сталлоне сыну о жизни говорит
Сильвестр Сталлоне сломался после смерти сына: «Ни одна боль не сравнится с болью от потери ребенка»
Для большинства из нас поход в кино является способом убежать от реальности, потерявшись в миры фантазий, где в конечном итоге персонажей всегда ждет счастливый финал. Но задумывались ли вы об актерах, помогающих нам забыться на эти несколько часов? Кто исцеляет их, когда страдают они сами?
Сильвестр Сталлоне, отвлекавший от жестокой реальности ролями в кино целые поколения, после потери старшего сына Сейджа предался безмолвной тишине.
Актер сказал: «Нет боли сильнее, чем когда родитель теряет своего ребенка. Поэтому я прошу людей проявить уважение к памяти о моем талантливом сыне и сострадание к его любящей матери Саше. Эта мучительная утрата останется с нами до конца наших дней. Сейдж был нашим первенцем и центром нашей Вселенной, и я смиренно прошу вас не тревожить душу и память о моем сыне».
После развода актера с Сашей Зак в отношениях отца и сына наступили сложные времена. Но годы спустя они зарыли топор войны и даже начали появляться вместе в кино и на интервью. Сталлоне работал с Сейджем в фильме «Рокки 5», и здесь стоит упомянуть ту химию, которая бушевала между ними на большом экране.
Имея пример для подражания в лице своего отца, Сейдж никогда не оглядывался назад. Он хотел стать актером и даже намеревался попробовать себя в роли продюсера. Несмотря на проблемы со здоровьем, никто и представить не мог, что парень умрет в таком молодом возрасте.
В августе 2012-го актер поделился болью публично: «Это очень и очень сложно. Это ужасная ситуация, но такова реальная жизнь – время помогает справиться, и ты пытаешься пережить случившееся. Очень важно найти в себе силы подняться и попытаться жить дальше. В противном случае тебя может затянуть в замкнутый круг».
Сталлоне сумел вернуться к жизни и во время получения награды за роль в «Криде» на фестивале «Золотой Глобус» произнес трогательную речь, посвященную Сейджу. Когда репортеры спросили, как потеря сына повлияла на его работу, Сильвестр ответил: «Мне кажется, что в таких ситуациях очень помогает, если вы делаете что-то реальное. В случае с сыном мне хотелось отдать дань уважения памяти о нем, и мне кажется, что у нас это получилось».
Новое видео:
Мотивация от Сильвестра Сталлоне
30 июля 2020 54 940
«Мир не такой уж солнечный и приветливый», — так начинается текст лучшей мотивационной речи в истории кинематогрофа — монолога из «Рокки Бальбоа».
Ты ответственен не только за свои действия, но и за свою бездейственность.
В истории кинематографа есть масса грандиозных монологов: речь героя Робина Уильямса из «Умница Уилл Хантинг», мотивационные слова еще одного героя Робина Уильямса, но уже из ленты «Общество мертвых поэтов», монолог, произнесенный Лиамом Нисоном в роли Оскара Шиндлера в фильме «Список Шиндлера», речь Чарли Чаплина в его нетленной ленте «Великий диктатор», романтические слова героя Алана Рикмана из бессмертного фильма «Реальная любовь». Все они разные. Все они помогают понять, что действительно важно в жизни. Но есть среди знаменитых монологов из кино еще одна речь, которую стоит услышать каждому. Она сильнее всех мотивационных лекций. Мы говорим о монологе из «Рокки Бальбоа».
Слова Рокки Бальбоа сыну — текст, который действительно вдохновляет. Если ты не смотрел этот фильм и не помнишь эту пламенную речь великого боксера (пусть и киношного), обязательно прочти ее. Надеемся, она станет для тебя стимулом к новым свершениям и придаст тебе силы.
Вдохновляющая речь Рокки Бальбоа сыну
Рокки Бальбоа (фильм «Рокки Бальбоа», 2006 г.
Не пропускай самые интересные публикации для личностного роста. Подписывайся на нас в той социальной сети, которую любишь больше всего: Instagram, Facebook, Telegram.
Данный материал создан редактором Онлайн-Платформы 5 СФЕР.
