стихи достоевского про жизнь
Стихи Федора Достоевского
Совершенству девицы Тушиной 0 (0)
Милостивая государыня,
Елизавета Николаевна!
О, как мила она,
Елизавета Тушина,
Когда с родственником на дамском седле летает.
А локон ее с ветрами играет,
Или когда с матерью в церкви падает ниц,
И зрится румянец благоговейных лиц!
Тогда брачных и законных наслаждений желаю
И вслед ей, вместе с матерью, слезу посылаю.
На коронацию и заключение мира 0 (0)
Умолкла грозная война!
Конец борьбе ожесточенной.
На вызов дерзкой и надменной,
В святыне чувств оскорблена,
Восстала Русь, дрожа от гнева,
На бой с отчаянным врагом
И плод кровавого посева
Пожала доблестным мечом.
Утучнив кровию святою
В честном бою свои поля,
С Европой мир, добытый с боя,
Встречает русская земля.
Эпоха новая пред нами.
Надежды сладостной заря
Восходит ярко пред очами…
Благослови, господь, царя!
Идет наш царь на подвиг трудный
Стезей тернистой и крутой;
На труд упорный, отдых скудный,
На подвиг доблести святой,
Как тот гигант самодержавный,
Что жил в работе и трудах,
И, сын царей, великий, славный,
Носил мозоли на руках!
Грозой очистилась держава,
Бедой скрепилися сердца,
И дорога родная слава
Тому, кто верен до конца.
Царю вослед вся Русь с любовью
И с теплой верою пойдет
И с почвы, утучненной кровью,
Златую жатву соберет.
Не русской тот, кто, путь неправый
В сей час торжественный избрав,
Как раб ленивый и лукавый,
Пойдет, святыни не поняв.
К тебе, источник всепрощенья,
Источник кротости святой,
Восходят русские моленья:
Храни любовь в земле родной!
К тебе, любивший без ответа
Самих мучителей своих,
Кто обливал лучами света
Богохулителей слепых,
К тебе, наш царь в венце терновом,
Кто за убийц своих молил
И на кресте, последним словом,
Благословил, любил, простил!
Своею жизнию и кровью
Царю заслужим своему;
Исполни ж светом и любовью
Россию, верную ему!
Не накажи нас слепотою,
Дай ум, чтоб видеть и понять
И с верой чистой и живою
Небес избранника принять!
Храни от грустного сомненья,
Слепому разум просвети
И в день великий обновленья
Нам путь грядущий освети!
На первое июля 1855 года 0 (0)
Когда настала вновь для русского народа
Эпоха славных жертв двенадцатого года
И матери, отдав царю своих сынов,
Благословили их на брань против врагов,
И облилась земля их жертвенною кровью,
И засияла Русь геройством и любовью,
Тогда раздался вдруг твой тихий, скорбный стон,
Как острие меча, проник нам в душу он,
Бедою прозвучал для русского тот час,
Смутился исполин и дрогнул в первый раз.
Как гаснет ввечеру денница в синем море,
От мира отошел супруг великий твой.
Но веровала Русь, и в час тоски и горя
Блеснул ей новый луч надежды золотой…
Свершилось, нет его! Пред ним благоговея,
Устами грешными его назвать не смею.
Свидетели о нем — бессмертные дела.
Как сирая семья, Россия зарыдала;
В испуге, в ужасе, хладея, замерла;
Но ты, лишь ты одна, всех больше потеряла!
И помню, что тогда, в тяжелый, смутный час,
Когда достигла весть ужасная до нас,
Твой кроткий, грустный лик в моем воображеньи
Предстал моим очам, как скорбное виденье,
Как образ кротости, покорности святой,
И ангела в слезах я видел пред собой…
Душа рвалась к тебе с горячими мольбами,
И сердце высказать хотелося словами,
И, в прах повергнувшись, вдовица, пред тобой,
Прощенье вымолить кровавою слезой.
Прости, прости меня, прости мои желанья;
Прости, что смею я с тобою говорить.
Прости, что смел питать безумное мечтанье
Утешить грусть твою, страданье облегчить.
Прости, что смею я, отверженец унылой,
Возвысить голос свой над сей святой могилой.
Но боже! нам судья от века и вовек!
Ты суд мне ниспослал в тревожный час сомненья,
И сердцем я познал, что слезы — искупленье,
Что снова русской я и — снова человек!
