Где в горах орлы да ветер, Жил Вано, старик столетний, Смерть пришла порой ночною, Говорит: «Пойдем со мною!»,
Старику куда деваться, Жалко с жизнью расставаться, «Погоди, кацо, немного, Надо ж выпить на дорогу!»,
Сели рядом генацвали, За бочонком «Цинандали», Ночь плывет, светлеют дали, А старик все пьет да хвалит!
Смерть бледнеет, еле дышит, Ничего уже не слышит, А к утру, страдая тяжко, Уползла в кусты, бедняжка,
И с тех пор, вы мне поверьте, Смерть сама боится смерти! А на дальних на дорогах, Стариков столетних много,
Потому-то в нашем крае, Век за возраст не считают! Приезжайте, генацвали, Угостим вас «Цинандали»!
ну а вот песенный вариант за каждой строкой подпев поется на тон ниже группой мужский голосов, растягивая ноты в соответсвии с количеством выпитого «Цинандали»
Где в горах орлы да ветер, на-ни-на, на-ни-на, Жил Вано, старик столетний, на-ни-на, на-ни-на, Смерть пришла порой ночною, нА-ни-на-ни-на! Говорит: «Пойдем со мною!», дэли-во-дэлА.
Старику куда деваться, на-ни-на, на-ни-на, Жалко с жизнью расставаться, на-ни-на, на-ни-на, «Погоди, кацо, немного, нА-ни-на-ни-на, Надо ж выпить на дорогу!», дэли-во-дэлА.
Сели рядом генацвали, на-ни-на, на-ни-на, За бочонком «Цинандали», на-ни-на, на-ни-на, Ночь плывет, светлеют дали, нА-ни-на-ни-на, А старик все пьет да хвалит! Дэли-во-дэлА.
Смерть бледнеет, еле дышит, на-ни-на, на-ни-на, Ничего уже не слышит, на-ни-на, на-ни-на, А к утру, страдая тяжко, нА-ни-на-ни-на, Уползла в кусты, бедняжка, дэли-во-дэлА.
И с тех пор, вы мне поверьте, на-ни-на, на-ни-на, Смерть сама боится смерти! на-ни-на, на-ни-на, А на дальних на дорогах, нА-ни-на-ни-на, Стариков столетних много, дэли-во-дэлА.
Потому-то в нашем крае, на-ни-на, на-ни-на, Век за возраст не считают! на-ни-на, на-ни-на, Приезжайте, генацвали, нА-ни-на-ни-на! Угостим вас «Цинандали»! дэли-во-дэлА!
__________________ Все проходит. Where eagles in the mountains and the wind, Lived Vano, a century old, Death came at times a night, He says: «Come with me!»
The old man what to do, It’s a pity to part with life, «Wait, katso bit, Well I have a drink on the way! «
They sat next to genatsvali, For keg «Tsinandali» Night swimming, brighten given, And the old man drink so praised!
Death pale, barely breathing, I do not hear, And in the morning, suffering grievously, Crawled into the bushes, poor thing,
And since then, you believe me, Death itself is afraid of death! And on the distant road, Starikov centenarians much
That is why in our region, Age after age does not believe! Come genatsvali, To treat you «Tsinandali»!
well, here’s song version for each signature line sung in the tone of a group of male voices below, stretching the notes in accordance with the amount of alcohol consumed, «Tsinandali»
Where eagles in the mountains and the wind, on-none-on, on-none-on, Lived Vano, a century old, on-none-on, on-none-on, Death came at times of night on-any-to-any-on! He says: «Come with me!» Daly-in by Del.
The old man where to go, to-ni-na, na-na-ni, It’s a pity to part with life, on-none-on, on-none-on, «Wait, katso little at-any-to-any-on, Well I have a drink on the way! «Daly-in by Del.
They sat next to genatsvali, on-none-on, on-none-on, For keg «Tsinandali», on-none-on, on-none-on, Night swimming, brighten given at-any-to-any-on, And the old man drink so praised! Daly-in by Del.
Death pale, barely breathing, on-none-on, on-none-on, Do not hear, on-none-on, on-none-on, And in the morning, suffering grievously at-any-to-any-on, I crawled into the bushes, poor thing, Daly-in by Del.
