средняя продолжительность жизни ненцев
Чукчи долго не живут
Долгожительниц на Чукотке можно пересчитать по пальцам одной руки.
Фото автора
Средняя продолжительность жизни чукчей и эскимосов мала. Медики видят причину в том, что аборигены злоупотребляют алкоголем, много курят, плохо питаются, а теперь еще и используют наркотики. На Чукотке, где сейчас проживает 35 тысяч взрослого населения, по данным окружного Управления пенсионного фонда, здравствуют лишь 200 человек, возраст которых более 75 лет.
Во многом на это повлиял шквал социальных перемен конца прошлого века. Престарелые северяне не смогли пережить потерю в одночасье сбережений, которые они копили всю жизнь на черный день, обесценивания пенсий, нищету. Тогда, в 1991 году, в селе Лорина ушла из жизни старуха Тантет, которой было 106 лет, – местная рекордсменка по продолжительности жизни.
Мужчины на Севере умирают в более раннем возрасте. В настоящее время наибольшее количество мужчин, кому за 75 лет, проживают в столице Чукотки – Анадыре, их 48 человек. Старейшиной среди мужчин коренной национальности считается Николай Иванович Эйнетку, 1930 года рождения. Но главным «дедушкой» Чукотки является русский Иван Федорович Прохоренков, родившийся в 1920 году. На Чукотку участник битвы под Сталинградом и медик по образованию приехал совсем молодым.
Три женщины, возраст которых под 90 лет, живут в разных местах Чукотки. Самые пожилые – бабушка Котай и бабушка Авелико. Бабушка Котай, 1918 года рождения, всю жизнь провела в тундре, но когда совхоз распался, ей пришлось перебраться в село Тавайваам, которое расположено в двух километрах от Анадыря и считается пригородным. Общительная и веселая бабушка Котай активно участвует в делах села, консультирует молодежь танцевального ансамбля. Без посторонней помощи гуляет по селу. Правда, в настоящее время лежит на излечении в противотуберкулезном диспансере – обострилась давняя болезнь.
Еще одна долгожительница Чукотки, 89 лет, обитает в селе Ваеги. Бабушка Авелико тоже тундровичка, из оленных людей. Девочкой в 14 лет она потеряла зрение, но никогда не была обузой ни для семьи, ни для стойбища. Она оказалась мастерицей в пошиве меховых изделий – тапочек, малахаев, памьят (меховые носки), торбасов. И теперь, несмотря на преклонный возраст и слепоту, бабушка Авелико продолжает заниматься шитьем. Обмерит руками голову человека и сошьет шапку из меха точно по размеру. Как сообщила корреспонденту «НГ» опекунша долгожительницы Валентина Левчук, питается самая пожилая женщина Чукотки мясом и рыбой, любит хлеб свежей выпечки. В праздники непременно просит, чтобы ей купили бутылочку водки. Пьет по маленькой рюмочке, как говорит, «чтобы веселее жилось среди вечной темноты». Русского языка старуха не знает, говорит только по-чукотски. Общается на том языке, каким чукчи говорили еще сто лет назад.
Авелико пережила своих четырех детей и мужа. Сноха (жена утонувшего сына Авелико) и теперь живет в тундре, в оленеводческой бригаде, и часто присылает своей свекрови оленину. Долгожительница получает пенсию в размере 5 тыс. руб., пособие по старости в размере 670 руб. в месяц и так называемые хлебные (250 руб.) – это пособие на покупку хлеба. Если учесть, что прожиточный минимум на Чукотке приблизился к 9 тыс. руб., а цены на продукты питания в селах округа выше городских на 30%, то становится ясно, что быть долгожителем – не просто. Выручают родственники, соседи. Кроме села, Авелико нигде не была. Она не может понять, кто такой президент, считает его главным бригадиром всех пастухов. Говорит, что родилась счастливой, потому что навсегда осталась для себя девочкой, которую увидела в отражении озерной воды, когда была зрячей.
Есть еще старуха Неук, проживающая под Анадырем. Вообще-то она старше на год бабушки Котай, но по паспорту – 1928 года рождения. Когда началась первая паспортизация на Чукотке, Неук находилась в тундре, а паспортистка по ошибке «омолодила» женщину на 11 лет. Так что юридически она претендовать на статус одной из главных долгожительниц Чукотки не может.