Но, думал, подожду, теперь напомнить рано,
Еще в груди ее болит и ноет рана…
Безумец! иль утрат я в жизни не терпел?
Ужели сей тоске есть срок и дан предел?
О! Тяжело терять, чем жил, что было мило,
На прошлое смотреть как будто на могилу,
От сердца сердце с кровью оторвать,
Безвыходной мечтой тоску свою питать,
И дни свои считать бесчувственно и хило,
Как узник бой часов, протяжный и унылый.
О нет, мы веруем, твой жребий не таков!
Судьбы великие готовит провиденье…
Но мне ль приподымать грядущего покров
И возвещать тебе твое предназначенье?
Ты вспомни, чем была для нас, когда он жил!
Быть может, без тебя он не был бы, чем был!
Он с юных лет твое испытывал влиянье;
Как ангел божий, ты была всегда при нем;
Вся жизнь его твоим озарена сияньем,
Озлащена любви божественным лучом.
Ты сердцем с ним сжилась, то было сердце друга.
И кто же знал его, как ты, его супруга?
И мог ли кто, как ты, в груди его читать,
Как ты, его любить, как ты, его понять?
Как можешь ты теперь забыть свое страданье!
Все, все вокруг тебя о нем напоминанье;
Куда ни взглянем мы — везде, повсюду он.
Ужели ж нет его, ужели то не сон!
О нет! Забыть нельзя, отрада не в забвеньи,
И в муках памяти так много утешенья!!
О, для чего нельзя, чтоб сердце я излил
И высказал его горячими словами!
Того ли нет, кто нас, как солнце, озарил
И очи нам отверз бессмертными делами?
В кого уверовал раскольник и слепец,
Пред кем злой дух и тьма упали наконец!
И с огненным мечом, восстав, архангел грозный,
Он путь нам вековой в грядущем указал…
Но смутно понимал наш враг многоугрозный
И хитрым языком бесчестно клеветал…
Довольно. Бог решит меж ними и меж нами!
Но ты, страдалица, восстань и укрепись!
Живи на счастье нам с великими сынами
И за святую Русь, как ангел, помолись.
Взгляни, он весь в сынах, могущих и прекрасных;
Он духом в их сердцах, возвышенных и ясных;
Живи, живи еще! Великий нам пример,
Ты приняла свой крест безропотно и кротко…
Живи ж участницей грядущих славных дел,
Великая душой и сердцем патриотка!
Прости, прости еще, что смел я говорить,
Что смел тебе желать, что смел тебя молить!
История возьмет резец свой беспристрастный,
Она начертит нам твой образ светлый, ясный;
Она расскажет нам священные дела;
Она исчислит все, чем ты для нас была.
О, будь и впредь для нас как ангел провиденья!
Храни того, кто нам ниспослан на спасенье!
Для счастия его и нашего живи
И землю русскую, как мать, благослови.
Эпиграмма на баварского полковника 0 (0)
Я лечу, лечу обратно,
Я хочу упасть назад,
Так на свете всё превратно:
Нынче шах, а завтра мат.
Абракадабра 0 (0)
Ключ любви
ее дочери
Она невинна
Талисман, жених
Он. Поклон тебе, Абракадабра,
Пришел я сватать Ключ любви.
В сей омут лезу слишком храбро,
Огонь кипит в моей крови.
Она. Авось приданого не спросит,
Когда огонь кипит в крови.
А то задаром черти носят
Под видом пламенной любви.
Он. Советник чином я надворный,
Лишь получил, сейчас женюсь.
Она. Люблю таких, как вы, проворных.
Он. Проворен точно, но боюсь.
Одна из дев. К чему сей страх в делах любви,
Когда огонь кипит в крови.
Он. Сей страх, о дева, не напрасен.
Дева. Твоих сомнений смысл ужасен.
Он. Вопросом дев я удостоен,
Вопрос сей слишком непристоен.
Абракадабра. Не отвечайте, коли так.
Ведь не совсем же вы дурак.
Он. Сей комплимент мне очень лестен,
Я остроумием известен.
Одна из дев. Зачем пришел к нам сей осел?
Он (с остроумием). Осел жениться б не пришел.
Но к делу: кто из них невинна
И кто из них Любови ключ,
Скажи скорее и не мучь.
Она. О, батюшка, ты глуп, как гусь.
