стихи татьяничевой о жизни
Людмила Константиновна Татьяничева (1915—1980) — русская советская поэтесса, прозаик, общественный деятель.
Она родилась 6 (19) декабря 1915 года в в тихом среднерусском городке Ардатове в семье сельской учительницы и студента-медика. В 10 лет осталась круглой сиротой.
На воспитание девочку взяли бездетные родственники из Свердловска. В этой интеллигентной семье всячески поощряли поэтический дар Людмилы, который она унаследовала от матери.
В 19 лет, прервав учебу в Свердловском институте цветных металлов, отправилась по зову души на строительство Магнитки, где её в 112-м «писательском» бараке приютила семья поэта М. М. Люгарина. Работала в «Магнитогорском рабочем» – репортером, литработником в отделе писем, руководителем отдела культуры и быта. Литературная жизнь Магнитогорска тех лет била ключом. В ней участвовали Борис Ручьев, Василий Макаров, Александр Авдеенко, Михаил Люгарин, Марк Гроссман, Вячеслав Дробышевский, Николай Смелянский, Анатолий Панфилов и другие.
Работу, творчество, общественную деятельность, воспитание сына Людмила Татьяничева совмещала с обучением в Литературном институте имени Горького.
В 1944 году в Челябинске вышел ее первый сборник «Верность». Через несколько месяцев поэтесса возглавила областное книжное издательство. И на этой должности стала «крестной матерью» для многих молодых южноуральских поэтов.
В 1965 году переехала в Москву, где 10 лет работала секретарем правления Союза писателей РСФСР.
Ее награды: орден Октябрьской революции (1975), орден Трудового Красного Знамени (1965, 1971), орден «Знак Почета» (1952, 1960). В 1971 году за книгу стихов «Зарянка» удостоена Государственной премии РСФСР имени А. М. Горького.
Скончалась Людмила Татьяничева 8 апреля 1980 года. Похоронена на Кунцевском кладбище в Москве.
Людмила Константиновна Татьяничева
Людмила Константиновна Татьяничева (1915—1980) — русская советская поэтесса, прозаик, общественный деятель.
Она родилась 6 (19) декабря 1915 года в в тихом среднерусском городке Ардатове в семье сельской учительницы и студента-медика. В 10 лет осталась круглой сиротой.
На воспитание девочку взяли бездетные родственники из Свердловска. В этой интеллигентной семье всячески поощряли поэтический дар Людмилы, который она унаследовала от матери.
В 19 лет, прервав учебу в Свердловском институте цветных металлов, отправилась по зову души на строительство Магнитки, где её в 112-м «писательском» бараке приютила семья поэта М. М. Люгарина. Работала в «Магнитогорском рабочем» – репортером, литработником в отделе писем, руководителем отдела культуры и быта. Литературная жизнь Магнитогорска тех лет била ключом. В ней участвовали Борис Ручьев, Василий Макаров, Александр Авдеенко, Михаил Люгарин, Марк Гроссман, Вячеслав Дробышевский, Николай Смелянский, Анатолий Панфилов и другие.
Работу, творчество, общественную деятельность, воспитание сына Людмила Татьяничева совмещала с обучением в Литературном институте имени Горького.
В 1944 году в Челябинске вышел ее первый сборник «Верность». Через несколько месяцев поэтесса возглавила областное книжное издательство. И на этой должности стала «крестной матерью» для многих молодых южноуральских поэтов.
В 1965 году переехала в Москву, где 10 лет работала секретарем правления Союза писателей РСФСР.
Ее награды: орден Октябрьской революции (1975), орден Трудового Красного Знамени (1965, 1971), орден «Знак Почета» (1952, 1960). В 1971 году за книгу стихов «Зарянка» удостоена Государственной премии РСФСР имени А. М. Горького.
Скончалась Людмила Татьяничева 8 апреля 1980 года. Похоронена на Кунцевском кладбище в Москве.
Людмила Константиновна Татьяничева
Коротко о себе
Если бы к человеческим судьбам, как к поэмам или повестям, принято было давать эпиграфы, то эпиграфом к судьбе моего поколения я взяла бы известные строки Маяковского:
Это было
с бойцами
или страной,
или
в сердце
было
в моём.
