спектакль балалайкин и ко в современнике актеры и роли

«Балалайкин и К°». Как Георгий Товстоногов поставил спектакль в Москве

Новость о том, что новый спектакль в «Современнике» поставит сам Товстоногов, который специально для этого приедет из Ленинграда, быстро облетела всю Москву и предварила одно из самых громких культурных событий сезона 1973 года. Георгий Александрович — очень известный в стране режиссер — принял приглашение создать постановку по мотивам книги сатирических очерков «Современная идиллия» Михаила Салтыкова-Щедрина. В том же году режиссеры Александр Вокач и Леонид Пчелкин сделали телеверсию постановки.

Как Товстоногов и Михалков спасли постановку

Спектакль «Балалайкин и К°» был выдержан в духе самого произведения — остроумный, безжалостно высмеивающий обывателей XIX века, предпочитающих впустую «годить» за очередной чашкой чая в ожидании лучших времен, обещанных властями. Этих интеллигентов, позабывших о своих взглядах и боявшихся сказать слово поперек, нарочито гротескно сыграла целая плеяда будущих больших звезд, входивших в труппу «Современника»: Валентин Гафт, Игорь Кваша, Олег Табаков, Андрей Мягков (до фильма «Ирония судьбы», который сделает его суперзвездой, — два года). Легкомысленную Фаинушку, на которой из-за денег должен жениться обворожительный негодяй-адвокат Балалайкин (Табаков), сыграла Нина Дорошина — будущая Надя в фильме «Любовь и голуби».

Из мэтров к работе над спектаклем был привлечен не только Товстоногов — пьесу по роману Салыкова-Щедрина написал сам Сергей Михалков, поэт, драматург, сценарист и один из авторов гимна СССР. Он несколько раз ее переделывал, что-то добавлял, что-то убирал, изменил и название. В итоге пьеса «Балалайкин и К°» получилась удивительно злободневной. Ее литературная основа, книга «Современная идиллия», была написана в 1877–1881 годах — в последние годы царствования и жизни Александра II, вошедшего в историю Российской империи как Освободитель. Проведенные им масштабные реформы (в том числе отмена крепостного права) поначалу были положительно восприняты обществом, но позже деятельность императора серьезно критиковалась.

Послеоттепельные 1970-е в СССР были похожим временем: еще недавно страна воспряла в ожидании перемен — и вот уже все закончилось. В «Современнике» боялись: управление культуры сочтет спектакль чрезмерно острым и запретит.

Товстоногов и Михалков пошли на небольшую хитрость. Во время генеральной репетиции — когда постановку должны были принимать чиновники из городского комитета, министерства, Центрального комитета — режиссер и драматург, понадеявшись на свой уже заслуженный авторитет, пришли со всеми своими наградами, когда-либо ими полученными. В тот же день Михалков, на всякий случай защищая и пьесу, и спектакль, заявил, что разного рода нежелательные ассоциации могут возникнуть только у «очень антисоветски настроенного человека». Постановку благополучно выпустили.

«Слишком недосягаемый» режиссер

Для артистов «Современника» было честью поработать с Товстоноговым — живой легендой. Они ловили каждое его слово, боялись разочаровать. В 1956 году Георгий Александрович стал главным режиссером ленинградского Большого драматического театра и не просто вывел его из творческого застоя и упадка, но и заставил о нем говорить весь СССР. Лауреат двух Сталинских (1950 и 1952) и Ленинской (1958) премий, Товстоногов был человеком мира — часто бывал за границей, много ставил в театрах Европы.

«Когда я увидел его, он был в необыкновенном твидовом пиджаке, очень хорошей американской рубашке, шарфик на шее, пахнет прекрасно, совершенно другой человеческий тип для нашего театра. У нас в “Современнике” не принят был лоск, такая шикарность, а здесь — все одно к одному: ботинки, носочки, брюки, свитер, рубашка, платочек. Таким он запомнился, когда пришел на репетицию. Я и раньше видел его, но тут я его разглядел, увидел поближе. Просто ловелас», — вспоминал Валентин Гафт.