Невинны обе, в том клянусь.
Он. Увы! Кто клятвам ныне верит?
Какая мать не лицемерит.
Одна из дев, в негодовании показывая на Абракадабру
Не лицемерит мать сия.
Он (с насмешкой). Не потому ли, что твоя?
Доколе с нами сей
Она. Клянусь еще, что ты болван.
Он. Болван, но не даюсь в обман.
Одна из дев. Довольно, прочь беги, мерзавец.
Ты скот, осел, христопродавец.
Он с глубоким остроумием.
Мог продать,
Осел не продал бы Христа.
Дева. Оставь сейчас сии места.
Он. Довольно, дева, дружба дружбой.
Идти на службу
А мне пора тащиться к службе (Уходит.)
На европейские события в 1854 году 0 (0)
С чего взялась всесветная беда?
Кто виноват, кто первый начинает?
Народ вы умный, всякой это знает,
Да славушка пошла об вас худа!
Уж лучше бы в покое дома жить
Да справиться с домашними делами!
Ведь, кажется, нам нечего делить
И места много всем под небесами.
К тому ж и то, коль всё уж поминать:
Смешно французом русского пугать!
Знакома Русь со всякою бедой!
Случалось ей, что не бывало с вами.
Давил ее татарин под пятой,
А очутился он же под ногами.
Но далеко она с тех пор ушла!
Не в мерку ей стать вровень даже с вами;
Заморский рост она переросла,
Тянуться ль вам в одно с богатырями!
Попробуйте на нас теперь взглянуть,
Коль не боитесь голову свихнуть!
Страдала Русь в боях междоусобных,
По капле кровью чуть не изошла,
Томясь в борьбе своих единокровных;
Но живуча святая Русь была!
Умнее вы,— зато вам книги в руки!
Правее вы,— то знает ваша честь!
Но знайте же, что и в последней муке
Нам будет чем страданье перенесть!
Прошедшее стоит ответом вам,—
И ваш союз давно не страшен нам!
Спасемся мы в годину наваждений,
Спасут нас крест, святыня, вера, трон!
У нас в душе сложился сей закон,
Как знаменье побед и избавлений!
Мы веры нашей, спроста, не теряли
(Как был какой-то западный народ);
Мы верою из мертвых воскресали,
И верою живет славянский род.
Мы веруем, что бог над нами может,
Что Русь жива и умереть не может!
Писали вы, что начал ссору русской,
Что как-то мы ведем себя не так,
Что честью мы не дорожим французской,
Что стыдно вам за ваш союзный флаг,
Что жаль вам очень Порты златорогой,
Что хочется завоеваний нам,
Что то да се… Ответ вам дали строгой,
Как школьникам, крикливым шалунам.
Не нравится,— на то пеняйте сами,
Не шапку же ломать нам перед вами!
Не вам судьбы России разбирать!
Неясны вам ее предназначенья!
Восток — ее! К ней руки простирать
Не устают мильоны поколений.
И властвуя над Азией глубокой,
Она всему младую жизнь дает,
И возрожденье древнего Востока
(Так бог велел!) Россией настает.
То внове Русь, то подданство царя,
Грядущего роскошная заря!
Смотрите все — он распят и поныне,
И вновь течет его святая кровь!
Но где же жид, Христа распявший ныне,
Продавший вновь Предвечную Любовь?
Вновь язвен он, вновь принял скорбь и муки,
Вновь плачут очи тяжкою слезой,
Вновь распростерты божеские руки
И тмится небо страшною грозой!
То муки братии нам единоверных
И стон церквей в гоненьях беспримерных!
Он телом божьим их велел назвать,
Он сам, глава всей веры православной!
С неверными на церковь воевать,
То подвиг темный, грешный и бесславный!
Христианин за турка на Христа!
Христианин — защитник Магомета!
Позор на вас, отступники креста,
Гасители божественного света!
Но с нами бог! Ура! Наш подвиг свят,
И за Христа кто жизнь отдать не рад!
Меч Гедеонов в помощь угнетенным,
И в Израили сильный Судия!
То царь, тобой, всевышний, сохраненный,
Помазанник десницы твоея!
Где два иль три для господа готовы,
Господь меж них, как сам нам обещал.
Нас миллионы ждут царева слова,
И наконец твой час, господь, настал!
Звучит труба, шумит орел двуглавый
И на Царьград несется величаво!