Северяне всегда уважительно относились к старикам, оказывали им всяческую помощь. Любовь к пожилым и уважительное отношение к ним воспитывались у чукчей с раннего детства. В давние времена, да и теперь, если в семье или среди родственников нет пожилых бабушек или дедушек, то роль таковых непременно выполняют старики стойбища или села. На семейных праздниках и других торжествах стариков усаживали на почетное место, щедро угощали и специально для детей просили рассказать о былой жизни или что-то интересное о далеких родственниках.
В чукотских легендах и сказаниях старики непременно предстают опытными, мудрыми в делах людьми, тонко разбирающимися в секретах охоты, выпасе оленей, чутко понимающими природу, строгими наставниками молодежи. Старики являлись хранителями не только легенд и сказаний, но и истории рода, важных, героических поступков его представителей. Всякие распри и споры также разрешали старейшины стойбища.
Кстати, издревле чукотские оленеводы и охотники занимались поиском «эликсира вечной молодости». Автору этих строк не раз приходилось слышать от чукчей-долгожителей, что в горах можно найти некое белое вещество, которое выделяется из скал и исцеляет человека от всех болезней, а также на много лет продлевает его жизнь. Некоторые считают, что это особое, белое мумие, которое пока не найдено (на Чукотке еще много мест, где не ступала нога человека). Возможно, что когда-то и будет открыт этот самый «эликсир вечной молодости». Пока же, как считают сами долгожители, их здоровью способствует радушие, доброта, интерес к жизни.
Народы Крайнего Севера сегодня обречены на вымирание
На международной конференции “Система ООН и коренные малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока — 15 лет сотрудничества”, прошедшей в Хабаровске осенью прошлого года, краевая власть доложила о возрождении на своей территории малых народов.
Нацпроект “Здоровье”, президентская программа по оздоровлению россиян позволили укомплектовать медицинские учреждения кадрами, укрепить материально-техническую базу, оснастив их современной техникой и аппаратурой. Улучшению системы лечения и реабилитации способствовали и медосмотры, проведенные в местах компактного проживания коренных народов силами выездных бригад из краевых медицинских центров. Рождаемость среди нанайцев, ульчей, негидальцев, нивхов, эвенов и эвенков, орочей и удэге, судя по официальной статистике, выше, чем в среднем по краю, а смертность — ниже. И по заболеваемости на 100 тысяч жителей лесные и речные люди, получается, в полтора раза здоровее остального населения Приамурья.
Однако реальное состояние охраны здоровья аборигенов далеко от того, что “рисует” краевая власть: продолжительность жизни коренных народов не превышает 40 лет.
Но привычный уклад жизни рухнул с началом рыночных реформ. Развалились коопзверопромхозы, распались рыболовецкие колхозы. Население национальных сел и поселков превратилось в безработных. Даже в селе Сикачи-Алян, каменные петроглифы которого занесены в каталоги ЮНЕСКО, туристический центр дает работу — изготовление сувениров — единицам. 70% населения средства на пропитание добывает огородами да ловлей рыбы. Но не всякую амурскую рыбу можно сегодня есть — напичкана она фенолом, тяжелыми металлами, продуктами распада нефти и другими отравляющими веществами. Практически все семьи, особенно зимой, питаются рыбой. Отсюда, как говорит заведующая фельдшерско-акушерским пунктом Любовь Чипизубова, у половины местной молодежи — анемия. В амбулаторных картах большинства из 300 проживающих в селе человек отмечены диагнозы: онкология, поражение печени, суставов, кожные, язвенные, сердечно-сосудистые заболевания, туберкулез.
В августе прошлого года наведался в Сикачи-Алян представитель ООН — была взята кровь у 13 мужчин. Но результаты проведенного анализа неизвестны. Последнее же широкое обследование здоровья населения проводилось краевой вирусологической лабораторией 11 лет назад. До ближайшей больницы — сотня километров, добраться до нее труднее, чем сходить на рыбалку. Да и попасть к врачу без предварительной записи непросто. Потому и не числятся аборигены среди больных — ни у офтальмолога, ни у эндокринолога, ни у кардиолога. А не числятся — значит, здоровы!