На первой же репетиции режиссер сказал, что текст Салтыкова-Щедрина — это «сатира на века». Все, о чем пишет классик, имеет место в реальной жизни, к этой книге нельзя относиться как к выдумке. Товстоногову было важно, чтобы актер выходил на сцену с большим пониманием материала. Он не верил, что можно сыграть формально, ничего не имея внутри, поэтому требовал от артистов их личностного начала и полного включения в процесс.

Товстоногов предоставлял актерам свободу, радовался, когда они сами предлагали что-то, становились соавторами спектакля. А под впечатлением от игры кого-либо мог даже изменить под него целую сцену, приговаривая, что актер гениален. Иногда сам спрашивал у коллектива: «Я правильно делаю? Все получилось?» Эти вопросы ставили всех в тупик — было неожиданно слышать их от прославленного режиссера. При этом Георгий Александрович не любил, когда вопросы задавали ему, — немного раздражался. Но всегда отвечал.

«Мы Товстоногова безмерно уважали, и между нами всегда была дистанция. Такого контакта, какой бывает в театре с другими режиссерами, тут не могло быть — он слишком был недосягаем, компании не получалось», — рассказывал Гафт.

Георгий Александрович доверял артистам, их профессиональной интуиции. Когда шли репетиции, ему иногда приходилось уезжать из Москвы по делам, поэтому некоторые сцены оттачивали без него. Во время очередного отъезда Товстоногова актеры прорабатывали уже собранный первый акт, по традиции включая в него свои идеи. Когда режиссер вернулся и увидел результат, то побледнел. «Уж не саботаж ли это?» — поинтересовался он. Артисты быстро нашлись что ответить — дескать, игра была не в полную силу, всего лишь разминка. Когда сыграли во второй раз, Товстоногов пришел в восторг.

Между «Современником» и БДТ

Приглашение Георгия Товстоногова в «Современник» не стало неожиданностью для труппы — дело в том, что он дружил с Галиной Волчек, которая к тому времени заняла пост главного режиссера столичного театра. Слухи даже приписывали роман, но подтверждений не было. Сами герои сплетен лишь посмеивались над ними. Такие же дружеские отношения связывали и коллектив «Современника» с Большим драматическим театром (БДТ). Когда Галина Борисовна позвала Георгия Александровича поставить спектакль, он согласился, несмотря на огромную занятость, — он на тот момент не только решал дела в БДТ, но и ставил спектакли в Венгрии.

Товстоногов был не единственным приглашенным режиссером. В 1970-е «Современник» по инициативе Волчек работал также с Анджеем Вайдой из Польши, Питером Джеймсом из Великобритании. Но такого благоговения у труппы, как Георгий Александрович, не вызвал, пожалуй, никто.

Планировалось, что сотрудничество не закончится на одной постановке — по крайней мере, артисты часто спрашивали у мастера, не хочет ли он поставить еще что-нибудь. Он неизменно отвечал согласием, однако «Балалайкин» остался единственным спектаклем Товстоногова в «Современнике».

Восстановленная версия

В 2001 году, спустя 28 лет со дня премьеры, Валентин Гафт и Игорь Кваша в качестве режиссеров дали «Балалайкину и К°» вторую жизнь (спектакль 1973-го шел около 15 лет). Сами они остались при своих же ролях — Глумова и Рассказчика, однако актерский состав в целом изменился, в спектакль по разным причинам не вернулись Нина Дорошина, Андрей Мягков, Олег Табаков. Роль Балалайкина разделили Илья Древнов и Валерий Шальных, появился Сергей Гармаш.

Декорации оставили почти те же — обрамлявшие сцену шелковые занавеси, старинные канделябры, двери по краям. Все это восстанавливали по сохранившимся эскизам. Старались не отступать и от того, что создал Товстоногов, — мизансцены делали по памяти.

Публика встретила спектакль очень тепло, хотя такого оглушительного успеха, как оригинал, он повторить не смог.

Источник

Балалайкин и Ко

Театр «Современник» на Чистопрудном бульваре

В ремя, описанное в 1877–1883 годах Михаилом Салтыковым-Щедриным в «Современной идиллии», Г. Товстоногов однажды назвал «тупиком в российской жизни». Хотя писатель полагал свой сатирический роман безопасным для цензурного взора, тот принял произведение с возмущенным негодованием. Атмосфера пореформенных 1870-х оказалась созвучна застойным 1970-м. И где как не в родившемся в год XX съезда «Современнике» об этом говорить. Сто лет спустя обращение к этому тексту тоже сулило неприятности, но инсценировку с заглавием «Балалайкин и Ко» написал С. Михалков, режиссером стал Г. Товстоногов — может, их авторитет и регалии и спасли постановку.