Правила жизни Сильвестра Сталлоне
Когда мне было 11, я сломал ключицу, спрыгнув с крыши нашего трехэтажного дома в Манки Холлоу в Мэриленде. Чтобы вы могли представить содержимое моей головы в то время: я прыгнул с зонтом, рассчитывая взлететь. Ничего не вышло, я упал в бетонную яму, наполненную водой — мой отец строил беседку для барбекю. Когда я приземлился, отец вышел на крыльцо и увидел меня лежащим в бетонной яме, с зонтом, надетым на шею. Он сказал матери: «Этот мальчик никогда не станет президентом. Ты родила идиота». Я ответил: «То же самое говорили про Эдисона, пап».
Когда мне было шестнадцать, моя мать, всегда считавшая, что я талантлив, отвезла меня в институт Дрексела в Филадельфии, чтобы узнать, к чему я предрасположен в жизни. После трех дней тестирования моей матери сказали: «Ваш сын отлично подходит на должность водителя сортировочной машины или помощника электрика, в особенности — электрика по лифтам».
Моя мать считала меня хулиганом. Ей принадлежал спортзал «У Барбеллы», и она выжимала 70 килограммов. Когда ей казалось, что я слишком обнаглел, она скручивала меня — она знала все борцовские приемы, — клала себе на колени и порола щеткой. И совсем не слабо: после порки мне чуть ли не скорую нужно было вызывать, чтобы избавиться от щетины в заднице.
Моя мать ведет очень яркую жизнь. Кроме того, что в молодости она работала артисткой в цирке, она — первая женщина на моей памяти, которая вела бодибилдинг-шоу на телевидении, это было в 1950-е. К тому же она прекрасный астролог, гадает по рукам и даже изобрела рампологию — предсказание по заднице. У нас, разумеется, очень близкие отношения, но по своей заднице я ей гадать не разрешаю, вдруг там написаны дурные предзнаменования.
Я заинтересовался бодибилдингом еще в детстве — из-за кино. Однажды я увидел Стива Ривза в «Освобожденном Геркулесе» и подумал: «Этот странный парень с бородой и широченными икрами может разрушить храм в одиночку и замочить всю римскую армию. Мне тоже так хочется». Я стал размышлять о том, как бы мне хотелось выглядеть. Не всякому нравится быть слишком накачанным, потому что тогда ты не очень-то похож на человека. Ты похож на Геракла, что неплохо до тех пор, пока тебе не предложат роль бухгалтера.
Я играл жеребца, который приглашал желающих на вечеринку через газетное объявление. К нему пришли человек десять, целовались и обнимались — и все. По нынешним стандартам, фильм почти прошел бы родительскую цензуру.
Мои дочки не подозревают, чем я зарабатываю. Они заполняли анкету в школе и написали, что я играю в гольф и работаю в саду.
Моя пятилетняя дочь пришла в школу, и какой-то мальчик взял ее стул. Она ему сказала: «Еще раз так сделаешь — я тебе голову отрежу». Кажется, пришло время проследить за тем, что смотрят дети. Дочки растут маленькими рэмбятами. Раньше они плакали, а теперь говорят зевая: «А… опять труп». Скоро их потребуется отдать в программу реабилитации.
Я должен делать то, чего ждут от меня зрители. Давайте признаемся: существует связь между мной, Рокки и Рэмбо. С годами стало трудно отличать настоящих и вымышленных людей. Когда я напрягаю свои артистические способности и показываю другую сторону себя — меня отвергают. О’кей, меня это устраивает. Я — стереотип, и ничего не могу с этим поделать.
В какой-то момент я стал защищаться. Противно, что я, Сильвестр Сталлоне, стал синонимом бездумного, односложного насилия. Я превратился в доисторического пещерного человека. Люди брали этого вымышленного героя и помещали в реальные обстоятельства. Это как защищать свою религию — тут нельзя победить. И чем больше я защищался, тем большим дураком выглядел.