And since then, you believe me, on-none-on, on-none-on, Death itself is afraid of death! on-none-on, on-none-on, And at long on the road, at-any-to-any-on, Starikov centenarians lot of Daly-by Del.
That is why in our region, on-none-on, on-none-on, Age after age does not believe! on-none-on, on-none-on, Come genatsvali at-any-to-any-on! To treat you «Tsinandali»! Daly-in by Del!
Свежие записи | Архив | Друзья | Личная информация | Previous Entry | Next Entry
Profile
Leonid Taubes tay_kuma
Октябрь 2021
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
Page Summary
Февраль, 18, 2007
То радио. Застольные песни @ 20:50
Она, кстати, часто звучала в прекрасном исполнении Максима Дормидонтовича Михайлова.
Самая знаменитая застольная песня тех лет эта. Если на празднике с нами встречаются Несколько старых друзей, Все, что нам дорого, припоминается. Песня звучит веселей. . Выпьем за Родину, выпьем за Сталина, Выпьем и снова нальем!
Музыка И.Любана (1942). Оказывается, к ней был написан и другой текст, очень интересный, по радио этот вариант не звучал. После разоблачения культа личности песня вообще исчезла из эфира.
Так вспомним же юность свою боевую, Так выпьем за наши дела! За нашу страну, за Каховку родную, Где девушка наша жила.
И так далее. Сегодня эту эстафету подхватила группа «Любэ».
Запомнилась в утесовском исполнении песня фронтовых журналистов на стихи К.Симонова, хотя ее передавали крайне редко. Без глотка, товарищ, песни не заваришь, Так давай по маленькой нальем.
Старику куда деваться, на-ни-на, на-ни-на Жалко с жизнью расставаться, на-ни-на, на-ни-на. Погоди еще немного, на-ни-на-ни-на Надо ж выпить на дорогу, де-ли-ло-ли-ла.
У всех была эта пластинка. А на обороте куплеты Сако и Сико опять же из грузинский оперетты: Как родился я на свет, Дал вина мне старый дед. И с тех пор всю жизнь мою Я вино, как воду, пью.
Если б я не пил вино, Я б засох давным давно. Даже бочка без вина Рассыхается до дна.
Все заботы улетят, Все дела пойдут на лад, Закружится с вми мир, Будто в целом мире пир.
Или такое: Левая, правая где сторона? Улица, улица, ты, брат, пьяна!
Потом пошли помпезные застольные песни мирного времени. В этот праздничный час Нас Отчизна свела, Как большую семью, У большого стола.
Припев: Пьём за тех, кто растит наливные хлеба! Пьём за тех, чья светла и завидна судьба! Пьём за тех, кто стоит стоит у родных рубежей, . Мы поставим на стол Всё, чем край наш богат. Шлёт Армения нам Золотой виноград, Украинский пирог Мы едим за столом, Запивая его Молдаванским вином!
В ходе борьбы с пьянством текст подвергся переделке: вместо «Пьем за тех» воткнули «Наш привет».
Но вершиной этого жанра я считаю «Кавказскую застольную песню» (музыка Т.Кулиева, стихи Г.Строганова). Ее когда-то пел сам Рашид Бейбутов, пел искренне и азартно. Привожу текст песни целиком. Вчитайтесь в текст, а потом послушайте. Поднимая бокалы с вином, Мы, как братья, сидим за столом. По обычаям нашим всегда Первый тост говорит тамада.
Там, где горы и синий простор Новый город ласкает мой взор. По зелёным проспектам пройдёшь И следов старины не найдёшь.
Налей бокалы, полней бокалы! Пьём за Ереван! Как магнит к себе он тянет земляков армян. И, как весело поётся за столом у нас: Дай бог, дай бог, чтоб мы пили не в последний раз!
На каспийском стоит берегу Гордость Родины милый Баку, Город славы и дерзкой мечты, Где заводы и рядом цветы.
Промысла окружают, как лес, Этот город труда и чудес. И сияет в потёмках ночей Золотой муравейник огней.
Налей бокалы, полней бокалы! Выпьем за Баку! Никогда перед страною не был он в долгу. И, как весело поётся за столом у нас: Дай бог, дай бог, чтоб мы пили не в последний раз!