Я думала об этом возле памятника комсомольцам первой пятилетки, установленного недавно в одном из новых скверов правобережного Магнитогорска — вечно юного города моей юности…
Жизнь, в её неудержимо стремительном движении, редко дарит нам такие минуты, когда действительность прошлого, оживая в памяти, сливается с настоящим. События давних лет с новой силой волнуют тебя, и ты понимаешь, что всё лучшее, всё главное в твоей судьбе, как ветвь с могучим стволом, связано с жизнью народной. Да иначе и не могло быть — ведь моё поколение росло и мужало вместе с революцией!
Революции, советскому строю я обязана решительно всем. И прежде всего нелёгкой, но единственно необходимой для меня судьбой поэта…
Родилась я в декабре 1915 года в тихом среднерусском городке Ардатове, что стоит на высоком берегу реки Алатырь.
Отца своего не помню. Он умер, когда мне было три года. Моя мать, Агриппина Степановна Татьяничева, учительствовала. По отзывам людей, знавших её, была она человеком одарённым и необычайно добрым. Людям, попавшим в беду, готова была отдать последнее. Она писала стихи, вела дневник. К сожалению, мне не пришлось прочитать ни одной строки. Стихи её не сохранились…
Последние годы мы жили в мордовском селе Хлыстовка Чамзинского района.
Отчётливо помнится небольшое школьное здание с двумя классными комнатами и боковушкой, в которой мы ютились.
Через тонкую перегородку я слышала спокойный голос матери, терпеливо и методично обучавшей малышей азам русской грамоты.
В те годы вся Россия садилась за ученические парты. По вечерам мама уходила в Народный дом — учить грамоте взрослых. Одной мне оставаться было страшно, и мама брала меня с собой. Эти вечера в полутёмном холодном клубе запомнились на всю жизнь. Взрослые, а нередко и совсем пожилые люди, в лаптях и латаной-перелатаной домотканой одежде, подобно детворе, хором повторяли: «Мы-не-ра-бы».
Острой болью врезался в память день смерти Ленина. Лютый мороз. Скорбные лица. Немая тишина… Мамины тонкие руки обвивают траурной сатиновой лентой портрет улыбающегося Ильича. В глазах у мамы — непролитые слёзы. От этого глаза кажутся ещё темнее и больше.
А два года спустя на мои плечи обрушилось новое большое горе. После неудачной операции в Казани умерла моя мать.
Так оборвалось моё детство…
Мне было всего десять лет, когда я впервые самостоятельно отправилась в дальний путь. В старом фанерном баульчике уместился весь небогатый скарб. А путь мой лежал на Урал, в Свердловск, где жили дальние родственники Кожевниковы. Своих детей у них не было, и они решили взять меня на воспитание.
Семья была интеллигентной. Константин Рафаилович Кожевников был человеком незаурядным. Он беззаветно любил свою профессию преподавателя физики. Страстный охотник, с детства влюбленный в Урал, он охотно делился со мной своими знаниями и наблюдениями, учил понимать живую душу природы.
Его жена, Мария Александровна, преподавала русский язык и литературу в различных учебных заведениях Свердловска, всячески поощряя моё увлечение поэзией. Книжные шкафы в моём новом доме ломились под тяжестью книг, и я всё своё время, остававшееся от школьных занятий, отдавала чтению.
После окончания семилетки началась для меня трудовая жизнь: я пошла работать на вагоностроительный завод имени Воеводина ученицей токаря. Здесь впервые ощутила чувство рабочего товарищества и личной причастности к коллективному труду. И ни с чем не сравнимую радость, когда из куска металла формируется точная деталь, сверкающая стальными гранями. Деталь, выточенная твоими собственными руками!
Завод находился в самом центре Свердловска, недалеко от городского пруда. Он составлял частицу истории старого Екатеринбурга. Недавно, приехав в Свердловск, я увидела на месте старых приземистых цехов «Монетки» (монетного двора, преобразованного впоследствии в вагоностроительный завод) пустырь, на котором поднимется зелёный сквер. Наверное, очень красивый сквер. И всё же мне всегда будет недоставать моего первого завода. Говорю «первого» потому, что был и есть ещё один завод — могучий Магнитогорский комбинат, вошедший в мою судьбу заглавной страницей…
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Интересы
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Статистика
Людмила Татьяничева (стихи)
*** 
Изведав горечь укоризны,
Обид, ошибок, мелких драм,
Учитесь радоватся жизни,
Её обыденным дарам!