Актерство питает только эгоцентрическую часть меня. Мне нравится видеть себя на экране. Не всегда, но и не до такой степени, чтобы идти к психиатру. Режиссура — очень разноплановое занятие. Вроде того, как тренировать спортивную команду. А сочинительство для меня — это почти чистая эротика. Когда в голову приходит хорошая идея или фраза, я могу выскочить из-за стола и сделать колесо или стучать головой в стекло от экстаза. Один сценарист создает работу для трехсот человек и развлечение — для трех миллионов. Так кто главный человек в фильме?
Конечно мы соревнуемся. Мы даже говорили об этом. Мы как Мухаммед Али и Джонатан Фрейзер. Лямотта и Шуга Рэй. Арнольд и Слай.
Каждое утро я выползаю из кровати и спрашиваю себя: «Мне действительно это нужно?» И тащусь в спортзал в гараже. Это невесело, и я это ненавижу. Я занимаюсь в одиночестве, поднимаю штангу. У меня 25 разных сложных аппаратов, я один, мне хочется спать, все тело болит, и ты смотришь на них, и в каждом 160 килограммов, а самое тяжелое, что ты поднимал за последние восемь часов, — это подушка.
Всю свою жизнь я тренировался, но как бы ты ни был умен, тебе нужен тренер. Ты должен ходить в спортзал, чтобы тебя оценивали и тобой руководили. Нельзя тренировать самоё себя. Также я отношусь к церкви. Церковь — это спортзал для души.
Когда я участвую в съемках, я каждый день ем одно и то же. На завтрак — салат из тунца или из курицы с капустой, и все. На обед — телятину с рисом, или рыбу с рисом, или стейк с рисом. Это очень надоедает. Господи, как же это надоедает.
Я как скаковая лошадь. Чем ты ее накормишь, так она и побежит.
Когда ты становишься богатым и знаменитым, тебя отсекают от реальности. Между тобой и настоящей жизнью всегда находятся люди, которые заботятся о тебе, решают твои проблемы, следят, чтобы ты был счастлив и в безопасности. А когда происходит несчастье, ты понимаешь, что никакая слава ни от чего не защищает.
Когда я увидел полностью сведенный вариант «Рокки», я сказал продюсерам, что он соберет 100 миллионов. Продюсеры сказали: «Если он принесет такие деньги, мы купим тебе любую машину на земле». Я получил свой Mercedes 450 SEL.
Я продолжаю твердить: я больше чем Рокки. Но правда в том, что это не так. Я хотел бы быть хотя бы половиной его. Я был глуп. Рокки — одно из самых честных моих творений.
Я хочу, чтобы меня запомнили человеком, который имел решимость преодолевать обстоятельства. Моя догма — проявлять настойчивость. Будь вы даже чумой, заражающей воздух, о вас хотя бы услышат. «Все, что угодно, лишь бы избавиться от него».
Я не думаю, что человека надо мучить, запирать в шкафу или лишать любви. Но я точно знаю, что если у него всего в избытке, он не выработает ни сознательного взгляда, ни голода, ни чувства беззащитности, без которых невозможно писать. Большинство писателей и художников не довольны своим творчеством. Представьте, что вы выросли в доме, где вас окружала любовь и забота, и вам твердили, что вы самый лучший. Откуда у вас возьмется мотивация делать хоть что-нибудь.
Счастливая жена — счастливая жизнь. Мне потребовалось 30 лет, чтобы до этого допереть. Когда вы собираетесь поспорить, убедитесь что есть повод посерьезнее, чем пульт от телевизора. Теперь я знаю, как заполучить фантастическую, великолепную жену. Теперь я могу писать, могу думать и чувствую, что мне есть что доказывать.
Я отбрасывал слишком большую тень, и мой сын стал съеживаться. Он винил меня во всех неудачах: если бы отцу не досталась вся слава, если бы отец не оставлял таких больших следов на песке. Я подумал: «Господи, он себя в гроб загонит». Он выбрал роль капитулянта и сгорит в ее огне, и его никак не спасти. Я всегда старался быть с ним поаккуратнее, но все-таки сказал: «Знаешь, малыш, жизнь — это не как сильно ты бьешь, а после каких ударов остаешься на ногах. Ты не можешь всю жизнь сваливать ответственность на других. Так только трусы делают».