Нанайское село Сикачи-Алян можно назвать пригородным: в случае крайней нужды есть возможность выбраться в Хабаровск. Из расположенного у впадения Амура в море нивхского села Пуир выбраться “в мир” можно далеко не всегда. А беда здесь всё та же: главным богатством здешних мест и пищей жителей является рыба — морская и речная. Хотя теперь в этих местах не найти калугу в тонну весом, всё же природа посылает своим детям и корюшку, и кету, и горбушу целыми косяками. Вот только местная речная рыба частиковых и осетровых пород, да и зашедшая в места добычи нефти на Сахалинском шельфе “пришлая” лососевая насквозь пропитаны токсичными веществами.
В лабораторных условиях был проведен эксперимент: мышей и крыс контрольной группы кормили рыбой разных пород, выловленной в нижнем течении Амура в разные периоды года. Через 21 день у всех внешне здоровых грызунов были поражены печень, почки, обнаружены мутагенные эффекты крови. При обследовании у 85% всего взрослого и детского населения сел Пуир, Иннокентьевка, Нижнее Пронге, Нигирь, основной пищей которого является рыба, обнаружены те же патологии, что и у контрольных групп подопытных грызунов. А поражение крови, ведущее к нарушению иммунитета и генетического кода, особо ярко было выражено у детей — они появлялись на свет уже с длинным списком патологий.
Села на Амурском лимане нынче обезлюдели. Но… больна ихтиофауна Амура не только в его нижнем течении. Например, уже в верховье реки содержание нефтепродуктов, распад которых специалисты считают главным виновником создавшейся ситуации, превышает предельно допустимую концентрацию в три раза. Попадают они в пограничную реку с обоих берегов. Если несколько лет назад можно было все проблемы “списать” на соседей, то сейчас в сопредельной стране приняты меры и по очистке вод, и по разведению рыб ценных пород. Но качество воды в Амуре ненамного улучшилось. Значит, причина не только и не столько в китайцах.
Летом 2007 года на берегах речушек Николаевского района случился массовый мор летней горбуши, гибли и другие породы рыб — частиковые и осетровые. В августе 2008 года последовал еще более массовый замор: берега Амура на территории Ульчского, Комсомольского и Амурского районов были завалены погибшей осенней кетой. Ученые выдвинули много предположений о причинах трагедии — и обмеление реки, и высокая температура воды, вырубка и пожары в таёжных массивах, и сбросы нефтепродуктов. Назывались даже землетрясения и глобальное потепление климата. Но истинные причины массового мора так и остались невыясненными. Впрочем, аборигенам от этого не легче: какой бы вирус ни стал причиной массовой гибели ихтиофауны, им предстояло эту пораженную болезнями рыбу есть.
Как сказала на международной конференции президент Хабаровского краевого отделения Ассоциации коренных малочисленных народов Севера Любовь Пассар, к ухудшению здоровья народов-аборигенов привели грубое нарушение равновесия природы, слом устоявшихся традиций, национального уклада жизни. Алкоголь и туберкулез — действенной защиты от этих и других заразных болезней, занесенных извне, так и не выработано,— стали настоящим бедствием национальных сел. Спасти их может только государство, но оно пока ограничивается декларациями о намерениях. Ныне по коридорам федеральной власти “кочуют” несколько законопроектов “второй волны” по спасению реки Амур. Если их продвижение вновь застопорится, то реальная работа по спасению экологии реки Черного Дракона и населяющих ее берега коренных народов начнется лишь через годы, если не через десятилетия.
Здоровье аборигенов, выходит, было приоритетным только при Советской власти. Внимание уделялось как лечению, так и профилактике заболеваний, предотвращению болезней на ранней стадии. По мнению министра здравоохранения Хабаровского края Александра Витько, и в нынешней ситуации профилактика гораздо эффективнее лечения. Но этой трудоемкой работой в глубинке некому и негде заниматься: большинство больниц и амбулаторных пунктов в национальных селах закрыто. Не способна нынешняя власть принять и самую эффективную экономическую меру — возвратить к жизни бывшие градообразующие предприятия и дать людям работу.