Говорят, слова С. Михалкова — «никогда еще царизм не получал такой пощечины» — помогли ослабить бдительность цензуры. У «Балалайкина и Ко» счастливая судьба. Все-таки редкость, когда спектакль 1973 года (тогда же переведенный на кинопленку Г. Товстоноговым, А. Вокачем и Л. Пчёлкиным) вдруг возьмутся восстановить почти через 30 лет.

Щедринская литература — живая связь времен. Недаром он вступал в диалог с другими литературными персонажами: если майор Ковалев видел прогуливающимся по Невскому собственный нос (а тут по ходу действия Балалайкин ввернет вдруг, что когда-то отморозил нос так, что глядит — его же нос у него в руке), то здесь Рассказчик встречает Молчалина. Щедрин уменье грибоедовского героя угождать превращает во вроде как этически нейтральное «погодить». Сам Балалайкин, кстати, кроме «Современной идиллии» появляется в «Среде умеренности и аккуратности» (и там же — Молчалин). А Глумов заставляет вспомнить однофамильца из «На всякого мудреца довольно простоты» Островского.

Рассказчик (И. Кваша) открывает спектакль словами о том, что виденный им Молчалин «уж сильно постарел, хотя и преуспел на жизненном своем поприще…» С Глумовым они обсуждают молчалинский совет про «годить», так вот молчать и годить становится камертоном театрального действия, активного бездействия героев. Полная горького сарказма и иронии «Идиллия» живописала «путь оподления», как выразится герой Кваши. Жизненную дремоту, страх, переродившийся в подхалимство, которые дворян, так называемых интеллигентов — Рассказчика и Глумова (В. Гафт) — сделали, по словам квартального надзирателя (П. Щербаков), «полезными».

В «Балалайкине и Ко» собрался удивительный актерский ансамбль, разыгравший историю с озорством, и зрителя увлекая и заражая своей игрой, жизнью характерных персонажей. Грозный и глуповатый квартальный Иван Тимофеевич с медвежьей пластикой. Адвокат Балалайкин (О. Табаков) — проныра, первое появление которого словно беззвучный портрет расплывшегося в сладкой улыбке балагура с жовиальными бакенбардами. Балалайкин с его быстротой широких движений — как что-то беспрестанно бренчащее, даже лампасы на брюках идут не прямой линией, а прямоугольными загибами, вот он — вертлявый, скользкий тип. Очищенный (А. Вокач) — «бывший тапер в доме терпимости, впоследствии вольнонаемный, редактор газеты «Краса Демидрона», как сам он рекомендуется, «человек извилистой судьбы», которая опустила его на дно, оставив в лохмотьях. Знойная кокетка Фаинушка (Н. Дорошина), содержанка купца Парамонова, на которой с подачи Рассказчика и Глумова женится Балалайкин и к которой на содержание поступает сам Глумов. Редедя (А. Мягков) — старый вояка с мохнатыми бровями, еле переставляющий ноги и засыпающий на ходу, но не утративший тщеславия сожитель Фаинушки. Хитрый письмоводитель Прудентов (А. Леонтьев), Перекусихин 1-й (В. Земляникин) и Перекусихин 2-й (П. Иванов) — аки гоголевские Бобчинский и Добчинский. Сами Рассказчик и Глумов выведены людьми размышляющими, но со своим свободомыслием трагикомически борющимися. Стараясь заглушить всякое мыслительное движение, они с самого начала пьют чай, трапезничают, чтобы «заесть» мысли, чтобы даже процесс раздумий приелся. Мотив повторится, когда они явятся к Балалайкину с «дельцем», а тот их осадит: сперва — балык.

