спросите у осени актеры и роли

По окончании медового месяца, Милочка и Илья, возвращаются к себе. В их отношениях ничего не изменилось, приятель для приятеля они так же, как и прежде чужие люди.
Илья, от скуки пьёт и прогуливать пары в университете. Милочка пробует отыскать познание и помощь в родительском доме.
В жизни Андрея мало что изменилось, он всецело загружён в работу, в научные изучения с доктором наук Соловьевым. в один раз, будучи в гостях у Соловьева он знакомиться с давешней подругой доктора наук – Надеждой Якушевой, куратором и организатором фонда помощи детским зданиям. Андрей предлагает собственную помощь в подборе нужных лекарств для детских домов.

Якушева с удовольствием принимает помощь Андрея.
За прошедшее по окончании Ильи и свадьбы Милочки время Татьяна и Носов весьма сблизились. Григорий делает Татьяне предложение. Игорь радостен за сестру – Григорий надежный и порядочный человек, она будет радостна с ним. Татьяна принимает предложение.

Григорий требует Андрея быть свидетелем у него на свадьбе, Андрей не имеет возможности отказать приятелю.

10 серия «Спросите у осени» описание

Ночное происшествие в доме Рассказовых разъясняется эксцентричными выходками Оксаны Тимофеевны( матери Валерия). Оксана Тимофеевна бывшая прима театра оперетты, она никак не имеет возможности согласиться с скукой и назойливой заботой сына в его доме. Все уже привыкли к ее мелким шалостям и побегам. Но никто так и не смог отыскать с ней неспециализированного языка, ни дети, ни внуки. Лишь Милочке удается сблизиться с Оксаной Тимофеевной. У них общая любовь и общие интересы к музыке.

Валентина не в восхищении от дружбы невестки со свекровью, а вот Валерию Милочка облегчила жизнь. Она смягчила своенравный темперамент его матери.
На один из домашних обедов в доме Рассказовых присутствует Григория Носова. Григорий говорит присутствующим о приготовлениях к скорой свадьбе с Татьяной. Приглашает всех Рассказовых быть гостями на их торжестве.

Илью очень задевает эта новость, поскольку он до сих пор обожает Таню.

Милочка, со своей стороны, так же, как и прежде обожает Андрея. Иногда наведывается к его сестре Арине, дабы определить хоть какую-то данные о том, как он на данный момент живет.

Источник

Сценаристы сериала «Спросите у осени»: «Мы убивали его и плакали»

Сериал собственного производства телеканала «Интер» – «Спросите у осени» – второй месяц подряд показывает отличный результат, являясь неизменным лидером слота в категории «Украина 18+». Mediasat поговорил со сценаристами «Спросите у осени» Анной Гаршиной, Еленой Косенко и Ингой Боярской об изменениях на рынке труда, трудностях и радостях профессии, о том, как в сериале появилась крыса и почему кот на съемках обходится дороже, как придумываются имена героев и о многом другом.

В центре сериала – талантливая девушка Мила Подольская, которая является автором искренних и очень талантливых песен. Но сама она и ее родители считают это всего лишь увлечением. Они отправляют героиню учиться в нужный институт, выдают замуж за парня, которого она совершенно не любит. Время идет, и Мила все больше отдаляется от занятий музыкой. Но, когда она пишет, то чувствует себя по-настоящему счастливой. Мировоззрение героини кардинально начинает меняться, когда она знакомится с Оксаной Тимофеевной – известной певицей и актрисой. Общение с ней помогает девушке осознать, что к своей мечте нужно обязательно идти, и тогда все в жизни сложится…

Как возникла идея сериала «Спросите у осени»?

Анна Гаршина: Изначально, в заявке 2009 года, эта история происходила в XIX веке, и была о неравной любви дочери хозяина фабрики и крепостного Андрея. Все представлялось как костюмная, достаточно тяжеловесная история на 8 серий. Сейчас серий – 60, но история стала намного «легче» и по сюжету, и по персонажам. Мне кажется, что от перемены времен она только выиграла и, если бы снималась в костюмном варианте, возможно, была бы менее живой. Кстати, идея перевести эту заявку в современные реалии принадлежит Лене Косенко.