Рассвету, взлёту журавлёнка,
Речушке, моющей пески,
Улыбке малого ребёнка,
Пожатью дружеской руки.
Работе, сделанной как надо,
Дороге, чтобы вдаль влекла.
Летучей ласке снегопада,
Добру домашнего тепла.
В ракете или же сквозь призмы,
Приблизясь к солнечным мирам,
Спешите радоваться жизни,
Её обыденным дарам!
***
Коль разум и сердце затеяли спор –
Не жди для себя добра.
Любовь отгорит, как ночной костер,
Едва дотянув до утра.
Случается в жизни такая беда…
Не сразу узнать нам дано,
Что сердце и разум
Сильны лишь тогда,
Когда они заодно.
Любовь
Как песня, как стихотворенье,
Как символ радости земной,
Весной, в минуту озаренья,
Возник нежданно образ твой.
Апрель восторженно и шало
Звонил во все колокола,
Тебя я в мыслях возвышала
И воспевала, как могла.
Но в стуже зим, в угластом быте
Твой образ потускнел во мне.
Любовь нуждается в защите,
Как всё живое на земле.
***
Как иголку
В стоге сена,
Я ищу в дали туманной
Ту звезду,
Что неизменно
Посылала свет свой
Странный.
Мне казалось,
Что не очень
Я звездою дорожила.
Отчего же этой ночью
Без нее мне
Все постыло?
Тонкий луч ее зеленый
Все ищу я,
Беспокоясь,
Что из глуби отдаленной
Не подаст она мне голос.
***
Одиночество звезд?
Но, минуя разлуку,
Звезды могут лучом
Прикоснуться друг к другу.
Может каждая
Всех своих дальних сестер
Отыскать
И в душевный вовлечь
Разговор.
Ни измены,
Ни ложь,
Ни обвалы обид —
Их сближенью мешают
Границы орбит.
Потому-то меня
И волнуют до слез
Одинокие судьбы
Людей,
А не звезд.
Не надо одиночества бояться
Едва разлука выстелет снега,
К нам входит одиночество без стука.
В нём часто видят хитрого врага,
А я нежданно обрела в нём друга.
Не надо одиночества бояться,
Живущим в многолюдной быстрине,
Оно даёт нам с мыслями собраться
И с совестью побыть наедине.
***
Много это или нет,
Рассудите сами…
Восемнадцать звонких лет.
Солнце над лесами.
Чёрный дождь прямых волос
Мамино наследство.
Да лохматый добрый пёс,
Гревший моё детство…
А улыбок — полон рот.
Песен — до отказа.
У незапертых ворот
Тень седого вяза.
Возле вяза ходит тот,
Для кого я — чудо.
Жаль, что он меня зовёт
Прозаично «Люда».
И всегда глядит мне вслед
Дымными глазами…
Много это или нет,
Рассудите сами!
Гордые
Уральские Поэты. Людмила Татьяничева
Людмила Константиновна Татьяничева родилась 19 декабря 1915 года в Ардатове (Мордовия) в семье сельской учительницы, Агриппины Степановны Татьяничевой и студента-медика. Мать была литературно одарённой женщиной: вела дневник, писала стихи.
В 1919 году умирает отец. Мать с дочерью уехала учительствовать в село Хлыстовка Чамзинского района. В 1926 году осталась сиротой; жила на Урале у родственников отца.
В 1931 году окончила школу-семилетку, пошла работать токарем на вагоностроительный завод. В 1932 году поступила в Свердловский институт цветных металлов
В 1934 году прервав учёбу, приехала на строительство Магнитогорска, где её в 112-м «писательском» бараке приютила семья поэта Михаила Люгарина. Впоследствии об этом периоде своей жизни поэтесса напишет:
Там чуть не каждый мой сосед
Был журналист или поэт…
В рассветный час, в полночный час
В бараке том огонь не гас…
Работала в газетах «На рельсах гиганта», «Магнитогорский рабочий» и была участницей литературного объединения «Буксир». В том же году в журнале «Штурм» появились первые стихи Татьяничевой. Познакомилась со своим будущим мужем — тогдашним заведующим промышленным отделом газеты «Магнитогорский рабочий» Николаем Смелянским
В 1934—1944 годах работала сотрудником редакции газеты «Магнитогорский рабочий»
В 1941 году окончила Литературный институт имени А. М. Горького, вступила в КПСС.