Дорого стоят детишки 0 (0)
Дорого стоят детишки,
Анна Григорьевна, да,
Лиля да оба мальчишки –
Вот она наша беда!
Федор Достоевский
Д остоевский Фёдор Михайлович (1821, 11 ноября, Москва — 1881, 9 февраля, Санкт-Петербург) — русский писатель, один из самых известных в России и в мире.
Отец Федора — Михаил Андреевич, военный медик. Мать — Мария Фёдоровна, умерла от чахотки, когда Федору было 16 лет. В семье в Достоевского было 7 детей.
После смерти матери, со старшим братом Михаилом переезжает в Петербург, где учиться в пансионе К. Ф. Костомарова. После пансиона поступает в ВИТУ (Военный инженерно-технический университет), где получает отличное образование. В 1839 году отца Федора убивают крепостные крестьяне. Достоевский отказывается быть наследником имения отца. В 1843 занимается переводами работ Бальзака. В 1844 публикуется произведение «Бедные люди», которое было для Достоевского первым.
Незадолго после этого, Достоевского арестовали, обвиняя в связи с петрашевцами (Дело Петрашевского). Суд признал Достоевского как одного из самых важных преступников и приговорен к смертной казни. Прямо перед казнью писатель попросил о помиловании и в виде наказания был приговорен к каторжным роботам. Его отправили в Омск, где он был четыре года. Повесть Достоевского «Записки из Мертвого Дома» содержит описание жизни писателя на каторге.
После освобождения, был рядовым в сибирском батальоне. Там, в Семипалатинске, он познакомился с Марией Исаевой, в то время еще пребывающей в браке. 1856 года написал стихотворение на тему коронации Александра II. 1 октября того же года был произведён в прапорщики. После смерти мужа Марии Исаевой Достоевский сделал ей предложение и женился на ней в городе Кузнецк. 1857 года пара вернулась в Семипалатинск. В 1859 пишет и публикует повести «Дядюшкин сон» и «Село Степанчиково и его обитатели».
В 1860 Федор, Мария и их приемный сын переезжают в Петербург. Там, Достоевский вместе со своим братом Михаилом издает журнал под названием «Время». Издавался он три года, пока его не запретили. Дальше, братья работали над журналом «Эпоха», где, как и в журнале «Время», можно было увидеть множество произведений Достоевского.
В конце мая 1863 года ссылаясь на плохой климат, Мария Дмитриевна уезжает из Петербурга во Владимир. В августе Достоевский с Аполлинарией Прокофьевной Сусловой осуществляет поездку в Италию, Германию и Францию. В октябре возвращается назад в Петербург. В ноябре писатель едет к Марии и вместе с ней переселяется в Москву.
15 апреля 1864 года умирает Мария. Этого же года скончался брат Федора — Михаил Достоевский. В этом году Федор Михайлович опубликовал большое количество материала в журнале «Эпоха», который сам и возглавлял. В следующем году издание журнала было прекращено.
В 1866 году печатается самый известный роман писателя — «Преступление и наказание». В этом же году на Достоевского работала стенографистка Анна Сниткина, которой он диктовал роман «Игрок», предназначенный издателю Федору Стелловскому.
1867 года Достоевский женился на Сниткиной и на аванс за «Преступление и наказание» пара уехали в Дрезден, а потом в Баден. 28 июня встретился с Тургеневым. В этом году Достоевский много играет в рулетку, к которой у него уже была зависимость. Материальное положение было очень плохим. 1868 года издается роман «Идиот» в «Русском вестнике».
Жена Достоевского имела положительное влияние на него, 1871 года Достоевский бросает игру в рулетку. В городе Старая Русса, в котором Достоевский жил с 1872 по 1878 он пишет много романов: «Бесы», «Дневник писателя», «Подросток», «Кроткая».
С 1878 до конца жизни Достоевский жил в Петербурге. В этом году он принял приглашение Александра II и познакомился с его семьей. А в 1880 на открытии памятника Пушкину произнес речь. Эти два события стали особенно важными для Достоевского за всю его жизнь.
Умер Федор Достоевский 9 февраля 1881 года из-за обострения эмфиземы легких. Могила писателя на Тихвинском кладбище в Санкт-Петербурге.
