «Дон Кихотом», впрочем, в том, что фильму Соркина запоздалый релиз однозначно пошел на пользу — едва ли в 2007-м картина смогла бы так же сильно срезонировать с реальным общественным положением. Когда на улицах бушуют либеральные протесты против полицейского насилия, а на выборах против одиозного республиканца выступает неоднозначный демократический кандидат, выходит кино, в котором происходит ровно всё то же самое, но 50 лет назад. Такое захочешь — не просчитаешь. Искусство имитирует жизнь, жизнь имитирует искусство.
Кадр из фильма «Суд над чикагской семёркой»
Впрочем, ценность «Суда над чикагской семёркой» вовсе не ограничивается филигранным попаданием в цайтгайст. Уж точно не для нас — живущих в стране, где кино о политическом суде, в котором хотя бы в теории можно выиграть, выглядит большей научной фантастикой, чем, скажем, «Интерстеллар». Кино Соркина по всем фронтам образцовое, выверенной с академической точностью, такое, знаете, по- правильному «оскаровское». В последние годы подобные картины обычно снимает, собственно, Спилберг, чьи отпечатки остались в «Суде над чикагской семёркой» даже после его ухода с проекта — в длинных кадрах со сложным мизансценированием, немного наивном пафосе, ну и (блестящем) Марке Рэйленсе в одной из центральных ролей.
Соркин, конечно, не такой мастеровитый режиссёр, как Спилберг, но явно старается — хотя на letterboxd и продолжают шутить, мол, «Аарон Соркин слишком хороший сценарист, чтобы работать с таким посредственным режиссёром, как Аарон Соркин». Ему всё ещё интереснее писать остроумные диалоги, игру в словесный пинг-понг на выживание, чем как-то оформлять это визуально: благо, жанр судебной драмы к такому располагает — здесь люди в принципе мало чем могут заняться, кроме как бесперебойно толкать заготовленные речи. Местами «Суд над чикагской семёркой» может напоминать пьесу (коей были изначально «Несколько хороших парней», например), но в нужный момент Соркин обязательно проворачивает какой-нибудь чисто кинематографический трюк, чтобы напомнить о медиуме и заодно, может, самую малость спижонить.
Кадр из фильма «Суд над чикагской семёркой»
Например, монтирует фразы из обрывков речи разных людей, показывая — иногда с долей иронии — разные взгляды участников действий на одни и те же события. Или посреди полицейской бойни вдруг вставляет хроникальные кадры — излюбленный приём Спайка Ли, который у Соркина, правда, выходит куда эффектнее. Когда протестующие впервые открыто сталкиваются с копами, он снимает сцену так, будто речь идёт не о разгоне митинга, а об эпическом сражении времён той же Вьетнамской войны. Экран застилает дымом, проливается кровь, звучат глухие удары дубин. Казалось бы, Соркин утрирует, но, хоп, ловким движением руки на экране появляются реальные кадры тех же столкновений — не менее жестокие и шокирующие, чем их киношные братья. Он как будто понимает, что реальные события порой настолько неправдоподобны, в них настолько явно есть плохие и хорошие, что перенеси ты это на экран — и никто не поверит, скажут, что упростил, поделил на чёрное и белое. И потому бьёт не бровь а в глаз, наглядно демонстрирует, что никакой полуправды тут быть не может: иногда мир действительно делится на чёрное и белое.
Кадр из фильма «Суд над чикагской семёркой»
«Суд над чикагской семёркой» — это вообще кино про идеи, в отличие от какой- нибудь «Социальной сети» или «Стива Джобса», которые, конечно же, были в большей степени про героев. Даже в «Игре Молли» и «Несколько хороших парней» Соркин выписывал своим персонажам простенькие внутренние конфликты, связанные с их отношениями с родителями. Здесь же герои не столько люди, сколько рупоры тех или иных политических воззрений, а их противостояние, соответственно, столкновение не личностей, а мировоззренческих систем. Причём сразу на двух уровнях: первый — конечно, конфликт консерваторов и либералов. С ним всё просто: очевидно, на какой Соркин стороне, как приятно ему показывать старческий маразм судьи и лицемерие федералов.