Мир очень молод, и когда ты достигаешь определенного возраста, все считают тебя устаревшим. Я сказал себе: «Со мной такого не произойдет». Многие разделяют мои чувства, но мало кто их высказывает.
Убить героя для меня — это какой-то перебор хемингуэйщины. Мне не хочется, чтобы мой матадор закончил на рогах у быка, проносящего его по улицам Памплоны. Лучше уж он запрыгнет к быку на спину и поедет навстречу закату. И посмотрим, что будет.
Другие актеры должны ждать хороших сценариев, а я могу написать свой собственный. Когда мне кажется, что пора сняться в боевике, я пишу сценарий боевика. Если мне захочется сделать любовную историю, я напишу ее. Пока мой мозг не повредится, или Провидение не решит от меня отвернуться, я вряд ли испишусь.
Я начал писать сценарии после того, как посмотрел «Беспечного ездока». Я купил две книги: одну о написании сценариев, что-то типа «Пишите для удовольствия и для денег», а другую — сценарий «Беспечного ездока». Я прочел его и подумал: «Ничего себе! Это же просто диалоги из жизни, а людям за них платят деньги. Я могу не хуже». Так что я сел и написал свой первый сценарий. Он назывался «Плачь в голос и шепчи, как ветер, одним дыханием». Это был апофеоз помпезности. Я в то время, видимо, слушал слишком много Дилана. Разумеется, никто не стал даже читать сценария с таким названием. Я дал его какому-то алкоголику, и даже он сказал, что сценарий говно. Тогда я написал другой, под названием «Печальный блюз». Это был дурацкий сюжет про рок-певца, больного сердечным недугом, который можно было вылечить только веществом, содержащимся в бананах. Да, у меня слабость к бананам… Короче, рокер влюбляется в девчонку, а затем она его бросает. Певец так расстроен, что выходит на сцену, не съев своей ежедневной дозы бананов, — и посреди песни падает без чувств. Тут прибегает девчонка со связкой бананов, но уже поздно: он умер. Та-дааа.
Кино — это моя реальность. Когда я выхожу со студии, я вступаю в чужеродный мир, в котором мне не очень уютно. Когда я был ребенком, в школе Монтгомери Хиллз учителя проголосовали за меня как за наиболее вероятного претендента на электрический стул — и они не имели в виду кино. Честно говоря, я так плохо уживаюсь в обществе, что, не работая над фильмом, я дрался раз в две-три недели.
Я врожденный критик — себя и всего на свете, и у меня на все есть свое мнение. Я должен его иметь. Тому, кто не имеет своего мнения, стоит уехать в Тибет и распевать там мантры.
Если окинуть взглядом свою жизнь, готов спорить, о 80% своих поступков вы пожалеете. Но жизнь — это и есть ошибки.
Сильвестр Сталлоне: семь лет слёз, пота и веры…
Легендарный Сильвестр Сталлоне вошёл в историю кино, прежде всего, как Рокки — символ мужества, стойкости и силы духа. Благодаря этой роли актёр трижды номинировался на премию «Оскар», а за популяризацию бокса был введён в Международный зал боксёрской славы. Президент США Дональд Трамп даже предложил ему пост председателя Национального Фонда Искусств, но Неудержимый отказался.
Путь Сталлоне к успеху, как и его героя Рокки, был тернист. Предлагаем читателям откровенные цитаты актёра о трудностях, поражениях, победах и вере…
— Я должен был остаться никем. Жизнь нанесла мне рану — ещё при рождении половину лица мне парализовало. Учителя считали меня умственно отсталым, поставили на мне крест ещё в детстве. На протяжении семи лет, семи долгих голодных лет, агенты и продюсеры хором твердили мне, что я должен бросить сначала актёрскую, а затем сценарную стезю. Меня разворачивали на кастингах, еще до того как я снимал куртку, а продюсеры браковали мои сценарии, не прочитав ни строчки. Я глотал слёзы на работе. Чистил клетки львов в зоопарке, рубил мясо. Семь долгих, тяжёлых лет. Семь лет слёз, пота и веры. Вы тоже ничего не добьётесь, пока не переживёте период отчаяния. А потом? А потом я целый год жил на 1600 долларов. И написал «Рокки».