Стихи короткие Федора Достоевского
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: stream@team.culture.ru
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
Фотографический ряд: 1. Ф.М. Достоевский. 1859. 2. А.Е. Врангель. 3. Э.И. Тотлебен. 4. П.Г. Ольденбургский
К 200-летию писателя
Эссе посвящено стихотворному отклику писателя на исторические события 1854 – 1856 гг.. Стихотворения (по жанру их можно назвать одами) – патриотические и глубоко православные. Советские литературоведы их предпочитали замалчивать, да и в новую эпоху о них упоминают лишь вскользь и редко. Не время ли об этой малоизвестной стороне творчества великого писателя напомнить?
По выходе из каторги Ф.М. Достоевский напишет стихотворение «На европейские события в 1854 году». Идейным образцом, несомненно, послужило стихотворение Пушкина «Клеветникам России». Да и политические настроения в Европе были схожими, правда, лишь с одной существенной разницей: тогда Европа только грозила России войною, а весной 1854 года её развязала.
О воинственной злобе, охватившей, к примеру, политиков Англии накануне войны, пишет историк Н.Д. Тальберг: «Синопская победа (разгром 18 ноября 1853 года турецкого флота нашими моряками под командованием вице-адмирала П.С Нахимова – Г.К.), ещё более растравила враждебное к нам чувство западных держав. Английский парламент и газеты заговорили, что Россию следует отбросить за Урал» (1). О подобных планах, зафиксированных в меморандуме «либералов» Пруссии, писал Бисмарк: «В нём указывалась цель, к которой якобы должна стремиться Пруссия как авангард Европы, а именно: расчленение России, отторжение от неё Прибалтийских стран, с Петербургом включительно, в пользу Швеции и Пруссии, а также восстановление Польши в её максимальных границах, остаток же России должен быть расколот на Великороссию и Украину» (2). «Давно уже можно было предугадать, – писал о том времени Фёдор Иванович Тютчев, – что эта бешеная ненависть… которая тридцать лет, с каждым годом всё сильнее и сильнее, разжигалась на Западе против России, сорвётся же когда-нибудь с цепи» (3)
И она сорвалась, а в России, как и следовало ожидать, поднялась ответная патриотическая волна:
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
В этом же духе начинает «оду» Достоевский:
С чего взялась всесветная беда?
Кто виноват, кто первый начинает?
Народ вы умный, всякой это знает,
Да славушка пошла об вас худа!
Уж лучше бы в покое дома жить
Да справиться с домашними делами!
Ведь, кажется, нам нечего делить
И места много всем под небесами.
К тому ж и то, коль всё уж поминать:
Смешно французом русского пугать!
А заканчивает её победным «мечом Гедеоновым», символизирующим борьбу за святое дело, и полётом двуглавого орла на Царьград:
Меч Гедеонов в помощь угнетенным,
И в Израили сильный Судия!
То царь, Тобой, Всевышний, сохраненный,
Помазанник десницы Твоея!
Где два иль три для Господа готовы,
Господь меж них, как Сам нам обещал.
Нас миллионы ждут царева слова,
И наконец Твой час, Господь, настал!
Звучит труба, шумит орел двуглавый
И на Царьград несется величаво!
Написал эти стихи солдат 7-го Сибирского линейного батальона, расположенного в Семипалатинске. В условиях беспросветной солдатчины дело, казалось бы, невероятное! Но, благодаря заступничеству своего юного друга Александра Егоровича Врангеля, областного прокурора, «добрейшего» и «бесценного», как его часто величал в письмах Достоевский, солдату разрешили жить на частной квартире: после четырёх лет каторжной тесноты и бесправия у него появилась возможность писать. «Вы мне более чем друг и брат, – признавался ему Достоевский. – Вы мне Богом посланы» (4). И это, несомненно, так: Александр Егорович, действительно, сыграет решающую роль в судьбе писателя.
Стихотворение с просьбой дозволить его напечатать Достоевский в официальном порядке сумеет переслать аж самому начальнику III Отделения, но Л.В. Дубельт на публикацию стихов своего согласия не дал.