Словно горы в седых облаках, Утопает Тбилиси в садах. И в краю, где растёт виноград, На турбины летит водопад.
Академик, горняк, садовод Смело двигают дело вперёд. И поют голубые ветра, Что пришла золотая пора!
Налей бокалы, полней бокалы! За Тбилиси пьём. В рощах падают лимоны золотым дождём. И, как весело поётся за столом у нас: Дай бог, дай бог, чтоб мы пили не в последний раз!
A теперь слушаем сквозь благородный шорох старой пластинки 78 об/мин.
светлой памяти незабвенной, горячо любимой супруги
Вы держите в руках воспоминания старого солдата. Желание записать события, участником, которых был автор этих строк, появилось еще в студенческие годы, но далее отдельных набросков дело не пошло. Повседневные заботы не давали возможности выполнить эту работу.
В начале несколько слов о названии воспоминаний. Автору буквально пришлось пройти через пылающее пшеничное поле, тонуть в реке при переправе и участвовать в параде Победы на Красной площади в Москве.
Когда происходило то, что здесь описывается, все воспринималось, как само собой разумеющееся. Прошли годы, появилось много публикаций о прошедшей войне и, мне стало ясно, что эти воспоминания тоже будут интересны многим читателям. К тому же, при выступлении перед молодежью, меня радовал их неподдельный интерес к тем далеким событиям.
Для меня пребывание на фронте — это бои, вылазки к передовой противника, разведки чаще всего неудачные. Все воспоминания связаны с окопами, крысами, вшами с гибелью моих товарищей на минах или повисших на немецком проволочном заграждении. Вот это и заставило меня сесть за компьютер.
Все, описываемое в воспоминаниях, излагается с максимальной точностью. Успехи на войне даются нелегко. Были неудачи, просчеты. Никакого бахвальства здесь нет.
Названия рек, городов и деревень приводятся только в тех случаях, когда есть полная уверенность в том, что эти названия совершенно точные. Если такой уверенности нет, то автор, сам того не желая, может допустить неточность при их упоминании, что обязательно вызвало бы недовольство читателей.
Имена и фамилии, которые упоминаются, не всегда являются подлинными, несмотря на то, что они мне точно известны, так как. некоторые факты будут неприятны для участников событий или их родственникам.
В ряде случаев, когда нужно изложить свое понимание каких либо событий или проблем, применяется диалоговая форма повествования. Часто, мое толкование может существенно отличаться от общепринятого, мне это известно, но приводится моя точка зрения.
Молодому читателю будут непонятны отдельные термины, сокращения, которые были общепринятыми в то время. Это обстоятельство учтено и приводится их расшифровка. Ну, а такие понятия, как «дефицит» может просто не уложиться в сознании читателя, привыкшего к изобилию продуктов питания, товаров и услуг. Появление дефицитных товаров вызывало огромные очереди. В моем родном городе Уфе при продаже галош в давке были насмерть задавлены два человека..
Автор является очень впечатлительным человеком и все, что здесь изложено, прочно врезались в память. К тому же, во многих случаях, существовала реальная угроза гибели. Поэтому забыть эти события невозможно.
При работе над текстом, закрываю глаза и, перед моим мысленным взором, проплывают события тех времен так явственно, что создается впечатление, как будто все происходит в данный момент.
В воспоминаниях встречаются подробности, которые не всем интересны. Мне это точно известно, тем не менее, они имеются. Эти воспоминания обо мне и для меня, а поэтому мне дорого все. Кроме того, предвижу, что большая часть читателей, по всей вероятности, не знает многого из того, что надо знать для лучшего понимания происходивших событий.
Не надо удивляться тому, что на опасные дела меня посылали чаще, чем других. Ларчик просто открывается. Дело в том, что мой отец был арестован в 1937 году, как «враг народа» В этом качестве он пребывал до 1958 года, когда. соответствующими судебными органами, было вынесено решение о прекращении производства дела за отсутствием состава преступления. Ниже соответствующий документ воспроизведен дословно.
Несправедливые обвинения отца очень отрицательно сказались на моей судьбе.
В отношении меня была не то, чтобы враждебность, но какая — то настороженность и, если такой человек погибнет, ничего не поделаешь — война!