А второй чуточку сложнее — на нём сталкиваются разные виды прогрессивной молодёжи: агрессивные контркультурщики йиппи (за них отдуваются Саша Барон Коэн и неузнаваемый Джереми Стронг) и куда более сдержанные активисты в лице Эдди Рэдмейна. Их закулисные споры звучат как внутренний монолог самого Соркина, остроумное размышление неглупого человека о том, какой род протеста может быть действительно эффективным. Что парадоксально и по-своему гениально, «Суд над чикагской семёркой», будучи фильмом про идеи, в итоге приходит к мысли, что люди, отдельные маленькие личности, всегда будут важнее большой истории. Этатисты беснуются, возмущаются и протестуют. Протест отклонён.
Суд над чикагской семеркой
Суд над чикагской семеркой/ The Trial of the Chicago 7
Режиссёр Аарон Соркин
В августе 1968 года, в разгар Вьетнамской войны и вскоре после убийств Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди, в Чикаго проходит съезд Демократической партии, на котором демократы решают, кого выставить на предстоящих выборах против Никсона. В парке неподалеку митингуют против войны 10 тыс. человек; сперва это похоже на рок-фестиваль, но кончается жесткими столкновениями с полицией.
Демократы выставляют Хьюберта Хампфри, но это неважно: Никсон победит, и год спустя новый генеральный прокурор решит провести образцово-показательный процесс над предполагаемыми зачинщиками чикагских беспорядков. Таким образом на скамье подсудимых оказываются восемь человек
В том что это расправа и политическое дело не возникает никаких сомнений, ребята противостоят левиафану полицейского государства во всей его мощи, к ним в организацию под прикрытием проникают агенты фбр и разведки, которые пишут их разговоры, следят и проводят провокации. Генеральный прокурор США Джон Митчелл требующий десятку за сговор с целью перехода границ штатов для подстрекания к насилию, сам через несколько лет пойдет под суд за причастность к Уотергейту. Но проблема в том кто первым начал беспорядки и начала их полиция а государство устроило политический процесс (с прослушкой адвокатов которые радовались признакам того что некоторые присяжные на их стороне и потом этим присяжным вдруг приходили записки с угрозами от якобы Чёрных пантер и они покидали судебный процесс и прч.), что и было доказано в течении суда. Самая мощная сцена, когда происходит допрос ключевого свидетеля, с показания которого судья не разрешает ознакомиться присяжным, показания которого доказывали что зачинщиком была полиция США.
Но это всё чисто формальный конфликт, сам же смысл фильма в том что демонстранты в 68 году протестовали против съезда демократической партии, демократы потом проиграли выборы Никсону, который судит Семёрку, то есть политическая элита тут полностью оторвана от протестных настроений в обществе, они сидят в баре за тонированным стеклом и попивают мартини со своими шлюхами в то время как полиция окружает демонстрантов и прижимает их витрине этого бара, полицейские ещё не в балаклавах, но уже по традиции, перед кровавой расправой с демонстрантами снимают свои опознавательные значки.
Но вспомним предисторию 68го? Студики Сорбонны в Париже выходят на протесты за права рабочих, казалось бы что им Гекуба? Эти студики явно не из рабочих семей и не имеют никакого к ним отношения. Так же как и демонстранты- хиппи, которые вступают в противостояние с полицейскими, сыновей которых отправили во Вьетнам. Этот факт позже заинтересовал социологов и они провели своё исследование и выяснили что студенты выходили не за права рабочих или против Вьетнама, они хотели перемен, это был перелом в ценностях поколений, которые не были представлены в политической сфере. Хотя я бы сказал что элиты уже давно никого не представляют а только радятся в пол. шкуры и мимикрируют используя те или иные лозунги. Дворяне все родня друг другу