Между тем Крымская война разгоралась … Она не ограничилась полуостровом: вражеские эскадры вошли в Чёрное, Баренцево, Белое, Берингово моря и Финский залив и атаковали из пушек Одессу, Керчь, Таганрог, Соловки, Петропавловск-на-Камчатке, Свеаборг и Кронштадт. «На петергофском молу, – писал в июле 1854 года Тютчев, – смотря в сторону заходящего солнца, я сказал себе, что там, за этой светящейся мглой, в 15 верстах от дворца русского императора, стоит самый могущественно снаряжённый флот, когда-либо появлявшийся на морях, что это весь Запад пришёл выказать своё отрицание России и преградить ей путь к будущему» (5).
Тютчев написал стихотворение «На новый 1855 год», которое начиналось такими строками:
Стоим мы слепо пред судьбою,
Не нам сорвать с неё покров…
Не предвидели агрессоры, что героическая оборона Севастополя (349 дней!) перечеркнёт их завоевательные планы. Также никто не мог предположить, что в этом году 18 февраля скончается император Николай Павлович.
Достоевский следующее стихотворение посвятит вдове императора Александре Фёдоровне и приурочит его ко дню её рождения, дату которого вынесет в заголовок: «На первое июля 1855 года». Начинается оно так:
Когда настала вновь для русского народа
Эпоха славных жертв двенадцатого года
И матери, отдав царю своих сынов,
Благословили их на брань против врагов,
И облилась земля их жертвенною кровью,
И засияла Русь геройством и любовью,
Тогда раздался вдруг твой тихий, скорбный стон,
Как острие меча, проник нам в душу он,
Бедою прозвучал для русского тот час,
Смутился исполин и дрогнул в первый раз.
Не буду цитировать «оду» целиком (своими размерами она тянет на поэму), приведу лишь её окончание:
Ты приняла свой крест безропотно и кротко…
Живи ж участницей грядущих славных дел,
Великая душой и сердцем патриотка!
Прости, прости еще, что смел я говорить,
Что смел тебе желать, что смел тебя молить!
История возьмет резец свой беспристрастный,
Она начертит нам твой образ светлый, ясный;
Она расскажет нам священные дела;
Она исчислит все, чем ты для нас была.
О, будь и впредь для нас как ангел провиденья!
Храни того, кто нам ниспослан на спасенье!
Для счастия его и нашего живи
И землю русскую, как мать, благослови.
Командир отдельного Сибирского корпуса генерал Г.Х. Гасфорт переслал стихотворение военному министру с просьбой «повергнуть его к стопам её императорского величества вдовствующей государыни императрицы» и присвоить Достоевскому унтер-офицерский чин. Приказ о производстве Достоевского в унтер-офицеры вышел 20 ноября 1855 года (6).
Третья «ода» « На коронацию и заключение мира» (1856), сопровождённая просьбой корпусного командира о предоставлении Достоевскому права печататься, тоже была отправлена в Петербург. Только на сей раз автор наметил, чтобы стихи непременно попали и к герою севастопольской обороны генерал-адъютанту Эдуарду Ивановичу Тотлебену. Фёдор Михайлович познакомился с ним давно, когда в 1841 году жил на одной квартире с его младшим братом Адольфом, тоже учащимся офицерского класса Инженерного училища. Да прошло столько лет! Поэтому и попросил барона Врангеля передать письмо Тотлебену лично в руки. «Если же Вы по лицу его увидите, – наставлял он своего верного друга, – что он займётся мною и выкажет много участия и доброты, о, тогда будьте с ним совершенно откровенны; прямо, от сердца войдите в дело; расскажите ему обо мне и скажите ему, что его слово (подчёркнуто Достоевским – Г.К.) теперь много значит, что он мог бы попросить за меня у монарха, поручиться (как знающий меня) за то, что я буду вперёд хорошим гражданином, и, верно, ему не откажут». «Нельзя ли будет, – спрашивает он далее, – пустить в ход стихотворение?» (7).
«Я был осуждён законно и справедливо, – напишет Достоевский Тотлебену, – долгий опыт, тяжёлый и мучительный, протрезвил меня и во многом переменил мои мысли. Но тогда – тогда я был слеп, верил в теории и утопии». Фёдор Михайлович высказывает глубокое покаяние в заблуждениях своей молодости и умоляет генерала ходатайствовать о его помиловании. «Простой солдат пишет генерал-адъютанту! – восклицает он в конце письма и заключает: «Но Вы великодушны и Вашему великодушию вверяю себя» (8). Тут уместно будет добавить и опущенное автором письма: солдат не только «простой», но и приговорённый к солдатчине навсегда.