Лена, а как Вы появились в данной истории?

Елена Косенко: Мы с Аней и Ингой давно знакомы и сотрудничаем, работали на разных проектах, в том числе – на «длинных» сериалах. Но «Спросите у осени» – наш первый большой самостоятельный проект.

Анна: Да, до этого мы втроем писали максимум сценарий на восемь серий. И сначала казалось, что 60 – не намного больше. Но поддерживать определенный зрительский интерес к каждому персонажу на протяжении 60-ти серий, как выяснилось, достаточно сложно. Приходилось очень серьезно относиться к каждой сюжетной линии, каждому персонажу. Мы старались, чтобы «проходных» персонажей у нас не было, и нам приходилось тщательно прорабатывать предысторию каждого из них, чтобы не возникало вопросов, почему он такой? Почему он ведет себя именно так. Я уверена, что это как-то помогло актерам, что им было проще разобраться в роли.

Елена: Почему мы решили перевести эту историю в наше время? Я увидела, что там настолько хорошо сконструирован конфликт, и есть такая мощная драматургическая пружина, которую можно развернуть, и которая не зависит ни от времени, ни от места действия. Она или есть, или ее нет. А дальше уже речь идет, по сути, об адаптации. Главное – что есть сама история, и она очень крепкая. Мы, кстати, переживали, ляжет ли эта история на наши реалии, – когда родители заставляют детей выйти замуж – жениться по расчету, не стереотип ли это прошлых времен? Я стала разговаривать с друзьями, знакомыми, и мне рассказали несколько абсолютно современных, реальных историй, как счастливых, так и несчастливых, о людях, которые живут в таком браке уже много лет, у них есть дети и свой дом. И где тоже обе породнившихся семьи представляют достаточно крупный бизнес. То есть, эта схема работает до сих пор.

Инга Боярская: Тем более что все происходит в провинции, где нравы меньше изменились, чем в столице…

А почему именно в провинции? Сейчас это актуальнее? Потому что все стремились показывать, как провинциал приезжает в столицу.

Анна: В 2008 году таких историй была масса, причем от продюсеров шли именно такие заявки: нам нужно история о девушке, которая приехала из провинции. Мне намного интереснее наблюдать за людьми в своей среде обитания, чем за тем, который откуда-то куда-то переехал. Я думаю, что я не смогла бы раскрутить такого персонажа на 60 серий.

Елена: С героем такого типа все понятно, и это скучно, потому что таких историй масса, они снимались последние 8-9 лет. Если это девушка, то ее ждет удачный выход замуж. Это, так или иначе, вариация на тему Золушки.
Каких персонажей и историй сегодня не хватает на ТВ?

Анна: Не хватает истории мужчины, занимающегося интересной, возможно – непривычной профессией. Я бы хотела в дальнейшем создать какое-то произведение, в котором главный герой – мужчина. Я понимаю, что с точки зрения рейтингов такая история менее выигрышна, потому что главный зритель – женщины, но, с другой точки зрения, не хватает интересных мужчин.

Что для вас «интересная профессия»?

Анна: Кондитер, модельер, что-то немужское в привычном смысле слова.

Елена: Мы, кстати, говорили о том, что это может быть и ветеринар. Вспомните, кем был рязановский персонаж Деточкин из «Берегись автомобиля» – страховым агентом. Мне, как представительнице женской аудитории и, хоть и профдеформированному, но зрителю, интересно, что снимают другие. И, если это хорошее кино, то я еще и с удовольствием его смотрю. Но правда – мне не хватает на ТВ мужчины – героя, которым хотелось бы увлечься.

Анна: Причем не героя в привычном понимании – хорошо зарабатывает и т.д. Не хватает изюминки. Я приведу в пример мультфильм «Аладдин». Там ведь герой – обычный воришка. Чтобы зритель увидел в нем положительного персонажа, сценарист делает одну – единственную сцену, в которой герой крадет хлеб и отдает его ребенку. И все. После этого персонаж становится хорошим, не смотря на то, что он вор. Намного интереснее, если в персонаже есть как слабые, так и сильные стороны, это создает много конфликтов. Поэтому мой любимый персонаж в сериале – Игорь. Он интересен тем, что он – «плохой парень». Но при этом совершает очень достойные поступки, на фоне того же Ильи, например.