Без решения этой главной задачи любой вирус может стать для коренных народов смертельным.
Исследование: продолжительность здоровой и счастливой жизни на Ямале составляет менее 44 лет
Опубликовано: 1 октября 2020, 9:06 | Служба новостей ЯмалPRO
Средняя продолжительность здоровой и счастливой жизни россиянина составляет 46,5 года, пишет газета «Ведомости» со ссылкой на исследование качества жизни населения от Финансового университета при правительстве России.
«У нас в стране, как и по миру в целом, нет стандартной методики измерения качества жизни. Различными исследователями используются десятки разных подходов для его оценки, многие из которых либо громоздки, либо не отражают качества жизни во всей его полноте», – отмечают авторы исследования.
Поэтому расчеты производились, учитывая два главных критерия: во-первых, средняя ожидаемая продолжительность жизни за вычетом времени, когда человек страдает серьёзными заболеваниями, которые подрывают его качество жизни (данные за 2019). Второй – уровень удовлетворённости жизнью, основанный на данных опросов университета, которые проводились в регионах в 2018–2020 годах.
В результате исследования выяснилось, что в среднем продолжительность здоровой и счастливой жизни россиян составляет 46,5 года при средней ожидаемой 60,3 года.
По регионам ситуация выглядит следующим образом: самая продолжительная здоровая и счастливая жизнь в Ингушетии (54,9 года), Чеченской Республике (54), Дагестане (53,8), Татарстане и Москве (по 50,7); обратные показатели у Чукотки (37,5), Еврейской АО (40,5), Орловской (42,3), Брянской (42,7) и Магаданской областях (43).
Жители Ямала наслаждаются здоровой и счастливой жизнью в среднем на 2,6 года меньше, чем среднестатистический россиянин — 43,9 года. На юге Тюменской области эта цифра составляет 45 лет, а в Югре — 45,3 года.
Что касается средней продолжительности жизни в регионах «тюменской матрешки», то Ямал и здесь в аутсайдерах: средний житель округа доживает до 56,5 лет, в Югре и Тюменской области — почти до 59 лет. Примечательно, что это ниже пенсионного возраста мужчин и почти равняется пенсионному возрасту женщин.
Напомним, в подписанном Путиным указе о национальных целях до 2030 года значится увеличение ожидаемой продолжительности жизни в России до 78 лет.
Ненецкий порядок
“МК” выяснил, как живет Россия нефти, тундры и оленей
Здесь все самое-самое: самые высокие зарплаты в стране, чудовищное количество самоубийств и невероятная концентрация аномальных зон. Впрочем, не только этим славится Ненецкий округ.
В регионе, большая часть которого расположена за Полярным кругом, первобытный строй соседствует с цивилизацией. Сотни ненцев кочуют по тундре, совершают жертвоприношения идолам и молятся Солнцу. А в это же время жители Нарьян-Мара вкушают в ресторанах деликатесы под живое пение солистов Мариинского театра.
Корреспондент “МК”, побывав в Ненецком округе, на себе почувствовала, какова жизнь в условиях вечной мерзлоты, природных аномалий и социальных контрастов.
Ненец в национальном наряде. Фото: Андрей Николаев
Два часа лета от Москвы — и попадаешь в совершенно другой мир. В чем-то понятный и привычный, но все-таки очень чужой. Из иллюминатора видны лишь зелено-багряные пятна (так сверху выглядят ягель и низкорослые деревца) да огромные водные пространства.
Нарьян-Мар — не просто столица, но и единственный город в Ненецком округе. Население не дотягивает до 20 тысяч человек. На десятки и сотни километров вокруг — ни одного крупного населенного пункта. Только крошечные деревни вдоль Печоры да чумы в необъятной тундре.
Интерьер чума XXI века. Фото: Ольга Михайлова
Аэропорт в Нарьян-Маре — самое популярное место. Единственный транспортный узел на весь округ. Жители передвигаются в основном самолетами и вертолетами. Не потому что они очень крутые — просто по-другому ни добраться в эти края, ни выбраться невозможно.