Ю. Рыбаков описал, как «высвечивалась сцена, становились различимы… (художник И. Сумбаташвили) изображения орденов, памятников, полосатых будок — внешних атрибутов Российской империи, а в то же время как бы и конкретных примет тех площадей и улиц Петербурга, по которым прогуливались Глумов и Рассказчик». Но «атрибуты отступали на задний план — читаем у Д. Золотницкого, — как зыбкий фон, зато поминутно ощущалось, что идиллию, называвшуюся современной, играл театр, называвшийся «Современник». Здесь подтрунивали над подавленной личностью, но и скорбели о ней, об утрате человеческих связей, о призрачной среде. Волнение души затопляли потоки празднословия, и чем еще единственно можно было похвалиться — так это воздержанием от поступков».

В 2001-м «Современник вернулся к «Балалайкину» — новую редакцию подготовили И. Кваша, В. Гафт и А. Назаров. Это уже был совсем другой спектакль, в котором из первого состава остался лишь блистательный дуэт Кваши — Гафта. Хотя история про обуздание «буйства духа», «отсутствие поступков» и «опрятность чувств», как рассуждал Глумов, отнюдь не устарела. Салтыков-Щедрин показал Молчалиных, превратившихся в целое поколение, «Современник», чутко реагирующий на пульс времени, дважды вывел их в новую эпоху. В той же стране.

Источник

Балалайкин и К

О спектакле

Общеизвестно, Салтыков-Щедрин — гениальный сатирик. Благодаря ему появился на свет гомерически смешной и одновременно беспощадный диагноз обществу и человеку как таковому, рабствующему перед своими страстями и страхами. Диагноз, увы, не утративший ни своей актуальности, ни остроты художественной хлесткости, с которой был некогда поставлен.
⠀
Но достаточно ли только признать наличие «дурной» болезни, столь остроумно описанной классиком? Прикосновение к его текстам только ли повод иронизировать над людскими пороками и бичевать их наотмашь? Или все же есть причина задуматься, почему по сути дела так ничего не изменилось в национальном характере?

Создатели

Художественный руководитель, режиссер

«Я решил ставить «Балалайкин и К», потому что хотел своей работой показать, что мастер острых афоризмов Салтыков-Щедрин, несмотря на прошедшие два века, невероятно актуален на сегодняшний день.»

«В декорации, которую мы придумали с Газаровым все элементы – подвижные. Все ее детали можно рассмотреть с разных сторон. Надеюсь, эта метафора отражает абсурдность ситуации, описанной в романе, когда любую тему можно разглядывать под разным углом и трактовать ее так, как тебе удобно.»

Художник по костюмам

Режиссер по пластике

Актеры

«Я очень благодарен, что наш с Сергеем Ишхановичем долгий подход друг к другу наконец-то сложился. Я полностью поддерживаю ту систему координат и ту систему ценностей, которая у него существует. И до тех пор, пока молодость, прогресс и силы будут бурлить в этом замечательном человеке, все, кто находится рядом, будут получать от него свой кусочек энергетически наполненного дополнительного «пинка» и заряда.»

«Для меня спектакль интересен в первую очередь метаморфозой, которая происходит с человеком, когда он вынужден прямо на глазах меняться, подстраиваясь под окружающий мир. Мы так привыкли к этому явлению, что уже не обращаем на него внимания. Но спектакль под увеличительным стеклом показывает конкретную жизнь двух персонажей. И этот переворот, трансформация человека всегда особенно интересны.»

«Я был поражен тому, насколько актуален Салтыков-Щедрин сейчас, в наше время. Проблемы общества и структуры человеческих отношений не изменились, все это до сих пор актуально. При этом язык Салтыкова-Щедрина совсем другой, с ним нужно уметь совладать, научиться ему. Мне хотелось сохранить и донести до зрителя и смыслы произведения и эту своеобразную манеру речи.»

«Мой персонаж в спектакле — подлец, который давно стал частью системы. Играть его было интересно, ведь Балалайкин — очень экспрессивный герой, это гротескная форма, в которой я себя еще не пробовал. Сам спектакль интересен основной линией, рассказывающей, как человек подстраивается под законы общества и наступает себе на горло, превращаясь в такого же подлеца.»

Календарь премьер

Фотогалерея

Поучаствовать в розыгрыше уникального издания книги Салтыкова Щедрина

Оставьте ваши данные, чтобы подтвердить участие в розыгрыше. Результаты будут опубликованы на предстоящем спектакле «Свадьба Кречинского»

История театра

Московский драматический театр под руководством Армена Джигарханяна был создан 12 марта 1996 года Указом Комитета по культуре Правительства Москвы.