Инга: Мой любимый персонаж – Танька. Мне нравятся люди, похожие на людей. Не тогда, когда герой – добропорядочный со всех сторон гражданин, а когда это буквально твоя подружка Маша, которая в чем-то хороша, а в чем-то – не очень. И тогда у зрителей возникает мысль: о, я знаю эту девчонку! Она, возможно, не очень хорошо себя ведет, но при этом является примером для женщин в том, что надо бороться, нельзя опускать руки.

Елена: Мой – Валентина, Валька. Мы все непочтительны к нашим персонажам (смеется). Валька – фантастическая дура! Иногда пишешь серию и думаешь: «Боже, ну какую ты глупость делаешь!» Признаюсь, у меня была ситуация, когда я сама хохотала над только что написанной сценой, потому что Валька там – образцово-показательная дура, и от этого возникал комизм – от столкновения ее глупости с надменностью Елены или раздражительностью Артема. Я вообще люблю даже в некомические персонажи добавлять нотку комизма, давать им такие ситуации, которые их вынуждают как-то жить по-другому в этой истории.
Мне очень нравился Артем. Это сложный персонаж с мощнейшей предысторией, глубочайшей детской травмой, которая его преследует на протяжении всей жизни. У него гибнут родители, и это травмирующее детское воспоминание преследует его всю жизнь. Мы сделали так, что зритель об этой его предыстории узнает достаточно поздно.

А потом – эффект Аладдина?

Елена: Да. А потом оказывается, что это – человек с глубокой душевной травмой. Он не то, что не плохой, а таки просто хороший! Мои коллеги любят называть таких персонажей перевертышами.

У ваших героев есть реальные прототипы?

Инга: Поскольку история изначально охватывала период конца XIX века, то реальных прототипов не было.

Анна: Были скорее собирательные образы. Человек, похожий на этого или того знакомого.

Елена: Конечно, когда собирается сценарная группа, и мы выстраиваем характер персонажа, линию его поведения, мотивацию, всегда ищем среди друзей и знакомых людей, которых можно привести в качестве примера. А помнишь ту историю? Или – а помнишь того человека?

Часто сериалы «грешат» мелкими и не очень неточностями в узкоспециализированных вопросах. Например, хирург, который неправильно держит инструменты или милиционер, который нарушает процедуру задержания. Вы советуетесь со специалистами, как корректно описать ситуацию?

Если бы речь шла о XIX веке, наверное, было бы сложнее найти подобных специалистов – консультантов?

Елена: Возможно, в чем-то легче. Мало кто детально знает, как оно там было, в XIX веке. А здесь все и всё видят, все и всё знают. И наврать даже в мелочи непростительно, потому что из-за таких маленьких неправд у зрителя создается впечатление, что все, что ему показывают – одна большая неправда. И теряется доверие. А доверие на такой дистанции очень важно.

Анна: Я хотела рассказать об опыте нашего главного персонажа, Милочки, и ее трансформации на протяжении всего проекта. В момент, когда мы создавали заявку, она была девушкой XIX века, и характер персонажа был достаточно примитивен. Милочка была просто дочкой богатого папы и больше ничего собой не представляла, у нее не было любимого дела. Счастливой удачей для нее стало то, что Лена Косенко предложила нам послушать песни Ирины Ткаленко. Это вывело персонаж на новый уровень – у нее появилось любимое дело – музыка. Я думаю, что современному зрителю, современной женщине не интересно смотреть историю, где женщина только плачет по любимому человеку. Она должна что-то представлять собой как личность, ее переживания должны касаться не только мужчины, но и себя, своей социализации… Вот что для меня как для женщины было важно в роли Милочки? Синтез материнства и творчества. Было очень важно, сможет ли этот персонаж преодолеть желание сделать однозначный выбор – всю себя отдать или ребенку, или профессии. Сможет ли она это совместить через какое-то время и количество испытаний? Сможет ли понять, что мать – это не все, чем должна заниматься современная женщина.