Объект моих воспоминаний, за редким исключением, очень узок. Все события происходят в роте..
Перед службой в армии, мною было прочитано много литературы о великом русском полководце А. В. Суворове. В его сочинении «Наука побеждать» содержится такое поучение потомкам: «О, воин, службою живущий, читай устав на сон грядущий, а паки ото сна восстав, читай усиленно устав!» Слово «паки» вышло из употребления. Иногда в литературе встречается словосочетание «паче чаяния», но это бывает крайне редко. Компьютер, который и использую для набора текста, слово «паки» подчеркнул зеленой линией, что означает стилистическую ошибку. Ну, а, что мне делать? Не исправлять же текст великого полководца!
Мною беспрекословно выполнялось это наставление великого полководца, кроме того при обучении в военном училище от нас требовали заучивать отдельные положения Боевого Устава наизусть.
В БУПе крупным шрифтом выделено такое положение:
«БОЙ — САМОЕ БОЛЬШОЕ ИСПЫТАНИЕ МОРАЛЬНЫХ, ФИЗИЧЕСКИХ КАЧЕСТВ И ВЫДЕРЖКИ БОЙЦА. ЧАСТО В БОЙ ПРИХОДИТЬСЯ ВСТУПАТЬ ПОСЛЕ ДЛИТЕЛЬНОГО И УТОМИТЕЛЬНОГО МАРША И ВЕСТИ ЕГО В ТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ СУТОК ДНЁМ И НОЧЬЮ. ПОЭТОМУ, ЧТОБЫ ВЫПОЛНИТЬ СВОЮ ЗАДАЧУ В БОЮ, БОЕЦ КРАСНОЙ АРМИИ ДОЛЖЕН БЫТЬ…»
Читатель убедится в правоте этого положения.
В тексте много отступлений. от основного изложения. В ряде случаев приводятся песни тех лет или отрывки из них. Убежден, что все они давно забыты! Делается это для того, чтобы читатель проникся духом того времени.
С детства у меня сложилась любовь к поэзии. Чтение стихов доставляло мне огромное удовольствие. Некоторые из них мною заучивались наизусть. Этому помогала моя замечательная память. Отрывки этих стихотворений приводятся в тексте. Но, как говориться, аппетит приходят во время еды. На третий год работы над воспоминаниями начал листать произведения поэтов — классиков и то, что по моим понятиям, подходило по смыслу, включалось в текст или использовалось в качестве эпиграфов.
Повествование ведется от первого лица. Так проще излагать события.
Итак, читатель, перед тобой исповедь старого солдата.
Где в горах орлы да ветер, Нани-на, нани-на Жил Вано, старик столетний. Нани-на, нани-на Смерть пришла порой ночною Нани, нани-на Говорит «Пойдем со мною». Дэли-во-дэла.
Старику куда деваться? Нани-на, нани-на Жалко с жизнью расставаться. Нани-на, нани-на Говорит: «Постой немножко, Нани, нани-на Сядем, выпьем на дорожку». Дэли-во-дэла.
Сели рядом, генацвале Нани-на, нани-на За бочонок Цинандали. Нани-на, нани-на Смерть пьянеет, еле дышет, Нани, нани-на Ничего уже не слышет. Дэли-во-дэла.
Встал рассвет, синеют дали, Нани-на, нани-на А старик всё пьёт, да хвалит. Нани-на, нани-на Утром смерти стало тяжко. Нани, нани-на Уползла в кусты бедняжка. Дэли-во-дэла.
И с тех пор, друзья, поверьте, Нани-на, нани-на Смерть сама боится смерти, Нани-на, нани-на А по горным по дорогам Нани, нани-на Стариков столетних много. Дэли-во-дэла.
Где в горах орлы да ветер, Жил Вано, старик столетний, Смерть пришла порой ночною, Говорит: «Пойдем со мною!»,
Старику куда деваться, Жалко с жизнью расставаться, «Погоди, кацо, немного, Надо ж выпить на дорогу!»,
Сели рядом генацвали, За бочонком «Цинандали», Ночь плывет, светлеют дали, А старик все пьет да хвалит!