Сначала он назывался просто «Театр «Д»». Первой постановкой, которая с успехом прошла в театре, стала «Последняя лента Крэппа» — моноспектакль Армена Борисовича Джигарханяна по пьесе Сэмюэла Беккета.

«Мы сидим в театре плачем или смеемся, хотя прекрасно знаем, что это только игра. Но каждый хочет прикоснуться к этому чуду, увидеть его, как вдруг меняются люди, как что-то меняется в них»,-

говорил Армен Джигарханян

Отдельного упоминания заслуживает Малый зал на Спортивной. Сегодня там проходят как классические, так и новаторские постановки по произведениям современных авторов. Одинаковой любви и признания заслужили такие разные спектакли как «Водевиль» по произведениям А.П. Чехова и «Череп из Коннемары» по пьесе Мартина МакДонаха.

В Малом Зале на Спортивной выступают блистательные актеры: Алексей Анненков, Татьяна Мухина, Ольга Кузина, Александр Копылов и многие другие. Символично, что новый сезон театр откроет 3 октября в день рождения Армена Джигарханяна премьерой спектакля “История Любовная” по произведениям Ивана Шмелева в Малом Зале на Спортивной. В постановке задействованы молодые артисты труппы.

Перемены связаны с приходом в театр нового художественного руководителя — Сергея Газарова, который занял должность в 2020 году.

Сергей Газаров был главным режиссером театра Джигарханяна с 1998 по 2000 год. Он сыграл большую роль в формировании труппы того времени и поставил знаковый для театра спектакль «Возвращение домой» по пьесе Гарольда Пинтера. Главную роль в постановке сыграл Армен Джигарханян.

В 2021 году визитной карточкой театра становится спектакль «Балалайкин и Ко» по роману Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина «Современная идиллия» в инсценировке Сергея Михалкова. В роли режиссера выступает Сергей Газаров. К работе над этим спектаклем режиссер пригласил известного сценографа Владимира Арефьева и художника по костюмам Марию Боровскую, в сотрудничестве с которой режиссер выпускает уже третий спектакль. Первые два — в театре Табакова. Это «Ревизор» и «Мольер, aveс amour».

В спектакле «Балалайкин и Ко» Газаров собирает сильный актерский ансамбль. Над этим проектом работают Сергей Чонишвили, Сергей Серов, Анатолий Кот, Сергей Климов, Андрей Анкудинов и другие.

«Я настроен позитивно и решительно. У театра уже есть большие ресурсы, нам нужно только приумножить и развить их, чтобы вывести качество и уровень постановок на совершенно другую высоту»,-

говорит художественный руководитель Сергей Газаров

Источник

Спектакль «Балалайкин и Ко»

Описание

Продолжительность: 2 часа 50 минут

Общеизвестно, Салтыков-Щедрин – гениальный сатирик. Благодаря ему появился на свет гомерически смешной и одновременно беспощадный диагноз обществу и человеку как таковому, рабствующему перед своими страстями и страхами. Диагноз, увы, не утративший ни своей актуальности, ни остроты художественной хлесткости, с которой был некогда поставлен.

Но достаточно ли только признать наличие «дурной» болезни, столь остроумно описанной классиком? Прикосновение к его текстам только ли повод иронизировать над людскими пороками и бичевать их наотмашь? Или все же есть причина задуматься, почему по сути дела так ничего не изменилось в национальном характере?

Все эти вопросы стали принципиально важными для Сергея Газарова, выбравшего для своего первого спектакля в театре Джигарханяна именно «Балалайкина и К». Режиссер-постановщик, хорошо известный зрителю своими яркими театральными решениями, «препарирует» историю, рассказанную Салтыковым-Щедриным, не только как сатиру, но и как философскую притчу о человеке как таковом.

Вместе со сценографом Владимиром Арефьевым режиссёр не привязывает своего «Балалайкина и К» к определенной исторической эпохе. На сцене – пространство игры, в котором воображение конкретного зрителя окунет его в то время, которое именно ему покажется актуальным для рассказываемой истории.