Железнодорожного сообщения нет. До ближайшего вокзала, в городе Усинске (Коми), от Нарьян-Мара почти 400 км. Только доехать до него не получится — автомагистрали отсутствуют. На весь Ненецкий округ лишь 70 км асфальтированных дорог, да и теми может гордиться исключительно Нарьян-Мар.
Страна оленья
Современные ненцы занимаются оленеводством и живут в основном в чумах. Ближайшее к Нарьян-Мару оленеводческое стойбище находится на берегу реки Куи. Отправляемся туда на внедорожнике, сильно смахивающем на танк. “Ехать придется по бездорожью, лесотундра вокруг, — объясняет водитель Михаил. — Обычная легковушка застрянет на первом же повороте”.
Представительницы коренного народа открывают памятник чуму. Фото: Ольга Михайлова
Михаил рассказывает, что с 1991 года власти строят автотрассу от Нарьян-Мара до Усинска, да никак не построят. Недавно назначенный глава Ненецкого автономного округа Игорь Федоров, впрочем, считает делом чести завершить строительство трассы. Дело лишь в деньгах.
Цена строительства дорог за Полярным кругом, в условиях вечной мерзлоты и при полном отсутствии инфраструктуры несравненно выше московской. Доставка гравия, песка, механизмов по тундре влетает в копеечку — к их стоимости можно смело добавлять 80% затрат на транспортировку. Пока Ненецкий округ — единственный в стране регион, не имеющий постоянного наземного транспортного сообщения с другими субъектами Российской Федерации. Зимой выехать за границу города можно на снегоходе по замерзшей Печоре да по зимнику — ледяной дороге. Стоит ли говорить, что цены на продукты с учетом столь дорогостоящей доставки — убийственные. Буханка хлеба стоит 30 рублей. Пол-литровый пакет кефира — 80 руб., баночка соленых огурцов — 160 руб. Килограмм персиков в сезон (то есть летом) — 250 руб., картошка — под сотню. Литр бензина — 50—60 руб.
Завораживающая красота северной природы.
Правда, компенсируются высокие цены высокими же окладами. Здесь официально самые высокие среднемесячные зарплаты чиновников во всей России — 86,5 тыс. рублей. Учителя и врачи получают 50—70 тысяч рублей. Оклад специалистов, занятых в нефтяной отрасли, стартует от 60 тыс. руб.
Чумовой уклад
Тем временем мы подъезжаем к месту назначения. Стойбище — это пять чумов, мирно пасующиеся олени и бурно радующиеся гостям овчарки и лайки. Представитель семейно-родовой общины саво Матвей, к которому мы приехали, несколько лет назад решил заняться бизнесом — показывать туристам жизнь ненцев. Туристы, впрочем, пополняют бюджет предпринимателя не часто — разве что любознательные японцы пару раз в год заглянут. Но Матвей не переживает. “Жизнь в городе все равно не по мне, — говорит он. — Чум — вот мой настоящий дом”.
Конструкция чума выверена веками. До пятидесяти длинных шестов (от 5 до 8 метров) по кругу слегка вкапывают в землю или снег и скрепляют вверху сухожилием оленя. На земляном полу постелены деревянные доски и шкуры. В левой части чума располагаются члены семьи, с правой стороны — гости. Посреди жилища стоит импровизированная печка — ящик, внутри которого горят поленья. Дым выходит через трубу в потолок. Еще несколько лет назад еду готовили на открытом костре.
Идолы наводят ужас на местных жителей и мстят пришлым. Фото: Анна Хрусталева
В отличие от большинства представителей малых народов Матвей имеет за плечами высшее образование (РУДН) и опыт службы в администрации Нарьян-Мара. Однако это не мешает ему предаваться суевериям.
— Женщине заходить за печку нельзя: бесплодие будет, — предостерегает он меня на пороге чума. — И мужчине, кстати, тоже: на женщин смотреть перестанет.
Матвей наливает в кружки горячий олений бульон с большими кусками мяса. “Ты ешь-ешь, долго жить будешь, — рекомендует он. — Наши бабульки живут в тундре на оленине и ягодках до 85 лет”.