Елена: В наших современных сериалах не так много героинь, которые реализуют себя в обеих ипостасях – и как мамы, и как творческой единицы. В принципе я даже припомнить не могу и так сразу назвать главный женский персонаж сериала, который делает выбор такого рода.

Как вообще организовывается работа сценарной группы сериала?

Анна: Сначала мы прописываем всех персонажей в так называемой «библии» сериала.

Елена: «Библия» – это – документ, описывающий проект. Он содержит ответ на любой вопрос, который может возникнуть в связи с сериалом. От имени, отчества, фамилии, возраста, образования, родственных связей каждого персонажа и его характера, до подробнейшим образом расписанных линий отношений между героями. Без «библии» приступать к работе над сценарием и, тем более, – съемочному периоду, нет смысла. Отсутствие «библии» означает неготовность к производству.

Анна: Например, для «библии» мы делаем очень подробное описание персонажа, включая все, что с ним происходило до того, как началась история в проекте. Где он родился, вырос, все подробности его биографии. И любой член съемочной группы может открыть «библию» и получить всю необходимую информацию.
«Библию» утверждает телеканал. И таким образом мы видим, что телеканал понимает, о чем будет сериал, и он с этим согласен. То есть, у нас зафиксирована определенная договоренность с заказчиком. В сериале «Спросите у осени» мы должны были учитывать некоторые производственные моменты. Например, то, что большинство съемочных дней придется на зиму и осень. Мы не могли писать сцены, в которых длинные по времени события происходят летом, например.

Инга: В итоге на момент написания сценария авторская группа знает о своем персонаже процентов 80, а 20% оставляем на какие-то придумки на ходу.

А где вы учились писать?

Елена: Аня и Инга закончили ВГИК. Я получала образование в киевском театральном институте.

Анна: Образование – это хорошо. Но сценарист вынужден постоянно обучаться и развиваться. Никогда нельзя говорить: я знаю все, я все умею, я все сейчас вам напишу. Нужно всегда смотреть, что делают люди вокруг, как они пишут, всегда найдется кто-то, кто работает эффективнее. Мне, например, очень интересно посещать мастер – классы сценаристов, которые к нам приезжают.

Вот и хочется сказать: бедные вы, бедные. Вы же просто так даже фильм посмотреть не можете, наверное…

Елена, Анна: Ну, почему? Можем.

Инга: Надо сказать, что мои друзья терпеть не могут со мной смотреть фильмы, потому что я говорю: «А, ну понятно, сейчас будет вот это!». Кстати, сериалы сейчас набирают обороты, они становятся выше качеством. Их интереснее смотреть даже, чем кино.

Как они изменились с точки зрения сценариста?

Анна: По качеству они становятся ближе к кино. И невозможно уже «вырулить» на сюжете «Рабыни Изауры», на сюжете приезда провинциалки в столицу. Нужно предоставлять что-то новое. Мне как сценаристу это очень приятно.

А как долго вы работали над сериалом?

Елена: Интенсивно работать начали в мае, а закончили в ноябре. Это – полгода жизни.

Инга: Некоторые идеи прямо на лету появлялись. Но приходилось что-то доделывать и уже во время съемочного процесса.

Например?

Елена: Мы сожгли дом Валерию Рассказову. Но потом, по многочисленным просьбам производства, вернули это место действия, потому что уже была построена дорогостоящая декорация, и отказываться от нее производство не хотело. Пришлось чудесным образом возродить дом Рассказова.

Инга: Почти то же самое произошло с Оксаной Тимофеевной, которую мы «воскресили». Но это уже была наша идея. Мы просто решили, что персонаж получается настолько яркий, настолько цепляющий, да еще и в исполнении Анды Николаевны Роговцевой, что он однозначно будет держать аудиторию. Это, кстати, тоже один из наших любимых персонажей – эта старая хулиганка. Мне доставляло такое удовольствие писать сцены с Оксаной Тимофеевной! Я представляла Роговцеву и наслаждалась. Поэтому мы собрались со сценарной группой, подумали и поняли, что такой персонаж из нашей истории исчезать не должен.