Достоевский в своих надеждах не просчитался: Тотлебен принял сердечное участие в судьбе писателя. В это же время генерал Гасфорт посылает стихотворение «На коронацию и заключение мира» на имя военного министра Н.О. Сухозанета с просьбой «повергнуть оное на высочайшее государя императора воззрение» (9).
Вскоре Врангель с радостью сообщит Достоевскому о результате сочувственных хлопот: «Поздравляю Вас, мой добрый Фёдор Михайлович. Вы третьего дни произведены в офицеры и всем этим и что ещё будет обязаны Тотлебену и Ольденбургскому» (10). Второй ходатай был найден по инициативе Врангеля. После Тотлебена он обратился к принцу Петру Георгиевичу Ольденбургскому, который его помнил по Императорскому Александровскому лицею, попечителем которого являлся. Именно принц передал стихотворение « На коронацию и заключение мира» императрице Марии Александровне (11). Вот его энергичное начало:
Умолкла грозная война!
Конец борьбе ожесточенной.
На вызов дерзкой и надменной,
В святыне чувств оскорблена,
Восстала Русь, дрожа от гнева,
На бой с отчаянным врагом
И плод кровавого посева
Пожала доблестным мечом.
Утучнив кровию святою
В честном бою свои поля,
С Европой мир, добытый с боя,
Встречает русская земля.
Далее, через две строфы, удивительные по силе молитвенные стихи – за царя, народ и отечество.
К Тебе, источник всепрощенья,
Источник кротости святой,
Восходят русские моленья:
Храни любовь в земле родной!
К Тебе, любивший без ответа
Самих мучителей своих,
Кто обливал лучами света
Богохулителей слепых,
К Тебе, наш Царь в венце терновом,
Кто за убийц своих молил
И на кресте, последним словом,
Благословил, любил, простил!
Своею жизнию и кровью
Царю заслужим своему;
Исполни ж светом и любовью
Россию, верную ему!
Не накажи нас слепотою,
Дай ум, чтоб видеть и понять
И с верой чистой и живою
Небес избранника принять!
Храни от грустного сомненья,
Слепому разум просвети
И в день великий обновленья
Нам путь грядущий освети!
Все три стихотворения при жизни Достоевского не были напечатаны. До революции лишь одно – первое – опубликовали в 1883 году. На него резко отрицательно, объясняя его «верноподданническими побуждениями Достоевского», отозвался его товарищ по заключению в омском остроге Шимон Токаржевский» (12). Остальные были обнародованы лишь в академическом издании писателя (1972) (13). Советские литературоведы предпочитали их замалчивать, да и сейчас исследователи о них упоминают вскользь и редко.
Наивно, конечно, предполагать, что Достоевский писал и посылал стихи на самый верх без тайной цели быть помилованным. Видный критик и философ русской эмиграции Константин Васильевич Мочульский писал об этом поэтическом творчестве: «Чтобы доказать свою благонамеренность, он (Достоевский – Г.К.) насилует свой талант» (14). Честно говоря, сомневаюсь в насилии: в стихотворениях немало вдохновенных строк. Но вот с тем, что стихи Достоевского искренни, написаны, как говорится, от сердца, и что «новое мировоззрение, которому он останется верен на всю жизнь, сложилось уже в 1854 году» (15), соглашаюсь без оговорок.
1) Н.Д. Тальберг. Русская быль. М.: «Правило веры», 2000. С. 509 – 510
2) Там же. С. 512
3) Вадим Кожинов. Тютчев. М.: «Молодая гвардия», 1988. С. 342 (в дальнейшем – Кожинов)
4) Ф.М. Достоевский. Полное собрание сочинений в тридцати томах. Том двадцать восьмой. Книга первая. Л.: «Наука», 1985. С. 234 (В дальнейшем – ПСС с указанием номера тома)
5) Кожинов. С. 337 – 338
6) ПСС. Т. 2. С. 520
7) ПСС. Т. 28, Книга 1. С. 215
8) Там же. С. 224 – 226
9) Там же. С. 472
10) Достоевский. Материалы и исследования. 3. Л.: «Наука», 1978. С. 262
11) Там же. С. 265
12) ПСС. Т. 2. С. 523
13) Там же. С. 403
14) К. Мочульский. Гоголь. Соловьёв. Достоевский. М.: Издательство «Республика», 1995. С. 298
15) Там же. С. 299