Смерть бледнеет, еле дышит, Ничего уже не слышит, А к утру, страдая тяжко, Уползла в кусты, бедняжка,
И с тех пор, вы мне поверьте, Смерть сама боится смерти! А на дальних на дорогах, Стариков столетних много,
Потому-то в нашем крае, Век за возраст не считают! Приезжайте, генацвали, Угостим вас «Цинандали»!
ну а вот песенный вариант за каждой строкой подпев поется на тон ниже группой мужский голосов, растягивая ноты в соответсвии с количеством выпитого «Цинандали»
Где в горах орлы да ветер, на-ни-на, на-ни-на, Жил Вано, старик столетний, на-ни-на, на-ни-на, Смерть пришла порой ночною, нА-ни-на-ни-на! Говорит: «Пойдем со мною!», дэли-во-дэлА.
Старику куда деваться, на-ни-на, на-ни-на, Жалко с жизнью расставаться, на-ни-на, на-ни-на, «Погоди, кацо, немного, нА-ни-на-ни-на, Надо ж выпить на дорогу!», дэли-во-дэлА.
Сели рядом генацвали, на-ни-на, на-ни-на, За бочонком «Цинандали», на-ни-на, на-ни-на, Ночь плывет, светлеют дали, нА-ни-на-ни-на, А старик все пьет да хвалит! Дэли-во-дэлА.
Смерть бледнеет, еле дышит, на-ни-на, на-ни-на, Ничего уже не слышит, на-ни-на, на-ни-на, А к утру, страдая тяжко, нА-ни-на-ни-на, Уползла в кусты, бедняжка, дэли-во-дэлА.
И с тех пор, вы мне поверьте, на-ни-на, на-ни-на, Смерть сама боится смерти! на-ни-на, на-ни-на, А на дальних на дорогах, нА-ни-на-ни-на, Стариков столетних много, дэли-во-дэлА.
Потому-то в нашем крае, на-ни-на, на-ни-на, Век за возраст не считают! на-ни-на, на-ни-на, Приезжайте, генацвали, нА-ни-на-ни-на! Угостим вас «Цинандали»! дэли-во-дэлА!
__________________ Все проходит. Where eagles in the mountains and the wind, Lived Vano, a century old, Death came at times a night, He says: «Come with me!»
The old man what to do, It’s a pity to part with life, «Wait, katso bit, Well I have a drink on the way! «
They sat next to genatsvali, For keg «Tsinandali» Night swimming, brighten given, And the old man drink so praised!
Death pale, barely breathing, I do not hear, And in the morning, suffering grievously, Crawled into the bushes, poor thing,
And since then, you believe me, Death itself is afraid of death! And on the distant road, Starikov centenarians much
That is why in our region, Age after age does not believe! Come genatsvali, To treat you «Tsinandali»!
well, here’s song version for each signature line sung in the tone of a group of male voices below, stretching the notes in accordance with the amount of alcohol consumed, «Tsinandali»
Where eagles in the mountains and the wind, on-none-on, on-none-on, Lived Vano, a century old, on-none-on, on-none-on, Death came at times of night on-any-to-any-on! He says: «Come with me!» Daly-in by Del.
The old man where to go, to-ni-na, na-na-ni, It’s a pity to part with life, on-none-on, on-none-on, «Wait, katso little at-any-to-any-on, Well I have a drink on the way! «Daly-in by Del.
They sat next to genatsvali, on-none-on, on-none-on, For keg «Tsinandali», on-none-on, on-none-on, Night swimming, brighten given at-any-to-any-on, And the old man drink so praised! Daly-in by Del.
Death pale, barely breathing, on-none-on, on-none-on, Do not hear, on-none-on, on-none-on, And in the morning, suffering grievously at-any-to-any-on, I crawled into the bushes, poor thing, Daly-in by Del.
And since then, you believe me, on-none-on, on-none-on, Death itself is afraid of death! on-none-on, on-none-on, And at long on the road, at-any-to-any-on, Starikov centenarians lot of Daly-by Del.
That is why in our region, on-none-on, on-none-on, Age after age does not believe! on-none-on, on-none-on, Come genatsvali at-any-to-any-on! To treat you «Tsinandali»! Daly-in by Del!
tay_kuma