В 1943—1953 годах работала ответственным секретарём Челябинской писательской организации.
В 1944 года в Челябинском книжном издательстве вышла первая книга стихов, «Верность». В 1945 году в том же издательстве вышла вторая книга, «Стихи». Вступила в Союз писателей СССР.
В 1956—1958 годах работала собкором «Литературной газеты» по Уралу.
В 1965 году переехала в Москву.
В 1965—1975 годах работала секретарём правления Союза писателей РСФСР.
В 1971 году за книгу стихов «Зарянка» удостоена Государственной премии РСФСР имени А. М. Горького
Скончалась 8 апреля 1980 в Москве после тяжёлой болезни. Похоронена на Кунцевском кладбище в Москве
Из книги: Л.Татьяничева. Стихи о любви. Свердловск, 1981
Козы шли к водопою
Что творится со мною,
Что со мною творится!
Козы шли к водопою —
Растеряли копытца.
А еловые шишки
Превратились в тюльпаны.
Тургояк и Инышко*
Разрослись в океаны.
По тайге без дорожек
Я иду, как по саду.
Все на сказку похоже,
Все похоже на правду.
Сердце будто хмельное.
Мне ночами не спится.
Козы шли к водопою —
Растеряли копытца.
Коль сердце и разум затеяли
спор,
Не жди для себя добра.
Любовь отгорит, как ночной костер,
Едва дотянув до утра.
Случается в жизни такая беда.
Не сразу узнать нам дано,
Что сердце и разум
Сильны лишь тогда,
Когда они заодно.
Своенравное, как море,
В стороне от светлых дач,
Дождь и ветер переспоря,
Отдыхает Кисегач*.
Лишь о каменные глыбы
Еле слышно волны бьют,
Да серебряные рыбы
Возле берега снуют.
Да смуглянке возле сходней
Смотрит юноша в глаза.
— Хорошо-то как сегодня.
Я люблю, когда гроза.
Платье вымокло до нитки.
Косы — темных два ручья.
— Ты откуда?
— Из Магнитки.
— Чья?
— Пока еще ничья!
Разговор их стал невнятен.
Тишина.
Но слышно мне,
Как выстукивает дятел
Телеграммы на сосне.
Я иду тропинкой узкой.
Камни катятся, шурша.
Красотою щедрой, русской
До краев полна душа.
Через хвойные ресницы
Смотрит солнце с высоты.
. Этот край мне будет сниться
Неотступно, словно ты.
Гордым — легче.
Гордые —не плачут.
Ни от ран,
Ни от душевной боли.
На чужих дорогах не маячат.
О любви, как нищие, не молят.
Широко раскрылены их плечи,
Не гнетет их зависти короста.
Это правда —
Гордым в жизни легче,
Только гордым сделаться
Непросто.
Есть несовместимые слова.
Например,
Невеста и вдова,
Засуха и ливень,
Снег и лето.
Но еще несовместимей это:
— Баю, баю, зорька моя, дочка.
Мать.
Не просто мать,
А одиночка!
Это кто-то выдумал жестоко.
Разве мать с ребенком
Одинока?
Материнство —
Радость, сила, почесть,
Выход навсегда из одиночеств!
Маленький Антошенька,
Антон,
Свежесть яблока в этом
имени.
В мир,
Открытый со всех сторон,
Смотрит он глазищами
синими.
Отразилось в его зрачках
Солнце,
Свет и тепло дающее.
Держит в крепеньких
кулачках
Мальчик Прошлое
И Грядущее.
Я вглядываюсь в прошлое без грусти.
Оно мое.
И не мое уже.
. Живет девчонка в тихом захолустье,
Где все родное,
Все ей по душе.
Но май махнул ей веткою зеленой.
И вот среди разбуженных полей
Я вижу эту девочку влюбленной,
Доверчивой,
Веселой,
Окрыленной,
Ей невдомек, что я слежу за ней.