Организатор: ГБУК г.Москвы Московский драматический театр п/р А.Джигарханяна

человек просматривали эту страницу за неделю.

Источник

Пьеса Балалайкин и Ko

Рассказчик \ старинные приятели,
Глумов&nbsp &nbsp&nbsp &nbsp / российские либералы из дворян.

Перекусихин-первый \ тайные советники
Перекусихин-второй&nbsp / в отставке.

Действие происходит в г.Санкт-Петербурге в 70-е годы XIX века.

Премьера состоялась в октябре 1973 года в московском театре «Современник».

Акт первый
Картина первая

Освещается комната Глумова. Глумов сидит за столиком и набивает папироски. Рассказчик в волнении вышагивает по комнате, продолжая начатый разговор.

Глумов. Вот чудак! Даже руку порядком не пожал?

Рассказчик. Не пожал. Вот так (показывает) ручкой сделал, повернулся и ушел.

Глумов. Что же он так? И не объяснил ничего толком?

Рассказчик. Некогда мне, говорит, объяснять. Эти вещи, говорит, сразу следует понимать. Я свое дело, говорит, сделал, вас предупредил, а последуете вы моему совету или не последуете, это уж вы сами. Извините, говорит, я просто так, по ходу действия, в департамент спешу. Ну как тебе нравится?

А он и ко мне заходил.

Глумов. Молчалин. И то же советовал. И тоже ручкой сделал. Живи, мол, как хочешь, думай что хочешь.

Рассказчик. Что же это с ним сделалось? Ведь мы же либералы. Что он нам доказать-то хочет?

Рассказчик. И ничего не объяснил!

Глумов. А я, мол, посмотрю, дураки вы или умные. Если умные, сами до всего дойдете, а коли дураки.

Рассказчик. Это мы-то? Я понимаю, он нам добра желает, но объяснить-то все же следовало.

Глумов. Да, по правде говоря, и нет нужды в объяснении.

Рассказчик. Как так нет?

Глумов. Да вот нет и нет.

Я и без него до всего своим умом дошел.

Рассказчик. До чего дошел, Глумов?

Рассказчик. Что ты говоришь, Глумов? Ты это или кто другой говорит мне эти слова? Ты что, забыл?

Рассказчик. Забыл, как мы с тобой восторгались? Всем восторгались! И упразднением крепостного права! И введением земских учреждений! А светлые надежды наши, возбужденные опубликованием новых судебных уставов! А?

Глумов. Да, да, да, да. И ничего такого, что созидает, укрепляет, утверждает и наполняет трепетной радостью сердца всех истинно любящих отечество квартальных надзирателей.

Глумов. Мало ли что казалось! Надо было вдаль смотреть!

Рассказчик. Но ведь тогда даже чины за это давали!

Глумов. Мало ли что давали!

Рассказчик. Помилуй! Да разве мы мало с тобой годили? В чем же другом вся наша жизнь прошла, как не в беспрерывном самопонуждении: погоди да погоди!

Глумов. Стало быть, до сих пор мы в одну меру годили, а теперь по-иному годить надо, а завтра, может быть, и еще как-нибудь больше годить придется.

Рассказчик. Как же это, Глумов?

Рассказчик. Господи, спаси и помилуй! Ведь этак мы, хоть тресни, не обелимся! Но мы с тобой восторгались.

Глумов. Помню, помню. Чем только не восторгались!

Рассказчик. А теперь как же?

Глумов. Забыть. Забыть и не вспоминать. Живи в свое удовольствие и не рассуждай!

Рассказчик. Что же это за рецепт такой: живи в свое удовольствие!

Знаешь что? Переезжай-ка, брат, ко мне. Вместе и годить словно бы веселее будет.

Рассказчик. Спасибо, друг. Завтра же к тебе перееду. Завтра же. Да нет, чего уж ждать до завтра? Нынче же вечером и переберусь.

Глумов. Вместе будем по городу гулять. калачи филипповские покупать.

Рассказчик. Да-а. Если уж годить, то вдвоем. Вдвоем то, верно, легче.

Рассказчик. Хорошо! (Уходит.)

Глумов. Удивлять мир отсутствием поступков и опрятностью чувств.

Источник