— Отказ для меня звучит, словно иерихонская труба над ухом, побуждая не отступать, а проснуться и взяться за дело.
— Когда мне было шестнадцать, моя мать, всегда считавшая, что я талантлив, отвезла меня в институт Дрексела в Филадельфии, чтобы узнать, к чему я предрасположен в жизни. После трёх дней тестирования моей матери сказали: «Ваш сын отлично подходит на должность водителя сортировочной машины или помощника электрика, в особенности — электрика по лифтам».
— В школе учителя часто говорили, что я закончу электрическим стулом. Верьте в лучшее и любите свою маму.
— Я заинтересовался бодибилдингом ещё в детстве — из-за кино. Однажды я увидел Стива Ривза в «Освобожденном Геркулесе» и подумал: «Этот странный парень с бородой и широченными икрами может разрушить дом в одиночку и замочить всю римскую армию. Мне тоже так хочется». Я стал размышлять о том, как бы мне хотелось выглядеть. Не всякому нравится быть слишком накачанным, потому что тогда ты не очень-то похож на человека. Ты похож на Геракла, что неплохо до тех пор, пока тебе не предложат роль бухгалтера.
— Каждое утро я выползаю из кровати и спрашиваю себя: «Мне действительно это нужно?» И тащусь в спортзал в гараже. Это невесело, и я это ненавижу. Я занимаюсь в одиночестве, поднимаю штангу. У меня 25 разных сложных аппаратов, я один, мне хочется спать, все тело болит, и ты смотришь на них, и в каждом – 160 килограммов, а самое тяжёлое, что ты поднимал за последние восемь часов, – это подушка.
— Помните, ум — ваш лучший мускул. Большие руки могут двигать камни, но великие слова способны свернуть горы… Ездите на поезде мозга к успеху.
— Жадный и ленивый — верная формула карьерного провала.
— Жизнь — это не как сильно ты бьёшь, а после каких ударов остаёшься на ногах и всё ещё продолжать двигаться вперёд. Ты не можешь всю жизнь сваливать ответственность на других. Так только трусы делают.
— Я продолжаю твердить: я больше чем Рокки. Но правда в том, что это не так. Я хотел бы быть хотя бы половиной его. Я был глуп. Рокки — одно из самых честных моих творений.
— Я как скаковая лошадь. Чем ты её накормишь, так она и побежит.
— С одной стороны – это фантастика, вокруг тебя красивые женщины, с другой стороны ужасно, когда они начинают все вместе говорить.
— Я не думаю, что человека надо мучить, запирать в шкафу или лишать любви. Но я точно знаю, что если у него всего в избытке, он не выработает ни сознательного взгляда, ни голода, ни чувства беззащитности, без которых невозможно писать. Большинство писателей и художников не довольны своим творчеством. Представьте, что вы выросли в доме, где вас окружала любовь и забота, и вам твердили, что вы самый лучший. Откуда у вас возьмется мотивация делать хоть что-нибудь.
— Если окинуть взглядом свою жизнь, готов спорить, о 80% своих поступков вы пожалеете. Но как прожить жизнь без ошибок?
— Я врождённый критик — себя и всего на свете, и у меня на всё есть своё мнение.
— Я отбрасывал слишком большую тень, и мой сын стал съёживаться. Он винил меня во всех неудачах: если бы отцу не досталась вся слава, если бы отец не оставлял таких больших следов на песке. Я подумал: «Он себя в гроб загонит».
— Мир очень молод, и когда ты достигаешь определённого возраста, все считают тебя устаревшим.
— Ты никогда не состаришься для скалолазания, если ты этим одержим.
— Счастливая жена — счастливая жизнь. Мне потребовалось 30 лет, чтобы до этого допереть. Когда вы собираетесь поспорить, убедитесь, что есть повод посерьёзнее, чем пульт от телевизора. Теперь я знаю, как заполучить фантастическую, великолепную жену. Теперь я могу писать, могу думать и чувствую, что мне есть что доказывать.