Ей невдомек,
Что будет в жизни густо
Сомнений.
И ошибок.
И утрат.
Кипят желанья.
Вызревают чувства.
Взрослеют мысли.
А года —
Летят!
Мелькают кадры вечной киноленты,
То красочны,
То стерты добела,
Сгорают чувства,
Но зато бессмертны
Ими порожденные дела.
Неужели были лживы
Наши прежние слова?
Оба мы с тобою живы,
А любовь-
Любовь мертва.
Что ж случилось в самом деле?
Неужель расстаться нам?
Только как же мы разделим
Сердце сына пополам?!
Очень плохо,
Когда не спится.
Ночь на дыбы становится.
Рыжей хитрой лисицей
Глядит на меня бессонница.
Опять она мне помешает
Увидеть тебя во сне.
Серебряная
Большая
Лунища в моем окне.
. Очень плохо,
Когда не спится.
Камнем от дум голова.
А где-то в урманах
Таится
Волшебная сон-трава.
Всю ночь,
До восхода солнца,
Чтоб людям прибавить сна,
В лиловые колокольца
Беззвучно звонит она.
Мы с тобой, дорога, квиты!
Ты вела меня, вела
Через черные граниты,
Где и вьюга не мела.
Через луг осеребренный,
Через радугу-дугу.
Лишь у пропасти бездонной
Ты сказала:
— Не могу!
И тоскою человечьей
Душу мне ты потрясла.
Я взяла тебя за плечи
И над бездной пронесла.
Есть особая прелесть
В стоцветье заката.
Есть спокойная гордость
В молчанье полей.
Кто не знает,
Какою была ты когда-то,
Пусть посмотрит хоть раз
На твоих сыновей.
Сыновья у тебя —
Как высокие полдни.
И душою светлы.
И добры.
И сильны.
Чтобы вырастить их,
Ты ходила голодной,
Замерзала
На страшных кочевьях войны.
. Даже, если осенний свежак
На свободе,
Перед нами все те же
Земные пути.
Красота не уходит.
Она переходит,
Было б только к кому
Красоте перейти!
Говорили: зима суровая —
Белокосая северянка.
А пришла она хвойнобровая,
Разудалая, как цыганка!
У нее все наряды—
Новые.
Шали яркие, нелинючие.
Снегопады лепестковые.
Губы жаркие.
Ветры жгучие.
То ль к весне зима
Бьет по льду лещом?
То ли я сама
Молода еще?
Хорошо на острых лыжах
Ей пронизывать леса!
Ноги быстры.
Кудри рыжи.
Зелены ее глаза.
Разогнав шальные вьюги,
Солнце движется за ней,
Грея зябнущие руки
В рыжем пламени кудрей.
Нет ничего доверчивей ребенка,
Когда он спит,
К твоей груди припав.
Его дыханье трепетно и тонко,
Оно нежнее,
Чем дыханье трав.
Как шар земной наш
С матерью-вселенной,
С твоей судьбой он нераздельно
Слит.
Комочек жизни,
Теплый и бесценный,
Так сладостно
Мне руки тяжелит.
Пылающих туч гряда,
Похожих на корабли.
Это горят города
Чьей-то большой любви.
Грома сухой раскат
Бьет,
Как электроток.
Это не просто закат,
А чьей-то судьбы
Итог.
. Звонких лучей провода
Над утренним Иртышом.
В небе
Растут города
Чьей-то любви большой.
За первой зарей вослед
Солнце шагнуло в лог.
Это
Не просто рассвет,
А чьей-то судьбы
Пролог!
Все это было в самом деле.
В войну
В приволжском городке
Погиб ребенок при обстреле
С ириской
В смуглом кулачке.
И мать,
Не только в
годовщину,
Все эти тридцать
Долгих лет
Приносит на могилку сыну
Кулечки простеньких конфет:
Отмерив путь,
Теперь неблизкий,
У вечной памяти в плену,
На чистый дерн
Кладет ириски
Она ребенку своему.
Наперекор
Изменчивой молве
Художники
Прославили в веках
Не девушку
С венком на голове,
А женщину
С младенцем на руках.
Девичья красота
Незавершенна:
В ней нет еще
Душевной глубины.
Родив дитя,
Рождается мадонна.