А как придумываются имена и фамилии главных героев? Почему Милочка Подольская? Почему Оксана Тимофеевна?

Анна: Милочка – это единственный «привет» из 19 века – тогда действительно называли Людмил уменьшительно-ласкательно, Милочками. Мы старались все-таки в диалогах использовать это имя только по необходимости: если персонаж по каким-то причинам хочет выделить или эмоционально окрасить обращение к ней.

Инга: Подольские и Рассказовы – сразу открою тайну – это мои одноклассники разных лет учебы. Илья это… как-то так получилось, что все мои знакомые Ильи – слабохарактерные, мягкие. Подвержены каким-то порочным штукам. Очень милые ребята, добрые, но… И так получилось в сценарии. Он неплохой-то парень. Но уязвим перед соблазном, легкими удовольствиями. Это – собирательный образ, наверное, нескольких Илюш, которых я знаю.

Анна: Оксана Тимофевна. Здесь тоже важный момент, почему – Оксана. Меня, например, очень коробил тот факт, что украинские национальные имена в русскоязычных сериалах почему-то используются для обозначения деревенских жителей.

Анна: Для меня Оксана – это гоголевский персонаж, причем достаточно возвышенный. Это – красивая девушка, статная, за которой бегает Вакула, то есть, мне хотелось реабилитировать данное имя, вернуть ему былое звучание.

Были ситуации, когда по ходу приходилось менять имя героя?

Анна: Имя крысы мы обсуждали дольше всего. У следователя Коваленко есть крыса. Она была и Чикатило, и Феликс…

Инга: Сначала это был кот Чикатило, который потом стал крысой Ватсоном.

Елена: Мы решили, что для производства кот – это слишком, пускай будет крыса. А потом уже меняли имена для крысы.

Вы сказали, что кот сложнее в производстве. В каком смысле?

Елена: Кот может встать и уйти. А крысе это будет сделать сложнее, во-первых. А во-вторых, Коваленко у нас все время держит это существо при себе – в кармане, за пазухой и т.д. При этом у нас Коваленко ездит на скутере. С котом все это проделывать было бы сложно.

Инга: Мы подумали, что, если бы крысу звали Феликс или Чикатило, то это бы сделало ее отдельным персонажем. А то, что ее зовут Ватсон, помогает образовать некую пару. Коваленко у нас такой Шерлок. Он тоже асоциальный чуть-чуть, его интересует не помощь людям, а сам процесс – как он дело раскрыл, нашел, поймал. Он – человек эмоционально холодный. И то, что крысу назвали Ватсон, как раз подчеркнуло данное сходство. Имя сыграло на персонаж.

Анна: Мы хотели создать живого персонажа, не со знаком плюс и не со знаком минус. Персонаж, за которым было бы интересно наблюдать. Немножко хитроватый, немножко холодный.

Инга: Нельзя сказать, что он плохой. Он не плохой, просто внутренние резервы своей души «перевел» в другую валюту. Я считаю, что он тоже имеет право на существование.

У вас столько персонажей, на которых потрачено полгода жизни. Как вы восстанавливаетесь после такой работы и откуда берете новые идеи? И сколько проектов в год может вести сценарист?

Анна: Это индивидуально. Безусловно, нужно какое-то время на передышку, какое-то время на размышления и наблюдения. Профессия сценариста – это во многом, ведь, наблюдение за окружающими.

Инга: Часто бывает так, что работа сдана, месяц прошел, а ты все еще ею живешь. Думаешь: вот там нужно было сделать иначе, и здесь… Важно в этом состоянии надолго не застревать, потому что в итоге можно получить эффект послеродовой депрессии. Вот ты сделал что-то большое и дальше что?

Елена: Мы начали скучать по работе буквально сразу. Думаю, мы, как творческая единица о трех головах, уже готовы приступать к новому проекту, чувствуем себя сейчас вполне восстановившимися.

Источник