— Всю свою жизнь я тренировался, но как бы ты ни был умён, тебе нужен тренер. Ты должен ходить в спортзал, чтобы тебя оценивали и тобой руководили. Нельзя тренировать самоё себя. Также я отношусь к Церкви. Церковь — это спортзал для души.
— Любовь есть отказ от себя. Любить — значит перестать брать и начать отдавать.
Серджио — особенный сын Сильвестра Сталлоне: как складывается его судьба
Судьба сыграла с Сильвестром Сталлоне злую шутку: диагноз «аутизм» преследует его на протяжении всей жизни. Когда он был ребенком, то испытывал затруднения с речью, и врачи подозревали у него аутизм, но оказалось, что это последствие родовой травмы, так же как и частичный паралич лица. Однако недуг, который ошибочно приписали Сталлоне, все-таки настиг его семью.
В 1979 г. у Сильвестра и его супруги Саши Зак родился второй сын – Серджио. Супруги были счастливы, и с гордостью показывали окружающим малыша и его старшего брата Сейджа. Новорожденного младенца даже сняли в фильме «Рокки-2» в качестве сына Рокки Бальбоа. Этот эпизод стал единственным его появлением на экране.
Когда Серджио было 3 года, довольный отец позировал вместе с ним для обложки журнала People. Но вскоре счастливая жизнь звездной семьи разбилась вдребезги. В отличие от любознательного, общительного Сейджа, младший сын рос замкнутым. Он не контактировал с родителями, не играл с братом или сверстниками.
Мальчик очень любил рисовать и слушать музыку, но огорчал своей нелюдимостью. Обеспокоенные родители провели полное медицинское обследование сына и услышали ошеломляющий диагноз – аутизм. Сначала они надеялись, что произошла ошибка, как это было в детстве Сильвестра. Но повторные исследования подтвердили, что у малыша есть генетические отклонения, которые сделали его особенным ребенком.
Он нуждался в особом подходе, и вся тяжесть воспитания и лечения легла на плечи матери, в то время как Сильвестр сосредоточился на работе, чтобы иметь средства для реабилитации сына. Саша Зак оказывала финансовую поддержку исследовательскому фонду, изучающему проблему аутизма.
Очередные обследования показали, что мозг у малыша не поврежден, следовательно, есть шанс привить ему основные коммуникативные навыки. После занятий с лучшими специалистами, Серджио научился общаться с родными при помощи односложных фраз: «Открой», «Дай», «Закрой». Однажды Саша включила сыну фильм «Рокки». Эпизод боксерского поединка произвел на мальчика сильнейшее впечатление, он разволновался, начал кричать: «Нет! Помогите, пожалуйста!» Ребенок переживал за героя фильма, а это говорило о том, что у него появились социальные навыки.
Сильвестр старается наладить контакт с младшим сыном
Загруженный работой, Сталлоне редко виделся с семьей, и в отношениях с Сашей наступил кризис. Десятилетний брак исчерпал себя, и супруги развелись. Но Сильвестр продолжал материально поддерживать сына. Он обустроил двор дома, чтобы мальчик был ближе к природе. Для Серджио сделали искусственный ручей: ему нравился звук текущей воды.
В одном из интервью Сталлоне сокрушался: «В наших отношениях нет настоящего отца и сына. Я должен отказаться от своего «эго» и стать его приятелем. Я не могу заставить его войти в свой мир, но могу последовать за ним в его реальность. Когда ребенок начинает доверять, он становится более открытым. У него есть загадки, над которыми мы работаем вместе. Он словно радиоприемник – то ловит сигнал, то снова отключается. У него необычайная память, но он не может использовать на практике то, что запомнил».
После того как Сильвестр потерял старшего сына, который скончался в 2012 г. от сердечного приступа, он стал еще чаще навещать Серджио. Из-за ограниченных социальных и коммуникативных навыков Сталлоне-младший по-прежнему живет с мамой, которая оберегает его от внимания журналистов. Он полностью погружен в собственный мир, из которого почти не выходит. Эти особенности не позволяют ему завести романтические отношения и семью.