В ее чертах
Миры отражены.
Как иголку
В стоге сена,
Я ищу в дали туманной
Ту звезду,
Что неизменно
Посылала свет свой
Странный.
Мне казалось,
Что не очень
Я звездою дорожила.
Отчего же этой ночью
Без нее мне
Все постыло?
Тонкий луч ее зеленый
Все ищу я,
Беспокоясь,
Что из глуби отдаленной
Не подаст она мне голос.
Да здравствует святое безрассудство,
Свободное от выгод и вериг,
Когда и мысли,
И дела,
И чувства
Неповторимый обретают лик.
Он — непривычен.
И не сразу ясен.
Глупцов,
Ханжей
Он повергает в дрожь.
Но приглядитесь:
Этот лик прекрасен.
На детство первозданностью
Похож!
Давно ли называли безрассудством
Любовь,
Что отвергает берега?
И страстное служение искусству,
Связующему страны
И века?
В моем дому
Есть хитрое окно.
Глядеть в него
Лишь мне одной дано.
Для остальных
И нет того окна:
Стена,
Всего лишь белая стена.
Когда все спят,
Я створки распахну,
Увижу четко
Девушку одну.
Она плывет
В вечерней синеве.
Цветной платок
На русой голове.
Зачем ей знать,
Что через много дней
Я буду жадно
Наблюдать за ней!
В тревоге замирать:
— Не оступись,
Не оброни —
В твоих ладонях жизнь
Твоя, моя
И сыновей моих,
А если дальше,
То и внуков их!
Но девушке
Все это ни к чему.
К любимому торопится,
К тому,
Кто так пригож
И нравом,
И лицом,
Кого я позже
Назову отцом.
Одиночество звезд?
Но, минуя разлуку,
Звезды могут лучом
Прикоснуться друг к другу.
Может каждая
Всех своих дальних сестер
Отыскать
И в душевный вовлечь
Разговор.
Ни измены,
Ни ложь,
Ни обвалы обид —
Их сближенью мешают
Границы орбит.
Потому-то меня
И волнуют до слез
Одинокие судьбы
Людей,
А не звезд.
Каток провинциальный
Среди снегов и вьюг.
Пластинкой музыкальной
Мне льда казался круг.
Мохнатые снежинки
Роились надо мной.
По ледяной пластинке
Скользила я иглой.
Мелодий нежных звуки
Лились со всех сторон.
А ты, раскинув руки,
Летел за мной в догон.
Имя на поэтической поверке. Людмила Татьяничева
В 1966 году, приехал я из Брянской области, г. Новозыбкова, после 10-ти классов, по комсомольской путёвке, в г. Челябинск. Направление было в трест «Уралнефтегазстой», на строительство газопровода «Бухара – Урал».
В центральном, книжном магазине, г.Челябинска, купил, по случаю, сборник стихов уральской поэтессы Людмилы Татьяничевой «Когда говорят о России».
Стихи меня поразили, очень своим, не похожим на другие голоса поэтов: голос был доверительный и уверенный, мягкий и строгий.
С тех пор, любовь к творчеству Людмилы Татьяничевой, сохранилась у меня, на всю жизнь.
Стихи у неё разные, написанные на различные темы и события, связанные с многообразным проявлением человеческой души, любовь, дружба, красота самобытной уральской природы.
Уральская поэтесса, как преданная дочь, своей мужественной и богатой полезными ископаемыми земли, много и образно с любовью писала об Урале и его людях.
***
Когда говорят о России,
Я вижу свой синий Урал.
Как девочки,
Сосны босые
Сбегают с заснеженных скал.
В лугах,
На ковровых просторах,
Среди плодоносных полей,
Лежат голубые озёра
Осколками древних морей.
Богаче, чем краски рассвета,
Светлее, чем звёздный узор,
Земные огни самоцветов
В торжественном сумраке гор.
Я сердцем всё это вбирала,
Свой край полюбив навсегда,
Но главная сила Урала –
В чудесном искусстве труда.
Люблю я огонь созиданья
В суровой его красоте,
Мартенов и домен дыханье
И ветер больших скоростей.
Мне дороги лица простые
И руки, что плавят металл,
…Когда говорят о России,
Я вижу свой синий Урал.
1949 г.