Как выяснилось позже, олениной питаются не только коренные народы Севера. Зам. главы администрации Ненецкого автономного округа по социальным вопросам Ольга Барташова говорит, что после ее переезда в Нарьян-Мар из Архангельска она перестроила свое питание в считаные дни: “Оленина — очень хорошее мясо: малокалорийное, диетическое, чистое. Главное — правильно его приготовить”.
Закон — тундра
Печка жарит нещадно. Но впустить свежий воздух “с улицы” хозяин не разрешает. “В чуме нужно держать дверь закрытой, — говорит он. — Это крепость. Защищает от духов. Здесь замыкаются энергетические потоки, человек быстрее восстанавливается, спать можно 4—5 часов”.
Кормит меня Матвей, впрочем, не только олениной, но и байками. “У нас есть остров Вайгач, — рассказывает хозяин. — На Вайгаче никто никогда не жил, только в 1950-е годы полярники основали там метеостанцию. Еще до прихода на эту землю ненцев на Вайгаче идолы стояли. В 2005 году московские ученые решили забрать этих идолов в столицу для опытов. Их предупреждали, что не нужно божество трогать. Не поверили”.
Эти пацаны живут в городе, а в тундру ездят лишь на экскурсии. Фото: Ольга Михайлова
Поняв, что запретить прикасаться к “святыням” они не смогут, ненцы порекомендовали ученым хотя бы задобрить духа неба — Нума. Задобрить — значит, совершить жертвоприношение.
Губернатора Ненецкого округа Валерия Потапенко сняли через полгода, продолжает мой собеседник. Сына его женщины-советника посадили на 9 лет в колонию строгого режима. Сама она через год умерла от рака. Скоропостижно скончался и один из ученых, транспортировавших идола. Через три года на метеостанции погиб механик. В декабре 2009-го произошла авария системы отопления персонал экстренно эвакуировали, станцию закрыли. Идола вернули на остров.
Карьера чумработницы
Оленеводами ненцы становятся в 5—6 лет. Младшие мальчики в этом возрасте умеют запрягать оленей и управлять упряжкой, более старшие (10—12 лет) помогают пасти животных и ходят на промысел. С 7 до 10 лет дети кочевых оленеводов, как правило, получают начальное образование в поселковых интернатах. Потом родители забирают их обратно в тундру — нужны рабочие руки.
— Это Арктика. Оленеводы продолжают исконно ненецкое дело и вовлекают в ведение хозяйства своих детей. Это правильный подход, — говорит Ольга Барташова. — У нас есть совет старейшин — они сами выросли все в тундре. И понимают, что сегодня нужно и родителям, и детям.
“МК” выяснил, как живет Россия нефти, тундры и оленей
Смотрите фотогалерею по теме
Старейшины, в частности, предложили чиновникам создать систему кочевой школы, когда учителя несколько месяцев подряд перемещаются по тундре вместе с учениками и их родителями.
— У нас существует уникальная школа-интернат для одаренных ненецких детей из тундры, — продолжает Барташова. — Ребятишки получают среднее образование, поступают в Полярную академию, а потом сами преподают в этой школе. Таких, правда, единицы.
В следующем году в интернате будет только два выпускника. Юноша хочет стать ветеринаром, девочка — медсестрой. Считает, что это лучше участи чумработницы.
— Чумработница — та же жена, только еще и зарплату от государства получает, 10—12 тысяч рублей в месяц. И в трудовой книжке ее специальность именно так и записывается, — говорит руководитель управления по делам коренных народов севера Ненецкого автономного округа Юрий Хатанзейский.
Распоряжаться деньгами по своему усмотрению чумработница не может. Женщина по ненецким обычаям существо грязное и забитое. Не имеет права сесть за стол с мужчинами. Не имеет права заговорить с чужим мужчиной. Может только рожать детей, работать и деньги мужу отдавать.
Чумработница Саша, живущая по соседству, на дела житейские, впрочем, не жалуется. Наоборот — радуется изменениям последних лет. “В регион пришло много нефтяных компаний, стало лучше, — говорит Саша. — А пятнадцать лет назад денег не было, мы забивали оленей, шли в деревни и меняли мясо на масло, молоко, одежду. Тогда поголовье животных упало в несколько раз. Представляете, в какой великой депрессии мы были!”