«Живу я в глубине России».
Родилась Людмила Константиновна Татьяничева (1915 – 1980), советская поэтесса, прозаик, общественный деятель 19 дкабря 1915 года в г.Ардатове, Мордовия, в семье сельской учительницы Агриппины Степановны Татьяничевой и студента – медика.
Мать была литературно одарённой женщиной, вела дневник, писала стихи, Когда Людмиле было 4-е года, в 1919 году умирает отец. Мать с дочерью уехала учительствовать в ближнее село Хлыстовка.
На горе, в 1926 году не стало матери, и в 10 лет Людмила осталась круглой сиротой.
Потом, через много лет она напишет об этих горьких днях, о смерти матери:
На воспитание девочку взяли бездетные родственники из г. Свердловска
В этой интеллигентной семье всячески поощряли поэтический дар Людмилы, который она унаследовала от матери. В 1932 году окончив школу-семилетку, Людмила пошла, работать токарем на завод.
В 1933 году поступила на заочное отделение в Уральский институт цветных металлов и золота. В 19 лет, прервав учёбу, приехала на строительство Магнитогорска, жила в «писательском бараке».
Работала в газетах «На рельсах гиганта», «Магнитогорский рабочий», была участницей литературного объединения «Буксир». В том же году в журнале Штурм» появились первые стихи Людмилы Татьяничевой.
В Магнитогорске, познакомилась со своим будущим мужем, тогдашним заведующим промышленным отделом газеты «Магнитогорский рабочий» Николаем Смелянским.
Работу, творчество, общественную деятельность, воспитание 2-х сыновей, Людмила Татьяничева совмещала с обучением в Литературном институте им. Горького, который окончила в 1941 году и вступила в партию.
В 1944 – 1946 годах, Людмила Константиновна была директором Челябинского областного издательства. На этой должности стала «крёстной матерью» для многих молодых уральских поэтов.
В 1943 – 1953 годах работала ответственным секретарём Челябинской писательской организации.
В 1944 году в Челябинске вышла первая книга стихов «Верность». В 1945 году Людмила Татьяничева вступила в СП СССР.
В 1956 – 1958 годах работала собкором «Литературной газеты» по Уралу.
В 1965 году переехала на жительство в Москву. В 1965 – 1975 годах работала секретарём правления СП РСФСР.
За период своего творчества, Людмила Татьяничева, написала 41 книгу поэтических произведений и прозы.Писатель Михаил Алексеев сказал о Людмиле Татьяничевой:
Страна по достоинству оценила вклад Людмилы Константиновны в развитие российской словесности, она имела следующие награды и звания:
Скончалась Людмила Константиновна Татьяничева 8 апреля 1980 года, Похоронена на Кунцевском кладбище в Москве.
Именем Татьяничевой названа улица в Челябинске и Магнитогорске, челябинская библиотека № 26. На домах в Магнитогорске, Челябинске и Екатеринбурге, где жила поэтесса, установлены мемориальные таблички в её честь.
Учреждена Международная литературная премия имени Л.К.Татьяничевой.
В прошедшем году, решением Комиссии по присуждению Международной премии им.Л.К.Татьяничевой от 19 декабря 2018 года,присуждена поэту, члену Союза писателей России Александренко Елене Витальевне (Приморский край).
Александренко Е.В.- получила Диплом о звании лауреата и медаль Премии им.Л.К.Татьяничевой.
В 1995 году именем поэтессы, Людмилы Константиновны Татьяничевой, названа малая планета № 3515.
В книге стихов Людмилы Татьяничевой «Пора медосбора», вышедшей в 1974 году, в изд. «Современник», было помещено её обращение к читателю:
«Дорогой мой читатель!
С волнением я обращаю к тебе слово сердечного привета, потому что книга эта каждой своей строкой – обращена к тебе.
И если она окажется для тебя доброй собеседницей, я буду безгранично рада…».
Эти строки, написанные одной из талантливейших наших поэтесс, Людмилой Татьяничевой, адресованы читателю, умному и сердечному, который, несомненно, познакомившись с творчеством уральского автора, полюбит навсегда её стихи, такие яркие и не ординарные.
Из поэтического наследия Людмилы Татьяничевой.
Гордым – легче,
Гордые не плачут
Ни от ран,
Ни от душевной боли.
На чужих дорогах не маячат.
О любви, как нищие, не молят.
Широко раскрылены их плечи,
Не гнетёт их зависти короста…
Это правда –
Гордым в жизни легче,
Только гордым сделаться –
Не просто.
1961 г.
***
Что может быть бесплодней
Сожалений?
Ты, прожитые годы вороша,
Поймёшь однажды,
Скольких потрясений
Могла бы избежать твоя душа.
А жизнь твоя
Могла бы стать примером
Гармонии,
Где стройны, все черты…
Пусть это так,
Но то была б, наверно,
Уже другая женщина.
Не ты!
1967 г.
Я пишу тебе, милый,
Со станции Осень.
Здесь подолгу стоят
На путях поезда.А багряные листья
Неспешно уносит
В своих зябких ладонях
Речная вода.
Журавлиные стаи
Торопятся к югу.
И проезжие люди,
От дома вдали,
Неизвестно зачем
Уверяют друг друга,
Что они не грустят,
А грустят журавли.
Но однажды журавль,
Ниже всех пролетая,
Мне сказал,
Помахав беспечальным крылом,
Что у них на земле
Два любимейших края
И что каждый их ждёт,
Как родительский дом…
Может быть, он и прав.
Только я не об этом…
Чтобы высказать всё,
Мне не хватит письма…
Если строгий кассир
Не продаст мне билета,
Как ты будешь один
На разъезде Зима?
1965 г.
Глухая станция в снегу,
Ты снишься мне опять!
Я вслед за поездом бегу
И не могу догнать.
Электровоз берёт разгон,
Всё убыстряя ход.
И нескончаем твой перрон,
Как високосный год.
А я на нём –
Совсем одна.
И нет пути назад…
В луче, упавшем из окна,
Зовущий грустный взгляд.
Я из последних сил бегу
За тем лучом в окне…
Глухая станция в снегу,
Зачем ты снишься мне?
Зачем, зачем зовёшь туда,
Где в отсветах огня
Уходят в полночь поезда,
Не подождав меня?!
1966 г.
Я выточила первую деталь,
А мастер только скупо улыбнулся,
Как будто неподатливый металл
Вдруг взял и сам деталью обернулся!
Ловлю себя на праздной похвальбе
И, радость на полслове обрываю,
Вопрос тревожный задаю себе:
-Что, если в брак пойдёт вторая? –
И лишь когда сверкающий резец
Легко пройдётся по детали сотой
И строгий мастер скажет:
-Молодец!-
Смогу гордиться я своей работой…
1966 г.
Зря не приголубит,
Даром не ославит.
Скажет – что отрубит,
Как печать поставит.
Всем в отца я вышла.
Сквозь глухие двери
Чутким ухом слышу,
Как растут деревья.
Путь зимою вьюжной
Отыщу по небу.
Знаю цену дружбе,
Пороху и хлебу.
Всё отец оставил –
От ружья до крова,
Только не наставил
Как найти мне слово.
Чтоб по цели било
Без искры осечной,
Чтобы мною было
Добыто навечно.
1946 г.
Помедли, осень, не спеши
Разматывать свои дожди,
Свои туманы расстилать
На зыбкую речную гладь.
Помедли, осень, покажи
Мне жёлтых листьев виражи,
Дай убедиться, не спеша,
Как тишина твоя свежа.
И как бездонна неба синь
Над жарким пламенем осин…
Как часто невниманьем обижаем
Мы в юности отцов и матерей!
Домой из института приезжая,
К своим друзьям торопимся скорей.
На завтра отложив все разговоры,
Едва успев костюм дорожный снять,
В заречные зовущие просторы
Стремглав летим мы детство догонять.
В своих бросаем мы цветами,
Забыв нарвать для матери букет.
А мать всё ждёт.
Живёт и дышит нами,
Обновы шьёт,
Готовит нам обед
Нас держит лес.
Не отпускает Кама.
Уже темно.
Поужинать и спать.
И лишь во сне мы повторяем: «Мама»,
И наши сны оберегает мать.
А ночь идёт, всю землю обнимая,
Баюкая уснувшие дома,
Но мать не спит,
Я это понимаю
С тех пор, как стала матерью сама!