Нордический характер
Великая депрессия — не просто оборот речи. В Ненецком автономном округе самый высокий показатель частоты суицидов в мире: 103 случая на 100 тысяч населения. Это — в пять раз выше критического уровня, установленного Всемирной организацией здравоохранения (20).
Продолжительность жизни кочующих оленеводов также самая низкая в стране — 54 года. И связана она именно суицидами и алкоголизмом. Пьют в тундре регулярно и помногу. Привычку к пьянству быстро перенимают сыновья. Ругать их в ненецких семьях не принято, и детский алкоголизм принимается как должное.
Исключение составляет самое загадочное и закрытое ненецкое сообщество — семейно-родовая община “Ямб то” на самом востоке региона, у Уральских гор. Они постоянно кочуют по тундре, отказываются отдавать детей в школы, не потребляют спиртного, не курят и не разводятся.
“МК” выяснил, как живет Россия нефти, тундры и оленей
Смотрите фотогалерею по теме
— В советское время члены “Ямб то” не имели паспортов, — рассказывает Хатанзейский. — Но несколько лет назад мы все-таки выдали некоторым паспорта и зарегистрировали в поселке Амдерма. Они уступили нам лишь потому, что им нужна земля, а для ее выделения необходима регистрация. Но точное количество членов “Ямб то” все равно точно неизвестно. Должна помочь перепись.
— Предварительные данные переписи говорят о том, что среди ненцев наблюдается очень высокий прирост, — вторит руководитель управления информации и связи Ненецкого округа Вадим Трескин. — Существует грань — 50 тысяч человек, после которой народ перестает считаться малым. Мы боимся ее перейти — ненцы потеряют социальные льготы. Но, я уверен, люди из наших краев все равно не уедут. Наоборот — сейчас возвращаются многие из тех, кто переехал в Центральную Россию в 1990-х годах.
Заполярный гламур
Больше всего Ненецкий округ притягивает нефтяников. Здесь работают многие крупные российские компании, а также зарубежные. Нефтяники строят новые жилые дома бизнес-класса — не только для своих сотрудников, но и для всех желающих приобщиться к красивой жизни. Стоимость квадратного метра — 50—60 тысяч рублей. Жительница Нарьян-Мара Наталья Шурманова рассказала мне, что почти у всех новых домов в городе есть собственные имена. Одно здание прозвали “Титаником” за то, что оно было одним из первых очень длинных (7 подъездов) и высоких (5 этажей) домов.
А самый знаменитый дом в Нарьян-Маре именуется “Синяк”. В нем проживают местные шишки из нефтяных компаний. Причем не просто шишки, а “синяки” — часто устраивают застолья с крепкими напитками.
Впрочем, живущие на широкую ногу нефтяники устраивают застолья не только дома. Например, в этом году они пригласили на свой профессиональный праздник не поп-звезд и звездочек, а солистов Мариинки. Певцы отработали гонорар по полной, выступив и на торжественной встрече в концертном зале, и на корпоративе в дорогом кабаке.
Большинство жителей ненецкой столицы смело причисляют себя к классическому среднему классу. Путешествия несколько раз в год за границу или на российские курорты для них так же обыденны, как для москвичей, скажем, выезды на дачу. “Солнца мы почти не видим, вот и ездим греться, — объясняют горожане. — А москвичей, если будут такие пожары, как этим летом, приглашаем к себе — у нас всегда холодно!”
Есть в городе и старые дома — с туалетом “прямого падения”, технической водой (питьевую жителям привозят в бочках) и прогнившими внутренностями. Но чиновники обещают, что в течение нескольких лет переселят людей из ветхих жилищ в новые.
Старые дома, кстати, невольно ассоциируются у жителей и гостей Нарьян-Мара с ненецкими чумами. Визитная карточка города — здание почты в форме конической башни. Полностью повторяют конструкцию ненецкого жилища крыша стадиона и автобусные остановки. И не только как дань национальному колориту. По законам физики, коническая форма меньше всего по сравнению с прочими геометрическими телами отдает тепла в атмосферу. Получается, что, не зная законов физики, жители тундры построили самое удобное жилище для условий Крайнего Севера. Может быть, поэтому и смогли выжить в суровых условиях.